Текст книги "Школа чувств (СИ)"

Автор книги: Анна Даркина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Маша, ты великолепна.

Она стоит перед ним в узких синих джинсах Levis, в пушистом изумрудном свитере и выглядит такой привлекательной, что он незаметно проглатывает комок в горле и быстро отворачивается к вешалке, чтобы подать пальто.

– Не забудь надеть шапку, – просит он, за что награждается благодарным взглядом её родителей.

Только на улице, натягивая перчатки, он может спокойно выдохнуть.

– Это был не ты! – утвердительно говорит Маша.

– Нет, это был я. Просто я личность многогранная, и ты меня ещё не изучила.

– Сколько открытий у меня впереди, оказывается, – улыбается девушка.

– Как и у меня, – улыбается он в ответ.

8

Маша уехала на своей межрегиональный конкурс, и Александр оказался предоставленным самому себе впервые за месяц. Он не ожидал, что так привяжется к этой девушке и будет скучать, но тем не менее это произошло, и он с удивлением ловил себя на постоянных мыслях о ней. Они созванивались, переписывались, но ему не хватало живого общения. Он вспоминал, как перед отъездом сказал ей:

– Очень прошу, вернись обратно такой же.

– Какой такой? Я всегда одинаковая.

– Такой же нетронутой.

– Морозов, ты совсем что ли? Я не собираюсь ни с кем заниматься любовью.

– Вот и помни это.

– Да откуда такие мысли?!

– Я же вижу, ты меняешься.

Он обошёл её по кругу, всматриваясь в очертания тела, в мимику лица.

– Ты проснулась, но сама этого не понимаешь. И я очень хочу, чтобы ты поняла это рядом со мной, а не со своим партнёром по латине.

– Андрей просто хороший друг…

– Да, да, все мы просто друзья, пока не захотим затащить девушку в койку.

– Может быть, не все такие извращенцы, как ты?

– Все, поверь! Но я самый честный.

Мария задумчиво взглянула на него:

– Послушай, ты так много говоришь о постели, о сексе, нашем сексе, как будто для тебя это дело решённое. Но мне интересно: это такая игра или тебе всё равно, с кем переспать, лишь бы было красивое тело?

– А ты считаешь, что у тебя красивое тело? – он пытается скрыть вдруг возникшее не понятно откуда чувство стыда за наглостью.

– Я не считаю, я знаю, – спокойно констатирует она и ждёт его ответа.

– Ты мне нравишься. Ты прикольная, а не просто красивая.

– А вот мне прикольности и привлекательности мало, чтобы лечь в кровать, – вздыхает она.

– И слава богу, – улыбается он, – помни об этом вдали от меня.

Он тянется обнять её и с удивлением хватает только воздух – Маша стоит рядом и смеётся. Саша опять протягивает руку, стараясь схватить девушку, он она снова неуловимо выгибается и быстро скользит в сторону, оставляя его ни с чем. Его эта игра начинает забавлять. Обманное движение – пустота в его руках.

– Не понял?! – удивляется он и, изловчившись, на каком-то излёте ловит Машу за рукав. – Как ты это делаешь?

– Это танец, – смеётся она. – Ты разжигаешь страсть, но не даёшь до себя дотронуться – один из элементов румбы.

Морозов прижимает её к себе:

– Мне нравится твой танец. Только когда ты танцуешь его с другими! А я всё равно тебя поймаю – даже не сомневайся.

На второй день её отсутствия он посылает ей ММС – своё грустное лицо с нарисованной на щеке слезой и подписью «Я соскучился».

В ответ она присылает ему фото с вытянутыми в поцелуе губами: «Тогда целуй».

Он отвечает отрицательно «Только после твоего – Я тебя люблю!» и отправляет своё фото с самодовольным выражением лица.

В ответ получает ММС с ней, смеющейся: «Тогда жди! Когда-нибудь случается всякое!»

Вредная девчонка! Ему хочется не когда-нибудь, а сейчас. И он ничего не может с собой поделать. Ему надо, чтобы она испытывала к нему то же самое, что он к ней. А то, что влюбился, он сам давно признал, но не хотел, чтобы это было видно явно, потому что расценивал эту влюблённость как слабость. И ещё он с удивлением понял, что до этого никогда не был влюблён: страстен, похотлив – да, но не влюблён. Своих прежних он вспоминал спокойно, без дрожи внутри. Кроме их тел, извивающихся под ним, и сброса сексуального желания он не мог вспомнить ничего.

А с Машей ему хотелось пережить самую лучшую ночь в своей жизни, выпить всю её любовь и наполнить до краёв своей любовью. Но он понимал, что она пока не видит в нём любовника, и здесь не было притворства. Она, взрослевшая в мире танцев латины, видела вокруг столько красивых лиц, тел, движений, что научилась воспринимать это как фон, поэтому он, Александр Морозов, по которому тайно и явно вздыхали практически все девушки и женщины, не вызывал в ней сексуального влечения только потому, что был красив.

В воскресенье, когда она должна была вернуться, он участвовал в лично-командных соревнованиях на открытом чемпионате области по плаванию. К рекордам он не стремился, резонно полагая, что ни баскетбол, ни плавание не станут смыслом его жизни, а потому и напрягаться не стоит, но среди первых оказывался регулярно.

Первая дистанция – 50 метров брассом. Ничего сложного для него. Но стоило принять старт, как он почувствовал какое-то изменение вокруг. Что-то было не так, непривычно, и это смущало. Он постарался прогнать из головы непрошеные эмоции и сосредоточился на дистанции, которую предстояло проплыть.

Он вошёл в воду легко, скользя под ней и делая гребок руками и вертикальное движение ногами. Голова и плечи, блестящие от воды, появляются на поверхности. Тело само знает, как ему поступить – одновременный толчок ногами и возврат рук. Вперёд – легко, быстро, сильно, ощущая своё превосходство над соперником. Вода то размыкается перед ним, пропуская вперёд тело, подобное стреле, то вновь смыкается над головой, заставляя почувствовать лёгкое сопротивление, которое так приятно преодолевать.

Бассейн длиной 25 метров, поэтому, оттолкнувшись от бортика, Александр устремляется обратно, наслаждаясь невесомым движением, которое в его силах сделать ещё более быстрым. Финиш. Что там? Какой результат напротив его фамилии? 28.67! Личный рекорд.

Довольный, Саша идёт к душевым кабинкам, но какая-то неведомая сила заставляет его обернуться и посмотреть на шумящие трибуны: на первом и втором рядах прыгает и размахивает руками целая толпа его поклонников из одноклассников и ребят из баскетбольной команды, а среди них… Нет, этого не может быть! Соловьёва собственной персоной. Громче всех что-то кричит и смеётся.

Он меняет траекторию движения и подходит, насколько это возможно, к трибунам:

– Маша! Какой результат?

Она смотрит на него восторженно:

– Ты первый!

Он крутит пальцем у виска:

– У тебя! У тебя какой результат? – пытается он докричаться до неё.

Он с утра не успел узнать итоги её выступления, потому что она внезапно оказалась вне зоны доступа – теперь понятно, почему: ехала домой.

Она понимает и смеётся ещё громче:

– Мы победители!

Он вскидывает руки в поздравительном приветствии, а потом складывает пальцы сердечком, прижимает к своей груди и вновь посылает ей, шепча:

– Машка, я люблю тебя!

Ему кажется, что она по движению губ поняла, что он сказал, потому что перестаёт смеяться и несколько растерянно улыбается. Её губы движутся, но он не может прочесть, что она говорит, и, махнув ещё раз рукой, уходит в душ.

А девушка смотрит ему вслед и думает, что такого просто не может быть. Она ясно прочитала по его губам «Машка, я люблю тебя», но ведь могло и показаться?

Когда Саша оказывается рядом с ней, уже одетый в спортивный костюм, она переспрашивает у него:

– Что ты там говорил, я не расслышала?

– Говорил, что поздравляю, – его глаза смеются.

– Врёшь.

– С чего это такие подозрения?

– Я другое по губам прочитала.

– Что именно?

– Не буду повторять. Мне кажется, сработал эффект моего неожиданного появления – потому ты и брякнул, не подумав.

Морозова хлопают по плечам, поздравляют, и он отворачивается от девушки, скрывая за вымученной улыбкой досаду на глупую Машу и на самого себя, что не в состоянии скрыть свои чувства. Он спешит уйти, чтобы приготовиться к следующему старту – 100 метров баттерфляем.

Маша Соловьёва беззастенчиво рассматривает Морозова, вышедшего к стартовой тумбочке. Широкие плечи пловца, сильные мышцы груди, длинные ноги. Он принимает стартовое положение, выставив одну ногу вперёд, и Маша замирает. Она смотрит, как после сигнала Саша входит в воду, его руки совершают широкий и мощный гребок, и тело приподнимается над водой. Ей снова чудятся крылья за его спиной, только теперь не тёмные, а серебристые, сотканные из капелек воды. Он движется вперёд быстро, бешено, неукротимо разрывая гладь воды, мышцы перекатываются под кожей, и Маша не может оторвать взгляда, произнося про себя: «Мой тёмный ангел».

Он снова первый, снова с личным рекордом, и девушка не в силах усидеть на месте. Ей хочется дотронуться до него, взять за руку, положить свои ладони на его талию, ощутив под пальцами сильные мышцы его тела. Она пробирается в раздевальные помещения и ищет Морозова среди других спортсменов.

Он выходит из душевой, вытирая волосы полотенцем и сталкивается с Машей.

– Соловьёва, тебе не кажется, что ситуация повторяется? – веселится он, глядя на неё.

– Просто дежавю какое-то, – согласно кивает она.

На нём только плавки, и Маша не может отвести взгляда от совершенного тела, покрытого капельками воды. Она смотрит на тату, убегающие вниз по боковым мышцам, и желание прикоснуться к нему становится просто навязчивым. Дотронуться – сначала рукой, потом губами, провести языком по его груди, слизав капельки воды с прохладной кожи, стянуть вниз этот кусок материи и… А что дальше, она и сама не знала.

– Нравлюсь? – перехватывает её взгляд Морозов и демонстративно поворачивается перед ней, широко раскинув руки.

– Очень, – подтверждает она и почему-то краснеет.

Он подходит к ней близко и просит:

– Скажи то, что я хочу услышать?

– Ты мне нравишься.

– Не то, Машенька, не то. Вернись на трибуну и дожидайся там.

Он отодвигает её с пути и уходит в раздевалку, а Маша чувствует, что только что совершила серьёзную ошибку. Он ждал слов любви, но она не могла их произнести, потому что это было бы неправдой. Саша привлекал её своей физической красотой, он нравился ей как сильная, незаурядная личность, ей льстило его внимание, но любить она не любила. Где же эти проклятые бабочки летают?

Вторник – единственный день, когда у них совпадает расписание репетиций у неё и репетитора у него: им ехать в одну сторону и возвращаться в одно и то же время. Встретившись после занятий на автобусной остановке, они решают немного пройтись пешком. После возвращения Маши с конкурса им ещё не удавалось побыть вдвоём, только вдвоём. Он закидывает её сумку с формой себе на плечо, и они бредут по тёмной улице вдоль ярких витрин магазинов, офисов, кафе.

– Знаешь, – вздыхает Маша, – на осенние каникулы мы с мамой уезжаем в Италию, папа сказал, что перед своим первым экзаменом мне надо отдохнуть, как следует.

Морозов молчит и мрачно смотрит вперёд.

– Ты ничего мне не скажешь?

– Почему же? Могу пожелать счастливого пути.

– Саш, не начинай. Ты же знаешь, какой я чувствую себя виноватой в таких случаях…

– В каких таких, Соловьёва? Мы с тобой впервые вдвоём, и всё, что ты мне можешь сказать, – это «Я уезжаю на все каникулы»!

– Лучше было бы не говорить?

– Не прикидывайся дурой! Ты не видишь, что в твоём присутствии мне трудно сохранять ясную голову? Ты не понимаешь, что действуешь на меня одуряющее?

– Боюсь, мне трудно понять твои ассоциации…

Он останавливается и смотрит на неё прямо, не мигая, тяжело:

– Хорошо, я без ассоциаций. Я влюбился в тебя, как прыщавый подросток в модель из глянцевого журнала.

Её почему-то цепляет это сравнение, и она с интересом спрашивает:

– Почему из глянца?

– Потому что отдачи столько же, сколько от журнальной красотки – ноль. Постой, – спохватывается он, – а ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Первая часть моего ответа прошла мимо твоего сознания?

– Почему же? Я тебя услышала, – она опускает голову. – Наш автобус, побежали?

– Наш автобус? – зло спрашивает он и смотрит на остановку, до которой они незаметно дошли. – Наш автобус, значит…

Он хватает её за руку и тянет вперёд. Она спешит за ним, стараясь не споткнуться, и чувствует, как он подсаживает её в салон.

– Успели, – выдыхает Маша, поворачиваясь, и видит, как закрываются двери, отсекая от неё Морозова. Она хочет крикнуть, чтобы автобус остановился, что ещё один пассажир не успел сесть, но видит, как Александр, засунув руки глубоко в карманы куртки, уходит прочь быстрым шагом, унося на плече её сумку.

Она проходит в середину салона и смотрит в темноту за окном. Только что она очень обидела человека, который был ей дорог. Нет, не любимого человека, а хорошего друга. Именно так она до сих пор воспринимает Сашу. Он не пробуждает в её душе страсть или ревность, ей просто с ним спокойно, уютно. Она чувствует себя защищённой в его присутствии. «А может, это и есть любовь?» – спрашивает она сама себя и прислушивается к внутренним ощущениям. Вряд ли. Ни бабочек в животе, ни желания оказаться в его объятиях, хотя очень хочется поцелуев именно с ним. А вот у него этого полный комплект. Может, пора прекратить их отношения, признать, что соглашение выполнено? Ведь программа, которую они танцевали с Андреем, произвела фурор. После зажигательной самбы Лидия обняла Машу и счастливо произнесла:

– Ты молодец, Мария!

А Андрей в гримёрке поинтересовался:

– Тебя можно поздравить?

– С чем?

– С потерей девственности. Сегодняшнее выступление было очень чувственным.

Значит, Морозову удалось пробудить эту сторону её натуры, но не влюбить в себя. А разве не об этом она его просила? Откуда же такая тоска на сердце? Почему ей так неудобно перед ним?

Не успевает она об этом подумать, как на смартфон приходит смс-ка от Александра: «Понимаю, что соглашение выполнено? Договор теряет свою силу».

Он абсолютно прав. Но почему же ей так становится грустно? Не отвечая, она едет домой, размышляя над своей ненормальностью.

На следующий день в школе он не появляется. Она одиноко сидит первый урок на последней парте, остро ощущая, что ей не хватает рядом его мощи. На второй урок она возвращается за парту к Насте, которая смотрит на неё сочувственно:

– Поругались?

– Да… то есть нет… в общем, я не знаю, как это назвать.

– Всё ясно, – подруга категорична, – он тебя бросил. А я тебя предупреждала.

Маше не хочется сейчас что-либо ей объяснять, может быть, потом. А пока она пытается разобраться с тем, что творится в душе. Когда Саша рядом, ей спокойно и уютно, она воспринимает его как часть самой себя. А вот сейчас его нет, и она будто голая на всеобщем обозрении. Все шепчутся, глядя на неё, посмеиваются, только что не пальцем показывают. Но ведь как-то она жила без него? Что там в книжках писали про подобные ситуации? Ответа не находилось.

Она смотрит на телефон и открывает его последнюю смс-ку. Интересно, как он расценит её ответ через полсуток? Она долго обдумывает ответ, а потом просто пишет: «Нет, договор в силе. Вернись, пожалуйста».

Отправляя послание, она ждёт, что он хоть как-то себя проявит, но ответа нет. Она не видит и не знает, что получив её сообщение, Морозов сначала злится и рычит, а потом на его лице появляется самодовольная улыбка. Вернись? Он вернётся, но на своих условиях.

Их общение в школе становится чисто формальным. Он больше не встречает и не провожает её после школы, сидит за партой один и не подсаживается за стол в столовой, но спокойно отвечает ей, если она к нему обращается, не избегает Машиного общества, если ей хочется побыть рядом с ним. И она постепенно сама всё реже и реже обращается к нему, наблюдая в основном со стороны. Все в классе это замечают и начинают строить догадки, что произошло между этими двумя: внезапно стали встречаться, также внезапно, судя по всему, разбежались. Девчонки из параллельных классов ехидно улыбаются, а парни начинают присматриваться к Соловьёвой, которую выбрал сам Морозов.

Однажды в столовой, когда Настя уходит с Михаилом и Маша остаётся одна, к ней подсаживается Семёнов.

– Можно?

– Сел уже. Что хотел?

– Даже не знаю, как начать…

– Начни сначала.

– Ага, точно. Ты мне нравишься.

– И?

– Хочу пригласить тебя на свидание?

Она вздыхает и отодвигает тарелку:

– Нет, Стёпа, прости, но мне не хочется идти с тобой на свидание.

– Что, рожей не вышел?

– Мне это не интересно.

– Только с Морозовым интересно?

– Не твоё дело.

– Не моё, – легко соглашается он, – но очень хочется узнать, почему ты просто не дашь мне шанс?

– Чтобы у тебя не возникло ложных надежд, – отвечает Маша и смотрит за его плечо, – ну и ещё для твоей собственной безопасности.

Семёнов оборачивается и видит Александра, который сидит через два столика и тяжело смотрит на них. Встретившись с ним взглядом, Морозов делает характерный жест большим пальцем по шее.

– Твою ж… – бормочет Семёнов, – спасибо за предупреждение. Так вы не разбежались, что ли?

– Много будешь знать, жизнь станет короче.

– Ладно, понял, я уже ушёл, – он поднимает руки, показывая ладони, и быстро исчезает.

Маша встречается глазами с Морозовым, который без улыбки смотрит на неё, приподняв бровь, как бы спрашивая: «Что это было?» Она строит ему рожицу и тоже покидает столовую. Возле самой двери он ловит её за плечо и, не позволяя повернуться, тихо произносит, обжигая дыханием шею:

– Если увижу с тобой кого-нибудь рядом, покалечу… его, не тебя.

И тут же уходит, не дав возможности ответить.

Каникулы без Маши проходят буднично: тренировки, тусы с друзьями, в субботу два боя. Всё как обычно, если не считать сосущей боли в груди от одиночества, которое ничем не заполнить, от которого никаким способом не избавиться. Он и представить себе не мог, что так будет скучать без неё. Пусть они не общались последние дни, но он видел её, мог в любое время обратиться к ней, а вот когда ты понимаешь, что между вами тысячи километров, то тебя просто накрывает волна тоски от осознания призрачной возможности быть с ней в данную минуту. Она должна вернуться седьмого, а шестого ноября он не выдерживает и отправляет ей смс-ку: «Хочу увидеть».

Через несколько минут он получает от неё ММС – Маша, весёлая и счастливая, пальцы сложены сердечком, – и подпись «Смотри:)».

И он смотрит. Он разглядывает её высокие скулы, серые, чуть вытянутые к вискам глаза, нежно-розовые губы, длинную шею и тонкие пальчики. Чёрные волосы распущены и свободно лежат на плечах и груди. Он дотрагивается до экрана смартфона и увеличивает её глаза, в которых будто затаилась смешинка: «Что, Морозов, ждёшь?»

Он ждёт.

9

Они встречаются в первый учебный день второй четверти возле её дома. Маша выходит из подъезда, видит за калиткой фигуру парня и замирает от восторга: он здесь.

Она со всех ног несётся к нему, кидается на шею, целует в щёку, очень быстро касается губ, как будто боится его реакции:

– Я так рада тебя видеть, Саша, я так соскучилась!

Он придерживает её одной рукой, не торопясь обнять и ответить на поцелуй:

– Я тоже скучал.

Она достаёт из сумки клетчатый длинный шарф и наматывает его Саше на шею:

– Когда увидела его, сразу подумала о тебе, и не удержалась, купила. Тебе нравится?

Она берёт его под руку и тащит по направлению к школе, не переставая рассказывать об Италии и своём путешествии. До самой школы он молчит и слушает её, пока она внезапно не замолкает и с тревогой смотрит на него:

– Что ты молчишь?

– Любуюсь, наслаждаюсь голосом, – честно отвечает он.

Маша забегает перед ним, тормозя его движение, вцепляется в отвороты его тёплой куртки и притягивает к себе:

– Знаешь, что я поняла в эту неделю без тебя?

Он молчит, боясь поверить.

– Ты нужен мне. Я не могу без тебя долго находиться.

Мимо них течёт поток школьников, учителей, родителей, ведущих своих детей в началку. На них оглядываются: кто-то с удивлением, кто-то с осуждением, а кто-то и с печальной улыбкой. Но они ничего не замечают.

– Говори, – просит он, – пожалуйста, говори.

– Я так скучала по тебе, что ничего не радовало. Ты мне снился, ты мне чудился в лицах встречных. И я не могла понять, почему. И только сейчас всё стало ясно.

Она ещё ближе притягивает его лицо к своему и шепчет в губы, неотрывно смотря в глаза:

– Морозов, похоже, ты сумел меня влюбить в себя.

– Повтори!

– Я в тебя влюбилась! Твоя задача выполнена.

– Моя задача только начинается.

Он обхватывает её тонкую фигурку руками, прижимает к себе и целует в губы – яростно, жадно, исступлённо, засасывая до боли, словно боясь, что девушка исчезнет. Когда он наконец отпускает её, Маша смеётся и прячет лицо у него не груди.

– Что? – не может понять Саша. – Я сделал что-то не так?

Она молча мотает головой, а потом выдыхает:

– Бабочки прилетели. Те самые долбаные бабочки всё-таки прилетели.

В класс они входят, держась за руки. Оба весёлые, счастливые, а она ещё и с бесстыдно припухшей нижней губой. Настя, глядя на них, недоверчиво качает головой, но радуется, что у Маши всё хорошо.

У них начинается новый этап отношений. Они много времени проводят вместе, обнимаются, целуются. И постоянно смеются: беспричинно, самозабвенно. Им не важно, что о них подумают, что скажут, как посмотрят.

Александр с удивлением открывает для себя другую грань отношений с девушками. Не чистое физическое влечение, когда главное – завалить в кровать, а нежность, от которой заходится сердце и не хватает воздуха в груди. Он зависим от неё – и спокойно может признаться, что не в силах больше контролировать себя. Она возносит его до таких высот, о которых Саша и помыслить не мог. И это от простого общения. Хочется закрыть её от всего зла в этом мире, оградить от всех неприятностей.

Маша же купается в новых, непривычных для неё ощущениях. Она прекрасно помнит, когда произошло перерождение.

Они с мамой проводили последний вечер в Риме, из аэропорта которого утром должны были вылетать в Россию. Они гуляли по широким туристическим улицам и маленьким проулкам, остановились у небольшого кафе и решили согреться чашечкой кофе прямо за уличными столиками. Было прохладно, но не холодно, скорее, после жаркого дня даже приятно. За соседними столиками велись негромкие разговоры. Атмосферу умиротворённости нарушили громкие звуки мотоцикла, влетевшего в проулок и резко затормозившего у кафе. Мотоциклист был рослым, широкоплечим, а когда снял шлем и тряхнул чёрными длинными волосами, сердце Маши сжалось – на несколько мгновений ей показалось, что это Морозов. А тут ещё и мама добавила:

– Как на Сашу твоего похож.

И тут же, как отклик Вселенной на мысли и слова, Маше пришло сообщение от него: «Хочу увидеть».

Сердце замерло, чтобы начать биться часто-часто.

– Что-то случилось? – от мамы не удалось скрыть волнение.

– От Саши смс-ка, хочет видеть.

– А ты? Хочешь его видеть?

– Да, я соскучилась.

– Так отпусти себя и напиши ему то, что чувствуешь. А лучше отправь фотографию. Дай мне свой смартфон – сфотографирую.

Потом она позировала, а мама выбирала лучший ракурс, чтобы поразить Александра.

Вечером в номере Маша вышла на балкон и посмотрела на звёзды. Завтра она будет в России, а сейчас Саша за много километров от неё. И то ли атмосфера вечера так на неё подействовала, то ли просто пришло её время, но девушка вдруг ощутила внизу живота приятные спазмы. Быть с ним, видеть его, дотрагиваться до него, обнимать его, целовать, чувствовать его – вот чего ей хотелось больше всего. Ночью Александр снился ей в очень откровенных сценах: злополучное полотенце в конце концов спадало с его бёдер, полностью обнажая его, и он делал шаг ей навстречу, обволакивая её, растворяя в себе, наполняя собой.

А утром она проснулась мокрая и влюблённая.

Она рассказывает об этом Саше, и он смотрит на неё нежно:

– Кто же знал, что твой отъезд сделает меня счастливым?!

В конце первой недели после каникул проходят одна восьмая и четверть финалы ШБЛ. Маша и Настя прыгают на трибунах, болея за своих парней, которые летают по площадке, вколачивая мячи в корзины. Морозов, кажется, поймал дикий кураж и не знает удержу. После победной сирены он несётся на трибуну, перепрыгивая скамейки, и крепко целует Машу-талисман. Это становится ритуалом. И на полуфинал, когда их команда встречается с девяносто четвёртой школой, одноклассники буквально тащат Машу на другой конец города.

Знакомая остановка – здесь её студия танца. Маша выходит в толпе болельщиков, стараясь не очень афишировать своё присутствие, но не тут-то было. Её окружают уже на подступах к спорткомплексу «Олимпийский», где обычно проходят полуфинальные и финальные матчи.

– Соловьёва, соберись!

– Я-то причём?

– Талисман всегда причём!

– Нашли крайнюю…

Наперерез им – толпа болельщиков девяносто четвёртой школы. Подколки, плавно переходящие в открытые оскорбления, не прибавляют Маше уверенности. Без Морозова она чувствует себя одинокой и незащищённой. Но последней каплей становится крик от болельщиков другой школы:

– А где ваш хвалёный талисман? Где эта целлулоидная кукла?

Маше неприятно, страшно. Всё вокруг представляется какой-то фантасмагорией, и хочется побыстрее вернуться в нормальный мир, далёкий от неадекватных болельщиков.

Игра начинается нервно. Обе команды заряжены на победу. Но самое главное, что они обе ни разу не проигрывали и потому победить – дело принципа.

В команде соперников есть лидер, как и Морозов, но внешне – полная ему противоположность. Такой же высокий, мощный, широкоплечий, но абсолютно светлый: белая кожа, белые волосы, брови, ресницы, глаза с красноватым отливом – альбинос. Маша смотрит, как они стоят друг против друга – позитив и негатив, чёрный и белый, и все её симпатии на стороне её тёмного ангела.

Она до боли сжимает руки, когда начинается игра. Яростные атаки, жёсткие столкновения, фолы. Играют две команды, но даже любому опоздавшему на начало игры болельщику быстро станет ясно, что здесь спор двух ведущих игроков.

Морозов, ведя мяч, усмехается почти злобно, но в нём чувствуется лёгкость и мрачное обаяние, которое заставляет учащённо биться не только Машино сердце, но и многих девушек в зале.

Альбинос завладевает мячом изящно, кажется, он не прикладывает к этому никаких усилий. Его действия обманчиво ленивы, но всегда завершаются результативным броском. Поединок двух соперников приковывает внимание всего зала, их броски вызывают мощный крик трибун, а каждый заброшенный мяч воспринимается болельщиками как личная победа.

После второй десятиминутки в перерыве Саша по привычке спешит к Маше:

– Всё нормально. Мы победим, – и быстро целует её в губы.

Только вот в этот раз Маша не чувствует себя польщённой, потому что перехватывает за спиной Морозова взгляд альбиноса, который направляет на неё и Сашу выставленный палец и обозначает прицельный выстрел, после чего хохочет вместе с игроками своей команды, которые всё это видели.

Маша сжимается, пытается спрятаться за спину Александра. Он поворачивается, чтобы понять причину её паники, и встречает прямой взгляд противника – уверенный, насмешливый, презрительный.

– Чёрт! – шепчет он. И поворачивается к девочкам:

– Обе сегодня не выходите из зала, пока мы с Мишкой вас не заберём.

– Кто это? – спрашивает Настя, кивая на альбиноса.

– Андрей Мальцов, лидер школьной баскетбольной команды и по чудесному совпадению лидер северных.

Настя слышит только факты, а Маша читает подтекст: Саша уже сталкивался с ним в уличных разборках.

– Будь осторожен, – просит она.

– Всё будет хорошо.

Вторая половина игры проходит при ещё больших фолах. Когда Саша в очередной раз оказывается сбитым, Маша вновь встречается взглядом с Мальцовым, и тот вдруг делает в её адрес вполне недвусмысленное движение бёдрами, но главное, что это видит и поднимающийся на ноги Александр, которого тут же захлёстывает тёмная злоба. Он готов размазать альбиноса по площадке, но его вовремя останавливают одноклассники.

Вся последующая игра проходит так: когда мяч забрасывает девяносто четвёртая, альбинос посылает Маше воздушные поцелуи и крутит бёдрами; когда мяч забрасывает сто седьмая, Морозов прямо идёт на Мальцова, демонстрируя ему звериный оскал.

Маше страшно, и этот страх передаётся Насте.

– Да кто он такой?! – восклицает она. – Что он такое против наших парней?

Им везёт. Везёт невероятно: Морозов делает красивый данк, повисая на кольце, звучит финальная сирена, и игра заканчивается в пользу сто седьмой – 91–89. Они в финале!

После игры Маша и Настя послушно сидят в зале среди огромного скопления народа, пока парни не приходят за ними.

Морозов целует в щёку свой личный талисман:

– Ничего не бойся, но на репетиции ты будешь теперь ездить только со мной.

– Ничего себе! – удивляется Маша. – Это называется, ничего не бойся? Я столько лет езжу сюда, и со мной никогда ничего не случалось.

– Это территория Мальцова, и теперь он и его кодла знают тебя в лицо.

– И что теперь? Я, знаешь ли, собираюсь заниматься латиной и дальше.

– Будешь, Машенька, будешь. Я решу этот вопрос, верь мне.

Вот уже неделю он сопровождает её повсюду: в школу, из школы, на репетицию, к репетиторам. Маше такая опека кажется чрезмерной – не Чикаго всё-таки. Но Саша на все её усмешки отвечает серьёзно и твёрдо:

– Так надо.

Девушка, поначалу ждущая непонятно чего, в конце концов успокаивается и привыкает к постоянному сопровождению.

К ним подходят через две недели. Маша и Александр встречаются у дверей студии танца и идут к остановке, когда им дорогу заступают трое.

– Какие люди в наших краях! – картинно восклицает Мальцов.

– И вам добрый вечер, – Морозов закрывает Машу плечом.

– Что, Мороз, один сегодня да ещё и с тёлочкой и на нашей территории? – ласково спрашивает альбинос, но от его голоса у Маши по всей коже мурашки.

– Место не купленное, – также спокойно отвечает Александр.

– Но цену свою имеет, – слышит он в ответ.

Морозов пытается развернуться так, чтобы дать Маше дорогу до остановки, но ребята Мальцова умело теснят их к тёмному провалу двора.

– Встань у стены, – тихо просит Машу Александр.

– Их же трое, – испуганно шепчет девушка, понимая, к чему всё идёт.

– Не трусь, Маруся! – вдруг широко улыбается Саша. – Что такое трое? Так, бакланы косорылые. Эй, Малец, а западло со мной на линию выйти?

– А кто ты такой, чтоб я с тобой по мастям толковал? – деланно удивился тот.

– И зачем тебе такая чичигага? Не по понятиям это.

Дальше всё случилось быстро, Маша только успела ойкнуть. Двое бросились на Александра. Он ушёл с линии атаки, припечатав первого коротким прямым в челюсть, а второго поймал на развороте и ударом ногой в пах отправил на землю. Тут же развернулся к первому, захватил его руку и, двигаясь всем корпусом по дугообразной траектории, заломил её назад, заставив нападавшего встать на колени. Но тут же был вынужден и сам упасть, уходя от захвата альбиноса. Тело Морозова, привычное к подобным дракам, казалось, жило само по себе. Только вот сегодня ему приходилось биться за двоих. Он чувствовал, как в душе поднимается хорошо знакомая весёлая злость, всегда придающая ему уверенность в победе, и ждал случая, когда можно будет поставить финальную точку. Расправляясь с только что поднявшимся соперником, Саша увидел, как Мальцов двинулся к Маше, послушно жмущейся к стене. Помешать ему он уже не успевал, потому только крикнул: