Текст книги "Отважная бродяжка"
Автор книги: Анна Грейси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Но чем больше Кейт видела, тем больше удивлялась. В какой такой дом притащила ее леди Кейхилл? Под ногами скрипел песок. Вдоль плинтусов и под мебелью витали клубы пыли. Ею толстым слоем была укрыта и сама мебель, уже вышедшая из моды. Первые лучики утреннего света едва пробивались сквозь грязные-прегрязные, незанавешенные на ночь окна, по бокам которых свисали линялые портьеры. Ее кидало в дрожь при виде многочисленной паутины, украшавшей все углы – она терпеть не могла пауков. Все говорило о запущенности и заброшенности, хотя дом, по всей видимости, был обитаем.
Этот потрепанный, грязный, неряшливый дом нисколько не сочетался с впечатлением, которое производила своими манерами, одеждой и слугами леди Кейхилл. Это дом ее внука. Разве мистер Карстерз не заслуживал такой же изысканной жизни, которую его бабушка столь явно принимала за данность? Кейт пожала плечами. Рано или поздно на эту загадку найдется и отгадка, а тем временем ей нужна горячая вода и что-то на завтрак.
Наконец Кейт обнаружила кухню. Она с отвращением осмотрелась. Место походило на свинарник. Пол не чистили неделями, в очаге не горел огонь, а остывший пепел смешался с осколками на полу. Остатки прошлых трапез должным образом не убирались, а в буфетной свалены груды грязной посуды.
Должно быть, она посетила самый странный дом, принадлежавший джентльмену, – такой сомнительной чести она еще не удостаивалась. Но обильный завтрак, который она намеревалась съесть, можно было заработать только одним способом. Кейт закатала рукава и принялась за работу. Что за ирония, думала она, очищая решетку от пепла и разжигая огонь в очаге, – именно благодаря детским проказам она приобрела единственный истинно женский навык.
Преподобный Фарли находил время поговорить с дочкой-сорванцом только тогда, когда та плохо себя вела. Проступки же Кейт были многочисленны и разнообразны: лазанье по деревьям, поездки верхом без седла, попадание крикетными шарами в окна, возвращение домой с ног до головы в грязи, с ободранными коленками и спутанными волосами и со связкой незаконно пойманной рыбы. Скоро отец узнал, что недостаточно всего лишь запереть дикую, сбившуюся с истинного пути дочь в спальне – она легко выпрыгивала из окна. Он понял, лучше всего вверять ее заботам экономки, всегда находившей ей дело – уборку или готовку.
Юная Кейт презирала работу, но годы спустя начала ощущать благодарность за знание, которое, как правило, считалось ненужным и неподходящим для девочки ее положения. Оно оказалось бесценным. Большинство девушек ее круга благородно отвернули бы носы от задачи, которая только что перед ней возникла, но полученный на войне на Пиренейском полуострове [7] [7]Война на Пиренейском полуострове была главным конфликтом на территории Иберийского полуострова в ходе наполеоновских войн. Союз Испании, Португалии и Англии сражался против Наполеоновской Французской империи.
Известно и другое название этой войны – война за независимость Испании (Guerra de la Independencia Espanola).В российской и советской историографии войну иногда называют испано-французской войной или Испанской революцией 1808-1814.
[Закрыть]опыт приучил Кейт не бояться ни грязи, ни нищеты.
Эта кухня не шла ни в какое сравнение с отвратительными лачугами, где ей с отцом и братьями иногда приходилось квартировать во время кампаний Веллингтона [8] [8]А?ртур Уэ?лсли, 1-й герцог Ве?ллингтон (англ. Arthur Wellesley, 1st Duke of Wellington; 1769, Дунканкестл – 14 сентября 1852) – английский полководец и государственный деятель, английский фельдмаршал (3 июля 1813), участник Наполеоновских войн, победитель при Ватерлоо (1815). 25-й (с 22 января 1828 по 22 ноября 1830) и 28-й (с 17 ноября по 10 декабря 1834) Премьер-министр Великобритании.
Испанская кампания
1810 год ознаменовался делом при Бузако, обороной Торрес-Ведрасской укрепленной позиции, осадой Альмеида и взятием Сиудад-Родриго, причем действия Веллингтона постоянно были успешны. Испанские кортесы сделали его маркизом Торрес-Ведрасским, испанским грандом и герцогом Сиудад-Родригским, а принц-регент возвел его в звание графа Веллингтона.
В 1812 году Веллингтон взял Бадахос, разбил маршала Мармона при Саламанке и вступил в Мадрид. После неудачного приступа к Бургосу Веллингтон отступил в Португалию; но когда в 1813 году часть французских войск выступила из Испании, то он снова занял Мадрид и 21 июня одержал блестящую победу при Виттории. За это сражение, освободившее Испанию от французов, Веллингтон был произведен в фельдмаршалы.
В октябре 1813 года Веллингтон вступил во Францию, одержал несколько побед над маршалом Сультом и занял Тулузу, где узнал о заключении мира в Париже.
За подвиги свои Веллингтон был щедро награжден английским правительством: принц-регент пожаловал ему титул герцога, а парламент назначил 300 тыс. фунтов стерлингов на покупку имения.
[Закрыть]. Именно тогда несносная дочь священника обнаружила, что способна везде, где бы они ни остановились, обеспечить своей семье чистоту и уют. И вся сияла, зная, что в ней, Кейт, действительно нуждались, в кои-то веки.
Понятно, что и тут без ее навыков не обойтись.
***
Спустя почти полтора часа Кейт осматривала комнату с некоторой долей удовлетворения. Теперь кухня выглядела чистой, хотя пол не мешало бы еще хорошенько отдраить. Она вымыла, высушила и убрала все тарелки, бокалы, горшки и кастрюли. Чтобы вычистить стол и скамьи, понадобились песок, мыло и вода. А, собрав всю свою храбрость в кулак, она даже бросила вызов самым ужасным паутинам и убила метлой двух пауков. Теперь в очаге весело пылал огонь, а над огромным железным чайником тихо клубился пар. В буфетной Кейт вылила горячую воду в лохань и быстро обмылась.
Наскоро осмотрев полки с провизией, она насобирала с дюжину яиц. Кейт проверила их на свежесть, опуская в большую миску с водой и наблюдая, утонут они или нет. Одно всплыло, и она его выбросила. В чулане для продуктов она нашла висевший сырокопченый бекон. И – о, радость! – мешочек кофейных зерен. Кейт прижала его к груди. Месяцы прошли с тех пор, как она последний раз пила кофе.
Кейт прожарила зерна на огне и потолкла их в ступке, с наслаждением вдыхая аромат. Потом залила их водой и поставила вариться. Растопив на сковороде немного жира, она вбила туда яйца и добавила два толстых ломтя бекона.
Кейт решила, что пол все-таки надо почистить, и займется она им после завтрака. Она отправилась в буфетную за большим бидоном для нагрева воды, но самый огромный, который ей удалось отыскать, был зажат под полкой. Кейт и тянула его, и дергала, и кляла про себя, как вдруг учуяла божественный аромат бекона, яиц и кофе. О, нет! Ее завтрак сгорит! Она влетела на кухню и остановилась как вкопанная.
За столом сидел внук леди Кейхилл, его спина и широкие плечи были вполоборота повернуты к ней. Он поглощал ее завтрак с очевидным удовольствием.
– Да что вы такое вытворяете, а? – задохнулась от ярости Кейт.
Есть он не прекратил.
– Мне еще пару яиц и четыре ломтика бекона. И этого отменного кофе, если будешь настолько любезна.
Он поднял пустую чашку, даже не потрудившись обернуться.
Кейт взирала на него с растущим негодованием.
– Еще кофе, эй, разве не слышишь?
Он нетерпеливо прищелкнул пальцами, но так и не посмотрел на нее.
Очевидно, высокомерие – очередная фамильная черта!
– Его хватит только на одну чашку, – произнесла Кейт.
– Больше и не надо. – Он закончил расправляться с беконом.
– О, неужели? – съехидничала Кейт, строя гримасы за его непроницаемой спиной.
Она целое утро слюнки глотает, предвкушая яичницу с беконом и кофе, а он заявляется и все сжирает без спросу!
– Кофе хватит только на меня, – отрезала она. – Вам придется подождать. Я сварю новый за пару минут.
Он развернулся к ней лицом:
– Что, черт возьми, значит – хватит только на тебя?
Джек был оскорблен. На его памяти не было случая, чтобы кухонная прислуга вообще открывала рот, а уж чтобы так откровенно дерзила в ответ… Но кто же еще мог готовить и убирать в столь ранний час?
Девушка смотрела на него вызывающе: руки в боки, щеки горят, мягкие розовые губки сжаты в упрямую линию. Одна рука собственнически потянулась за кофейником, а маленький подбородок драчливо вздернулся. Сейчас она совсем не походила на ту бледную изнуренную особу, которую он видел при свечах прошлой ночью.
Несмотря на раздражение, рот Джека весело подрагивал – по ее щеке к виску тянулся широкий мазок сажи. Она взирала на него словно маленькая неряшливая герцогиня. Оказалось, глаза у нее не серые, а как бы зеленовато-серые, весьма необычные. Взглянув в которые, он на мгновение лишился дыхания, а потом осознал, что и его лицо изучают не менее пристально. Он весь напрягся и наполовину отвернулся от девушки, обращая изуродованную часть лица к стене, бессознательно готовясь к ее реакции.
Она вылила остатки кофе в свою чашку и стала потягивать его с явным наслаждением.
Джек изумился. Он не привык, чтобы его игнорировали, – тем более неряшливая маленькая служанка с грязным лицом. Причем в его собственной кухне! Он открыл было рот, чтобы устроить ей оглушительный разнос, но она снова посмотрела ему прямо в глаза, и его что-то остановило.
– Думаю, я его заработала, не так ли?
Она показала на сверкающую кухню.
Он опять нахмурился. А что еще делать кухонной прислуге, как не мыть и не драить кухни? Девчонка ожидает благодарности? Понимает ли она, к кому обращается? Он снова открыл рот, чтобы просветить ее, и замялся в нерешительности – что-то новенькое для майора Карстерза из Колдстримской гвардии [9] [9]Колдстримская гвардия (Coldstream Guards) – Британская пехота (англ. British Infantry) состоит из полков гвардейской и армейской пехоты. В составе армейской пехоты также есть шефские полки, шефами которых являются члены королевской семьи. Гвардейская пехота: Гвардейские гренадеры (англ. Grenadier Guards); Колдстримская гвардия (англ. Coldstream Guards); Шотландская гвардия (англ. Scots Guards); Ирландская гвардия (англ. Irish Guards); Уэльская гвардия (англ. Welsh Guards). Армейская пехота: Королевский полк Шотландии (англ. Royal Regiment of Scotland); Королевский полк принцессы Уэльской (англ. Princess of Wales Royal Regiment); Полк герцога Ланкастерского (англ. Duke of Lancaster Regiment); Полк королевских фузилеров (англ. Royal Regiment of Fusiliers); Королевский полк Англии (англ. Royal Anglian Regiment); Йоркширский полк (англ. Yorkshire Regiment); Мерсийский полк(англ. Mercian Regiment); Королевские уэльсцы(англ. Royal Welsh); Королевский Ирландский полк(англ. Royal Irish Regiment); Парашютный полк (англ. Parachute Regiment); Королевские гуркхские стрелки (англ. Royal Gurkha Rifles); Стрелки (англ. Rifles).
Колдстрим (англ. Coldstream) – небольшой город в Шотландии в области Шотландские границы. Расположен на северном берегу реки Твид.
[Закрыть], пусть и бывшего майора.
Какого дьявола ему представляться кухонной девице? Слуги знали, кто есть кто, и должным образом вели себя. А этой девице, похоже, правила не ведомы. Но, так или иначе, негоже рычать на эту дерзкую маленькую оборванку, которую всего лишь несколько часов назад держал на руках и чувствовал, насколько она слаба. Несмотря на все ее нахальство.
Он откашлялся:
– Вам известно, кто я?
– Внук леди Кейхилл, мистер Карстерз, полагаю?
Он что-то пробурчал.
Почему он об этом спросил? Кейт серьезно смотрела на высокого мрачного мужчину, откинувшегося на стуле. Почему-то он не выглядел неуместным на кухне, вальяжно устроившись за большим вычищенным столом, скрестив перед собой длинные ноги в ботинках. Она находила, что он очень красив. Наверно, он думал, что неподобающе есть здесь с нею, когда они должным образом не представлены?
– Может, предпочитаете, чтобы я принесла вам завтрак в другую комнату? Комнату для завтраков, например?
Он стал еще угрюмее.
– Я съем его тут.
Длинные смуглые пальцы начали выстукивать нетерпеливую дробь на деревянном столе.
– Пожалуйста, попытайтесь набраться терпения. Я допью кофе, а затем приготовлю для нас вдоволь яичницы с беконом.
Джек уставился на нее, прикидывая, уволить ли ее немедля или подождать, пока она доготовит завтрак. Яйца были пожарены так, как ему нравилось, бекон – хрустящее совершенство, а лучшего кофе он не пил уже несколько месяцев. Но он не какой-то жалкий школяр, как она, похоже, себе вообразила – он хозяин дома!
Губы Джека дернулись, сопротивляясь неожиданному веселью. Он с сожалением осознал, что кулинарные способности служанки серьезно подорвали его власть и решимость. Солдат его отряда изумило бы такое попустительское отношение к этой маленькой нахалке, но они не пили ее кофе и не смотрели в эти выразительные серо-зеленые глаза. Да к тому же они не несли ее по лестнице и не чувствовали, насколько она хрупкая, не знали, что она голодала. Он не может ее уволить – это все равно, что спасти полуутопленного котенка, а затем дать ему пинка.
Девушка села напротив него за кухонный стол. Джек снова напрягся, когда она пристально уставилась ему в лицо.
– Значит, – произнесла она, – это вы были вчера вечером в моей спальне.
Его рот резко сжался, а лицо потемнело от горького цинизма. В чем она собирается его обвинить?
– Когда я проснулась сегодня утром, не могла вспомнить, как добралась до кровати. Я подумала, что видела Джемми, но теперь, когда я вас увидела, все прояснилось.
Кейт не заметила его напряжения и окаменевшего взгляда.
– Джемми тоже был ранен штыком, и в то же самое место, но его рана оказалась ужасно заражена. Ваша же великолепно зажила, правда?
Она встала, с наслаждением потянулась и улыбнулась:
– Разве кофе не замечателен? Я чувствую себя так, словно заново родилась, а потому прощаю ваше бесстыдное воровство моего завтрака и приготовлю еще немного для нас обоих.
Он уставился на нее в ошеломленном молчании. Да кто же она такая, дьявол раздери, эта дерзкая, пообтрепавшаяся, удивительно хладнокровная девица с огромными прекрасными глазами? И как она могла узнать штыковую рану и, более того, спокойно смотреть на его обезображенную щеку, когда каждая, каждая женщина, стоило ей взглянуть на нее, дрожала от ужаса, или принималась плакать, или же просто избегала смотреть на него? Да, симпатичной его щеку не назовешь – зеркало тому свидетель.
Наблюдая, как худенькое тело уверенно и со знанием дела снует по кухне, Джек размышлял, кто он такой, черт его побери, этот Джемми, которого она все время упоминает? Джемми со шрамами, который, очевидно, был вполне уместен в ее спальне!
Они как раз прикончили яичницу с беконом и кофе, когда открылась наружная дверь, и вошел черноволосый коренастый мужчина. Он окинул взглядом фигурку Кейт, и его смуглое лицо осветила ослепительно белая улыбка:
– Senorita.
Кейт слегка улыбнулась и приветственно склонила голову. Мужчина втянул носом воздух и издал длинный проникновенный вздох:
– Ах, кофе.
Кейт хихикнула:
– Хотите чашечку, сэр?
– Senoritaочень любезна, – белая улыбка расплылась на загорелом лице, и он снова поклонился.
У Кейт показались ямочки на щеках:
– Тогда прошу садиться, сэр, я принесу вам чашку, – и она отправилась за кофейником.
Мужчины заговорили на испанском. Кейт слегка насторожилась. За три года, проведенных в Испании и Португалии, она научилась довольно бегло изъясняться на обоих языках. Она понимала каждое слово, произносимое мужчинами. И была не в восторге.
– Итак, майор Джек, кто же это такая – маленькая коричневая мышка с симпатичными глазками, перепачканным личиком и в ужасной одежке?
Кейт всмотрелась в свое отражение в ложке и протерла лицо чистым кухонным полотенцем.
– Проклятье, Карлос, если бы я знал. Какая-то служанка моей бабушки, – произнес он безразличным, скучающим тоном.
По полу проскрипел стул, и в ее направлении послышались шаги. Кейт склонилась над горшками, а затем нервно подскочила, когда теплая рука слегка тронула ее за плечо. Она быстро повернулась и увидела, как с высоты на нее взирает пара темно-синих с веселыми искорками глаз. Он находит забавным пугать ее? Или заметил чистое лицо? Она покраснела.
– Будьте добры… – Он подвинул ее, наклонился, взял горящий прут из очага, зажег сигару и возвратился к столу, тяжело хромая.
– Нервная, не так ли, эта маленькая мышка? – спросил Карлос на испанском.
Кейт прямо-таки чувствовала пожатие широких плеч.
– И худая.
– Вероятно, много недель плохо ела, – согласился глубокий голос. – Не знаю, что нужно моей бабушке от этой маленькой бродяжки.
Кейт вспыхнула от унижения. Неужели все так очевидно?
Карлос продолжал:
– И все же миловидная. Прекрасные глазки. Хотя немного мяса ее костям не помешает. Люблю, когда в женщине чувствуется женщина.
– Ты слишком много думаешь о женщинах, – проворчал Джек Карстерз.
– Ах, майор Джек, вам ли говорить, с вашим-то прекрасным лицом и грешными синими глазами, по которым вздыхают все леди.
Рука Джека бессознательно нашла изуродованную щеку.
– Ах, майор Джек, небольшая царапина ни за что не убережет вас от внимания дам. Она только…
– Карлос, заткнись, – отрывисто рявкнул Джек.
Возникла короткая пауза. Кейт подкинула в огонь дров, ее лицо покрылось румянцем.
– Да, – продолжал Карлос, – эта маленькая птичка нынче плоская, что доска, но на вашей доброй английской говядине изгибы ее фигуры округлятся – о, да, они станут более аппетитными.
Его тихий смех захлестнул отвердевшее тело Кейт. Как они смеют обсуждать ее подобным образом? Она не наивная девчонка, нет, однако им об этом не известно.
Путешествуя с армией, нельзя остаться в полном, столь необходимом для незамужней английской леди, неведении насчет мужчин. Однако она почти все время находилась под защитой отца и братьев, и даже больше – защитой солдат, которые их знали. Кейт свободно передвигалась в расположении войск, ухаживая за раненными, помогая писать письма их любимым, раздавая суп и веселые приветствия, зная о том, что никто из них не нанесет ей того оскорбления, какое теперь она вынуждена сносить в доме так называемого английского джентльмена! Пусть и на чужом языке.
Разумеется, учитывая то, как она покинула Пиренейский полуостров, Кейт уже должна была привыкнуть к такого рода оскорблениям, – но ведь эти мужчины ничего об этом не знали. Но она не привыкла к оскорблениям и привыкать не собиралась!
Голос Карлоса снова пробился в ее сознание:
– И когда эти округлости действительно появятся, майор Джек, я буду первым, кто станет им поклоняться. Я, Карлос Мигель Ривьера.
– Довольно! – голос Джека стал неожиданно резок. – Ничего подобного делать ты не будешь.
– Ах, майор Джек… – его улыбка расцвела пониманием, -…вы оставляете эту маленькую мышку себе, не так ли?
– Вовсе нет, – в бешенстве выкрикнул Джек. – Я не завожу шашни с костлявыми кухонными служанками. Но и ты не будешь распускать перед ней свой хвост. Она… она – служанка моей бабушки… и ты не должен за ней ухлестывать, понятно?
Всем в Колдстримской гвардии был знаком этот особенный тон, и никто не осмеливался огрызнуться в ответ или не повиноваться. Карлос поднял руки в примирительном жесте.
– Нет, нет, разумеется, нет, майор Джек. Я ни за что не стану приставать к девчонке, никогда, обещаю, – его голос звучал успокаивающе и дружелюбно, однако же, злой гений побудил его добавить: – Она вся ваша, майор Джек, целиком ваша.
Джек выпрямился на стуле и впился взглядом в Карлоса, но его отвлек грохот с другого конца кухни. Оба повернулись, чтобы посмотреть на Кейт.
Маленькая фигурка яростно застыла, серо-зеленые глаза неистово сверкали.
– Ваш кофе, джентльмены, – Кейт с сарказмом подчеркнула последнее слово, а потом, к чрезвычайному изумлению обоих мужчин, подняла кофейник и швырнула его прямиком в них.
Глава 3
Отточенная годами сражений реакция заставила обоих мужчин тотчас низко пригнуться, но это не спасло от горячего кофе, который брызнул на них сзади, когда глиняная посудина разбилась о стену. Извергнув проклятия на невероятной смеси испанского, португальского и английского языков, они повернулись, чтобы увидеть источник своего гнева. Но никого не обнаружили. Кейт не стала дожидаться последствий своего поступка, а пулей вылетела из кухни, пока мужчины еще сидели согнувшись.
– Проклятье на голову этой чертовки! – прорычал Джек. – Что за дьявол в нее вселился? Я весь в этом окаянном напитке. – Он стащил рубашку, пропитанную пятнами кофе, и вытер ею мокрые лицо и грудь.
Карлос, занятый тем же, взглянул на Джека:
– А вам не кажется, майор Джек, что она могла понять, о чем мы тут болтали?
Джек уставился на него:
– Английская кухонная служанка, здесь, в сердце Лестершира, и понимает испанский язык? – произнес он недоверчиво. – Невероятно! Хотя сажу с лица она таки стерла.
Он рассеянно протер рубашкой руки и грудь, затем покачал головой:
– Нет. Нелепо. Она англичанка.
Он встал и небрежно смахнул все той же рубашкой остатки кофе со своих непокорных темных волос.
– Если только в ней не течет испанская кровь. – Он вспомнил ее чистую белую кожу, серо-зеленые глаза и вьющиеся каштановые волосы, после чего снова покачал головой: – Нет, по ее чертам этого не скажешь.
Карлос пожал плечами:
– Тогда, почему? – его рука красноречиво указывала на разбитый кофейник.
– Откуда мне знать, черт побери? – проворчал Джек. – Может, ей место в Бедламе [10] [10]Бедлам (англ. Bedlam, от англ. Bethlehem – Вифлеем; официальное название Бетлемская королевская больница – англ. Bethlem Royal Hospital), первоначальное название – госпиталь святой Марии Вифлеемской, психиатрическая больница в Лондоне (с 1547).
Название Бедлам стало именем нарицательным, вначале – синонимом сумасшедшего дома, а позже – словом для обозначения крайней неразберихи и беспорядка.
Бетлем стал частью Лондона с 1247. С 1330 года тут была расположена больница, которая стала больницей для душевнобольных в 1377 году, хотя до 1403 года там было только 9 пациентов.
Лондонский Вифлеемский госпиталь для душевнобольных (англ. Bethlehem hospital for insane) построен напротив знаменитого Тауэра. Сюда с 1547 года свозили умалишенных и «блаженных». В 1815 году на этом месте построили гигантский, образцовый по тем временам госпиталь – душевнобольных здесь не держали в цепях и не морили голодом. В пьесе В. Шекспира Король Лир Эдгар, сын герцога Глостерского играет роль Бедламского нищего (Bedlam Beggar), чтобы остаться в Англии незамеченным после изгнания.
[Закрыть], кто ж знает. Проклятье, на сей раз ей это с рук не сойдет!
– На сей раз? – поймал его Карлос, на его широком лице появилась усмешка. – Выходит, майор Джек, эта маленькая мышка давала вам отпор и прежде?
Пара леденящих синих глаз заставила его замолчать.
– Немедленно убери весь этот беспорядок, – рявкнул жесткий голос, столь знакомый служакам Колдстрима.
– Si, si. Будет исполнено, майор Джек, сию же секунду.
Карлос тут же приступил к исполнению приказа, а Джек с хмурым, как грозовая туча, лицом зашагал прочь из комнаты.
– Ого, маленькая мышка, что и говорить, ты пробудила в нем льва, – пробормотал Карлос. – Надеюсь, ты нашла надежное убежище, поскольку майора Джека, когда в него вселяется сам дьявол, стоит сильно опасаться.
Джек вошел в прихожую и быстро осмотрелся вокруг. Никаких признаков злосчастной девицы. Его руки сжались в кулаки. Он задаст этой дерзкой девчонке отменную трепку прежде, чем пошлет ко всем чертям упаковывать вещи! Холодный утренний воздух вызвал легкую дрожь, пробежав по его обнаженной коже, и, бормоча проклятия, Джек быстро двинулся вверх по лестнице к ее комнате, сильно хромая на негнущуюся ногу. Стоило ему подняться на следующий этаж и повернуть за угол, как он тут же врезался в Кейт, мчавшуюся вдоль коридора. Они столкнулись с такой силой, что Джек был вынужден ухватиться за нее, чтобы не упасть самому.
Кейт тоже инстинктивно вцепилась в него и оказалась прижатой к широкому, сильному, совершенно голому мужскому торсу. Его грудь слегка поросла темными волосами, плечи обладали завидной мускулатурой. Его кожа была теплой и гладкой, а его запах, запах сильного мужчины, окружавший ее, заполонял все сознание.
– Ох! – судорожно вздохнула она и попыталась вырваться.
– Не так быстро, девочка моя! – проскрежетал он. – Как ты посмела кинуть в нас кофейник? Ты могла нас серьезно ранить.
– Ерунда, – усмехнулась она, сражаясь с его хваткой, – я не один год играла в крикет – у меня превосходный бросок, и целилась я мимо.
– Крикет? Чушь! Девчонки не играют в крикет. И тебе, юная особа, не мешает преподать урок хорошего поведения!
– Отпустите меня, – фыркнула Кейт, вырываясь из его рук. – Как вы смеете?
Она извивалась и корчилась, но он легко удерживал ее. Она поняла, что бороться с ним бесполезно: грубое животное, он был слишком силен. Джек посмеивался, низкие рокочущие звуки рождались где-то глубоко внутри него.
– Продолжай извиваться у моего тела в том же духе, маленькая злючка, и я, возможно, даже начну получать удовольствие, – прошептал он ей в ухо.
Кейт замерла. Вот негодяй, он стремится вогнать ее в краску! Придется ей использовать другую тактику.
– Ох-х, ох-х, вы сделали мне больно… ох-х… – она мелодраматично вздохнула и внезапно резко осела в его руках.
– Черт побери! – проворчал Джек.
Кейт почувствовала, как крепкий захват его рук немедленно ослаб.
– Тысяча чертей, – проворчал он снова.
Девчонка такая маленькая и хилая. А он довел ее до обморока. На Джека нахлынула волна раскаяния, он почувствовал себя настоящей скотиной, дикарем. Он же знал, что она долго голодала. Незачем было до смерти пугать ее, даже если она и швырнула кофейник с горячим напитком ему в голову. Тут Джек подумал, что надо бы отнести Кейт в ее комнату. Его руки сместились, он попробовал подхватить ее поудобнее.
Внезапно Кейт зашевелилась. В мгновение ока она вывернулась из его рук и залепила ему звонкую пощечину.
– Мозги против грубой силы! Всегда! – вспыхнула она и пустилась наутек по коридору.
Добежав до своей комнаты, Кейт обернулась:
– И девчонки все же играют в крикет!
Она хлопнула дверью и, закрыв ее на ключ, прислонилась к ней, тяжело дыша и смеясь в странно приподнятом настроении.
Джек расстроено смотрел ей вслед, проклиная одновременно и на английском, и на испанском. Потом развернулся и быстро, как только мог, захромал к комнате своей бабушки, лицо его было мрачнее тучи.
– Бабушка! – вскричал он, ворвавшись к той в комнату. – Кто, черт побери, эта… эта маленькая ведьма?
Синие глаза-бусинки внимательно изучали лицо внука. Он был крайне раздражен – из глаз едва искры не сыпались. «Великолепно!» – подумала леди Кейхилл. Никаких признаков вялости и упадка духа, о чем говорила Амелия. Что-то, или точнее, кто-то, судя по его словам, хорошенько его встряхнул. И любящая бабушка решила продолжить начатое.
Она впилась в него взглядом:
– Что вы, черт возьми, себе позволяете, сэр, врываясь в мой будуар в это время суток, богохульствуя, бранясь и повышая голос? – от недовольства ее синие глаза превратились в две льдинки. – В моевремя ни один джентльмен и не мечтал войти к леди в столь неприличном одеянии, или стоит сказать – без оного? Прочь, мальчишка, и не возвращайся, пока не оденешься должным образом! Я потрясена и шокирована, Джек, потрясена и шокирована!
Она отвернулась от его голой груди с видом оскорбленной добродетели.
Джек открыл было рот, но затем резко закрыл его. Проклятье, он даже не успел высказаться. Она же его бабушка, черт возьми. Он сердито глянул на нее, совершенно точно разгадав ее игру. О, она – самая возмутительная пожилая леди из всех, кого он знал. Он готов поставить последнюю гинею, что она не более потрясена видом мужчины без рубашки, чем он сам. Что же до его ругани… так старая лицемерка сама пересыпает ею почти каждую фразу и после этого делает вид, будто краснеет из-за его словечек! Будь он проклят, если останется и позволит этой леди отчитывать его на потеху себе и горничной! Джек иронически откланялся и вышел из комнаты.
Как только он хлопнул дверью, леди Кейхилл откинулась на подушки, совершенно неженственно скаля зубы.
– О, это ужасно, миледи, – в замешательстве произнесла женщина, одетая во все серое.
– Ох, Смизерз, не дури. Тебе же не впервой видеть мужчину без рубашки? – Леди Кейхилл мельком глянула на чопорную камеристку. – Ладно, может, и впервой. В таком случае это расширит твои познания.
– Миледи! – негодующе воскликнула Смизерз.
– Ох, неси мне одежду, – приказала старая леди. – Я встаю.
– Но еще нет и одиннадцати! – задохнулась Смизерз.
Леди Кейхилл весьма позабавило потрясенное лицо камеристки.
– Тогда, пожалуй, нет, – решила она. – Сходи-ка ты за тем ребенком, которого я привезла с собой. Пригласи ее выпить со мной горячего шоколада, если таковой удастся найти в этом богом забытом месте.
У ее личной горничной этот приказ вызвал явное неудовольствие.
– За этой… этой жалкой девчонкой, миледи?
Голос пожилой леди превратился в лед:
– Эта «жалкая девчонка», как ты ее назвала, дочь моей любимой крестницы, Марии Фарли, а потому, Смизерз, с ней следует обходиться как с моей почетной гостьей. Ты поняла?
– Да, миледи, – кротко произнесла она, присев в реверансе.
***
Кейт застыла, услышав стук в дверь. Она еще больше съежилась и осталась лежать в кровати. Стук повторился снова.
– Уходите! – приказала она.
Последовала короткая пауза.
– Мисс? – голос явно принадлежал женщине. Кейт выскользнула из постели и подбежала к двери. Перед глазами предстало недовольное лицо Смизерз. – Леди Кейхилл приглашает вас присоединиться к ней в ее спальне и выпить по чашке шоколада.
Холодные блеклые глаза быстро пробежали по поношенной одежде Кейт, а длинный нос едва заметно сморщился от презрения.
Подбородок Кейт вздернулся.
– Вы приготовили шоколад? – спросила она прямо.
– Я не кухарка, я занимаюсь одеждой миледи, – высокомерно произнесла женщина. – Я попрошу мистера Карстерза приказать немедленно приготовить шоколад.
Холодный взгляд уведомил Кейт: даже беспризорник осведомлен лучшее нее, что такая важная персона, как личная горничная леди Кейхилл, никогда не унизится до приготовления еды.
Кейт подавила усмешку и сделала два шага в направлении Смизерз. Хотела бы она посмотреть на лицо этой женщины, когда та поймет, что в доме некому готовить завтрак ни для нее, ни для леди Кейхилл. Но внезапный приступ раскаяния остановил ее. Леди Кейхилл – пожилая дама, измученная очень долгим путешествием. И Кейт точно знала, что она совсем ничего не ела на протяжении всей поездки.
– Пожалуйста, сообщите леди Кейхилл, что я непременно присоединюсь к ней. Но сначала позабочусь о завтраке миледи.
Брови камеристки недовольно поползли вверх. Поджатые губы приоткрылись:
– Но миледи дала мне очень четкие указания…
– Будьте любезны, передайте мои слова леди Кейхилл, – прервала ее Кейт прохладным голосом, который, несмотря на его кажущуюся мягкость, не оставлял места для дискуссий.
– Очень хорошо, мисс.
Женщина пренебрежительно фыркнула, но ушла без всяких возражений, удивляясь про себя: «А ведь в этой девчонке, несмотря на отвратительный наряд, определенно чувствуется аристократическое происхождение».
Кейт сбежала вниз, осторожно высматривая, не покажется ли кто-то из двух мужчин, но тех нигде не было видно. В кухне она быстро разожгла огонь и поставила кипятиться чайник. Шоколада не нашлось. Кейт безрезультатно обыскала кладовку и с сожалением пожала плечами. Что ж, с ее стороны приложены все возможные усилия.
Она нашла большой поднос и застелила его салфеткой. Через несколько минут на нем стояли тарелки для завтрака, чайник с чаем, два яйца всмятку и слегка намазанный маслом тост. Вряд ли это именно то, к чему привыкла леди Кейхилл, но на данный момент это все, что можно ей предложить. Кейт сама взяла тяжелый поднос и отнесла наверх.
– Ах, моя дорогая, – воскликнула леди Кейхилл. – Однако с какой стати вы сами несете этот тяжелый поднос, глупый вы ребенок? Надо было заставить кого-нибудь из слуг сделать это за вас.
Кейт ловко водрузила поднос на стол возле кровати леди Кейхилл.
– Доброе утро, мэм, – бодро поздоровалась она. – Надеюсь, вы хорошо спали?
Пожилая леди скорчила недовольную гримасу.
– В этой кровати? Ах, моя дорогая, разве это возможно? – Она указала на потертую драпировку и обветшалую мебель. – Полагаю, я должна быть благодарна, что мне вообще предоставлена комната, поскольку мой дорогой внук в прошлый раз даже собственную сестру отказался видеть. Возблагодарим Господа, что Смизерз предусмотрительно упаковала в дорогу постельные принадлежности. Не знаю, каким местом мой внук здесь управляет, но могу точно сказать, что намерена серьезно поговорить с ним на этот счет.
Пожилая леди подмигнула ей, и неожиданно для себя Кейт заулыбалась в ответ. Она разлила чай.
– Чай? – возмутилась пожилая леди. – Я же сказала Смизерз, что хочу шоколад.
– Боюсь, его просто нет в этом доме.
– Нет шоколада? – усомнилась старая леди. – Я знаю, что сельская местность нецивилизованна, но не до такой же степени. – Она надулась. – Полагаю, свежей выпечки тоже нет?
Кейт покачала головой:
– Действительно нет, мэм. Но я принесла вам несколько свежесваренных яиц и небольшой тост. Вот, съешьте, пока не остыло, – уговаривала она.
Не обращая внимания на презрительную гримасу пожилой дамы, Кейт поставила перед ней поднос с завтраком. Немного поворчав, леди Кейхилл приступила к еде, все время притворяясь, что делает это только в угоду Кейт. Наконец она откинулась на подушки и с любопытством посмотрела на девушку.
– Итак, мисси [11] [11]мисси – missy – шутл., ласк., реже пренебр. обращение к молодой девушке; чаще используется прислугой
[Закрыть], – произнесла она, – у меня создалось впечатление, что вы уже познакомились с моим внуком.
– Что он обо мне сказал? – осторожно спросила Кейт.
Пожилая леди хихикнула:
– Почти ничего, в самом деле, ничего.
– О, – произнесла Кейт. Ясно, что леди Кейхилл не намерена просвещать ее на этот счет. – Он… он не знает, кто я, не так ли, мэм?
Пожилая леди с интересом отметила легкий румянец, проступивший на щеках девушки.
– Разве он вас не спрашивал?
Кейт выглядела слегка смущенной.
– Нет… то есть, да, он спросил меня, и я, разумеется, назвала ему свое имя. Но, думаю, он не догадывается о моем положении.
– И что же вы ему сказали на сей счет?
Кейт еще больше смутилась.
– Я посоветовала ему обратиться к вам. – Ей стало досадно, что ее голос прозвучал так, словно она оправдывалась, а потому она смело добавила: – В самом деле, мэм, не могла же я ему ответить, что меня похитили! Я не знаю, зачем вы привезли меня в этот дом, и какие у вас планы относительно меня.
Медленным наклоном головы леди Кейхилл приняла ее доводы.
– По правде говоря, дитя, вчера у меня не имелось никакого определенного плана, кроме как увезти вас подальше от того ужасного дома и не дать вам разрушить свою жизнь.
– Разрушить свою жизнь? В каком смысле, мэм?
– Тьфу ты, девочка. Не прикидывайтесь глупее, чем вы есть! Поступи вы в услужение, и потеряли бы всякую возможность на заключение подходящего брачного союза.
– Подходящий брачный союз! – с ненавистью воскликнула Кейт.
