Текст книги "Отважная бродяжка"
Автор книги: Анна Грейси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
Глава 13
– Черт бы все побрал, Френсис, – взорвался Джек, – по крайней мере, Табби и Дрю имели совесть не злоупотреблять гостеприимством. Неужели тебе больше нечем заняться, кроме как неделями слоняться тут и объедать меня?
Френсис негромко рассмеялся.
– Совсем нечем, приятель. Мне здесь нравится. Свежий воздух, красивый вид… – он многозначительно поднял брови в направлении террасы, где Кейт прогуливалась со своим кузеном, -…очаровательная компания.
Френсис отпил портвейна из бокала и иронически добавил:
– О, и, конечно же, ты – превосходный хозяин, Джек, старина. Непревзойденно гостеприимный. Я постоянно чувствую себя донельзя желанным гостем.
Джек негромко проворчал:
– Шагу не ступить, чтобы не наткнуться на тебя или на проклятого Коула. – Он впился взглядом в вазу с пышным букетом. – И дом уже завален этими вонючими сорняками! Неужели ни одному из вас больше не на что тратить свои деньги? Даже не знаю, кто из вас хуже: несносный штафирка, осыпающий Кейт банальностями и без конца лижущий ее руку, или ты, сыплющий цветистыми комплиментами, словно чертов поэт.
– Я на самом деле горжусь своим поэтическим талантом, и сдается мне, малютка Кейт тоже наслаждается сим дарованием.
– Малютка Кейт? Для тебя – мисс Фарли! И я буду премного благодарен, если ты не станешь обращаться к подопечной моей бабушки так фамильярно, Френсис.
Ухмылка Френсиса стала шире:
– Она попросила меня называть ее Кейт, дружище, а я терпеть не могу отказывать леди в просьбе.
Джек пробормотал что-то неразборчивое и, громко топая, покинул библиотеку, оставив там посмеивающегося Френсиса. Джек уже несколько недель вел себя, как разъяренный медведь, огрызаясь и ворча на своих гостей безо всякой причины. Или, по крайней мере, без причины, в которой готов был сознаться.
Френсис перевел взгляд, сразу ставший более острым, на пару на террасе. Его собственное так называемое «ухаживание» не представляло опасности для Джека, но этот малый Коул вел себя как настоящий соперник. Он навещал Кейт по утрам и после обеда в течение последних трех недель, преподнося ей цветы, книги и сладости, хотя, где он отыскивал букеты в эту пору года, да еще и в деревне, оставалось выше понимания Френсиса. Очевидно, кошелек кузена туго набит. Френсис нахмурился. Он жаловал парня не больше, чем Джек, пусть и по другим причинам. Была в записном угоднике какая-то неприятная назойливость. Коул преследовал Кейт с того момента, как они встретились, целеустремленно и решительно, что, по мнению Френсиса, больше походило на расчет, нежели на влюбленность. Собственническое отношение новоявленного родственника к «очаровательной маленькой кузине» росло с каждым днем, и Френсис подозревал, что Кейт чувствовала себя по этому поводу неловко.
Однако открытая враждебность Джека к нежданному гостю мешала Кейт отражать чрезмерную фамильярность кузена, поскольку было очевидно, что Джеку нужен лишь повод, чтобы вышвырнуть Коула взашей и запретить ему являться на порог. В конце концов, Коул приходился Кейт кузеном, единственным ее оставшимся в живых родственником, и она хотела иметь возможность видеться с ним, даже если не находила приятным его излишнее покровительство. Френсис вздохнул и налил себе еще портвейна.
* * *
– Моя дорогая кузина, – начал Джеремайя Коул.
Кейт почувствовала, как в животе у нее все оборвалось. Последнее время она жила в ожидании рокового момента, и никакие намеки не могли ослабить решимость кузена. Вероятно, лучше позволить ему высказаться, и тогда с этим будет покончено. Он пленил ее руки своими влажными ладонями.
– Возможно, за эти последние недели вы поняли, что моим желанием, моим самым горячим желанием стало сделать наши отношения более близкими.
– Кузен Джеремайя, я счастлива принимать вас в качестве моего кузена…
– Но я нет, – прервал он. – Вы должны знать, Кейт, какие чувства я к вам испытываю.
Коул прижал ее руки к своей широкой груди. Кейт попыталась высвободиться, но его хватка лишь усилилась.
– Я влюблен в вас, Кейт, безумно, отчаянно, и я хочу, чтобы вы оказали мне честь стать моей женой.
– Кузен Джеремайя, – проговорила она мягко, – это очень любезно…
– Любезно! То, что я чувствую к вам – не любезность, обожаемая моя. Это любовь! Я хочу, чтобы вы были моей. Вы же совсем одна в мире. Позвольте мне заботиться о вас, защищать, лелеять до конца ваших дней. Только дайте мне вашу руку, милая Кейт.
Несмотря на серьезность момента, чувство юмора одержало верх над Кейт.
– На самом деле, кузен Джеремайя, кажется, вы уже ее взяли вне зависимости от того, согласна я или нет, – усмехнулась она, прилагая усилия, чтобы освободить свои ладони.
Коул не отпускал, лишь улыбался ей едва ли не со злостью.
Кейт произнесла более твердо:
– Пожалуйста, отпустите меня, кузен Джеремайя. Вы делаете мне больно.
– А вы причиняете боль мне, Кейт, не отвечая. Я задал вам вопрос, один из самых важных вопросов, которые вам когда-либо зададут в вашей жизни. Вы станете моей женой?
– Нет, кузен Джеремайя, – мягко отказала она. – Мне жаль.
Упрямец нахмурился, глядя на нее недоверчиво.
– Не верю! – вскричал он, отпуская ее руки только для того, чтобы крепко схватить за плечи. – Я этому не верю! – повторил Коул, довольно сильно тряхнув девушку. – Я люблю вас и уверен, что вы отвечаете взаимностью, – его тон смягчился, – ведь это так, Кейт? Вы просто дразните меня?
Кузен твердо притянул Кейт к себе, и хотя она пыталась оттолкнуть поклонника, он оказался слишком силен.
– Ах вы, шалунья, так дразнить своего Джеремайю, – промурлыкал он и, прежде чем Кейт поняла его намерения, крепко прижался губами к ее губам, и стал настойчиво целовать влажным ртом, наполняя отвращением.
Кейт тщетно боролась, пока уверенные руки скользили вниз по ее телу, а толстый язык пытался проникнуть за сжатые зубы.
Внезапно она оказалась на свободе и отшатнулась к балюстраде, в то время как Джек вклинился между ней и пылким кузеном.
– Ты, мерзкая свинья, держи свои грязные руки подальше от нее! – взревел Джек и так с размаху врезал Коулу кулаком, что тот неуклюже растянулся на каменных плитах пола.
Джек стоял над поверженным соперником, закатывая рукава, в его глазах пылал воинственный огонь.
– Как ты посмел лапать порядочную девушку, ты, трусливый подонок?
Кузен Джеремайя торопливо подался назад.
– Иди сюда, ты, презренный негодяй. Одно дело запугивать беспомощную женщину и другое – противостоять мужчине, не так ли? Хотел принудить невинную девушку подчиниться своей грязной похоти? Не в моем доме! Я преподам тебе урок, как обращаться с леди, да такой, что ты никогда не забудешь…
Джек шагнул вперед, исполненный жаждой убийства. Он не замечал, что Кейт отчаянно трясет его за рукав.
– Джек, остановитесь! Вы не должны. Он не причинил мне боли. Джек! – вопила она, но воин был непоколебим в своем намерении.
Джек двинулся к кузену Джеремайе, кулаки его были сжаты, синие глаза яростно сверкали.
– Джек, мистер Коул попросил меня выйти за него замуж! – крикнула Кейт ему в ухо.
Майор резко остановился. Крутанулся и, потрясенный, уставился на нее. Краска гнева схлынула с ошарашенного лица, превращая его в безжизненную серую маску.
– Он – что? – наконец прохрипел Карстерз.
– Попросил меня выйти за него замуж, – повторила Кейт тихо, с опозданием понимая, что ввела Джека в заблуждение, но не находя другого выхода из ситуации, другой возможности избежать насилия. А насилия она повидала уже достаточно.
– Так вот почему… – у Джека перехватило дыхание. Он отвел глаза и отвернулся. – Я… понимаю, – пробормотал он и ушел, не взглянув ни на одного из них.
Кейт смотрела ему вслед, кусая губу. В его глазах застыла боль. Потому что он решил, будто она собралась замуж за кузена Джеремайю? Кейт собралась уже побежать за глупцом и сказать, что отказала, но побоялась, как бы после такого сообщения к Джеку не вернулась его прежняя ярость, и он не нанес сильных увечий Джеремайе. Теперь, когда Джек остановил ее кузена, она чувствовала, что в состоянии справиться с ним сама. Кейт могла сердиться на Джеремайю за то, что тот навязывал ей свои ласки, однако влюбленному многое прощаешь, а он, как ни крути, к тому же оставался ее родственником.
Она обернулась:
– Думаю, вам лучше уйти, кузен Джеремайя. Сожалею, что дошло до такого.
К этому моменту пострадавший уже поднялся хоть и с трудом. Его испуг прошел и быстро превращался в негодование.
– Должен вам сказать, кузина Кейт, я глубоко оскорблен обращением этого невежи со мной. И твердо намерен донести на него в ближайший магистрат. Совершенно очевидно, что это буйный безумец. Да как он смеет?…
Горячий нрав Кейт наконец проявил себя:
– Что вы такое говорите? Если хотите знать, я считаю, что вы еще легко отделались, ибо, будь я мужчиной, то врезала бы вам давным-давно. Как смеет он? Как вы смеете?! Против моей воли целовать меня и думать, что, прибегнув к грубой силе, добьетесь моего согласия! Донесите на мистера Карстерза в магистрат, если осмелитесь, кузен Джеремайя, и обнаружите, что вас самого обвиняют в нападении – на меня!
Мистер Коул побледнел и немедленно угомонился.
– Ладно, ладно, Кейт, дорогая, я не это имел в виду. Я… я был расстроен. Думаю, вы должны признать за мной право сердиться из-за этого жестокого беспричинного нападения, но, конечно, если это вас огорчит, я не предприму никаких напрашивающихся шагов.
Кейт пришла в себя. Она заговорила более мягко:
– Мне жаль, что дошло до этого, кузен Джеремайя. Если не возражаете, давайте впредь никогда не упоминать об этом происшествии.
– Нет, нет, конечно, нет, – живо согласился он. – Ну, а теперь, моя дорогая, я бы хотел как можно скорее уладить дело с нашей женитьбой.
Кейт недоверчиво уставилась на Коула. Неужели этот человек настолько бестолков?
– Кузен Джеремайя, – твердо вымолвила она, – все это случилось в первую очередь из-за того, что вы отказались выслушать меня. Извините, но я не выйдуза вас замуж.
– Но я люблю вас, – настаивал он.
– Что ж, мне очень жаль, но я не отвечаю вам взаимностью.
– Любовь может прийти после свадьбы, – он никак не желал сдаваться.
– Не в этом случае, – резко ответила Кейт.
Она так долго сносила от кузена цветистые комплименты и поцелуи рук, что этого ей хватит до конца жизни.
– Мне все равно, если вы пока не любите меня, я все равно женюсь на вас, – благородно объявил Коул.
Кейт стиснула зубы и пожалела, что не позволила Джеку задать упрямцу хорошую трепку.
– Но я не желаю выходить за вас замуж.
Кузен сделал несколько шагов по направлению к ней, и она отступила назад. Господи, да он снова собирался обниматься.
– Кузен Джеремайя, я не жеманничаю! – Кейт почти кричала в отчаянии. – Я сказала, что не выйду за вас, и именно это я имела в виду. Ничто не заставит меня передумать.
– Как вы восхитительно застенчивы, – рокотал кузен Джеремайя, надвигаясь на нее с решительной улыбкой на лице.
– Я не застенчива!
– Думаю, вам лучше послушать леди, – произнес спокойный голос позади них. – Мой друг, мистер Карстерз, уже познакомил вас с довольно грубыми приемами борьбы колдстримских гвардейцев. Я же готов показать вам приемы, которые предпочитают джентльмены из девяносто пятого стрелкового полка. – Френсис начал закатывать рукава, затем остановился. – Если только вы не принесете леди извинения и не уйдете прежде, чем я закончу подготовку.
После этих слов он продолжил закатывать рукава, аккуратно и не торопясь.
Кузен Джеремайя наблюдал за тем, как обнажались мускулистые предплечья Френсиса. Всего один удар Карстерза уже наградил ужасной головной болью и, судя по ощущениям, трещиной в челюсти. Коул начал что-то возмущенно бормотать о насилии, которое приходится сносить человеку, чьим единственным преступлением является слишком пылкое ухаживание за леди, когда поймал сверкающий взгляд полковника Мастертона. И увидел в нем тревожащее сходство с убийственным взглядом мистера Карстерза несколькими минутами ранее. Незадачливый ухажер торопливо пробормотал извинения Кейт и ретировался, чуть ли не бегом преодолев лужайку в стремлении поскорее покинуть этот негостеприимный дом.
Несмотря на комичную картину поспешного отступления, у Кейт не было желания смеяться. Она чувствовала себя как выжатый лимон. И не хотела обсуждать произошедшее с Френсисом.
– Спасибо, Френсис, – тихо вымолвила Кейт и повернулась, чтобы уйти.
– С вами все хорошо? – спросил спаситель.
– О, не беспокойтесь, – уверила Кейт, предпринимая провальную попытку весело улыбнуться. – Мне просто нужно немного отдохнуть.
Она повернулась и побежала наверх в свою комнату.
* * *
Позднее тем же вечером Кейт спустилась вниз, чтобы проследить за приготовлением ужина. Джек куда-то ушел. В таверну, без сомнения. Кейт не была в настроении ужинать с Френсисом, поэтому поела на кухне со слугами. В самом деле – все это казалось донельзя нелепым. Вот она, девушка, которая знает, что не может выйти замуж, и при этом за ней ухаживают двое джентльменов, ни одним из которых она не увлечена…
Кейт вздохнула. Еще недавно, правда, недолго жизнь протекала удивительно приятно… Она по-прежнему частенько ловила на себе взгляд Джека, но вместо покровительства и затаенной нежности в его глазах сквозило подозрение и тягостное неодобрение. Что бы она ни делала, казалось, он постоянно злился на нее. Это сбивало с толку, причиняло боль и раздражало все сильнее.
Причем непонятно, какие чувства питал к ней Джек и каковы были его намерения. Спору нет, его поцелуи волновали как ничто, испытанное ею прежде, но она обязана сопротивляться возникшей привязанности. Даже если можно предположить невероятное, будто он испытывает к ней что-то более глубокое, нежели похоть, союз между ними невозможен. Любой человек с крупицей здравого смысла понял бы, что Джек в его положении должен жениться на деньгах.
Кейт подумала, каким же бездушным был его отец, раз так безжалостно лишил сына наследства. Если бы жестокосердный родитель не играл в карты в тот день, когда умер, и не выиграл бы документ на эту собственность, Джек теперь бы ютился… лишь Богу известно – где. В любом случае, если Джек и собирался предпринимать какие-то шаги, чтобы наладить свою жизнь, то ему, скорее всего, придется искать себе наследницу, родовитую наследницу, а не дочь бедного священника, не имеющую за душой ничего, кроме вульгарного скандала…
– Мисс Кейт, – прервала поток ее мыслей Флоренс, – вы же почитаете нам вскорости чуток из той истории?
Кейт улыбнулась. Несколько недель назад, убираясь в библиотеке, она обнаружила несколько новелл миссис Радклифф [47] [47]Анна Радклифф (англ. Ann Radcliffe, урожденная мисс Уорд, Ward; 9 июля 1764 – 7 февраля 1823) – английская писательница, одна из основательниц готического романа или так называемого «романов ужаса».
Анна Радклифф родилась в 1764 году в городе Холборн в семье галантерейщика Вильяма Уорда; ее матерью была Анна Уотс. Фамилию Радклифф она получила, выйдя в возрасте 22 лет замуж за журналиста Вильяма Радклиффа, владельца и главного редактора газеты English Chronicle. Поскольку у них не было детей, Анна, чтобы занять свободное время, начинает заниматься беллетристикой. Это ее занятие поощряет и поддерживает ее муж.
В течение 7 лет она выпускает все свои книги, получившие впоследствии широкое распространение, затем прекращает заниматься литературой. Это происходит из-за того, что Анна от природы была застенчивым человеком и большая известность пугала ее, нарушая внутренне спокойствие.
Жизнь Анны Радклифф, как и ее творчество, окружены различными тайнами. Одна из таких легенд гласит, что, выдумывая новые сюжеты и страшные детали своих произведений, Анна сошла с ума и после этого умерла.
На самом деле Радклифф скончалась в 1823 году от пневмонии. Похороны писательницы состоялись в церкви Святого Георга около Гановер-сквер в Лондоне.
[Закрыть]. Как дочери викария ей было строго-настрого запрещено читать «пустяковые рассказы», так что, естественно, Кейт пристрастилась к ним. Теперь каждый вечер пока Марта и девочки шили и чинили одежду, Кейт вслух читала очередные приключения, заставляя внимавших задыхаться от ужаса и восхищения.
И публика Кейт росла. Сестры девушек и их брат, слушая на ферме пересказ каждого захватывающего эпизода из «Удольфских тайн», вскоре решили, что Милли и Флоренс нуждаются в сопровождении по пути домой. Каждый вечер шестеро представителей семейства Коттеров, Марта, Карлос, грум Френсиса и даже его высокомерный камердинер «случайно» появлялись на кухне во время чтения очередной главы.
Оглядевшись, Кейт увидела, что все собрались. Она не осознавала, что уже так поздно. Кейт взяла роман, присела поближе к огню и начала декламировать. Час спустя она закрыла книгу, что вызвало вздохи и протесты со стороны слушателей.
– Э, мисс Кейт, – проговорил брат Милли, Том, – этот негодяй Монтони, ведь он взаправдашний злодей, да? Наш па завсегда говорит, что иностранцам нельзя доверять, – он бросил потемневший взгляд на Карлоса.
– Si, – мгновенно отреагировал Карлос, – я, к примеру, никогда не доверял итальяшкам… никогда! Этот синьор Монтони [48] [48]Игра слов: signor Montoni ~ sinner Montoni. Sinner – негодяй, грешник и signor – синьор – звучат похоже по-английски.
[Закрыть]– плохой человек. Бедная мисс Эмили [49] [49]Эмили, героиня самого знаменитого готического романа «Удольфские тайны» Анны Радклифф, с первых глав книги попадает в мрачную атмосферу зловещих тайн. Удольфский замок стал для всех его обитателей вместилищем ужасов и трагических происшествий, устрашающих даже самые мужественные сердца. Борьба с темными силами зла явилась смыслом жизни Эмили Сент Обер.
[Закрыть].
За этим последовал дружный хор согласия. Девушки картинно вздрагивали и болтали об услышанном, когда выходили одна за другой.
– Собираешься идти наверх в постель, голубушка? – спросила Марта.
– Нет, еще нет. – Кейт совсем не устала после дневного сна. – Пожалуй, я просто немного посижу тут возле огня, Марта. А ты иди спать.
Они пожелали друг другу спокойной ночи, и вскоре Кейт осталась наедине со своими мыслями.
– Интересно, сколько еще в вас скрыто талантов? – произнес глубокий баритон из тени, заставив ее подпрыгнуть от испуга.
Она обернулась и разглядела Джека, небрежно прислонившегося к стене чулана, наполовину скрытого сумраком.
– Как давно вы там стоите? – спросила Кейт задыхающимся голосом.
Джек выступил вперед из темноты.
– Минут двадцать или около того. Все были так захвачены вашим чтением, что никто не заметил, как я пришел, и я решил не прерывать вас. Вы хорошо декламируете, малютка Кейт, – насмешливо проговорил Джек и споткнулся о стул.
В желудке Кейт все оборвалось. Он был пьян.
– Такая вся из себя актриса, да? – навис над ней Джек, и Кейт вжалась в спинку стула.
Майор вытянул длинный палец и легко провел по ее носу.
– Опять пятнышко от муки. Черт меня побери, если я когда-нибудь встречал другую женщину, настолько склонную к неряшливости.
Кейт отдернула голову. У нее на самом деле имелась склонность что-либо расплескивать и рассыпать, и, несмотря на все старания оставаться опрятной, она частенько находила следы от муки или пятна пыли на лице или руках, когда совершала вечерний туалет. Но Кейт была уверена, что все совсем не так плохо, как утверждает Карстерз. Она вытерла рукавом свой нос, глядя на Джека, мягко покачивающегося из стороны в сторону.
– Вы пьяны, – резко выпалила Кейт.
– Ну и что с того? Не ваше дело, пьян я или нет.
Кейт нахмурилась.
– Где Френсис? – спросила она.
– Так он уже Френсис, да? – глумливо ухмыльнулся Джек. – Очень уж вы фамильярничаете с моими друзьями.
Кейт не ответила. Не было смысла спорить, когда он в таком состоянии.
– Вы еще не рассказали душке Френсису о своей маленькой договоренности с этим слащавым штафиркой?
Трудно не догадаться, о ком идет речь.
– Пожалуйста, не говорите о кузене Джеремайе столь грубо. Я знаю, что он вам не нравится, но он мой единственный родственник, хоть и дальний.
– И скоро станет гораздо ближе, да? – не унимался Джек. – Так много ханжеских заявлений, мол, вы никогда не выйдете замуж! И все, что понадобилось – богатенький штафирка, который завалил вас цветами и убогими комплиментами, и вся ваша твердость улетучилась, как дым. – Он презрительно хмыкнул: – Женщины! Вы такая же, как они все. Стоит какому-то парню потрясти набитым кошельком перед вашим носом, и вы тут же – сплошная сладость и уступчивость.
Джек насмешливо передразнил ее:
– О, кузен Джеремайя, я буду счастлива. Дорогой кузен Джеремайя, не желаете ли поцеловать меня? Пожалуйста, сделайте это. О да, кузен Джеремайя, я выйду за вас замуж, позволю вам лапать меня повсюду вашими сальными руками, прижиматься мерзкими рыбьими губами к моим! – К этому моменту Джек впал в бешенство. – Как только вам не противно даже рассматривать возможность брака с таким отвратительным выскочкой? Это выше моего понимания.
Кейт свирепо взглянула на обличителя. Сначала она открыла рот, чтобы сообщить, что отказала навязчивому кузену, но к тому моменту, когда Джек прервался, чтобы вдохнуть воздуха, и у нее появилась возможность вставить слово, Кейт пришла в такую ярость, что все мысли о том, чтобы сказать ему правду, вылетели у нее из головы. Однако близость Джека подавляла, поэтому она соскользнула со стула и встала за кухонным столом лицом к нему.
– Как вы смеете говорить со мной в такой манере? – гневно прошипела Кейт. – Это не ваше дело, мистер Карстерз, как я поступлю. Никак не ваше. Если я захочу увидеться со своим кузеном, то увижусь, если захочу обнять его, обниму, и если пожелаю выйти за него замуж, выйду! Это не имеет к вам никакого отношения!
Она топнула ногой и продолжила:
– И как вы смеете ставить под сомнение мою честность, обвиняя в погоне за богатством? Состояние мужчины или отсутствие оного никоим образом и ни в какой степени не влияет на мои к нему чувства, и это возмутительно, что вы утверждаете обратное. Мне безразлично, богат кузен Джеремайя или нет. Меня нисколько не интересует финансовое положение человека, и только чрезмерно вульгарный субъект может думать иное.
– На голую ногу всякий башмак впору… – начал Джек.
– Тогда вы его и носите, – огрызнулась Кейт. – Потому что подобные рассуждения никогда не приходили мне в голову!
– Вы не можете подразумевать, что любите это ничтожество, – голос майора сочился презрением, но тело напряглось, пока он ждал ответа.
Кейт вскинула голову:
– Это, мистер Карстерз, вас не касается!
– Еще как, черт побери, касается!
– С какой стати? – не отступила Кейт, во рту у нее пересохло.
Они с негодованием уставились друг на друга, потом Джек неожиданно быстро передвинулся и притянул строптивицу к себе. Мгновение смотрел на нее, а затем обрушил свой рот на ее губы.
Это был яростный поцелуй, полный страсти, отчаяния и гнева. Джек сильно стиснул Кейт, и если бы она осознавала это, то могла бы пожаловаться, что он причиняет ей боль. Но Кейт тоже потерялась в бурных волнах страсти и ответила на алчущий поцелуй с таким же мучительным отчаянием, исступленно сжимая мужчину, сторицей возвращая каждую ласку.
Поцелуй закончился, и они застыли, тяжело дыша и глядя в глаза друг другу. Губы Кейт опухли, но она ничего не замечала, кроме Джека. Она сглотнула, пытаясь вернуть самообладание. Он молча смотрел на нее. Наконец тишина стала невыносимой.
– Что это значило? – спросила Кейт непослушным голосом.
Она гадала, может ли он слышать, как гулко колотится ее сердце, ей самой биенье казалось оглушительным.
Джек стоял, с трудом вдыхая воздух, медленно собираясь с мыслями. Он предоставил ей шанс отвергнуть Коула, а она им не воспользовалась. Ничего не изменилось. Кейт все еще помолвлена со своим богатеньким штафиркой. Будь он проклят, если раскроет ей свои чувства, чтобы потешить женское тщеславие. С него достаточно. Он посмотрел в распахнутые глаза. Ну да, кокетка ждет не дождется, чтобы он произнес те самые слова, без сомнения, лишь для того, чтобы швырнуть их обратно ему в лицо. Она ничем не отличается от любой другой женщины.
– Что это значило? – повторил он. – Что же это значило? Да ровно ничего, дражайшая Кейт. Приятная интерлюдия, вот и все. – Он облизал губы с непристойным намеком. – Я уже говорил, что вы талантливы, не так ли?
Кейт почувствовала, как у нее перехватило дыхание, а глаза, которые мгновение назад сверкали пламенной страстью, теперь словно сковало льдом.
– Вы чудовище! – прошептала она.
Его слова явились своевременным напоминанием. Все та же старая история о собаке на сене. Но сегодня был долгий, тяжелый день, и на этот раз у Кейт не доставало сил, чтобы справиться с враждебностью и гневом, которые она видела во взгляде Джека. Она ощущала себя такой несчастной, что все, чего ей хотелось – броситься Джеку на грудь и выплакать боль своего сердца. Вот только, учитывая его настроение, он, скорее всего, вырвет ее сердце из груди и растопчет. Или он уже это сделал?
Джек хрипло рассмеялся:
– А разве вы не знали, моя дорогая? Я думал, что пасторская дочка была не единожды предупреждена о том, что все мужчины – животные. Вот почему мы так вам нравимся.
– Напротив, мой отец учил меня любить всех людей так же, как это делал он, – проговорила Кейт безжизненным голосом.
«Мой отец, который любил весь род человеческий, кроме меня».
Джек заметил невольную, болезненную гримасу на нежном лице. Неужели его речи ранили ее? Он отступил и в умоляющем жесте протянул к Кейт руку, но она не заметила попытки утешить.
Кейт больше ни разу не посмотрела на майора. Она тихо покинула комнату и пошла наверх. Только задувая свечу, Кейт поняла, что так и не сказала Джеку об отказе своему кузену. Если бы только Карстерз мог принять ее желание никогда не выходить замуж! Упрямый, ужасный человек! И почему он снова пил? Ведь не потому же, что подумал, будто она приняла предложение мистера Коула? Нет, разумеется, не из-за этого, ведь он сам убеждал ее отправиться в Лондон и найти там мужа?
О, но как бы то ни было, похолодало, она устала и уж, конечно, не имела намерения разыскивать Джека, когда он пребывает в подпитии, а она лишь в одной ночной сорочке. Он, возможно, снова ее поцелует, а Кейт чувствовала себя такой одинокой и несчастной этим вечером, что, скорее всего, не предпримет ничего, чтобы воспротивиться, и это приведет к необратимым последствиям.
В ее жизни было достаточно обвинений в непристойном поведении, и ей не нужно еще одно.
* * *
– Ты не видел Кейт сегодня? – спросил Френсис друга.
– Нет, – пробормотал Джек.
Он продолжал читать газету, присланную однополчанином. И не хотел даже думать о Кейт. Слишком больно представлять себе, как она выходит замуж, навсегда исчезая из его жизни. К тому же не его дело, чем она может заниматься. Его это не волнует. Лучше почитать новости.
Газета была давнишняя, но содержала детальное описание отступления армии из Испании в Португалию. Оба, Джек и Френсис, нашли известия весьма угнетающими, содержащими, как это водилось, сообщения об ужасных потерях. Джека чрезмерно поразил урон, понесенный бригадой Ансона. Они вместе сражались в битве при Саламанке, и Джек дружил как с самим Ансоном, так и со многим его офицерами.
Писаки на все лады ругали Веллингтона за то, что военачальник позволил такому случиться. Пресса оказалась ненадежным союзником старому пройдохе, решил Джек. Веллингтон слыл героем, когда побеждал, и бездарным глупцом, когда дела осложнялись. Джек с отвращением отбросил газету в сторону. Через несколько мгновений он вспомнил вопрос Френсиса о Кейт. Он вообще весь день ее не видел. Без сомнения, она снова избегала его после их столкновения прошлой ночью.
– Она, наверное, на кухне.
Джек встал, чтобы налить себе стакан мадеры [50] [50]Маде?ра – крепкое вино, изначально изготавливаемое на лесистом острове Мадейра (в переводе с португальского – лес). Вина данного типа могут быть как сухими, так и десертными. Объединяющим признаком служит выдержка виноматериала в процессе приготовления вина при достаточно высокой температуре (60-80 градусов Цельсия) в течение значительного времени. В результате в вине происходит сахароаминная реакция (меланоидинообразование, реакция Майяра), которая обуславливает янтарную окраску вина и карамельно-ореховые оттенки во вкусе и аромате.
[Закрыть], и почувствовал раздражение, когда обнаружил пустой графин.
– Карлос! – взревел он.
Карлос явился на зов и был тотчас послан за новой бутылкой. Когда слуга уже уходил, Френсис произнес:
– Карлос, ты не видел мисс Кейт?
– Нет, senor, она утром уехала на прогулку с сеньором Коулом.
Оба мужчины нахмурились.
– Но уже далеко за полдень. Ты уверен, что она еще не вернулась? – уточнил Френсис.
Карлос мрачно кивнул:
– Si, senor, потому что миссис Марта и девочки весь день ждут ее возвращения.
Двое джентльменов обменялись взглядами. Джек угрюмо пожал плечами, пытаясь скрыть свое беспокойство.
– Если она хочет провести весь день со своим женихом, это ее дело. Очевидно, что она не волнуется о своей репутации.
– Женихом? – переспросил Френсис. – Она не помолвлена.
Джек снова пожал плечами:
– Она не позаботилась о том, чтобы сообщить тебе? Этот слащавый штафирка имел дерзость сделать ей вчера предложение, и глупая девчонка приняла его.
Френсис нахмурился:
– Когда в точности это произошло?
– Вчера, на террасе. Я застал его лапающим Кейт своими ручищами, целующим ее… Врезал наглецу хорошенько. – Майор сжал кулаки. – Жаль, что не впечатал ему зубы в затылок. Я бы это сделал, но несчастная дурочка повисла у меня на руке, крича, что они собираются пожениться, так что мне ничего не оставалось, как уйти и оставить счастливую пару обсуждать свадьбу.
Лоб Френсиса разгладился, и он попытался скрыть свои подрагивающие губы. Джек усердно старался казаться безразличным, но без особого успеха. Френсис сжалился над другом:
– Она не приняла его предложение, знаешь ли.
– Нет, приняла.
– Нет, не приняла. Я был здесь, в библиотеке, когда ты сбил его с ног. – Френсис хмыкнул. – Как раз собирался выйти и вмешаться, но ты меня опередил, и, могу тебя заверить, Кейт отнюдь не по своему желанию оказалась в объятиях Коула.
Джек выглядел неуверенным.
– Ну, должно быть, потом она передумала.
Френсис покачал головой:
– Ни малейшего шанса, старина. После того, как ты ушел, парень имел чертовское нахальство продолжать упорствовать в своем ухаживании. Я слышал, как Кейт отказала ему в недвусмысленных выражениях несколько раз. Он бы снова стал ей навязываться, если бы я не вмешался и не прогнал приставалу, предложив отведать моих собственных домашних заготовок по твоему рецепту. – Он задумчиво усмехнулся: – Видел бы ты, как кузен удирал через лужайку. Думаю, кучер догнал его только у главных ворот.
Оба мужчины громко рассмеялись. Затем Джек внезапно забеспокоился.
– Тогда какого дьявола Кейт поехала с ним кататься сегодня утром? – Их взгляды встретились. – И почему она до сих пор не вернулась? – Он провел рукой по голове. – Должен сказать тебе, Френсис, я попрекал ее вчера этим, но она ни разу не отрицала, что помолвлена с Коулом.
– Наверное, ты действовал в своей обычной тактичной манере? – поинтересовался Френсис.
Джек поморщился.
– Ты был в отвратительном настроении, ведь так? – уточнил Френсис. – Болтал все подряд, чтобы найти повод для ссоры? – Он покачал головой. – Лучший способ заставить женщину поступить прямо противоположно тому, как ты хочешь, – осудить и попытаться запугать. Особенно женщину с таким горячим нравом, как у Кейт. Возможно, она сказала, что помолвлена со своим кузеном, чтобы отплатить за твое хамство.
Он встретился взглядом с другом:
– Положись на меня, Джек. Судя по вчерашнему, можешь быть уверен, что малышка Фарли не испытывает к этому парню ничего, кроме родственных чувств, которые весьма поблекли после того, как тот попытался принудить ее выйти за него замуж.
– Ну и где же тогда ее черти носят?
Джек направился на кухню, зовя Карлоса, Марту и двух служанок. Он опросил их, размышляя, почему Кейт поехала на прогулку со своим кузеном, если накануне они расстались не в лучших отношениях.
– Он заявился с утреца, – повествовала Марта, – с видом побитой собаки и букетом цветов. Сказал, что он-де очень сожалеет и не простит ли она его, и не позволит ли покатать ее в экипаже. – Марта завернула руки в фартук. – Но уж не один час прошел, сэр, и совсем не похоже на мисс Кейт уезжать так надолго, в особенности с джентльменом.
– Она взяла что-нибудь с собой, Марта?
Марта выглядела озадаченной.
– О чем это вы, сэр?
– Дорожную сумку, шляпную картонку, какой-нибудь сверток?
Марта твердо покачала головой:
– Нет, сэр, ничего такого. – Она уставилась на хозяина с подозрением. – Неужто вы думаете, будто мисс Кейт сбежала, сэр? Только не мисс Кейт. Она бы не учинила нам всем такого беспокойства.
Служанка перехватила полный сомнения взгляд и снова покачала головой:
– Я знаю девочку с тех пор, как она была совсем крохой, мистер Джек, и нет у нее такого – тайком из дома сбегать.
