Текст книги "Заклятие роз (СИ)"
Автор книги: Анна Самойлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10
Марта и Полина после магических обрядов поднимались по ступенькам из подвала совсем замученными. И магические обряды, и зельеварение, которое предшествовало обрядам, были тоже индивидуальными занятиями. Преподаватели что-то рассказывали, о чём-то спрашивали. Под конец магических обрядов подруги уже совсем измучались и мало что понимали. Им очень хотелось спрятаться в какое-нибудь укромное место и поговорить, проанализировать, продумать, как вести себя в этом чужом для них мире, определиться, наконец, продолжать ходить на занятия или взбунтоваться и потребовать, чтобы их отправили домой.
Но словно нарочно возможности поговорить, обсудить занятия и то, что на них происходило у Марты с Полиной не было. Даже в своей комнате они больше не могли чувствовать себя свободно… К тому же чем больше девушки уставали, тем сильнее Марта ощущала свой горб – спина не просто болела, она постоянно ныла, её ломило, и это заставляло Марту горбиться ещё сильнее. По ступеням, а потом по коридору Марта шла хмуро, и лишь глаза блестели всё ярче.
Полина тоже устала. Она поблёкла вся, золотистые волосы разлохматились, платье путалось в ногах, каблуки уже не стучали звонко и задорно, а всё чаще шаркали. Полина плелась позади Марты и ныла:
– Если нас сейчас ещё на какую-нибудь лекцию отправят, то я умру.
Марта шла молча. Но на её лице было написано, что она сама готова помочь Полине умереть, если та не перестанет ныть. Марта пыталась мысленно собрать все преподавательские провокации и проанализировать их. Но она слишком устала. Зельеваренье, а особенно магические обряды выжали её как губку.
Зельеварение преподавала ведьма Аглая. Именно так она представилась подругам и именно так было написано на листке, который Анжелика дала им утром, и который Полина затолкала в карман и вспомнила только после прорицания, когда подруги решили не испытывать судьбу – не дожидаться Анжелику, а поискать нужный кабинет самостоятельно. Полина обнаружила в платье карман, о котором она забыла, сунула в него руку и… вытащила листок с расписанием…
Кабинет зельеварения напоминал химическую лабораторию с большим столом в центре, на нём стояли реторты, пробирки, колбы, тигели, горелки. Над столом висела вытяжка, сбоку возвышался вакуумный шкаф, в шкафах у стен в определённом порядке располагались котлы, котелки, котелочки… в другом шкафу – банки, баночки, бутыли, бутылки, флаконы, фиалы… В нескольких шкафах хранились всевозможные ингредиенты. Ещё один шкаф был большим холодильником.
Несмотря на стереотип о том, как должна выглядеть ведьма, на лице Аглаи не было бородавок, нос у неё был аккуратный, а вовсе не крючком. Лицо круглое, зелёные глаза широко поставлены. Около глаз и в уголках губ морщинки, которые показывали, что Аглая добродушная улыбчивая женщина. Длинные волосы, тронутые сединой, были собраны на затылке в шишку. Лет ей было на вид сорок – сорок пять. Одета она была просто – встреть девушки её в городе и внимания не обратили бы.
Аглая спокойно рассказывала о традициях зельеварения и о том, что, когда святая инквизиция жгла ведьм, на самом деле это мужчины – аптекари и врачи убирали конкурентов – ведуний. «Это была одна из самых кровавых войн за рынок в сфере лекарских услуг, – говорила ведьма Аглая. – Люди не хотели идти к врачам и покупать препараты в аптеках. Они предпочитали знахарок и травниц. Вот мужчины и устраняли конкурентов тем способом, который им доступен, то есть, мечом и огнём…»
Аглая рассказала почему Марте и Полине необходимо с особой внимательностью отнестись к её урокам. Зельеварение – это основа магического мира. Ни одно заклинание, ни один обряд, ни один ритуал не будет иметь нужной силы, если его не подкрепить зельем.
И как бы между прочим Аглая, глядя на Марту и её горб, сказал:
– Если вы не принимали никаких зелий, то снять заклятие будет очень просто…
На вопрос Марты, сможет ли Аглая сейчас убрать этот уродский горб, Аглая ответила:
– Могу, конечно. Но вы тогда не научитесь справляться с такими заклятиями самостоятельно.
– С чего начать? – спросила Марта.
– С основ, – ответила ведьма Аглая и начала рассказывать о назначении инструментов и видах зелий.
Никакого другого преподавателя Марта не слушала с таким вниманием и упоением. Полина же наоборот, скучала и вздыхала.
Кабинет магических обрядов находился в подвале и представлял из себя огромный зал – каменный и мрачный, с широкими колоннами, поддерживающими потолочный свод, освещённый горящими факелами, вставленными в специальные держатели на стенах. Звук многократно отражался от голых стен и купольного потолка и тем самым усиливался. Никаких столов, никаких шкафов в кабинете магических обрядов не было. Зато на каменном полу была начертана вписанная в круг пентаграмма с символами по углам пятиугольника.
Марта с Полиной остановились, едва увидели пентаграмму. В памяти и одной, и второй всплыли события годичной давности: сатанинские секты и скандалы вокруг них – в новостях говорили о человеческих жертвоприношениях и чёрных мессах, посвященных Сатане. А уж как интернет гудел!.. Подруги хоть и не интересовались темой, но всё время натыкались на посты соответствующего содержания.
И вот теперь перед ними была пентаграмма! В мрачном подвале! В каком-то странном университете магии…
Девушки не на шутку испугались и готовы были сбежать, несмотря на все магические контракты. Но дверь за ними захлопнулась, заставив подруг подскочить от страха и прижаться друг к дружке.
Марта с Полиной с ужасом смотрели то на закрытую дверь, то на пятиконечную звезду в круге и поэтому не сразу увидели преподавателя. И вздрогнули от голоса, гулко разнёсшегося под сводами зала. Голоса знакомого, и в то же время сильно искажённого многократным отражением.
– Так-так-так! Поле в марте, поле в марте… Девушки, вы выглядите просто очаровательно!
Подруги уставились на преподавателя. Полина – неосознанно поправив свои роскошные волосы, а Марта – сгорбившись ещё сильнее.
В свете неровного огня по ту сторону от пентаграммы стоял мужчина в длинном чёрном атласном плаще с капюшоном, из-под полы которого выглядывали носки берц.
– Как я рад вас видеть! – сказал мужчина и приветственно раскинул руки.
Рукава плаща немного задрались, и стало видно, что у него на левой руке часы в металлическом браслете.
Мужчина откинул капюшон, и девушки узнали Серафимовича.
Серафимович залихватски подкрутил свои «хэндлбары» и сделал приглашающий жест.
– Ну что вы стоите? Проходите! У нас сегодня большая программа! Ну же?!
Марта с Полиной продолжали стоять, боясь пошевелиться.
– Не бойтесь девушки. Вам ничего не грозит! Разве что, большое, яркое магическое будущее… Ведь вы студентки МОЕГО факультета!
Но Марта с Полиной продолжали стоять не в силах сделать и шага в сторону пентаграммы.
Серафимович щёлкнул пальцами, подтянув руки к груди, и девушки почувствовали, как их потянуло к нему – не сильно, но довольно ощутимо. Посопротивлявшись, они поддались притяжению, но как могли старались обойти пентаграмму, не заступить за линии.
Глядя на старания девушек, Серафимович весело рассмеялся:
– Это всего лишь пентаграмма! – сказал он, отсмеявшись. – Просто рисунок на асфальте! И он ничего не значит, пока вы не наполните её смыслом. Так что, ступайте смелее.
Серафимович явно наслаждался и смятением подруг, и их неуверенностью, а особенно – тем, как они выглядели.
Марта взглянула на преподавателя и выпрямилась, насколько позволял горб.
– Идти в пентаграмму? – с усмешкой спросила она. – Но вы сами говорили, что тут никому нельзя верить!
– Эх, видимо, вы приняли мои слова буквально, – притворно вздохнул довольный Серафимович. – Если вы абсолютно ничему не будете верить, как же вы будете учиться?
– А если мы не будем учиться? – спросила Марта. Она была немного обескуражена и спорила скорее по привычке спорить.
– Тогда я вам не завидую, – сказал Серафимович просто. И добавил: – Вам нужно научиться различать чему верить, а чему нет.
– И как же мы этому научимся? – спросила Полина. Она предпочитала верить людям, и её часто обманывали.
– Рискуя, наблюдая, делая выводы, – Серафимович пожал плечами. – Я ведь действительно не хочу для вас ничего дурного.
– Поэтому вы сделали меня горбатой? – спросила Марта.
– Вы легко справитесь с этим заклятием, – отмахнулся Серафимович. – Вам только нужно учиться прилежно и всё.
То, что кое-какие знания могут быть полезными, Марта уже поняла и поэтому слова преподавателя не вызвали отторжения. Единственное, что её во всей этой истории не устраивало, так это способ, которым он затащил их в университет. Возможно, если бы Серафимович объяснил хорошенько, рассказал бы об университете магии и о тех преимуществах, которые даёт обучение тут, может тогда она и согласилась бы учиться…
«Кого я обманываю?! – сказала сама себе Марта, вспоминая встречу с Серафимовичем на концерте. – Ни за чтоб не согласилась!»
– Это… – Серафимович кивнул на горб, – всего лишь дополнительный стимул… и… наказание. Чтоб поменьше болтали всякие глупости.
Марта вздрогнула и, вспоминая о чём они с Полиной болтали перед сном, внимательно посмотрела на Серафимовича, потом на Полину.
Полина была совершенно растеряна. Она уже хотела спросить, когда это они болтали, ночью что ли, когда спали, но Марта сжала руку подруги, и Полина опустила глаза и не стала ничего спрашивать.
Не дождавшись от девушек вопросов, Серафимович сказал:
– Что ж, думаю, вступительную часть можно считать законченной. Переходим непосредственно к занятиям. Как я уже сказал, сама по себе пентаграмма ничего не означает. Всё зависит от того, кто и с какой точки зрения на неё смотрит и для каких целей использует. Например, посмотрим с точки зрения астрономии. Если мы будем в течение года наблюдать за Венерой, и отмечать на небосклоне траекторию движения этой планеты, то мы получим пентаграмму. Первые известные учёным изображения пентаграммы датируются примерно 3500 годом до нашей эры. Они были найдены археологами при раскопках развалин древнего города Урука и представляли собой нарисованные на глине пятиконечные звёзды. Учёные считают, что на этих глиняных табличках результаты астрономических наблюдений за Венерой. В Древнем Египте пентаграмма символизировала звёзды и называлась «звездой псоглавого Анибуса»…
– Какое отношение Венера имеет к сатанистам? – спросила Полина.
– Венера? Никакого, – ответил Серафимович.
– А как тогда получилось, что… – начала спрашивать Марта, но Серафимович не стал слушать вопроса.
– Я ж говорю, всё зависит от того, кто и с какой целью смотрит на пентаграмму. Без наблюдателя это просто рисунок на асфальте.
Девушки недоверчиво переглянулись – слишком много в новостях говорилось о сектантах и их обрядах.
– Вы бы поменьше читали жёлтой прессы, – вздохнул Серафимович. – Во всяком случае, пока не научитесь отличать ложь от правды.
– И в чём правда пентаграммы? – спросила Марта.
– В том, – ответил Серафимович, – что в Древнем Вавилоне вера в оберегающие свойства пентаграммы была так глубока, что её изображали на дверях магазинов и складов, чтобы уберечь товары от порчи и кражи. А правители выбирали пентаграмму знаком власти, например, ставили на печати. И не только в Древнем Вавилоне, но и Александр Македонский использовал пентаграмму на своих печатях. Археологи нашли при раскопках…
Марта отметила, как Серафимович слегка усмехается всякий раз, когда говорит об археологах.
– Есть версия, что пентаграмма символизирует богиню плодородия и плотской любви, войны и распри Иштар. Она олицетворяла планету Венеру… Ну, с Венерой всё понятно…
– А почему Венера и война? – спросила Марта, она сама не заметила, как ей стало интересно.
– Потому что Венера и утренняя звезда, и вечерняя. Утром – воюем, вечером – любим. Это так по-человечески… – Серафимович снова снисходительно улыбнулся.
– Вы так говорите, как будто вы не человек, – прокомментировала усмешку преподавателя Марта.
Он пристально посмотрел на неё и продолжил лекцию как ни в чём ни бывало.
– Есть ещё одна версия использования пентаграммы – как отличительного знака принадлежности к сообществу или закрытой группы. Например, пифагорейцы… Они учили, что мир состоит из пяти взаимосвязанных элементов: огня, воды, воздуха, земли и эфира. Они в углах пентаграммы ставили пять букв: ύδωρ – вода, Γαια – земля, ίδέα – идея или дух, έιλή – огонь и άήρ – воздух. – Серафимович поочерёдно показал на начертанной на полу пентаграмме сначала на самый верхний угол, потом на левый верхний, на правый нижний, верхний правый и нижний левый. – Пентаграмму, как отличительный знак использовали гностики – для них это был символ интеллектуального могущества. Пентаграмма есть и в символах тамплиеров. В средневековом западном христианстве она стала напоминанием о пяти ранах Христа: от тернового венка на лбу и от гвоздей на руках и ногах… В арабских манускриптах пентаграмма, заключённая в круг, – Серафимович указал на круг на полу, – называлась «Печатью царя Соломона». Кстати, печать Соломона активно использовалась средневековыми европейскими магами. Вписанная в круг пентаграмма с символами пяти элементов: огня, воды, земли, воздуха и эфира – в углах, и вписанным в пентаграмму человеком – такая пентаграмма является символом микрокоссма – знака оккультной духовной работы на материальном плане.
– Столько всего… – восхитилась Марта. – Я и не знала…
– А как же с сатанистами? – спросила Полина.
– Это одно из самых молодых использований пентаграммы. В 1854 году Элифас Леви в книге «Учение и ритуал Высшей магии» использовал перевёрнутую пентаграмму для обозначения Сатаны. Он писал: «Пентаграмма с двумя восходящими концами представляет Сатану в виде козла на шабаше; когда восходит один конец – это знак Спасителя». Перевёрнутая пентаграмма называется Зеир Анпин.
– Это что получается? Больше пяти тысяч лет пентаграмма защищала, а символом сатанистов служит меньше двухсот лет, и уже о защите мало кто помнит, но все знают о сатанистах… – прокомментировала Марта и покачала головой.
– Я в вас не ошибся! – сказал довольный Серафимович.
Глава 11
Казалось, урок с Серафимовичем пролетел как одно мгновение. Марта с интересом слушала и понимала, что он много знает и умеет, многое повидал. И в общем-то может интересно рассказывать… И как бы она к нему не относилась, а не оценить его было невозможно. И ей хотелось разобраться в своих мыслях и чувствах, её снедало противоречие: с одной стороны, он обманом затащил их в этот университет, сделал её горбатой, а с другой – Марта уважала умных людей. И как теперь относиться к Серафимовичу, она не знала…
Поэтому, когда Полина в коридоре начала ныть про то, что устала, и что если их пошлют ещё на одну лекцию, то она умрёт, Марте захотелось ей помочь умереть.
Собственно, к нытью подруги Марта привыкла. Это была особенность характера Полины. Она ныла по поводу и без повода. Но стоило чему-то случиться, и от нытья не осталось и следа. И Полина в момент оказывалась готова к бою… Марта знала это наверняка – подобное не раз случалось за время их знакомства и дружбы. Слёзы высыхали с такой скоростью, что Марта не переставала удивляться – вот только что Полина плачет, а через миг уже разъярённая львица готова броситься в атаку.
Поэтому Марта и не удивилась, когда скорее почувствовала, чем увидела, как Полина выпрямилась. Походка рыжеволосой подруги вдруг стала летящей, каблучки звонко застучали…
Глянув сначала на Полину, а потом проследив за её взглядом, Марта сама поскорее попыталась расправить плечи, но горб не позволил ей этого, и у неё в сердцах вырвалось:
– Будь ты проклят, Серафимович!
Дело в том, что навстречу девушкам шагал Бард – лаборант Февроньи Статс.
Он шёл не спеша, одет был всё так же: в чёрный свитерок и брюки. В руках он бережно держал толстый фолиант и казалось, был полностью сосредоточен на нём.
Полина замедлила шаг, в то время, как Марте захотелось побыстрее пройти мимо, чтобы Бард её такой не увидел, потому как избавление от горба – дело времени. Но и бросать подругу было неудобно, поэтому Марте пришлось сдержать шаг…
Наконец, когда до встречи с высоким блондином оставалось несколько шагов, Полина заступила ему дорогу.
– Здравствуйте! – обратилась она к Барду, улыбаясь своей самой обаятельной улыбкой. – Мы с подругой немного заблудились. Вы не могли бы показать нам, где столовая?
– Так вы идёте не в ту сторону, – ответил Бард. Голос у него был бархатный и очень приятный. – Пойдёмте, я вас провожу. Мне всё равно по пути.
– Ох, как это здорово! – защебетала Полина, легко разворачиваясь и пристраиваясь рядом с Бардом.
Марта исподлобья посмотрела на подругу, потом на лаборанта Февроньи Статс, и немного приотстав, пошла вслед за ними. Потому что, во-первых, нельзя бросать подругу, а во-вторых, действительно пора перекусить – когда ели с Анжеликой, то Марта не наелась – так, куски похватала… А теперь и вовсе проголодалась… Да и Бард…
Хотя, что Бард? Нужно как можно скорее изучить все эти магические науки, чтоб побыстрее освободиться от горба и покинуть ненавистные стены.
Полина всю дорогу щебетала: то восторгалась университетом, и тем, как тут всё удивительно и волшебно, то расспрашивала Барда о каких-то ничего не значащих мелочах.
Бард сначала был немногословен, а потом разулыбался и вскоре уже поглядывал на Полину заинтересованно и немного оценивающе.
А когда Полина сказала, что ей очень нравится тут учиться, и она рада, что попала сюда и мечтает остаться в университете, где работают такие замечательные преподаватели и такие умные лаборанты, Марта не сдержалась и громко фыркнула.
Бард оглянулся и, казалось, впервые увидел, что она идёт с ними. Он окинул Марту пристальным взглядом, и она съёжилась, как будто это был не взгляд простого лаборанта, а взгляд властелина на своего провинившегося подданного. И то, что властелин увидел своего подданного, ничего хорошего последнему не сулило.
– Извините, – сказала Марта, – Это я своим мыслям…
Бард ещё немного поглядел на Марту, словно запоминая её для каких-то своих целей и с приветливой улыбкой повернулся к Полине.
Полина словно зачарованная смотрела на Барда влюблёнными глазами и, казалось, не заметила заминки.
А Марта, когда Бард отвернулся, потёрла лицо, пытаясь снять наваждение – ей на миг показалось, что за личиной высокого симпатичного блондина скрывается кто-то другой, кто-то тёмный и опасный, кто-то, кто полон ненависти ко всему живому.
Снова взглянув на Барда Марта увидела всё того же лаборанта и списала своё видение на разыгравшееся воображение. Ещё бы! Им целый день говорили про магию. Не мудрено начать видеть в обычных людях монстров… Тем более, что Бард такой симпатичный и так улыбается её лучшей подруге, в то время, как у самой Марты – горб…
Но размышления Марты, как и щебетания Полины были недолгими. Бард остановился и, указав на знакомую уже девушкам дверь, сказал:
– Вот тут столовая. Приятного аппетита!
И, прежде чем уйти, снова глянул на Марту.
– Ах, какой красавчик! – восторженно пропела Полина вслед уходящему лаборанту. – Он просто замечательный! Я влюблена с первого взгляда! Мне определённо тут нравится! Я думаю, у нас всё получится…
– Мне кажется, – задумчиво сказала Марта тоже глядя в спину Барду, – что он… не тот, за кого себя выдаёт… – Марта старалась подбирать слова. – Мне кажется, от него… нужно держаться подальше… Мне кажется, он опасен…
– Ах, подруга! – поправляя свои роскошные волосы, снисходительно ответила Полина. – Когда кажется, креститься надо! Бард просто душка! Такой красавчик! А ты… – Полина приостановилась, тоже подбирая слова. – Ты просто сердишься, что он на меня обратил внимания, а не на тебя. Всё же гад этот Серафимович, так изуродовать тебя!
Тут Марта была полностью согласна с Полиной – Серафимович гад и сволочь! И она уже готова была съязвить по его поводу, но… прикусила язычок. Невинные шутки перед сном имели последствием горб. А ведь накануне вечером подруги были уверены, что они в комнате одни и никто не слушает их ничего не значащий трёп. А сейчас… Да ещё и в коридоре…
И если за простой трёп Марта получила такой «подарочек», то что будет, если они осознанно начнут полоскать имя декана? Нет, нужно сначала во всём разобраться.
В столовой было много народу – почти все столики заняты. На каждом столике красовался небольшой букетик из кремовых мини-гербер, белых альстромерий и фиолетовых ирисов.
Марта с Полиной в восхищении переглянулись – цветы были великолепны.
– Интересно, где они столько цветов взяли? – спросила Марта.
Полина пожала плечами.
– Какая разница? Это так очаровательно! Чувствуешь, какой тонкий приятный аромат? Мне определённо тут нравится – всё больше и больше!
– То-то и оно! – вздохнула Марта. – Даже портреты на стенах теперь милые… – И огляделась в поисках рыжего кота.
Девушки взяли разносы. Управлялась на раздаче всё та же розовощёкая кухарка Мавруша, и по её виду совсем не чувствовалось, что она только что обслужила всех тех студентов, которые ели сейчас за столами. Казалось, усталость ей совершенно не свойственна.
Кухарка улыбнулась Марте и Полине, как старым знакомым и спросила:
– Что будете?
– Ой, отбивные были такими вкусными! И салатик тоже! Мы просто в восторге! Можно их снова?.. – защебетала Полина.
Марта с одобрением посмотрела на подругу. Она не помнила вкуса тех отбивных и салата и не знает, вкусными они были или нет. И Полина тоже жаловалась, что проглотила еду, не распробовав как следует. Но хорошие отношения с любым человеком в этом университете никогда лишними не будут. Поэтому, когда кухарка спросила у Марты, чего она хочет, Марта не задумываясь сказала:
– Божественных отбивных и амброзию в салате!
В результате, у Марты и Полины на разносах оказались самые сочные и хорошо прожаренные отбивные и самые свежие салаты…
Уединяться особенно было негде, и девушки сели за свободный столик на двоих.
Марта взяла вилку с ножом и удивлённо покрутила их.
– Это серебро, что ли? – спросила она у Полины. – Я в тот раз и не рассмотрела как следует…
– Похоже на то, – согласилась Полина. – Всё-таки тут хорошо!
– А кто несколько минут назад хотел умереть, если ещё какие-нибудь занятия будут? – усмехнулась Марта.
Полина достала из кармана листочек с расписанием и не разворачивая повертела им перед собой.
– На сегодня всё!
– Ты уверена? – поддела её Марта, хотя точно знала, что магические обряды были последними.
Полина торжественно развернула листочек и победно показала записи Марте.
– Смотри!
Марта глянула и побледнела.
– Что там? – увидев странную реакцию подруги, спросила Полина и посмотрела на листок с расписанием.
Там появились ещё две строчки: «Заговоросложение. Руководитель профессор Ива Медлибор» и «Пленэр – подготовка к Бельтайну. Руководитель профессор Виолетта Марковна».
– Но как? – спросила расстроенная Полина.
Марта вздохнула.
– Давай кушать, подруга и поменьше болтать. Похоже, тут все слова так или иначе отражаются в реальности. Мы с тобой пошутили вчера перед сном насчёт Серафимовича, и утром у нас изменилась внешность. Сейчас порадовались, что занятия закончились, и вот две новых строчки в расписании…
– Мне кажется, ты слишком подозрительна и преувеличиваешь… – засомневалась Полина.
– Ну… Один раз – случайность. Два – совпадение. Три – закономерность… Будем проверять? – предложила Марта.
Ей и самой хотелось проверить догадку. Но было страшно – результат предсказать невозможно.
Полина наморщила лобик и задумалась, потом её взгляд озарился мыслью, и она спросила:
– Так это что, здесь всё пропитано магией, даже слова?
– Похоже на то, – пожала плечами Марта. – Давай кушать, пока опять что-нибудь не случилось. А то останемся голодными. У меня после завтрака с Анжеликой… – Марта замолчала на полуслове.
– Что? – спросила Полина и заозиралась.
В их сторону решительно шагала Анжелика.
Подруги сидели и молча смотрели, как она на ходу взяла стул от соседнего столика, подставила его к столику Марты с Полиной и села. Поглядев исподлобья на девушек, она спросила:
– Вы уже увидели новые строчки в вашем расписании?
Марта и Полина молча кивнули.
– Обычно новичкам в первый день дополнительных занятий не дают, но, видимо, вы хорошо себя проявили, – Анжелика усмехнулась. – Поэтому вас допустили к Бельтайну. Обеих.
– Как-то ты это так сказала, что у меня мурашки по телу побежали, – прокомментировала слова старосты Полина.
Анжелика вздохнула и сочувственно посмотрела на Полину.
– Если бы до Бельтайна вы проучились тут хотя бы несколько месяцев, а так… Не мурашки должны бежать у вас по телу, а огромные мураши.
– А что такое Бельтайн? – спросила Марта.
Анжелика пожала плечами и посмотрела на Марту так, будто та спросила очевидную вещь.
– Бельтайн и Вальпургиева ночь накануне – это праздник плодородия и любви между богом и богиней. Нас ждёт большой шабаш. Он будет уже через три дня – 1 мая. Мы будем жечь костры, водить хороводы, общаться с духами предков и с духами природы. Тут бы по-хорошему нужно уметь управлять силой, хотя бы ради техники безопасности… потому что приоткроются границы между мирами…
– Может, нас просто зрителями… – начала Марта.
– На шабаше зрителей не бывает! – перебила её Анжелика. – После обеда пойдёте на заговоросложение к Иве Медлибор. Это в правом крыле, – Анжелика махнула рукой, в какую сторону нужно будет идти. – Он тот ещё зануда, но своё дело знает. А потом к Виолетте Марковне. Вам повезло, что она будет готовить вас к Бельтайну. Она очень опытная. Слушайте их обоих внимательно. Может так оказаться, что то, что они скажут спасёт ваши жизни.
Марта с Полиной притихли.
Анжелика с шумом отодвинула стул и встала. Потом вдруг наклонилась и быстро сказала:
– Учитесь! Здесь двоечники не выживают.
Анжелика развернулась было идти, но Марта спросила её:
– Ты всегда появляешься в нужный момент. Как ты нас находишь?
– Так же, как и у тебя горб, а у неё, – Анжелика кивнула на Полину, – смазливое личико, что, кстати, для Бельтайна не очень хорошо.
– Почему? – испугалась Полина.
Но Анжелика только усмехнулась в ответ и, бросив:
– Скоро узнаешь! – направилась к выходу.
Подруги молча следили за ней, но того, как она вышла из столовой – не заметили. Анжелику закрыли несколько девушек студенток, идущих ей навстречу, в следующий миг Анжелики в столовой уже не было.
– Какие-то эти отбивные и этот салат проклятые, – сказала Марта и отодвинула тарелку. Но увидев, что Полина вот-вот расплачется, снова притянула еду и сказала: – Надеюсь, больше нам никто не помешает обедать. Ешь, подруга! – И добавила уже другим тоном: – Я тебя ни за что не оставлю, а вместе мы справимся хоть с кем! В крайнем случае буду отпугивать злодеев своим горбом!
Полина сначала фыркнула, а потом не удержалась и рассмеялась.
– Ну вот и хорошо! – Марта улыбнулась. – Ешь! Думаю, силы нам понадобятся.
