Текст книги "Измена"

Автор книги: Анна Диллон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12

Было уже 2.30 ночи, когда Роберт наконец вернулся домой.

Кейти еще не спала. Она пыталась читать – у нее как раз был под рукой новый роман Патрисии Корнуэлл, однако слова расплывались перед глазами и упорно не хотели составляться в предложения. Поэтому Кейти решила бросить это бесполезное занятие, когда поняла, что прочитала один и тот же абзац по крайней мере полдюжины раз.

Положив книгу на пол возле кровати, она выключила свет, затем раздвинула плотные занавески и стала напряженно смотреть на дорогу. Наблюдая. Ожидая. Хотя Кейти не отдавала себе отчета в том, что именно она ждет и зачем наблюдает.

Первые несколько лет брака Кейти никогда не ложилась спать, не дождавшись Роберта. Как только часы отбивали полночь, она начинала воображать себе все самое худшее, что с ним может произойти: пьяный водитель, автомобильная катастрофа, грабеж и убийство. Кейти не могла вспомнить, когда именно перестала ждать мужа. Наверное, когда он стал регулярно отсутствовать по вечерам, и она привыкла, считая это нормой, а не исключением, как раньше.

Замерзнув немного, Кейти снова легла в постель и стала внимательно изучать рисунок на потолке. Она пыталась понять смысл всех событий последних двух дней, но так и не смогла.

Все, о чем бы она ни подумала, в конце концов сводилось к одному и тому же вопросу, доминирующему над всеми остальными: почему???

Почему Роберт стал встречаться с другими женщинами?

Из-за того, что она сделала что-то не то? Или, наоборот, чего-то не сделала?

Почему?

Засыпая, Кейти видела себя будто со стороны – какой она стала, чем занималась в последние восемнадцать лет: воспитывала детей – одна, убиралась, мыла, готовила – одна. По уикендам – тоже одна, отпуск, если таковой выпадал, – также в одиночку. Одна, всегда одна…

Почти заснув, Кейти услышала поворот ключа в замке. Она быстро соскочила с кровати, не успев даже понять, как ей это удалось, и стала вглядываться в темноту. Удивительная смесь эмоций – облегчения и одновременно разочарования – переполнила ее, когда она увидела автомобиль Роберта на дорожке. Затем так же быстро Кейти снова прыгнула в кровать и натянула одеяло до подбородка.

Одна.

Слыша, как Роберт старается тихо подняться по лестнице, и осознавая, что то состояние, в котором она находилась во сне, осталось с ней и после пробуждения, Кейти еще более остро почувствовала свое одиночество.

Куда подевался тот парень, за которого она вышла замуж? Что случилось с человеком, которого она когда-то полюбила? Куда исчез мужчина, ее половинка, с которой она составляла одно целое?

Непрошеные слезы навернулись ей на глаза. Кейти быстро-быстро заморгала, пытаясь справиться с ними, и, подняв руку, вытерла глаза. Она была одинока.

Внезапно Кейти поняла, что уже давно живет в пустоте. У нее, конечно же, есть друзья, соседи, есть дети, из-за которых она и трудится так напряженно. Но все это не заполняет ее пустоту.

Она услышала шаги Роберта за дверью.

И затем Кейти поняла, что, если бы утром он ушел, она тосковала бы без него, конечно, но наверняка не так сильно.

Ведь Роберт ушел из ее жизни давным-давно, и сделал это постепенно. Она только сейчас поняла это.

Его отъезд изменил бы что-нибудь в ее жизни?

Очень немного. И этот ответ расстроил Кейти больше, чем любой другой.

– Я не была уверена, что ты вернешься домой сегодня вечером.

– Мне не хотелось будить тебя.

– Ты меня и не разбудил.

Она наблюдала в полумраке, как Роберт развязал галстук, бросил его на стул у туалетного столика, и тот, шурша, упал на пол.

– Я немного выпил, но дороги, к счастью, были нормальными.

Он снял пиджак, повесил его на стул, затем стал расстегивать рубашку.

– Я звонила недавно.

– Не слышал. Мы были в баре на улице Джорджа, наверное, сигнал пропал.

«Зато сигнал твоей подруги совсем не пропал», – хотела она добавить, но вместо этого спросила:

– Как Джимми?

– Великолепно. Он передает тебе привет.

– Странно, что он помнит меня.

– Конечно, помнит, как же иначе?

– Значит, ты все-таки не ходил в «Шанахан»?

Роберт быстро снял рубашку и повесил поверх пиджака.

– Я собираюсь звонить и жаловаться утром. Я был уверен, что Морин заказала столик, но они ни о чем подобном не слышали.

– А что говорит сама Морин?

Морин работала в компании Р&К с самого начала, и Роберт всегда говорил, что она была самым лучшим сотрудником, который когда-либо состоял у них в штате.

– Морин сейчас больна.

– Ты мне об этом не говорил.

– О, я уверен, что говорил.

Кейти слегка повысила голос, и в нем впервые прорезались гневные нотки.

– Ты не говорил! Я наверняка помнила бы об этом. Я ведь работала с ней, помнишь?

В течение долгого времени Морин составляла весь их штат, и эти две женщины работали вместе. Когда мать Кейти скоропостижно умерла полтора года назад, а все три ее дочери, включая Кейти, от горя потеряли голову, Морин взяла на себя все похоронные приготовления.

– И как долго она уже больна?

– Недели три… или четыре… – пробормотал Роберт.

– И за это время ты ни разу не удосужился рассказать мне о ее болезни! – Кейти с большим усилием заставила себя говорить спокойнее, тише. – Ни разу! Я позвонила бы ей, сходила бы к ней домой…

– Я был занят. Должно быть, забыл.

– Что с ней случилось?

– Инфекция, какой-то кашель. Ее врач утверждает, что до следующего года она не вернется. И это именно тогда, когда у нас самый настоящий аврал! – добавил он, раздражаясь.

– Ты так говоришь, словно она заболела специально. Я вот, например, не припомню, когда Морин в последний раз болела. А ты?

Роберт ничего не ответил. Обнаженный, он зашел в ванную и закрыл за собой дверь.

Через несколько секунд Кейти услышала жужжание его электрической щетки. Это была особенность Роберта – он поступал так, когда не знал, что ответить, или когда чувствовал себя виноватым.

– А кто теперь сидит на телефоне? – спросила у мужа Кейти, когда тот вышел из ванной.

– Временный секретарь, Илона. Кажется, она русская. Мне прислали ее из агентства, очень хорошо работает.

Кейти удалось прийти в себя, пока Роберт находился в ванной. А в тот момент, когда узнала, что Морин так давно больна, она почувствовала, что близка к истерике.

– Может быть, это Илона занималась резервированием столиков? – предположила Кейти.

Роберт вынул из шкафа чистую пижаму и стал ее надевать.

– Возможно. Я уже не помню. Это было почти четыре недели назад. Я думал, что этим занималась Морин. Но я все равно схожу к директору ресторана, как только у меня выпадет свободная минутка.

– Хочешь, я сделаю это вместо тебя? – предложила Кейти, ожидая услышать «нет».

В ответ Роберт пожал плечами.

– Если не трудно… Столик для двоих, в пятницу, в 19.30, на мое имя или на имя Джимми Морана. Я использовал его имя на всякий случай – вдруг бы он прибыл раньше меня.

Роберт лег под одеяло и дотянулся до Кейти, чтобы поцеловать ее в щеку. Она ощутила только слабый запах вина в его дыхании. Никаких других ароматов – мыла, туалетной воды. Ничего такого, что указывало бы, что он недавно принял душ.

– Ночь, – пробормотала Кейти и повернулась, крайне смущенная. Значит, она была полностью неправа: если Роберт действительно обедал с Джимми сегодня вечером, вряд ли он позволил бы ей позвонить в ресторан и пожаловаться. И, конечно, он не знал, что она уже туда звонила.

Но если Кейти была неправа в том, что он встречался сегодня с любовницей, если он на самом деле ужинал с Джимми… Если все ее подозрения были безосновательны, почему же они все-таки возникли?

Рядом ровно задышал Роберт.

Значит, она зря подозревала мужа? Существовало реальное объяснение всем его поступкам. Она сама, Кейти, ведет себя как настоящий параноик – подозрительная жена красивого мужчины.

Было уже почти 4.30, когда Кейти наконец смогла заснуть. Ей показалось, что прошло минут пять, не больше, и зазвонил будильник.

Глава 13

Суббота, 21 декабря

Кейти остановила машину перед Глэсневинским кладбищем и взглянула через ветровое стекло на круглую башню, выделяющуюся на фоне ярко-синего неба. Ее трясло, но эта дрожь не имела никакого отношения к ледяному воздуху декабря: все дело было в этом месте.

Здесь были похоронены ее мать и отец – в одной могиле в самом центре старого кладбища. В других могилах – некоторые с плитами, другие без – покоились все многочисленные родственники Кейти: дяди, тети, кузены. Она ненавидела это место, всегда ненавидела.

Кейти обладала чересчур ярким воображением, поэтому могла легко представить, как люди, которых она когда-то знала, превращались в ничто, как плоть постепенно покидала их кости. Ей казалось, что их глаза широко открыты и что они смотрят на нее пристально… и видят ее.

Кейти ненавидела этот последний приют человека, эти огромные надгробные плиты, украшенные фотографиями.

Когда она была маленькой, в их семье бытовала довольно странная традиция: посещать это кладбище примерно раз в неделю по воскресеньям. И всякий раз, когда они проходили за ворота, отец одинаково шутил, называя Глэсневин «Дублинским центром мертвых», а Кейти и две ее сестры громко плакали в унисон. Это стало частью ритуала.

Каждый раз, придя на кладбище, они начинали с могил бабушки и дедушки и затем обходили могилы всех остальных родственников, выпалывали сорняки, подметали землю и намывали надгробия мыльной водой, которую приносили в бутылках из-под лимонада. Кейти так часто это делала, что успела выучить имена, даты рождения и смерти почти всей родни, похороненной там, и это при том, что никого из них она не знала. Кроме этого, она помнила все рассказанные обстоятельства их жизни: так, например, ей было известно, что их тетя Мэй поссорилась со своим кузеном Тони и что они не разговаривали друг с другом почти тридцать лет, а кузина Джесси была брошена женихом Тимом прямо в церкви, и что он позже женился на их тете Рите. А вот этому дяде Фитцу сделали специальный гроб, потому что он был необычайно высокого роста.

Только значительно позже Кейти поняла, что таким образом отец не давал никому забывать их семейную историю, хотя сам этого и не осознавал.

Прошли годы, и она до сих пор может без особого труда найти каждую из этих могил. Но ее дети не найдут, где похоронены их бабушка и дедушка. Они совсем не знакомы с семейной историей Кейти и еще меньше – с фамильной историей Роберта.

На похоронах своей матери Кейти стояла и смотрела, как черный полированный гроб медленно опускается в землю, после чего в этот же день сделала приписку к своему завещанию: инструкцию на случай собственной смерти. Там было указано, чтобы ее кремировали, а прах развеяли в море. Кейти совсем не хотелось, чтобы ее зарыли в землю, а на голову поставили каменную плиту.

Часы на воротах пробили одиннадцать раз, и Кейти машинально сверилась со своими наручными часами. Ей можно было бы подождать еще несколько минут.

На кладбище было очень много людей, а у ворот сидела женщина и продавала цветы – рождественские букеты и те ярко-красные цветы, которые всегда появлялись только в декабре. Кейти подумала, что это пуансеттии, но совсем не была в этом уверена.

Она оглянулась и посмотрела на заднее сиденье, на котором лежал маленький букетик. Внезапно он показался Кейти слишком скромным для могилы ее родителей, и она решила купить венок.

Кейти не была на могиле родителей уже полгода. Она могла придумать для себя очень много оправданий, однако на самом деле у нее просто не было желания сюда идти. Кейти не хотелось помнить мертвых отца и мать в деревянных гробах, знать, что они разлагаются под землей. Для нее они по-прежнему оставались живыми. Кейти часто вспоминала фразу, которую вычитала в какой-то книге в детстве: «Ничто никогда на самом деле не умирает. Все это остается очень живым – в нашей памяти».

Кроме любви. Любовь может умереть.

Кейти не хотела думать об этом сейчас. Она открыла свою сумочку, вытащила оттуда две фотокарточки и, держа их в руке, смотрела на нечеткие изображения. Отец и мать. Фотография отца была очень старой, потрепанной по краям, пожелтевшей от времени, а карточка матери по-прежнему оставалась новой.

Маргарет Чайлдс умерла полтора года назад. Не было никакой причины, никакой болезни. Она просто легла спать и больше не проснулась. Джимми, отец Кейти, умер семнадцать лет назад, спустя год после того, как дочь вышла замуж за Роберта. Джимми всю жизнь был курильщиком, и третий сердечный приступ наконец доконал его.

Неожиданный стук в окно заставил Кейти подскочить. Она открыла дверцу.

– Господи Иисусе, ты меня едва не убила!

– Хорошо. Ты как раз в нужном месте!

Лучезарно улыбаясь, Шейла Чайлдс, младшая сестра Кейти, наклонилась в автомобиль и поцеловала ее, наполнив салон холодным воздухом и немного горьковатым запахом духов с ароматом цитрусовых. Увидев, что Кейти рассматривает фотокарточки родителей, она посерьезнела и взяла фото отца из рук сестры.

– А я как раз о нем думала. Не могла найти фотографию. – Шейла вернула карточку Кейти.

Кейти убрала фотографии в сумочку и вышла из автомобиля.

– Я тоже о нем много думаю, – сказал она.

Кейти открыла дверцу и забрала с заднего сиденья маленький букетик.

Обе сестры взялись за руки и пошли по дороге. Они совсем не были похожи друг на друга: Шейла Чайлдс была выше Кейти по крайней мере на три дюйма и тоньше в костях. Кроме того, в зависимости от времени года цвет волос у нее менялся. Однако в последнее время Шейла решила вернуться к естественному цвету – темно-рыжий с золотистыми прядями, который еще больше подчеркивал безупречную красоту ее лица.

На Кейти были ее элегантное черное кожаное пальто, черные брюки и черные ботинки, а на Шейле – короткое кремовое пальто и сапожки на невозможно высоких каблуках.

Они почти прошли за ворота, когда Кейти вспомнила, что не купила венок, как собиралась. Но сейчас это для нее не имело особого значения.

Найдя нужную дорожку, они пошли по ней. Воздух был совершенно прозрачен, и хотя зимнее солнце почти не давало тепла, оно причудливым образом осветило потрескавшиеся плиты и старые деревья, так что они стали казаться какими-то искусственными.

Две женщины шли в тишине, поворачивая направо и вниз, в самый центр старого кладбища. Малиновка прыгнула на тропинку перед ними, затем, увидев людей, взлетела. Шейла, повернув голову, долго наблюдала за ее полетом.

– Здесь все такое мирное, – сказала она. – Мне тут так нравится.

Кейти удивленно посмотрела на нее.

– Тебе тут нравится?

– Всегда нравилось. Помнишь те воскресенья, когда мы были совсем девочками, а мама и папа брали нас сюда с собой, чтобы убрать могилы?

– Я только что думала об этом. Терпеть не могла эти походы.

– А мне они нравились. Нравились мир и спокойствие, которые всегда царят в этом месте. Мне кажется, что как бы ни было жарко в городе, здесь всегда намного прохладнее.

Она схватила руку сестры и остановилась.

– Послушай!

Кейти остановилась.

– Зачем? Я ничего не слышу.

– Точно, – улыбнулась Шейла. – Услышать может только тот, кто любит это место.

– Ты всегда была чересчур склонна к мистике.

Пройдя мимо склепов, женщины повернули налево. Могилы здесь были очень старыми, некоторые – почти древними и заброшенными.

– Так ты скажешь наконец, для чего ты вызвала меня сюда? – спросила Шейла. – Мне слишком редко звонит моя любимая сестра.

– Хорошо, что ты так сказала – «любимая сестра». Твоя старшая сестра спрашивала о тебе вчера вечером.

– А что?

– Интересовалась, встречаешься ли ты с кем-нибудь.

– Скажи ей, что если она хочет узнать, пусть возьмет телефон, позвонит и спросит, – отрезала Шейла. – В конце концов она мне не мать.

Затем улыбнулась:

– Хотя, наверное, она думает иначе.

– Если тебя это утешит, меня она тоже постоянно учит. Ты приедешь к ней в день святого Стефана?

– Может быть. Я еще не решила.

– Ты могла бы потрясти ее и прийти туда со своим новым бойфрендом.

– Да уж. Она действительно будет потрясена. Но даже если я решу пойти – если решу, – то не возьму Аллена с собой.

– Значит, его зовут Алленом…

– Я же тебе говорила.

– Нет, не говорила. Ты что-то с ним уж очень скрытничаешь. Я даже начала думать, что, возможно, с ним что-то не то.

– С ним все нормально. Он прекрасен!

– Последний тоже был прекрасным. И предпоследний. Даже тот, со смешным глазом, и то был прекрасен, – напомнила Кейти.

Шейла рассмеялась, и ее смех эхом прокатился по всему кладбищу. Пара ворон, сидящих неподалеку, возмущенно каркнули, выразив свое недовольство тем, что их потревожили, и взлетели ввысь.

– Возможно, он не был так прекрасен, каким мне казался. Но он был очень богат, и это достоинство перевесило в моих глазах все остальные качества.

– Шейла! – Кейти была искренне потрясена.

– Но ты ведь не за этим позвонила мне сегодня утром. Не припомню, когда в последний раз ты предлагала мне навестить могилы родителей. Тебе что-то хочется мне рассказать?

Кейти молча сделала еще несколько шагов.

– Да, – наконец ответила она. – Мне требуется твой совет.

– Вот это да! Прежде ты никогда не спрашивала у меня совета!

– Ну, я решила все-таки посоветоваться с тобой, потому что ты считаешься специалистом в этой области – в отношениях с мужчинами.

Шейла улыбнулась.

– Мне это не кажется комплиментом!

Сестры повернули налево и вышли на узенькую тропку. Могила их родителей располагалась на правой стороне – простой белый надгробный камень.

В центре могилы стояла керамическая ваза с засохшими гвоздиками.

– Джулия была здесь, – пробормотала Кейти.

– Но давно, – добавила Шейла.

Женщины тихо подошли к могиле. Кейти вынула завядшие цветы и выкинула их в мусорное ведро, стоящее неподалеку.

Вернувшись, она увидела, как Шейла ставит букетик в вазу и протирает надгробную плиту салфеткой.

Затем обе встали рядом и всмотрелись в надписи на плите.

– Любящий отец… Оставил в печали… – прочитала Кейти вслух. – Нам нужно было добавить еще одну строчку. Когда маму похоронили. Что-нибудь вроде этого…

– Так странно… Я знаю, папа умер гораздо раньше мамы, но помню его лучше, чем ее, – сказала Шейла.

– Я тоже его очень хорошо помню. Прекрасные воспоминания… – согласилась с ней Кейти.

Последние пять лет своей жизни Маргарет Чайлдс была ожесточенной и угрюмой. Она умудрялась конфликтовать со всеми, и даже собственные дочери с большим трудом соглашались навестить ее. Нужно признать, что семейные торжества всегда превращались в какой-то кошмар, и Кейти с ужасом ожидала того же самого на празднике Бена и Джулии.

– Когда я умру, не хороните меня здесь. Я говорила это Роберту и написала в своем завещании. Я хочу, чтобы меня кремировали. Напомни им, ладно?

Шейла пожала плечами.

– А мне все равно, что со мной будет после моей смерти. Живите. Мне этого очень хочется…

– Ты – самая молодая из нас. Когда-нибудь ты похоронишь нас всех…

Наверное, Шейла все-таки улыбнулась, однако эта гримаса только отдаленно походила на улыбку. Глаза ее по-прежнему оставались печальными.

Затем она повернула голову и сказала:

– Так расскажи мне наконец…

Кейти глубоко вздохнула. Все еще глядя на могильную плиту, словно разговаривая с умершими родителями, она произнесла:

– Мне кажется, что Роберт имеет связь на стороне…

Такие слова довольно странно прозвучали в тишине кладбища.

– Я не знаю, что делать с этим.

Она взглянула наконец на Шейлу:

– Ты веришь мне?

Ее младшая сестра выглядела потрясенной. Через несколько секунд Шейла, глубоко вздохнув, ответила:

– Конечно, я тебе верю. – Она сделала паузу и добавила: – Но ты уверена?

– Почти.

– «Почти уверена» не означает «полностью уверена», – спокойно сказала Шейла. Она снова взяла салфетку и рассеянно начала протирать поверхность надгробной плиты, не глядя на сестру. – Расскажи мне все.

Кейти присела на валун, стоящий рядом с могилой. Он был очень холодным, но она этот холод почти не чувствовала. Последние дни были настолько нереальны, почти выдуманы. А сейчас все было настоящим: сидеть здесь, на холодном камне, на пустынном кладбище. Но Кейти ничего не могла с этим поделать. Безопасный мир из той, прошлой жизни остался далеко позади… да и был ли он? Еще несколько лет назад, да что там лет – месяцев и даже недель, – она была полностью счастлива. А может быть, просто спала? И теперь пробудилась…

– Шесть лет назад…

– Это случилось шесть лет назад?! – Шейла была потрясена.

– Да, представь себе, – Кейти не поднимала глаз и прутиком чертила какие-то линии на земле. – Шесть лет назад я впервые стала подозревать, что у Роберта кто-то есть. Женщина по имени Стефани Берроуз. Она пришла в компанию в качестве менеджера проекта, если я правильно помню, это был документальный фильм об Америке. Она была тогда примерно твоего возраста – молодая, красивая, очень яркая. Они стали проводить много времени вместе. Примерно тогда же Роберт начал пропадать по вечерам и возвращаться домой все позже и позже. Он все чаще и чаще упоминал о ней в наших с ним разговорах. В конце концов, мне это надоело, и я прямо спросила его, не любовники ли они.

– А у тебя были доказательства? – задала вопрос Шейла.

– Нет. И в этом моя ошибка. Ничего, только эмоции и предположения.

– Совсем никаких доказательств?

Кейти подняла голову и взглянула в темные глаза сестры.

– Иногда это и не требуется. У меня есть интуиция.

– Интересно, сколько браков было разрушено из-за этой самой интуиции? – мягко спросила Шейла.

– Я, конечно же, спросила его, но он все отрицал. Естественно.

– Тебе нужно быть выше всего этого. Тебе нужно знать только одно: вы все еще вместе.

– Мы старались пройти через все это. Мы как раз переехали в новый дом, дело стало расширяться. Я узнала, что мисс Берроуз уехала, наверное, в Америку. А Роберт с того времени, как я впервые задала ему вопрос в лоб, перестал упоминать о ней вообще. Понимаешь, вообще.

Шейла обхватила себя руками и присела на корточки возле Кейти.

– Но теперь кое-что изменилось. Позавчера я снова увидела ее имя – Стефани Берроуз – в его телефонной книжке.

Шейла, ничуть, казалось, не удивленная, по-прежнему смотрела на нее, очевидно, ожидая продолжения.

– Ну и?..

– Ее имя было помечено красным флажком.

Шейла сунула руку в карман и вынула оттуда собственный мобильный телефон. Щелкнув крышкой, она открыла его и протянула сестре:

– Смотри: я уверена, что ты обнаружишь имена последних четырех мужчин, с которыми я встречалась. Однако это не означает, что я по-прежнему вижусь с ними.

– Но ее имя стоит в новом телефоне Роберта. Он купил его только несколько месяцев назад.

Шейла закрыла телефон.

– Моему мобильнику меньше месяца. Все дело в том, что имена и контакты остаются на SIM-карте. Когда мы покупаем новый телефон, мы вставляем туда свою SIM-карту, и все!

– Но около ее имени стоял красный флажок…

Шейла молча смотрела на сестру.

– Я знаю, знаю, все это кажется очень неубедительным, не правда ли? – Кейти выпрямилась. – Знаешь, мне не стоило тебе ничего говорить. Наверное, я просто теряю время.

– Дело совсем не в этом. Просто ты излишне углубляешься в эту ситуацию.

Кейти отряхнула свое пальто, повернулась и пошла по тропинке. Шейла колебалась несколько секунд, затем последовала за нею.

– Я обыскала его комнату, – внезапно снова заговорила Кейти. – И обнаружила, что он завел новую кредитную карточку, о которой ничего не сказал мне. Он купил цветы, заказал еду в китайском ресторане в Дублине. Затем я обнаружила у него квитанцию – штраф за превышение скорости в то время, когда он должен был находиться в другом месте.

Слыша собственные слова, Кейти впервые поняла, насколько слабыми были ее обвинения.

– Он проводит очень много времени вне дома, – добавила она. А этот довод даже ей самой показался совсем уж глупым – просто Роберт работает допоздна.

– А о чем ты все-таки хочешь меня спросить? Действительно ли у него есть любовница? Тебе нужно мое мнение обо всем этом или какой-то совет? Чтобы я поддержала тебя? Если тебе нужно мое участие, конечно, я помогу тебе. Но мой совет… Не думаю, что он тебе на самом деле нужен. Ты уже знаешь мое мнение на этот счет.

– Ты не веришь мне?

– Я так не считаю. Просто у тебя нет доказательств.

– А как насчет кредитки?

Шейла молча вытащила свой кожаный бумажник и показала сестре четыре кредитные карточки. В соседних отделениях было по меньшей мере с полдюжины других различных карточек.

– Ты не представляешь, сколько карточек мне присылают! По крайней мере, одну в день: различные магазины, сферы услуг. Золотые, платиновые карты, American Express, VISA, MasterCard, Ирландского банка, Ирландского союзного банка. Наверное, карточка Роберта из того же разряда.

– А как насчет штрафа за превышение скорости? Он находился в Бэллимене, хотя должен был быть в Белфасте.

– До Белфаста он обычно добирался на машине? Или иногда ехал поездом?

Кейти открыла было рот, чтобы ответить, затем закрыла. Внезапно она почувствовала себя усталой. Ездил ли Роберт поездом в то время? Иногда ездил.

– Но каким образом там оказался автомобиль?

Шейла пожала плечами.

– Спроси его. Может, он кому-то его дал? Или машина стояла в гараже? – она повернулась и взяла сестру за руку.

– Тебе нужно быть очень осторожной. Ты один раз уже предъявляла ему обвинение. И не смогла доказать. Знаешь, многие мужчины из-за недоверия уходят из семьи. Теперь ты собираешься задать ему тот же самый вопрос. Убедись на сто процентов в своих доказательствах.

– Скажи мне, на чьей ты стороне? – прямо спросила ее Кейти.

– На твоей. Всегда – только на твоей.

Они дошли до ворот кладбища. Шейла остановилась и погладила ее по руке.

– Когда-то я сталкивалась с таким случаем. На улице меня как-то раз остановила женщина и стала громко кричать; что я любовница ее мужа. Я знала этого человека, работала с ним, но никогда с ним не спала. И я знала, что он вообще ни с кем не встречался. Этот брак после подобного обвинения со стороны жены недолго просуществовал. Он не захотел жить с человеком, который ему не доверяет. Не совершай ту же самую ошибку. Не выкидывай на свалку восемнадцать лет брака. Если нет доказательств – забудь все.

Она поцеловала сестру.

– Передавай всем привет. С Рождеством вас. И звони мне, если тебе что-нибудь понадобится.