Текст книги "Вопреки. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Во сне я постоянно возвращаюсь в эту тёмную комнату, где стоит зеркало. Уже месяц я смотрю на своё отражение и пытаюсь понять, что же изменилось, иногда в отражению вижу обрывки каких-то картинок, но так или иначе большинство времени я смотрю на себя.

И я себя не узнаю. А точнее, я себя не знаю.

Когда просыпаюсь среди ночи, то с горечью смотрю на красную свечу рядом с кроватью, которая горела всего один раз, и я сломя голову понеслась в ту комнату без окон, где через минуту появился мой Хозяин. Это был наш первый более или менее реальный поединок, в котором он, конечно же, выиграл. Я старалась, – бог свидетель – но совершенно не могу думать, когда Он рядом!

Мы играли часа полтора, и за время, которое я тратила на каждый ход, Хозяин нервно обходил эту маленькую тёмную и пыльную комнату по меньшей мере раз по десять, даже двигал диван вместе со мной туда-сюда из-за обилия тестостерона, отжимался на одной руке, потом на другой, пока с психу не поставил шах и мат.

Один единственный вывод за урок:

– Плохо.

И тогда он исчез, растворившись в воздухе вместе с пламенем огня.

А я ведь тренировалась каждую ночь! Бесконечно носила с собой набор шахмат, не упуская ни одной возможности сыграть с кем-то, но здесь это не самое популярное увлечение.

– Алиса, у тебя хорошо выходит! – в очередной раз твердил мне Бальтазар, когда я ставил ему мат, каждый раз сокращая время партии всё сильнее.

– Плохо, – вторила за Хозяином я.

Каждый раз за ужином играла с Расулом.

– Блестящая партия! – через несколько дней заявил Расул, когда я в первый раз его обыграла, – Ты быстро учишься.

– Недостаточно, – вновь говорила я.

Это стало моей одержимостью, я не могла себе позволить прожить день без шахмат. Под утро я видела сон из карусели картинок: бриллианты, шахматы, красная свеча, телепортация, крепость, раскаты грома. Мозг взрывается от этих навязчивых идей, я не высыпаюсь совершенно.

Артемис оторвал меня от игры беспардонно, в этом весь он! Схватил меня за руку и потащил за собой с летней веранды во двор.

– Что тут за суета? – не выдерживаю я.

– Матильда приехала с какими-то бумагами от Блэквелла, – он трёт затылок, как будто ему неловко.

У меня ёкает в сердце от одного упоминания о том, что пленил моё тело контрактом Лимбо.

– То есть он её тоже сослал? Почту можно и более быстрыми способами передавать, даже в Ординарисе.

– Ну это для тебя ссылка, а для неё скорее путёвка, выигранная в лотерею.

– То есть горы трупов из "черни" её уже не ввергают в этот отвратительный показной обморок?

– Она же их не разгребает и, тем более что ей трупы. Ой, ты посмотри на её лицо! – он показывает мне на Матильду и смеётся, – Однако, при всём при этом, у неё отличная фигура...

– Это ты к чему?

– Да просто... я б её...

Меня на секунду сконфузило.

– Арти, вряд ли тебе с ней светит что-то. Она спит с богатыми папиками. Не зря же так долго свободы добивалась.

– Ну да... у Блэквелла она работала как... как же правильно выразиться? Ночи на пролёт, на полную глотку, не жалея себя! – смеётся он.

А вот мне как-то не смешно.

– Осторожно с шутками, я тоже так-то в его гареме числилась.

Он осёкся и посмотрел на меня серьёзно:

– Ты с ним была?

– С чего ради такие вопросы!?

– Ходят слухи.

– Веришь?

– Нет.

– Умница.

– То есть лгут? – с надеждой в глазах спросил он.

– Точнее сказать фантазируют.

– Так и думал.

– Почему?

– Как мужчина, я бы на его месте сделал бы всё, чтобы тебя уломать, но он, в первую очередь, правитель и при этом очень мудрый. Ты опасна для таких игр, он правильно делает, что тебя привлекает к таким крупным проектам. Просто переспать с тобой... хм. А если ты влюбишься? Что может быть опасней, чем отвергнутая женщина?

– Ну не знаю... Некромант с армией Инфернов, замок Дум, восстания и деградация вымирающего населения, чума, сбои в поставках лекарств...

– Это да. Но ты всё же задумайся. Такие женщины как ты – мечта для любого мужчины, но иногда мечте лучше оставаться несбыточной.

Улыбаюсь. Нет, я не обижаюсь на его слова, всё и так очевидно. Женщин привлекает сила, а мужчин наоборот отталкивает. Поэтому на меня могут заглядываться, меня могут вожделеть, но максимум, что меня ждёт это разовый секс, который хоть и прельщает снятием напряжения, но противоречит моим принципам. Чем сильнее я, как маг, как воин, тем меньше у меня шансов на женское счастье. А самое противное, что я не знаю, что мне нужно больше, потому что я абсолютно не знаю себя. Я каждый день в себе сомневаюсь всё больше, когда понимаю, как мало во мне человека.

Артемис совершенно хамовато рассматривает Матильду, которая и в правду не обделена красотой. Но меня она раздражает, я почти ненавижу её, хотя это слишком глубокое чувство, так что вряд ли...

– Не пялься, Артемис, сейчас же подойдёт, фу!

Как в воду глядела. Идёт. Ну не иначе царица, да. Идёт всего чураясь, дышит через платок, брезгливо корчится.

– Артемис, не проводишь меня внутрь стены? Тут ужасно не удобно в таких дорогих одеждах, и устала я с дороги, – она театрально кладёт ему голову на плечо.

Ясно дело я в игноре, меня как и нет! Тем лучше.

– Нет, не провожу.

Она отстранилась и смотрит на него с оскорбленным видом.

– Артемис, ты набрался всякой дряни! Не удивительно, учитывая общество пьяниц и рабов, в котором ты в последнее время прибываешь!

– Дрянь может быть только у тебя в волосах, так что иди скорей, пока тебе ещё туда птицы не нагадили... Давно ли ты была рабой? – говорю я. Эта дура огребёт!

– Просто хозяин... – она осеклась, – Лорд Блэквелл разглядел во мне благородную кровь. Поэтому я здесь, и я свободна.

– Ты случайно не помнишь, что я тебе говорила про фантомные боли? Просто я сейчас чувствую невероятное раздражение, наверно это опять чесотка от твоей мании величия, которую ты ошибочно называешь "благородной кровью".

Она нервно одёргивает платье и удаляется. Ёб твою мать, благородная кровь!

Я слишком углубилась в свои мысли и не заметила того, что заметил Артемис: в не слишком скромном багаже ещё недавней гаремной рабыни оказалась маленькая раскрытая сумочка, откуда торчала незнакомая газета. Артемис не долго думая, дождавшись пониженного к нему внимания, лёгким движением руки вытащил газету и положил в свой задний карман. Я удивлённо подняла брови и посмотрела на него, а он шёпотом пояснил:

– Это "Главная истина", – сказал он так, будто всё сразу должно было проясниться, и прибавил, видя моё недоумение, – Ну "Гермес" ведь не единственная газета. Это издание публикуется Ксенопореей и распространяется на нейтральных территориях. Как думаешь, откуда она у Матильды?

– О... – таких умных реплик мой рот не извергал очень давно, поэтому я подобрала упавшую от удивления челюсть и продолжила, – Ну-ка дай посмотреть, что там пишут?

Любопытство не порок, поэтому мы сели подальше от чужих глаз, чтобы нас не заметили с таким компрометирующим чтивом:

– Давай сразу перейдём к тому, что читать буду я... – не самым деликатным образом сказал мой друг.

Уязвил меня в моей дислексии, которая жутко усугубилась с новым уровнем магии. Я абсолютно не могу нормально читать, на это, как бы смешно не казалось, уходит сил больше, чем на поднятие телекинезом тонны железа.

Заголовок статьи, украшающий первую полосу, большущими буквами кричал "ВТОРОЙ ШАНС!!!". Призывно... ничего не скажешь! Артемис приступил к чтению.

"Есть ли правда в бесславной смерти? Достойны ли ваши близкие такой участи?

Нет. Они должны жить.

И всё же они умирают! Умирают раньше времени, прежде, чем познают жизнь, прежде, чем выполняют своё великое предназначение..."

– О нет! Дальше я читать не буду! – прервал чтение Артемис и брезгливо наморщился, будто я предложила ему канапе из человеческих пальцев.

– Почему? Читай!!!

Вздохнул и продолжил:

"Город-на-воде взывает к потерявшим своих близких: дайте мёртвым второй шанс, верните их к жизни! Они вернутся в дом живыми и благодарными!

Тела погибших нужно доставить в Город-на-воде, где в них вдохнут жизнь, так несправедливо покинувшую их, а потом Ксенопорея официально предоставит им службу, за которую они будет получать солидную плату..."

– Хватит! – возмутился мой друг, – Это гадко!

Да уж... я догадываюсь, что завуалированный текст статьи подразумевает лишь одно, и это сразу формулируется в устах Артемиса:

– Ксенопорея призывает сдавать трупы за вознаграждение! Никакой это не "второй шанс", это добровольное согласие на использование тела погибшего родственника. Их делают Инфернами...

Тут уж я наконец-то заметила присутствие нашего соратника Лесли, который побледнел, став белым, как мел.

– Риордан дело говорит. Это не жизнь, не второй шанс, этим и не пахнет!

Говорит со знанием дела, а в глазах страх и боль. Знает не понаслышке, и в этом я убеждаюсь, слегка погодя:

– Старший брат ушёл на охоту и его нашли растерзанным дикими животными. Тогда к нам пришёл какой-то тип от Ксенопореи и сопереживал вполне искренне, ведь брат тащил свою семью. Я бы не потянул всё в одиночку, получал гроши, а семья большая. Тогда моя тётка поддалась на уговоры про этот "второй шанс", – он замер и его глаза стали стеклянными, – Через два дня, нам привезли Клода. Он зашёл своей привычной походкой в дом. Мы сидели все и ждали, с замиранием сердца. А он... от него веяло мертвечиной, а сам он был... словно костюм, одетый на что-то потустороннее. Не говорил, только ел и пил всё, что видел. Буквально... помойную воду, цветы, бумагу, тухлое мясо... он не мог наесться, напиться, ведь его жажду и голод было не утолить. Телу нужна была энергия, и он искал её в привычных способах восстановить тело, но это было невозможно. Его жена упала в обморок от ужаса, племяшка моя перестала говорить, она так любила Клода... – он сглотнул комок в горле и сипло заговорил, – Его почти сразу забрали на службу пушечным мясом, а нам дали откат, который весь ушёл на лекарства.

Я не хотела ничего говорить, да и что бы я сказала? Что это ужасно? Это не ужасно, это вопиюще, это за гранью "неприемлемо", это... я даже сформулировать не могу как это отвратительно. Это ведь не на органы продать, это даже хуже, да и никакой даже малюсенькой выгоды для людей, ищущих утешения от своего горя, просто быть не может! Зато...

– А вот мародёры на этом богатеют! – в подтверждение моим мыслям говорит Артемис, – Заметила, как они возят телеги с трупами?

– Такое сложно не заметить...

– Вот! Они сдают мертвецов и получают деньги. Это безотходное производство, Алиса! Живых в детородном периоде сдают на "Фабрики магов", самых лучших из них продают в рабство на рынки к тому же Омару Халифе, детей сортируют на пригодных и не пригодных и опять же в рабство. Мужчин в любом возрасте на войну, если живы... а всех мёртвых в Облион.

– Облион? – уточняю я.

– Город-на-воде... не совсем город это, – говорит Лесли, – Большой такой посёлок на сваях на устье реки Галидар.

Надо думать, это не самый уютный город, учитывая, что там сплошь и рядом трупы и сам по себе он наверняка порос в плесени и грибке. Влажность, вечный туман, и гниль. Облион – первый в списке городов, куда я бы попасть не хотела.

– Это лаборатория Некроманта, – шепчет мне на ухо Артемис, будто это какой-то секрет, – Живых там по пальцам сосчитать. Туда даже Вон Райны не суются, уж до боли там гадко. Люди говорят... те, кто доставлял трупы туда, что там воздух пронизан чем-то жутким, дышать невозможно от черноты и гнили.

Мне стало не по себе. Не скажу, что на поле боя, когда вокруг гибнут сотни (а то и тысячи) людей, атмосфера вдохновенная, но всё же смерть – лишь смерть. Она избавляет от боли, грустно – да, но это всё же вполне естественный процесс, в отличие от такого извращения над природой, что вытворяет Некромант.

Аморально. Вот то слово, что крутилось на языке, не находя нужных букв, чтобы сложиться воедино.

Откуда у Матильды пресса Ксенопореи? Она получила свободу и проявляет нездоровый интерес к ранее запретным занятиям? Да уж... возьму на заметку.

У меня снова ёкнуло сердце, и я чётко услышала:

"Алиса, я призываю тебя".

Всё становится очень простым и понятным, когда мою жизнь наполняет этот голос. Нет ничего более закономерного и естественного чем-то, кем я являюсь, когда я нужна Хозяину, и эта моя сущность не столько рабская, сколько... это Я, настоящая. Его близость будит во мне человека, который с каждым днём засыпает всё крепче.

– Али? – Артемис словил мой пустой взгляд.

– А? – я вернулась к реальности, – Хозяин зовёт. Мне нужно идти, Артемис, последи тут за всем.

– Не вопрос. Но мне не нравится, когда ты называешь его "Хозяином".

Встаю на носочки и целую его в щёку.

Телепортация вызывает у меня приятный трепет, и сейчас она поддастся мне, я уверенна, ведь я окажусь там, где моя неволя и свобода одновременно.

Да будет так.

Глава 5

– Блядь, ёбанный антимагический купол! – сквозь зубы прошептал Блэквелл и облокотился на холодную стену, скрестив руки на груди.

– Я боюсь, они убьют его всё-таки, если мы уйдём сегодня без него... – проворчал Флетчер.

– Не говори ерунды, я без него не уйду!

– Голыми руками его не достать оттуда! Без магии тебя порвут в клочья. И тем более, не дай бог, они просекут, что этот мальчик что-то для тебя значит.

– Глупо лезть туда без магии...

– Да и КАК!? Там купол, будь он не ладен!

– Я знаком с одной выскочкой, которой подвластна магия без кольца.

Лицо Флетчера озарила улыбка:

– Не говори, что она ещё и телепортацию освоила! Вот самородок!

– Не уверен, что до конца, но вот ей и будет практика, – тихо сказал Блэквелл, закрыл глаза и прошептал, – Алиса, призываю тебя.

Прошло не больше минуты, после чего пространство содрогнулось, и в рабской позе на земле появилась Алиса. Она подняла глаза на мужчин и встала на ноги. Блэквелл сделал ей жест, чтобы та вела себя тихо, девушка медленно кивнула. Алиса подошла ближе и посмотрела вопросительно, на что сразу получила команду:

– Поменьше вопросов, – шёпотом начал Блэквелл, – В этом поместье стоит анти магический купол, внутри охотники "Альфа", которые украли у меня кое-что очень важное.

– Что мне искать? – прошептала девушка.

Прежде чем ответить Блэквелл ещё раз вопросительно посмотрел на Флэтчера, который пожал плечами.

– Мальчик 9 лет, – наконец сказал Хозяин, – Он нужен мне...

– Невредимым, ясно, – кивнула Алиса и посмотрела вверх на окна поместья.

Это был красивый и богатый четырёх этажный дом, с налётом времени. Через открытое окно первого этажа был слышен гогот охраны, которая что-то оживлённо обсуждала. Блэквелл уловил ход мыслей Алисы и сказал:

– Я подскажу, ты в окно второго этажа.

– Убивать охрану, я так понимаю, нельзя?

– Можно, но не тебе. Попробуй снять купол и не испугай мальчика. Купол закреплён чьей-то кровью, найди его телепатией, если у тебя конечно нет какого-то другого плана.

Девушка спокойно кивнула.

– Телепатия? – удивился Флэтчер, – Алиса, неужели ты родственница нашего Герцога?

– Флэтч! – возмущенно осёк старика Блэквелл, – Не лезь.

Она внимательно посмотрела на Хозяина, который сложил руки для того, чтобы она вскарабкалась по нему как можно выше. Она сделал движение к нему, но он внезапно остановил её и нахмурился:

– Стой. Давай повторим твою задачу.

– Я что на олигофрена похожа? – она надменно подняла бровь.

– Если бы. Я достаточно тебя знаю, чтобы уловить твой настрой: ты идёшь перебить всю стражу, а мне надо, чтобы ты сняла щит, найдя только одного, подчёркиваю, Алиса: ОДНОГО наёмника, на чьей крови возведена защита. С ним делай всё, что хочешь, а потом найди мальчика и стереги его, пока я вас не найду, – он требовательно посмотрел на неё, на что она закатила глаза, – Ясно?

– Предельно.

Блэквелл вытянул вверх руку, на которую Алиса поднялась, как на ступеньку, и он подставил ей вторую, а потом подбросил девушку вверх. Она почти бесшумной влезла в окно второго этажа и скрылась из виду.

– Думаешь правильно её в это впутывать? – спросил Флэтчер, когда охрана переместилась в другую комнату.

– Другого выхода нет.

– Как они про него узнали!?

– Я знал, что они выйдут на него, но нет так рано... он ещё слишком мал.

– Ох и характер у пацана!

– Он растёт без отца, чего ты хотел!?

Алиса больше не слышала того, что говорили мужчины внизу, потому что сконцентрировалась на происходящем внутри особняка. Отовсюду было множество мужских голосов, особняк был переполнен наёмниками, а найти надо было только одного единственного. Она нервно потёрла руки и тяжело выдохнула: перебить охрану одного за другим было не трудно, но заняло бы время и потребовало бы определённой аккуратности, перебить всех сразу было быстрее, но слишком рисково, хотя вполне реально, только грозило ранениями и могло сильно измотать. Но то, что требовал от неё Хозяин, было куда сложней: найти всего одного наёмника из полусотни в большом особняке, пользуясь только телепатией.

– С другой стороны... почему нет? – пробурчала она себе под нос и спустя несколько секунд коварно улыбнулась.

Спустя ещё несколько секунд план был полностью готов, и вот она уже превратила свою боевую одежду в грязное платье прислуги. Спрятавшись в большом дубовом шкафу с одеждой, Алиса сконцентрировалась на мыслях людей вокруг, расширяя диапазон телепатии шире и шире. Она слышала хор голосов, которые сложно было разобрать. Девушка поднесла руки к вискам и снова выдохнула, это позволило ей немного расслабиться и проникать в мысли каждого наёмника по отдельности. Спустя пару минут кропотливой работы, она нашла того, кто был ей нужен, но этот мужчина был далеко от неё. Она начала внедрять образ шкафа, в котором находилась, в голову этому человеку, навязывать идею о том, что он что-то в нём забыл.

– Твою мать... – фыркнула она, когда голова от напряжения закружилась.

Телепатия требовала серьёзной концентрации, а внедрение даже самого маленького образа в чужие мысли после первой в жизни Алисы самостоятельной телепортации казалось просто невыполнимой задачей, но она упрямо следовала своему плану, пока, наконец, не добилась успеха.

Ещё минуту она ждала реакции, и, наконец, услышала, как одна за другой двери комнат второго этажа открываются и закрываются: мужчина искал шкаф.

Три минуты пребывания в тёмном шкафу оказались ненапрасными, ведь Густав, так звали того наёмника, который был нужен Алисе, открыл дубовые дверцы и дневной свет ударил в глаза девушке, которая выглядела совсем иначе: она была очень уставшей и беззащитной, на глазах слёзы, зубы стучали. Она посмотрела испуганными глазами на Густава и замотала головой:

– Сир, пожалуйста... я ничего не сделала, я всего лишь прислуга... пощадите!

Её слова вызвали кровожадную улыбку у Густава, он властно взял Алису за предплечье и резким движением потащил из шкафа:

– Фортуна ко мне благосклонна! – победно произнёс мужчина, и повалил девушку на кровать, залезая сверху, – У тебя хорошенькая мордашка, девчонка, для прислуги даже через чур!

Алиса остановилась глазами на его свежей ране на плече и улыбнулась уже своей обычной надменной улыбкой:

– У вас кровь, – сказала она тихо.

– Да, это для обряда... я большая шишка вообще-то.

– Ну да, ну да... из полусотни наёмников десять Бэтта и все остальные Гамма, и вы из последних. Вас списали! Сложно признать или вы настолько тупы? – спросила она уже совсем не прикидываясь.

Густав не успел до конца понять, что происходит, как Алиса уже вонзила в его сердце клинок с рубинами, а подушкой прикрыла ему рот. Она скинула труп с себя, вытащила из него клинок, приняла свой боевой вид, взяла яблоко с тарелки и высунулась в окно. Её волосы блестели на солнце, она кинула спелое сочное яблоко в Хозяина и, когда он его поймал, с игривой улыбкой скрылась.

– Пошли, – скомандовал Блэквелл и откусил плод.

Мужчины тихо вошли в поместье, прикрывая друг друга. С гостиной были слышны голоса стражи, куда и подбирался Блэквелл. Он остановился за углом, сделал крутящий жест ладонью, кольцо с изумрудом чуть блеснуло, и в руке появилось пламя. Мужчина тихо рассмеялся и кивнул напарнику, что было командой к нападению.

Они действовали быстро и точно, прошло не более десяти минут, с тех пор, как они ступили на порог поместья, но вся охрана была уже мертва, кроме лидера, которого Блэквелл обездвижил и привязал к колонне:

– Кто дал тебе наводку? – холодно спросил Блэквелл пленника.

– Идиоты! – смеялся он, – Я ничего не скажу, ни слова!

Блэквелл потёр виски и, не глядя в испуганные глаза пленнику и пустил на него огненный поток. Запахло жаренной плотью, а пламя всё лилось и лилось из рук Блэквелла, пока все трупы по комнате горели. В момент пламени просто не стало, а на месте мёртвых охранников были только горстки пепла.

– Ну и что мы имеем, Винс? – тихо спросил Флэтчер, – Кроме жуткого запаха, конечно...

– Они не имели ни малейшего понятия кого поймали. Кайл им ни слова не сказал, а на след они вышли случайно.

– Как узнал?

– Ментальной защиты не было. Это не наёмники, а горстка "активистов" бывших военных. Часть беглых с Фисарии и Мерлокс, судя по всему, Картер говорил о дезертирах из его Бэтты.

– Предатели...

– Были таковыми. Теперь это просто пепел, – Блэквелл невинно пожал плечами.

– Слава Богу! Тогда мы здесь закончили? Только прах надо убрать, догадаться, что это твоих рук дело, ничего не стоит... Никогда не видел такого владения стихией, мальчик мой, отец бы гордился! – сказал Флэтчер и постучал Блэквелла по спине, – Я зачищу следы, а ты проверь пацана.

Блэквеллу была приятна похвала его любимого учителя, и он украдкой улыбнулся. В действительности Огонь начал раскрываться ему в своей сути только последние несколько месяцев, будто он ожил, или Блэквелл стал лучше его понимать... В любом случае это было приятно, это открывало второе дыхание.

Поднимаясь по большой лестнице, он услышал тихий голос своей подопечной, напевающей что-то вроде колыбельной. Он не понимал смысла, ведь Алиса пела на своём языке, но слушать было так спокойно и приятно, что он невольно остановился у прикрытой двери и заслушался. Щёки Блэквелла вспыхнули, прежде чем он приоткрыл дверь, и он не отдавал себе отчёта почему. Заглянув внутрь комнаты, ему открылось очень необычное зрелище: на большой кровати с балдахином спокойно спал один из самых недоверчивых и непослушных детей на свете, голова которого лежала на плече у самой непокорной рабыни, которая когда-либо ступала на порог Мордвина. Алиса гладила каштановые волосы мальчика, едва касаясь, а он беззаботно сопел. Девушка замолчала, увидев в дверях Хозяина и серьёзно посмотрела. Он медленно подошёл и сел на край кровати рядом с мальчиком, и влил ему в приоткрытый рот пару капель зелья, отчего спящий Кайл зевнул, потянулся и крепко обнял девушку руками и ногами.

– Эффект должен был быть немного другим... – спокойно сказал Блэквелл, – Я смотрю, ты нашла к нему подход.

– Я вам говорила, что лажу с детьми.

– И с животными. И с мужчинами.

– Ну да... с ними тоже.

– А с женщинами?

– Ну... – Алиса наморщила нос, – Если поставить такую задачу, то нет ничего невозможного.

– Кайл тебе что-нибудь говорил?

Девушка очень внимательно всматривалась в лицо Хозяина.

– Ничего такого, чего бы я не знала. Он не спал уже сутки от страха, что он посчитал всех охотников, что дядя Винсент придёт его спасать.

– То, что здесь произошло, то, что ты видела этого мальчика, должно остаться между нами.

– Это очевидно.

– Ты поэтому решила проникнуться к нему в доверие? Наверно подумала, что он может повлиять на твой свободу?

– Каким образом? – она подняла брови, – Захочет реквизировать меня у Великого и Ужасного Герцога в качестве няньки? Он пока лишь мальчик, хоть и с богатой родословной.

– Ты ведь не думаешь, что он мой?

– Вы к нему привязаны, но он не ваш, – Алиса посмотрела на мальчика мягким взглядом и слегка улыбнулась, обводя пальцами его спящее личико. Её рука остановилась на ухе, – Редкая форма ушной раковины. Видела однажды её у одной уважаемой при этом хамоватой Графини, но её бёдра узковаты для рожавшей женщины. Они вообще узковаты... это сын её погибшего брата, верно?

Блэквелл ничего не ответил, потому что не знал, что в этой ситуации делать. Сама картина, происходящая на его глазах, буквально расслабляла и приковывала взор каким-то неведомым ему притяжением, голос девушки был тихим и вписывался в общую атмосферу, полностью выключая разум, но говорила она то, что Блэквелл не мог проигнорировать.

Она обо всём догадалась буквально за пару минут, и он видел, как она задумчиво смотрит, сопоставляя все факты. Блэквелл терпеть не мог глупость своих подчинённых, но с Алисой ему было ещё сложнее, потому что она с лёгкостью разоблачала вещи, которые он так тщательно скрывал. Его пугало это.

Вот и сейчас она посмотрела уже на него понимающим взглядом, потом аккуратно расцепила руки спящего мальчика, высвобождаясь из его объятий, поправила ему подушку и нежно поцеловала в лоб.

– Я должна возвращаться...

Это было логично, и, несмотря на опасность полного разоблачения, Блэквелл не хотел её отпускать.

– Ты любишь детей так же, как они тебя, – зачем-то сказал Блэквелл.

– Да. Мне легко с ними. Они... неограниченны.

– Завидуешь?

– Вопреки вашему тонкому каламбуру, я ограничена куда меньше, чем вы, Милорд. Я скованна только вами, а вот вы должны двум мирам, – она поправила прядь своих волос и встала, – Семь с половиной миллиардов оков в лице каждого человека Сакраля и Ординариса, других существ и зверушек накиньте. И кто после этого раб?

– Я могу выкроить себе кусок свободы без запроса у Хозяина.

– Да ну? И поэтому вы прикрываетесь секретными миссиями, чтобы сходить на футбол с Кайлом?

– Вот болтун...

– Он ничего мне не говорил.

– По эмблемам догадалась?

– Угу... я встретила вас на матче в Мадриде, но Кайлу вряд ли позволено покидать Британию, его мать очевидно довольно строгая, да и страшно наверно отпускать наследника Гринденов за пределы дома в мире, где правит балом Алекс Вуарно, – она нахмурилась, – Я почти уверенна, что сравнив ваши спонтанные "командировки" и график игр Красных Дьяволов, попадание будет процентов 60, не меньше.

– И ты удивляешься, что я тебя ссылаю? Ты невыносима.

– Возмущаюсь, а не удивляюсь. Удивляюсь я тому, что ссылая меня, вы всё же зовёте на помощь. Я вам нужна и это факт.

Тут уже нахмурился Блэквелл и даже недовольно засопел:

– Возвращайся в Форт. Делай то, что приказано. Про Кайла молчи.

Алиса кивнула и пошла к двери, переносясь в Форт Браска, а Лорд Блэквелл смотрел ей в след задумчиво и с тоской.