Текст книги "Новый Рим. Железная Агнесс (СИ)"

Автор книги: Анна Кольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 3

Одним прикручиванием дело не ограничилось. Агнесс увлекла работа с техникой, а еще истории Яннике о прошлом Нового Рима и в особенности о дирижаблях. Девочка проводила у старушки все больше времени и потихоньку училась ремеслу. Все чаще Агнесс ночевала на старом матрасе в углу за стеллажом с деталями.

Иногда Агнесс спускалась в самый низ, туда, где раньше жила. В тайне даже от самой себя она надеялась, что кто-нибудь поймает ее там и скажет: «Агнесс, где ты пропадала! Твой отец тебя обыскался!» Но этого не происходило. Однажды, примерно через год после того, как Агнесс перебралась к Яннике, она сама разыскала отца. Он был в самой убогой таверне, которую только можно было найти в трущобах. У нее даже названия не было. Просто таверна. Внутри было темно: светильники тут почему-то не включали, а свет уличных ламп еле-еле пробивался через маленькие грязные окна. Внутри было три столика, потемневших от грязи, и стойка, на которой сейчас практически лежал отец Агнесс. Она осторожно подошла к нему. В этой жалкой таверне не было даже музыки. В ней не было людей, и только бармен дремал на стуле, прислонившись к покосившемуся стеллажу с самой дешевой выпивкой.

Отец Агнесс сидел на высокой табуретке, одна его рука была вытянута поперек стойки, и на эту руку он пристроил голову. Глаза его были закрыты, а из уголка рта текла слюна.

– Пап? – позвала его Агнесс. Она не видела отца больше года и все-таки соскучилась. Она понимала, что если бы отец хотел найти ее, то нашел бы. Да, она теперь проводила много времени на более высоких этажах, но все равно спускалась поболтать с Косым Джаром, да и по делам иногда приходилось. Отец мог расспросить людей. Все в округе видели, как она носится с посылками. Все-таки Агнесс хотелось верить, что отец искал ее, просто не смог найти. Может, ему кто-нибудь соврал, что она погибла?..

– Пап! – сказала Агнесс уже громче, и отец медленно открыл глаза.

– Че?.. А… ты… Че надо?

– Пап, это я, Агнесс, – может, он спросонья не понял, кто перед ним?

– Я вижу. Че надо?

Агнесс застыла, не зная, что сказать.

– Жратвы нет. Денег нет, – сказал ее отец.

– Да я не… у меня все есть, пап. Я просто…

– А если ниче не надо, то вали, не мешай! – отец махнул рукой, будто отгоняя муху.

Агнесс растерянно отступила на шаг. Мгновение наблюдала, как отец устраивается поудобнее, чтобы снова заснуть, сложив руки на стойке. Агнесс вышла из таверны, и больше она к отцу не возвращалась.

***

Прошло пять лет. Агнесс больше не носилась по трущобам, доставляя посылки и сообщения. Она была помощницей Яннике. За помощь в работе и по хозяйству та позволяла ей жить в углу за стеллажом и обучала механике.

Неизменным остался кусочек неба. Та особенная крыша, с которой можно было смотреть на пролетающие на фоне небесной синевы белоснежные дирижабли.

Агнесс лежала на крыше, подложив руки под голову. Небо было ярко голубым, иногда по нему бежали белые сияющие облака. Девочка немного беспокоилась о том, не скроют ли они из вида дирижабль, если он будет пролетать здесь…

– Эй, Железка! – это прозвище закрепилось за Агнесс с тех пор, как она стала много времени проводить со Старушкой Яннике. Во-первых, потому, что девочка постоянно возилась с «железками». Во-вторых, потому что особенно приглянувшиеся таскала с собой, чтобы использовать или изучать в свободную минуту. Так, например, на поясе у нее висело двое часов с открытым механизмом (рабочие и те, которые она пыталась по аналогии починить), многофункциональная складная отвертка, чтобы в них ковыряться, и гаечный ключ, потому что с ним она чувствовала себя спокойнее. Вообще к двенадцати годам ее внешний вид начал отражать внутреннее содержание: помогая Яннике, Агнесс стала зарабатывать достаточно, чтобы покупать одежду на свой вкус. Она предпочитала то, что удобно: свободные плотные штаны; тяжелые ботинки, которые защищали ноги от сырых и замусоренных улиц трущоб; рубашка и куртка с множеством глубоких карманов, по которым тоже можно было распихать железки. При этом Агнесс знала, в каком кармане у нее лежат шестеренки, в каком – гайки, в каком – шурупы и так далее. Полный порядок. Свои рыжие кудрявые волосы Агнесс стала заплетать в две тугие косы, чтобы не мешали. От работы с механизмами руки Агнесс огрубели, на них появились мозоли и мелкие царапины от случайно задетых острых краев деталей. Ногти по краями стали черными от машинного масла и, как у Старушки Яннике, они отказывались отмываться.

Агнесс повернула голову на голос и увидела Косого Джара. Как и она сама, парень подрос, стал долговязым и оттого еще более смешным. Его пыльно-русые волосы торчали во все стороны, правый глаз по-прежнему косил, а на месте выпавших передних зубов выросло два новых, крупных и немного кривых. Да, Агнесс проиграла то пари и, потеряв первые молочные зубы, с честью приняла свой заслуженный щелбан. Но это было целых четыре года назад. Нельзя сказать, что Джар и Агнесс все эти годы были закадычными друзьями, но иногда Агнесс все-таки хотелось пообщаться со сверстниками, и тогда она болталась на улице с Джаром.

– Хочешь на эти свои диржибали близко посмотреть? – спросил Косой.

– Дирижабли, – поправила его Агнесс и снова перевела взгляд на небо.

– Да пофиг. Пойдешь или нет? Я дырку в заборе у порта нашел. Посмотришь на них вот как на меня сейчас! Там как раз сегодня какой-то дирж… ди-ри-жабль грузят. Сеня сказал. Он с их грузчиком бухал.

Услышав столь заманчивое предложение, Агнесс села и внимательно посмотрела на Джара.

– И что ты за это хочешь?

– Да ты че! Мы ж друзья!

Агнесс скептически подняла бровь. Здесь в трущобах никто ни для кого просто так ничего не делал. Это она еще в семь лет усвоила. Джар сдался:

– Печенек вынесешь?

– Вот так бы сразу.

***

Воздушный порт был уникальной для Нового Рима зоной, которая физически располагалась на верхнем ярусе; имела прямые выходы на средние уровни – грузовые лифты, траволаторы и подъездные дороги для автомобилей; и, поскольку на частных дирижаблях иногда путешествовали весьма сомнительные личности, обитатели трущоб тоже протоптали сюда дорожку. В основном это были тайные частные лифты, где нужно было заплатить за подъем, и самопальные лестницы – криво сваренные металлические конструкции, которые крепились к подоконникам жителей средних уровней. Тех, что участвовал в преступной деятельности предприимчивых обитателей трущоб. За разрешение приварить к своему подоконнику кусок лестницы хозяин квартиры мог запросить приличную сумму.

Агнесс и Джар поднялись до средних ярусов на общественном лифте, а после воспользовались одной из таких лестниц. В целом подъем стоил довольно дешево, но Агнесс пришлось заплатить за себя и за Джара, так что она мысленно попрощалась с печеньем на ближайший месяц. Придется сократить расходы.

Агнесс и Джар оказались на площадке перед жилым домом. Несмотря на высоту, квартиры здесь считались жильем среднего уровня из-за своего местоположения: богачам не хотелось жить или вести дела с этой стороны порта. Магазины и рестораны располагались возле пассажирского и служебного терминалов, а тут была зона погрузки. Сейчас Агнесс и Джара от нее отделял забор.

– Идем, – сказал Косой. Они шли вдоль забора минут семь. С другой стороны была стена дома с окнами и дверями, выходившими на эту же площадку. Пока они шли, Агнесс думала, что никогда еще не забиралась так высоко. Какой-нибудь житель Королевств, где здания в пять этажей уже считались высокими, мог ошибочно принять это все за первый этаж, а площадку – за землю. Но Агнесс знала, что это не так. Она знала, что это здание уходит на сотни этажей вниз. Она замечала люки в покрытии площади и знала, что под ними находятся лестницы и частные лифты, которые ведут в трущобы. Что там внизу свои улицы. И сейчас они были так далеко. А верхние ярусы – совсем близко. Если бы не высокий забор, наверняка можно было бы увидеть Башню Виктории.

– Вот, пришли, – Косой Джар остановился возле дыры в заборе. Забор состоял из серых металлических пластин шириной примерно в полторы ладони. Там, где стоял мальчик, одна из таких пластин отсутствовала.

Агнесс подошла и заглянула в дыру. В эту секунду ей открылся совершенно новый мир. Он был именно таким, как в ее мечтах. Она увидела огромный белоснежный дирижабль на фоне пронзительно голубого неба. Обшивку баллона украшал символ Новоримского воздушного флота – красный силуэт богини Виктории, крылатой женщины с поднятым мечом. Агнесс поняла, что дирижабль исследовательский. Именно они были белыми с красной эмблемой. Военные наоборот – красные с белой. Это Агнесс узнала от Яннике. Значит, этот дирижабль везет исследователей на опасные земли, куда не ступала нога человека после Катастрофы. Агнесс перевела взгляд и увидела экипаж: мужчины и женщины в белоснежных мундирах… И тут Агнесс увидела капитана. Она сразу поняла, что это капитан, хотя его форма не особенно отличалась от формы остальных, просто… он держался как-то по-особенному. Больше других смотрел по сторонам, но не нервно, как бандиты в трущобах, которые боятся, что их вот-вот схватят. Взгляд его был спокойным и уверенным. Он следил за тем, чтобы подготовка к вылету шла без происшествий, готовый в случае чего вмешаться и решить проблему. Капитан был красивый. Он находился всего лишь в нескольких метрах от Агнесс, и она могла хорошо его рассмотреть. Взрослый, но не старый. Темноволосый, с загорелой кожей, как у всех жителей верхних ярусов и Королевств, которые могли позволить себе такую роскошь, как солнце. Еще у капитана была идеальная осанка. Он выглядел очень смелым и решительным.

К нему подошел мужчина примерно одного с ним возраста. Он был как-то светлее, легче и мягче. Что-то сказал капитану, и тот неожиданно рассмеялся. Агнесс аж растерялась. Она совсем не ожидала от этого идеального капитана, чего-то такого просто и душевного. Она невольно улыбнулась. Капитан тем временем дружески похлопал своего сослуживца по плечу. Этот жест был таким искренним и душевным, что у Агнесс сердце сжалось. Она никогда не видела, чтобы в трущобах люди общались так. Там все были какими-то… озлобленными. Каждый искал свой кусок хлеба, все жили в постоянном напряжении и не могли позволить себе быть открытыми, искренними и веселыми. Агнесс считала, что так живут все. До сегодняшнего дня.

Тем временем, капитан решил еще раз осмотреть зону своей ответственности, и взгляд его упал на дыру в заборе. Капитан и Агнесс столкнулись взглядами. Глаза у него были большие, удивительного цвета: серого, но теплого. Обычно серые глаза похожи на холодную сталь, но у этого человека они были другими. Как солнечный свет после дождя. Под взглядом капитана Агнесс испугалась, застыла. А капитан улыбнулся ей мягко и весело. И тут ее накрыла настоящая паника. Она знала себя. Знала, что она девчонка из трущоб. Тощая, бледная, растрепанная, в грязной куртке, с пятнами машинного масла на одежде и наверняка на лице. Оттого, что идеальный капитан в белоснежному мундире посмотрел на нее, она почувствовала себя так, как будто прошла по помытому полу в грязнущих ботинках.

Агнесс тут же отвернулась, спряталась, прижалась спиной к забору. Сердце колотилось, как будто она только что влезла на Башню Виктории по самодельной лестнице из самых трущоб.

– Ты че? – спросил Косой Джар.

– Спалили. Валим.

Заглянуть в дыру еще раз Агнесс не решилась. Но этот взгляд, эта улыбка, запали ей в душу. В тот день размытые мечты о полетах на дирижабле превратились в конкретную цель: она будет служить в Новоримском воздушном флоте. Она будет путешествовать с такими людьми, как этот Капитан.

***

Новая цель поставила перед Агнесс новые задачи. Она понимала, что нельзя просто подняться на верхние уровни, сказать: «Здрасьте, я хочу служить на дирижабле!» и ожидать, что тебя возьмут. Из рассказов Яннике Агнесс знала, что Воздушный флот – важная структура Нового Рима. Служба там – большая ответственность, кого попало на дирижабли не берут. Те, кто хотят служить в Воздушном флоте, должны закончить академию. Либо обучаться где-то еще, чтобы иметь специальные навыки, которые будут полезны на дирижабле. За эту мысль Агнесс и зацепилась. Конечно, для службы нужна была еще какая-никакая репутация. Сказать: «Я умею делать полезные штуки, возьмите меня во флот!» было недостаточно. Но об этом Агнесс решила подумать позже, а сейчас сосредоточиться на приобретении полезных навыков. Ей нравилось работать с техникой, Яннике была готова ее учить. Однажды Агнесс даже решила поговорить с Яннике об этом. Вдруг та даст ей какой-нибудь дельный совет? Для разговора Железка выбрала вечерние посиделки за чаем, когда вся работа, запланированная на день, была сделана, и Старушка Яннике пребывала в хорошем настроении.

– Я слышала, что теперь экспедиции отправляются в пять раз чаще, чем при Грее… – начала Агнесс. Джозеф Аронакс пришел к власти два года назад и заявил, что вернется к идеям Джона Кейвсона: сосредоточится на развитии Нового Рима и особое внимание уделит исследованиям новых территорий. Первое время Яннике за это только сильнее злилась на правительство, называя Аронакса пустобрехом, который и мизинца Кейвсона не стоит. Но потом в газетах стали появляться заметки о смене руководства дирижаблестроительного завода, увеличении производства дирижаблей, а после и статьи о новых выдающихся открытиях. За два года были открыты несколько новых островов и найдены уникальные памятники докатастрофической эпохи. Агнесс вырезала эти статьи и наклеивала на стену в своем закутке за стеллажом. Она была морально готова получить за это от Яннике очередной подзатыльник, но та на удивление спокойно отнеслась к «испорченной» стене. Так что в целом тема новых экспедиций была наиболее безопасной.

– Ну, точные цифры я не считала, – Яннике задумчиво отпила из своей чашки. – При Грее все-таки тоже летали, хоть и вяло. Один остров в год или два все-таки открывали с грехом пополам…

– Сейчас, наверное, много новых людей на дирижабли нужно, раз так много летают…

– Это ты к чему это? – Яннике посмотрела на Агнесс строгим взглядом, и та разом растеряла решимость.

– Да так… просто… – она даже немного вжала голову в плечи, опасаясь гнева старушки. Агнесс была уверена, что Яннике разозлит стремление Железки служить на дирижабле. Ведь Новоримский воздушный флот – это нечто великое, основанное самим Джоном Кейвсоном. И нечего какой-то Железке Агнесс туда лезть.

Глава 4

Позже, оглядываясь назад, Агнесс думала, что Яннике прекрасно поняла, что хотела сказать двенадцатилетняя Железка, и одобрила ее стремление. Старушка никогда не говорила об этом, но стала учить Агнесс механике более вдумчиво, значительное внимание уделяя теории дирижаблестроения. Хотя, казалось бы, зачем это нужно в трущобах?

Однажды Яннике показала Агнесс миниатюрную модель дирижабля размером примерно с бутылку. Модель была полностью рабочей. В ней даже был крохотный истоковик – камушек, что давал энергию для работы двигателя и всех внутренних систем воздушного корабля. Яннике рассказала, что на таких моделях проводятся различные тесты, потому что модель точно повторяет дирижабль по всем параметрам, только в масштабе. С тех пор Агнесс каждую свободную минуту возилась с этой моделью, и спустя полгода начала увлеченно собирать свою такую же. Получилось не с первого раза, но примерно через полтора года кропотливой работы и две неудачные попытки ей удалось собрать маленький дирижаблик, который мог пролететь от стеллажа с деталями до рабочего стола Яннике.

***

Когда Агнесс наконец удалось собрать рабочую модель дирижабля, она уже была четырнадцатилетней девушкой. В дешевых книжках, которые Агнесс иногда почитывала, чтобы дать мозгу отдохнуть, героини в этом возрасте обычно были увлечены любовными делами и соперничали со своими одноклассницами. У Агнесс не было одноклассниц, да и потенциальных объектов романтического интереса вокруг тоже не наблюдалось. Если честно, когда она пыталась представить себе человека, в которого сможет влюбиться, перед глазами возникал образ того самого Капитана. Но Агнесс считала эти мысли глупыми. Из газет она знала, как выглядят девушки с верхних ярусов, и прекрасно понимала, что никогда с ними не сравнится. А Капитана ведь окружают именно девушки с верхних ярусов: красивые и утонченные, с ухоженными нежными руками и загорелой кожей.

В общем, Агнесс в четырнадцать лет была совсем не похожа на книжных героинь этого возраста, а с реальными сверстницами она почти не общалась. Только с Косым Джаром иногда болталась по улицам. Ему же она решила рассказать о том, что модель дирижабля, которую она так долго собирала, наконец заработала.

Агнесс нашла Джара возле его дома, как семь лет назад, когда у того выпал передний молочный зуб. Как и в тот день, его косой глаз украшал синяк. Только сегодня еще и губа была разбита.

– Опять Сеня? – спросила Агнесс.

– Угу, – ответил Джар. Он сразу зашагал в сторону рынка, где Агнесс обычно покупала ему печенье. – Не могу больше. На завод пойду. Подмастерьем. Перееду потом на средние ярусы и мать заберу. Как думаешь, возьмут меня на завод? – он посмотрел на Агнесс со смесью надежды и страха, и та уверенно ответила:

– Возьмут.

***

Джара действительно взяли на завод, и через три года он уже жил вместе с матерью в уютной квартирке на одном из нижних этажей среднего уровня. Его брат Сеня остался в трущобах из принципа. Из какого именно принципа так никто и не понял.

Прозвище «Железка» за эти три года закрепилось окончательно. Не только потому, что Агнесс окончательно посвятила свою жизнь «железкам», как говорили знакомые. Но и потому, что «железок», которые она носила с собой, стало больше. Часы с пояса переместили на руку. Теперь она носила всего одни: те, которые починила сама. Место на поясе занял ремонтный пистолет: он стрелял жидким металлом, который мгновенно застывал. Такие использовали для экстренного ремонта. Этот пистолет Агнесс нашла в старых вещах Яннике, он у нее остался со времен работы на дирижаблестроительном заводе. Он был уже сломан, но Агнесс починила его, и Яннике разрешила оставить его себе. Агнесс он очень нравился, хотя по назначению использовать пока ни разу не получилось.

На левой руке Агнесс носила перчатку-усилитель, работавшую от крошечного истоковика. Технологию придумала сама, Старушка Яннике помогла доработать и собрать. Выглядело устройство как перчатка из плотной ткани, к которой снаружи прилегал каркас, подвижные соединения и проводки для подачи Энергии. Они вели к браслету чуть выше запястья, где располагался истоковик: золотистый прозрачный камушек, совсем крошечный, размером с вишневую косточку. С этой перчаткой Агнесс могла согнуть лом, например.

В семнадцать лет Агнесс была уже полноценной помощницей Яннике. Старушка зарабатывала на жизнь тем, что чинила механизмы и технику. К ней приносили все: от детских самокатов до теле– и радиоприемников. Самые простые заказы она отдавала Агнесс.

Однажды вечером в их мастерскую заглянул Като Коршун.

Уже тогда Агнесс знала, кто это. Като Коршун был лидером самой крутой команды охотников за головами – Стаи. Они ловили преступников и получали за это награду. В основном имели дело с теми, до кого по каким-то причинам не могла добраться полиция.

Про Стаю ходили интересные слухи: говорили, что они никогда не берут мутных частных заказов, как некоторые другие охотники. «Я просто попросил Като «поговорить» с одним моим конкурентом, так он меня послал куда подальше. Благородный, блин!» – сказал как-то Том. Причем слово «благородный» в его речи явно звучало как издевка. И Том же потом увлеченно рассказывал, как ребята из Стаи повязали на средних уровнях парня, который использовал магию. «Он совсем с катушек слетел! Шмалял Энергетическими разрядами из рук прям! Там, говорят, три магазина сгорело! Копы только улицу перекрыли, а сунуться туда боялись. А Като с ребятами этого колдуна повязали!»

Из-за таких вот историй Агнесс стало интересно, что же это за Стая. Была и еще одна причина: они сотрудничали с полицией и, говорят, иногда даже работали на верхних ярусах. Они могли знать кого-нибудь из Флота. Кого-нибудь, кто связан с этой структурой, и может помочь Агнесс устроиться на службу. Ведь на Флот не берут людей без репутации, даже если они обладают ценными навыками. И вот сам Като Коршун явился в мастерскую Старушки Яннике.

Он был похож на хищную птицу. Вроде тех, что Агнесс видела на картинке в книжке. Все черты его лица были острыми, глаза раскосыми, темными. Черные волосы он носил собранными на затылке в короткий хвост. Одежда тоже была темной, плотной. Агнесс просканировала взглядом его плащ и мысленно предположила, что в него наверняка вшиты пластины из легкого и прочного металла для защиты. И еще несколько механизмов. Вроде ловушек: схватишь слишком сильно – получишь иглу в ладонь.

Като прошел к столу Яннике. Двигался он плавно и умеренно, без суеты. В этом ощущалась скрытая сила и опасность. Агнесс на всякий случай достала свой ремонтный пистолет. Като положил на стол перед Яннике широкий и толстый кожаный браслет.

– Посмотришь? – спросил он.

Старушка чуть повернула голову, и Агнесс поймала на себе ее задумчивый взгляд. Прочитать в глазах что-то еще Агнесс тогда еще не умела.

– Вон Железке отдай, – сказала наконец Яннике, и кивнула на свою ученицу.

Като повернулся к ней, и Агнесс столкнулась взглядами уже с ним. Его глаза тогда показались ей просто страшными: очень внимательными, даже слишком. Но Агнесс выдержала взгляд. Заказчик серьезный, лицо надо держать.

Като подошел к ней и протянул тот самый кожаный браслет. Как только он оказался у Агнесс в руках, она почувствовала себя куда более уверенно. Агнесс всегда ощущала себя комфортно с механизмами. Можно сказать, они были ее единственными настоящими друзьями: всегда можно разобраться, как они работают, починить или на худой конец разобрать на запчасти. Никаких неожиданностей. Вот и в браслете Като вполне ожидаемо обнаружилось скрытое лезвие и механизм, который отвечал за движение этого лезвия. По уму лезвие должно было вылетать мгновенно, но сейчас оно заедало примерно на середине на долю секунды, и только потом вылетало до конца. Даже тогда, в семнадцать лет, Агнесс понимала, что эта доля секунды в бою может стоить Като жизни.

– Ага. Ясно, – сказала Агнесс. Подняла глаза на мужчину. – А вы же Като Коршун, да?

– Верно, – он даже чуть улыбнулся.

– Я – Агнесс.

В этот момент ей в голову пришла мысль: «Что, если попробовать присоединиться к Стае?» Охотники за головами такого уровня, как Като Коршун, иногда работают и на верхних ярусах, а награду получают от новоримской полиции. Конечно, некоторые охотники по сути своей были наемниками, и работали как на полицию, так и на бандитов. Но в целом охотники за головами считались полезными членами общества: они могли решить проблемы, с которыми не справлялась полиция. Агнесс это нравилось. Она семнадцать лет прожила в трущобах, видела бандитов и их жертв, и была бы рада сделать нижние ярусы Нового Рима лучше. Да и верхние тоже, если это потребуется. Кроме того, если бы Агнесс удалось присоединиться к его Стае, это бы внушительным шагом к ее мечте – службе в Новоримском воздушном флоте. У нее появилась бы репутация, заслуги перед городом. Она стала бы уже не девочкой из трущоб, а борцом с преступностью.

Но даже этот шаг сделать было не так уж легко. Мало было просто как следует отремонтировать браслет. Нужно было сделать что-то экстраординарное. Не упустить шанс проявить себя. И не навредить.

Агнесс провела целую ночь за работой. Уснула за столом, и проснулась от традиционного утреннего подзатыльника от Яннике. Та не одобряла сна на рабочем месте. Агнесс встрепенулась, поморгала, соображая, где она, и что происходит.

– Че там с браслетом? – сходу спросила Яннике.

– Да сделала все… – Агнесс сонно поморщилась, пытаясь убрать кудри, которые выбились из кос и упорно лезли в лицо. На котором наверняка еще и складки рукава отпечатались.

– Хорошо. Като скоро придет.

– Пожрать-то успею хоть?

– Быстро только. Чайник на плите, пирожки в пакете.

– С рынка?

– Нет, блин, сама пекла! – сказала Яннике и пошла к своему рабочему месту.

Агнесс передразнила ворчливую старушку, пока та не видит, и пошла завтракать.

Като явился примерно на середине пирожка, чем поставил Агнесс перед сложнейшим выбором: быстро-быстро доесть и убрать тарелку в ящик или оставить половину пирожка с вытекающей ягодной начинкой неприглядно лежать на рабочем столе. В тот момент Агнесс подумала, что Яннике стоило бы запрещать ей не только спать, но и есть на рабочем месте. К счастью, браслет был у Яннике. Като прошел к ней, и у Агнесс появилась возможность расправиться с пирожком без особого ущерба для репутации. Как только Като прошел мимо ее столика, она затолкала оставшуюся половину пирожка в рот, быстро сунула тарелку с крошками и каплями начинки в ящик и принялась интенсивно жевать. Яннике заметила ее манипуляции и наградила испепеляющим взглядом. Агнесс сделала большие глаза: «А что еще мне было делать?!»

Като их переглядок то ли не заметил, то ли сделал вид, что не заметил. Он взял браслет со стола и проверил лезвие. Посмотрел на Яннике.

– Как будто даже лучше, чем было, как считаешь?

Яннике только усмехнулась, а Агнесс, которая как раз дожевала пирожок, сказала:

– Там лезвие маленько косило, когда по желобу шло. Потому и заедало. Я сначала думала просто выровнять, а потом решила вообще подшипники поставить, чтобы быстрее вылетало. Могу всем вашим такую систему сделать.

Като посмотрел на Агнесс и в этот раз его глаза не были такими страшными.

***

Стая занимала двухэтажную квартиру на тринадцатом и четырнадцатом этажах большого здания. На нижнем этаже были две большие комнаты: для планирования операций и комната отдыха. В комнате планирования стоял большой стол, над которым висели мониторы. Больше не было ничего лишнего, даже окон, чтобы охотники не отвлекались во время совещания. В комнате отдыха же стояло несколько диванов разной степени побитости, телевизор, радиоприемник, бильярдный стол, обычный стол, покрытый круглыми следами от стаканов и бутылок, холодильник и очень грустное на вид растение в горшке с плотными темно-зелеными листьями. Оно стояло в дальнем углу и занимало пространство от пола до потолка.

Като пригласил Агнесс в штаб, чтобы она усовершенствовала браслеты со скрытыми лезвиями для всей команды, как она и предлагала. На четырнадцатом этаже располагались жилые помещения, там Агнесс выделили комнатку для работы. Пока она возилась с браслетами, Като иногда заглядывал к ней и задавал вопросы.

– Ты разбираешься в устройстве автомобилей? – спросил он, сев за стол, за которыми работала Агнесс, через угол от нее.

– Да, – им с Яннике довольно часто приходилось чинить детали автомобилей, и старушка объясняла Агнесс, зачем они нужны и как работают. А однажды им даже пригнали целую машину на ремонт. Об этом Агнесс даже решила рассказать: – Нам как-то прикатили автомобиль… Развалюха ужасная, – она говорила, не отрываясь от работы. – Яннике все ругалась, что это ведро с гвоздями, и кому вообще взбрело в голову это ремонтировать. Проще новый купить. Зато мы его почти полностью пересобрали, и я узнала, как работают автомобили. Конечно, с разными моделями отдельно разбираться надо, но общий принцип знаю.

– А устройство радио знаешь? – спросил Като.

– Не очень, – честно ответила Агнесс. Она подумала, что на этом ее сотрудничество со Стаей закончится. Раз она не знает всего. Но Като продолжил задавать вопросы, Агнесс отвечала как есть. Обманывать не хотела: от этого потом будет больше проблем, чем пользы. И в конце концов Като сказал:

– Нам нужен технический специалист. Оружие вот починить, разобраться в чем-нибудь, в чем простые бойцы не шарят. Иногда и на деле техник нужен: систему какую-нибудь вырубить, например. Интересно тебе такое?

– Конечно! – Агнесс старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, но брови против воли взлетели вверх, а на губах появилась улыбка, что с головой выдало ее энтузиазм и волнение.

***

– Серьезно? Ты теперь с ними? – спросил Джар. Они сидели на бордюре пешеходной улицы одного из средних ярусов, свесив ноги. Внизу были пересечения дорог и крыш, уходившие в темноту трущоб, которая с такой высоты казалась непроглядной.

– Ага, – ответила Агнесс и сделала глоток пива из стеклянной бутылки. Они отмечали ее восемнадцатилетие. Вообще дату своего Дня рождения Агнесс выбрала сама: отец никогда ее не поздравлял и вообще не поднимал эту тему. Год рождения она рассчитала относительно того момента, когда отец велел ей идти в школу (в школу идут с шести лет), а число – исходя из того, что она была на полгода младше Джара. Это стало ясно, когда у Агнесс тоже начали выпадать молочные зубы. Джар отмечал день рождения в конце октября, и Агнесс выбрала днем своего рождения 30 апреля.

Косой Джар теперь выглядел куда приличнее: он носил очки с толстыми стеклами. Джар говорил, что они корректирующие, и должны со временем исправить его косоглазие. Волосы больше не торчали: парень их коротко стриг, а одежда была чистой и не такой заношенной, как в былые времена. В общем-то и Косым Джаром он больше не был. Трущобникам обычно хватало прозвищ, а вот на средних и верхних ярусах у людей были документы с фамилиями, и при устройстве на завод Джару пришлось выбрать фамилию для себя. Блестящей фантазией он не отличался и выбрал самый простой вариант: Римский. Сочетание по мнению Агнесс получилось дурацкое: Джар Римский. Но дразнить его она не стала.

– И каково это, быть охотницей за головами? – спросил Джар. – Бандитов ловишь?

– Да не, ты че. Так, в штабе сижу, оружие им чиню, машины их…

Джар сделал глоток пива из своей бутылки и задал еще вопрос:

– А правда, что они Ланского ловить собираются?

– Не, вроде не собираются.

Александр Ланский был почти мифическим персонажем, вроде Черного Гробовщика. Про него ходили слухи: есть, мол, такой пират, чудовищно жестокий и неуловимый. Он нападает на мирные дирижабли, грабит их, зверски убивает и калечит экипаж и пассажиров. В трущобах, особенно если подобраться поближе к порту, можно было легко найти человека, который за руб или за бутылку готов был в красках рассказать о стычке с Ланским. Некоторые показывали ожоги, которые получили на горящем дирижабле во время боя. У некоторых вовсе не было конечностей. «Ланский отрубил, – говорили они. – Своими руками».

Про Ланского были и статьи в газетах, но еще там писали про «загадочные радиосигналы со Второго континента», призраков, которые бродят по ночным улицам Нового Рима и подпольные магические лаборатории, которые правительство скрывает от народа. И Агнесс не поверила бы в рассказы про Ланского, если бы он не числился в розыске. Его имя действительно можно было увидеть на плакатах под заголовком «разыскивается», и цена за его голову была значительно выше средней, насколько Агнесс могла судить из разговоров опытных охотников. Значит, Александр Ланский реально существовал и его реально разыскивали. В сочетании с пугающими слухами и заметками в газетах это было довольно жутко, и Агнесс была рада, что Стая не горит желанием связываться с Ланским. Впрочем, иногда она думала о том, как круто было бы поймать такого преступника, чтобы он не нападал больше на мирные дирижабли.