Текст книги "Иллюзия свободы (СИ)"
Автор книги: Анна Нил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Глава 16
Кэтрин Фостер.
Зайдя в квартиру с тремя сумками и одним чемоданом, такие вещи, как посуда брать не видела смысла, я вдохнула уже привыкший запах мужского геля для душа в перемешку с парфюмом от «ARMANI».
С Рони было спокойно. С ним, измученным за день собственными идиотами на работе, впервые чувствовала себя дома… дома. По-настоящему, а не просто в принадлежащих мне стенах.
Было что-то давно забытое в том, чтобы приходить не в пустой дом, туда, где ждали, где готовили ужин и где всегда встречал обожающий взгляд серых глаз.
Но сейчас встречала тишина, ужинать одной мне категорически не хочется. Поэтому отбросив сумки на входе, меня осенила одна идейка.
Аарон Деймон.
– Ну и где тебя носит? – ворвался я в кабинет Делаж.
– Кто-то не в духе? – буркает Ив.
Она и сама не то, чтобы лучится радостью. Воронье гнездо на голове растрепано больше обычного, синяки под глазами вполне могут сравняться с моими, а сами глаза подозрительно красного цвета.
– Вы что, – без особого такта спрашиваю я, пристраивая пальто на вешалку, – всю ночь занимались сексом?
– Нет, – огрызается она, плюхаясь на стул и бросая на столешницу тонкую папку. – Сначала Патрик показал мне ту видеозапись, и я ревела у него на руках. Ну, а потом да, мы переспали.
Я хмурюсь.
– Зачем он вообще взялся ее показывать?
– Для полноты картины, – она морщится и прячет лицо в ладонях. – Слушай, это ужасно. Здесь я не могу не согласиться, но обсуждать то видео тоже не могу. Пока еще не могу.
– Что Монтгомери успел рассказать до того, как потащил тебя в койку?
– Как грубо, Деймон, – она кривится, но продолжает. – Все, что нарыл по ней. Про ублюдков, которые избили её. Ну, а про начало ваших отношений и её лечении просветила уже я.
– Что-то нашла? – Ветта отрицательно качает головой и двигает в мою сторону папку.
– Чиста. Не знаю как, но удача на нашей стороне, – Делаж запустила рука в охапку своих рыжих волос. – Где Кэтрин?
– Торчит в офисе, деловая такая, серьёзная, – хмыкнул я. – На всякий случай дал ей твой и Патрика номер. Предупреди Монтгомери.
Она нехотя кивает, и я закатываю глаза.
– Прекращайте этот детский сад.
– Отвали. Все сложно, – Но мне надоело слушать этот бред.
– Да все проще некуда, рыжая! Научись готовить, не хочешь – найми повара, приберись в своей берлоге, прекрати будить Монтгомери по ночам, чтобы рассказать, сколько ложноножек отрастили твои подопытные амебы, роди ему трех таких же как он смазливых детей, и живите, вашу мать, счастливо!
Иветта чуть вздрагивает.
– Ты чего разошелся, Деймон? – Понятия не имею. Наверное, Фостер так дурно на меня влияет.
– Да сил уже нет на вас смотреть. Сил и терпения. Не живут вместе уже года три, а на развод никто подать тоже не хочет. И налаживать отношения не спешат.
– Вот и не смотри. А лучше – займись работой. И конференции в Лондоне.
Встает и уходит, больше не сказав ни слова. Злополучную папку прихватывает с собой.
Отойдет.
Хочется запереться в кабинете и как следует все обдумать. Но, кидаю взгляд на часы, через тридцать минут первая операция, а я еще не общался с анестезиологом.
***
Открываю дверь ключом и тут же сталкиваюсь взглядом с сияющими синими глазами. Их обладательница устроилась на диване для посетителей, сложив по-турецки ноги и водрузив на них ноутбук.
– Кэтрин Натали Фостер, что за шутки?! – конечно, я рад её видеть, но создаётся впечатление, что от неё нигде не скрыться. Перевожу взгляд на оставленое мною открытое окно.
– Никаких шуток, – ответила девушка, взяв что-то, но через секунду, когда она начала вертеть на пальце, я понял, что это. – Я нашла ручку от того злополучного окна.
– Твою мать…
– Ты не вкрутил её обратно, потому что застолбил мне ту палату? Мило.
Сожусь рядом. Откидываю голову на спинку и прикрываю глаза.
– Устал? – тихо спрашивает Кэт, судя по звуку, откладывает ноутбук и перебирается ко мне на бедра. Гладит большими пальцами скулы, откидывает челку со лба, трется носом о висок.
– Не в первый раз, – от нежности в её голосе внутри разливается щемящее тепло, и сейчас ему почему-то не хочется противиться. – Привык.
– Все прошло удачно? – Киваю, наконец-то разлепляю тяжелые веки и смотрю на неё. Чуть приоткрытые губы, легкий румянец на щеках, глаза эти огромные… Глажу по щеке, очерчиваю скулу, линию челюсти.
– Я соскучилась, – шепчет она.
Притягиваю к себе и целую. Легко, почти невинно, но Фостер быстро перехватывает инициативу, и я не успеваю сообразить, почему её язык уже хозяйничает у меня во рту.
Отстраняется она, только когда воздуха не хватает уже катастрофически.
– Я запру дверь? – хрипло спрашивает, прижавшись лбом к моему. Поднимаю бровь.
– Ты на что это настроилась? – Вопрос, учитывая, что мой настрой вот-вот начнет упираться Фостер в бедро, исключительно риторический.
– Как на что? Кормить тебя буду, – шепчет и кусает мочку уха, перехватываю её за поясницу.
– Во-первых, у меня перерыв до двенадцати.
– А во-вторых? – вкрадчиво интересуется она, подаваясь бедрами навстречу. Втягиваю воздух сквозь зубы. Чертовка. Раздумываю, стоит ли ответить что-то язвительное. Или все-таки отправить запирать дверь. Или признаться, что никакого «во-вторых» нет вообще, а есть только она одна, и я хочу её так, что, несмотря на усталость, не просто мечтаю подмять её под себя, а прямо сейчас готов это сделать.
Третий вариант побеждает за секунду до того, как из желудка Фостер раздается громкий требовательный звук. Фыркаю от смеха, а она зарывается носом мне в шею.
– Дай угадаю, соблазнительница, – тяну её за прядку волос, вынуждая поднять голову. – Поужинать ты не удосужилась?
– Нет, – смеётся от глупости ситуации.
Окидываю выразительным взглядом нашу позу и снова выгибаю бровь.
– То есть, ужин в твоем понимании похож на это?
– Сам так написал, извращенец. А я действительно еду принесла, – вздёрнула подбородок Кэт. – И я даже хотела предложить, но…
– Но? – вздёргиваю бровь.
– Но ты так охренительно выглядишь в этой форме, – пальцы оглаживают бледно-зеленую ткань, расправляя ей одной заметные складки. – Что я просто не могу.
В горле пересыхает моментально, поэтому следующая фраза выходит хрипло – Я, кажется, просил не выражаться.
– То есть, тебе можно, а мне – нельзя? – уточняет она, поглаживая меня по плечу. – Это нечестно.
– Жизнь вообще несправедлива, Фостер, – притягиваю его за затылок и быстро целую. – Все, слезай, пока не умерла с голоду.
– Я в норме, – бурчит, но на диван нехотя сползает, правда, тут же приваливаясь к плечу. – Интересно, чтобы ты сказал, узная, что я принесла рагу.
– Я вообще-то его и ждал! – О нет, не ждал. Просто понимал, что она не успела бы по времени его приготовить.
– Договоришься, Деймон!
Глава 17
Аарон Деймон.
Пальцы поддевают петельку на джинсах и притягивают к себе ближе. Аккуратный нос касается шеи, на кожу ложится теплое дыхание, отчего она покрывается мурашками. Кэтрин снова сглатывает и закрывает глаза. Руки скользят по её талии на бедра и ягодицы, которые с большим рвением сжимаю.
– Рони, мы здесь уже часов десять, – тихо и устало говорит Фостер. – Поехали домой?
Задумчиво перебираю тёмно-каштановые пряди…
– Нет, – в конце концов решаю я. – Поехали к Коди. Хотя бы проветришься и нормально поешь.
– Ладно, – соглашается Кэтрин. – Только без молока.
– Посмотрим на твое поведение.
– Я так и знала, – бормочет она, зарываясь носом в плечо. – Простуда была не причем. Ты тогда просто злился.
– Ты два часа проторчала на улице, – напоминаю я. – Да,– совсем тихо признается. – Очень хотела еще раз тебя тогда увидеть.
Вспоминаю её, до костей промерзшую, выстукивающую зубами дробь, пытающуюся улыбнуться онемевшими губами. В груди что-то сжимается, я просто целую теплую макушку и обнимаю девушку.
– Пошли в машину, – она лишь кивает, засыпая по дороге.
***
Уже хотел тронуться, как мне позвонила рыжая. Глянув на Кэт, понял, что начал доверять ей, не было той паники, когда рядом со мной правоохранительные органы. Она не сдаст. Она своя.
Нажал на кнопку громкой связи, находящиеся на руле авто, и принялся слушать.
– Ар, нужно сделать презентацию, материалы я вышлю. Лететь до Лондона примерно часов пять.
Я давно научился не вздрагивать при упоминании этого города. Давно научился не менять выражения лица.
Давно научился не вспоминать.
Но сейчас, когда рядом Кэтрин, сдержаться почему-то не получается. И внезапно вспоминается, как она сидела напротив меня, гоняя картошку по тарелке и рассуждая, какой же это, черт подери, красивый город.
Глупая девчонка.
– Аарон?
Только сейчас понимаю, что нужно отвечать.
– Я тебе уже сказал, рыжая. Нет.
– Деймон! Где я тебе за два дня найду практикующего хирурга со степенью?!
– Где хочешь, – отрезаю я, и, не дожидаясь продолжения, завожу машину и сбрасываю вызов.
– Ты из-за меня не хочешь? – совсем тихо и как-то виновато говорит девушка.
Не спрашивай, Кэт. Пожалуйста.
Но вслух произнести я этого не могу, поэтому приходится врать.
– Я уже говорил, что ненавижу командировки.
Фостер затихает и до выезда в город не произносит ни слова. А, лишь смотрит в окно. Вздыхаю и паркуюсь.
– Зачем остановился? – слышу, но источник не поворачивается.
Вздыхаю и разворачиваю эту чертовку к себе.
– Я к тебе навязалась! В том, что произошло…твоей вины в этом нет. Это я легкомысленно купилась и не смогла за себя постоять! – повышает голос и быстро тараторит, не смотря в глаза.
В её словах была правда. Я до последнего старался держать дистанцию, не подпускать, не позволять, не думать… Потому что ей, полной энергии, жизнерадостной и такой красивой совсем не место подле мрачного и обремененного не самым приятным прошлым хирурга.
Хотя нет.
Все же, мне есть что сказать.
Моя ладонь все еще на её щеке, и я легонько поглаживаю теплую кожу.
– Кэтрин, – сглатываю поселившийся в горле ком. – Да, я не знаю, как бы сложилось, случилось все иначе. Но рад, что все сложилось – так.
Вскидывает глаза. Смотрит внимательно, выискивает малейшие признаки лжи, и теперь вижу – верит. А потом подается вперед и обнимает, что есть сил.
– Дурочка, – сообщаю я её уху. – Ну какая же дурочка.
– И на конференцию ты точно… не из-за меня?
– Я ведь уже сказал, что нет, – на этот раз у меня получается и голос даже не меняет интонаций.
– Ладно, поехали, есть хочу, – я лишь хмыкаю и завожу машину заново.
***
Когда мы вернулись домой, думали завалимся спать, но нашу домашнюю идиллию прервал стук в дверь.
– Убью, – бросил я, идя к входной двери.
На пороге стоял, до тошноты идеальный Монтгомери.
– Какими судьбами? – я, действительно, удивлен. На моей памяти, не звоня мне, у меня дома он не появлялся ни разу.
– Решил навестить старого друга, – а Патрик тем временем пристально смотрит на Фостер. Очень пристально и очень неласково.
– Здравствуйте, – всю его неприязнь Кэт ощущает совершенно точно, потому что ненароком оказывается ближе ко мне. – Вы Патрик?
– Догадливая, – усмехается Монтгомери. – Кэтрин, я так понимаю.
Напряженно кивает.
– А я вижу, на память жалуетесь, раз после той ночи спрашиваете.
–Монтгомери… – предупреждаю я.
– Ветта сказала привести тебя, хоть силком, но чтобы ноги твои стояли у неё в кабинете, – он перевёл взгляд на девчонку. – Один.
– Ну уж нет. Кэт, в машину, – увидев сопротивление в глазах, добавил. – Быстро.
Она не стала спорить и молча вышла. Патрик смерил меня гневным взглядом и направился следом к своей.
Войдя в проклятые бело-зелёные стены, я не выдержал испепеляющий взгляд друга. Я взял рядом идущую девушку и поцеловал её кисть.
– Всё, что знаю я – знает она, – Кэт вздрогнула и перевела неверующий взгляд на меня, а этот придурок оскалился в подобии улыбки.
– Вообще всё? – притворно удивился он.
Я уже открыл рот для ответа, но тут в хирургию влетает бледная, как мел, Иветта.
– Аарон! В торговом центре – взрыв! Есть убитые, раненые… Пятнадцать человек везут в «Рокивью»!
– Твою мать! – Глубоко вдыхаю и выдыхаю. – Всех, кто в отгулах, выходных, отпусках – дергай сюда. Срочно. Скажи, чтобы готовили операционные. Все, без исключения. Я скоро буду.
Она испуганно кивает, уносится выполнять поручения, а я быстро перевожу взгляд на Кэтрин. Она, бледная как смерть, набирает номер.
– Алекс?! Вы в порядке?!
Судя по всему, Хардмон про взрыв уже тоже слышала, потому что до меня доносится её приглушенный голос, успокаивающий Фостер.
–Патрик, – поворачиваюсь к другу. – Увези её отсюда. Пожалуйста.
Сейчас тут будет ад. И, во-первых, Кэт это видеть совершенно не нужно, а во-вторых – одну, после того умоляющего взгляда, просящего не бросать– я её не оставлю. Ни на минуту. С Монтгомери она будет, как за каменной стеной.
Если я кому и доверяю едва ли не больше, чем себе – так это Иветте и Патрику. Но рыжая сейчас тоже будет занята.
Тот кивает, хоть и нехотя, а девушка таращится на меня с огромными глазами.
– Зачем?
– Так надо, – плюю на все и стискиваю её пальцы. – Кэтрин, не спорь. Пожалуйста.
– Хорошо, – кидает на меня прощальный взгляд и закусывает губу. – Удачи.
– Спасибо.
Даю себе целых три секунды, чтобы посмотреть ей вслед. Провожаю взглядом напряженную спину. Надеюсь, они не поубивают друг друга.
Кидаю на неё последний взгляд и решительно разворачиваюсь. Мне надо найти Ив. Переодеться. И времени на все это у меня в обрез. Потому что скоро тут, действительно, будет адское пекло.
Глава 18
Кэтрин Фостер.
До парковки доходим в молчании. Точнее, я плетусь в хвосте, потому что едва поспеваю за размашистым шагом Патрика Монтгомери. Причем он – голову даю на отсечение – прекрасно это видит, однако темп снижать не собирается. Тихо фыркаю. Подумаешь.
– Залезай.
Распахиваю дверцу огромного черного «Бентли» и снова фыркаю. Впрочем, это так клишировано, что даже не смешно.
– Нашла что-то забавное?
– Нет, – буркаю я, пристегиваясь. – Тебе показалось.
Блондинчик лишь пожимает плечами и выруливает на дорогу. Смотрю на огни машин по встречной полосе и через пять минут не выдерживаю:
– Джим Кирк недоделанный..
– Что прости? – доносится справа.
– Что? – делаю не понимающий вид, и поворачиваюсь к нему.
– Я тебе не нравлюсь. – Это не вопрос. Я это прекрасно понимаю.
– Не в этом дело, – затянутые в черную кожу пальцы барабанят по черному же, и тоже затянутому в кожу рулю. – Просто ты влезаешь в то, во что не следовало.
Прикусывает губу. Что крыть нечем?
–Я не хотел, чтобы так получилось. Но ему всё равно пришлось бы ехать в больницу.
– А как? – кривлюсь я. – Что он, очертя голову, забросит все дела и кинется решать твои проблемы?
– Он не забросил, пока ты не появилась, проблем не было и вовсе, – выдавливает он, а я думаю на счёт правдивости его слов.
А еще внезапно понимаю и то, что понятия не имею, как он проводит… остальное время. Может, занимается спортом? Или посещает какой-нибудь клуб? Или, черт подери, по пятницам любит пропустить стаканчик с этим самым Монтгомери? С этим разберёмся позже.
–Серьезно? – холоду в моём голосе могут позавидовать шапки айсбергов. – Тогда он прав. Умом ты не блещешь.
Мы его не обсуждали, но пусть думает как хочет.
– Чего ты от меня хочешь? – вздыхает он.
– Причем здесь хочу или не хочу. Мы не в детском саду. Ты спросил, я ответила. И высади меня на ближайшей остановке.
– В этом случае Ар оторвет мне голову, – его голос совершенно серьезен. Внутри становится тепло-тепло, а потом какой-то черт дергает меня за язык:
– И тебя это злит.
– Конечно, злит! – взрывается Монтгомери. – Девчонке с твоим…типажом не место рядом с ним, Кэтрин! Тебя вообще ничего не смущает?
– Уже по имени, – я горько усмехнулась. – Нет. Именно потому, что ему тридцать два. И он, в отличие от тебя, способен нести ответственность за свои решения и действия.
– Тогда и мне… – с трудом выдавливает из себя. – Не надо выговаривать.
Я лишь пожимаю плечами.
– Ты сам это начал.
Черт возьми, он уступает! Как скучно. Слишком быстрая победа.
– Куда ты меня везешь? – спрашиваю спустя еще пять минут молчания.
– К себе.
– А домой мне нельзя?
– Нет.
Ничего объяснять, судя по всему, он не собирается. Впрочем, многое и так понятно. Снова тру переносицу и думаю о Аароне. Не могу не думать. Не могу не переживать. У него сейчас будет куча работы, и это после двух операций, после которых Дейсон выглядел таким уставшим, что еле держал глаза открытыми.
А потом вместо того, чтобы отдохнуть, потащил меня в ресторан, в котором, кстати, почти ничего не съел. Может быть, Патрик прав, и я делаю только хуже?
Но его слова… Сегодня, на парковке… Люблю его так сильно, что порой становится страшно. Но с ним я чувствую себя по-другому, нежели с другими. Свободной. Это чёртова иллюзия свободы меня подкупает.
Однако меньше всего на свете хочу причинить ему вред.
Аарон Деймон.
– Время смерти – одиннадцать сорок семь.
Констатирую это ровным тоном, однако больше всего на свете хочется швырнуть скальпель в стену и хорошенько выматериться.
Нам почти удалось. Однако именно что почти. Раны девчонки – по виду не старше Кэт – оказались слишком серьезными. Внутреннее кровотечение, резко упавшее давление, и как результат – прямая полоса кардиодатчика.
Ассистент накрывает тело простыней, и на секунду мне кажется, что пепельные вихры приобретают тёмный оттенок.
Черт.
Моргаю и возвращаю зрению резкость.
– Родители здесь?
Смит отходит от стола, устало стягивает маску.
– Не знаю. Ты видел, что там творится.
– Я их поищу.
Плечо сжимает её ладонь.
– Отдыхай. Я сама.
Вообще, информировать родственников прямая обязанность главного хирурга, а Эмма, в данном случае, второй, но после восьми часов без отдыха сил спорить попросту не остается.
– Спасибо.
Смит кивает и быстрым шагом выходит из операционной. Отхожу от стола, чтобы не мешать ассистентам и кидаю еще один взгляд на накрытое тело. Ну вот чего тебя понесло в торговый центр, девочка?
Девчонка на сегодня была последней. Шестерых мы вытащили, еще трое отправились в травматологию, остальные – в терапию.
На выходе из реанимации наталкиваюсь на замученную и растрепанную рыжею.
– Закончили? – устало спрашивает она.
Киваю. За минувший вечер не удалось перекинуться даже словом, и теперь она без лишних церемоний цепляет меня за рукав и тащит по коридорам. Уже знаю, куда.
Задний двор больницы тих и безлюден, да и каким еще ему быть посреди ночи, даже такой, как эта.
– Опять куришь?
– В такие моменты – хочется.
– Вам бы с Кэт лишь бы подымить.
– У неё пробито лёгкое и диагностирован пневмоторакс.
– Скоро бросит, – пожимаю плечами.
– С чего такая уверенность?
– Делаю вид, что не замечаю, что пачка, которую ты оставила у меня, пустеет. Она всё реже и реже тянет эту дрянь в рот.
Делаж затягивается и выпускает вверх струйку дыма.
– Будто вернулись на войну, да?
– Не сравнивай. И давай быстрее, не лето.
– Помнишь, как от атаки с воздуха разметало целый взвод? – она словно не слышит. – Мы их тогда по кусочкам собирали.
– Но ведь собрали же, – криво усмехаюсь.
– Ты тогда три ночи не спал.
– Ты тоже.
– Да, – она снова затягивается. – Крови перелила – литров двадцать. И все равно не хватило.
– Тебе сегодня Патрик звони, – перевожу я тему. – Тебе не нужно было наше присутствие, просто перевела тему. Почему?
– Потому что я дура, Деймон, – зло отвечает Ив.
– Скажи это не мне.
– Может быть, – туманно отвечает она. – Кэтрин сейчас с ним?
– Да.
– Хочешь дам совет?
– Нет.
Ветта невесело смеется, и, разумеется, не слушает.
– Не просри с ней все также, как мы с Патриком.
– Иди к черту, рыжая.
Бессмысленно спрашивать, как она догадалась. Тут и дураку понятно.
– Я серьезно, Ар, – она метким щелчком отправляет окурок в мусорное ведро. – Ты любитель загоняться всякой фигней не почище Монтгомери.
Молчу, потому что обсуждать с ней девушку совершенно точно не собираюсь. И то, что между нами сейчас – тоже.
– Как хочешь, – она вздыхает. – Идем?
Стоять и впрямь становится все холоднее, но стылый воздух проясняет гудящую голову. Однако в ней сейчас ни одной дельной мысли.
Кроме той, что вещи Фостер с утра были раскиданы по всей квартире, а меня это нисколько не напрягло.
Глава 19
Кэтрин Фостер.
– Откуда это? – спрашиваю я, поворачивая к Монтгомери фотографию. Он в ответ тихо ругается, а я листаю папку. Досье, подробнейшее. На меня, на мою работу, маму, ублюдка-отца…
– Зачем оно тебе? – руки дрожат, и справиться с ними никак не удается.
– Когда ты после своих друзей оказалась в больнице с серьёзными ранениями, – Патрик присаживается рядом и вынимает папку у меня из рук, – А Деймон– тот еще параноик.
Выдохнул он, будто это что-то объясеяет.
– Так это, – внутри все холодеет и куда-то обрывается. – Это… он попросил?
Если этот придурок скажет: «Да», я, наверное, лягу прямо здесь и просто сдохну.
–Нет. Ар хотел понять, чего копы не хотят вычислять стрелка, который тебя ранил. Но история оказалась уж слишком непростой, поэтому – вылезло это.
По крайней мере, он мне не врал. Скрывал – да. Но это другое. Холод почти отпускает. Почти. Потому что я отчетливо понимаю еще одно – Так значит, он… Знает.
– Что знает? – поднимает бровь Патрик.
– То что я из Федерального бюро и…моё детство…
– Да.
Непослушными пальцами я тянусь до выпавшей фотографии и возвращаюсь к чайнику, который я пытаюсь починить уже полчаса точно. Мне необходимо чем-то занять руки. Необходимо. Он знает. Знает, что я – убийца. Агент. Почему он… вообще подпустил меня к себе?
– Потому что он взрослый и умный мужчина, – отвечает Монтгомери, и я понимаю, что последний вопрос задала вслух. – А не экспрессивный подросток в теле зрелого человека, сразу навоображавший себе невесть чего.
И хоть оценка для меня явно нелестная, становится чуточку легче. Но, он явно не досказал и половины причины появления нарытой информации, но это наши с Деймоном проблемы.
– Спасибо, – выдавливаю из себя. Ответа не получаю, но внезапно понимаю, что он, в принципе, не такой уж и противный мужчина. А еще, что, наверное, нам все-таки удастся поладить.
– Зачем тебе этот чайник? Можно кофе в машинке сделать, – информирует меня Патрик.
– Я. Хочу. Чай, – бурчу я, начиная собирать электронный чайник в исходное состояние.
– Чай? Ар тебя ещё от него не отучил?
– А должен? – огрызаюсь я.
– Он его терпеть не может, – также неласково поясняет Монтгомери, проходит в гостиную и щелкает кнопкой пульта. «Терпеть не может», – мысленно повторяю я. Но принес целую коробку. И утром горячая чашка уже дожидалась на столе.
Рони…
Глаза начинает жечь, я поспешно перевожу их на экран телевизора и внутренне содрогаюсь от увиденного. Пожар. Дым. Человеческие тела. Спасатели. Крики и плач.
– Такое сейчас по всем каналам, – поясняет друг Аарона, но мне понятно и так. – Кем нужно быть, чтобы сделать такое?
Я пожимаю плечами.
– Людьми? – Забираюсь на кухонную тумбочку с ногами и стискивая зубы, подключаю эту хрень.
– Это жестоко. И несправедливо.
– Жизнь вообще несправедлива. Работает!
– И ты так спокойно об этом говоришь?! Там же люди погибли!
– Они гибнут каждый день. Тебе своих проблем не хватает? Там нет моих родных, значит убиваться смысла нет.
– У тебя их в принципе здесь нет, – я вскинула брови, а мужчина вытянул свою физиономию, наверно тоже поражаясь своей бестактности.
– Хардмоны – моя семья, хоть и не по крови, – тихо просвещаю его я.
– Прости.
– Проехали. Будешь чай?
***
Я была намерена дождаться Аарона, но в четверть второго глаза начинают закрываться сами собой. Просто немного подремлю, обещаю я сама себе, опуская голову на подушку в выделенной мне комнате для гостей. Как засыпаю, не помню.
Аарон Деймон.
– Стойте! – Какой-то мальчишка нагнал меня посредине коридора. – Мистер Деймон!
– Слушаю.
– Мне нужно спросить про вашего пациента, – с отдышкой протараторил мальчишка.
– Прости, мне некогда. Подойди к стойке…
– Кэтрин вряд ли здесь, – я замолкаю, осматриваю его с ног до головы. – Теперь я вас заинтересовал?
Ухмыляется, если бы мы не находились в больнице, размазал бы его об стенку. Но этот засранец умело пользовался своим положением.
– Хорошо, что спасли. Максвеллу бы не понравилась наша работа.
– Зачем ему девочка? – я очень стараюсь держать эмоции под контролем.
– Бекеру? Он даже о ней не знает. Он даже о нас не знает. Нам нужны вы, так как для него вы ценный экземпляр.
– Давно забытое прошлое.
– Да. Жаль вас трогать конечно, но мы тоже хотим освободятся от контроля этого старика.
– Вы поэтому работаете из под тишка? – усмехнулся я. А потом ловлю себя на мысли, что сейчас по привычке принимаю сторону Бекера. – Ну и как вы себя называете? Или имеется главарь вашей секты?
– Я бы на вашем месте не дерзил, девчонка то ваша всегда на мушке, – я невольно кривлюсь, заставляя слушать дальше. – Мы именуемся «Чёрный Лотос». Можете даже не стараться со своим дружком Монтгомери, ничего сделать против нас вы не сможете.
– Зачем вам я?
– Вы его племянник.
– Для него семейное родство – пустое место.
– Посмотрим, мистер Деймон.
***
Я не помню, как проходит конец смены. Не помню, как прощаюсь с Веттой. И как добредаю до своей машины, не помню тоже.
Прихожу в себя только тогда, когда осознаю, что завожу мотор. Вспоминаю, а что же это такое – быть загнанным в ловушку. Лихорадочно пытаюсь просчитать десятки вариантов, и ни один из них не оборачивается нормальным исходом. К горлу подкатывает едкая тошнота, в которой отчетливо проступают нотки крепкого черного кофе. Я пока не решаюсь произнести это вслух, но уже знаю, что поступлю так, и никак иначе. И плевать, что от подобной перспективы меня вот-вот вывернет наизнанку.
Потому что там, у Монтгомери, уже наверняка спит одна девушка. Которая совершила невозможное, но сейчас находится в смертельной опасности. И ради неё, я готов на что угодно.
Циферблат на приборной панели показывает два, когда я подъезжаю к дому друга. Очень надеюсь, что Кэт давно заснула. Потому что мне жизненно необходимо поговорить с Патриком с глазу на глаз.
Набиваю ему СМС:
– Спит?
Ответ приходит незамедлительно:
– Да
– Тогда открывай.
Через минуту дверь распахивается, и я перешагиваю порог.
– Что за конспирация? – вполголоса интересуется Патрик.
– Как она? – друг усмехается.
– Заснула полчаса назад. Ждала тебя. Чайник мне починила!
Едва заметно улыбаюсь, но тут же киваю в сторону кухни.
– Пойдем. Надо поговорить.
Рассказ не выходит длинным. Монтгомери слушает внимательно, местами уточняет, но не перебивает. И долго молчит, когда я заканчиваю.
– Ублюдки, – в конце концов произносит он. Киваю.
– Кэтрин – единственный рычаг, который эти цветки могут использовать против меня. Он не соврал? Твоя контора бессильна против «Чёрных Лотосов»?
– Увы.
Напряженно размышляю, и Монтгомери мое молчание не нравится.
– Ар. Ты ведь не хочешь, и в самом деле увести её в другую страну?
– Нет, – отрезаю я. – Её место здесь. У неё здесь работа, друзья, черт подери!
– И ты? – напряженно интересуется друг.
– И я, – выдерживаю его взгляд, и он отворачивается первым:
– Как чувствовал – не стоило тебе с ней связываться.
Дергаю плечом.
– Тогда что ты предлагаешь?
То, что я сейчас скажу, тебе сильно не понравится, Патрик. Ты, конечно, будешь меня отговаривать. Конечно, будешь злиться. Но я все решил. Однако знаешь, мне это тоже не нравится.
– Нужна твоя помощь. Сможешь за сутки оформить Фостер выезд в Шенген? – На лице друга отражается непонимание.
– Ты только что сказал, что не собираешься её увозить.
– Это другое, – я отворачиваюсь, потому что еще минута – и Монтгомери все поймет.
– Аарон… – он соображает гораздо быстрее, хватает меня за плечи и разворачивает к себе. – Нет.
– Так надо, Патрик, – его ладони на плечах сжимаются почти до боли.
– Я тебе не позволю.
Очень хочется засмеяться, вот только не получается. Впрочем, друг понимает, что сморозил глупость.
– Одумайся, Ар. Это просто девчонка! – качаю головой.
– Патрик, тебе не удастся, – и, кажется, он понимает, что уговаривать и пытаться кричать бесполезно. Потому что друг с шумом втягивает носом воздух. Также шумно выдыхает. И резко распрямляется.
– Сделаю, что смогу. Иди отдыхай. Она в комнате для гостей.
И, не прощаясь, покидает квартиру. Снова прячу лицо в ладонях и какое-то время просто сижу. Кто бы знал, как я сегодня устал. Мне нужно позвонить Ив, но это вполне может подождать до завтра. Поэтому поднимаюсь и иду к Фостер.
Она спит в одежде прямо поверх покрывала. Смотрю на неё в свете бьющих в окно фонарей, а потом осторожно устраиваюсь рядом.
– Рони, – она двигается ближе, закидывает руку на шею, но, кажется, не просыпается. – Ты пришел.
Невесело усмехаюсь. Кажется, Кэт способна признаться мне в чём угодно, но только во сне.
– Спи, несчастье, – целую её в кончик носа.
– Так сильно тебя люблю, – бормочет она и вот теперь затихает. С трудом сдерживаюсь, чтобы не стиснуть её в объятиях и благодарю всех богов, что сейчас Кэтрин спит. Потому что в противном случае я, не раздумывая, ответил бы тем же.
