Текст книги "Новый Рим. Железная Агнесс (СИ)"

Автор книги: Анна Кольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

К вечеру они вышли на поляну, где устроили привал. С одной стороны была скала, что как-то успокаивало. С другой – джунгли, которые в этой части острова стали реже. Между деревьями были значительные просветы. Просматривалась даже еще одну поляну поблизости, и это внушало тревогу. Агнесс, привыкшая жить в окружении высоких зданий, среди узких улочек, здесь чувствовала себя незащищенной. Кругом была неизвестность, и ни угла, чтобы завернуть и укрыться, ни двери, чтобы нырнуть в нее и исчезнуть. Перед тем, как сесть к костру, Агнесс еще раз проверила все системы своего экзоскелета. При этом она поймала на себе любопытный взгляд Петра и тут же отвернулась, чтобы он не видел, что и как она делает. Незачем потенциальному предателю знать, как работает ее костюм.

Так, стоп. Агнесс замерла и подняла голову, озадаченно глядя на верхушки деревьев на фоне темнеющего розоватого неба, на котором проступали звезды. С каких пор Агнесс видит опасность в том, кто предал Ланского? По идее этот человек как раз ее союзник. Ведь от него поступили координаты, с помощью которых она выследила Ланского и напала не него. Они делают общее дело – пытаются сдать жестокого пирата в руки правосудия! Отчего-то эти мысли сейчас вовсе не казались убедительными. Агнесс тяжко вздохнула, поморщилась, подкрутила последнюю пружинку на перчатке-усилителе, сжала-разжала руку, проверяя настройки, и села наконец к костру.

Лагерь уже вовсю жил своей уютной повседневной жизнью. Кручинин то и дело прикладывался к своей фляге. Он старался делать это незаметно, что получалось из рук вон плохо. Один раз Василий даже поймал на себе суровый взгляд Ланского. Вроде как убрал флягу, но как только капитан отвернулся, достал ее снова.

Ромашка плела новый венок. Цветы в нем были крупные, яркие. Фиолетовые с желтой серединой, розовые, белые. Агнесс вспомнила, как днем Ромашка спрашивала у Кендре про некоторые из них, не ядовитые ли. Сама Кендре сидела сейчас рядом, куталась в вязаную шаль и читала «Путешествие герцогини». При этом лицо ее менялось по мере чтения: то глаза удивленно расширялись, то на губах появлялась мечтательная улыбка. Агнесс даже интересно стало, что это там такое происходит в книге.

Агнесс перевела взгляд на Ланского. Тот сидел, сложив руки в замок, и задумчиво смотрел на костер. Огонь отражался в его больших серых глазах теплыми отсветами. Агнесс стало интересно, о чем он так напряженно думает. Возможно, о ней. Хотелось бы, чтобы о ней.

Послышался тихий и нежный гитарный перебор. Агнесс повернула голову на звук и увидела Эрика, который легко касался тонкими пальцами струн гитары. Кудрявые темные волосы спадали на его лицо. Дрожащий свет костра делал тени от прядей более темными, резкими и подвижными, от чего весь облик Эрика становился невыносимо тревожным. Неужели он понял, о чем думает Агнесс, когда они смотрели друг другу в глаза сегодня? Или сам додумался до того же, и теперь пытается вычислить предателя? Или вспоминает свое темное прошлое, о котором не хочет рассказывать? Нет, Агнесс слишком хорошо помнила тот разговор. От воспоминаний о прошлом Эрик становился совсем другим. Темным, пугающим. Похожим на демона из страшной сказки. Сейчас Эрик по-прежнему выглядел собой. Наверное, парень просто устал.

– Кендре, дай пожалуйста, «Дневник Мальтийского Жреца». Хочу кое-что освежить в памяти, – это Ланский обратился к научной сотруднице. Агнесс снова перевела на него взгляд, потом на Кендре. Та притянула к себе поближе свой рюкзак, какое-то время копалась в нем, потом достала книгу. Книга выглядела очень старой. Темно-зеленая обложка по углам была подклеена белой бумажной клейкой лентой. Ланский раскрыл книгу, и ему на колени выпали несколько засушенных цветков. У двух были круглые лепестки, чуть меньше ногтя. Когда-то они, видимо, были голубого цвета, но теперь поблекли и стали почти серыми и прозрачными. Цвет бордового цветка с более мелкими и острыми лепестками сохранился чуть лучше.

– Ромашка! – воскликнула Кендре и строго посмотрела на девушку. Та вжала голову в плечи, не отрывая взгляда от венка в своих руках.

Ланский мягко улыбнулся:

– Не нужно, Кендре. Цветы книгам не вредят.

– Они вредят моим нервам.

Капитан принялся аккуратно собирать засушенные цветы и бережно складывать их обратно в книгу. В процессе он почувствовал на себе взгляд Агнесс, поднял глаза и улыбнулся ей. Охотница поспешила отвернуться. Стоило ей повернуть голову, как она увидела Ромашку, которая шла к ней с венком в руках. Агнесс только вопросительно подняла брови. Ромашку это не смутило и уж тем более не остановило. Она водрузила венок из крупных ярких цветов Агнесс на голову.

– О боги… – выдохнула она.

– Терпи. Она дарит венки всем, кто ей нравится, – сказал Эрик. Агнесс повернулась к нему и увидела, что он смотрит на нее. Перебирать пальцами струны гитары он при этом не перестал. Музыка делала этот цветочный вечер еще более… Каким? Романтичным? Нет уж, скорее абсурдным.

– Звучит так как будто, ты тоже такой носил, – Агнесс прищурилась.

– Да он у меня засушенный в каюте висел, пока кое-кто нас не сбил.

Агнесс закатила глаза. Потом повернулась к Ромашке:

– Спасибо.

Та вернулась на свое место, а охотница поправила венок, чтобы он перестал сползать на глаза. Крупные фиолетовые лепестки перекрывали обзор.

– Никогда не встречала пиратов, которые так качественно маскируются под детский сад.

Ланский, похоже, нашел в книге то, что искал, и решил снова поговорить с Агнесс:

– Вы может хоть на привале свой экзоскелет снимите, Агнесс? Не отдыхаете ведь нормально. Вас здесь никто не тронет.

– Нет уж.

Должно быть, в своей броне, со шрамами на суровом лице, с облупившемся от солнца носом и в гребанном венке из цветов она смотрелась чертовски смешно, но ей было наплевать. Особенно теперь, когда она знала, что в команде есть предатель. Ведь Агнесс теперь была совсем не уверена в том, чью сторону займет, если крыса решит атаковать.

Команда устроилась на ночлег. Агнесс сидела на траве, прислонившись спиной к большому камню, и ждала, пока все заснут. Камень за день прогрелся и теперь уютно отдавал тепло. Агнесс наверняка задремала бы, если бы не экзоскелет, который отделял ее от теплого камня и напоминал о том, где она находится. Об опасности, которая ее окружает.

Агнесс переводила взгляд с одного члена команды на другого. Постепенно все перестали возиться, дыхание их выровнялось. Кручинин вовсе захрапел. Под конец вечера он был совсем пьяный. Агнесс старалась не смотреть на него, потому что его покачивающаяся фигура и затуманенный взгляд напоминали об отце. Эти воспоминания будто возвращали Агнесс в прошлое, когда она была беспомощной и уязвимой. Приходилось напоминать себе, что эти времена позади. Она профессиональная охотница за головами. Одна из лучших. У нее есть экзоскелет с броней, усилителями и еще множеством устройств. Тому, кто захочет ей навредить, придется очень сильно постараться. Сейчас Кручинин спал, как и остальные, и Агнесс была рада, что ей не нужно больше на него смотреть.

Убедившись, что все спят, она наконец приступила к исполнению своего плана: она тихо подобралась к Эрику. Агнесс специально выбрала место для «ночлега» так, чтобы от Эрика ее отделяло не больше пары метров. Как только она оказалась рядом, парень тут же вскинулся. В руке у него было мачете, и лезвие тут же оказалось у горла Агнесс. Она была к этому готова, и в ту же секунду возле горла Эрика появилось лезвие скрытого клинка. Вроде того, которое Агнесс когда-то чинила для Като, спрятанное в браслете. Однако, браслет сейчас не был надет на запястье Агнесс, она держала его в руке. Мгновение Агнесс и Эрик смотрели друг другу в глаза. В холодном свете луны и звезд смуглая кожа парня казалась серой. Рана над бровью – черной, а его глаза – бесконечно темными и глубокими. Он часто дышал, его ноздри раздувались, губы были плотно сжаты. Кадык под лезвием Агнесс немного вздрагивал. Похоже, парень действительно верил, что сейчас его убьют. Он сомневался, потому сам нанести удар не мог. Но и не отступал.

Агнесс разжала руку, позволив лезвию безвольно повиснуть на браслете в ее пальцах. Угрозы жизни Эрика больше не было. Секунду поколебавшись, он отложил мачете. Агнесс убрала лезвие в браслет и вложила его в руку Эрика. Потом приложила палец к губам и кивнула в сторону леса. После чего поднялась и прошла в указанном направлении. Она слышала, что Эрик проследовал за ней.

Когда от лагеря их отделяло несколько деревьев и пара кустов, парень заговорил.

– Это что? – он приподнял браслет со скрытым лезвием.

– Тебе. Думаю, пригодится. Под рукавом носи, чтобы никто не знал.

– Да знаю, как его носить. С чего вдруг такая щедрость?

– Среди ваших крыса. Тихо! – прежде, чем он начал возмущаться, Агнесс продолжила. – Слушай. Ты тут самый адекватный, как ни странно. И точно не предатель. Судя по тому, как на меня кидаешься, ты скорее сдохнешь, чем Ланского подставишь, – Агнесс говорила шепотом, быстро и четко, глядя Эрику в глаза, готовая к тому, что он может в любую минуту броситься на нее или на потенциально предателя. – У нас были координаты. Это не слепая удача и не слежка. Аронакс дал мне точные координаты того, где и когда вас ловить. Если ваш капитан не настолько тупой, чтобы трепаться о своих планах в каждой таверне, то среди вас крыса. Вообще даже вариант с таверной херня. Потому что вряд там всплыла бы такая точная информация. И вряд ли ее бы так точно донесли. Это уж очень много всего должно было сложиться крайне неудачно для вас. Так что точно предатель.

Агнесс видела, как с каждым ее словом в глазах Эрика все сильнее закипает ярость. Этот парень был чертовски привязан к своему капитану. Это было ясно как день. И Агнесс ему сочувствовала. Когда Эрик потянулся к револьверу, охотница тут же оказалась рядом, схватила его за плечи и заглянула в глаза:

– Тихо, мститель. Ты знаешь, я знаю, молчим, не палимся. Про капитана сам решай, говорить ему или нет, ты его лучше знаешь. Но если он устроит публичный разбор, то лучше не надо. Спугнем. А когда крысам страшно, крысы звереют. Уж я-то знаю.

Эрик медленно выдохнул через нос. Губы его по-прежнему были плотно сжаты. Понимал, что Агнесс права. Пытался взять себя в руки.

– Почему ты мне это говоришь? – спросил он наконец. – Ты же пришла сюда убить его. Или арестовать, что, по сути, равнозначно. Крыса – твой союзник. Почему ты мне сказала?

Агнесс опустила голову, все еще держа Эрика за плечи:

– Сама не знаю… – она хотела сказать еще что-нибудь, но шум из глубины джунглей заставил ее вскинуть голову и повернуться на звук. Это был шелест листьев и хруст веток, но это было не похоже на тот шум, что сопровождал их днем. То были животные, занимавшиеся своими делами, да ветер. А это… что-то большое приближалось.

– Что это? – спросила Агнесс, растерянно всматриваясь в темноту джунглей. Всю свою жизнь она провела в Новом Риме и понятия не имела, что может означать этот звук.

– Не знаю… – Эрик тоже был растерян, и это подтвердило опасения Агнесс. Она наконец отпустила его плечи и активировала экзоскелет. Тихонько зажужжали усилители, давая охотнице уверенность в собственных силах. Шум тем временем становился все ближе. Стали различимы тени. Эрик выпустил в них несколько пуль из револьвера. Послышался писк, похожий на мышиный, только более низкий и гулкий. И вот они появились из темноты. Их трудно было разглядеть. Агнесс они напомнили гигантских крыс. Каждая размером с небольшой столик в таверне. Их было целое стадо. Сосчитать невозможно, они двигались единой массой, быстро заполонив все обозримое пространство. Агнесс ощутила удушливую панику. Даже если она успеет взлететь на реактивных ботинках, стадо затопчет Эрика. Даже если она сможет подхватить Эрика, стадо сметет лагерь. Пока она колебалась, момент был упущен. Стадо было слишком близко.

Тут из-за спины Агнесс появилось нечто светлое. Это был плащ Ланского. Капитан метнулся навстречу стаду.

– Нет! – крикнула Агнесс и рванулась вперед, чтобы остановить его. Ведь животные его сметут! Но Эрик не пустил ее. Железной хваткой вцепился в локоть – то место, где металла экзоскелета почти не было. И в следующую секунду Агнесс поняла, почему. На мгновение свет ослепил ее. Когда она смогла разглядеть хоть что-то, ей показалось, что время замерло: Ланский стоял перед диким стадом выставив вперед руки и… сиял. От него исходил теплый золотистый свет, каким светятся истоковики. Ярче всего светились глаза капитана. От этого света было одновременно страшно и спокойно. Сердце колотилось сильно и часто, но Агнесс чувствовала – они с Эриком и весь лагерь в безопасности.

А потом свет погас. Животные рухнули на землю, где стояли. И Ланский тоже.

– Магия… – прошептала Агнесс. Теперь, когда паника и шок отступали, она могла осознать, что увидела. Ланский источал чистую Энергию. Сам, не используя никаких устройств. «Когда человек пропускает Энергию через себя – это магия». Простое правило, которое все в Новом Риме знали с детства. Потому что магия опасна и незаконна.

Пока Агнесс стояла, осознавая ситуацию, Эрик подошел к Ланскому. Тот все еще валялся на земле без сознания. По крайней мере, Агнесс хотелось верить, что он просто без сознания, а не умер. По логике, для охотницы это было бы крайне удачным стечением обстоятельств, но почему-то думать в таком направлении сейчас не получалось. Она видела, как рядом с Эриком появилась Ромашка – светлый силуэт в ночной темноте. После яркого магического света глаза приходилось напрягать, чтобы разглядеть, что происходит в джунглях, освещенных лишь луной и звездами. Судя по движениям, Ромашка снова была в своем профессиональном режиме. Собранная и серьезная, она достала из рюкзака складные носилки.

Агнесс прислушалась к тому, что происходит в лагере. Кендре пыталась разбудить Кручинина. Тот был первым помощником, потому сейчас, когда капитан вышел из строя, именно Кручинин должен был выполнять его обязанности. Но Василий был слишком пьян. Он только возился, ворчал и посылал Кендре куда подальше совершенно нелитературным языком. Наконец в дело вмешалась Соня. Она, кажется, пнула Кручинина в бок, и так же нелитературно велела ему поднимать свою жопу. Агнесс одобрительно хмыкнула.

– Агнесс. Помоги мне, – попросил Эрик. Ланского нужно было уложить на носилки. – От тебя с твоими усилителями будет больше пользы, чем от этой ходячей винной бочки…

– Что с капитаном? – спросила Агнесс, пока они укладывали его на носилки.

– Истощен. Потом объясню, сейчас нет времени.

К этому моменту команда собралась возле них. Эрик окинул их взглядом. Особенно внимательно посмотрел на Кручинина, который кривил лицо, едва стоял на ногах и держался за голову.

– Собираемся и уходим, быстро. Стадо очнется минут через двадцать, и нам лучше быть подальше, – Эрик говорил громко и уверенно. Если и первый помощник не способен действовать, обязанности капитана берет на себя второй помощник, которым и был Эрик. Хотя Агнесс почему-то казалось, что иерархия тут не при чем. Просто этот парень обладал невероятно ценным качеством брать на себя ответственность в сложной ситуации. Сейчас людей нужно было увести из опасного место, и Эрик готов был это сделать. Не потому, что он второй помощник, а потому что кто-то должен.

Кручинин все-таки подал голос:

– Между прочим, в отсутствии капитана командование принимает первый помощник, а не второй…

Но его никто не слушал. Эрик указал направление, Агнесс помогла ему поднять носилки, и они отправились в путь. Кручинин раздосадовано махнул рукой и сделал глоток из фляжки.

***

К утру они вышли на поляну, которая выглядела безопасной: с двух сторон защищена скалами, с другой стороны были джунгли. Они были здесь довольно редкими, что позволяло заметить опасность издалека. Стоянка предстояла долгая, и команда установила большой навес с тканевыми стенами с трех сторон, на случай дождя. Под навесом устроили носилки, на которых все еще лежал без сознания Ланский. Эрик и Агнесс сели рядом с ним, чтобы наконец отдохнуть. Оба чувствовали себя вымотанными после бессонной ночи и нескольких часов пути с носилками по джунглям. Агнесс хотя бы помогал экзоскелет. Эрик же выглядел совсем обессиленным: под глазами были темные круги, черты лица стали более острыми и нервными.

Кручинин тем временем вышел на середину поляны и обратился к команде:

– Такие ситуации случаются редко, но вот, случилась. Задержимся на сутки. Без крайней надобности лагерь не покидать. А как капитан очнется, решит, как дальше быть.

Команда особого интереса к его словам не проявила.

Агнесс достала из своей поясной сумки походную бутыль и протянула Эрику. Тот посмотрел на охотницу вопросительно, и она пояснила:

– Вода.

Эрик скептически поднял бровь. Ну да. Он наверняка не просто аристократ, а еще и из Королевств, где неугодных травят направо и налево собственные родственники, чего уж говорить о непрошенных попутчиках. Агнесс закатила глаза.

– О, боги, ну ты и параноик! – сказала она и сделала несколько глотков из бутыли, только сейчас осознав, насколько сильно хотела пить. Потом снова протянула бутылку Эрику. На сей раз тот бутылку принял и присосался к ней так же жадно.

– Спасибо… – он вернул бутыль Агнесс и вытер губы ладонью.

– Так что с нашим капитаном случилось-то? – спросила охотница, закрывая бутылку и возвращая ее в сумку.

– Ты правильно тогда сказала: магия. Он ведь тебе рассказал про свое последнее путешествие на службе Новоримского Флота?

– Да.

– Сказал, что уничтожил артефакт, да?

– Да.

– Я не знаю, что там именно пошло не так, но, пытаясь уничтожить артефакт, Ланский забрал его силу. Запечатал в себе. Я не знаю… наверное, там драка была или что-то такое. Капитан не любит об этом говорить, и я не спрашиваю. В общем, теперь он иногда может делать… вот так. Обезвредить небольшую армию. Существа… или люди будут лежать без сознания минут двадцать. Только Ланский при этом тоже падает и потом восстанавливается как минимум сутки. Потому редко использует. И еще потому, что магия опасна. Так что только в самых крайних случаях. Думаю, он мог бы и убивать этой силой. Но он не хочет. А Аронакс за Ланским гоняется потому, что хочет эту силу забрать. Раньше он хотел Ланского только живым взять для ритуала передачи силы, а теперь вон и убить может. Наверное, он там в своей магической лаборатории нашел способ забрать силу и из мертвого тела…

– Погоди, что?! В какой еще лаборатории?

Эрик усмехнулся:

– Ты не знаешь. Конечно, ты не знаешь. У твоего драгоценного Аронакса есть секретная лаборатория, где он изучает магию. Ради будущего величия Нового Рима, как он говорит.

Внутри Агнесс что-то переворачивалось, и это было неприятно. Хотелось сопротивляться.

– Почему я должна тебе верить? – спросила она.

– Не должна, – пожал плечами Эрик. – Можешь вообще не слушать, я не заставляю.

Агнесс нахмурилась. Не то, чтобы она была фанаткой Аронакса, ей вообще было на него плевать. Но ведь именно ему, лидеру Нового Рима, подчинялся флот, в котором она мечтала служить. Все еще мечтала. Может ли быть так, что Воздушный флот Нового Рима, в котором служат самые отважные люди, которые исследуют дальние страны, подчиняется такому человеку? Тому, кто готов убить за могущественный артефакт? Магический артефакт! Ведь Аронакс сам поддерживает законы, запрещающие магию. И при этом исследует ее возможности в подпольной лаборатории? Почему он делает это тайно? Почему не сделать лабораторию открытой? Не изучать безопасные возможности магии? Ведь первое время после Катастрофы люди даже техникой пользоваться боялись! А сейчас ничего, все работает на энергии истоковиков, и все живы. Что, если с магией такое тоже возможно? Почему Аронакс не хочет разделить исследования со своим народом? Почему так поступил с Ланским? Почему преследует его теперь?!

Агнесс невольно перевела взгляд на капитана. Тот был совсем бледным, дыхание его было слабым, едва различимым. Он был совершенно беззащитен сейчас.

– Продолжай, Эрик, – сказала Агнесс, подняв глаза.

– Еще Ланский Аронакса просто злит. Ведь капитан тогда забрал силу артефакта себе, угнал его дирижабль, сбежал, и поймать его не выходит уже сколько?.. Почти двадцать лет. Для Аронакса это как пощечина его могуществу…

Агнесс кивнула. Все это было слишком сложно. Жизнь Агнесс до этого была тяжелой, но простой и понятной. Работай, совершенствуй навыки, лови преступников, иди к мечте. Сейчас все вдруг так запуталось. Она словно заблудилась в этих самых джунглях, совсем одна, без какой-либо навигации.

– Кстати, тебе все еще интересно узнать мою историю? – вдруг спросил Эрик.

Агнесс посмотрела на него. Парень тоже смотрел куда-то вдаль. Интересно, он тоже запутался? Вряд ли. Для него все четко и ясно. Он верен своему капитану и сделает все, чтобы его защитить. В этом Агнесс ему даже завидовала.

– Да, интересно, – ответила она.

– Моя фамилия Соболев. Я принц Суверенного Королевства Дивлэнд. Мой старший брат, Тони, убил моего отца.

Агнесс даже удивилась, что правильно определила происхождение – Королевства.

– Вот это да. Я раньше принцев только в синематографе видела. А зачем ему было отца убивать? Ведь если он старший, трон и так бы ему достался.

– Тони хотел «объединить» Дивлэнд с соседним королевством Рокуолл. Считай, захватить. Отец был против, он не хотел войны. Ты знаешь, что захват Рокуолла чуть не стал первым военным конфликтом в посткатастрофической истории? Рокуолльцы были не готовы к такому и сдались без боя, – удивительно, но на этот раз Эрик рассказывал о своем брате почти спокойно. Без той темной ненависти, которую Агнесс видела в прошлый раз. Наверное, слишком устал. Может, потому и решил рассказать сейчас. Пока в состоянии говорить об этом спокойно.

– Ничего себе у тебя братец. И чего ему так вперся этот Рокуолл?

– Они добывают истоковики. Тони считал это более перспективной отраслью, чем наше сельское хозяйство, которым занимался Дивлэнд. Я очень любил отца. Я узнал, что сделал брат и… поступил как полный идиот. Пошел на открытый конфликт. Он меня спровоцировал. Мы дрались на шпагах, и Тони позволил мне его ранить. Тогда появилась охрана и мама, Тони сказал, что это я убил отца и пытался убить его. Меня… мне хотели отрубить голову. Но в последний момент брат «сжалился» и заменил смертную казнь пожизненным изгнанием.

– Сколько лет тебе было? – спросила Агнесс.

– Семнадцать.

– Паршиво.

– Да. Я оказался в трущобах. Думаю, тебе не надо объяснять, насколько там было… паршиво?

– Нет.

Эрик нашел в себе силы усмехнуться:

– Я вообще ничего не умел тогда. Придворный этикет, знаешь ли, не пригодился, как и спортивное фехтование. У меня с собой была губная гармошка, и я пытался играть в тавернах. Мне даже бросали деньги. Но как только я выходил на улицу, на меня нападали, избивали и отбирали все. Мне было нечего есть. Я… я опустился до попрошайничества, но никто не дал мне ни монеты…

– Я знаю, – тихо сказала Агнесс. – Я знаю, как это.

Она посмотрела на Эрика и столкнулась со взглядом его больших карих глаз. Он смотрел… удивленно?

– Я же там родилась, – пояснила Агнесс. – Тоже пыталась попрошайничать, когда была совсем мелкая, но там… там все такие, кому в пору попрошайничать. Потому помочь за просто так тупо некому. Каждый кусок хлеба может оказаться последним.

Эрик кивнул, снова перевел взгляд на джунгли и продолжил:

– Я снова пошел в таверну играть. Снова заработал немного, да там и пропил, пока не отняли. Так надрался, что меня вышвырнули. Прям вышвырнули, я валялся в канаве на улице, в грязи. Я даже встать не мог. Не потому, что был настолько пьяный – сил не было от голода. Я был уверен, что все. Это конец. Что там я и умру, и всем будет плевать. Тогда Ланский и появился. Вытащил меня из канавы и забрал в комнату, которую снимал на самом краю города. Там накормил меня, привел в порядок, дал отдохнуть, а потом забрал на «Прометей»… – Эрик посмотрел на Агнесс. – Можешь пообещать мне кое-что?

– Смотря что.

– Если ты все-таки решишь сдать Ланского Аронаксу… Если меня не будет рядом, чтобы тебе помешать… Убей его. Тебе все равно, живым его сдать или мертвым. Быстрая смерть от твоей пули для Ланского будет лучше, чем то, что с ним сделает Аронакс, если ты доставишь его живым.

Агнесс представила себе эту картину. Ланский перед ней, без оружия или ранен, потому не может сопротивляться. Смотрит снизу вверх своими глазами невероятного теплого серого цвета. Охотница держит его на мушке. Эрика нет рядом, чтобы помешать ей. Сможет ли она спустить курок? Это же так просто…

Агнесс снова посмотрела на Ланского. Его ресницы чуть дрогнули. Он все еще был без сознания, бледный, беззащитный.

– Нет, я не могу этого обещать, – сказала она.

Эрик промолчал.