Текст книги "Наказание для продюсера (СИ)"

Автор книги: Анна Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 27

Ксюша

– Владислав? – зову его по имени, после нескольких минут в тишине.

Продюсер явно о чем-то думает, не желая посвящать меня в подробности.

Но, если честно, оно не очень-то мне и нужно. Тихий Златогорский – хороший Златогорский. Задумчивый продюсер – невнимательный продюсер, которого можно разглядывать и не стесняться. Благо, дверь моей комнаты закрыта, и никто не застанет меня за этим неприличным занятием.

Волосы, что до этого все время были аккуратно зачесаны назад, сейчас взлохмачены, говоря о том, что продюсер запускал в них пальцы. Только вот почему? Конкурс прошел удачно. Никаких происшествий, никаких нервов.

Может, очередная куколка не захотела «получать место»? Какая мне разница?! Это его жизнь!

Глаза, которые, как и прежде я считаю очень красивыми, сейчас выглядят уставшими. Никогда прежде не замечала этого за ним. Ни когда приходил на обработку синяка под глазом, ни… а, собственно, мы редко когда оставались наедине.

На душе стало тоскливо от того, что ему плохо, а я не могу помочь. Могу, конечно, но, думаю, он посчитает меня сумасшедшей, устрой я ему сеанс массажа шеи. Или же может понять это слегка неправильно. Этот вид массажа я научилась делать ради отца. Так было легче уговаривать его, попросить маму пустить меня гулять с одноклассницами до одиннадцати, а не до девяти.

– Владислав, – вновь зову его, коснувшись руки.

Стоит мне слегка дотронуться до него, как по моему телу пробегает рой мурашек. Сердце начинает биться так сильно, что его удары отдаются в ушах.

– Красное, да, – задумчиво бормочет он и, наконец, обращает свой взгляд на меня. – Так и сделаем.

– Что сделаем? – непонимающе переспрашиваю, отдернув руку.

– Твое финальное выступление будет танго! Зрители хотят шоу. Устроишь им огненное шоу, – с энтузиазмом говорит он и проходит вглубь комнаты, куда я следую за ним.

– Но я не умею танцевать танго! И, тем более, танго – парный танец. По контракту мне нельзя привлекать третьи лица для своих выступлений, – напоминаю продюсеру, который не моё выступление придумывал, а план по захвату мира.

Иначе как еще объяснить его размашистые шаги и взгляд полный решимости… убивать? Надеюсь, не меня.

– Верно, – отвечает расстроенно, утихомирив свой пыл, но через пару секунд вновь возвращается к прежнему настрою. – Хотя… я ведь не третье лицо!

– Вы будете танцевать со мной? – шокировано переспрашиваю его, четко представляя, сколько раз нам придется соприкасаться.

Сколько раз мне придется сдерживать себя, мечтая поцеловать его.

– А почему бы и нет? – задает риторический вопрос, приблизившись. – Но, лучше всего, если на протяжении всего шоу, мы будем вести телевизионную войну.

– В смысле?

– Устроим настоящее шоу. Привлечем к твоей персоне максимальное внимание, – объясняет он, обходя меня со всех сторон. – Устроим противостояние продюсера и участницы из его команды. Дадим намек на ненависть, а в конце шокируем всех своим страстным танго. Учителя нанять мы не сможем, но я прекрасно могу обучить тебя и сам. Главное: слушайся меня.

– Зачем все это делать? – задаю вопрос, что мучает меня все то время, что мы беседуем. – Почему вы помогаете мне?

– Ты еще ничего не поняла? – ухмыльнувшись, спрашивает меня, явно с грустью глядя в мои глаза.

– Не поняла – что?

– Что ты должна выиграть, – как ребенку объясняет он.

– Что? – удивленно выгибаю бровь в немом вопросе «Что происходит?». – Нет, я знаю, что должна выиграть, но сама! Зачем вы мне помогаете? Не понимаю. В чем ваша выгода?

– Разве? – иронично переспрашивает он. – Тебя что-то не устраивает? Не нужна помощь? – понемногу заводится он. – Может, я не так помощь предлагаю? Ксюша, ты удивительна! Я помогаю тебе, а ты еще и недовольна!

– Я просто задала вопрос, а вы тут истерику начинаете. Просто скажите, что не хотите отвечать и тему закроем.

– Что ты сказала?! Я истерику закатил? Да, я спокоен! – на повышенных тонах заявляет образец спокойствия. – А тебе не стоит быть такой неблагодарной!

– Что? – кричу на него. – А вам стоит прекратить быть таким… индюком!

– Хамка!

– А вы… истеричка!

– Я истеричка?! – Златогорский тоже срывается на крик. – Да, я тебя завтра же выгоню! Тебя никуда не возьмут потом! Только выть в ужастиках и то не главную партию! Будешь знать, как со старшими разговаривать!

Его бешеный взгляд пробегается по мне, практически пожирая, испепеляя и уничтожая. Только вот мне не страшно. Я понимаю, что он не воплотит в жизнь ни одну свою угрозу. Он не такой… мне кажется.

– Просто ответьте: почему? – прошу его, после того, как он, наконец, успокаивается и перестает на меня орать. – Почему вы так меня ненавидите, но хотите пропихнуть наверх?

Делаю пару шагов назад, дабы создать личное пространство, которое уменьшилось из-за нашего обмена «любезностями». Расстояние, что крайне опасно для меня… ведь, он так близко… Глаза видят его губы, нос чувствует его аромат духов, что манит и притягивает. Губы помнят его поцелуй… Все очень опасно сейчас.

– А ты не знаешь? – спрашивает со злобной ухмылкой и начинает наступать.

– Нет, не знаю! – не смотря на воинственный тон, я все же делаю шаг назад.

– Все очень просто, – пожав плечами, говорит продюсер. Подойдя вплотную, он проводит пальцем по моей скуле, вдыхая запах моих волос. – Подумай, самую малость. Ты же умеешь думать? – наконец, смотрит мне в глаза, взяв легко за подбородок, поглаживая его и слегка приподнимая.

– Умею, – отвечаю ему и дергаю головой, чтобы убрать его руку, но он не дает мне вырваться и хватает второй рукой за талию, рывком прижимая к себе.

Меня мгновенно начинает бить озноб и появляется острое желание стать ближе. Не просто быть рядом, а прикоснуться к его губам, шее и всему, что попадется на моем пути, пока я не верну то, что он у меня забрал, когда прижал к себе – уверенность.

– Так, включи мозги и подумай, почему ты до сих пор тут? Почему не вылетела с конкурса в первый же день, когда нахамила мне?

– Я талантлива? – с вызовом спрашиваю его.

– О, да, – хохотнув, отвечает он. – Только твой талант в другом, – продолжает он и опускает руку на мою пятую точку, сжав ее. – С таким талантом далеко пойдешь!

Глава 28

Влад

Эта девчонка сведет меня с ума. Ее тонкая талия и плоский животик, что так тесно прижат к моему телу, заставляет всё гореть в местах соприкосновения, а точнее, почти все тело. Ее нежная кожа, такая гладкая под моими пальцами, когда я касался ее лица. Наивные глазки, которые заставляли верить в ее псевдонаивность. То, как смело она пыталась выглядеть в моих глазах и, вызов, который посылала одним лишь голосом. Все в ней было совершенно и – это злило больше всего. Не будь она любовницей Кира, определённо, стала бы моей. Я добился бы ее любой ценой. Подарками, вниманием, заботой и красивыми словами, которые так любят девушки, но не сейчас, когда судьба Алисы под угрозой.

Почему я не встретил ее раньше Воронцова? Тогда не было бы столько проблем. Жаркая, страстная, импульсивная и вся моя… уж, я бы не позволил никому кроме меня даже дышать в ее сторону.

– Сами вы пойдете, – возмущенно шипит в моих руках, пытаясь освободиться. – Знаете, куда?!

– Куда? – спрашиваю ее, играя с ней, как кот с мышкой.

Мышка вертится в попытке ослабить мою хватку. Она пытается вырваться, или хотя бы скинуть мою руку со своих ягодиц, но этим лишь усугубляет свое положение. Я сжимаю ее еще сильнее, шумно вдыхая запах ванильного шампуня девушки.

Ее громкое дыхание и шумное сопение ясно дают понять, что девушка злится на меня не на шутку. Понимаю, что стоит ее отпустить, мне исцарапают все лицо и не только, поэтому держу ее максимально крепко. Девушка слабее, чем она думает, что играет в мою пользу. Решив слегка поддаться ей, убираю руку с ее ягодиц, обхватив талию теперь двумя руками.

– Тише ты, – говорю я, растянув губы в улыбке.

– Отпустите меня! – успокоившись, по слогам произносит она, медленно поднимая разъярённые глаза. – Иначе завтра будете с поломанными руками ходить. Сразу с двумя!

– Ты сломаешь? – откровенно издеваюсь, проведя правой рукой вдоль ее позвоночника. Ксения выгибается и судорожно сглатывает, прикрыв глаза на несколько секунд.

Но, стоит мне убрать руку и провести носом около ее ушка, как девушка приходит в себя.

– Я жду ответ, – напоминаю ей о вопросе.

– Нет, не я сломаю, – собравшись, говорит она и скалит зубы в улыбке. – Бритоголовые мальчики, которые не любят, когда меня обижают. Не любят, когда их любимую девочку обижают.

– Правда? А что будет, если твой любимый узнает, что его девочку столько мальчиков любит?

– Любимый? – хмурит брови, а затем, натянув улыбку на лицо, добавляет: – Мы с любимым любим эксперименты. Групповушка – это нечто!

– Правда? Я могу тоже поучаствовать? – провоцирую ее, заподозрив, что Ксюша решила поиграть со мной, но я не против. Пускай!

Опускаю руку обратно на ее ягодицы и, ласково их поглаживаю какое-то время, а затем резко шлепаю ее, отчего девушка вскрикивает. Желая ее успокоить, снова начинаю гладить ее.

– Что? – тут же шокировано распахивает глаза. – Нет! – упирается руками мне в грудь и пытается оттолкнуться. – Нет!

– Ну, почему же? Мы сохраним это в секрете, – обещаю ей, притягивая ближе.

Она с силой отталкивает меня, но это лишь распаляет еще больше. Я уже почти на грани…

– Нет! Нет! Нет! – кричит она и смотрит на меня глазами полными страха и слез. – Прошу! Пошутили и – хватит! Пожалуйста!

Нет! Не останавливайся! Она твоя! Твоя… Просто возьми ее и на этом все! Она изменяет Воронцову, и ты знаешь об этом. Она ему не скажет.

Но что-то в ее глазах заставляет меня сдаться и отпустить ее, получив вместо нее огромную пропасть, которая морозит и заставляет чувствовать себя одиноким, пустым и никчемным. Как я вообще так могу? Зачем играю с Рокси, когда на кону Алиса?

Ксюша тут же отбегает к стене и с опаской смотрит на меня глазами жертвы, которую охотник хочет застрелить. И мне самому хочется застрелиться, чувствуя вину перед ней. Ведь, я был готов взять ее против ее воли, но, к счастью, остановился. А нам еще столько времени работать рука об руку.

– Ты права, – тихо соглашаюсь с ней, скосив глаза на какой-то предмет в противоположной Ксюше стороне. – Пошутили и хватит. Извини, если напугал. Скучно мне тут, не хватает адреналина, – оправдываюсь выдуманной причиной и сажусь на ее же кровать. – Последнее время моя жизнь так однообразна, что никак не могу придумать себе развлечение, чтобы хоть как-то разбавить серость. А тут…

– Я собираюсь ложиться спать, – еле слышно прерывает она меня. – Вы не могли бы покинуть комнату, – также тихо просит.

Посмотрев на нее, вижу в ее глазах тревогу и страх. И сейчас я четко понимаю, что она не играет и эти эмоции настоящие, и я правда напугал ее.

– Я, пожалуй, пойду, – говорю ей и решительно встав, направляюсь к выходу. – Завтра в восемь я зайду за тобой. Будь готова к этому времени.

– Готова к чему? – нерешительно подает голос, от чего я начинаю чувствами себя настоящим мерзавцем.

– К первому занятию по танго, – спокойно отвечаю ей, дабы сказать, что больше не трону ее. Сегодня.

– Но завтра… нам говорили, что завтра у нас выходной, и я запланировала встречу.

– Завтра у нас занятие и точка. Отныне у тебя нет выходных, – твердо заявляю ей, после чего мысленно собравшись, натянув улыбку и добавляю: – Добро пожаловать в мир трудоголиков, глупышка!

– Но…

– Доброй ночи, Ксюша.

– А как же… Доброй ночи, – отвечает она мне и печально вздыхает.

Сладких снов, моя глупышка. Моя и только моя… будешь!

Потерпи немного! Я заполучу дочь и тогда возьмусь за тебя. А пока… нет! Даже думать об этом не хочу! Из центра без моего разрешения и шага не сделает! Не позволю больше ей видится с другими! Только со мной! Двадцать четыре на семь!

Потерпи, глупышка! Еще немного.

А пока, я буду медленно приучать тебя к себе…

Глава 29

Ксюша

– Ты готова? – спрашивает Златогорский, стоит мне открыть дверь.

Быстрым взглядом оглядываю мужчину. Черная футболка обтягивала его торс, выдавая несколько кубиков. Свободные, темные, спортивные штаны, черные кроссовки и белое полотенце на плече вырисовывали образ спортсмена, который собирается на пробежку, но совсем не привычного Златогорского, собранного и серьезного, как дипломат на переговорах… или же приставучего, как подросток с повышенным либидо.

– Да, – отвечаю ему вяло, так как не выспалась этой ночью.

Меня до сих пор трясло от воспоминаний, каким Владислав был прошлым вечером. Понимаю, что, возможно, спровоцировала его сама, тем, что начала разговор про групповой секс, но я ведь шутила и он точно это понял.

Зайдя в душ, я долго мылась, пытаясь смыть с себя все и, наконец, вернуться к своему привычному состоянию. К счастью позвонил папа и отвлек меня на несколько часов разговором. Он был разочарован, что завтра я не смогу с ними всей семьей поехать на пикник. Даже дедушка с бабушкой приезжают с Алтая, а я не могу. Но папа понял, что мне это нужно, и пообещал уладить все вопросы и взять удар на себя.

И за что маме такое чудо досталось? Вот бы мне такого мужа!

– Пойдем? – предлагает продюсер и отступает на шаг, давая возможность выйти из комнаты и не соприкоснуться с ним, что очень хорошо сейчас для меня.

Не хочу ни случайных, ни намеренных касаний, опасаясь, что они вдруг могут превратиться в недвусмысленные предложения.

– Ага, – покинув номер, я запираю дверь на ключ. – Куда мы идем? – интересуюсь у Златогорского, развернувшись к нему.

Все это время он наблюдал за мной. Я чувствовала это спиной, которая жгла и горела под его взглядом.

– Второй этаж, там спортзал и танцзал, – отвечает он и, не говоря больше и слова, идет к лестнице.

– Ясно.

Почти весь путь, мы проходим в тишине. Я молчу, потому что не знаю, что сказать, а продюсер явно придумывает очередную пакость, что сделает. Или то, как подкатить ко мне еще раз. Права была мама: шоу-бизнес и постель тесно связаны. Но пока мне удается удержать Златогорского и не подпустить к себе так близко… физически, но душевно он пролез уже слишком глубоко – в самое сердце.

– Ксюша, извини за вчерашнее, – произносит продюсер, нарушив наше взаимное молчание, когда до комнаты с табличкой «Танцзал № 1» остается несколько шагов. – Это было глупо с моей стороны.

– Согласна.

– Что? – удивляется он, остановившись.

– Ну, глупо с вашей стороны приставать к левой девушке, когда у вас жена есть. Если вам уж так сильно захотелось… – скрываю слово за кашлем, – … то у вас жена есть. Зачем вам другая? Вы знаете, что такое супружеская верность? – остановившись, оборачиваюсь к нему, заметив, с каким лицом он смотрит на меня. Ее взгляд точно говорит: «Ты в своем уме?» «Ты это серьезно?»

– А ты знаешь? – усмехнувшись, спрашивает он.

– Я знаю! – гордо отвечаю. – А вы нет! Разве можно изменять жене? В чем смысл брака тогда? Вы ведь сделали выбор, а сейчас его же отвергаете.

Для меня брак – это действительно что-то серьезное. Выбор, который я сделаю раз в жизни и тот, за кем буду следовать всю эту жизнь. Я хочу иметь рядом с собой мужчину, который будет любить меня также сильно, как и я его. И я никогда не стану изменять ему и не потерплю измены с его стороны. Иначе, в чем суть? Можно ведь сожительствовать и разойтись в любой момент. Брак – это серьезнее. Он показывает, что ты выбрал своего человека и не хочешь его потерять, следовательно, и другого ты искать не будешь.

– И кто это мне тут нотации читает? Кто жизни учит? Сама Ксения премудрая и Ксения всеправильная? – с издевкой, интересуется Златогорский.

– Ой, зачем издеваться? Вы спросили, а ответила и обосновала свой ответ, – закатив глаза, отвечаю на его колкость.

– Глупышка-глупышка… – произносит он тихо, глядя на меня и за пару шагов оказывается рядом. – Когда ты уже прекратишь разыгрывать спектакль? Но, признаюсь, если с эстрадой не получиться, то театр тебя примет с распростёртые объятия. Такой талант нельзя потерять. Сам подсоблю и порекомендую тебя, куда нужно.

– Благодарю! – зло выплевываю и делаю низкий поклон. – Благодарю, батюшка, за дар такой ценный! В ноги падать не буду… – изображаю беглый взгляд по всему ему телу, после чего выплевываю. – … не заслужили!

– Говорю же, актриса! – скрестив руки на груди, комментирует он моё поведение, а мне так и хочется парочку раз треснуть его о дверной косяк, чтобы перестал меня нервировать. Нервные клетки не восстанавливаются, так-то…

Глава 30

Ксюша

Знала ли я, на что иду, когда соглашалась, чтобы Златогорский стал моим учителем танцев? Хотя, был ли у меня выбор? Не знаю! Я понимала, что будет не просто, но чтобы настолько…

Его не профессионализм я заподозрила в тот момент, когда войдя в танцзал, он сразу же сказал… Нет – приказал, стать напротив него.

– Уже танцевать? – выгнув бровь, недоверчиво поинтересовалась я.

– Ну, да.

– А как же разминка, растяжка?

– Разминка? – непонимающе переспросил Владислав.

– Ага, нужно разогреть мышцы, – ответила ему и, отойдя на несколько шагов назад, сделала пару приседаний. Потом, под внимательным взглядом Златогорского, приступила к наклонам вперед, касаясь ладонями пола, затем, наклоны назад, вбок, и завершила все своим коронным вертикальным шпагатом. Плавно поднимая одну ногу параллельно телу, я с наслаждением наблюдала, как вытягивается физиономия продюсера. Не воспользоваться таким умением – это кощунство, поэтому я использовала всю свою грацию и пластичность, желая произвести впечатление.

– У тебя хорошая растяжка, – в какой-то момент одобрил продюсер, прислонившись плечом к одному из многочисленных зеркал.

– Знаю, от мамы досталась, – отвечаю ему, гордо подняв подбородок. – Она у меня раньше танцами занималась.

– И тебя не научила танцевать танго? – с насмешкой поинтересовался он.

– Ну… у нее было другое направление в танцах.

– Какое же? Хип-хоп?

– Стрип-пластика, – произношу, наблюдая за тем, как лицо Златогорского из улыбающегося превращается в безэмоциональное. – Стриптиз, проще говоря.

– И ты умеешь его танцевать? – чуть охрипшим голосом спрашивает он.

– Нет, – вру я, так как танцевать на шесте могла уже в десять лет, ни в чем не уступая маме.

Пусть мама и продала стрип-клуб, но танцы никуда не делись. Понаблюдав за ней, я поняла, что тоже хочу такую пластичность, легкость и воздушность движений, как у родительницы. Мысленно я поблагодарила себя за то, что соврала продюсеру насчет стриптиза, а то еще неизвестно, что сделал бы Златогорский. Ведь даже сейчас, когда мы якобы танцевали, на самом деле, он меня ощупывал, глядя на меня такими глазами, будто съесть хочет. Съест и косточек не оставит, точно вам говорю!

Я долго терпела его «советы и поправления руками», но, в какой-то момент, поняла, что больше не могу это вынести. Я же тоже не железная. Каждое его прикосновение превращало в лаву мою кровь. Наши тела до того тесно были прижаты друг другу, что моя одежда точно пропахла запахом продюсера – таким манящим, желанным и до жути возбуждающим. Когда его губы случайно касались меня, я чуть ли не стонала и, застыв, сбивалась с ритма, после чего Златогорский недовольно цыкал и заставлял начинать все с самого начала… вынуждая меня раз за разом терпеть эту муку… раз за разом мечтать о его губах и не иметь возможности их коснуться… раз за разом чувствовать, как напрягаюсь, стоит нашим телам оказаться ближе – ад чистой воды.

– Еще раз ваши руки окажутся не там, где нужно, и я вас познакомлю с табуреткой, – зло шиплю на крикливого и недовольного Нарцисса.

– Тогда прекрати издеваться и начни танцевать, как нужно, а не крутиться, как юла!

– Нормально я танцую! – протестую, уперев руки в бока, со злостью глядя на, наверно, мастера по танцам по его мнению.

– Нет, ты танцуешь, как бревно! Это танго! Танго – танец страсти, а ты ведешь себя так, будто бы мы с тобой только познакомились и вышли потанцевать в сельском клубе, выставив впереди твою сумочку.

Ну, спасибо! А сам ведет себя как дикарь, впервые увидевший женщину.

– То есть, надо позволить вам лапать меня? – спрашиваю наглеца, шокированная его словами.

– Надо поддаться страсти, Ксюша!

– Только мне? А как же вы?

– А я? – усмехнувшись, спрашивает Златогорский, и притянув меня одной рукой к себе, шепчет на ушко. – Я полон страсти, когда вижу тебя в этих обтягивающих леггинсах, – легкий шлепок по ягодицам, после которого я пытаюсь вырваться, отталкиваясь от его груди руками, но меня крепко прижимают к себе.

Возмущенно смотрю на него, мечтая задушить его собственными руками. И плевать, что сяду!

– Ксюша, – с улыбкой произносит моё имя и в следующее мгновение склоняется к моим губам, чтобы впиться в них – страстно, горячо, возбуждающе.

Черт, я ненавижу свое собственное тело и мысли, которые у меня появляются рядом с этим гадким продюсером. Бесит, что его поцелуи превращают меня в куклу, не умеющую сопротивляться. Лишь он может прервать поцелуй и дать мне освободиться из-под своего контроля. Хочется отдаться и раствориться в нем, но… Но мне нельзя сдаваться! На кону моя карьера. Нельзя! Нельзя заводить отношения с продюсерами. Нельзя! Тем более с этим… Нельзя!