Текст книги "Наказание для продюсера (СИ)"

Автор книги: Анна Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 55

Влад

– Ксюша, что-то случилось? – удивленно спрашиваю девушку, когда она за двадцать минут до эфира появляется на моем пороге.

– Нет, все в порядке, – Роксен улыбается и протягивает мне бумажный листок в конверте. – Возьми.

– Что это?

– Признание в любви, – говорит она и опускает глаза. – Откроешь его после того, как закончится сегодняшние съемки.

– Зачем? Ты просто так не можешь сказать, что любишь?

– Тебе не понять, но позже ты все поймешь. Я хочу, чтобы ты знал, что я чувствую в данный момент. Это очень важно, – говорит она и поднимает на меня глаза полные слез. – Но только после съемок, хорошо?

– Ксюш, что случилось? – чувствуя, как душа наполняется беспокойством, беру ее за руку.

– Многое случилось, Влад, – признается и, подняв вторую руку, проводит ею по моей щеке, нежно погладив каждую ранку. – Очень многое, но я не хочу сейчас об этом.

– Мне очень жаль, что я не могу быть сейчас там со всеми внизу, – признаюсь ей и притянув девушку, обнимаю за талию, а она беспрепятственно поддается и, кажется, сама наслаждается происходящим.

– Это к лучшему, – тихо отвечает Роксен, а затем, улыбнувшись, продолжает. – Зачем пугать людей таким непрезентабельным видом. Гримеры, конечно, постарались, но все еще видны побои.

– Лаура хорошее решение придумала с дистанционным присутствием на шоу, – говорю ей, лишь бы говорить и задержать ее тут, рядом с собой, еще на несколько минут или хотя бы секунд.

Была бы моя воля, совсем никуда не отпустил бы. Оставил бы рядом, забил на шоу и обнял бы свою девочку и больше ничего не нужно. Лишь я, она, ужин и возможно, Алиса, если проснется.

– Да, это хорошее решение, – соглашается Ксюша, отстранённо глядя мне за спину.

– А танец? Его теперь не будет совсем? – поздно вспомнив, спрашиваю девушку, размышляя, чем можно было бы заменить танец. Ведь из-за моего «непрезентабельного вида» Ксюша осталась без номера.

– Не будет, – подтверждает она и пожимает плечами, безразлично хмыкнув.

– И чем ты его решила заменить?

– Не переживай. Все идет по плану

– По какому плану? – уверенное заявление девушки настораживает меня.

– По моему.

– Ксюша, почему мне кажется, что ты что-то скрываешь?

– Все в порядке, – произносит она и нежно целует меня. Мягко, почти не касаясь.

Легкие, как перышки, движения, которые иногда свойственны моей маленькой вредной, но такой ранимой девочке. В этом поцелуе столько боли и отчаяния, что в какой-то момент, мне становится страшно за нас. Не знаю, откуда возникает это чувство, но оно не покидает меня и после того как Ксюша уходит… Она уходит, даже не сказав «пока». Разворачивается и исчезает, не говоря ни слова. Лишь печально посмотрев в глаза, будто бы запоминая и – все.

В том, что явно что-то не так, я убеждаюсь в тот момент, когда во время шоу Ксюша стоит неподвижно с неестественной улыбкой, в скованной позе и с отстранённым взглядом. А когда приходит время ее выступления, девушка берет микрофон и… начинает говорить. Не петь, а говорить.

– Сегодня я должна была станцевать для вас, но возникли некоторые проблемы, – печально оглядывает членов жюри, остановившись на пустом месте, где должен был сидеть я, но сейчас меня показывали с краю на среднем по размеру экране. – Поэтому я решила, что заменю танец монологом, – взгляд в камеру. Взгляд на меня, потому что, то, что она скажет, будет именно для меня. Я понял это сразу же, как только она взяла микрофон. – Что означает фраза «Я тебя люблю»? Для меня – это когда ты честен с человеком, не имеешь от него секретов, тебе хорошо с ним, приятно. Это когда тебе хочется летать и ты, правда, летаешь. Чем-то похоже на описание действия какого-то наркотика, не правда ли? – легкая ухмылка. – Когда ты не играешь в любовь, а именно любишь. Очень часто девушки слышат эту фразу от мужчин, которые кидаются ею направо и налево, – она замолкает на какое-то время, словно забыла слова. – Да, «я люблю тебя» обесценилось в нашем современном мире. Редко, когда люди сейчас умеют любить по-настоящему, но я искренне желаю всем никогда не любить. Потому, что это бывает больно. Больно так, что ломает ребра. Разбивает. Ну, а если вам не повезло, и вы все же полюбите кого-то и сами любимы, то будьте счастливы. Мое участие в проекте окончено. Я ухожу.

– Рокси! – в один голос восклицаю Цветков и Лаура, также, как и я, пораженные происходящим.

– Ксюша! – кричу я, позабыв, что меня могут услышать и другие. – Ксюша!

– Господин Златогорский, – обращается Роксен ко мне. – Таково мое решение, и оно ни в коем случае не повлияет на вашу жизнь.

Не повлияет? Что она уже себе придумала? Что, черт возьми, у нее в голове?

– Ксюша! – вновь кричу я, понимая, что она уходит, и я ее больше не вижу. – Ксюша!

– Стоп, снято! – произносит голос за кадром, и картинка на моем ноутбуке гаснет.

Кто посмел?! Кто посмел отключить меня? Уволю! Убью!

Сорвавшись с места, бегу к двери, но она заперта. Вставляю ключ, который не поддается. Дергаю за ручку, пытаясь сделать хоть что-то, но безуспешно.

– Черт! – кричу я и бью ногой в плотный кусок дерева, который даже сейчас не ломается.

Господи, что происходит? Почему дверь не открывается? Почему Ксюша ушла? Что произошло? Что взбрело в ее голову?

– Владислав, прошу вас успокоиться, – говорит кто-то за дверью. – Ксения Тимофеевна просила напомнить о письме.

Письмо! Письмо! Черт!!! Где оно?

Глазами нахожу конверт, который лежит около ноутбука. Со всех ног бегу к нему. Разрываю и достаю сложенный лист, исписанный неаккуратным почерком, с кляксами, образовавшимися, скорее всего, от слез.

«Как ты уже понял, я не вернусь. Все кончено. Отвечу на пару твоих вопросов. Почему я ушла? Я слышала твой разговор с Киром и знаю, что мое участие было куплено. Твоя любовь куплена. Все твои слова – ложь… все вокруг ЛОЖЬ! В суде Кир выступит в твою пользу. Он даже и не думал выступать на стороне твоей жены. Поэтому, не переживай, мой уход не лишил тебя дочери. Я не лишила тебя дочери.

Но ты лишил меня всего. Зачем было так играть со мной? Тебе было приятно? Мне нет… мне тошно от себя теперь. Как я могла поверить? Знаешь, из нас двоих из тебя актер выйдет намного лучше. Расскажи ты мне все сразу, не нужно было бы устраивать этот спектакль с любовью. Я помогла бы. А теперь мне больно. Потому что для тебя все это – путь к достижению цели, а для меня реальная жизнь. Для меня все это было настоящим, потому что, в отличие от тебя, я действительно полюбила.

Знаю, что это для тебя ничего сейчас не значит, но, думаю, я должна сказать, что люблю тебя, Владислав Златогорский. Не знаю, как так получилось… А главное, не понимаю, зачем жизнь так наказала меня и заставила полюбить тебя.

Можешь не искать меня: моей анкеты в архиве центра нет, я забрала ее. Не звони, я сменила номер. Искать меня тоже смысла нет. Не за чем. Но, думаю, я должна была сказать это. Мои люди, останутся с твоей дочерью, пока суд не вынесет решение оставить Алису с тобой. Не пытайся у них что-либо узнать. Они будут молчать. Твоя жена и все, кто с ней связан – после суда ты вряд ли их увидишь. Мой дедушка уже подготовил им билеты по известному адресу. Будь аккуратен. Береги себя».

Глава 56

Ксюша

– Мам! Пап! Я дома! – кричу родителям, открыв дверь и затащив чемодан в дом.

– Ксюша! – восклицает мама и уже через пару секунд оказывается в прихожей, а следом за ней и папа. – Ксюша! Как ты тут оказалась? Разве финал не завтра? Или ты выбыла?

Нагнувшись, расстегиваю босоножки, аккуратно складываю их в сторону, оттягивая момент, когда предстоит все рассказать.

– Я… – поднимаю на них глаза и, увидев то, как родители взволнованно смотрят на меня, не могу сдержать слез. – Я… Мам, я…

– Выгнали? – зло кричит мама. – Да, они идиоты там все! Не знают, какой талант потеряли! Ничего, мы им еще покажем, – продолжает мама и, подойдя, обнимает меня, прижав к себе. – Они еще локти кусать будут, что выгнали тебя.

– Мам, я сама ушла, – признаюсь ей, подняв заплаканное лицо. – Мам, я проиграла! Понимаешь? Проиграла! – слезы нескончаемым потоком льются из моих глаз, а мама, прижав еще крепче, гладит по спине, прося успокоиться, а затем и сама начинает плакать вместе со мной.

– Девочка моя, все хорошо! Нет проигрыша. Есть выигрыш не с тем призом, – приговаривает мама.

– А ну, прекратить! – вмешивается папа. – Чего тут разревелись? Потоп устроить решили? Так у папки лодки нет. Вы что, хотите, чтобы я утонул? Да, Ксюша? Утонул в женских слезах. Прекрасная история для моих внуков.

– Пап, – поднимаю на него глаза и встречаю теплоту в его взгляде, понимая, что вот он – дом. Тут поймут, простят и поддержат. – Примете блудную дочь? – сквозь слезы спрашиваю, искреннее улыбнувшись, зная, что примут. Всегда. Чтобы не случилось. Они всегда рядом.

– Конечно, – ласково отвечает папа и обнимает нас двоих. – Примем. Сейчас эклерчиков навернем. Так и чувствовал, что сегодня приедешь. Купил.

– Ну, начнется опять, – ворчливо произносит мама. – Разговоры по ночам… секреты ОТ меня… эклеры БЕЗ меня… Ну, уж нет! Теперь я с вами, даже во вред своей фигуре. Что не сделаешь ради семьи?

Влад

Конкурс закончился несколько недель назад. Я так и не выбрал никого, потому что для меня в шоу была только одна победительница, которую я ищу на протяжении всего этого времени, но ее нет. Нигде. Она словно испарилась. Исчезла. Ее люди не ответили ни на один из моих вопросов. Молчание – вот что ожидало меня со всех сторон. После суда, в котором я выиграл, ее люди тоже исчезли. Кир явился на заседание лишь на каких-то полчаса, и я не успел спросить его о Ксюше, а он не собирался оставаться.

Я пытался связаться с Киром по телефону, но он не брал трубку. Караулил его у офиса, но мне даже не дали подойти к нему. Каждый день без Ксении разрушал меня. Я понимал, что так больше не может продолжаться, поэтому решился на крайние меры и стал следить за Воронцовым, который рано или поздно должен встретиться с моей Ксюшей.

Первые несколько дней не принесли никого результата. Офис-дом и – так три дня. Но в один из дней Воронцов без охраны отправился обедать в ресторан и тогда я решил попытать удачу и поговорить с ним.

– Мужчина, вы заказывали столик? – спрашивает девушка-администратор.

– Нет, я … меня друг ждет, – говорю ей и собираюсь пройти дальше, но мне не дают.

– Фамилия друга?

– Воронцов.

– Извините, но Кирилл Сергеевич просил никого к нему не пускать, поэтому прошу покинуть помещение или же связаться лично с Кириллом Сергеевичем и попросить встретить вас, – деловито чеканит девушка.

– Но…

– Ничем помочь не могу.

– Он… Я должен пройти.

– Нельзя, – протестует она.

– Мне надо, – не унимаюсь я и делаю попытку войти в зал, но девушка хватает меня за руку.

– Что тут происходит? – грозно спрашивает женский голос.

– Мария Сергеевна, мужчина утверждает, что Кирилл Сергеевич ждет его, но последний просил никого к нему не пускать, – отчитывается администратор, вытянувшись как по струнке перед женщиной.

– Спасибо, Марина, – благодарит женщина девушку и обращается ко мне. – Меня зовут Мария Сергеевна, я – хозяйка ресторана.

– Владислав Златогорский, – представляюсь.

– Я знаю, кто вы. Так, зачем вам Кирилл?

– Мне нужно говорить с ним.

– Что же, пойдемте, но предупреждаю, у вас всего три минуты, а дальше вы покинете мой ресторан, – после минутного обдумывания моей просьбы произносит высокая статная хозяйка ресторана.

– Как скажите, Мария.

Следуя за ней, то и дело отмечаю в облике женщины что-то неуловимо знакомое и узнаваемое. Возможно, мы виделись на каком-нибудь приеме, и меня чем-то привлекла эта женщина, но вспомнить ее никак не удавалось. Хотя, у меня прекрасная память на лица. Странно… Очень странное ощущение. А еще, уверенность, что я что-то упускаю.

– Кир, тут с тобой поговорить хотят, – произносит Мария, когда мы доходим до столика Кирилла и указывает на противоположный Воронцову диванчик.

– Влад, я думаю, четко дал понять, что не хочу говорить на эту тему. Ксюша не хочет тебя видеть, – недовольно произносит Кирилл. – Оставь ее.

– Я люблю ее, но она думает, что я ее обманывал, – отвечаю ему и сажусь туда, куда указала Мария.

– Знаю, что она так думает, – вздохнув, говорит Кирилл, отложив вилку в сторону. – Она и меня видеть не хочет.

– Просто скажи мне, как она? Что с ней? Подскажи, как найти ее. Прошу, – предпринимаю попытки добыть хоть какую-то информацию. Тогда мне станет легче ее найти. Ведь у меня ничего не сохранилось. Даже анкеты нет.

– Я не могу. Я и так провинился перед ней и не хочу усугублять ситуацию, – отвечает Кирилл, руша мою надежду.

– Хоть что-нибудь, – не унимаюсь.

– Ее зовут Демидова Ксения Тимофеевна, – вздохнув, произносит женщина, которая все это время стояла около нашего стола. – А теперь, уходите. Она не хочет вас видеть, Владислав. Просто дайте ей время.

– Вы ее знаете? – спрашиваю, поймав удачу и понадеявшись, что Мария расскажет еще что-нибудь, что поможет мне.

– Бо… – начинает она, но ее прерывают.

– Мама! – разносится радостный крик по всему ресторану. Крик той, кого я ищу. – Я поступила! – и всего через секунду любимая фигурка появляется рядом с нашим столиком, встав напротив Марии. – Я поступила! Сама! Теперь я – будущий юрист! Бойся меня! Я теперь тебя за все засужу, – смеется она и обнимает хозяйку ресторана. – А папа? Он тут? – спрашивает Ксения и, отпустив Марию из объятий, оборачивается, встретившись со мной взглядом.

Глава 57

Ксюша

Он тут… Зачем? Зачем он пришел? Чтобы посмотреть, как я строю из себя счастливую девушку, хотя внутри все пусто, одиноко и так больно? Когда каждая клеточка моего сердца стремится к нему, а гордость кричит: «Дура, прекрати его любить!» Когда хочется упасть и больше не вставать, но ты упорно изображаешь радость и пытаешься казаться веселой, потому что не хочешь расстраивать родителей.

Пришел поиздеваться? Унизить меня? Сломать вновь? Только опоздал, я уже сломана – им же. И даже родители и дедушка не могут меня починить. Потому что не хватает главной запчасти: меня самой. Я с ним. Я с Владом. Все эти недели я была с ним, пусть и не физически, но мысленно только с ним.

Я знала о каждом его шаге, потому что охрана, что была с Алисой, позже издалека присматривала за Владом и его дочерью. Я боялась, что его бывшая жена может прийти и как-либо навредить им. И как бы сильно я не пыталась его ненавидеть, я дорожила его жизнью. Я знала с кем он, как он и где он. Только о том, что Влад в ресторане они меня не предупредили.

В ссылку в дедушке отправлю! Пусть дисциплине учатся.

Один из охранников дедуа – Илья, говорил, что Влад осунулся, похудел и выглядит болезненно. Я думала, преувеличивает, но нет… преуменьшает.

– Мам, я пойду, найду папу, – обращаюсь к родительнице, не узнавая собственный голос.

Тело не слушается, не хочет делать и шага от Влада. Молит о том, чтобы обнять, поцеловать, прижать к себе. Убрать эти ужасные мешки из-под его уставших глаз. Сделать хоть что-то, чтобы он улыбнулся и передо мной вновь оказался мой любимый продюсер, который украл моё сердце, а не его болезненная копия.

– Папа занят, – оповещает меня мама и, взяв за руку, насильно усаживает за стол рядом с Владом. – А ты посиди тут и поговори с Владиславом. Он пришел к тебе.

– Нет, – твердо заявляю и пытаюсь встать, но продюсер не дает мне сделать этого, схватив за руку.

– Ксюша, прошу… – молит он, и все внутри меня обрывается, когда я слышу его голос. Не тот, который издевался, дразнил, говорил о любви, а голос того, кто сломлен и просит о помощи. Просит о жизни.

– Не трогай меня! – не смотря на затопившую сердце жалость, я все же выдергиваю руку из его пальцев. – Или я, Богом клянусь, изобью тебя этой солонкой и поверь, побои, что у тебя были пару недель назад, покажутся царапинами, – угрожаю ему, понимая, что еще пара секунд и – я прощу ему все. Забуду о том, что он сделал.

Дура… Какая же я дура! Надо уходить! Надо бежать отсюда как можно дальше!

– Думаю, нам стоит оставить их одних, – тихо улюлюкнув, предлагает Кир и встает со своего места.

– Куда, Кир? – зло спрашиваю его, повернувшись к дяде. – Сидеть! – рычу, скинув на него всю обиду.

– Ксюша… – виновато произносит он.

– Что «Ксюша», Кир? – задаю вопрос, чувствуя, как слезы катятся по моим щекам. – Это все из-за тебя началось. – Ты заставил Влада шантажом взять меня в шоу. Ты шантажировал человека ребенком! Ты понимаешь? Ре-бен-ком! Маленьким крохотным созданием, что целый мир для его родителя? А что будет, если я тебя буду шантажировать вашими с Евой детьми? Новорожденными близнецами? Что сделаешь ты?

– Иначе бы он тебя не взял, а ты сама попросила помощи, – оправдывается дядя.

– Я попросила помощи, потому что у тебя есть связи, Кир, а ты решил, как и мама, все сделать по-своему. Вы все считаете, что я маленькая и не могу за себя ничего решить? Не верите в меня? Думаете, что я ничего не добьюсь сама? – не выдерживаю, оглядев маму, Влада и Кира, наплевав на посетителей ресторана.

– Ксюша… – начинает Влад.

– Хрюша! – передразниваю его. – А ты? – обращаюсь к Владу. – Зачем было так со мной поступать? Тебе нужно было просто помочь с победой, а ты затеял всю эту игру с любовью. Зачем? Зачем так издеваться надо мной?

– Потому что я люблю тебя! – выкрикивает он.

– Врешь!

– Нет!

– Да!

– Вставай! – резко поднявшись, Златогорский хватает меня за руку и рывком сдергивает со стула.

– Зачем? – я все еще сопротивляюсь ему.

– За тем! Вставай! – настаивает продюсер.

– Не хочу!

– Я не спрашиваю тебя, чего ты хочешь! – кричит он.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – спрашиваю его. – Ты эгоист. Думаешь, только о себе.

– А знаешь, в чем твоя проблема? Ты слишком упрямая!

– О, это она в меня, – вмешивается мама, которая с улыбкой наблюдает за нами и, кажется, радуется происходящему, иначе помогла бы. Мать еще называется…

– Я не упрямая! – возражаю, одаривая Влада злым взглядом. – Видишь, встала.

– Теперь пошли, – спокойно говорит Влад, аккуратно берет мою руку, переплетает наши пальцы и уверенно ведет к выходу, а я поддаюсь, потому что устала сражаться.

Хуже уже не будет. Наговорим друг другу глупостей и разойдемся, возненавидев друг друга.

– Куда мы? – интересуюсь у него.

– В ЗАГС.

– Зачем?

– В чувствах своих тебя буду убеждать, а то, видишь ли, я в любовь играю. Издеваюсь над ней… – недовольно ворчит он, а я начинаю улыбаться.

– Я не хочу, – возражаю из последних сил, вредничая, потому что в данный момент хочу прыгнуть ему на руки, поцеловать и сказать, что люблю. Но нельзя… Почему? Не знаю. Просто вредная.

Вредная, но не упрямая. Разницу все понимают?!

– А тебя никто и не спрашивает! – безразлично кидает и выводит меня из ресторана.

Кир и мама, громко смеясь, идут позади.

– Вот так, значит?! – восклицаю я, а затем останавливаюсь, сопротивляясь попыткам продюсера вести меня дальше.

– Вот так, значит! – зло отвечает он и оборачивается.

– Я скучала! – не выдержав, произношу со слезами глядя на Влада.

– Я тоже, но придушить готов за то, что сбежала, не дав мне возможность объясниться, – отвечает он и, подойдя, прижимает к себе, прошептав. – Я люблю тебя, Ксюш. В самом начале, возможно, я играл, но не сейчас. Я люблю тебя до такой степени, что вновь готов связать себя с кем-то браком.

– С кем-то? – выхватываю главное, ревниво зыркнув на Златогорского.

– Только с тобой.

– То-то же, – ворчливо произношу.

– И как я могу одновременно тебя любить и придушить хотеть?

– А я как?

– Пошли? – хохотнув, спрашивает мой будущий муж.

– Пошли, – отвечаю ему, чувствуя, как улыбка расползается по лицу.

Освобождаюсь от объятий любимого и смотрю туда, где стоят дядя и мама с папой.

– Мам, я это… замуж иду выходить. На ужин не ждите. Ну, или сразу с Владом ждите, – кричу, едва сдерживая радостное ликование.

Вот же безумец! Влад хоть понимает, что я теперь его не отпущу? Замучаю до смерти! А хотя… он не виноват. Не он такой, судьба у него такая… коварная – меня подсунула.

Эпилог

Ксюша

Семья для многих – это родители, муж, дети. При чем, муж, дети и ты – это одна семья, а ты, братья, сестры и родители – уже другая. Не понимаю, зачем люди так разделяют себя: ребенок и жена или муж.

У меня же одна огромная семья. Влад, дети, Кир, Ева, мама, папа, дедушка, бабушка, Гриша, Никита, дети Кира и Евы, брат дедушки, его жена, дочери – мы все одна большая семья. Да, мы не живем в одном доме. В довольно, часто собираемся в загородном домике и живем там по неделям – там мы болтаем, готовим, помогаем друг другу, но даже когда мы по разным частям города, между нами есть прочная, нерушимая семейная связь.

Когда-то эта связь помогла Еве и Киру обрести свое счастье, когда моя мама решила, что Кириллу стоит жениться. Попытка Кира помочь непутевой «дочери», как он иногда меня называет, стала моим ключом к счастью. Поправочка: к личному бесящему, но любимому счастью. Мне множество раз говорили, что однажды я полюблю и что любовь придет сама, а я смотрела на них, как на идиотов и думала, что это просто они – слабаки, а я свои чувства смогу проконтролировать. Я же Ксения Демидова! Когда мне любить, когда у меня еще столько дел и планов?

Ошиблась я, ребята, и теперь думаю – либо я слабая, как и другие, либо любовь все же бесконтрольна. Но, я склоняюсь к последнему варианту. Сложно признать свою слабость? Нет, просто любовь – это что-то воздушное, легкое и прозрачное. Ее нельзя поймать, оттолкнуть, в чем-то убедить. Она придет и все… как вирус. Вирус в воздухе.

Разве может человек, к примеру, не дышать? Нет. Невозможно! Значит, подхватит человек этот вирус рано или поздно, и я – не исключение. Вот так и получилось, что я влюбилась. Вирус подхватила, как и мой любимый муж.

Вы представляете, мы женаты уже десять лет. Десять лет я живу с ним бок о бок и до сих пор не убила. Ладно, шучу, мы мирно живем. Ссоримся, конечно, но как-то быстро миримся. А как не помириться, если тот, кто пойдет на поводу у своей гордости, будет спать в детской, где, к слову, два демонёнка обитают. Все в меня – мои демонята, хоть и мальчишки. Да-да, у нас с Владом два сына-погодки. Одному три, а другому четыре. Шумные энерждайзеры, которые утром тебе ни минуты поспать не дадут, поэтому и сон в детской – этакое наказание для нас.

Можно было бы купить квартиру побольше, но мы не хотим, потому что оба понимаем, что тогда из нашей жизни пропадет этап страха детской спальни. Да и привыкли мы уже к нашему гнездышку. Тут все такое родное. Но скоро все же придется расширяться. Хорошо, что у демонят бабушки с дедушками есть, иначе сбежала бы я уже из дома в лес куда-нибудь. И в кого они у нас такие голосистые? Вечно воют и папу уговаривают продюсировать их. Ох, так и представляю Влада, а на сцене наших малышей.

Влад не против, а я очень даже против. Это же дети! Им нужно в машинки-игрушки играть, а они о карьере. Пусть сначала отучатся, а уж потом поговорим о сцене.

После свадьбы, которая состоялась в тот же день, когда Влад «сделал мне предложение», если это, конечно, так можно назвать, мы заехали в центр, собрали Алису и приехали к моим родителям – знакомиться поближе. Получше знакомились Влад и папа, а мама была поглощена Алисой. Мне же выпала обязанность собирать вещи, поскольку теперь мне предстояло жить не в родном доме, а с Владом.

Алиса долгое время называла меня просто Ксю, а в пять лет впервые назвала мамой. Я была не против, потому что Алиса и есть моя дочь. Кто, если не я, ее в сад водил, а потом в школу? Период первой влюбленности переживал с ней? С дочерью Влада у нас сразу сложились довольно теплые отношения. Девочка доверяет мне, а я ей, но все же Алиса – папина дочка. Теперь я понимаю, что чувствовала мама, когда мы с папой проводили вечерние посиделки без нее.

За эти десять лет, я поняла, что моя мама была абсолютно права, когда сказала, что я перерасту свою тягу к сцене. Совмещать сцену и учебу я не хотела, так как понимала, что одно другому обязательно будет мешать, как бы сильно я не старалась их совместить. Думала, что когда закончу университет, вернусь на сцену, но получив диплом поняла, не хочу этого. Мне и тут – за кулисами, хорошо. Здесь муж всегда рядом.

Шоубиз я не бросила. Сейчас я вместе с Владом продюсирую начинающих звезд и управляю центром, который увеличил свою функциональность в несколько раз. Муж мне почти сразу доверил управление центром, что невероятно польстило мне. Я была горда тем, что муж оказал мне такое доверие, еще бы не оказал… я бы его… ну вы поняли.

Единственной проблемой в наших отношения с Владом была моя ревность и нескончаемый поток «певичек», что пытались через постель моего мужа пролезть на сцену. К моему счастью, длилось это недолго и последние пять – шесть лет Влад занимается в основном мужчинами.

Как же я рада, что мужчины нынче талантливые пошли. В общем, все у нас хорошо! Не переживайте!

Влад

– Как там твой конкурс? – интересуется моя жена за ужином, доедая мой, между прочим, эклер.

– Я примерно определился с выбором, – отвечаю ей и с улыбкой наблюдаю за тем, как любимая тянется за очередным лакомством. – Не лопнешь?

– Я? – удивленно переспрашивает. – Так я не только за себя. Я так-то сейчас за двоих питаюсь.

– Очередная шутка про беременность? – устало интересуюсь, вспоминая, как Ксения меня только за этот год раз пятьдесят разыгрывала своей беременностью.

– Ага, – безразлично кидает в ответ, чтобы я не мешал ей поглощать ее любимое лакомство. – Ну, а вообще, я у врача была и у меня четыре недели. А еще врач сказал…

– Ты серьезно?

– А я когда-нибудь шучу? – возмущенно спрашивает и смотрит так, будто бы я е в краже обвинил, а жена у меня ласковая и пушистая, когда… эклеры есть.

– Ксюша!

– Мам, пап! – кричит Алиса и через пару секунд заходит на кухню. – Я решила, кем стану, когда вырасту.

– И кем же? – спрашивает ее Ксения Златогорская, моя супруга.

– Я буду, как бабушка Маша, – деловито отвечает.

– Ресторанами управлять? – интересуюсь, направляясь к жене, чтобы обнять ее и расспросить, что же еще там.

– Нет, стриптиз танцевать! – заявляет моя дочь, и мы с Ксюшей застываем, глядя на нее. – Бабушка сказала, что я пластичная, и она меня всему научит, если я вам ничего не скажу. Поэтому я вам по секрету, – произносит она, приложив палец к губам и, взяв яблоко, идет в свою комнату.

– Думаю, мне стоит поговорить с мамой, – напряжённо говорит Ксюша, глядя на дверь немигающим взглядом.

Да, с такой тещей не соскучишься! Научила уже одну на мою голову танцевать. Так танцевать, что после первого танца у нас сын родился! Сейчас уже вторую учить захотела, а мне еще рано дедом становиться.

– Однозначно, – соглашаюсь с ней. – А теперь рассказывай, что сказал врач? Мальчик, девочка?

– Рано еще, но думаю мальчик, – словно Ванга угадывает моя жена.

Три сына, красавица жена и умница дочь, мечтающая о танцах. Думаю, стоит уже подыскивать новую квартиру, где всем хватит места, а то неизвестно, вдруг у нас опять малыш получится, хоть Ксюша больше и не хочет. Но ничего, мы спрашивать не будем. Златогорские, мы такие – пробивные.

Конец