Текст книги "Наказание для продюсера (СИ)"

Автор книги: Анна Леманн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 7

Ксюша

– Номер семнадцать! – вызывает меня девушка, выходящая из комнаты, где сидят продюсеры.

Нас по очереди приглашают на собеседование. Продюсеры задают вопросы, просят спеть, станцевать. Это не просто собеседование, потому что после него я могу прямиком отправиться домой.

Поднявшись, расплавляю плечи и гордой походкой иду в ад. Именно так я назвала для себя эту комнату.

– Удачи, – шепчет Таша.

– Спасибо. Она мне не помешает, – криво улыбаюсь ей в ответ.

Продюсеры сидят за столом и о чем-то болтают между собой, не обращая на меня внимания. Один из них, коротко стриженый, широко улыбается, пока уже знакомый мне красавчик-шатен что-то рассказывает ему и третьему члену жюри – Лауре Лайм. Не смотря на приподнятое настроение первых двух, он совсем не выглядит веселым. Напротив, уставший и вымотанный.

В который раз поражаюсь нереальности цвета глаз продюсера. Небесно-синие, чистые, почти невинные… Жаль, что их хозяин не соответствует этим глазам.

– Иди и садись на тот стул, – подсказывает мне девушка и глазами показывает на стул, что находится напротив жюри.

Так, пора собраться и встряхнуть этот серый мир! Кто, если не я? Я – звезда! Папина гордость! Мамина красотка!

– Номер семнадцать, – громко объявляю и сажусь на стул, нацепив на лицо улыбку и посмотрев каждому в глаза.

– Здравствуй, номер семнадцать. А по имени? – спрашивает меня Лаура Лайм.

– Роксен, – выдаю псевдоним, что придумала минуты три назад. – Называйте меня Роксен. Это мой псевдоним, – посылаю победоносную улыбку голубоглазому, поймав в его взгляде смех и вопрос: «Что дальше будешь делать, глупышка?»

– Приятного познакомится, Роксен. Мне нравится твой настрой. Намерена победить? – спрашивает меня мужчина с коротким ежиком.

– Конечно!

– Давай, я представлю тебе моих коллег. Это Лаура Лайм – талантливая женщина, – Лаура благородно склоняет голову и улыбается мужчине. – Владислав Златогорский – автор этого проекта, – смотрю на голубоглазого, который откровенно разглядывает меня, выискивая во мне какие-то только ему известные вещи. – Я Дмитрий Цветков, но можно просто Дима.

– Не любите официальность? – спрашиваю его с улыбкой.

– А ты?

– Я привыкла, что родные с детства называют по имени отчеству и не придаю этому никакого значения, – честно отвечаю ему, пожав плечами. – А вы так и не ответили на вопрос.

– С тобой будет интересно работать, – засмеявшись, произносит Дмитрий. – Официальность создана, чтобы давать некоторым личностям превосходство над другими. Мне нравится проворачивать такой фокус с теми, кто приходит сюда и откровенно трясется. Но с тобой это, к сожалению, не прокатит. Прошу прощения за мой сленг. Вы меня не боитесь и – это ваш ключик к тому, чтобы я стал для вас просто Димой. Вы же меня не боитесь?

– Вас – нет, – произношу, улыбнувшись и опустив глаза, после чего поднимаю их на голубоглазого. – Его боюсь.

– Меня? – удивляется Златогорский, выгнув бровь.

– Да.

– Рокси, Владислав на всех так смотрит, не стоит его бояться. Он не кусается, – успокаивает меня Лаура. – Чаще всего он молчит во время собеседования, так как больше доверяет тому, что видит, а не тому что слышит из уст конкурсанток.

– Правда? – задаю вопрос ему. – И что вы скажите обо мне?

– Рокси, вы удивительны! – восклицает Дмитрий, хохоча. – Собеседование должны проводить мы. Но в итоге его, кажется, проводите вы, а мы отвечаем на ваши вопросы.

– Все просто, Дмитрий. Человек отвечает на вопрос только тогда, если хочет ответить сам. Я вас не заставляю.

– Упрямая, пытающаяся казаться умной девица, идущая по головам, чтобы достичь своей цели, – выдает Владислав, медленно произнося каждое слово. – Тебе плевать, какими методами ты добиваешься желаемого. Но твое упрямство в этот раз не во вред, а наоборот помогло кое-кому.

– Я не поняла вас, – хмуря брови, смотрю на него.

– Все очень просто, глупышка, – произносит он и встает со своего места, чтобы обойти и встать позади меня. – Ты захотела поблистать на сцене, стать звездой, а потом найти богатого папика – классика жанра. Знаешь, сколько таких, как ты я повидал на своем веку?

– Сколько же? – у меня внутри все бурлит от злости, но я понимаю, что должна молчать в тряпочку, если хочу пройти дальше.

– Много, – шепчет прямо мне на ухо, убирая за него прядь волос. – Очень много! И ты не отличаешься от них…

– Отличаюсь! – не выдержав, вскакиваю со стула. – Я тут потому, что у меня есть талант! – разворачиваю к нему. – Да, я хочу блистать на сцене, – делаю шаг к нему. – Но не смейте называть меня глупышкой! Лишь глупец назовет другого глупцом!

– То есть, я – глупец? – спрашивает меня.

– Вы – хам, который не может держать себя в руках! А я не такая, как вы говорили. Да, я упрямая, но не иду по головам ради своей цели! У меня появился шанс показать себя, и я им решила воспользоваться! И не вам меня судить. Вы ничего обо мне не знаете!

– Так ли это? Я знаю достаточно, глупышка! – произносит он и возвращается на свое место.

– Ваше дело! И если вы выше меня по статусу сейчас, это не дает вам право оскорблять меня! Иначе, мне придется тоже придумать вам прозвище для честного общения. Как вам «нарцисс»? Или может быть «индюк»?

– Свободна, – произносит он сквозь зубы. Взгляд шатена пылает гневом. Конечно, не нравится слушать правду. Пожалуй, если бы глазами можно было убивать, то я уже была бы мертва

– Стой, Влад! – произносит Лаура. – Ты ее выгоняешь?

– Да! Пусть катится ко всем чертям! Уверен, она найдет, где себя применить, – презрительно посмотрев на меня, говорит голубоглазый.

– Определенно, найду! – улыбнувшись самой широкой улыбкой, возвращаю ему шпильку. – Всего доброго, господа.

– Влад, так нельзя! – протестует Дмитрий. – Те, кого мы оставили пустышки! Шоу станет провальным. Нам нужны эмоции в шоу! Я готов поручиться за нее и готов взять в свою команду сейчас же!

– Нет! Она уходит! – продолжает настаивать на своем этот самовлюбленный сноб, который любит говорить много оскорбительных вещей, но не любит, когда ему отвечают.

– Я ухожу, – говорю им. – Рада была познакомиться с вами Дмитрий и Лаура, – улыбаюсь искреннее, хотя самой плакать хочется от несправедливости. – А с вами – не очень.

Да, я не смогла промолчать, но разве я должна потакать чужим прихотям? Люди равны между собой! Оскорблять другого, не зная его – неправильно. Это делает обидчика в глазах оскорбленного пустым местом. Я не готова мириться с хамством только потому, что он может стать ключом к моей мечте. Меня учили всегда отвечать за свои поступки, помогать слабым, высказывать свою точку зрения и ни в коем случае не обижать других. А его, видимо, этому не учили! Да, я сейчас потеряла все, но сохранила гордость. Сохранила себя. Я никогда ни под кого не прогнусь. Это во мне от мамы. Обе такие – гордые!

Прощай мечта! Привет, экономический факультет!

– Динара, – подзывает девушку, что пригласила меня в комнату ада, Дмитрий. – Дай Рокси мою визитку. Позвони мне после проекта, я готов тебя прослушать. Окажешься талантливой, я возьму к себе пока на подпевку, а там – посмотрим.

– Спасибо, – благодарю Дмитрия и чувствую, как слеза катится по моей щеке. – До свидания, – бросаю взгляд на Златогорского. – Всего вам доброго, господин Нарцисс! Надеюсь, когда-нибудь с вас снимут корону, и вы увидите, что сидите не на троне, а в болоте, что поглощает вас все больше и больше!

Глава 8

Ксюша

Мама считала, что в шоу-бизнесе меня ждет намек на постель и деньги, но я столкнулась совсем с другом проблемой: высокомерием продюсеров. Точнее одного из них – несносного, невыносимого, совершенно невозможного! Кто дал ему право судить, какая я и какие у меня цели? Да, я просила его сказать, что он думает обо мне, но не ожидала, что он начнет нести такую чушь. Возможно, я упрямая и хочу казаться умнее, чем есть на самом деле, но повод ли это оскорблять меня? Разве он сам не такой? Высокомерный хам, который высказывает свое мнение, которое может обидеть другого. Так чем он отличается от меня, которая якобы идет по головам? Чем он лучше? Почему ему можно? Потому что он – продюсер? Да? Тогда он зазнался!

Мои родители управляют сетью ресторанов. Работники их слегка бояться, но уважают, потому что мама всегда войдет в трудное положение работника и может ему как-нибудь помочь. Она не задирает нос выше своей головы, потому что знает, что все равны. Да, родители – боссы, но прежде всего они обычные люди, у которых есть чувства, как и у других людей. Господин Златогорский, видимо, этого не понимает

Вытирая слезы, собираю еще не до конца разобранный чемодан. Я открыла его лишь один раз, чтобы подыскать что-то подходящее для встречи с жюри. Хотела предстать перед продюсерами во всей красе. Поэтому и надела легкое зеленое платье с пышной юбкой, но оно не произвело должного эффекта. В тот момент, когда я уже закрыла чемодан, в дверь постучали.

– Рокси, это Владислав, – послышался голос из коридора.

Что? Какого черта ему нужно?! Пришел добить? Так не получится, не дамся! А если будет обижать, то помогу понять кое-что… К дедушке на перевоспитание отправлю!

– Что корону поправить пришли? – зло кричу ему через дверь. – Задела я ее своими словами?

– Мы можем поговорить? – спрашивает он, тихонько выстукивая по двери какой-то смутно знакомый ритм.

Что это за песня? Впрочем, какая разница? Мелодия в голове родилась… Как будто первый раз!

– Зачем? – все же иду, чтобы открыть ему. Утирая слезы, гляжу на него воспаленными глазами.

– Ты плакала? – кажется, он удивлен.

– Какая разница? – грублю ему. – Говорите, что хотели? Наверно, хотите поговорить о какой-нибудь моей еще одной черте? Что в этот раз не так? Детей на костре жарю? С животных шкуры сдираю, чтобы потом в шубе из них найти себе… Как вы там сказали? Папика? Да! Определенно! Это моя цель!

– Рокси…

– Ах, нет… Наверно о том, что я…

– Роксен! – чуть громче рявкает он, перебивает меня. – Я пришел извиниться!

Что я слышу? Извиниться он пришел… Надо же, снизошел небожитель до простой смертной! Корона не свалится? Слуги не разбегутся?

– Извиниться? – удивленно вскидываю на него взгляд, не веря собственным ушам.

– Да, извиниться и попросить остаться, – уже спокойно говорит он, хотя видно, что слова даются ему с трудом.

– Остаться? – глупо переспрашиваю вполне очевидную вещь. Да, он прав. Я все-таки глупышка!

– Да, – подтверждает и делает шаг в мою сторону, оказываясь слишком близко ко мне. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. В невероятно голубые бездонные глаза, в которых хочется утонуть.

Его глаза смотрят так пристально, прямо в душу, выискивая там что-то.

– Рокси, я… Рокси, я хотел бы извиниться! – закрыв глаза, говорит он и я, наконец, нахожу в себе силы оторваться от него и мыслить здраво. Делаю шаг назад, впуская его в номер.

– Проходите!

– Спасибо, – произносит он и сразу же идет к окну. Останавливается около него и, глядя на улицу, продолжает. – Так вот, Роксен. Я хочу забрать свои слова назад и прошу остаться в проекте.

– Так просто? То уходи, то не уходи… – словно на ромашке гадает. Девочка для битья понравилась?

– Я не привык, когда мне перечат и отвечают на мои слова, – говорит он, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. – Все конкурсантки стелятся перед нами, думая, что таким образом обеспечивают себе тут место. Я давно кручусь в этом насквозь лживом, извращенном мире, поэтому никогда не скрываю того, что думаю. Возможно, однажды кто-то прислушается ко мне и ему это поможет.

– Мне не поможет! Потому что я не такая, как вы говорили!

– А какая ты? – в его голосе слышится улыбка. Я знаю, что он улыбается, хотя Златогорский наблюдает за тем, как машины мчатся по дороге. Он стоит спиной ко мне, но я точно знаю, какое у него сейчас лицо – хитрое, со смешинками в синих глазах.

– Другая! Да, я стремлюсь добиться своей цели, но никогда не пойду по головам.

– Так ли это? Ты уверена? – спокойно спрашивает, будто мы сейчас погоду обсуждаем.

– Да!

– Как хочешь, но мы-то знаем, как ты попала сюда, – улыбнувшись, поворачивается ко мне.

– И как? – спрашиваю его и делаю шаг к нему.

– Ты хочешь, чтобы я это сказал? – спрашивает, выгнув бровь. – У меня нет времени болтать, поэтому спрашиваю: ты остаешься или нет?

– Да! – твердо произношу.

– Тогда отлично! – радостно улыбается он. – И постарайся выиграть, а я тебе помогу!

Мне кажется или он облегченно выдохнул? Выдохнул так, словно сейчас решался вопрос его жизни и смерти, а я позволила ему жить дальше.

– Поможете?

– Да.

– Зачем? – нахмурив брови, спрашиваю его.

– Из тебя получится отличная актриса, Рокси. Так играть невинность и непонимание, – отвечает Владислав со смехом, двигаясь в сторону двери. – Ты будешь кумиром многих телезрителей. Продолжай в этом же духе! Зрителям такое нравится, а значит, будут голосовать за тебя в конце!

– Зачем? – спрашиваю его в тот момент, когда его рука касается ручки двери.

– Что – зачем? – поворачивается ко мне Златогорский.

– Зачем вы решили меня вернуть?

– Мне так нужно, – убрав улыбку с лица, отвечает он. – Ждем тебя в зале через час. Будешь проходить собеседование второй раз в самом конце.

– И все же? Зачем?

– Не задавай так много вопросов. Ты на проекте, я тебе помогаю, а больше тебя ничего волновать и не должно!

– Хамите опять, – тихо произношу и ухмыляюсь, глядя на него.

– Ты права, ты не всегда глупышка, Рокси, – произносит, глядя на меня. – Определенно в тебе есть что-то…

– А вы не такой высокомерный тип, каким хотите казаться, – отзеркалив, говорю ему.

– Запомни одну вещь, Роксен. В этом мире, – показывает пальцем вокруг, – все – фальшь! И ты часть этой фальши, а очень жаль…

– Почему?

– У тебя есть все для нормальной жизни. Внешность, мужчины у твоих ног, молодость и характер, а ты выбрала это дно, которое погубит тебя однажды.

– Как погубило вас? – вопрос вырывается сам собой.

Ох, молчала бы ты, Ксюша. Только Нарцисс мужиком нормальным стал, а ты…

– Он сломал мою жизнь и меня, – печально усмехнувшись, отвечает Владислав. – Жду тебя на собеседовании, не подведи меня!

Глава 9

Влад

Чуть больше месяца назад

– Инна, куда ты собираешься? – спрашиваю жену, облокотившись о дверной косяк, наблюдая за тем, как она собирает свои многочисленные тряпки в большой чемодан, который обычно берет в отпуск.

– Ты обещал мне, что мы поедем в отпуск, а сам опять затеял какой-то очередной конкурс, – спокойно говорит она, выбирая какое из двух платьев сложить в чемодан.

– Это моя работа и я попросил тебя отложить поездку на неделю. Всего на неделю! – напоминаю ей.

– Целую неделю, Влад, – возмущается Инна, поворачиваясь ко мне с таким видом, как будто я щенка придушил.

Спокойно, Влад! Это просто очередная истерика. Терпи! Вспомни про Алису. Ты сейчас пойдешь наверх и обнимешь дочь. Она поцелует тебя в щеку и скажет, что очень любит. Терпи!

– Инна, прошу, подожди неделю, и мы полетим на твои любимые Мальдивы, – закрыв глаза, обещаю ей, представляя, сколько всего придется сделать за эту неделю.

– Нет, мы с Алисой летим сейчас, а ты можешь работать и дальше! – как ни в чем ни бывало произносит она и продолжает сборы. Она собирает только свои вещи, потому что знает, что дочь с ней не полетит. Знает, что я не отпущу.

– Инна, я не отпущу Алису с тобой одну! Ты опять напьешься и забудешь дочь где-нибудь, – протестую, сжав кулаки и мечтая придушить ее за тот раз, когда она забыла дочь с магазине нижнего белья в Милане.

– С тобой оставить? Ты дочь со своей работой даже не увидишь! – Инна возмущается для приличия. Мне прекрасно известно, что ее совсем не волнует Алиса. Новые коллекции, маникюр, показы – вот что в приоритете, но не наша дочь!

– Инна, нет! Ты можешь уезжать, куда хочешь, а Алиса останется со мной, – твердо заявляю, зная, что именно этого жена и ждет.

Зачем ей дочь на курорте, где можно скупить все магазины? Зачем ей дочь, что будет ходить рядом и плакать, потому что Инна не в силах успокоить ребенка?

– То есть тебе на меня наплевать? – начинает кричать Инна. Подскочив ко мне, она даже пытается дать мне пощечину, но я вовремя ловлю ее руку.

– Успокойся, истеричка! – рычу на нее.

– Муд*к! – кричит она на меня. – Я отцу все расскажу, и он от тебя мокрого места не оставит!

– Ну, давай! Чего ждешь? Беги к папочке! Почему раньше этого не сделала? А знаешь, почему? Потому что, если твой отец узнает все, что ты вытворяешь, то конец твоим гулянкам и пьянкам, Инна!

– Я тебя ненавижу! – шипит и брызгает ядом, показывая свое истинное лицо, которое открылось лишь с годами.

– Правда? А знаешь, как сильно я ненавижу тебя? – спрашиваю ее, приблизившись к уху.

– И тогда почему мы еще вместе? – задает вопрос, выгнув бровь. Думает, вру… но нет.

Последние полгода супружеской жизни стали невыносимы. Инна все больше пила, курила и только и занималась тем, что орала на самое дорогое, что есть у меня – на нашу с ней дочь.

Мы поженились еще в студенческие годы и вместе уже пятнадцать лет. Наш брак был идеален, как я считал раньше… но все было иначе. Мужчина, что работал днями и ночами, чтобы обеспечить семью, мечтающий о детях и женщина, что пила таблетки, лишь бы не забеременеть и не испортить фигуру. Дурак, любящий свою жену и простивший ее все, когда она пообещала родить ребенка. Я думал, что она любит меня, но нет. Она любит мои деньги и то, что за моей спиной может скрыть от своего отца свои пьянки, гулянки и бесконечные вечеринки.

Когда я понял, что больше не люблю ее? Когда первый раз увидел, как она кричит на нашу дочь за то, что та мешала ей разговаривать с подругой, принося ей одну игрушку за другой и молча прося поиграть с ней. Моя маленькая девочка смотрела на свою маму и не понимала, что делает не так.

Ненавижу Инну! Придушить хочу! Но не могу. Она мать моего ребенка. Да, я тоже не самый идеальный отец, потому что целыми днями работаю, но придя домой, я первым делом иду к Алисе. Обнимаю ее и играю с ней немного, слушая ее неразборчивую речь и, главное, понимаю, что она мне говорит. Вот скажите, женщины, что вам надо? Любишь вас, ценишь… Хочешь отпуск на островах – пожалуйста! Хочешь сидеть дома и бегать по салонам – держи! А что взамен? Только любовь нас и воспитание детей? Я любил Инну! Все прощал! Она получала все, что хотела.

– Из-за дочери, – отвечаю на вопрос когда-то любимой женщины.

– Из-за нее? – кривится она, сомневаясь. – Из-за этой пигалицы? Да, я из-за нее всю жизнь себе сломала! Ни карьеры, ни фигуры, ни даже уважения ко мне…

– Инна, все женщины рожают! Все через это проходят!

– Я – не все! – возмущенно заявляет, вырывая руки из моих и скрещивая их на груди.

– Инна, прекрати истерику! Мы полетим в отпуск через неделю!

В любом случае, мы семья. Любим – не любим, у нас есть дочь! А у нее должна быть полная семья, хоть и такая извращенная. Инна пусть и капризной стала, но знаю, что будет рядом до конца, потому что деньги мои любит. Держать женщину рядом с помощью денег… Да, не о такой любви я мечтал.

– Я хочу сейчас!

– У меня работа, которая позволяет нам ездить, куда ходим и когда хотим!

– Влад! Я уже договорилась с девочками. Мы едем!

– С какими это девочками? – ее поведение начинает злить меня, потому что я знаю, какие подруги у жены. – Ты никуда не поедешь!

– Почему это?

– Да потому что у тебя только одна нормальная подруга и та сейчас в Италии с мужем, а остальные… – я замолкаю, чтобы не выражаться грязными словами.

– Есть у меня! Недавно познакомились на шопинге, – отвечает жена и, развернувшись, идет закрывать чемодан. – Так уж и быть! Я поеду сейчас, отдохну, а потом подъезжайте и вы с Алисой, – вдруг становится слишком ласковой, как будто пытается что-то скрыть.

– Во сколько у тебя самолет? – устав спорить, я сдаюсь.

– Через три часа.

– Хорошо, я позвоню водителю и скажу, чтобы отвез тебя.

– Спасибо, – радостно лепечет она.

Похлопав по карманам, понимаю, что забыл телефон в кабинете. Поискав взглядом сотовый жены, беру его, чтобы позвонить Андрею, который должен был еще недалеко уехать. Разблокировав телефон Инны, с трудом сдерживаю желание вышвырнуть жену в окно прямо сейчас.

– Инна, бери вещей побольше, – советую ей.

– Почему? – спрашивает, развернувшись с улыбкой, но увидев телефон в моих руках, улыбка сползает и на ее месте появляется страх.

– Забрала свое шмотье и сваливай отсюда, пока я не убил тебя! – рычу на нее, сдерживая себя из последних сил.

– Я все могу объяснить… – испуганно лепечет жена.

– Мне не нужны твои объяснения! Вон! Дочь я оставлю себе! Она тебе все равно не нужна! – обида за дочь съедает меня изнутри. – Живо! Пошла вон!

– Алиса и моя дочь!

– Она тебе не нужна!

– Нужна, – начинает кричать она, но уже не испуганно, а со злостью. – Она моя!

– Я подаю на развод и дочь останется со мной!

– Нет! У нас брачный договор! Я оставлю тебя ни с чем! – плюет она, выхватив у меня телефон. – И дочь заберу! Ты не посмеешь! Это всего лишь интрижка, Влад!

– Пошла вон! – это фраза слетает с моих губ так, словно я умираю. Умираю, раненый стрелой предательства и коварства.

– Я…

– Вон! – рявкаю на нее.

«Я около твоего дома! Надеюсь, ты уговорила лоха и оставишь присоску дома?» – гласило смс в телефоне жены.

«Конечно, любимый! Присоску оставлю дома с мужем. Уже вся горю и скучаю(чмок)» – ответила ему моя жена.

Может быть, я и правда лох, но моя дочь – не присоска, и я не позволю никому ее оскорблять. Это извините, что за мать, если позволяет своего ребенка оскорблять, и сама также говорит?