Текст книги "Чёрные зеркала (СИ)"

Автор книги: Анна Бахтиярова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

– Я против, – Брайс демонстративно сложил руки на груди.

– А я считаю, нужно попробовать, – объявила Юмми. – Всё логично. Истинный дух и раньше подпитывался нашей кровью. Основатели этого никогда не делали. Забирали исключительно энергию.

– Поддерживаю, – проговорил Элиас под мрачным взглядом Рашель, явно не разделявшей решения. – Дух лунной башни связан с… хм… связан с нами. Он союзник. К тому же, основатели всегда вселялись в чужие тела, а не изображали других призраков.

– А если ловушка? – не унимался Брайс.

– А если нет? Ты готов рискнуть и отказать истинному защитнику в помощи?

Для меня этот аргумент стал решающим.

– Закончим споры, – я первая взяла в руки иглу и проткнула палец. – Кто сомневается, может не отдавать кровь. Остальных приглашаю поделиться заветными каплями, а затем отправиться в «увлекательное» путешествие внутрь стены. Не у всех же на глазах расписывать колледж кровью, в самом деле. Нас и так в чем только не подозревают.

Брайс не удержался и засмеялся. А потом потянулся за иглой. А за ним это сделали и остальные.

…В потускневший синий коридор вошли в восьмером. Никто не отказался. Даже Агния. Она молчала и смотрела исподлобья, хотя я подозревала, что она совсем не против тут находиться. Быть причастной к тайнам приятно. Особенно, если ты полуцвет. Уж я-то знаю.

– А что писать-то? – спросил Брайс, нервно хихикнув. – Пожелания здоровья духу?

– И долголетия, – пробурчала я, окуная палец в сосуд с кровью. Ее мы собрали гораздо больше обычного. По три капли с каждого посчитали недостаточным.

Признаться, меня и саму мучил тот же вопрос, что и Брайса. Не узоры же рисовать. А писать всякую ерунду глупо. Не придумав ничего лучше, я аккуратно вывела на древних камнях два слова: «Дай подсказку», и передала «эстафету» следующему. Остальные не шибко оригинальничали. Большинство пожелало здоровья, только Ульрих, как и я, попросил помощи, а наш «неугомонный мальчик» вывел с деловым видом: «Здесь был Брайс Райзен», за что тут же получил подзатыльник от Юмми. Даром, что она коротышка, дотянулась в два счета.

– И что теперь? – спросила Рашель нервно. – Оставляем всё, как есть, и уходим?

– Лучше подождать, – предложил Элиас.

Юмми с ним не согласилась. Решительно покачала головой.

– Нельзя. Сосуд мы оставляли в берлоге. Значит, и здесь торчать не следует.

– Ш-ш-ш…. – прошипела я, зачарованно глядя на исписанную стену.

С ней что-то происходило. Дух (или основатели) предпочли не дожидаться нашего ухода. Надписи тускнели, впитывались в камни. Замок поглощал кровь торопливо и жадно. Меня прошиб ледяной пот, и, если б ноги не приросли к полу, кинулась бы наутек. Брайс сделал шаг назад, но Юмми схватила его за руку. Остальные оказались смелее. Или же, как я, утратили возможность двигаться. Я больше верила во второй вариант.

Не знаю, чего я ждала. Появления Гвенды Ван-се-Рмун из стены или пламени, поглощающего всё вокруг. Но точно не новой алой надписи, проступившей на серых камнях. «Юрген Мунис» – гласила она. Покрасовалась с полминуты и сгинула.

– Кажется, кто-то просил подсказку, – проворчал Элиас.

– Еще бы знать, что именно пытались подсказать, – ответила я в тон. Ноги оставались ватными, зато желание ерничать проявилось сполна.

– Кто такой Юрген Мунис? – спросил Лиан.

– Мэтр. Давно покойный. Работал в Гвендарлин лет пятнадцать-двадцать назад. Кое-кто из ордена его подозревал. В пособничестве злому духу. Тогда никто не знал об основателях. Это наше открытие. Подозревали его и мэтра Рица. Точнее, пособником считали кого-то из них двоих.

– Ну, с Рицем точно не мимо, – усмехнулся Брайс. – Дарлин активно пользовался его телом. Может, и этот Мунис был вместилищем? А что? Попользовались и убили.

– Мунис погиб далеко за пределами Гвендарлин. От рук грабителей.

– А если это подстава? Для отвода глаз?

– Для отвода глаз куда проще организовать сердечный приступ во сне. В замке. Уснул и не проснулся. Не путешествовал же Дарлин внутри Муниса по всему Многоцветью.

– Ну… – протянул Брайс, лихорадочно придумывая новые аргументы, но вмешался Элиас:

– Всё. На сегодня хватит. Расходимся. Завтра последний обрядный день. Выспитесь, как следует. Соберем для духа крови побольше.

– Значит, мы пришли к выводу, что это дух? – осторожно спросила Рашель.

Вопрос повис в воздухе. Ответа не было. Ни у кого.

…Уснула я быстро. Провалилась в сон, едва голова коснулась подушки. В очень странный сон. Я прекрасно осознавала, что сплю, но видела всё четко, словно события происходили наяву.

Я шла по коридорам Гвендарлин с подсвечником в руке. Босая. В кружевной ночной сорочке, которой у меня, отродясь, не имелось. Или это был кто-то другой. Ведь я смотрела со стороны.

«Приди ко мне, Маргарита Ван-се-Росса», – звал знакомый голос, тот, что множество раз обращался ко мне по ночам.

И она шла. Послушной марионеткой, которую умелый кукловод тянул за нити. В серых глазах, как у меня и герцога Эдварда, не отражалось ничего, кроме покорности и безразличия ко всему на свете. Имела значения лишь цель пути. Пункт назначения.

«Стой!» – взмолилась я.

Но не услышала собственного голоса. Я находилась не здесь. Просто наблюдатель, лишенный права вмешиваться.

– Марго, почему ты не в секторе?

Из-за угла очень вовремя вывернул Эмилио. Юный Эмилио в ученической форме Гвендарлин и повязкой старосты на рукаве.

Сестра не отреагировала. Прошла мимо, будто он пустое место.

– Марго!

Эмилио бросился следом. Схватил ее за локоть и резко развернул. Подсвечник полетел вниз, ковер с тихим шипением вспыхнул.

– Проклятье! – среднему герцогу пришлось призвать на помощь родовую магию и устроить локальный дождик, дабы не пострадало и другое имущество колледжа. – Марго! Ты меня слышишь?!

Эмилио встряхнул сестру, и она, наконец, очнулась. Посмотрела с изумлением, на смену которому пришел страх.

– Я… ты… который час… – ее язык заплетался, мысли путались.

– Опять приступ? – спросил брат строго.

Она кивнула и всхлипнула.

– А ты? – спросила сквозь слёзы.

– Мэтр Бритт устроил собрание для старост на ночь глядя. А меня еще и задержаться попросил. Хочет обратиться к совету Многоцветья с просьбой. Размышляет, как бы задобрить матушку. Ладно, ерунда всё это, – он взял Маргариту за руку. – Идём, пока кто-то еще не заметил тебя в коридоре. Сомневаюсь, что тебя вдохновляет перспектива потрошить жаб для Шаадея…

Брат и сестра пошли в сторону тёмного сектора, а я открыла глаза в собственной спальне и услышала, как в отдалении часы бьют полночь…

****

– Возможно, матушкино зелье начало действовать, – предположил Ульрих утром, когда я оттащила его в угол, дабы посекретничать.

– Разве ему не полагалось показать, кто мой… мой… хм… ну, ты понял.

– Твоя «подготовка» к особым снам проходила не по сценарию. Так что и теперь возможны сбои. К тому же, тебе же показали прошлое. И твою м-м-м-м…. Марго. В общем, я с матушкой посоветуюсь.

– Посоветуйся, – разрешила я, а сама подумала, что пока от Габриэлы особой пользы не наблюдалось.

…За завтраком (сидели мы впятером, по-прежнему, особняком) я заговорила о другом открытии.

– Хотела обсудить с вами кое-что. Без новеньких…

Отличное слово – новенькие. Это не грубое – полуцвет. И не приходится произносить имя Агнии. Для Брайса оно всё равно, что красная тряпка для быка.

Народ воспринял новость о ночных похождениях Шема без интереса. Кто бы сомневался! Полуцвет – есть полуцвет, у «искаженных магов» свои странности, которые остальным, то бишь, полноценным, не понять. Только Ульрих нахмурился, да Элиас на всякий случай посоветовал обратиться к Милли, чтоб приглядела за парнем. В конце концов, заниматься «воспитанием» в особом секторе – ее обязанность.

Я жутко разозлилась, но сдержала порыв осчастливить народ знанием, что считаю их выскочками и снобами. Весь день ходила надутая индюком, а вечером на обряд явилась молчаливая. Боялась, что открыв рот, не сумею его вовремя закрыть. Кровь решили собирать не в берлоге, а сразу внутри стены. В сосуд падала капля за каплей, но Элиасу всё казалось мало. Он угомонился лишь, когда Рашель чуть не упала в обморок, и дал отмашку для новых «писем».

В этот раз никто не оригинальничал. Все желали духу здоровья. Я одна, находясь под впечатлением сна, попросила подсказку. И мне ответили. Да так, что я сама едва не лишилась чувств от избытка впечатлений.

«В ночь духа Лилит София Вейн должна оставить кровь на левой стороне близнецов», – гласила бледно-красная надпись, что появилась взамен наших «посланий»…

Глава 13. Разговор с врагом

– Исключено! Ты не пойдешь к зеркалам! Ни в ночь духа, ни в какую другую!

Ульрих «буйствовал» второй день подряд. Накануне вечером костерил и основателей, и духа, и все восемьсот лет существования Гвендарлин заодно. Остальные помалкивали, предпочитая не вмешиваться, хотя многие утвердились в мысли, что предложение, выведенное кровью на стене – ловушка. А, главное, что никакому истинному защитнику мы не помогали. Я тоже не открывала рта. А смысл? Всё равно моё мнение ненаглядному полуведьмаку нынче неинтересно.

– И больше никаких надписей на стенах! Всем ясно?!

Ульрих обвел гневным взглядом меня, Брайса и Рашель с Элиасом. Да таким, что у всех аппетит пропал. А мы ведь только завтракать сели, и впереди предстоял нервный день. Дни, предшествующие новолунию, вечно нервные.

– Я, между прочим, с самого начала всех отговаривал, – напомнил Брайс.

– Но кровь-то отдал, – язвительно заметила Рашель.

– Чтоб не обвинили в паникерстве и неуважении к ордену и духу, – буркнул он и отодвинул тарелку. – Может самим уже поджечь чертов колледж. Чтоб все разъехались, кто куда. Пусть основатели остаются на пепелище.

Элиас покрутил пальцем у виска, а мне неожиданно понравилась идея. Я любила замок со всей его мрачностью. Но, может, уничтожить его – единственный способ навсегда обезопасить магов Многоцветья от супругов Ван-се-Рмун?

– Лилит, тебе всё ясно? – спросил Ульрих, проводив меня на первый урок.

– Никаких зеркал, – ответила я монотонно. Лишь бы отстал.

На перемене я нашла Юмми. Хотелось обсудить ситуацию с кем-то спокойным и здравомыслящим. Накануне мне показалось, что у светлой девчонки имеются соображения, просто она не спешит их озвучивать, пока Ульрих «плюется ядом». Правда, мне пришлось постараться, чтобы добраться до Юмми. Спрятаться за углом и дождаться, пока полуведьмак, учившийся с ней на одном курсе, пройдет мимо, а потом схватить девчонку за руку и утащить подальше.

– Что думаешь? – спросила я, оказавшись на безопасном расстоянии, в смысле на два этажа ниже.

Юмми устало потерла лоб.

– Сомневаюсь, что это основатели. Слишком глупо с их стороны предлагать подобное и ждать, что ты послушаешься.

– А если на то и расчет? Мы не поверим, что они замешаны, и попадем в ловушку. То есть, я попаду.

– Но ведь ты уверена, что Гвенда Ван-се-Рмун сейчас в теле леди Дитрих. Значит, в левой стороне зеркал ее нет.

– Вдруг моя кровь нужна, чтобы туда вернуться?

– С какой стати? Будь вы родственницами – другое дело. Кровь тянется к крови. А так всё это – сущая бессмыслица.

Я растерянно кивнула и пошла на следующий урок.

Проклятье! Юмми не только не успокоила, а еще сильнее встревожила. Ибо основательница как раз приходилась мне родней. Как и ее сестра – моя пра-пра-пра-пра… в общем, прародительница «кошачьей» династии. Это значило, что у Гвенды Ван-се-Рмун имелся резон притворяться духом и просить меня окропить кровью «жилище». Эх, а ведь я была готова рискнуть. Надоела неопределенность. Хотелось ясности и реальных действий.

Впрочем, может, рискнуть? Глядишь, Летисия Дитрих освободится…

****

Вечером, пока все остальные ученики готовились к ночи духа, орден вновь собрался в берлоге. По просьбе Эмилио, переданной через младшего брата. Если она кого и удивила, виду никто не подал. Расселись за столом без видимого напряжения, словно намеревались поиграть в карты. Только Агния с Лианом нервничали. Мэтр, посвященный в тайные дела – это что-то новенькое, а, главное, тревожное. Милли, приглашенная на внеплановое собрание, села между ними и шепотом давала наставления.

– Есть важный разговор, – объявил Эмилио.

Он появился последним. Обошелся без приветствий и предисловий. Сел во главе стола и сразу приступил к делу.

– Вы так и не рассказали, как открыли берлогу. Предлагаю сделать это сейчас.

– Зачем? – воспротивился Элиас. – Открыли и открыли.

Вряд ли он собирался скрытничать. Скорее, не понравилось, что Эмилио командует. А тон у старшего братца не отличался доброжелательностью.

– Хорошо. Задам другой вопрос, – Эмилио заговорил еще жестче. – Вы давно заглядывали в «Непопулярные легенды»?

– Недавно. Узнали, что у Гвендарлин есть сердце.

Брайс невольно прыснул, мы с Рашель переглянулись и улыбнулись. Прозвучало, правда, смешно, но Эмилио только сильнее нахмурился.

– Это, к вашему сведению, предпоследняя открывшаяся легенда. Успела появиться и другая. Очень неприятная для всех вас. А для кого-то одного особенно.

– Как? – Элиас стрелой бросился к книжному шкафу. Дрожащими руками выхватил «Непопулярные легенды», перелистнул несколько страниц и, запинаясь, начал читать: – Дорогой друг! Пришла пора для нового открытия. Нехорошего открытия…

«Будто были хорошие», – промелькнуло в моей голове, а Элиас продолжал:

…Однажды, когда замок всерьез заболеет, берлога закроется. Существует риск, что юные защитники попытаются проникнуть в нее с помощью древнего заклятья из свитков ордена. Заклятья для особых случаев. Но это будет страшной ошибкой. Плата слишком высока. А заплатить придется. Жизнью. Силы, что исполнят желаемое, возьмут энергию одного из защитников. Жизненную энергию. Последствия проявятся не сразу. Но обязательно проявятся. Один из защитников умрёт. Тот, кто стоял по правую руку читающего заклятье.

Повисла тишина. Мёртвая тишина. Всё лихорадочно соображали, кто где стоял.

– Я был напротив Юмми! – выпалил Брайс с явным облегчением. – Помню, как смотрел на ее сосредоточенное лицо!

– Я читала заклятье, – пояснила светлая девчонка для Эмилио. – А справа… кажется… – она в ужасе посмотрела на меня.

Но я покачала головой. Потому что уже восстановила в памяти местоположение каждого из нас в тот момент.

– Я стояла слева от тебя. А справа… – я замолчала.

– Это была я, – объявила Рашель абсолютно спокойно. – Я стояла справа от Юмми.

Элиас охнул, а я закрыла глаза. В голове зазвучал голос Габриэлы. Ее предупреждение, сделанное еще в каникулы – в замке Ван-се-Росса. О том, что моя соседка не доживет до следующего семестра…

– Послушайте, я отлично себя чувствую, – начала Рашель, пока остальные взирали на нее, как на покойницу, но Брайс перебил:

– В книге написано, что последствия проявятся не сразу.

– Где гарантия, что эти легенды не врут? – вмешался Элиас. – Они предрекли смерть директора по вине одного из нас. Но Тео не убивал мэтра Бритта лично. Скорее, тот сам во всем виноват.

– В свитках было предупреждение, что заклятье способно обернуться бедой, – напомнила Юмми мрачно. – Но мы всё равно рискнули.

– И зря! – бросил Элиас горестно. – Далась нам эта берлога. Все равно толку…

– Тихо! – распорядился Эмилио и, когда все примолкли, повернулся к Рашель. – Сегодня ты не будешь ночевать у себя. Я знаю мага, способного проверить, правдива ли последняя легенда. Но его магия… точнее, ее магия любит ночь. Ты, как и все в замке погрузишься в сон, и пока будешь видеть сны (я, надеюсь, светлые), обряды покажут, как обстоят дела, и есть ли причины для беспокойства.

Её магия? Неужели, речь о Габриэле?!

Я вопросительно посмотрела на Ульриха, и он едва заметно кивнул.

– Рашель, идём со мной. Прямо сейчас. Нет, Элиас, ты никуда не идешь, – пресек Эмилио попытку брата отправиться вслед за второй половинкой. – Тебе там не предусматривается места. Не спорь.

Разумеется, Элиас поспорил. Еще как поспорил! Даже угрозы из уст Эмилио не действовали. Пришлось вмешаться Рашель. Нет, она не сказала ни слова. Подошла к парню и… поцеловала в губы. При всех. Сняв все вопросы об их отношениях.

А потом просто шепнула.

– Молчи. Просто сделай, как он просит.

Элиас подчинился. Но на лице застыла такая мука, что я сама чуть не разревелась.

****

Остаться в ночь духа в спальне без Рашель было… нет, не страшно. Странно. Особенно, если учесть, что спать я не планировала. Камешек, подаренный Ульрихом, позволит бодрствовать. А дальше… дальше меня ждало одно из самых безумных приключений в жизни. Да, я решилась. Решилась выполнить просьбу, написанную кровью на стене. Какая разница, кто отправляет к зеркалам? В глубине души я чувствовала: это необходимо мне самой. К тому же, путешествовать по замку в одиночестве не придется.

О Рашель и ее будущем (или его отсутствии) я пока не думала. Гнала мысли лесом, болотом и пустыней одновременно. Иначе придавят нереальным грузом, и я задохнусь под его тяжестью. Позже. Позже я обязательно встречусь с кошмарной новостью лицом к лицу. Пока же эмоции не помощники. Лучше обойтись без них. По крайней мере, до завтрашнего утра. До «вердикта» Габриэлы.

…Я не ошиблась. Насчет компании.

Драгоценный полуведьмак ждал в темном холле, сидя на последней ступеньке.

– Так и знал, – прошипел он.

– И я знала. Держи, – я протянула ему подсвечник на три огонька, а себе оставила одну свечу. В синих коридорах светлее, чем в обычных, где в ночь новолуния не горят факелы, но зал близнецов не освещается.

– Лилит, – Ульрих посмотрел с мольбой.

– Я пойду туда. С тобой или без тебя. Решай сам.

Он тяжко вздохнул, смиряясь с неизбежным. Но от комментария не удержался.

– Упертая и ершистая.

– Уж какая есть, – пробурчала я, хотя и понимала, что он не имел в виду ничего дурного.

Внутри стен шли в молчании. Рядом. Почти в ногу. Я прокладывала путь в голове и с горечью отмечала, что вокруг ничего не изменилось. Синее свечение оставалось тусклым. Ульрих просто смотрел вперед. На лице ни единой эмоции. Маска. Настоящая маска. Старается не показать гнев? Или страх? Ох, со мной, впрямь, не просто. Вечно нахожу приключения и себе, и другим. Конечно, можно сказать, что приключения сами меня находят. Но сегодняшняя ночь исключение. На аркане к зеркалам никто не тянет.

– Уверена? – еще раз спросил Ульрих, когда мы достигли зала близнецов.

Они – многовековые пристанища основателей – светились в темноте. Точнее, светилась серебристая огранка, приглашая подойти ближе. Мы видели это сквозь стену, прозрачную с нашей стороны.

– Как ни странно, уверена.

Душой не покривила. Ни капли. Чувство, что я всё делаю правильно, крепло.

– Ладно, идём, – смирился Ульрих и сжал что-то в кармане.

Я глянула испытывающе и он пояснил, нехотя.

– Матушкин подарок. Вручила пару недель назад. Поможет при столкновении с духом. Серьезного вреда не причинит, но ноги унести времени хватит.

Я кивнула, мол, «подмога» не помешает, и открыла проход в зал. Я не боялась. Вовсе нет. Но холодок всё же прошел по телу. Опыт предыдущего общения с духами не оставил приятных впечатлений. В том числе, в этом самом месте.

С нашим появлением вокруг ничего не изменилось. Да и с какой стати. Если кто-то затаился в зеркалах, спугнуть жертву – верх безрассудства. Враг выжидал. И всё же… всё же меня тянуло к близнецам. Не так, как на голос Гвенды. Иначе. Без принуждения.

Или же мне так просто казалось…

Я встала напротив левой стороны зеркал и невольно посмотрела на оставшийся открытым проход в стене. Еще не поздно сбежать. Спрятаться. Но нельзя. Потому что глупо. Глупо паниковать и отступать, когда решение принято. Пальцы нащупали в кармане платья нож для бумаг. Я вытащила его и резанула по ладони, лишая себя соблазна покинуть «сцену». Боль почти не ощущалась. Что такое порез, если однажды пришлось столкнуться с огненным штормом и неделями лечить ожоги по всему телу.

Ладонь легко легла на черное стекло. Алая кровь побежала по нему тоненьким ручейком. Но не достигла серебренной огранки. Впиталась внутрь почти мгновенно. Я испуганно отдернула руку. Рядом судорожно вздохнул Ульрих, ожидая реакции зеркал. Но ничего не случилось. Абсолютно ничего. Из близнецов никто не вырывался. А стекло оставалось чёрным. Без отражений.

– Может, мало? – спросила я шепотом.

Не зеркала. Ульриха.

– Будем считать, что хватит. Идём. Не стоит задерживаться.

Он протянул мне платок, чтобы перевязать рану, и кивнул на проход в стене. Но я медлила. Странно уходить, не дождавшись реакции близнецов. Или духов.

– Лилит? – в голосе Ульриха прозвучало недовольство.

– Ш-ш-ш…

Я невольно сделала шаг назад. Потому что не призывала парня к тишине. Это сделал кто-то другой. По ту сторону стекла.

– Бежим! – Ульрих схватил меня за руку.

Поздно…

Мы едва успели развернуться, как мощный вихрь ударил в спину. И только мысль мелькнула, что опять не обойдется без травм. На этот раз в пострадавших – ладони и колени. Глупая, конечно, мысль, учитывая, что на кону стояла жизнь. Но уж какая пришла.

– Вставай!

Ульрих оказался на ногах первый и дернул меня за руку. Но я не сдвинулась с места. Зачарованно смотрела, как по темному залу летает серебристая тень. Она нарезала круг за кругом, радуясь освобождению. А потом остановилась, повисела с десяток секунд и ринулась к нам. Я в ужасе прикрыла голову свободной рукой, вторая оставалась в ладони полуведьмака. Но тень не причинила вреда. Прошла над нами близко-близко, будто благодарила, и унеслась сквозь запертые двери прочь из зала близнецов.

– Идём отсюда, – снова повторил Ульрих сиплым от волнения голосом.

– Но ведь это была не ОНА, правда? – спросила я с надеждой.

– Да кто ж разберет, – проворчал полуведьмак. – Но вряд ли в зеркалах обитает целый отряд духов. Идем.

По тусклому синему коридору снова шли молча. Я боялась произнести хоть слово, чтобы не нарваться на гневную тираду. Правильно, предупреждали! Но я же, как всегда, знаю больше других. Самая умная в Гвендарлин! Точнее, самая бедовая…

Увы, ночь духа только началась, и в темном секторе ждал сюрприз.

Большой СЮРПРИЗ.

В холле, едва выйдя из стены, мы столкнулись с… Шемом. С полуцветом Шемом Вертью, который по определению не мог здесь находиться, однако не только находился, но еще и тащил перекинутого через плечо Брайса Райзена.

– Какого… – начал Ульрих и замолчал.

Слов не нашлось. У меня тоже. Что можно сказать, когда бывший друг, в тело которого вселился враг, похищает бывшего недруга и нынешнего союзника?

Зато хватило смелости (или глупости) встать на пути.

– Лилит, – осклабился Шем. Точнее, кое-кто другой, сидящий в нём. Дарлин Ван-се-Рмун. – И почему тебе всегда нужно всё усложнять?

– От-от-отпусти Бра-Брайса.

Онемение языка давало о себе знать. Пришлось сжать кулаки, дабы выглядеть воинственно. Но это не помогло. Дарлин засмеялся.

– Знаешь, на кого ты сейчас похожа? На котенка со вставшей дыбом шерстью. Уйди с дороги, девочка. Я не хочу вредить ни тебе, ни твоему ведьмаку. Пока не хочу. Но если вынудите, обещаю незабываемые «каникулы» в целительском блоке.

– Отдай Брайса, – повторила я без заиканий.

Лицо Шема стараниями основателя исказила ярость.

– Дался тебе этот мальчишка. Ты же знаешь, мы не убиваем членов ордена. Райзен останется жив. Мы позаимствуем его на время. Вот и всё.

– Глупая отговорка, – вмешался Ульрих. – Лилит вы технически тоже убивать не планируете. Тело же не пострадает, если его займет Гвенда. Да и жизнь Тео Мортимера вы не отнимали. Только превратили в убийцу, лишив будущего.

Дарлин закатил глаза. А в следующий миг мы полетели. Опять.

– Ох…

Коленям снова пришлось несладко. Но в целом я приземлилась без серьезных последствий. На диван. По крайней мере, лицом и животом. Упомянутые колени проехались по ковру. Моё тело основатель предпочитал не калечить. А вот об Ульрихе он и не подумал позаботиться. Тот рухнул на пол плашмя и сильно ударился судя по сорвавшемуся с губ стону. По ковру под кресло покатился черный шарик – материнский подарок, которому полагалось нас защищать.

Я вскочила, готовая кинуться… нет, не на помощь полуведьмаку. Он жив. За Дарлином, хотя и понимала, что затея обречена на провал. И не ошиблась. Всего четыре шага, и последовал новый полёт. И снова на диван.

– Ненавижу, – пропыхтела я. На грудь будто груду камней положили. Не то, что встать, дышать едва получается.

Шем, то бишь, Дарлин победно улыбнулся и зашагал к двери, одной рукой придерживая спящего Брайса.

– Стой, – выдохнула я с трудом. В голове мелькнула очередная безумная идея. Та самая, что я недавно озвучила ордену. – Дарлин! Скажи, где сердце Гвендарлин?

Он остановился. Медленно обернулся. Глянул заинтересованно.

– Докопались, значит. Что ж, может, это и неплохо. Замок тяжело болен, Лилит. Но ты и сама это поняла. Он заболел очень давно. В его стены вплели много магии, и где-то произошел сбой. Существовало два способа излечить Гвендарлин. Быстрый и долгий. Мы выбрали первый. Не потому, что торопились. Нам не нравились последствия второго варианта лечения. Но в итоге наша затея вышла из-под контроля, а Гвендарлин продлевал себе жизнь вторым способом. Год за годом забирал энергию темных магов, что постепенно привело к их вырождению. Случилось именно то, что мы с Гвендой хотели предотвратить.

В голове гудело, словно по ней ударили. Основатели пытались не допустить вырождения темных! Не хотели, чтобы замок забирал наши силы! Благородные намерения. Снимаю шляпу. Но вот последствия подкачали…

– Ты не сказал, где сердце. Оно ведь не на виду…

– А сама не догадалась? В замке не так много мест, куда запрещено ходить.

– Зал близнецов?

Дарлин разочарованно вздохнул, глянул с укором, мол, что за глупость. А у меня в голове фейерверком вспыхнуло воспоминание о дне приезда в Гвендарлин. Точнее, о дороге в замок. Элиас назидательным тоном рассказывал о неписанных правилах, которые ученикам нарушать нельзя ни в коем случае. Иначе распрощаешься с колледжем. Не заглядывать в зеркала в течение года, не упоминать духа при мэтрах, не ходить в…

Ох, пропасть!

– Лунная башня!

Дарлин прищурился и кивнул.

– Так сердце… Вот, демоны! Поэтому вы заставили Маргариту убить себя именно там?! Это часть плана?!

– Совпадение, – проворчал основатель. – Мы с Гвендой веками старались обезопасить сердце, создавая треклятой башне дурную славу. О, сколько сил в это вложили, ты не представляешь! А потом Марго «помогла». В некотором смысле. Последнее, чего я хотел, чтобы она осталась в Гвендарлин призраком. Но благодаря её присутствию, защищать лунную башню от вторжений учеников больше не приходится.

– То есть, она сама «выбрала» сердце?

Я не понимала. Ведь основатели заставили ее убить себя.

– Марго внушили мысль о самоубийстве. Остальное – ее выбор. А, может, дело в больном сердце. Оно притянуло ее к себе. Не случайно же у подножия именно этой башни Томас Гилмор спрятал восточную звезду. Магия – штука непредсказуемая.

Дарлин пошел к выходу. Вместе с Брайсом. Посчитал разговор оконченным. Но вмешался Ульрих, из последних сил приподнявшись на локте.

– А есть ли смысл спасать Гвендарлин? Пусть умирает.

Дарлин взялся за дверную ручку и ответил, не оборачиваясь.

– Смысл есть, если не хотите «заразить» Многоцветье. Болезнь глубоко проникла в стены замка. Если он погибнет, вся ее мощь выплеснется наружу вместе с остатками магии, что скопились в древних камнях за столетия. Мало не покажется всем.

Дарлин открыл дверь и сделал шаг. А дальше… дальше случилось нечто странное.

Серебристая тень, та самая, что вылетела моими стараниями из зеркала, сбила основателя с ног. Точнее, сбила Шема, а основатель… основатель вынужденно покинул его тело, утек сквозь пол чёрной субстанцией, что в прошлом году «сбежала» перед смертью мэтра Рица. Рядом с Шемом приземлился и Брайс. А нас огушил испуганный вопль.

– Помогите! Сюда! Скорее! Тут духи! Дууууухи!

На нижней ступени лестницы стояла Джемма Паскуале и орала, как одержимая. Увы, проснуться в ночь новолуния умудрилась не только она. Наверху захлопали двери.

– Демоны, – прошептала я и тревожно посмотрела на бледного Ульриха.

И как прикажете теперь ВСЁ ЭТО объяснить?!