Текст книги "Вопреки. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Анна Бэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23

– И что же мы здесь делаем? – лениво спросила Алиса, медленно ступая по мощёной улице шумного городка в воскресный полдень.

– Я подумал тебе полезно увидеть что-то кроме ненависти, – ответил ей Артемис Риордан.

– Мне без разницы, что обо мне думают.

– Наверно ты хочешь, чтобы все так думали, а может, даже сама в это веришь. Я был с тобой на балу, и помню, как дрожали твои руки.

– Лучше вспомни, кто тебя вырубил и как. – в её лице, казалось бы, ничего не изменилось, но Алиса выглядела безжалостно.

– Увы, видимо мне что-то подмешали в напиток...

Артемис стыдился того, что произошло на балу. Он был нужен Алисе, но рядом его не оказалось. Что произошло после его похищения, он не знал, но с тех пор Алису как подменили, она была будто за плотной стеной безразличия, и Артемис знал, что на деле она очень сильно переживает.

– Чего вы двое от меня хотите? – спросила она.

– Чтобы ты увидела, что не все тебя ненавидят, – сказал Дрейк.

– Мне достаточно узкого круга людей, с остальными я просто могу не пересекаться.

– Верно. Но посмотри вокруг.

Дрейк указал на простых людей, которые сгибали спины в поклоне, чтобы выразить уважение Леди Лефрой. Она дружелюбно улыбалась в ответ на их почтение, народ на площади городка Финилон-Каас приветствовал наместника Герцога Мордвин.

– Вряд ли инкубатор Блэквелла, где самопровозглашенный король мой хороший друг, может быть показателем. Это не типичный городок, это утопия.

– Это самый нормальный городок из всех, что есть в Сакрале. Но, если хочешь, мы пойдём в Мелсамбрис, который ты освободила, где тебя почитают как королеву.

Им на встречу шла миловидная девушка с длинными русыми волосами. Алиса прищурилась и поздоровалась:

– Марго? Здравствуй.

Марго подняла на неё серые глаза и остановилась в недоумении:

– Миледи... мы знакомы?

– Тебя зовут Марго?

– Да.

– И ты не знаешь кто я?

– Простите, нет, – девушка присела в поклоне, – Я всего сутки в этом городе.

– Откуда приехала?

– С Кэмптона.

– Кто твой Хозяин?

– Я свободна, Миледи. А вы случайно не Леди Лефрой?

Алиса молча смотрела на неё и что-то обдумывала, а потом пошла дальше, её вид был решительным и хладнокровным, она пускала маленькие разряды из пальцев. Девушка обратилась к своим друзьям, без слов наблюдавшим за ней:

– Я оценила вашу попытку. Но я теряю терпение.

Мужчины переглянулись и Риордан неуверенно заговорил:

– Мне кажется, ты в тупике.

Леди Лефрой остановилась. Она неотрывно смотрела вперёд, ожидая продолжения разговора, пока Дрейк вновь не заговорил:

– Али, я хочу, чтобы ты поговорила с Марком.

– Я поговорю, если вы этого хотите, ведь вы не зря привели меня сюда. Но вы сами запутались.

Они прогулочным шагом пошли по мощёной площади вдоль тенистой аллеи. Дрейк свистнул, и мужчина, играющий на гитаре, перестал истязать беглыми пальцами инструмент и побежал куда-то. Через пару минут он вернулся с Марком Корфом, который лучезарно улыбнулся, увидев Алису. Он распростёр объятия и обнял девушку не совсем по-дружески. Артемис, стоявший рядом отвёл взгляд и цокнул, а Марк пропустил это мимо, и пожал руку Дрейку, а потом заговорил приятным голосом:

– Не думал, что у них выйдет тебя притащить, Алиса.

– Дело-то не великое, но объясните мне, Бога ради, зачем я здесь?

– Тебе надо чаще гулять, ты выглядишь уставшей. Дрейк, она хоть спит?

– Со сном проблем нет, ложится поздно, но зато с утра не растолкать.

– Значит, начальство раздражает? – предположил он.

– Не жалуюсь, – сухо ответила Алиса.

– А я слышал, что Блэквелл тебя истязает.

– А ты не слушай, люди склоны к преувеличениям.

Алиса шла, шелестя подолом изумрудного платья и ведя рукой по каменным стенам. Тропинка пошла вниз к следующей площади, откуда доносился шум воскресных гуляний. Погода была солнечная, тёплая, люди выползли из своих домов и без конца что-то пели. Леди Лефрой шла молча с задумчивым лицом и как всегда немного щурилась:

– Я буду благодарна, если наше общение будет не таким натянутым, Марк. Быстро говорите, что вы задумали, потому что я не настроена на сюрпризы. Я близка к тому, чтобы серьёзно испортить праздник этим милым горожанам, я об этом пожалею позже, но увы, вы меня жутко раздражаете.

– Ладно. Я хочу, чтобы ты пересказала мне как можно точнее суть своего контракта.

– ...Для чего? – безразлично поинтересовалась Алиса.

– Чтобы найти в нём лазейку, – с невинной улыбкой закончил Марк Корф.

Алиса снова остановилась и медленно перевела взгляд на Корфа. Несколько секунд она смотрела на него, а потом произнесла со снисходительной улыбкой:

– То есть, вы, три дебила, подумали, что найдёте осечку в Лимбо, оформленной на человека, который умнее вас вместе взятых и помноженных на пару сотен? Да, и вы думаете ещё, что я, женщина далеко не тупая, не пыталась найти в этом контракте какие-то лазейки?

– Я уже много лет изворачиваюсь, я, правда, могу помочь, принцесса!

– Если бы это был обычных контракт, то мне достаточно было бы с ним переспать и очутиться здесь, вот как и сделала Марго. Но контракт не обычный, я не обычная. При всём уважении, Марк... я знаю свой контракт почти наизусть, и знаю те немногие из осечек своего поработителя, и поверь, я ими воспользуюсь, но без чьей-то помощи. А теперь ответь мне, что заставило тебя пойти в обход человека, который создал всё это, – Леди Лефрой указала на город вокруг, – Он сделал что-то не так? Люди счастливы.

Корф взял девушку за плечи и заглянул в её глаза с тревогой:

– Ты не счастлива, Алиса. Ты. Этого более чем достаточно. Эти люди любят тебя, многих ты спасла, многим помогла косвенно. Ты редкий человек, так с тобой обращаться неприемлемо. Тобой нельзя пренебрегать, я просто хочу помочь тебе.

Алиса посмотрела на Дрейка и Риордана спокойно и спросила их:

– Вы тоже так думаете?

– Али, я старше тебе на сколько? На пятнадцать лет? – начал Дрейк, – Морально я младше тебя, ты с каждым днём берёшь новые невыносимые нагрузки, ты ведь сорвёшься скоро. А что Блэквелл? Он только рад тебя впрячь в ещё одну авантюру, но ведь этому конца и края нет. Ты девчонка, тебе нужно романы читать, танцевать до упаду. Что делаешь ты? Дерёшься, учишь мужчин, которые вдвое, а то и втрое, тебя старше, движешь армию, освобождаешь целые города. И всё бы ничего, но ты по ходу реально с ума сходишь.

– Схожу с ума? Это как ты определил?

– В последнем бою ты не могла остановиться, – вставил своё слово Артемис, который до этого молчал, – Ты ведь ювелирно нашинковала десять человек. Я уверен, что можно с линейкой мерить и не найти кусочка больше пары сантиметров. А тот случай, когда ты... – Риордан покраснел, – Ну не важно.

Алиса замолчала и снова пошла к площади.

– Хорошо, проблема в моём контроле. За одни ваши мысли я могу посадить вас всех за решётку или сдать Совету, который наверняка из вас фрикасе сделает.

– Ты терпеть не можешь Совет.

– Не правда. Терпение даётся мне успешно. Знаете ли вы основной пункт моего контракта? Он заключается в том, чтобы оберегать интересы Хозяина, и в его интересы вряд ли входит бунт.

– Ага! – Марк победно хлопнул в ладоши, – А вот и лазейка! Будь ты в полном подчинении, то сейчас бы скрутила нас и арестовала. Что тебя держит?

– О, Марк, меня держит всё тот же пункт. И вот в этом я вижу лазейку самую основную.

– Жажду подробностей!

– Дело в том, что вы сопротивляетесь власти моего Хозяина, и, будь я полной идиоткой без намёка на разум, и в правду вас арестовала бы. Но есть второй вариант: склонить вас к тому, что Герцог действительно хороший правитель, и если у меня выйдет, то это будет куда больше соответствовать интересам Хозяина.

– Дело в трактовке?

– Именно. Желание Хозяина для меня крайне важно, но важнее то, что ему действительно необходимо.

Но Корфа это лишь подзадорило:

– Меня пытались завербовать лучшие агенты Сакраля с обеих сторон власти, но не вышло. С чего ты взяла, что у тебя выйдет?

Алиса лишь снисходительно улыбнулась и произнесла загадочно:

– Дрейк, я слышала, ты в прошлом обожал жонглировать?

– Так и есть, я и сейчас не плох!

– Сколько предметов удержишь? И каких?

– О, в этом ремесле Дрейку равных нет! – усмехнулся Корф.

– Предметы любые, а сколько я и сам не проверял, но много.

Алиса подошла к фруктовой лавке и тяжело посмотрела на спелые яблоки, лежавшие одно к одному. Это были отборные плоды, чистые и идеально спелые. Рука Алисы дрогнула, и она взяла одно яблоко, которое оказалось с другой стороны гнилым. Девушка с ужасом бросила плод обратно в корзину и отшатнулась, мгновение спустя она выглядела хладнокровно и уверенно. Она подошла к корзине с апельсинами, взяла три штуки и начала бросать их Дрейку один за другим:

– Начинай! – приказала она ему.

Дрейк усмехнулся и легко начал подбрасывать фрукты. Он, красуясь, делал это одной рукой, а Алиса, наблюдала за этим внимательно. Она подкинула ему ещё пару фруктов, но мужчину не пугало это, он прекрасно справлялся. Мимо Леди Лефрой проехала тележка с грязной посудой, и девушка вытащила из неё пару хрустальных фужеров, стакан и жирные тарелки, кидая предметы один за другим своему подчинённому. Жирные тарелки едва не выскальзывали из рук Дрейка, а фужеры были лёгкими и хрупким, они падали дольше тяжелых фруктов, тогда Леди Лефрой подкинула ему ещё и бутылку виски, которая была намного тяжелей всех прочих предметов, а руки мужчины были жирными от тарелок и справлялись уже не так. Дрейк уже не улыбался, он был крайне сосредоточен.

– Али, не перегибай! – вступился Артемис, но девушка осекла его.

– Пусть продолжает, не лезь.

Тогда она задрала платье и сняла кинжалы из Вечной стали с набедренной повязки, но Риордан взял её за руку:

– Али...

– Убери руки, Риордан! – грозно сказала она и кинула свои клинки в общую кучу предметов, летающих по воздуху, – Продолжай, Дрейк! Но помни, что Вечные клинки могут навсегда лишить тебя рук.

На лбу у Дрейка выступила испарина, он тяжело дышал, был крайне напряжён и устал. Два апельсина уже валялись на земле, потом разбилась тарелка, но остальные предметы он ещё держал на лету. Тогда Алиса подошла и что-то зашептала на незнакомом мужчинам языке. Из её рук пошли молнии, подул порывистый ветер, который сильно изменил траекторию падения предметов, а бьющие рядом молнии сбивали Дрейка с толку. Солнце начало греть сильнее, испепеляя уставшего мужчину. Посуда падала, вдребезги рассыпаясь на мелкие кусочки, как и бутылка с виски. В итоге руки подвели Дрейка и в этот миг саи уже падали остриём в ладони мужчины, но Алиса ловко их перехватила.

Глаза Дрейка выражали страх и ужас, ведь он был готов проститься с трясущимися руками. Алиса смотрела спокойно.

Марк всё это время наблюдал за происходящим совершенно безмолвно и безучастно. Он лишь скрестил руки на груди и широко расставил ноги, не вмешиваясь в показательный урок, но теперь заговорил:

– Думаешь, эта миниатюра соответствует правде? – спросил он Алису.

– ДА О ЧЁМ ВЫ БЛЯДЬ ГОВОРИТЕ!? КАКАЯ МИНИАТЮРА? – сорвался Дрейк, его колотило от напряжения, адреналин в крови дал о себе знать.

– А вот теперь соответствует, – заключила девушка, – Без его эмоций, картина была бы неполной.

Она подошла к Дрейку и вытерла платком его потный лоб:

– Я объясню тебе, мой друг. Ты отличный жонглёр, но тебе не под силу было удержать под контролем большое количество разных предметов сразу и при этом сопротивляться внешнему воздействию. Жонглировать апельсинами просто, когда они все одинаковые по весу, когда не брызгают соком в глаза. Так же с тарелками: если они чистые и одинаковые, с фужерами, когда они одинаково весят, будь их даже десяток. Бутылка с виски была увесистая и в единственном экземпляре, а мои клинки были просто для тебя опасны. В итоге ты пренебрег фруктами и посудой, первые помялись, падая на пол, а посуда безвозвратно разбилась. Остались лишь клинки, их ты счёл самыми важными предметами, но твои руки устали, ты не смог делать много дел одновременно при этом измотался, раньше положенного. А я ведь хотела ещё заставить тебя читать устав наизусть и перечислять состав Совета за последние десять лет.

Дрейк смотрел на Леди Лефрой как загнанный зверь, но пытался понять её слова:

– Это было жестоко, Али.

– Жестоко спрашивать с человека миллион дел за целый мир. Я раб, на меня взваливают, а Лорд Блэквелл сознательно пошёл на эту каторгу, отказавшись от вольготной жизни аристократа. Он жонглирует и Вечной сталью, и тонким фарфором, и миллионом мелких бусин. И поверь, попадаются и очень хрупкие фужеры, и самые грязные и жирные тарелки, а порой даже битое стекло. Всё это время по нему ползают ядовитые пауки, поливает кислотный дождь, а земля уходит из-под его ног. Если он во время всего этого хаоса уронил один предмет, то это не делает весь процесс бесславным. Я ведь не тарелка, я не разобьюсь.

– Ты сравниваешь себя с "одним предметом"? – возмущённо спросил Марк.

– Чёрт побери, да! – вспылила Алиса, – Играя в шахматы, приходится жертвовать фигурами ради победы, тебе ли не знать! А теперь оглянись вокруг, Марк! Эти люди нормальные, они работают, получают за это деньги, приходят домой к своим семьям, целуются, любят, ссорятся! А каждое воскресение они поют песни и шутят!

– Но у тебя этого нет, – подошёл к ней сзади Артемис и положил ей руку на плечо.

Леди Лефрой сделала крутящее движение руками от себя и в них появились десятки маленьких разрядов молний:

– Зато есть это!

Она создавала сгусток энергии всё больше и больше, вкладывая в это все чувства. Она выглядела зловещей и сконцентрированной, в глазах отражалась игра света молний, которые всё разрастались, девушка тряхнула руками, и сгусток стал однородным. Вокруг чувствовался запах озона, как после грозы. Наконец, она подбросила энергетический шар в небо, и там он взорвался, словно фейерверк, только стократный, сотрясая воздух и землю вокруг.

– Я рождена с этой силой, я рождена делать то, что делаю, Артемис. Во мне магия Первого уровня, женщины-Примаги для семьи не созданы... сам знаешь. Блэквелл тут не при чём.

– Алиса, ты Примаг из-за него.

– Нет, мой друг, я Примаг из-за своих амбиций, – неумолимо настаивала она на своём, – Не перекладывай на него ответственность за мой выбор, который он мне по великодушию даёт.

– Риордан, – начал Марк, – Что ты думаешь за люди вокруг?

– Искусственно выведенные семьянины со счастливыми мордашками, – без энтузиазма ответил Артемис.

– Это рабы.

Артемис поражённо оглянулся.

– Это рабы Блэквелла в большинстве, а остальные – результат войны, те, кто остался один. Блэквелл покупает рабов и распределяет их кого на службу, кого к себе в гарем, кого сюда. Если бы Алиса подходила, у неё бы сейчас уже было пузо наперевес и хмельной муж.

Артемис снова смотрел на девушку с болью:

– Я его недооценивал. Как ты можешь в него так верить?

– С трудом. Поверь, в моей голове сомнений океан. Я не бедная овечка, Арти, всё, что происходит... я несу за это ответственность. Я выбрала себе Хозяина, я использую силу и прощупываю её грани, я ищу себе на жопу приключения. Что же до ваших шпилек в сторону Герцога, то без прикрас скажу, что он очень расчётлив и порой жесток, но это неизбежно в его случае, даже если это 100 % его врождённые качества. Не забывайте о талантах, которыми он наделён, об опыте, о дальновидности. Доверьте Сакраль Совету, и через неделю Ксенопорея возьмёт Мордвин без войны, Некромант просто зайдёт в парадную с пачкой имбирного печенья и Совет бесхребетно это примет.

Марк Корф всё время отводил взгляд, будто сопротивляясь давлению. Но, когда Алиса закончила мысль, всё же вспылил:

– Я был о тебе лучшего мнения! Думал, мы похожи, но ты признала Власть!

– Надо же... – Алиса хитро улыбнулась, – Знаешь, Марк, тебя рисуют чуть ли не Робином Гудом, но ты на самом деле больше похож на другого хама в зелёных лосинах. Ты Питер Пен, мальчик, который выпал из коляски и создал вокруг себя иллюзию для таких же брошенных мальчишек, как ты. Ты не можешь признать Власть, потому что это для тебя эквивалент родительского надзора, о котором ты в тайне грезишь. Городок Финилон-Каас – твоя вымышленная страна Неверленд, где дети не взрослеют, а я Венди, которая решила-таки повзрослеть и не жить в твоём мире. Пойми, мальчишки, что идут за тобой, тоже захотят вырасти, и рано или поздно они станут носить герб либо Мордвина, либо замка Дум. Лучше, если этот выбор сделаешь ты сам, ведь ты умный человек, ты рождён вести за собой людей, так веди!

Алиса Лефрой стала первой, кто нашёл слабое место человека, который манипулирует чужими слабостями. Маркелиаф Форфед Корфадон выглядел потерянно, он ничего не мог ответить на слова хрупкой, но властной девушки, которая говорила с ним как с ребёнком.

– Выходит, в тупик зашла не ты? – тихо спросил Артемис.

– Выходит, что так. Ведь я знаю куда идти.

– И куда?

Она подняла голову к небу и обречённо улыбнулась солнцу, ласково греющему её кожу.

– На огонь.

Глава 24

Была уже пятница и Алиса сильно волновалась, ведь это был назначенный день отчётов, первая после Сумеречного Балла. Последняя неделя далась тяжеловато, но этим утром она чувствовала себя... взволнованной.

– Да что ты руки свои не знаешь куда деть, дубина! – закричала Алиса, которая сдерживалась из последних сил, но всё же сорвалась на крик, – Прочь с глаз моих в первый круг!

– В первый? КАК? Я же уже почти на пятом... – возразил Артемис, – Это не честно!

– Не честно быть таким непроходимым идиотом! ПОШЁЛ!

Риордан недовольно пошёл начинать испытания снова, хотя был близок к финалу. Он встал в пару с Калибом Полански и принялся за отработку заклинаний, которые воспроизводил с лёгкостью и даже с пренебрежением. Перейдя на второй круг, он начал использовать их на противнике, когда же он прошёл в третий круг, то нужно было использовать их в бою, на четвёртом одновременно со всем прочим обороняться, и снова на этом этапе руки перестали его слушаться, он едва увернулся от заклятия немоты, успев отразить его не очень уверенным магическим щитом, и тут...

– РИОРДАН, А НУ-КАК ВСКЛЮЧИ ГОЛОВУ, ТОРМОЗ ТЫ... – послышался взбешенный голос Алиса, которая не договорила, и немного округлила глаза, прикоснувшись к горлу.

– Али?

Девушка нахмурила брови и открыла рот в попытке что-то сказать, а потом её лицо исказила гримаса, выражающая негодование и отчаяние. Она подошла к Артемису и со всей силы треснула его по плечу от обиды, тот зажмурился от боли.

– Голос сорвала?

Алиса схватилась за голову, весь вид её говорил о том, что Артемису крайне повезло лишить её голоса, иначе он услышал бы поток сквернословия.

– А... от рикошетило в тебя? Из-за меня... – растерянно начал предполагать он, держась за подбородок, – И... а! А у тебя не сегодня отчёт? Тебе в Мордвин надо... – он сделал паузу и посмотрел на Алису, которая подняла брови, словно крича "Вот именно, идиот!", – Как неудобно вышло...

Девушка тяжело вздохнула и жалобно посмотрела на друга с некоторым отчаянием, а потом ткнула его пальцем в грудь и показала этим же пальцем на тренирующихся воинов.

– Я? – в ужасе спросил Риордан, – Закончить? Нет, Али, ну правда, какой из меня командир!?

Она лишь нахмурилась и повернулась к отряду, потом засунула кончики указательного и большого палацев в рот и громко свистнула. Поединки прервались и несколько десятков глаз устремились на Алису, которая пихнула в плечо Артемиса и подняла брови, выжидая его реплику. Тот откашлялся и начал:

– Леди Лефрой на сегодня назначает меня... короче вместо себя, потому что... – она хищно улыбнулась и пихнула его ещё раз, – Потому что я – идиот, рукожоп и жопорук. Довольна?

Алиса кивнула и широко улыбнулась, а воины громко засмеялись, вызывая на лице Артемиса багрянец, но в миг, когда девушка обвела серьёзным взглядом толпу, смех прекратился, и после хлопка маленьких, но сильных женских рук, тренировка возобновилась.

Немного погодя, Леди Лефрой, хоть она и не любила, когда её так называют, стремительно пошла в свою комнату, но не нашла там покоя. Вооружившись бумагой и обычной шариковой ручкой, которую выторговала у одного из контрабандистов, шедших через Форт Браска, пошла к Бальтазару.

Мужчина дежурил на посту и, завидев Алису, широко улыбнулся. Она шла и писала что-то на бумаге, что тут же сунула ему:

"Риордан, сукин сын, оставил меня без голоса в день отчёта. Какая погода в Мордвине, подскажешь?"

– Э... ты ведь его без наказания не оставишь? – на что Алиса устало кивнула, – Отлично, это будет весело! А погода? Ну знаешь, в такие дни там очень тепло, хотя конечно же не так, как у нас. Градусов 17-19 есть.

"Цельсия?"

– Разумеется, Али, – засмеялся Бальтазар, – Знаешь, малышка, одень какое-нибудь платье, чтобы выглядела такой, какой я тебя вижу: молодой сумасбродной, увлечённой и жизнерадостной девчонкой, – он весело подмигнул, – А теперь беги в свой любимый Мордвин, давай, не робей!

Тогда она сорвалась с места и побежала обратно к себе в комнату с улыбкой на лице.

А в Мордвине этим утром была райская погода: яркое солнце, свежий довольно сильный ветер и чистое синее небо. Пахло сочной весенней зеленью и цветами, настроение жителей замка было расслабленным, мечтательным. На летней веранде собрались на полдник компания Леди и Лордов и, уже перейдя к напиткам, сидели обсуждали искусство, как это было принято в высшем обществе, когда говорить было не о чем.

– А я всё же настаиваю! – визгливо парировала Графиня Гринден.

– Ой, Леди Гринден, признайте, что все эти темы вообще сошли на нет в Сакрале. Всё, что мы черпаем, родом из Ординариса. Война остановила развитие, хотя и раньше все основные новшества последнего века были именно оттуда.

– Раньше мы диктовали этим плебеям культуру, – протестовала красивая темноволосая девушка с капризным личиком, – Они следовали за нами, а не наоборот. Лорд Блэквелл, я бы на вашем месте не боролась с Ксенопореей, а объединилась бы с ними в борьбе против этих безродных...

Лорд Блэквелл лишь оторвал глаза от своего блокнота, в который что-то усердно записывал, и убийственно посмотрел на Аннабель:

– Надеюсь, впредь вы никогда не раскроете рот, чтобы сказать подобную глупость, Графиня.

Этой реплики было достаточно, чтобы напряжённая пауза зависла воздухе, её развеяло лишь вмешательство Мэтью Айвори:

– Лорд Блэквелл, вы ведь не делами заняты? У нас ведь сегодня у всех выходной, – он дружелюбно улыбнулся.

– У меня выходных не бывает, Лорд Айвори, – Блэквелл попытался натянуть улыбку, но получилось вымученно, – Но в данный момент я не делами занят конечно, это было бы невежливо.

– А чем? – встряла Анна, – Что ты там пишешь?

– Это моё хобби, Анна. Одно из многих.

– И в чём оно?

– Писать.

– Что?

Он поджал губы и глубоко вздохнул, чтобы не нагрубить, но внезапно ответ прозвучал из уст человека, которого никто не замечал:

– Стихи, рассказы, научные заметки, рецензии... Лорд Блэквелл похоронил свой писательский талант сразу, как вступил на должность Герцога, – пробурчал Франческо, и опустил глаза, понимая, что ситуация неловкая, – Простите, мой Лорд, я должен был держать язык за зубами.

Блэквелл снова поджал губы и снова вздохнул, рассчитывая плавно перевести тему:

– Вдохновение – явление непостоянное, я лишь балуюсь. Может, послушаем музыку? Анна, сыграй что-нибудь.

Аннабель встала, высоко задрав нос и пошла элегантной походкой к белому роялю, открыла крышку и произнесла:

– Вам, Лорд Блэквелл, любителю "Ординарщины", – съязвила она, имея ввиду музыку, родом из Ординариса, и заиграла.

То была знакомая мелодия, но с фальшивыми нотками, которые чётко передавали пренебрежение исполнителя к этой музыке. Пальцы бездушно, но технично, молотили по инструменту, музыка шла урывками и не выстраивалась в то, что должна была собой представлять. Блэквелл посмотрел на Аннабель и нахмурился, но ничего говорить не стал, хотя подумал очень много всего, вместо слов он снова открыл блокнот и сел на просторный пуфик.

Порыв ветра пробежал по веранде, принеся с собой рельефную девушку в бледно розовом почти воздушном платье из крупных невесомых рюшей. Объёмная ткань обрамляла смуглые плечи Алисы и спадала, оголяя их, а тёмно-вишнёвый корсет затягивал тонкую талию, подчёркивая достоинства фигуры. На лбу была цепочка с жемчужиной, уходившая под переливающиеся на солнце и развивающиеся на ветру светлые кудри, слегка собранные на затылке, остальным волосы падали каскадом на изящные плечи, в руках папка с бумагами, а взгляд серых серьёзных глаз был устремлён на источник музыки. Она подошла к столику, где сидел её Хозяин и Мэтью Айвори, и они тут же встали, приветствуя её. Алиса присела в реверансе и протянула руку Лорду Айвори, который тут же её поцеловал:

– Леди Элис, – начал он, и Алиса слегка наморщила нос, но не сказала ни слова, – Счастлив вас снова видеть. Вы так изумительно выглядите, никак не привыкну...

И она мягко улыбнулась ему ответ, а потом повернула голову к Блэквеллу, который так ждал её внимания и даже начал кипятиться, и обезоружила его широкой блистательной улыбкой.

– Может присоединитесь к нашей трапезе, Миледи? – пригласил Блэквелл, но Алиса отрицательно замотала головой и расшнуровала папку, доставая оттуда скреплённые отчёты для Хозяина и лист бумаги. Зубами она закусила колпачок ручки и начала писать на бумаге:

"Моё почтение. Голоса нет, попала под заклинание. Вам будет очень сложно озвучить мою мысль для Лорда Айвори?"

Теперь поморщился Блэквелл:

– Думаю, я переживу такую нагрузку. Что ему сказать, Алиса?

"Не надо меня называть Элис, иначе я исковеркаю его имя так, что неповадно будет".

– Лорд Айвори, – с улыбкой позвал Блэквелл, – По несчастной случайности Леди Лефрой лишилась голоса на какое-то время, но просит вас не называть её "Элис".

Айвори растерянно посмотрел на Алису и кивнул. Блэквелл сел на дальний край пуфика и потянул девушку к себе за руку, усаживая её между своих ног, он преградил ей путь к отступлению руками так, что она не могла вылезти из его хватки. Мэтью Айвори деликатно отвернулся и стал слишком внимательно смотреть на игру Графини, в то время как Алиса в руках Блэквелла сильно напряглась. Она сидела и смотрела на Графиню Гринден, которая всё играла и играла музыку с фальшивыми нотками, но смотрелась при этом завораживающе. Блэквелл наклонился над Алисой и прошептал ей на ухо:

– Это у тебя... шариковая ручка? Где взяла?

"Контрабанда. В моей ссылке есть несколько плюсов, например, изъятие милых сердцу человеческих мелочей".

Ветер подул сильнее и поднял в воздух локоны Алисы, застилая ими лицо Винсента, который закрыл глаза и вдохнул аромат волос своей рабыни с трепетом. Он приблизился и поцеловал её волосы, отчего она дрогнула и сильно напряглась.

– Эй... не бойся ты так, – прошептал ей на ухо он.

"Не надо" – быстро написала она.

– Алиса, почему ты так боишься прикосновений?

"Ко мне прикасаются по двум причинам: либо хотят меня отыметь, либо побить. Бывает, что не получив первое, переходят ко второму".

– Так было на рынке Халифа?

"Да".

– Но теперь тебе нечего бояться, – тихо сказал он, накручивая светлую прядь волос себе на палец.

"Разве? То есть вы под эти категории не попадаете?"

Он внезапно замолчал, потому что точно знал, что хочет Алису больше всего на свете, а это значило попасть под первую категорию. Винсент не успел даже попытаться оправдаться, как Алиса застрочила ручкой слова:

"Вы поэтому делаете это при всех? Чтобы снова вынудить Аннабель ополчиться на меня? Вы рискуете моей жизнью просто ради развлечения?"

– Я бы никогда так бездумно не рисковал твоей жизнью.

"Тогда что вы делаете, Милорд?"

Блэквелл зарылся носом в её волосах и закрыл глаза:

– Я просто провожу время с единственным человеком, который мне не врёт. Даже когда ты притворяешься, ты всё равно настоящая. Ты говоришь мне те вещи, о которых другие люди не осмеливаются даже подумать в моём присутствии.

Алиса искала на бумаге место, где написать свой ответ, но всё было исписано и изрисовано, тогда Блэквелл достал свой блокнот, и начал листать в поисках чистой страницы. Наконец, он открыл нужный разворот, но Алиса не спешила писать, потеряв свою мысль.

– У тебя и ручка закончилась? – нетерпеливо спросил Блэквелл, но девушка отрицательно покачала головой.

Её глаза были устремлены на страницу блокнота, исписанную с обратной стороны, текста было не видно, но Блэквелл почувствовал, как Алиса пытается прочесть написанное при помощи телепатии:

– Нет, – возразил он, – Я жив, меня так прочитать нельзя.

Тогда Алиса робко протянула руку к блокноту, будто спрашивая разрешения перелистнуть, а Блэквелл не сопротивлялся.

"Возвращайся всегда.

ты слышишь?

будто не уходила вовсе.

незаметно.

как можно тише.

в мою скучно-пустую осень.

без тебя -

не хватает света.

желтокрылые серафимы

мне сказали,

что счастье – это

не терять никогда любимых".

Пальцы Алисы обвели контур страницы, будто проверяя реальность написанного, а потом на соседней чистой странице она написала:

"Кто автор?"

– Очередной влюблённый идиот наверно. Я не помню, – ответил он нехотя, – Неужели эти сопли нашли в твоём лице целевую аудиторию? Боже, Алиса...

"Это..." – Алиса медленно выводила многоточие, подбирая следующее слово, но мысли никак не обретали форму, а потом ручка и вовсе соскользнула по странице, оставляя след незаконченного диалога, потому что музыка, будучи и без того фальшивой до нельзя, вовсе потеряла цельность.

Аннабель нарочно увела мелодию в другую сторону, увидев Блэквелла, склонившегося над Алисой, и сжала зубы от злости. Леди Лефрой начала злобно зачёркивать рисунок, недовольно сопя, а потом музыка резко прекратилась по воле Хозяина.

– Аннабель, довольно, – строго сказал Блэквелл и выпрямился, – Мы все поняли, как сильно ты не любишь всё, что связанно с Ординарисом.

Графиня встала с табурета и высокомерно поглядела на Алису, которая старалась не обращать внимания на презрительный взор высокородной Леди, вновь пищащей своим неприятным голосом:

– С Ординарисом? Это уже ни в какие ворота не лезет! – она указала своим аккуратным изящным пальчиком на Алису, сидящую в объятиях Герцога, – Ты вечно возишься с ней, как с любимой псиной. Пропал твой конь, весь Мордвин кинулся искать его, а не меня, в такую-то метель! Пропала грёбанная Алиса, так вся Эклекея сошла с ума! Первая полоса "Гермеса" кричала о баснословном вознаграждении за неё! Что это? Одеваешь, как куклу, обнимаешь её, ещё в губы поцелуй!

– Что за истерики? – хмыкнул Блэквелл, – Упрекаешь меня за то, что я завёл себе питомца? Странно звучит... раз уж так пошло, то на каких правах?

Графиня театрально открыла рот и подняла брови, будто её оскорбили самым нелицеприятным образом: