Текст книги "Новый Рим. Железная Агнесс (СИ)"

Автор книги: Анна Кольт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Эрик снова перевел взгляд в сторону руин. Ему показалось, что он заметил там вдали, возле храма, какое-то странное движение, но понять, что там происходит, не успел. Грянул выстрел. Резкий и пронзительно громкий в этой естественной тишине.

Эрик вздрогнул и повернулся на звук, одновременно потянувшись к собственному револьверу. Возле пещеры стоял Энтони.

Тони. Старший брат, убивший их отца и изгнавший Эрика из родного королевства.

Медленно, как во сне, Эрик повернулся в ту сторону, куда Тони стрелял. У противоположной стены пещеры Петр завалился на бок. Не упал совсем, лишь изменил позу. В середине его лба была дыра.

– Зачем… – прошептал Эрик.

Еще один выстрел, и Эрик снова вздрогнул. Теперь он видел, как пуля влетела в лоб Кручинина, как кровь и мозги брызнули на стену пещеры. Эрик почувствовал, как его руки начинают дрожать. Он повернулся к брату.

– Лишние люди нам тут не нужны, брат, – сказал Тони и улыбнулся. Очень спокойно, с королевской вежливостью. При этом он смотрел на Эрика не моргая.

Эрик глядел на него. На его лицо, аристократически загорелое, с аккуратными усами и бородкой. Тони почти не изменился с их последней встречи, хотя прошло десять лет. Стал старше, безусловно, но годы были добры к нему. Эрик вгляделся в глаза брата. Они как будто стали еще холоднее. Энтони улыбался, но глаза его были будто стеклянными, неподвижными, немигающими, ледяными. Эрику казалось, что они прячут что-то. Когда Эрик был маленький, отец показывал ему потайной ход за зеркалом в королевской спальне. Узкий коридор, уходивший вниз, в непроглядную темноту, ужасно напугал тогда маленького Эрика. Сейчас глаза Тони напоминали ему то зеркало: стекло, за которым скрыта непроглядная тьма.

Этот человек только что, не колеблясь ни секунды и не выразив никакого сожаления, убил двоих. Один из них был другом Эрика, другой – предателем и убийцей, который заслуживал смерти, но… не так.

Тони однажды уже разрушил жизнь Эрика, и теперь вернулся, чтобы сделать это снова. Эрик помнил о нем, ни на секунду не забывал.

«Моя история закончится тем, что я убью своего брата».

Эрик достал револьвер и направил его на Тони.

Тот даже не шелохнулся. Продолжая улыбаться, он сказал:

– Я прощаю тебя. Ты можешь вернуться домой. Я поговорил с мамой, и она не против, чтобы ты жил в замке.

Эрик застыл. А потом его прошиб истерический смех. Он смеялся долго, взахлеб, даже опустив руку с револьвером. Его брат окончательно слетел с катушек. Все эти годы Эрик задавался вопросом – зачем? Зачем Тони убил отца? Ведь он старший брат, трон все равно достался бы ему. Эрик думал, что там имели место хитросплетения интриг, свойственные королевскому двору. Эрик плохо разбирался в интригах, как и его отец. Он только думал, что у Тони наверняка были какие-то скрытые мотивы. Теперь он слушал речь своего брата, которая была первоклассным бредом, смотрел в его стеклянные глаза и понимал: Тони просто спятил. И это было, черт побери, смешно!

На глазах выступили слезы, дыхание сбилось окончательно. Эрик выдохнул, вдохнул, резко выпрямился и снова направил на Тони револьвер. Даже если тот был конченным психопатом, это его не оправдывало. Он должен был ответить за все, что сделал.

Тони стоял на месте. Только свой револьвер убрал и сложил руки на своей трости. Под его пальцами Эрик увидел голову льва, украшенную истоковиками. Убить Тони сейчас было так просто: спустить курок, и все. Конец истории. Этой мести Эрик жаждал десять лет.

Но он не смог, и сам не понимал, почему. То ли потому, что не мог застрелить родного брата; то ли в принципе не мог выстрелить в человека, который просто стоит перед ним, безоружный. Эрик отбросил свой револьвер в сторону, чтобы избавиться от соблазна.

Но злость, накопившаяся за десять лет, требовала выхода, и Эрик бросился на Тони с голыми руками. Хотя бы толкнуть, ударить, просто подраться! А потом, может, поговорить. Нормально поговорить, когда оба успокоятся… Но не вышло. Тони вскинул руку с тростью, и из истоковиков в голове льва вырвался желтый энергетический луч. Он ударил Эрика в грудь. Все тело свело болезненной судорогой, и он упал на землю.

Тони подошел к Эрику, посмотрел на него сверху вниз и сказал:

– Успокойся. Я пришел забрать тебя. Я не хочу тебя ранить, брат.

После этого Тони протянул Эрику руку.

– Мне вот только интересно, Тони… Ты прикидываешься, или правда веришь в то, что несешь?.. – Эрик сам удивился тому, сколько в нем, оказывается, скопилось злости. Яда, который теперь вытекал наружу с его словами.

Тони отступил на пару шагов, давая Эрику возможность встать самостоятельно. Эрик медленно поднялся. Тело еще немного ныло после энергетического шока.

– Ты папу убил… Он бы трон все равно тебе оставил… Зачем? Я не прошу тебя извиняться… Просто объясни: зачем? – ведь была же причина? Что-то, чего Эрик не понял. Может быть, спустя все эти годы ненависти и боли, все-таки откроется какая-то правда, которая перевернет все? Не может же Тони в самом деле быть… таким? Хладнокровным психопатом с бредовыми идеями.

Эрик должен был спросить, поговорить с ним. Потому что, к собственному удивлению, он обнаружил в себе надежду. Надежду на то, что все не так просто, что он еще может помириться с братом и вернуться домой.

– Так было нужно. Для королевства, – ответил Тони все тем же холодно-вежливым голосом, и у Эрика в душе что-то оборвалось.

– Нет. Не нужно. Даже если тебе так надо было захватить Рокуолл…

– Объединиться с Рокуоллом, – поправил его Тони. Эрику показалось, что в этот момент он немного нервно сжал свою трость.

– Это был захват.

– Нет. Они согласились добровольно, – с каждой фразой голос Тони звучал все менее ровно. В идеально поставленную речь прорывались странные высокие ноты.

– Потому что под их стенами стояла твоя армия! Они не были к этому готовы! В Новом Риме и Королевствах никто ни с кем не воевал со времен Катастрофы! Это дикость! Рокуолл никак не ждал, что соседи вторгнутся на их земли с армией!

– Вот поэтому! Поэтому я убил отца! – Тони наконец сорвался на крик. – Ты говоришь его словами! «Дикость»! Сила! Сила решает все! Могущество! Мастерство! Оно позволяет добиться большего! Я мечтал о большем! Пока вы с отцом плавали на лодочке и ловили форель! Меня от вас тошнило! Меня тошнило от вас обоих! Вот поэтому я его убил!

Рука Эрика выхватила шпагу, ноги сделали два широких шага, и он атаковал своего брата. Тот обнажил свою шпагу, что была скрыта в трости, и отразил удар. При этом истоковики в голове льва вспыхнули, по шпаге Тони пробежал энергетический разряд, перекинулся на шпагу Эрика, добрался до его руки, обжег. Но Эрику было все равно. Он атаковал снова и снова. Наносил рубящие удары, а Тони отбивал их, один за одним. Каждый удар отзывался в руке Эрика жгучей болью от нового разряда Энергии, но он не отступал. Эрик стиснул зубы. Он почти не видел, что делает, потому что в глазах стояли слезы от ярости, от жгучей боли в руке и сведенных судорогой пальцах. Ему казалось, что он уже никогда не сможет их разжать, что они застыли, сплавились с эфесом. И эта мысль заставляла его наносить все новые удары, вымещая всю свою злость.

Шпага вдруг застыла. Это было так неожиданно, что Эрик вздрогнул. Привычный ритм замах-удар был нарушен. В какой-то момент его движение просто остановилось на полпути. Эрик моргнул, потер пальцами свободной руки глаза, пытаясь понять, что происходит. Когда сквозь пелену слез он наконец разглядел, что произошло, у него вырвался сдавленный всхлип. Шпага Эрика торчала в груди его брата.

Он даже не понял, как это произошло. Он был настолько ослеплен яростью, что не заметил, когда Тони начал ошибаться. Не понял, когда тот пропустил удар.

Эрик вытащил шпагу из тела Тони, тот сразу же осел на колени. Эрик выпустил из рук шпагу, метнулся к нему, подхватил, не позволив упасть, и мягко опустил на траву.

– Тони… Нет-нет-нет… Тони, прости, я не хотел… Тони, не умирай, пожалуйста…

Энтони усмехнулся:

– Что, наконец добился трона, да?

– Что?.. Тони, мне не нужен трон. Я никогда не хотел трон! И должность старпома я тоже не хотел! Я ничего этого не хотел, Тони…

– Я тебя прощаю, брат, – прошептал Тони. Потом выдохнул, и тело его обмякло, став невероятно тяжелым в руках Эрика. Тот снова всхлипнул, стиснул зубы и прижался лбом ко лбу брата. Он действительно ничего этого не хотел.

***

Ланский и Аронакс стояли друг напротив друга. Агнесс была чуть в стороне. За спиной Аронакса стояли вооруженные люди в мундирах и держали Ланского на прицеле.

– Аронакс, – сказал Ланский. Его приветствие было очень холодным.

– Капитан Александр Ланский, – лидер Нового Рима улыбнулся, явно довольный сложившейся ситуацией. Агнесс смотрела то на одного, то на другого. Аронакс продолжал говорить:

– Ты даже не представляешь, как я рад этой встрече. Агнесс, прекрасная работа. Хотя стоило сказать: «Капитан Агнесс Железная»… Начинайте привыкать.

– Какая еще «прекрасная работа»? – таким поворотом разговора Агнесс была крайне озадачена. Она-то ожидала, что ей придется оправдываться и объяснять, как так вышло, что главный враг Нового Рима еще жив, и она стоит рядом с ним. – Ланский жив и свободен.

– Я думаю, после неудачной попытки убить Ланского на борту «Прометея» вы поговорили с Кручининым. Он объяснил вам, что Ланский идет за артефактом Докатастрофической цивилизации, потому что много лет назад уже поглотил один такой, и этого ему мало. Кручинин наверняка объяснил вам, что теперь Ланский собирает артефакты, желая стать еще более могущественным. Полагаю, вы видели его в деле?

– Теперь вы валите жажду силы артефактов друг на друга. Очень увлекательно.

– Я свой интерес к магии не отрицаю, – сказал Аронакс. – Но в отличии от Ланского, я хочу использовать магию как средство развития Нового Рима. Ланский же, как хищник, попробовавший крови. Он жаждет личного могущества. Вы видели, на что он способен. И ему нужно больше, чтобы не терять сознание на сутки после каждого заклятья. Капитан Железная, я искренне надеюсь, что не ошибаюсь в выводах на ваш счет. Иначе вам придется проститься с мечтами о Флоте… Впрочем, и с жизнью тоже. Потому что пособничество Ланскому расценивается как государственная измена и карается смертью. Надеюсь, вы не выкинете какую-нибудь глупость, ведь сейчас все для вас складывается так чудесно… Мы уже очень долго болтаем, не правда ли? Ланский, вы проведете нас к артефакту. Я полагаю, вы обладаете определенными знаниями, которые могут дать преимущество в этом храме. Я слышал, в них бывает много ловушек. И вам тоже лучше не делать глупостей. У меня ваши люди.

Люди Аронакса направили ружья на Кендре и Соню, которые все еще лежали без сознания. Это было неправильно. Даже если Ланский в самом деле собирает артефакты ради личного могущества, он действительно привязан к своей команде. За то недолгое время, что Агнесс провела с экипажем «Прометея», она успела увидеть такие человеческие отношения, каких не видела за всю жизнь в Новом Риме. Она увидела людей, которые заботятся друг о друге, которые друг другу доверяют. И от того, что Аронакс использовал это в своих интересах, Агнесс было противно.

С другой стороны, это лишь единичный случай. Лишь метод, чтобы поймать опасного колдуна. Агнесс просто охотница за головами, она много не знает. Если сейчас она поддастся эмоциям, проявит слабость, то потеряет все, к чему шла долгие годы. Она вспоминала всю свою тяжелую работу, все свои синяки и ссадины, которые она заработала, пытаясь добиться хоть какого-то уважения в Новом Риме. Девочка из трущоб, которая сейчас работала лично на Джозефа Аронакса. Капитан Новоримского воздушного флота Агнесс Железная. Прямо сейчас у нее было все, о чем она мечтала.

– Это уже боевые, – сказал тем временем Аронакс, кивнув на ружья в руках, которые были направлены на Соню и Кендре.

Агнесс посмотрела на них с горечью. Соня и Кендре ни в чем не были виноваты. Они просто связались не с тем человеком…

Агнесс почувствовала на себе тяжелый взгляд Ланского. Тот повернулся к ней, и в его больших печальных глазах Агнесс заметила отблески золотистого сияния. Она сразу поняла, что это значит, и предусмотрительно отступила на шаг, чтобы оказаться позади Ланского.

Ланский вскинул руки и снова засиял. Теплый золотистый свет вырывался из его глаз, из рук. Ланский светился весь. Щурясь и прикрывая лицо рукой, Агнесс видела, как сраженные магической силой, люди Аронакса падали один за другим. Но сам Аронакс остался стоять. Волна света разбивалась об него. Тень, которую он отбрасывал, казалась твердой, как скала. Вдруг там, где стоял Аронакс, что-то вспыхнуло снопом искр, хлопнуло. Потом еще и еще. Приглядевшись, Агнесс поняла, что это лопаются истоковики в перстнях на его руках. Она вспомнила, как тогда, в Башне Виктории, она смотрела на эти перстни и размышляла о том, зачем они нужны. Никто не станет носить столько перстней с крупными истоковиками просто так. Оказалось, это была защита от магии Ланского. Перстни поглощали Энергию и теперь лопались от перегрузки один за другим. Вот еще один? Сколько там этих перстней? Сколько времени Ланский может светиться?

Силы Ланского иссякли раньше, чем лопнул последний перстень Аронакса. Ланский упал на траву, из последних сил оставаясь в сознании. Он снова посмотрел на Агнесс. Глаза его были пронзительно печальны. О чем он думал в этот момент? Что слишком часто ошибался в людях? Сначала Аронакс, которому Ланский служил верой и правдой. Потом Кручинин, старый друг, который оказался крысой и убил Ромашку. Теперь вот Агнесс. Зачем Ланский вообще ей доверился? Это же абсурд! Она появилась в его жизни с открытым намерением арестовать или убить. И все же Ланский обращался с ней как с членом экипажа, а не как с пленницей. Почему? Зачем? Почему сейчас он смотрел на нее с такой тоской, как будто она предала его, хотя она ничего ему не обещала…

– Капитан Железная… Без глупостей, ладно? В Новом Риме вас уже ждет ваш дирижабль… – сказал Аронакс.

Агнесс подняла руки и сделала полшага назад. Она ничего не обещала Ланскому и ничего ему не должна. Если этот человек видит в каждом встречном потенциального друга и союзника, а потом обламывается, это исключительно его проблемы. Она не просила, чтобы с ней обращались как с другом. Она просто делала свою работу.

Агнесс опустила руку ровно настолько, чтобы встроенный в нарукавник ремонтный пистолет оказался на уровне головы Аронакса. До револьвера дотянуться она бы не успела. Агнесс выстрелила сгустком расплавленного металла Аронаксу в лицо. Одновременно с этим она услышала звук выстрела, и грудь под левой ключицей пронзила острая боль. Аронакс успел выстрелить в нее. Агнесс потеряла равновесие, упала на траву. Она видела только синее небо с пушистыми белоснежными облаками и слышала, как где-то рядом дергается в агонии лидер Нового Рима. Через несколько секунд все стихло.

***

– Агнесс…

Она не заметила, как Ланский подобрался к ней. Может, потеряла сознание на какое-то время. Сейчас она была жива, это радовало. Вот только дышать было почти невозможно, слишком больно. Ланский склонился над ней. Он все еще лежал на траве и приподнялся, опираясь на руку. Сам он, похоже, держался исключительно на собственной воле. В его тепло-серых глазах Агнесс видела лишь тревогу. Ни тени злости или сомнения. Какого черта? Она же колебалась. Она вполне могла отступить и позволить Аронаксу его захватить! На месте Ланского она бы себя грохнула, чтобы подстраховаться.

– Пуля броню не пробила, но погнула, – сказал Ланский. – Снять надо. Дышать легче будет. Позволишь?

Он еще разрешения спрашивает! Помнит, что ее слова насчет брони: она никогда ее не снимает. Помнит, что для нее это важно, и спрашивает разрешения. Агнесс хотелось его стукнуть, но сил не было.

– Да твою ж мать! – выдохнула она сквозь стиснутые зубы. – Там на плечах… крепления…

Агнесс краем глаза увидела, как свободной рукой Ланский потянулся к ее плечу. Щелкнуло одно крепление, потом второе, на другом плече. Ланский все делал очень осторожно.

– И по бокам еще… – сказала Агнесс. Она смотрела в небо, на облака. Смотреть на Ланского сейчас было невыносимо. Вот какого черта он с ней возится? Чем она это заслужила?

В следующее мгновение дышать стало легче, исчезла тяжесть и боль от погнутого доспеха.

– Ну как? – спросил Ланский. Агнесс посмотрела на него и снова поймала на себе его обеспокоенный взгляд, который было так тяжело выносить сейчас.

– Нормально. Не помираю, – ответила она. Ланский слабо улыбнулся ей, улегся рядом на траву и с чистой совестью потерял наконец сознание.

Агнесс подняла взгляд на облака и задумалась о том, как отсюда выбираться. По идее нужно было встать и сгонять за Эриком. Может еще повезет, и действие снотворного на Кендре и Соне кончится раньше, и не придется бросать их тут без сознания…

Ее мысли прервал звук шагов, а затем щелчки взводимых курков. Агнесс подняла голову. Она увидела Эрика, Като и других охотников с «Пандоры». Эрик направлял револьвер на Като, Като и охотники – на Эрика. Агнесс присоединилась к веселью: выхватила револьвер и направила его сначала на Като, потом на Эрика, потом снова на Като.

– Опустите пушки все. Задолбали.

Като посмотрел на нее удивленно, склонив голову набок.

– Мне бы все-таки хотелось получить свои деньги, – сказал он.

Агнесс перестала водить револьвером туда-сюда, и теперь направляла его только на Като.

– Через мой труп, – сказала она. Не для того она тут только что грохнула лидера Нового Рима, чтобы позволить кому-то еще нажиться на голове Ланского.

Като усмехнулся и убрал револьвер.

– Ладно. Потом сочтемся. От тебя живой пользы как-то побольше будет, чем от твоего трупа.

Эрик, тем не менее, своего револьвера не опустил и продолжал держать Като на мушке. Агнесс слабо рассмеялась оттого, что теперь кто-то другой был на ее месте: на прицеле главного защитника Ланского. Смеяться было больно, пришлось сразу остановиться.

– Эрик, оставь его. Он нормальный, мы договорились.

Эрик все-таки убрал револьвер, а Агнесс села и оглядела равнину. Соня и Кендре все еще были в отключке, люди Аронакса тоже… вот только самого Аронакса нигде не было.

– Странно, – сказала Агнесс. Вспомнила, где именно он стоял, когда она в него стреляла. Вон, там даже трава примята… Но тела не было. Как будто Аронакс просто испарился. – Охренительно странно.

– Что? – спросил Като.

– Вот там было тело Аронакса, – Агнесс указала на примятую траву. – Теперь его нет.

– Когда мы пришли, там было уже пусто, – сказал Като, задумчиво нахмурив брови. – Думаю, что бы ни произошло с телом, это означает, что нам надо убираться отсюда поскорее.

– Как? – спросил Эрик. – «Прометей» разрушен.

– У нас есть «Пандора», – ответил Като. – И дирижабль, на котором прилетел Аронакс. Думаю, он сейчас пустой или почти пустой. В общем, места всем хватит.

Эрик с сомнением посмотрел на Агнесс. Она кивнула. Не то, чтобы она доверяла Като, но сейчас это был единственный вариант, и вариант неплохой.

***

Оставшиеся на «Юпитере» пилот и технический персонал оказались весьма сговорчивыми и согласились содействовать охотникам за головами. Два молодых механика даже решили присоединиться к Стае. Они много слышали о Като и его людях, и хотели, как они выразились, вместе с ним бороться с преступностью. Като отнесся к их энтузиазму снисходительно и принял на испытательный срок. Остальных обещали высадить в ближайшей нейтральной колонии.

Людей Аронакса, которые были на острове, там и оставили с небольшим запасом еды и воды из тех, что были на «Юпитере». За ними наверняка скоро прилетят. В любом случае, остров не был пустынным, ребята были вооружены, так что им в общем-то ничего не угрожало, кроме собственной дурости.

«Юпитер» Като решил присвоить себе, посчитав могучий военный дирижабль более-менее достойной компенсацией за потраченные впустую силы и время. Агнесс, Ланский, Эрик и Кендре на первое время тоже разместились на «Юпитере». Агнесс нужно было восстановиться после выстрела в грудь, а Ланскому – после использования магии. «Пандору» вели следом ребята из Стаи, чтобы в дальнейшем этот дирижабль стал новым «Прометеем».

Агнесс вышла на открытую палубу. Экзоскелета на ней сейчас не было, только свободная белая рубашка, штаны и сапоги. Обычные, не металлические с усилителями и прочим. Было непривычно легко и немного нервно, но броня в любом случае нуждалась в ремонте, а сил у Агнесс на это пока не появилось.

Като стоял у борта и смотрел вдаль, туда, где море встречалось с небом на линии горизонта. Его точеный птичий профиль на фоне небесно-водной синевы выглядел почти красиво. Соленый бриз трепал черные волосы.

Агнесс подошла к нему:

– Привет. Какой у нас курс?

– На данный момент, подальше от этого острова. Пока за нами туда не прислали Новоримскую армию.

Агнесс несколько секунд молчала, вместе с Като вглядываясь в морскую даль. Потом спросила:

– Почему?

– Что почему?

– Почему ты нас там не бросил?

Като посмотрел на нее долгим изучающим взглядом.

– Если бы я был совсем отмороженным, ты бы со мной не работала, согласись, – сказал он.

И Агнесс кивнула. Она оглянулась назад, вспомнила все, что было. Като уважали не только за то, что его Стая была самой эффективной командой охотников за головами. У него было еще и что-то вроде морального кодекса, которому следовал он сам и все его люди. Многие охотники за головами брали частные заказы и готовы были поймать или убить кого угодно, лишь бы заплатили. Они не разбирались, и, по сути, были киллерами или похитителями по найму. Убрать конкурента в борьбе за наследство? Не вопрос! Запугать владельца соседнего магазина? Пожалуйста! Като никогда таким не занимался. И если ловил на этом кого-то из Стаи, тут же выгонял и лишал перспектив дальнейшего сотрудничества. Стая занималась только преступниками. Если поступали частные заказы, Като лично разбирался в ситуации и решал, браться за эту работу или нет. Например, они могли помочь какой-нибудь обеспеченной семье найти пропавшую реликвию без лишней огласки или обеспечить кому-то защиту. Агнесс впервые задумалась о том, что Като вообще-то обладал соответствующими моральными качествами, раз все эти годы придерживался именно таких правил работы. Более того, взял под крыло юную Агнесс и помог ей подняться. Сейчас, будучи взрослым человеком, она понимала, что сделано это было не из меркантильных соображений. Да, она шарила в технике и могла быть полезна. Но хлопот с ней было чуть ли не больше, чем пользы: надо было следить, чтобы она не убилась где-нибудь на задании, учить ее профессии. Только сейчас Агнесс поняла, как много Като для нее сделал и впервые ощутила искреннюю благодарность. На душе стало тепло.

– Спасибо, – сказала она, и несмело улыбнулась своему наставнику. Тот улыбнулся ей в ответ, явно понимая, о чем она задумалась. Потом Като перевел взгляд обратно к горизонту и сказал:

– К тому же этот Ланский – очень интересный субъект. Позволить ему умереть было бы крайне расточительно.

***

Они были в пути уже вторые сутки. Летели над бескрайним морем на дирижабле «Юпитер» под командованием охотника за головами по имени Като Коршун. Эрик не особенно ему доверял, но сначала других вариантов убраться с острова не было, а потом Ланский пришел в себя, познакомился с Като и дал добро.

Хотя после путешествия по острову все устали, Эрик за все это время так и не смог заснуть. «Юпитер» был большим дирижаблем, и для Эрика даже нашлась отдельная каюта, но заснуть все равно не получалось. Перед глазами стоял образ брата. Его стеклянный взгляд, его бледное мертвое лицо. В ушах звучал его голос. «Что, наконец добился трона, да?» Эрик никогда не хотел становиться королем. Вообще-то он как раз хотел путешествовать. Даже всерьез думал пойти в академию Воздушного флота. Но почему-то сейчас, прокручивая в голове слова Тони, Эрик все равно чувствовал себя виноватым. Как будто в самом деле убил брата, чтобы захватить престол. Хотя Эрик даже не был уверен, что вообще вернется в Дивлэнд в ближайшее время. Его там все еще считают преступником и на трон просто не пустят. Особенно если как-то узнают, что он убил еще и Энтони, их короля. Эрик Соболев, убийца двух королей. От этого стало совсем тошно. А ведь по дивлэндским законам наследования корона сейчас в самом деле принадлежала Эрику. Еще ему досталась должность первого помощника капитана, о которой он тоже не просил. Он просто делал то, что должно, и в итоге стал старпомом. Эти ситуации были похожи, как странное отражение друг друга в кривом зеркале. Эрик не хотел корону Дивлэнда, а тот, кому корона должна была достаться по праву, совершил предательство и убийство. Эрик не хотел должность первого помощника, но тот, кому она фактически принадлежала, совершил предательство и убийство, и теперь первым помощником стал Эрик.

Эрик прокручивал эти мысли в голове снова и снова. Это становилось невыносимо, и он решил поговорить с Ланским.

Эрик постучал в дверь каюты, которую сейчас занимал капитан.

– Входите, – послышалось из-за двери.

Ланский лежал на кровати поверх покрывала, в одежде, с книгой в руках и очках для чтения на носу. Он еще восстанавливался после использования магии. Увидев Эрика, Ланский сел, спустив босые ноги на пол, снял очки и отложил их вместе с книгой на тумбочку. Судя по тому, как встревоженно выглядел капитан, состояние Эрика было заметно по его лицу.

– Вы были правы, – сказал Эрик.

Ланский смотрел на него выжидательно, он знал, что случилось. Как только капитан пришел в себя, Эрик предоставил ему сухой отчет: «Энтони Соболев появился возле пещеры, застрелил Кручинина и Петра, я вступил с ним в схватку и убил его». Рассказывать что-то еще Эрик был тогда не готов, и Ланский не стал на него давить. Сейчас он тоже просто ждал, что скажет Эрик.

– Я убил своего брата, – сказал он. – И мне не стало легче.

– Сядь, – Ланский кивнул на покрывало возле себя. Эрик с благодарностью принял это приглашение, потому что колени начинали подкашиваться то ли от усталости, то ли от переживаний. Как только Эрик сел, Ланский положил ладонь ему на плечо. Эрик не смог больше ничего сказать, он просто заплакал. Он пытался сдержаться, остановиться, потому что его накрывало безобразной истерикой, но Ланский сказал:

– Все нормально. Ты имеешь на это право.

И Эрик позволил всем своим болезненным переживаниям выплеснуться наружу. Он плакал, его трясло, дыхание сбивалось. Он говорил что-то невнятное, рассказывал о всех своих мыслях и страхах. А Ланский слушал, иногда гладил по плечу. Эрик не знал, сколько времени прошло, но капитан оставался с ним рядом, пока рыдания не сошли на нет. Пару минут Эрик просто сидел тихо, пытаясь восстановить сбитое дыхание. Вместо ровных вдохов и выдохов получались какие-то порывистые судороги. Последний раз с ним такое было в детстве, лет в семь, когда он узнал, что кухарка утопила щенков дворняги, которую Эрик прикармливал. Сейчас Эрик старался успокоиться побыстрее, но Ланский его не торопил. Прошло еще минуты три. Эрик достал свой носовой платок и вытер лицо.

– Спасибо, капитан.

– Если захочешь еще поговорить о том, что случилось, я тебя всегда выслушаю.

– Спасибо…

После этого разговора Эрик наконец смог заснуть. Но он понимал, что в его жизни будет еще много бессонных ночей, полных кошмаров.

***

На остров за артефактом вернулись через две недели. Като и Стая присоединились к экспедиции ради сокровищ. Это была официальная версия. Неофициально Като сказал Агнесс, что ему просто дико любопытно, что же там в этом храме, и как поведет себя Ланский, когда найдет артефакт. Агнесс тоже хотела это знать.

Весь путь через руины она была насторожена и ждала, когда Ланский наконец проявит свою жажду могущества. Но этого не случилось. Сфера из истоковика со стеклом обнаружилась в большом квадратном зале с множеством колонн, украшенных геометрическими узорами, повторяющими мотивы солнечных лучей, как и все в этих руинах.

– Никому не приближаться к сфере, – сказал Ланский, как только они вошли в зал. После этого он подошел к ней сам, достал револьвер и выстрелил.

Сфера раскололась. Просто раскололась, больше ничего не произошло. И только на странном уровне ощущений Агнесс почувствовала, что нечто покинуло этот зал. Из воздуха как будто ушло неуловимое напряжение, изменился энергетический фон.

Ланский обернулся, посмотрел на Агнесс, чуть приподнял брови и улыбнулся. Он явно знал, чего она ждала. Знал, что она до сих пор подозревала, что он опасный пират-колдун, терроризирующий путешественников из Нового Рима и Королевств. И он был готов снова и снова доказывать Агнесс, что это не так.

***

«Пандору» переименовали в «Прометея», и экипаж потихоньку осваивался на новом дирижабле. Агнесс предложили остаться в должности техника, и она согласилась.

– Ну и как тебе тут? – спросила как-то Соня, когда Агнесс стояла на открытой палубе и смотрела на облака над горизонтом.

– Знаешь… – сказала Агнесс. – Я ввязалась во все это, потому что всю жизнь мечтала служить в Новоримском воздушном флоте. Исследовать новые земли, находить руины Докатастрофической цивилизации… Путешествовать с такими людьми, как он, – Агнесс кивнула на Ланского, который на другой стороне палубы о чем-то говорил с Кендре.

– Хм. Если так подумать, получается, по факту твоя мечта сбылась.

Агнесс улыбнулась. Она сама уже не раз задумывалась об этом.

– Получается, что так. Кэп определился с дальнейшими планами?

– Примерно. Для начала нам нужно найти нового медика, – сказала Соня, и в следующую минуту глаза ее загорелись: – А потом рванем на Второй Континент!

– Не-ет! – Агнесс закатила глаза. – Ты прикалываешься?!

– Я серьезно!

– Да не может быть!

– Может! Капитан обещал! Он и Като сказал, тот в полном восторге, «Юпитер» летит с нами!

– Не-е-ет! Вы точно не пираты! Вы – летающий сумасшедший дом!

– Мы – летающий сумасшедший дом, подруга! – поправила ее Соня и дружески похлопала по металлическому наплечнику, и Агнесс ничего не смогла ей возразить.