Текст книги "Чёрные зеркала (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Увы, план провалился.
Дот я таки увидела, но она шагала в компании жены старосты. С тех пор, как тетка получила должность в замке, авторитет в поселке заметно возрос. Вот и сегодня ей предложили место в крытой повозке, которой предстояло доставить на холм очередные запасы. Наверняка, свежее мясо, ведь охотниками руководил старший сын старосты. Мне оставалось только выругаться про себя. Вслух бы не получилось. После получасовой «прогулки» на свежем, а, главное, холодном воздухе зубы отчаянно стучали.
В порядок я приводила себя при свете одной единственной свечи и с плотно закрытыми шторами. Не хватало, чтобы кто-то заметил движение в пустом доме. Задача оказалось не простой, но я старалась. Терла кожу, будто вознамерилась содрать ее вместе с грязью. Форма осталась лежать уродливой кучей. Завтра постираю, если представится возможность. Я предпочитала не загадывать. Кто знает, что принесет день грядущий. Нынче тоже ничто не предвещало катастрофы, однако она разразилась.
Перекусив хлебом с сыром и запив всё это молоком, я завалилась спать, уверенная, что не обойдется без кошмаров. А как иначе после столь насыщенного вечера?
Но едва глаза закрылись, привиделся Урсул. Котяра прятался под диваном, внимательно слушая (точнее, подслушивая) не предназначенный для синих ушей разговор. Я не видела магов, находящихся в комнате, но голоса узнала без труда. Грегор Уэлбрук и Виктория Ван-се-Росса. Они не ссорились, не спорили, говорили спокойно, будто речь шла о чем-то обыденном. Хотя в поздний час решались судьбы.
– Чем ты не доволен, Грегор? У тебя появился свидетель.
– Это Бергман! Бергман, который молчал четыре месяца! А теперь рассказывает бредовые истории!
– Потому и молчал, – усмехнулась герцогиня. – Рассказать ТАКОЕ не каждый решится. Но ты зашел слишком далеко, преследую невиновных. Молчать дальше Бергману не позволила совесть.
– И ты ему веришь?
– Верю. Хотел бы солгать, поведал нечто более правдоподобное.
Уэлбрук помолчал, явно считая аргумент герцогини убедительным.
– Допустим, Бергман не бредит, – сдался он. – Где теперь искать мальчишку?
– За пределами Многоцветья. Однозначно.
– Но почему ты не сказала, что кто-то из слуг покинул замок на следующий день после убийства? Тебе не показалось это подозрительным?
– Отъезд Нико был делом решенным еще до бала.
– О! Так ты в курсе всех решений прислуги? – бездарно съязвил Уэлбрук.
Но герцогиня и не подумала реагировать. Ответила спокойно.
– Нико – сын экономки. Всегда был на виду. Как и где ты будешь его разыскивать, не моя забота. Главное, прекрати преследовать Элиаса и Лилит.
– Элиаса и Лилит… – протянул Уэлбрук насмешливо. – Тебе нравится выглядеть жалкой и глупой, выгораживая побочное отродье мужа? Виктория, тебе не идёт изображать наивность. Многие и раньше подозревали, а теперь все знают, кто такая эта Лилит.
– Знают твоими стараниями, – уточнила герцогиня, а в голосе прозвучала угроза. – Но ты ошибаешься Грегор. Мой муж не имеет отношения к появлению Лилит на свет. Точнее, имеет, но не так, как ты думаешь. Я не из тех женщин, об которых супруги вытирают ноги, ибо это грозит катастрофическими последствиями. И Эдвард это отлично знает.
– Брось, Виктория. Девчонка похожа на Эдварда.
Кресло под герцогиней скрипнуло.
– Лилит похожа на мать. Поразительно похожа. На нашу с Эдвардом дочь – Маргариту.
По ковру покатилась статуэтка танцовщицы. Видно, Уэлбрук всплеснул руками и смахнул ее со стоящего рядом с диваном столика.
– Но не советую упоминать об этом, Грегор. Магам не понравится, если глава Многоцветья начнет говорить о девушке, преданной забвению. Просто запомни, что Лилит – моя кровь. Я не уберегла дочь, но пойду на всё, чтобы защитить внучку…
Герцогиня поднялась с кресла и покинула зал, а Уэлбрук всё сидел и сидел на диване, переваривая услышанное…
А я… я просто ждала, когда у кота появится шанс сбежать. Пусть отправляется в сектор – проведать Ульриха. С ума, наверняка, сходит из-за моего исчезновения.
Но внезапно сон изменился. Вместо начищенных до блеска туфлей Уэлбрука, на которые из-под дивана таращился Урсул, я увидела призрачную Маргариту. Она, как и в прошлый раз, склонилась над листом бумаги. Создавала остатками магии письмо для Эмилио. Письмо, которое брату не суждено прочесть. Я «подлетела» ближе в надежде узнать что-то новое. Строчки плыли, липли одна к другой, но я старалась изо всех сил. И добилась желаемого. Прочла не всё письмо, но хотя бы новый отрывок:
«…злой дух Гвендарлин до сих пор здесь. Но он не летает над башнями замка в новолуние, как гласит легенда. Истинное зло обитает в зеркалах-близнецах. Теперь я это точно знаю. Я вспомнила, что была внутри них два года назад. В ту самую ночь, когда всё случилось…»
– Лилит, проснись! Давай-давай поднимайся!
Я с трудом открыла глаза и… истошно завопила, сбрасывая с себя одеяло вместе с… хм… вместе с черной кошкой.
– Вот, спасибо. Удружила, – проворчала та с пола.
Я охнула, схватилась за щеки.
Мда… некрасиво получилось. Но кто заставлял Её хвостатую светлость вставать мне на грудь и заглядывать в лицо. Спросонья любой испугается. Особенно после вещих снов.
– Извиниться не желаешь? – спросила она сердито, запрыгивая обратно на кровать.
– Нет. Что вы тут делаете? И как, собственно, попали через закрытую дверь? И вообще… как меня нашли?
Кошка фыркнула.
– Если ты соизволишь взглянуть на часы, то узнаешь, что уже полдень, и ночная смена твоей тетки давно закончилась. Что до поисков, стараться не пришлось. И даже просить мужчин воспользоваться родовым даром. Урсул всегда знает, где ты, бестолковая девчонка. Тебе же не помешает привести себя в порядок. Пора возвращаться в Гвендарлин. Ты и так подзадержалась.
Я зевнула и охнула. Сон! Очень реалистичный сон! Про Урсула, подслушавшего разговор герцогини с Уэлбруком!
– Папенька Дэриана передумал меня арестовывать?
Признаваться, что побывала инкогнито в зале, не хотелось категорически.
– Передумал. Нашелся свидетель, который видел всё, что произошло тогда в саду.
Ох… Значит, точно не сон!
А герцогиня продолжала.
– Его зовут Бергман. Он тоже из совета. Молчал, опасаясь, что сочтут безумцем.
Я слушала с легким любопытством, сомневаясь, что рассказ способен удивить сильнее, нежели события, происходящие в Гвендарлин. Встревожить больше, чем отрывок из письма Маргариты. Но вскоре я поняла, насколько ошибаюсь.
– Бергман видел потасовку Дэриана с тобой и Рашель. Но предпочел не вмешиваться. Указывать сыночку Грегора себе дороже. Но потом Рашель упала и не поднялась, из тебя тянули магию. Бергман занервничал, не зная, что предпринять. Одно дело – ссора учеников Гвендарлин, другое – попытка уничтожить мага. Но вмешиваться не пришлось. Бергмана опередил Нико – наш слуга, выполняющий в тот вечер обязанности официанта.
В голове родилась картинка, как я летом покидала бальный зал замка Ван-се-Росса. Этого никто не заметил. Какое кому дело до бывшего полуцвета. Никто, кроме официанта, глянувшего мельком. Но мельком ли?
– Бергман видел, как Нико… как он… – герцогиня запнулась. – Как Нико что-то сделал с Дэрианом. Будто призрачную сеть накинул. Тот упал и больше не шевелился. Но даже не это напугало Бергмана. С Нико что-то случилось. Он замерцал и вместо него на несколько секунд появился другой мужчина. Бергман не видел лица, но говорит это высокий брюнет, одетый в старомодный костюм, какие носили не одно столетие назад.
Почудилось, волосы на голове зашевелились.
– Вы думаете, это Дарлин Ван-се-Рмун?!
– А кто еще? Мы и раньше знали, что основатель способен покидать Гвендарлин на непродолжительное время. В отличие от жены. И ему ты необходима невредимая. «Сосуд» с высосанной магией вряд ли бы подошел драгоценной Гвенде.
Голова шла кругом. Дарлин мог запросто убить Дэриана. Одной отнятой жизнью больше, одной меньше, какая разница. Напугал сам факт его присутствия на балу Ван-се-Росса. А еще больше способ убийства. Призрачная сеть. Точно такая же присутствовала в моих воспоминаниях о вечере встречи с медведем Свена Фаули.
Совпадение? Вряд ли…
– Теперь Уэлбрук будет рыть землю носом в поисках Нико. Ну и пусть роет. Парня он, скорее всего, не найдет. Тот отправился далеко. Подальше от матушки. От Гертруды. Она не дала ему жениться на любимой из-за несовместимости магии…
Герцогиня продолжала рассказ, но едва ли я слышала. Думала о своем. О последнем сне. О словах основателей, что я такая же, как они. О сети… О призрачной сети…
– Что-то мы заболтались, – герцогиня, наконец, заметила мою отрешенность. – Собирайся. Нужно вернуть тебя в колледж.
В колледж… Я заставила голову заработать в нужном направлении. Об остальном подумаю позже.
– А как объяснить моё отсутствие?
– Никак, – удивила герцогиня. – Никому нет дела до твоего исчезновения. Кроме ордена. Все остальные ничего не заметили. Не до того.
Я вопросительно уставилась на герцогиню. Что там ОПЯТЬ стряслось?!
Кошка вздохнула. Отнюдь не по-кошачьи.
– Поздно вечером умер Рэм Дюваль.
Я закрыла глаза, отчаянно сдерживая рвущийся наружу вопль.
– Точнее, умерло его тело, – продолжала герцогиня с надрывом. – Основатель пошел ва-банк, или же сосуд, правда, повредился. Это и неважно. Главное, мы понятия не имеет, в ком он прячется. Лилит?
Она увидела, что я сижу с закрытыми глазами.
– Всё в порядке, – я заставила себя подняться с кровати.
Следовало что-то делать. Хотя бы переодеться. Совершать обыденные движения, дабы побочка не оставила угли на месте нашего с Дот дома.
– То есть, не в порядке. Мне просто надо всё это переварить.
Рука потянулась к столу, на который я вчера бросила перепачканный парик. Я подняла его и застыла в недоумении. Под ним лежала вещь, которой здесь находиться не полагалось. Браслет с прозрачными камушками. Дорогой. И старинный. Не такой, что носили в семьях, вроде Ван-се-Росса. И всё же эта вещица была не по карману Дот. Может, мама забыла, когда приезжала? Вдруг это свадебный подарок ее драгоценного Алана?
Не стоило трогать чужое добро. Но я не удержалась. Коснулась браслета. А в следующий миг… в следующий миг увидела себя сверху. Я лежала на полу без чувств, а черная кошка носилась вокруг, громогласно призывая на помощь Дот. Рядом с моей рукой лежал браслет. Прозрачные ранее камушки горели недобрым красным огнем…
Глава 20. Такая же, как они
Я видела и слышала всё. Наблюдала со стороны.
Герцогиня в истинном обличье ругала Дот. Та всхлипывала и не смела оправдываться. Да, браслет – ее имущество. Еще с лета. Подарок. От поклонника, с которым время от времени она видится с весны. Кто он? Дот сама толком не знает. Торговец, вроде. Бывает в герцогстве наездами. А мне вспомнились странные теткины отлучки в каникулы, когда она пропадала неизвестно где. Да-а-а, с женщинами в этой семье не соскучишься. Мама семь лет скрывала ненаглядного Алана. Теперь и Дот туда же…
– Ты хоть понимаешь, глупая корова, что этот твой торговец «подарок» не для тебя приготовил, а для Лилит. Погнать бы тебя прочь из герцогства, но я девочке обещала позаботиться о твоем благополучии.
А потом… потом я лежала в замке, а надо мной «колдовал» целитель Маркус, загадочным образом там появившийся. Добраться в герцогство из Гвендарлин за столь короткий срок нереально. Неужели, еще один тайный портал? Сколько же из в колледже напичкано?
– Не вижу тревожных признаков, – отчитался Маркус перед герцогской четой. – Всё, как в прошлый раз. Сознание покинуло тело. Возможно, следит за нами в эту самую минуту.
– Как вернуть Лилит обратно? – спросил герцог Эдвард.
– Боюсь, сделать это способна лишь она сама.
Угу, гений! Можно подумать я не пыталась! Увы, тело не желало принимать меня назад.
– Что же остается? – спросила герцогиня Виктория. – Просто ждать?
– Не вижу других вариантов. Лучше перевести Лилит в Гвендарлин, чтобы была под нашим с леди Виэрой присмотром.
– И под боком у Гвенды? – съязвила герцогиня. – Нет, исключено. Пусть остается тут. Под твоим присмотром. В колледже есть своя целительница. Она десятилетия справлялась без твоего участия. И дальше справится. Пора заканчивать с временной работой.
– Хорошо, Ваша светлость.
Хотелось рычать и бесноваться. Маркус, которому я не доверяла, останется рядом с моим телом! Ух! С удовольствием разнесла бы половину замка. Но что может чистый разум? Протестовать? Нет. Злиться. Просто злиться. Без последствий для окружающих.
…Вопреки ожиданиям, ничего дурного Маркус за день не сделал. Подходил к постели, проверял дыхание и пульс, приподнимал веки и светил в глаза, выискивая ему одному понятные признаки. А к ночи объявилась Габриэла. Провела с полдюжины защитных обрядов: пела на незнаком языке, плела невидимые косы и даже «станцевала», в смысле, исполнила несколько странных движений вокруг кровати. Всему этому полагалось уберечь меня от основателей, коли вознамерятся объявиться в замке Ван-се-Росса. Точнее, от Дарлина. Гвенда-то не могла покидать колледж.
Под конец Габриэла положила рядом куклу. Мою куклу. А еще достала из складок платья флакончик с мутноватой светлой жидкостью и обрызгала меня с головы до ног.
– Это ведьмовская водичка, особенная, – объяснила она, обращаясь ко мне. – А в ней несколько капель крови твоей матери. Я позаимствовала из запасов. Конечно, стоит оставить побольше для другого обряда. Того, что сможем провести, коли установишь личность папаши. Но если не убережем тело, избавлять от побочки будет некого.
И ведь не поспоришь.
Тем более, защита вскоре пригодилась.
На рассвете прибыл Эмилио. С щеками гораздо румянее, нежели в последние пару месяцев. Неужели, обрадовался выздоровлению Дитрих? Поверил, что Гвенда покинула ее тело? Он вошел в спальню вместе с матерью. Постоял у моей постели, вглядываясь в безмятежное, как у спящего младенца, лицо.
– С ней всё будет хорошо, – подбодрил мрачную герцогиню.
Она кивнула и заговорила о делах:
– Что происходит в Гвендарлин?
– Траур, – объяснил Эмилио ситуацию коротким емким словом. – Дюваля любили.
– А в остальном?
– Затишье. Ждем развития событий.
– А Летисия?
– Выглядит обычной. Как раньше. Но я держу ухо востро. Приглядываю за ней.
Герцогиня хотела еще что-то спросить, но появился Маркус, чтобы в очередной раз меня проверить. Нахлынуло раздражение, стоило увидеть целителя. Хотя пора было признать, что он не враг. Кровь Маргариты позволяла ко мне прикасаться. А это о многом говорило.
– Изменений нет, – констатировал Маркус после осмотра.
Герцогиня с сыном печально вздохнули в унисон.
Меня оставили одну. Я смотрела на собственное лицо и гадала, откуда взялся треклятый браслет. В смысле, Дарлин кого-то нанял или самолично изображал ухажера Дот. Та еще роль. К моей тетке так просто не подойдешь, тем более, с романтическими намерениями. Значит Дарлин. У него богатый жизненный опыт. Аж восемь столетий! Умудрился растопить лед в сердце Дот, а еще и подарок вручить. Ценный. С самим-то браслетом всё ясно. Магия, конечно, загадочная. Но принцип действия понятен. Я дотрагиваюсь, и душу вышибает вон. На радость основателям остается свободный сосуд.
Но что дальше? Есть ли шанс вернуться назад? В прошлый раз получилось. Помогла основательница. Точнее, ужас, что она вселила. Интересно, второй раз сработает?
Я не подозревала, что очень скоро это предстояло проверить.
Пусть и не с Гвендой.
…Он вернулся, когда первые лучи ноябрьского солнца коснулись стекла. Эмилио Ван-се-Росса. Скользнул в комнату тенью, бесшумно ступая по ковру. Остановился у кровати. Протянул руку, чтобы коснуться лба и…
– Проклятье!
На пальцах проступили волдыри. Ожог получился знатный.
Он не смог меня коснуться. Эмилио Ван-се-Росса был отвергнут кровью сестры!
Перекосившись, дражайший дядюшка развернулся и зашагал к двери. Мне хватило мгновения, чтобы разглядеть изменения. Черные глаза на знакомом лице. Черные вместо цвета стали, как у матери и младшего брата!
Жажда разнести замок до основания (а лучше два: этот и Гвендарлин) переполняла и душила, если эти слова применимы к духу. Но именно это я чувствовала. А еще безысходность. Дарлин Ван-се-Рмун, покинув мёртвое тело Дюваля, вселился в Эмилио! В мага, которому доверяли и члены ордена, и герцогиня Виктория с Габриэлой. Он в гуще событий, имеет доступ и в замок Ван-се-Росса, и в берлогу. И об этом никто – никто, кроме меня! – не знает. А я… я беспомощный и бесполезный дух!
Не представляя, что предпринять, я рванула из комнаты. Собственному телу я пока не помощник. Вдруг удастся «развернуться» в другом месте. План вызывал сомнения. Как и шанс его воплощение в жизнь. Но бездействие убивало.
Найти портал возле замка Ван-се-Росса и добраться до Гвендарлин не составило труда. Сознание свободно проникало везде, куда имело доступ тело. Считанные секунды, и вот я летела по коридорам просыпающегося колледжа. Впрочем, вряд ли этой ночью здесь кто-то спал. Смерть второго директора за год – явный перебор. Тем более, в отличие от Бритта, Дюваля здесь по-настоящему любили. Дарлину Ван-се-Рмуну блестяще удалась роль талантливого педагога и «своего парня» для всех, включая полуцветов. Я отказывалась верить, что он не притворялся. Не другом всех и вся, а мэтром, способным достучаться до самого нерадивого ученика. Воспоминания о его одухотворенном лице на уроках вызывали омерзение. Убийца и учитель – понятия несовместимые.
Сектор темных встретил скорбной тишиной. Народ сидел по спальням или небольшими молчаливыми группками в гостиных. Но какое мне до всех дело? Я жаждала видеть Ульриха. Наверняка, он с остальными членами ордена – обсуждает случившееся в укромном уголке. Увы, этот уголок находился не здесь. Я облетела все доступные помещения сектора, но не нашла никого из наших. Значит, они облюбовали зал на отшибе, чтобы к ним присоединилась Юмми. Или… Вот, я балда! Они в берлоге! Где еще обсуждать бегство основателя из тела, как не в убежище защитников Гвендарлин.
В берлогу я тоже попала без усилий. Никаких заклятий не потребовалось. Как и открытия плиты в принципе. Прошла сквозь каменный пол и все дела. О, да! Я не ошиблась. Они сидели за столом в восьмером, считая Милли, Агнию и Лиана. Мрачные, с похоронными лицами. Ульрих выглядел бледнее остальных, под зеленью глаз залегла чернота. Да и сама зелень поблекла под гнетом потрясений. На столе перед участниками ордена лежала всё та же "Книга надежды", которую они по очереди перелистывали. Рашель как раз закончила изучать картинки и передала книгу Агнии. Та открыла ее осторожно, опасаясь повредить. Огневичка больше не казалась нахохлившейся. Правду говорят, опасные времена и общие враги способны сплотить давних неприятелей.
– Кто-нибудь верит, что леди Дитрих выздоровела? – спросил Брайс. – В смысле, что она – это она, а не Гвенда Ван-се-Рмун?
– Брат следит за ней, – поведал Элиас. – Говорит, пока ничего подозрительного. А он знает леди Дитрих лучше всех.
Я бы закричала. Завыла белугой. Ничего подозрительного! Как же! Но всё, что я могла, это носиться по берлоге незаметной тенью. Неужели, нет способа дать знать народу, что я здесь, а, главное, что Дарлин отлично себя чувствует в теле Эмилио?!
Должен быть способ. Просто обязан. Иначе смысл от этого «дара»…
– Лилит видела эту картинку? – спросила Агния, прежде не открывавшая рот на собраниях. Она ткнула пальцем на горшки под луной. Те, из-за которых не раз ворчал Брайс.
– Их все видели. Десятки раз, – отозвалась Юмми, подозрительно прищурившись. – А что?
Огневичка закатила глаза, ставшие ядовито-желтыми и невероятно жуткими.
– А то, что перед вами очередное доказательство, как быстро Лилит забыла, кем была большую часть жизни. Иначе бы давно догадалась. Это же очевидно.
– Что именно? – сурово спросил Ульрих. Его разозлило, что Агния язвит в мой адрес, пока я лежу без сознания в замке Ван-се-Росса.
Но она ни капли не смутилась. Одарила полуведьмака презрительным взглядом.
– Это полуцветы. Поврежденные сосуды. Разве не так вы – полноценные – нас называете, когда не используете более грубые эпитеты?
Тишина стала осязаемой. Нереальной. До того момента, пока Юмми не хлопнула себя по лбу и громко не выругалась. И не скажешь, что светлая.
– А ведь ты права, демоны всех дери! Права! Это полуцветы!
Я бы тоже «наградила» лоб болезненным шлепком. Вот уж правда. Могла бы догадаться. Но нет. Даже в голову не пришло. Хотя всё очевидно. Молодец, Лилит.
Книга переходила из рук в руки. Защитники заглядывали в нее, кто с восторгом, кто с сомнением, лишь на лице Милли застыла озабоченность.
– Чего же хочет эта книжка от нас и ведьм? Неких совместных действий?
Недоуменные взгляды прожгли Милли насквозь, и она пояснила:
– А вы не заметили, что картинки с горшками и ведьмами на метлах связаны? Глядите, горшки нарисованы на фоне луны. Не под ней, а именно на ее фоне. Обратите внимание на эту луну.
– Она полная, – проворчал Брайс.
– Да. Но дело в другом. На ней едва заметные тени. Это ведьмы. Точнее, рукав одной, кулак другой и подол третьей вместе с фрагментом метлы. Сравните, – Милли открыла другой рисунок, и остальные потрясенные зависли над ним.
Элиас присвистнул и посмотрел на девушку с уважением.
– А мы, правда, не замечали.
– Потому что не искали связи. А теперь посмотрите на луну ведьм. На ней другая тень.
– Не горшков, – констатировал Брайс. – Какой-то треугольник.
– Почти, – кивнула Милли. – Обратите внимание, луна у ведьм маленькая, а они летают над ней. Физически это невозможно. Но вероятно это подсказка. Лишь намек на луну и нечто иное. А что у нас треугольное?
Пока все напряженно думали, Юмми прошептала, закрывая глаза:
– Лунная башня.
– Проклятье! – выругался Элиас и добавил мрачно. – Больное сердце Гвендарлин. Но причем тут полуцветы и ведьмы? Они должны его вылечить?
Ему никто не ответил. Ибо понятия не имел, как решается эта головоломка.
Но Ульрих, кажется, придумал способ найти объяснение. Я могла поклясться, что он намерен обсудить всё с Габриэлой и показать ей картинку. Сделать то же самое, что намеревалась я до того, как по милости Уэлбрука разразилась катастрофа. Ведь не пойди я к ведьме… Хотя… Кто знает, что случилось бы тогда. Я бы не оказалась возле портала и загремела бы в темницу. Конечно, Бергман из совета всё равно бы пошел на поводу у проснувшейся совести. Но кто знает, успел бы он отвести беду? Уэлбрук мог запросто убить меня и списать смерть на несчастный случай. Ох, как же всё сложно.
– Расходимся, – дал команду Элиас. – Воспитатели нашего сектора устраивают поминальный обряд в память о Дювале. Да-да, знаю, в нем нет смысла, учитывая обстоятельства, но если Рашель, Брайс, Ульрих и я – любимые изгои темных – не явимся, нас в очередной раз в чем-нибудь заподозрят.
– Мне тоже нужно возвращаться. Исчезновение старосты в такой день скоро заметят. Да и вам троим, – Юмми посмотрела на полуцветов, – не стоит вызывать подозрения у своих. Ваш Шем и так, наверное, недоволен.
Агния с Лианом переглянулись.
– Шем на нас злится и не особо разговаривает, – печально поведал Лиан. – Он рассказал, что столкнулся с призраком основательницы, но мы… мы «не поверили». Шем обиделся. А что было делать? Нам же нельзя болтать о делах ордена.
Все тактично промолчали. Только Элиас нервно кашлянул, мол, главное, чтобы обиделся не до такой степени, чтобы опять отмочить что-нибудь этакое, вроде серой или пятнистой напасти для темного сектора. Я тоже надеялась. Хотя Шем мог отмочить. Еще как мог. Впрочем, Шем нынче для Гвендарлин наименьшее из зол.
…Темные отправились в сектор, но я не полетела за ними. Поминальный обряд для Дюваля – удовольствие сомнительное. Отправилась за полуцветами. Они шли, не спеша. Это в одиночку сломанным ублюдкам опасно ходить по замку, а троих никто не тронет. Особенно если среди этих троих воспитательница. Они говорили о пустяках. О пирогах, которые Милли испекла, о дежурстве по кухне, наказанной Аде и незнакомом мне первогодке, скатившемся ночью с лестницы после встречи с невидимками. Я слушала и вдруг поймала себя на мысли, что скучаю по временам, когда жила в секторе отверженных. Жизнь тогда была куда проще…
– Почему вы бродите по замку в такой день?
– Ох…
Троица остановилась. На лицах во всей красе отразилась паника. Я бы на месте полуцветов тоже запаниковала, ведь перед ними стояла Летисия Дитрих. Надо же, а я, наивная, надеялась, что она (в смысле, основательница) полежит еще несколько дней в постели. Для достоверности. Точно, наивная.
– В сектор. Живо!
Я утратила интерес к полуцветам, шустро унесшим ноги. Осталась с Гвендой. Именно с Гвендой. Это не подлежало сомнению. Особенно после того, как она с ненавистью посмотрела троице вслед и прошептала: «Твари…». Я летела за ней, идущей по коридорам походкой хозяйки замка, и надеялась, что меня не заметят. Она не замечала. Возможно, много сил потратила на борьбу с Дитрих. Или же мой дар окреп.
Шла Гвенда к мужу. К кому же еще?
Я не ошиблась. Она переступила порог кабинета Эмилио и с улыбкой посмотрела, как Дарлин, позаимствовавший тело герцога, прихорашивается перед зеркалом. Вспомнилось, как «сосуды» год назад целовались в этой самой комнате, но потом Эмилио, на мгновение поддавшийся страсти, оттолкнул бывшую невесту. Что ж, теперь их тела вместе. Насмешка судьбы, не иначе.
– Как себя чувствуешь? – спросил Дарлин.
– Так себе. Она всё ещё борется. Упертая попалась.
– Я отдал тебе максимум энергии. Пришлось пожертвовать оболочкой.
Гвенда встала рядом с мужем, посмотрела на отражение и поправила прическу.
– Это была удобная оболочка. Но ее пора было менять. Сколько ты в ней пробыл? Пятнадцать лет? Это больше, чем выдерживали предыдущие. Моя тоже долго не выдержит. Рассыплется в прах. Я не хочу возвращаться в зеркало, Дарлин, – она обхватила ладонями его лицо и заглянула в глаза. – Настала пора решительных действий. Мне нужна девчонка. Любой ценой.
– Лилит пока в недосягаемости.
– Так придумай способ это исправить, – на лице Дитрих появилось несвойственное капризное выражение. – Иначе я начну сомневаться в тебе.
– Во мне?
– В твоей готовности принести ее в жертву.
В черных глазах вспыхнуло пламя. Вместо ответа Дарлин притянул Гвенду к себе и…
Ох…
Я рванула прочь. Будь у меня рот и внутренние органы, непременно бы стошнило при виде нежностей основателей в телах Эмилио и Летисии Дитрих. Ох, ну и гадость!
Я летела, не понимая, куда, собственно, направляюсь. Подальше, и ладно. Безумные мысли не давали покоя. Не о словах Гвенды о расправе надо мной. Это давно не новость. О других словах, сказанных ранее Дарлином. О том, что я такая же, как они. Такая же! ТАКАЯ ЖЕ! Но почему? И в чём? Смогу легко превратиться в абсолютное зло?
Или…
Я остановилась. Если я такая, как основатели, почему бы не попытаться проделать то же, что и они. Мерзость, конечно. Но мне необходимо поговорить с кем-то из ордена. Предупредить о Дарлине. И опасности, которой подвергается моя «оболочка», пока он вхож в замок Ван-се-Росса. Я ненавидела себя за то, что собиралась сделать. Презирала. Но нашла с дюжину оправданий. Отвратительно, но, кажется, я действительно не так уж отличалась от Гвенды и Дарлина…
…Поминальный обряд в секторе темных подходил к концу. Один из воспитателей взмахом руки погасил свечи, а второй открывал шторы, но без магии. Пахло незнакомыми благовониями. Я понятия не имела, что здесь происходило. Выросла в семье светлых магов, а у них свои обряды. Но, кажется, темные читали некие заклятья, чтобы помочь душе Дюваля продолжить путь в ином мире. Кто знает, может, затея и не бесполезная. Ведь когда-то существовал настоящий Рэм Дюваль, как и Юрген Мунис, у которых Дарлин Ван-се-Рмун отнял всё.
При этой мысли нахлынула новая волна омерзения, но я не отказалась от затеи, оглядела лица девчонок, подыскивая подходящую «жертву». Она нашлась без труда. Я поняла, что это ОНА. Поняла и всё. Новый дар сам подсказал. О ней я мало что знала. Только, что зовут ее Иви, учится она на четвертом курсе и живет в спальне без соседки. А еще вечно ходит растрепанная, черная челка почти закрывает блеклые серые глаза.
Едва закончился обряд, Иви направилась к выходу из сектора, проигнорировав приказ воспитателя остановиться. Он только рукой махнул, мол, что взять с этой странной девочки. Я устремилась следом. Откуда я знала, что всё получится. Не знала, но уверенность в успехе крепла с каждой секундой. Вот мы и в коридоре. Иви взъерошила волосы и собралась отправиться на север, но я не медлила. Рванула к ней. Мгновение и…
Ох…
Следующее, что увидела – это потолок. Я лежала на полу. Именно лежала, ибо у меня снова появилась тело. Чужое тело. Я повторила то, что веками вытворяли основатели, позаимствовала оболочку, дабы обрести плоть. На время. Но сути это не меняло. Я стала такой же, как они. Захватчицей.
Понадобилось минут пять, чтобы подняться и сделать несколько шагов. Иви была коротышкой. Ненамного выше Юмми. А еще круглее меня, и со ступнями, явно не соответствующими ее росту. Центр тяжести сместился, и меня отчаянно «штормило». Но я сжала зубы (кривые, между прочим), и открыла дверь сектора. Никто не удивился быстрому возвращению Иви. На нее не обратили внимания.
К счастью, тот, кто был мне нужен, не ушел в мужской блок. Разговаривал в углу с Брайсом. Я подошла и потянула его за рукав.
– Мне нужно с тобой поговорить.
Голос звучал жутко пискляво. Но уж какой есть.
Ульрих смерил меня удивленным взглядом.
– Говори.
– Не здесь.
– Но…
– Ты же староста, обязан помогать. Я мне нужна помощь.
– Но я староста другого курса, – полуведьмак старался отделаться от девчонки.
– К своему я подойти не могу. А ты самый адекватный из остальных. И я, к слову, не кусаюсь.
Брайс хихикнул, а Ульрих устало вздохнул.
– Хорошо, идём… хм… Иви.
Мы вышли в коридор. И, как быстро выяснилось, не одни. Нет, за нами увязался не Брайс. Урсул. Он тёк следом синей тенью. Я не ощущала угрозы. Котяра, без сомнения, меня узнал и решил составить компанию. Куда мы шли? В ближайший пустой зал. Я лихорадочно продумывала, что скажу полуведьмаку, а в голове раздавался тихий плач. Настоящая владелица тела горевала, но я пока ничем не могла помочь.
Прости, Иви. Я обязательно отблагодарю тебя за доставленные неудобства. Если, конечно, останусь жива…
