Текст книги "Ловцы снов (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Это ещё, слава богу, никто не знает, из какой она семьи. В списках она просто Алиса Ратт. Даже без второго имени. Ну, необычная фамилия. Отчество её только в деканате видели. Пришлось чуть ли не по буквам произносить, чтобы правильно записали "Йоханнесовна". И ей очередной раз дали совет поменять отчество на более русское. Глупость какая!
Алиса понимала, что её возможный успех в любом случае будет не совсем самостоятельным. Если люди захотят обесценить её усилия, им это легко удастся. И окажется, что главный редактор спортивного издания общался с ней потому, что "глаза красивые и фигурка – огонь", а не потому, что она выиграла конкурс статей.
Поэтому положение её семьи – то конкурентное преимущество, которое она обязательно использует. И стесняться не станет. Может быть, в России фамилия фон Ратт ничего и не решает. Но в Германии, особенно в Мюнхене, для неё будут открыты такие двери, к которым большинство даже подойти побоится.
Кир не хотел её отпускать в Мюнхен. Ему казалось упрямством, капризом и ребячеством желание Алисы писать о футболе. Всё предлагал ей выбрать что-то "для девочек", предполагая, что Алисе просто нравится делать всем назло.
– Лиса, зачем тебе футбол? Давай хотя бы теннис. Там хотя бы была женщина-комментатор. Алла Дмитриевна.
– Анна Дмитриева, – автоматически поправила его Алиса, – Восемнадцатикратная чемпионка СССР.
Кир насупился. Ему не нравилось, когда он оказывался не прав, а ещё больше бесило, что Алиса его поправляла.
И вроде всем был хорош Кирилл Сергеев, ныне студент какого-то гиперсекретного факультета Бауманки. Высокий кареглазый брюнет из старой московской семьи. Он учился с Алисой в одном классе. Ухаживал красиво. Но в футболе не понимал вообще ничего. Алисе стоило большого труда не засмеяться, когда выяснилось, что Кир не в курсе, что "офсайд" и положение "вне игры" – это одно и то же.
– Алиска, как ты его терпишь? Для чего тебе этот мальчик? – прямо спрашивала её мама.
Алиса только плечами пожимала. Что тут скажешь? Что это большая любовь? Нет. Тут Алиса не стала бы обманывать сама себя. Внутри неё было огромное желание любви. И ожидание, что однажды это случится. А Кир – это как аэропорт, где ты ждёшь начало путешествия.
Возможно, это не очень честно, использовать Сергеева. Но Алисе нравилось его внимание. Нравилось, что он понимает её. Почти во всем. Футбол – исключение.
Внутри было смутное чувство, что это исключение может пересилить правило.
В Мюнхен Алиса летела одна. Билет купила в эконом-класс. Даже без багажа. И почему-то радостно предвкушала, какое удивлённое лицо будет у бабушки, когда они с дедом выйдут встречать внучку на крыльцо.
В понимании фрау Марии, приличные девушки их круга должны вести с собой наряды на все случаи жизни, а не пару футболок и запасные джинсы.
В попутчики попался ныне немецкий бизнесмен из переселенцев. Говорил по-русски, вставляя в речь к месту и не к месту немецкие слова. И глянул на Алису совсем недоуменно, когда она стала смотреть на видео последний матч "Баварии".
– В нашей Бундеслиге теперь какого только сброда нет.
Кого он имел ввиду, Алиса уточнять не стала, чтобы не дай бог не втянуться в конфликт. В Прилёт выскочила налегке. И сердце тут же радостно забилось. Ведь не важно, сколько тебе лет. Но когда тебя в аэропорту встречает дедушка – это, безусловно, счастье.
Глава 40
Участвовать во всех мероприятиях, проводимых командой, это тоже часть работы. А значит, нельзя отказаться отвечать на вопросы журналистов, фотографироваться и проводить автограф-сессии.
К болельщикам Тухольский относился неоднозначно. С одной стороны – суть твоей работы именно в том, чтобы люди смотрели игру. Чтобы получали удовольствие от зрелища и эмоций. Поэтому почти любой спортсмен ещё и немного актёр. И поле, площадка, ринг или корт – это его сцена.
Но была и другая сторона медали. Фанаты начинали считать спортсменов частью своей жизни, а следовательно – собственностью. И не все умели вести себя уважительно.
Давний инцидент с фанаткой Михал конечно не забыл. И как-то особенно ярко реагировал, если за автографами приходили девушки. Всё искал в их глазах чистый восторг. Такой он видел лишь однажды. Давно. И девочка тогда была совсем маленькой. А сейчас, наверное, уже выросла.
Тухольский попытался прикинуть в уме, сколько же сейчас лет тому "одуванчику" с синими глазами. Получалось прилично. А значит, он сам уже совсем не мальчик. Сколько ещё сезонов сможет держать планку, никто не сможет предсказать.
Предстоящий сезон Тухольский особенно ждал и волновался. Чемпионат мира всё же бывает только раз в четыре года. А последние несколько лет сборная Польши не добивалась там выдающихся результатов. И впереди ещё два года, чтобы подготовиться.
Ему казалось, что он всё же что-то упускает. У некоторых его ровесников дети уже в школу пошли. Цихановский прошлой зимой стал отцом замечательной девочки. Назвали Беатой, чем растрогали всех до слёз. Тухольские всем семейством были на крестинах. И теперь Леслав нон-стоп демонстрировал Михалу тысячи фотографий растущей Бети.
– Мих, ты-то чего тянешь? Твоя Катаржина, наверное, давно ждёт каких-то шагов, – осторожно спрашивал Леслав.
У Михала было дежавю. Вспомнился очень похожий вопрос Кухарского. Только тогда была Анета, а не Катаржина. И времени прошло уже прилично.
Катаржина работала медсестрой в госпитале у Кирсанова. И тронула Тухольского трогательной заботой, открытостью и лёгким характером. По всему выходило, что рядом с этой девушкой ему хорошо. Но что-то останавливало. Что именно, Тухольский внятно сформулировать не мог.
Открытие сезона праздновалось клубом круче, чем Рождество. Была организован показательная тренировка основного состава "Баварии" совместно с младшей группой футбольной академии. Вроде как, передача традиций. Но Тухольский знал, что это ещё и отличный пиар-трюк. Дети и животные – идеальные объекты рекламы. Михал про себя отметил, что с опытом работы агента в нем накапливается и профессиональный цинизм. Как у врачей.
После тренировки и мастер-класса по плану была традиционная пресс-конференция с фуршетом. Ничего нового Тухольский тоже не ждал. Вернее, ждал, но так очередной раз и не дождался.
Казалось, что на самом деле журналистам, пришедшим на мероприятие, вообще всё равно, о чем писать. И если бы их отправили на съезд рыбаков, у них были бы точно такие же лица. И вопросы такие же: "Поменяется ли ваша стратегия ловли щуки в этом сезоне?"
Глава 41
Алиса застала в Раттенбурге Алекса и Тори с Виталиком. Брат приехал совсем не надолго. Больше за компанию с женой, которая активно занималась финансами всей семьи фон Ратт. Баронесса сияла как новый пфениннг[9] и не могла нарадоваться, что все внуки одновременно оказались у них.
К мероприятию в "Баварии" Алиса готовилась, кажется, тщательнее, чем ко всем экзаменам вместе взятым. Снова и снова перепроверяла факты и статистику.
В клуб в результате решили поехать только втроем: дедушка Фридрих, Алиса и Виталик, которого прадед активно приучал смотреть футбол. Совсем как когда-то Алису.
Пока сложно было сказать, выйдет ли из младшего фон Ратта такой же фанатичный болельщик. Зато точно можно было утверждать, что "от осинки не родятся апельсинки" и "яблочко от вишенки недалеко падает"[10]. Внешне совершенно спокойный Виталий рос редким шкодником. Вот только теперь бабушка Мария умилялась всем его придумкам.
– Если бы я притащил котёнка в столовую…, – Алекс почесал затылок, – Нет, я бы даже не додумался. А запустить его внутрь рыцарских доспехов – тем более.
Алиса была так загружена собственными мыслями, что не обращала внимание вообще ни на что. ВИП-ложа "Альянс-арены" была знакома до мелочей. Свежий ремонт и новые кресла Алиса тоже не заметила. Она смотрела на поле, где игроки основного состава проводили показательную тренировку с учениками академии.
– Вот сразу видно, в ком есть педагогический талант, а в ком только самомнение, – философски заметил дедушка Фридрих, понаблюдав за процессом.
– А как ты это видишь? – спросила Алиса, не отрывая взгляд от поля.
– Вот смотри, как Тухольский пацану объясняет, – указал на вратаря "Баварии", сидящего на корточках перед рыжим лопоухим мальчишкой во вратарской форме.
Было прекрасно видно, что основной вратарь клуба сам застегнул перчатки на юном коллеге. И широко улыбнулся.
Алиса сразу ясно вспомнила момент, как Тухольский подписывал ей мяч много лет назад. Он тоже тогда вот так светло и открыто улыбался. Непонятно, почему ни на одном фото из тех, что она видела, Михал Тухольский не улыбался вот так. Ведь эту улыбку невозможно забыть!
Алиса предвкушала пресс-конференцию. Тысячный раз про себя проговаривала свои вопросы. Сердце бешено колотилось от волнения. Неужели прямо сегодня она впервые задаст вопросы как настоящий журналист?
Когда они с дедом и Виталиком спустились с трибуны к месту проведения пресс-конференции, некоторые игроки уже сидели за длинным белым столом с микрофонами. Им почему-то не дали переодеться. Видимо, предполагалось, что позже они приведут себя в порядок и присоединятся к гостям клуба уже на фуршете.
Михала Тухольского нельзя было не заметить. Мало того, Алиса с замиранием сердца поняла, что никого другого просто не видит. Она сжалась в комок, притаившись в углу зала для общения с журналистами.
– Матчи с какими командами Бундеслиги помогают вам готовиться к матчам на международном уровне? – парень, сидевший в первом ряду задал свой вопрос.
По выражению лица Тухольского стало ясно, что он слышал нечто подобное в плюс – минус такой же формулировке совсем не в первый раз. Но всё равно ответил спокойно. Голос у вратаря оказался низкий.
– Любой матч помогает всем игрокам достойно представлять свой клуб в последующих играх. Слабых соперников нет. Из каждой игры мы извлекаем уроки на будущее.
Алиса слушала ответ, не сильно вникая в суть. Только голос. Обрадовалась, что додумалась включить диктофон. Потом будет возможность послушать ещё и ещё раз.
Она была уже почти готова морально, чтобы поднять руку и задать свой вопрос. Но боковым зрением через прозрачную перегородку увидела, что происходит вне зала пресс-конференции на площадке для предстоящего фуршета.
Виталик сначала вынырнул из-под стола, чудом не потащив за собой длинную белую скатерть, на которой уже стояла посуда. Потом примерился к сервировочной тележке. Деда, как на грех, рядом не было.
Алиса даже знала, кто научил её племянника этому! Вернее, кто сказал, что вообще возможно залезть на нижний ярус тележки официантов. Но ей было сейчас не до автора идеи. Она ринулась вынимать племянника, пока тот не натворил каких-нибудь неприятностей на свою голову.
– Виталька! Вылезай немедленно, – скомандовала Алиса по-русски и придержала тележку руками и ногой, чтобы та, не дай бог, не поехала.
– Меня здесь нет, – отозвался с нижней полки младший фон Ратт.
– Виталий Георг Отто фон Ратт! Ты там есть! И должен вылезти немедленно! – перешла на немецкий Алиса, чтобы звучало более строго и значительно.
– Мне скучно! – заныл Виталик.
– Я тебя больше никогда с собой не возьму!
– Не бери. Я буду с дедушкой только матч смотреть. А ходить между столами скучно.
Алиса понимала, что вообще-то Виталька прав. Смотреть футбол гораздо увлекательнее, чем слушать взрослые разговоры.
На счастье, дед Фридрих появился в поле их зрения.
– Дедушка, я ещё чуть-чуть…
Алиса отдала деду руку Виталика, которую до этого момента держала крепко, чтобы мелкий не сбежал искать себе приключения на все места. И поспешила в зал. Глянув на стол участников пресс-конференции, она чуть не расплакалась в голос. Место Тухольского было сначала совсем пустым. А потом его занял защитник Цихановский. Тоже поляк.
Алиса старательно задышала носом. Надо было взять себя в руки. Сердиться на Виталика не имело никакого смысла. Всё уже случилось. А такими шансами не разбрасываются. Вдох… И она подняла руку. Ведущий пресс-конференции указал на неё.
– Алиса фон Ратт, газета Московского университета. Скажите, пожалуйста….
Глава 42
Катаржина уже вовсю хлопотала с ужином, когда Михал вернулся с пресс-конференции. Она очень легко согласилась переехать в Мюнхен, подтвердила диплом и нашла работу в клинике Университета. Чувства, что он срывает её и тащит из любимой Варшавы, у Тухольского не возникло. Скорее, наоборот. Его девушка даже самую капельку подтолкнула к такому предложению.
Жить вместе, это ещё не семья. Но какое-то пробное подобие.
Почти на пороге раздался телефонный звонок.
– Привет ещё раз! Я что-то забыл? – звонил Леслав. Михал проверял сумку и карманы. Он за последнюю неделю несколько раз забывал на стадионе в раздевалке разные мелочи.
– Нет, ты пропустил самое интересное!
– На банкете подавали икру?
– Нет, на пресс-конференции меня спросили, почему я выбрал экономику в университете. И помогает ли мне это. Представляешь?
– Ого! Разрыв шаблона всё же состоялся? Кто-то читал про нас больше, чем сказано на сайте клуба?
– Да! А потом она спросила, как так случилось, что сын мотогонщика и чемпионки по спортивным танцам стал футболистом.
– Она? – Михал искренне удивился. Интересно стало, что делала девушка на такой пресс-конференции. – А, кстати, правда – как? – захохотал Тухольский.
– Мотокросс отменился, когда у меня на глазах разбился друг отца. А танцы почему-то вообще не рассматривались как вариант. Это по второму вопросу. А по первому – да, она. Только я не понял, немка она или русская. Молоденькая совсем. Но бойкая. И хорошенькая. Как одуванчик.
– Рыжая? – Михал увидел, как на него осуждающе смотрит Катаржина. Вообще-то, действительно не очень вежливо говорить об одной девушке в присутствии другой.
– Нет, беленькая. На неё все вытаращились, как придурки. И если бы не ведущий, она бы ещё десяток таких вопросов задала бы.
– Даже интересно, о чем бы спросили меня.
– Этого ты теперь не узнаешь. Нечего было сбегать раньше времени. Хотя, кто знает… Может быть она ещё раз появится.
Михал выключил телефон. Улыбнулся Катаржине.
– Леслав сказал, ему понравилась пресс-конференция.
– Мне кажется, это нехорошо, когда один женатый мужчина обсуждает с другим женатым мужчиной какую-то девушку.
Если бы не усталость от очень напряжённого дня, Михал, возможно, нашёл бы в себе силы на разговор. Но сейчас ему очень нужна была тишина. И он благоразумно промолчал, не раздувая конфликт. И даже не стал спорить, что они вообще-то не женаты.
– Прости, был сложный день. Лягу, – оставил Катаржину одну со своими мыслями.
Да, отец предупреждал, что с женщинами так нельзя. Ни в коем случае не стоит оставлять женщину саму переваривать какие-то мысли. Она обязательно додумается до чего-то абсурдного. Причём логику выводов понять будет невозможно.
Но Тухольскому почему-то стало всё равно. Додумается – тогда и будет разгребать. А его собственные мысли уплывали в сторону ассоциации к слову "одуванчик". Где-то совсем недавно оно уже звучало в его голове. Но воспоминание никак не ловилось.
Было ещё и безумно интересно, что спросила бы у него эта журналистка. Про образование? Ведь спросила же Цихановского про университет. Или ещё что-то придумала бы?
Почему-то в воображении возник Кухарский. Интересно стало, о чем девушка-одуванчик спросила бы его? А этот плут наверняка улыбался бы ей самой своей очаровательной улыбкой и кинулся бы ухаживать.
Уже уплывая в сон, Михал чувствовал, что ревнует неведомую девушку. Последней мыслью было пересмотреть завтра пресс-конференцию на сайте команды.
Глава 43
Алиса потом вспоминала эту пресс-конференцию. С одной стороны, ей было страшно обидно, что Виталька помешал задать вопросы Тухольскому. А с другой, именно вратарю она больше всего и боялась задавать вопросы. И от отчаяния вцепилась практически зубами в Цихановского. Тот, слава богу, оказался весьма адекватным человеком. И отвечал ей серьезно. Никак не подчеркивая, что девушкам нельзя к мужскому футболу даже приближаться.
Как-то выговаривать Виталику за его шалости Алиса на собиралась. В конце концов, всё её детство прошло под предводительством Алекса и Игоря. Так что, у них с Виталиком общие учителя. Кроме того, младший фон Ратт всё же умел себя вести. И остаток вечера виновато терпел, пока дедушка и Алиса наобщаются. Сидел в уголочке и ел неплохой десерт с фуршетного стола.
Главным итогом того вечера стала встреча с пресс-секретарём "Баварии". Серьёзный и очень занятой дяденька в дорогом костюме сначала глянул на неё странно. Но стоило представиться, как выражение его лица тут же поменялось.
– Стоп, так это Вы задавали вопросы Цихановскому?
– Да, я, – Алисе показалось, что её сейчас разнесут в пух и прах. Скажут, что она спросила глупость и попросят больше так никогда не делать.
– Я слышал только Ваш голос. Откуда у нас в клубе такое чудо?
– Вообще-то я хожу на матчи "Баварии" с пяти лет. С дедушкой, – Алиса сначала сказала, а потом подумала, что фраза получилась слишком детской. Но живой разговор – это не черновик вопросов для интервью, где можно подредактировать, чтобы звучало получше и посолиднее.
Выражение лица пресс-секретаря стало задумчивым. Алиса ясно поняла, что он-то как раз умеет сопоставлять факты. Алиса фон Ратт и её дедушка. Один из акционеров клуба. Слава богу, что на разговор он соглашался до того, как окончательно понял, кто она такая. Значит, дело не только в личном вип-пропуске. Ему всё-таки понравились её вопросы.
Они проговорили бы, наверное, ещё дольше. Алиса жалела, что не достала диктофон. Ей было неловко и казалось, что это разрушит атмосферу. Уже в машине она срочно по памяти набирала в заметках телефона всё, что было сказано, стараясь придерживаться формулировок. Писала по-немецки, потому что разговор шёл именно на этом языке. А память у неё была очень хорошая.
Из собранного материала могла получиться дельная и небанальная статья о работе клубов с прессой и фан-клубами. И всю дорогу от стадиона до дома Алиса усилием воли останавливала свою фантазию.
Надо всё делать поэтапно и тщательно. Тогда из этого выйдет толк. А дьявол всегда в деталях. Упустишь какую-то мелочь, и смысл написанного поменяется так, что мама родная не узнает. Так всегда говорил отец.
Алиса сразу ушла к себе. Закрыла дверь. И уселась за компьютер. Запись мастер-класса и пресс-конференции уже была на сайте клуба. Алисе хотелось послушать, как звучали её вопросы. Но рука с мышкой замерла. Пауза. Лицо Тухольского на экране. Его улыбка, адресованная маленькому рыжему лопоухому вратарю.
Глава 44
Михал пытался вспомнить, где он мог видеть целое поле белых одуванчиков. На ум ничего не приходило. Выходит, это только сон, навеянный воспоминаниями и впечатлениями.
Сон был очень яркий, но будто подернутый зыбкой дымкой. Как лёгкой вуалью. Сначала поле было жёлтым от множества одуванчиков. Потом вдруг становилось белым и воздушным. Порыв ветра срывал лёгкие "парашютики" и уносил по воздуху. Из воздуха проявлялась вдруг женская фигура. Стройная девушка с очень светлыми пушистыми волосами. Она оборачивалась через плечо. И Михал только успевал поймать мельком синий взгляд и лёгкую улыбку. Образ таял. Не давался в руки.
Сон приходил несколько раз. Картинки менялись с разной скоростью. А Михал всё пытался их затормозить и разглядеть наконец девушку. Но дымка окутывала её. И грёза неумолимо исчезала.
Перед Катаржиной было неловко. Не только за сны. Новый сезон совершенно не оставлял времени друг на друга. Огромное напряжение давало о себе знать. Игры Бундеслиги, Лига чемпионов, отборочные матчи к чемпионату мира, где за три дня нужно наладить игровые связи и не на своем стадионе, а на базе сборной в Варшаве. И хорошо, если домашний матч. А если в гостях, то добавлялся ещё перелет, непонятная кормежка, не всегда удобная кровать. Плюсом к чужой площадке.
Домой Михал приезжал совсем не каждый день. Но когда добирался, максимум, на что его хватало – душ и ужин. Когда она только приехала из Польши, придумывала всякое. Хотя Михал предлагал не заморачиваться и просто заказать любую доставку еды. Теперь не заморачивается изысками.
За ужином он конечно очень старался слушать, о чем Катаржина рассказывает. Но мозг уже почти отключался, переходя в ультраэнергосберегающий режим. Краем сознания выхватывал куски повествования. Про аттестацию. Перевод в другое отделение. Про отпуск в ноябре. Потом понял, что Катаржина молчит и ждёт его реакции.
Михал замотал головой как собака. Встать и подойти к крану, чтобы подставить голову под холодную воду, сил не было.
– Ноябрь? – поймал нить.
– Да, мы могли бы поехать на Карибское море. Там как раз сезон. Белый пляж, пальмы. Мне фрау Шульц, ну, та медсестра, которая со мной в приёмном работала с самого начала, а теперь в неврологии, обещала, что её младшая дочь, которая работает в турагентстве, даст хорошую скидку.
Михал из всех ненужных подробностей аккуратно вынул суть: Катаржина хочет в отпуск на Карибском море в ноябре. В разгар футбольного сезона. И это невозможно.
Следовало как-то аккуратно свинтить с темы. На отвлекающие маневры у Тухольского сил не было.
– Я посмотрю свой график. Ты же знаешь, что деньги не проблема.
Катаржина засияла. А Михал снова вспомнил старый советский фильм про разведчика в Берлине. Там главный герой тоже говорит, что запоминается последнее. Катаржина не зафиксировала внимание на первой фразе. А услышала только вторую. Но всё это только на время отложит её расстройство и неминуемое выяснение отношений.
Вообще-то с его суммами контрактов он вполне мог позволить себе обеспечивать Катаржину целиком и полностью. Но она сама отказалась бросить профессию. Заявила, что не хочет превратиться в "одну из этих кукол, которых у нас в клинике пластические хирурги по одним лекалам шьют". Работала много и увлечённо.
Поговорить толком не удавалось очень долго. То Михал приезжал, когда она уже спала. То у неё была ночная смена. То у него вызов в сборную и вылет в Варшаву.
В одну из суббот они наконец совпали графиками. Михал сыграл домашний матч в пятницу. А в субботу им дали выходной. Уже в среду предстоял матч Лиги чемпионов.
Михал мечтал просто полежать и не делать абсолютно ничего. В самом крайнем случае посмотреть вместе кино. А потом как-то аккуратно обсудить перенос отпуска либо на Рождество, либо уже на лето. Но оказалось, что они приглашены на какой-то корпоратив. Вместе. И ему уже давно следовало быть побритым и одетым.
Ссора вспыхнула мгновенно.
– Я хотела, чтобы все увидели, какой ты у меня! Я всем рассказывала, что ты вратарь "Баварии". Что ты звезда! И что ты мне предлагаешь? Пойти туда одной? Я и так всё время одна. Тебя никогда нет! Это всё твой футбол. А ведь ты уже совсем не мальчишка, чтобы бегать и ловить мяч.
Внутри Михала всё бушевало. Именно потому, что Катаржина была права только по одному пункту. Его действительно почти никогда нет рядом. Остальное… Начнём с того, что он ей не муж.
– Дай мне пятнадцать минут, – выдал он вслух.
Это был ужасный вечер. Да, они появились в компании врачей университетской клиники вместе. Михала конечно узнали. Особенно мужчины. И даже просили автографы. А потом пришлось слушать медицинские байки и чёрный юмор врачей и медсестёр.
Когда они вернулись домой, Катаржина устало опустилась в кресло.
– Знаешь… Нам, наверное, надо разойтись, – сказала почти без эмоций, – У нас с тобой друг на друга нет ни сил, ни чувств. Ты будто замороженный.
Михалу снова стало стыдно. Потому что от этих слов Катаржины у него с души свалился гигантский валун.
Глава 45
Они разъехались на следующий день. Обнялись на прощание. Обиды не было. Им было хорошо когда-то.
– Я тебе очень благодарна, что ты меня вытащил из варшавского болота. Там бы я до конца дней делала бы перевязки. А тут…, – Катаржина вдруг смутилась, – Я в университет решила поступать. Мне доктор Вейзель обещал рекомендательное письмо. Может быть, стану врачом.
– Я очень тобой горжусь, – Михал говорил искренне. В носу предательски защипало, – И очень рад за тебя. Если будет нужна любая помощь…
– Спасибо! Ты замечательный!
Михал оставил Катаржине квартиру, предварительно оплатив её на год вперёд. Сам переехал в отель поближе к стадиону. И понял, что своих вещей у него один чемодан. И то в основном одежда от спонсоров. Никаких памятных безделушек. Все медали всё равно в доме родителей в Варшаве. Ничего бытового не нажил.
Остро захотелось домой. Чтобы слышать утром, как мама печёт оладьи. Как уходит на службу отец. Захотелось сыграть партию в шахматы с Адамом. Сто лет не играли!
Михал глянул на свой график. Если чего-то очень хочется, обязательно должна найтись возможность. Так всегда говорила мама.
Пришлось напрячься и совместить несколько расписаний. Если посмотреть внимательно, то у него есть целых два дня на Варшаву. А если выехать в аэропорт вот прямо сейчас, то есть шанс глубокой ночью быть дома. Рейс неудобный. Билеты должны быть.
На сердце мгновенно потеплело. Через десять минут он уже садился в такси, на ходу покупая билет онлайн. Михал взял бизнес-класс. Там хоть ноги можно вытянуть. С его ростом это периодически становилось проблемой.
Загадал, чтобы пилотом сегодня была Бася Войцеховская. Она, правда, давно была замужем. Но фамилию оставила. По рукаву телетрапа шёл волнуясь. А вдруг не сбудется.
Сел. Пристегнулся. Отказался от алкоголя. Взял минеральную воду.
– Скажите, пожалуйста, кто КВС[11] сегодня? – произнёс и понял, что автоматически воспользовался аббревиатурой.
Он всегда был безупречно вежлив со всеми членами экипажей и сотрудниками аэропортов. Чем периодически удивлял коллег. Но для Михала Тухольского эти люди были чем-то вроде огромной семьи.
– Капитан Барбара Войцеховская, – осторожно ответила молоденькая бортпроводница, обслуживающая бизнес-класс.
Михал взял маленький листочек для заметок. Несколькими штрихами изобразил самолётик, который улыбается.
– Передайте, пожалуйста, командиру. Она поймёт.
Это был их знак. Кто-то из своих в салоне.
Уже после взлета ему вернули листочек. Около самолётика был пририсован так же улыбающийся цветочек. Губы сами растянулись в улыбку. Старая игра. А столько эмоций.
Басю он обнял уже выходя на трап в Варшаве.
– Михась, ты хоть автограф мне дай. Когда вы в Варшаве играете теперь? Мы все придём. Наш младший только и говорит, что будет ловить мяч, как дядя Михал.
– Я пришлю приглашения. На всех. И буду ждать.
В Варшаве была уже глубокая ночь, когда Михал добрался до дома. Их старый дом с большими витражами всех оттенков жёлтого и оранжевого сложно было не заметить. Он открыл своим ключом. Вошёл тихонько.
Пока он разувался, стараясь не шуметь, к двери вышла мама.
– Мне вчера очень захотелось, чтобы ты прилетел, сыночек. А когда очень хочется…
– Всегда найдётся возможность, мам…
Глава 46
Михал только утром понял, что его детская комната совсем небольшая. Папа перед его рождением сделал перепланировку под чутким руководством Володи Орлова. И детская была одна. Но большая. А когда через год родилась Марийка, комнату просто разделили на две части.
Проснуться Михалу помогли. Зимовские-младшие напрыгнули на него сверху и стали требовать внимания. Своих племянников погодков Аннушку и Анджея Тухольский обожал. Они отвечали полной взаимностью.
– Дайте Михалу поспать! – Марийка из коридора пыталась унять детей и дать брату отдохнуть.
– Мам, Михал всё равно проснулся, – резонно заметил Анджей.
– Конечно, он проснулся! Вы же скачете на нем, как два кенгуру, – вошла Марийка в комнату, – Привет, Михась. Прости, не дали тебе спать.
– Доброе утро! Не переживай! – Михалу было необыкновенно хорошо. Дома усталость и уныние растворялись сами собой, – Дай угадаю, что на завтрак, – Михал принюхался.
– Бабушка печёт оладьи! – опередила его Аннушка, – Мы будем есть их с яблочным джемом. Мы с Анджеем помогали дедушке собирать яблоки. А потом помогали бабушке варить джем.
– Да, они и правда помогали. Но и едят этот джем тоже они. Банка в день, – рассмеялась Марийка, – Дети, марш на стол накрывать. И позовите папу. Хорош по телефону разговаривать!
Как Марийке удавалось управлять детьми, не переставало удивлять Михала. Племянники мгновенно слезли с него и умчалась на помощь бабушке.
– Владик всё время разговаривает по телефону, – грустно улыбнулась Марийка, – Я понимаю, что это работа…
– Хочешь, я с ним поговорю?
– Нет. Не надо. А то получится, что я жалуюсь.
– Я предложу расширить штат.
За завтраком собрались все. И Владик под взглядом жены всё-таки выключил телефон. Попытку заговорить с Михалом о делах в агентстве пресек сам Тухольский.
– Давай отложим дела на час. Потом толком поговорим. А то мне оладьи не достанутся, – Михал кивнул на племянников. Анджей как раз брал себе с общего блюда ещё стопку оладушек.
– Михал, а у вас с мамой в детстве была собака? – вкрадчиво спросила Анна.
– Была. Арчи. Золотистый ретривер. Нам из Люблина его дядя Алекс Красицкий привёз.
– Вот и мы теперь хотим собаку, – поддержал сестру Анджей, – И кота! Чтоб как в Москве!
Михал глянул на сестру. Марийка закатила глаза.
– Мы летом ездили с бабушкой и дедушкой в Москву к Орловым. Там у Юли в доме…
– Да, у Саши, Давида, Ильи и Речки есть самая настоящая служебная овчарка! И кот! – не выдержал Анджей.
– Тоже служебный? – смеялся Михал.
– Нет, бабушка Маня сказала, что кот учёный! Как у Пушкина, – очень серьёзно ответила Аннушка.
Михал понял, что дед точно растает и купит внукам и собаку, и кота. Но кажется, что первым все их желания кинется исполнять Адам. Он любит и сверх всякой меры балует детей Марийки.
– Сыночек, ты дай мне своё меню посмотреть. Дома конечно можно немного вольностей, но режим же никто не отменял, – Беата и сейчас оставалась настоящей мамой спортсмена. Той, что обеспечивает успех своего ребёнка. Даже если он уже давно очень взрослый дяденька.
Михал послушно достал распечатку с диетой от командного доктора. Беата пробежала глазами. Кивнула.
– Если не сложно, сходи до лавки пана Войцеха. Вот список овощей к обеду, – выдала Михалу листочек. Совсем как в детстве.
– Можно я с тобой? – Анджей догнал Михала уже у калитки.
Они пошли по тротуару вдоль дороги, ведущей в аэропорт. Сотни раз Михал ходил по этой дороге. Казалось, он знает наизусть каждую трещину в асфальте и каждый куст на обочине.
В лавке зеленщика пана Войцеха как всегда работал телевизор. Хозяин сидел на пластиковом стуле и смотрел футбол. Михалу пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть, что за матч.
– Пан Войцех, где вы взяли запись? Это же чемпионат аж семьдесят четвёртого года. Матч наших за третье место с Бразилией.
