Текст книги "По ту сторону тени (СИ)"

Автор книги: Анна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– А со мной? – с тоской в голосе спросила девушка.

– Каждый способен пережить что угодно, кроме собственной смерти.

Эль невесело усмехнулась, принимая ответ раннара.

Гриффин взял девушку за руку и, не давая ей лишней минуты на раздумья, потащил к выходу. Уже на пороге Эль обернулась, запоминая профиль замершего в кресле отца.

"Я делаю это и ради него тоже, – напомнила она себе. – Меня кто-то ищет. Пока не нашли, пока я жива, отец тоже будет жить. Ему сохранят жизнь, чтобы в случае чего иметь рычаги воздействия".

В подобных мыслях была логика и правильность, но тревога все равно не покинула девушку. Даже когда раннар вел ее подальше от родного дома, Эль продолжала думать об отце и обо всей ситуации в целом.

– Куда мы? – спросила девушка, чтобы хоть немного отвлечься и не прокручивать все снова и снова в голове. – Обратно?

– Нет, – покачал головой раннар. – В более надежное убежище.

* * *

Ветер жестко налетел в последний раз и исчез вместе с серостью и безжизненностью. Мир вновь обрел краски.

Осмотревшись, Эль не увидела знакомых городских высоток. Вдоль узкой улочки громоздились массивные дома, высотой в два или три этажа, с резными барельефами, колоннами, увитые плющом, окруженные старыми дикорастущими садами. Свет фонарей лишь немного обрисовывал окрестности, навевая мысли о пригороде, но Эль не сомневалась, что не видела ничего подобного раньше.

– Где мы? – ошарашено таращась на столь резкую перемену вокруг, шепотом спросила девушка, но Гриффин промолчал. Поудобнее перехватив ее руку, молодой человек поспешил вдоль по улице, стараясь держаться в тени.

Через несколько минут дома остались позади, и Гриффин свернул на узкую и едва заметную в вечерних сумерках тропинку, уводившую в сторону от дороги, вниз, в долину.

– Гриффин, – позвала Эль. – Где мы все-таки?

– Давай сначала дойдем, – предложил молодой человек. – Здесь уже близко. Просто пришлось перестраховаться на случай, если кто-то внезапно научился меня выслеживать.

– Внезапно? – переспросила девушка. – Ты о чем?

Раннар не ответил, отмахнулся и ускорился, почти таща девушку на буксире. В какой-то момент у Эль даже начала кружится голова и ей захотелось попросить Грифа сбавить темп, но стоило им спуститься по склону, и молодой человек сам замедлился.

Эль огляделась. У подножия холма проходила дорога. Не узкая тропка, по которой они спускались, а нормальная асфальтированная однополосная дорога. Чистенькая и аккуратная, с недавно обновленной разметкой. С легким изгибом она поднималась на еще один холм, огибая высокую каменную ограду.

– Нам туда, – обозначил дальнейший маршрут Гриффин.

– Туда? – удивилась девушка. – А кто там живет?

– Я, – отозвался раннар и вновь замолчал.

По мере приближения к ограде, Эль, не смотря на надвигающуюся тьму, различала все больше новых деталей места, куда они шли. Ограда оказалась очень старой, обильно увитой плющом, вьюнком, дикой ежевикой и малиной. Выше ограды поднимались густые кроны деревьев, создавая впечатление, что там, за стеной, существует какой-то отдельный мир.

По дороге они недолго шли вдоль стены, пока не добрались до особенно густых зарослей малины.

– Нам сюда, – предупредил Гриффин, ныряя в кусты и таща Эль за собой. – Так быстрее.

Эль хотела было возмутиться, но в кустах оказалась сразу не заметная тропка, утыкавшаяся во врезанную в каменную стену ажурную кованую калитку. Пропустив девушку вперед себя, Гриффин без лишних объяснений приложил ее ладонь к запорному устройству. Через несколько секунд то тихо щелкнуло, и калитка плавно отворилась сама.

– Теперь тебе можно войти, даже без меня, – заметив вопросительный взгляд девушки, объяснил раннар.

За калиткой оказался густой неухоженный сад. Старые яблони переплетались кронами высоко над головой, заслоняя ветвями небо, ежевика наступала со всех сторон, не отвоевав дорожку через сад лишь потому, что та была выложена крупными плоскими камнями.

– Что это за место? – боясь разговаривать громко, спросила Эль.

– Старое поместье, – неопределенно ответил Гриффин и указал вперед и чуть в бок: – Дом там.

Эль посмотрела в нужном направлении, но ничего не увидела, кроме небольшого просвета в кронах. Но через десяток шагов клок неба стал больше, а потом и деревья расступились. Ежевика с досадой уперлась в низкую стенку из уложенных друг на друга без всякого раствора камней. За этой второй стеной начинался заросший газон, пересеченный дорожками из камней. Одна бежала к высоченному стеклянному сооружению, в котором Эль после секундного раздумья признала оранжерею, вторая заканчивалась где-то в тени большого двухэтажного строения, а третья – огибала оное по дуге.

Гриффин выбрал как раз третью дорожку. Он выпустил ладонь Эль и замедлился, будто только теперь чувствуя себя в полной безопасности. Девушка смогла перевести дыхание, но когда она перестала беспокоиться о падении во время быстрой ходьбы, то заметила легкий озноб и головную боль, хотя вечер был не таким уж холодным.

Они неторопливо обогнули дом и оказались перед фасадом здания. Здесь взгляду открывался и ухоженный газон, и обсаженные кустами клумбы, а дом подсвечивался несколькими фонарями.

Здание оказалось каменным, бежево-серым. И почему-то выглядело не очень обитаемым, хотя Эль редко вообще видела настолько старые дома.

Следуя за Гриффином, девушка поднялась по широким ступеням крыльца к массивным деревянным дверям. Эль охнула, когда, реагируя на движение, датчик включил фонарь у них над головами. В мягком желтом свете заблестел полированный дверной молоток – большая голова льва с кольцом в пасти. Молодой человек один раз небрежно стукнул молоточком на кольце о металлическое основание – и звук гулко разнесся по дому эхом.

"Кто может здесь жить? – удивилась девушка. – Этот дом кажется слишком большим".

Через несколько секунд эхом же прозвучали шаги, внушительно и неторопливо скрипнул, открываясь, замок и одна створка величественно отворилась, явив высокого седовласого мужчину.

Он был одет в безупречный черный костюм-тройку. Манжеты рубашки, белой даже в неровном свете холла, выглядывали из-под пиджака ровно на столько, чтобы были видны серебряные запонки в форме перьев. Из кармашка жилетки выглядывала цепочка, оканчиваясь искусно выполненной птичьей лапкой, чьи цепки пальцы с блестящими коготками обвивали пуговку. В черных строгих ботинках отразился свят фонаря, на миг ослепив девушку.

Внимательный, но немного равнодушный взгляд мужчины скользнул по Эль, задержавшись на потертых джинсах и пыльных кедах, но ни одно движение не выдало его осуждения, хотя оно явно читалось в его чуть прикрытых светлых глазах.

– Мастер Гриффин, – хорошо поставленным баритоном промолвил мужчина, наконец взглянув на раннара, – добро пожаловать домой.

– Добрый вечер, Бертрам, – бросил раннар.

Мужчина открыл вторую створку и отступил вглубь, давая Эль и Гриффину войти. Девушка неловко переступила порог, чувствуя себя Алисой. По крайней мере, холл этого дома навевал именно такие ощущения. Большая хрустальная люстра лишь немного разгоняла тени по углам, отражаясь в черных и белых плитах пола, по правую руку от входа уйму места занимала плетеная подставка для тростей и зонтов, а чуть дальше за ней маячило громоздкое зеркало в широкой золоченой раме. Дальше виднелись двери и коридоры, а слева много места отъедала лестница на второй этаж, под которой виднелась еще одна дверь.

Гриффин без всякого пиетета прошелся по плитке к вешалке между подставкой и зеркалом, стащил и бросил на пол рюкзак.

– Ваш плащ, – невозмутимый, как удав, Бертрам помог раннару снять верхнюю одежду и подступил к Эль.

Она вздрогнула и осторожно улыбнулась мужчине, но тот остался все так же бесстрастен, словно перед ними стоял не человек, а робот.

– Бертрам, это Эль, – представил девушку Гриффин. – Какое-то время она будет жить здесь. Эль, это Бертрам, дворецкий этого дома.

Он больше ничего не добавил, будто все необходимые пояснения уже были озвучены. Девушка вновь осторожно улыбнулась и медленно стащила рюкзак. Снимать куртку не хотелось, хотя в доме не ощущалось холода.

"Меня почему-то знобит", – подумала она вяло.

– Бертрам, надеюсь, у нас есть… – начал раннар, но оборвал предложение и дернулся вперед, чтобы поймать оседающую на пол девушку.

– Нашатырь? – предположил дворецкий.

Гриффин дернул плечом, отмахиваясь от слуги, и внимательно вгляделся в лицо Эль.

– Так и знал, что не стоило обвешивать ее магическими побрякушками, – сам себе под нос прошипел молодой человек. – Это ускорило процесс.

– Мастер Гриффин?

– Бертрам, так у нас есть гостевая комната?

Дворецкий обиженно фыркнул, подхватил рюкзак Эль за ручку и, чуть отставив от его себя, направился к лестнице.

– Я много раз вам говорил, мастер Гриффин, что не могу поддерживать весь этот дом в надлежащем порядке самостоятельно, но вы оскорбляете меня, думая, что я полностью запустил поместье, – нравоучительно произнес он. – Да, в этом доме есть готовые к проживанию гостевые покои. Думаю, леди подойдет третья комната слева, лавандовая, там прекрасный вид на яблони в саду.

Гриф закатил глаза, но смолчал, позволяя Бертраму разглагольствовать, пока он поднимался следом за ним с Эль на руках. Пока девушка выглядела так, будто просто упала в обморок, но раннар знал, что за этим последует – видел сквозь призму тени, как все сильнее и сильнее начинает вспыхивать кожа Эль, с каждой секундой все больше утрачивая человеческую серость. Пройдет время – день, два, неделя – и все прежнее опадет, осыплется, как шелуха.

Бертрам распахнул перед Гриффином дверь в комнату и с невероятной для его роста ловкостью просочился мимо мастера вперед. Дворецкий зажег верхний свет, опустил рюкзак на банкетку и откинул покрывало на кровати.

Эль на секунду открыла глаза, когда раннар укладывал ее и стаскивал кеды. Девушка вяло обвела взглядом полок и, вновь зажмурившись, спросила:

– Что со мной?

– Все будет хорошо, – заверил ее Гриффин, снимая кольца и браслеты с рук девушки. – Ты в безопасности.

"Разве это важно сейчас? – про себя удивилась Эль. – Хотя. Возможно".

Ее чуть-чуть знобило, в груди, где-то рядом с сердцем, появилась ледышка и с каждой секундой становилась все больше.

– Холодно… – прошептала Эль.

– Хорошо, – Гриффин кивнул. С нечеловеческим проворством он вытряхнул Эль из куртки, почти ее не тревожа, а после по самый нос укутал теплым пушистым одеялом. А потом еще поданным слугой пледом.

– Я подготовлю грелки, – решил Бертрам и неспешно покинул комнату.

Гриффин покивал, хотя мужчина уже не мог видеть этого, и вздохнул. Он присел на корточки, наблюдая за девушкой, а она свернулась калачиком и замерла с гримасой боли на вмиг осунувшемся бледном лице.

– Все будет хорошо, – прошептал молодой человек, не зная, слышит ли его Эль. – Но… нужно потерпеть.

Глава 6

Люди верят, что необъяснимые им силы не существуют сами по себе. Они верят, что мы так же следуем воле кого-то, кто стоит над нами. Но мы лишь муравьи, чья цель – сохранение равновесия во вселенной. И сила, движущая нами, превосходит волю любого правителя. По крайней мере, это правдиво в отношении многих из нас…

Из дневников Гриффина

Сначала пришел жар. Он заполнил собой каждую клеточку тела Эль, причиняя боль, сжигая заживо. Легкие горели, и девушка не могла даже шептать. Просто шевелила губами, прося то ли воды, то ли быстрой легкой смерти. Она не думала, что кто-то отзовется, но каждый раз ее щеки касалась прохладная ладонь, а через секунду по телу растекался блаженный холод. Эль вздыхала, растягивала растрескавшиеся губы в болезненной улыбке и вновь проваливалась в сон.

Потом под тяжелое одеяло пробирался холод. Он колющим инеем поднимался от пальчиков на ногах, по-хозяйски обнимал Эль и нашептывал свои зимние бесконечные сказки. Девушка плакала, выла в голос и тряслась. Но вновь появлялся кто-то, подсовывал под ноги громадную грелку, завернутую в махровое полотенце, растирал ладони Эль и заглушал голос холода.

Девушка не слышала, что и кто ей говорил. Различала лишь несколько слов, удивляясь им. Неужели всего второй-третий-четвертый день? Ни недели? Ни годы? Ни столетия? Ни бесконечность? Всего несколько дней?

Но удивление быстро проходило, сменялось тревожным коротким сном.

Сны пугали. Они полнились образами, неясными символами, незнакомыми и совершенно чужими воспоминаниями, голосами, что нашептывали, рассказывали и вели куда-то еще глубже. Там, в полной темноте, время замирало и даже сны казались тягучими и медлительными, а образы в них – кадрами на замедленной перемотке.

Временами Эль начинало казаться, что она Алиса, падающая вниз по кроличьей норе. По огромной и бесконечной кроличьей норке клептомана. Со всех сторон девушку окружали мириады предметов и замерших в нелепых позах существ. То и дело появлялся высокий седовласый мужчина в костюме-тройке, вынимал из жилетного кармана серебряные часы и строго возвещал время суток.

"Его зовут Бертрам, – изредка вспоминала Эль. – Он живет в странном доме, похожем на старинное поместье, и называет Гриффина мастером".

Сам Гриф не возникал во сне. Он был частью реальности, куда требовательно и без сострадания вытряхивал Эль из забытья. Раннар приходил каждый день, строго тряс девушку за плечи, а после поднимал на руки и нес в ванную комнату. Ей не хотелось никуда идти, не хотелось шевелиться, но Гриффин заставлял. И Эль, как в тумане, умывала лицо, не видя ни своего отражения, ни даже раковины. Это не приносило облегчения, но служило таким же мерилом времени, как и слова Гриффина.

После раннар на руках относил ее обратно в постель. И всякий раз оказывалось, что влажное и горячее белье кто-то сменил. Эль с блаженством откидывалась на прохладные простыни, вдыхала едва уловимый аромат – лаванды и утюга – и засыпала на пару часов по-настоящему спокойным сном.

* * *

– Привет, – откликнулся Саладин после десятого гудка телефона и смачно зевнул. – Чего трезвонишь, Умник?

– Ты завтра к Рональду? – уточнил раннар, хотя и так знал ответ.

– Сам знаешь.

– Обрати внимание на поведение Фионы, – осторожно попросил Гриффин. – Я хочу знать, не ведет ли она себя иначе, чем обычно.

– Ты ее подозреваешь? – уточнил Саладин со смешком. – Умник, ты теряешь хватку, что ли? Фи? Эта малышка? Да она как новорожденный котенок, безобидна.

Гриффин промолчал, не став переубеждать приятеля.

– Ладно, Фиона так Фиона, – вздохнул на том конце блондин. – Как девочка?

– В процессе, – без подробностей ответил Гриф.

– От… – прошептал Саладин и цокнул языком. – Но ожидаемо. Она уже явственно светилась. Но раз так, то почему бы тебе не отправиться на сбор со мной? Девчонке ты все равно ничем сейчас не поможешь.

– Нет, – покачал головой Гриффин. – Если я сейчас заявлюсь на сбор, то стану первым на кого подумают, а пока никто не знает, что именно я прикрыл нового раннара.

– Ладно, – легко согласился Саладин, и Гриффин мог поручиться, что в этот момент его знакомый задумчиво подергал себя за мочку уха. – Тогда… как и договаривались: я просто наблюдаю и никак не вмешиваюсь.

– Да, посмотрим, как пройдет этот сбор.

– Я связался с Абелин, Умник, – после паузы произнес Саладин. – Старушка просила передать, что ты слишком сильно рассчитываешь на ее к тебе доброе отношение.

– Ты попробовал ее уговорить?

– Я попытался, – поморщился Саладин. – Но с Аби уговоры – дело не быстрое.

– Хорошо, – отозвался Гриффин. – Держи меня в курсе.

– Как всегда, – усмехнулся Саладин, обрывая связь.

* * *

– Гриффин, – шепотом позвала Эль, даже не надеясь, что он услышит.

Он услышал. Не так, как слышит человек. Совсем не так. Он почувствовал ее зов, как может почувствовать только один раннар другого, пусть пока и не совсем, раннара.

– Да, – Гриффин появился в комнате мгновенно и тихо, без актерских расшаркиваний и хлопков.

– Больно, – прошептала Эль.

Раннар сел на край кровати и улыбнулся мимолетной извиняющейся улыбкой, холодными пальцами касаясь ее щеки. Эль уснула раньше, чем растворился след заклинания, раньше, чем раннар оторвал руку от ее лица. Девушка просто провалилась в сон.

Гриффин вздохнул и осторожно убрал влажные пряди со лба девушки. Она выглядела изможденной. Черты лица заострились, кожа пожелтела и истончилась, сквозь нее просматривались кровеносные сосуды. Под глазами залегли совершенно черные тени, губы растрескались и спеклись красноватой от крови коркой.

– Все пройдет, – убежденно прошептал раннар и убрал под одеяло тонкую ладонь. – Мне жаль, но я мало чем могу помочь.

Если бы Гриффин не опасался нарушить ее ауру, он бы подкачал в нее немного силы. Совсем чуть-чуть. Чтобы, когда она проснется, ее не мутило и не тошнило слишком сильно. Но он знал, что будет гораздо хуже, если ее переход замедлится из-за постороннего вмешательства.

Его муки совести утешало то, что в ближайшие несколько дней Эль будет просто спать, тихо, без снов, без лихорадки.

Гриффин всмотрелся ей в лицо, прикидывая.

– Бертрам, – он исчез из комнаты так же молниеносно, как и появился, спустя секунду шагая по лестнице в холл.

– Да, мастер Гриффин, – невозмутимый слуга подошел к изножью лестницы откуда-то сбоку.

– Через два дня на ужин должно быть очень много еды, – распорядился Гриф.

– Ожидаются гости? – сухо осведомился Бертрам.

– Нет, – усмехнулся Гриффин, – просто один голодный раннар.

Гриффин улыбнулся собственным мыслям и отправился вдоль коридора в дальнюю часть дома, где несколько комнат были объединены в кабинет и лабораторию. Стоило приготовить какие-нибудь укрепляющие отвары, а поиск рецептов займет какое-то время.

Ему самому не повезло когда-то. Не было ни теплой постели, ни ужина, ни взрослого и опытного, кто бы помог. Хотя вряд ли он сам годится на эту роль.

Он стал раннаром случайно, как и все до него. Хотя, кажется, он тоже появился не в то время, как и Эль. В те времена раннары мало общались друг с другом, поэтому никто так и не смог сказать, что стало толчком к появлению нового раннара. Были ли тому причины в смещении равновесия или охотники выследили кого-то, но Гриффина вытолкнуто. Так или иначе. За пятьдесят лет до него пришел Ральф. Никто не ждал нового так скоро.

Гриффин не понял, что с ним происходит. Что он мог понять, истощенный голодом, ослабевший от лихорадки? Ему казалось, что он сходит с ума, раз люди видятся бесформенными тенями.

Что он мог знать, мальчишка, еще не справивший восемнадцатилетие? Он и о жизни знал очень не много…

Гриффин забрался в какой-то амбар, где не было ничего, кроме клочьев сгнившего сена и стай обезумевших крыс. Ему тогда повезло, что они его не загрызли. Могли. Но та сила, что пробуждалась в его истощенном теле, отпугивала зверьков.

Он провалялся трое суток, больше похожий на мертвого, чем на живого человека. И очнулся еле способным дышать. Сила взяла взамен все, что смогла вытянуть.

Много лет прошло, столетий, но тот голод… голод, похожий на вечность, он помнил до сих пор.

Гриффина нашел Саладин. Спас. Вытянул из забытья. Отнес к Абелин. Гриффин даже спустя столько лет отчетливо слышал возглас ужаса, когда раннара его увидела. Абелин была удивлена, что мальчишка на руках Саладина вообще дышал. Землистая кожа, ссыхающиеся, готовые отказать органы, ни клочка мышц. Абелин не верила, что он выживет. Человек бы давно умер. Да и раннар… тоже.

Абелин его выходила. Почти вытянула. Несколько месяцев он не мог ходить, говорить, даже дышать сам, и она поддерживала в нем крохи жизни при помощи магии. Потом, много позже, он всему учился заново. Заодно и пользоваться своими способностями.

Гриффин потер шею, пытаясь отогнать воспоминания. Слишком это было ужасно.

Абелин, единственная из раннаров, кого он любил по-настоящему, любовью-благодарностью, за то, что было дано без требований ответного дара, предупредила его, что, сколько бы веков ни прошло, он никогда не сможет излечить себя до конца.

Абелин… Она бы могла стать Великой. Величайшей. Она была вдвое старше Рональда, придумавшего создать клан и объединить всех раннаров. Но, возможно, она была чуть более мудрой, чем он. Абелин не стала вступать в клан, всегда жила отстраненно, как и восемь веков назад, когда Гриффин оказался у нее.

– Интересно, какой будешь ты, Эль? – скорее у самого себя, чем у спящей наверху девушки, спросил раннар.

* * *

Эль никогда не нравилось просыпаться от голода, хотя вечером она довольно часто забывала поужинать.

"Неужели опять?" – сама себя спросила девушка и медленно разлепила сухие губы. На то, чтобы открыть глаза, ушли, кажется, все силы. Эль даже вдохнуть поглубже не смогла.

Девушка лежала на спине, так что и смотреть пришлось вверх, на потолок. Вот только тот оказался не привычно белым, а темно-красным. Мысли медленно ворочались, Эль таращилась вверх. Через несколько минут в голову пришла догадка, что Эль осталась ночевать где-то вне дома. Еще несколько минут девушке понадобилось, чтобы вспомнить потолки во всех домах друзей и знакомых и не найти ничего похожего.

"Где я?"

Эль очень медленно повернула голову, в той немедленно зашумело, а перед глазами заплясали звездочки. Зажмурившись, девушка полежала немного, выжидая, пока утихнет боль и немного рассеется туман в мыслях. После этого она вновь посмотрела вверх – раз уж только эта часть комнаты была доступна взгляду – и удивленно охнула.

Темно-красным оказался вовсе не потолок, а балдахин над кроватью. Его края украшала золотистая тесьма и массивные кисти на витых шнурках. На светлом потолке лежали серые вечерние тени. Они же растеклись по выкрашенным в лавандовый оттенок стенным панелям.

"Мы с отцом уехали куда-то на выходные? – девушка попыталась обдумать новую порцию информации. – Это номер отеля?"

Идею пришлось почти тут же отбросить – у отца никогда не нашлось бы денег на отель, где над кроватями тяжелые бархатные балдахины.

"Где я?" – вновь спросила себя девушка и попыталась перевернуться на бок. Это самое обычное действие заняло у нее не меньше получаса и десяток неудачных попыток. Но вместе с движением в тело постепенно возвращались силы, и вскоре Эль уже могла чувствовать свое тело полностью. Вернулись и чувства, обострившиеся после сна.

Осторожно, контролируя себя, девушка приподнялась на локте и медленно села. Теперь она могла оглядеть всю комнату, не смотря на шум в голове.

Комната оказалась совершенно незнакомой, но, рассматривая высокое окно напротив кровати и маленькое, круглое, слева, над письменным столом, полку над камином и сам камин, резные столбики и золотистую бахрому на шторках балдахина, Эль вспомнила каждую минуту, как реальности, так и видений, что преследовали ее во сне.

– Гриффин. Раннары. Охотники. Странный дом. Бертрам, – медленно перечислила она и медленно провела руками по волосам. – Ох…

Медленно сдвинув одеяло, Эль осторожно спустила ноги на пол и встала, придерживаясь за столбик. Ноги не держали, голова снова моментально закружилась. Девушка неловко осела обратно на кровать, прижимая ладони к вискам.

– Что со мной?

Она четко помнила всю круговерть последних дней. И даже те, что проспала, могла перебрать по событиям.

Восемь дней. Восемь дней, как в бреду, с кошмарами. Бесконечно длинных дней.

– Неужели я провела в кровати столько времени?

Девушка перевела взгляд на свое тело. Она отчетливо помнила, что потеряла сознание в холле. Значит, тогда на ней была привычная одежда. Но сейчас Эль сидела на краю кровати в бесформенной пижаме, похожей на больничную. Руки, выглядывавшие из рукавов, казались непривычно тонкими.

Эль поднесла ладонь ближе к лицу, рассматривая желтоватую кожу, и вздохнула. И тут же поморщилась, сообразив, что легкий сладковатый запашок, чудившийся ей с момента пробуждения, – не специфический запах в доме, а ее собственный. Уткнувшись носом в пижамное плечо, Эль глубоко вздохнула и едва не чихнула.

– Помыться, – прошептала она. – Нужно срочно помыться. Здесь же есть ванная? Я помню…

Эль хорошо помнила последовательность событий, но вот образы в голове оказались смазанными. Девушка быстро определила, какая из двух дверей ведет в ванную, но вот сама эта комнатка в воспоминаниях сливалась в неясное бело-желтое пятно.

Качаясь и вздыхая, Эль поднялась. И по стеночке побрела в ванную.

Та и в самом деле оказалась желтой. Полы, стены и даже рама круглого окна пестрели всеми оттенками этого цвета, но главенствовал бледный, чуть пепельный оттенок. Ванна и раковина, напротив, выделялись белизной. Кто-то вытащил и расставил по местам принесенную девушкой косметику и личные предметы, но на решетчатой полочке над ванной и рядом с умывальником теснилось множество незнакомых флаконов как популярных на рынке марок, так и неизвестных, стеклянных с самодельными этикетками.

Представив горячую воду и приятную прохладную пену, Эль тихо застонала и поскорее отвинтила краны. Струя тут же пенно ударила вниз, закручиваясь спиралькой у слива. Девушка высвободилась из одежды и забралась в огромную ванну, получая странное удовольствие от прохлады стенок и горячей воды, разбивающейся о ступни. Заткнув пробку, Эль просмотрела все банки на полке и выискала и пену, и соль, и даже набор эфирных масел, но ограничилась просто пеной с ароматом цитрусовых.

– Хо-ро-шо, – с чувством произнесла она, глядя, как вырастают пенные горы, а ванная комната наполняется чудесным свежим ароматом.

Девушка сползла чуть ниже, по подбородок погружаясь в воду, и медленно пошевелила ладонями. Вода согревала тело, унося усталость.

– Хоть это осталось при мне, – пробормотала девушка и внезапно нахмурилась, задумавшись над собственными словами. – Осталось?..

Не задумываясь, она произнесла фразу именно так, а не иначе.

Секундой позже вернулись воспоминания, но не из мгновений, когда Эль плавилась, сгорала и умирала раз за разом от боли, а из странных снов. Там она всякий раз видела странные образы, целые истории, происходившие не с ней, слушала рассказы о судьбах, о предначертании и чужих ошибках. Эль никуда не могла деться от этих снов, они настигали и раз за разом повторялись.

– Но теперь мне проще верить в то, что говорил Гриффин, – прошептала девушка, удивившись собственному спокойствию. – Он был прав, когда упоминал, что после я поверю легче. – Девушка вздохнула и прикрыла глаза. – Нужно его расспросить. Я должна все-все узнать. О себе. О нем. Даже о Саладине. И о тех двоих. Особенно о них.

Эль повернула голову, с наслаждением размяла пальцами шею и открыла глаза. И уловила блеск у раковины. Присмотрелась и успокоилась, сообразив, что смотрит на металлический ободок выдвижного зеркала. То оказалось повернуто так, что отражало окно и немножко плитку на стене.

Девушка вздохнула, жалея, что не может взглянуть на себя. Зеркальце скрипнуло и чуть повернулось, показав бледную осунувшуюся девушку с встрепанными жирными волосами.

– Ох… пробормотала Эль, глядя на себя. – Какой кошмар. Это я? Ну невезуха. Почему во всех книгах, обретая новую жизнь, способности и тому подобное, героини всегда резко хорошеют?

Девушка даже приподнялась, разгребла пену и внимательно оглядела себя под слоем воды. Тело выглядело не менее изможденным, чем лицо.

– Грустно… – прошептала Эль и, задержав дыхание, сползла под воду.

Девушка долго отмокала, после жестко терла тело мочалкой. Кожа чуть порозовела, ушел болезненный оттенок. Да и силы постепенно возвращались.

Вымыв волосы, Эль спустила воду и набрала чистой, позволив себе еще немного понежиться в ароматной пене.

Смывая остатки геля для душа и шампуня под жесткими струями, девушка ненадолго завернула горячий кран, обдав тело ледяной водой. После такого Эль полностью пришла в себя.

Завернувшись в огромный мягкий махровый халат, Эль неторопливо почистила зубы, внимательно рассмотрела лицо в оба зеркала ванной комнаты и вернулась в спальню.

– Кажется, я все же жива, – с оптимизмом прошептала девушка, наливая воду из графина в стакан.

Всего час назад она еле переставляла ноги, чувствуя себя на грани смерти.

Подхватив со столика собственную расческу, Эль обошла комнату, пытаясь разыскать свои вещи. Она нашла книги, фотографии, всякие мелочи. А вот одежду – нет. В огромном стенном шкафу со скрипучими дверцами было полно одежды, но ни на одной из полок Эль не обнаружила знакомых предметов своего гардероба.

– И как это понимать? – медленно водя расческой по волосам, спросила девушка.

Она недолго постояла перед распахнутыми дверцами

– Где моя одежда? – Как была, в халате и босиком, Эль топнула ногой, какой-то новой интуицией чувствуя, что эти двое, внизу, ее слышат.

Но, как и ожидалось, никто ей не ответил и прощенья просить не приполз.

Выждав еще немного и чувствуя, что вот-вот заплачет от голода, Эль принялась перебирать вещи на полках и вешалках. Белье оказалось новым, в магазинных запаянных пакетиках, но очень скромное и немного странное.

– Где они нашли такие парашутные изделия? – фыркнула девушка, облачаясь в тонкую коротенькую сорочку и шортики.

Расцветка соответствовала покрою. Ничего яркого. Только белое и оттенки. И много-много кружева.

– Может это пижама? – кусая губы, спросила Эль вслух и еще раз взглянула на полки, но ничего другого на роль белья там не оказалось.

– Кто бы ни оставил в комнате одежду, он знал, как поиздеваться, – прошипела Эль через несколько минут, сообразив, что возможности надеть брюки ей не оставили – на вешалках были только платья.

И какие.

Пару раз, заинтригованная рекламными плакатами, Эль вытаскивала Джейми вместе с собой на выставки костюма. Приятель скучал и порывался сбежать, но девушка крепко держала его за руку, подолгу выстаивая перед каждым нарядом.

В последний раз ей посчастливилось рассматривать невероятные наряды, сотворенные мастерами кутюра для красной дорожки. Один раз побродив по просторным залам, заполненным сказочными платьями, Эль не удержалась и купила билет еще раз.

Она гуляла среди дивных творений, смотрела созданные при помощи компьютерной графики трехмерные модели по слоям, читала строки описания и наслаждалась.

На вешалках в шкафу в прозрачных чехлах теснились платья, достойные выставки. Даже не расстегивая молний, Эль чувствовала, что перед ней не прекрасная стилизация, а самый настоящий винтаж. Разве временной промежуток, когда умелые руки создали эти шедевры, девушка не могла назвать.

Медленно касаясь вешалок, девушка рассматривала нежные летящие платья, свободного покроя. Шелк, кружево, тончайшая шерсть, бархат, вышивка атласной лентой, жемчугом и бисером.

– Опасно, – хихикнула Эль. – Потом окажется, что я не должна была их трогать. И, вообще, эти наряды стоят целое состояние.

Но, нервно посмеиваясь, девушка таки вытащила из ряда одно. Темно-зеленое, с вставками бледно-зеленого и вышивкой серебром и бисером. По крою больше всего оно напоминало майку.