Текст книги "Ловцы снов (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Михалу и самому хотелось бы поладить с соседом. Но его немецкий пока был не блестящим. По-английски, по-французски и по-русски получалось куда лучше. Он приложил карточку к электронному замку. Загорелась зелёная лампочка. Против света он не сразу понял, кто перед ним. Но потом их обоюдный радостный вопль слышал, кажется, весь этаж. Леслав Цихановский из сборной Польши собственной персоной! Тот самый!
Как же здорово было увидеть знакомое лицо! И вливаться в новую команду, имея рядом надёжного во всех смыслах человека, гораздо проще.
Вратарскую форму черного цвета Михалу выдали уже на следующий день. На спине был неизменный пятьдесят первый номер. Михал похвалил себя. Не зря он оговорил это при подписании контракта. И цвет формы, и номер. Хотя страшновато было, что новому молодому вратарю не пойдут навстречу и будут диктовать какие-то другие условия.
Сыграл свою роль и контракт со спонсорами. Образ "нового Яшина" пришёлся им по сердцу. А у Михала каждый матч было огромное чувство ответственности. Где он и где Яшин.
В первый же выходной Михалу основательно испортила настроение Анета. Мало того, что прилетела в Мюнхен без предупреждения, так ещё и явилась на базу команды.
У Тухольского были совсем другое планы. Он собирался на кладбище. А не развлекать свалившуюся ему на голову Анету. И он где-то глубоко внутри рассчитывал, что его отъезд из Варшавы тихо сведёт на нет претензии Анеты на серьёзные отношения. Но та словно не понимала намёки.
Самое обидное будет, если рекламные менеджеры великой "Баварии" тоже сочтут, что показной роман их нового вратаря и польской модели будет полезен для имиджа. Пришлось разговаривать в лоб, без намёков.
В искренность слёз, пролитых Анетой в тот день, он почему-то совсем не верил. Видимо, она не могла не попробовать. В его профессии она всё равно не понимала ровным счётом ничего. Даже не стремилась разобраться. И если бы не контракт, он уверен, никогда не пришла бы по доброй воле на футбольный стадион.
В новые, пусть даже лёгкие, отношения Тухольский совсем не стремился. Уж если любовь, то такая, как у родителей. Чтобы быть смыслом жизни друг для друга.
Мама все годы, пока отец летал, всегда провожала его в рейс и всегда встречала. В любое время дня и ночи. А отец возил со всех сторон света всякие вкусности для неё.
Глава 25
Алиса знала, что рано или поздно это случится. Её любимый старший брат влюбится. Это немного пугало. Ведь никакой гарантии, что его девушка понравится семье. А уж Алиса в этом деле настроилась быть самым строгим критиком.
Была, конечно, надежда, что безупречный вкус Алекса фон Ратта не подведёт и в личных делах.
И Алекс не подвёл. Выбрал себе потрясающую девушку. Но первой с ней познакомилась как раз Алиса. Алекс был на практике.
Алисе Виктория Свенссон понравилась сразу. Похожая на героиню финских легенд, стройная, беленькая и голубоглазая, Тори оказалась сводной сестрой Кузьминых. Приехала вместе со своей мамой в Москву аж из Швеции. Из Стокгольма.
Про Стокгольм Алисе было интересно две вещи – правда ли, что там действительно живёт Карлсон, и видела ли Тори вживую Златана Ибрагимовича[6].
Про Карлсона почти получилось поговорить. Виктория по-русски пока общалась не очень уверенно. Но английского и жестов хватило, чтобы понять, что стокгольмские дети тоже очень хотели бы увидеть Карлсона, но никому пока это не удалось.
А вот с Ибрагимовичем получился прокол. Тори просто не знала о существовании такого футболиста в сборной Швеции. Алиса расстроилась, но очень ненадолго.
Осенью Виктория начала учиться в одной школе с Алисой и Соней Кузьминой. А потом мама сказала, что у Тори умерла мама. Папа, оказывается, умер ещё раньше. Алиса только на минуту представила, что вдруг не станет мамы или папы. Слёзы поступили мгновенно. И Тори стало бесконечно жалко.
Алекс увидел Викторию только зимой. То, что брат влюбился, было заметно сразу. И вслух не надо было говорить. Алиса сразу это поняла. И была уверена – Алекс придумает, как произвести на Викторию правильное впечатление. В деле планирования всяких затей Алексу и Игорю равных не было.
Было забавным наблюдать, как Алекс и Тори прячут от неё сцепленные в замок руки. И понято же, что оказавшись в комнате Алекса у них дома, эти двое целовались. Думали, что никто ничего не видит и не замечает их взгляды друг на друга.
Алиса хорошо помнила сказки. Там у принцессы всегда появлялся принц. Умный, красивый и достойный.
Как у любой баварской девочки, в Раттенбурге у неё была специальная коробочка для мелочи. Туда складывались монетки. Когда-нибудь, когда принц всё-таки появится, именно на эти монетки она купит себе свадебные туфельки.
Приехав в Раттенбург, Алиса проинспектировала копилку. Прилично. Если покупать в Москве, то на одну туфлю уже точно хватит. Но и до принца ей далековато. Алиса прикинула, что такими темпами как раз к восемнадцати годам она на собирает на целую пару. Конечно, можно просто попросить папу, а ещё лучше – дедушку. И ей купят любые туфельки. Но это не спортивно. Традиция, значит, традиция.
Это приезд обещал быть интересным. Дед Фридрих сказал, что в воскресенье они все вместе поедут в Мюнхен на футбол. "Бавария" против "Боруссии". Алиса заранее предвкушала интереснейший вечер.
В то лето бабушка Мария решила, что пора озаботиться подходящей парой для Алекса. Вернее, разговоры об этом Алиса слышала и раньше. Но теперь баронесса перешла к решительным действиям.
Стало ясно, что брата и его чудесную Тори надо спасать от бабушкиной активности.
Баронесса фон Ратт обожала приёмы. И Алиса тоже ничего не имела против праздников. Но терпеть не могла внучек бабушкиных подружек. Эти люфткопф (пустоголовые) в этот раз не просто тупо моргали, стоя возле своих бабушек. Они активно пытались добиться внимания Алекса. И этого ну никак нельзя было допустить!
Алекс как-то улизнул от настойчивой девицы Генриетты фон Талль и нашёл в толпе гостей родителей, Алису и деда.
– Смотри-ка, девица фон Талль больше похожа на ракету с радиоуправлением, – хохотнул барон.
– Сын, ну пообщался бы с девушкой один вечер, – как-то не очень уверенно предложил Йохен.
– Ну и зачем ему эта люфткопф? – вдруг выступила Алиса, – Тори лучше.
– Тори? – не поняла Кира, – Ты про нашу Тори сейчас?
– Она про нашу Тори, мам, – Алекс смотрел прямо.
– Да-а-а, наша Тори однозначно лучше. Даже говорить нечего, – уверенно кивнул Йохен.
– У нас появилась девушка? – заулыбался барон.
Алиса было выдохнула. Но девица фон Талль была настроена решительно.
– Алекс, мы можем сфотографироваться вместе? Это для газеты. Будет статья, как местная молодёжь участвует в благотворительности.
– А она участвует? – растерялся Алекс.
– Конечно. Сегодняшний ужин как раз благотворительный, – щебетала Генриетта фон Талль, уводя Алекса к фонтану и подавая сигнал фотографу.
Затвор фотоаппарата щелкал со скоростью пулемёта. Генриетта вставала рядом с Алексом то так, то эдак. Он только растерянно моргал.
Алиса ринулась спасать брата.
– Тебя дедушка зовёт, – подошла к ним Алиса и показала рукой куда-то в сторону.
– Прости, я должен идти. Дедушка же ждёт, – отцепил Алекс от себя Генриетту и быстрым шагом двинулся в направлении, указанном Алисой.
– Какая ты милая малышка! – девица фон Талль решила зайти с другой стороны.
– Зато ты точно совсем не милая. Липнешь, как пиявка, – выдала Алиса и умчалась искать Игоря, оставив Генриетту фон Талль в одиночестве и полном недоумении.
Внутри Алисы всё бурлило. Это же надо быть такой противной! Ей срочно был нужен союзник и друг. А кто, если не Игорек Кузьмин, может сейчас спасти Алекса?
Игорь нашёлся возле бутербродов. Явно расстроенный.
– Алекса надо спасать, – налетела на него Алиса, от волнения переходя на русский язык.
– Что ещё случилось, пока я ел? – Игорь быстро отхлебнул воды из стакана.
– Эта фон Люфткопф с ним фотографируется специально. Я слышала, как наша бабушка сказала бабушке этой курицы, что фотографии будут в газете. И что главное, чтобы эта крыса его затащила.
– О ком ты?
– Генриетта эта противная.
– Куда затащила?
– Я не дослушала, – огорчилась Алиса собственной поспешности, – Я к тебе побежала.
– Погоди, Лиса, всё узнаем. Нам бы как-то от фотографий избавиться. А то они сейчас их опубликуют, Торик увидит стопудово. Расстроится.
– Он же его в руках держит всё время?
– Кто кого держит?
– Фотограф. Фотоаппарат держит, – Алиса уже была готова заплакать.
– Нет-нет, фон Ратты не плачут, а русские не сдаются. Ты можешь пока за ним последить. Я схожу к нам в комнату. Обещаю быстро. Они точно не успеют никуда Алекса затащить.
Алиса пасла фотографа по всем правилам. Близко не подходила. Но и из виду не выпускала. Правда, очень нервничала, что Игоря долго нет.
Возле Алекса теперь стояла недовольная Генриетта и её подруга Ангелика. Видимо, никому из них не нравилась конкуренция. Фотограф явно особое внимание уделял именно Алексу.
Когда возле фотографа возник Игорек, Алиса почти расслабилась. Но поняла, что дело ещё не сделано. Надо было как-то отвлечь внимание всех от процесса фотографирования. Она огляделась в поисках. Ничего не приходило в голову. Не бить же посуду.
Запасные складные стулья попали в поле зрения Алисы, когда она почти отчаялась. Задеть один из них, нарушив равновесие, заняло пару секунд. Потом надо было быстро-быстро бежать.
Звук получился что надо.
Алиса не могла видеть, как Игорь, заговаривая зубы фотографу, вынул из аппарата карточку. Но не сомневалась – у Кузьмина обязательно получится.
А гости потихоньку потянулись в большую гостиную, где намечалось выступление какой-то местной оперной звезды.
В гостиной Алиса, уже отдышавшись, демонстративно подошла к брату, взяла его за руку и отвела на место рядом с собой, родителями и Игорем, громко прокомментировав, что члены семьи должны сидеть в другом месте. Девицы остались без добычи. По крайней мере, на время концерта.
Вечером, когда гости разъехались, в Раттенбурге был скандал. Алису, конечно, отправили к себе. Больше всего она боялась, что мама вспылит, и они не останутся на футбол. Это было бы очень обидно.
Глава 26
Стартовый матч сезона «Бавария» должна была провести на домашнем стадионе – Альянс-арене в Мюнхене. Да не с кем-то, а с самой «Боруссией» из Дортмунда. Принципиальными и давними соперниками баварского клуба.
– Леслав, ты состав "Боруссии" на матч не видел? – Михал просматривал последние матчи, чтобы знать, чего ждать от соперников.
– Не, не видел. У них там много новеньких пришло ещё зимой.
В тот вечер накануне матча Михал сначала разговаривал по телефону с родителями и сестрой. Их голоса успокаивали. Жаль, что теперь семья не будет приходить на все его матчи. Но на старт сезона они всё-таки решили прилететь. Клуб выделил места в ВИП-зоне.
Потом они долго болтали с Антоном. Обо всём и не о чём.
– Слушай, Мих, вы же завтра с "Боруссией" играете? Ты в стартовом?
– Да, они завтра. Не, я пока на скамейке. А что?
– Ну, не знаю, как тебе сказать. Там у них теперь твой "любимчик" играет. Юзеф сбагрил Левандовского с прибылью для команды. Контракт в "Висле" ещё точно не закончился. "Боруссия" взяла за пару злотых в аренду. Ибо нефиг было выпендриваться. Оно, конечно, Бундеслига. И свечку над контрактом я не держал. Но зарплата будет, как в "Висле", я так понял. Я, Мих, это тебе говорю, чтобы ты помнил, что у этого персонажа есть таки сильная сторона. Он бьёт пенальти. Всем, кроме тебя, правда, – захохотал Кухарский.
Михал переваривал информацию. Если завтра он проведёт матч на скамейке, то ему, соответственно, всё равно, выйдет Сигизмунд Левандовский на поле, или нет. А вот если опять глаза в глаза надо будет, да ещё и по разные стороны баррикад, то не помешает аутотренинг.
Большие стадионы приводили Михала в восторг. А Альянс-арена была похожа на огромный инопланетный корабль. На предматчевой разминке было странное ощущение. В памяти всплыл недавний яркий сон. Как при ярком вечернем свете прожекторов стадиона мяч как в замедленной съёмке летит по параболе ему в руки. Фантастическая красочная картинка.
Из подтрибунного помещения Тухольский выходил одним из последних. Следом за ним вышел только врач. Полный состав соперников оглядел внимательно. И Левандовский тут. Даже в стартовом составе. Видно, пробуют, на что годится.
– Смотрите-ка, лучший вратарь "Легии" посидит сегодня. Ну а мы пока поиграем. Да? – Левандовский говорил по-немецки корявенько, это даже Михал слышал. Но не упустил возможности укусить. Ну да посмотрим, как фишка ляжет. Футбол – игра не всегда предсказуемая.
Мамин взгляд сразу почувствовал. Кивнул в сторону ВИП-трибуны. Свои должны увидеть.
Первый тайм оказался каким-то рваным. Хотя накануне на тренировке у "Баварии" получалось отличное взаимодействие в обороне. А тут вдруг оставили неприкрытым фланг. Тренер успел только вскочить со скамейки. Но поздно. "Боруссия" открыла счёт.
В раздевалке в перерыве все заметно нервничали. И было, с чего. Понятно было, что это ошибка защиты. Осталось во втором тайме как-то форсировать ситуацию.
То ли кормили на базе в обед чем-то неправильным, то ли слова тренера в перерыве для игроков звучали не убедительно, но втором тайме в центре обороны "Баварии" творился полный бардак. Михал вместе с запасным игроками мог только смотреть и переживать. Делать что-то могли игроки в поле. Но очередная позиционная ошибка защитников привела к выходу один на один. Нападающий пробрасывал мяч, но вратарь "Баварии", пытаясь дотянуться до мяча, сбил игрока.
Свисток. Красная карточка вратарю. Немецкие цветистые сложносочиненные ругательства членов тренерского штаба. И быстрый взгляд главного тренера на запасного вратаря. У Тухольского аж в животе стало холодно.
Глава 27
Футбол всё же не отменился. После обеда подали машины. Алиса уселась вместе с дедом. Только с ним можно было обсуждать матч. Мама с папой обычно выслушивали, но содержательную беседу про футбол поддержать не могли. А Игорь с Алексом были заняты какими-то своими разговорами. Им точно не до Алисы.
– Кира, куда ты смотришь? Ладно, мужчины. Но Алиса? Зачем девочке такое зрелище? – баронесса провожала их до машин.
– Дорогая, доложу тебе, что футболисты весьма недурно зарабатывают, – улыбнулся барон, открыв дверь своей машины для Алисы.
– Ещё бы! Ты же сам спонсируешь этот клуб! – фыркнула баронесса, – Алиса, веди там себя прилично.
Алиса пожала плечом. Она всегда ведёт себя прилично. Просто на футбольном стадионе "прилично" – это громко кричать и болеть, размахивая шарфом.
"Альянц-арену" – домашний стадион мюнхенской "Баварии", больше похожий на гигантскую летающую тарелку, уже осаждали толпы болельщиков в сине-бело-красных и жёлто-чёрных шарфах *. Алиса приникла к окну. Это было впечатляющее зрелище!
Машины подъехали мимо охраны сбоку к отдельному входу. Всё семейство поднялось в ВИП-ложу, где в ожидании начала матча собралось руководство клуба-хозяина, легенды немецкого футбола и почётные гости. Был накрыт фуршетный стол. С Фридрихом фон Раттом тут же подбежали здороваться.
– Прошу любить и жаловать. Моё семейство. Алиса – преданная поклонница нашего клуба.
– Дедушка, а состав! – горячо зашептала Алиса.
– Алиса, имей терпение. Сейчас всё сама увидишь. Пойди возьми себе фрукты.
– Мама, шарф мой у тебя?
Кира достала из большой сумки фанатские шарфики для всех.
Президент клуба сам принёс Алисе листочек со стартовым составом. Дал посмотреть.
– Только тс-с-с, – приложил он палец к губам, – Это большой секрет, – И погладил Алису по голове.
Алиса вытаращилась на президента. Не мог же он знать про этот ритуал!
Матч начался. Больше всех, конечно, переживала Алиса. Но старалась держать себя в руках и демонстрировать, как выражалась баронесса, "приличествующее статусу поведение". Но эмоции всё равно брали верх.
– Вперёд идите! – вдруг закричал барон, будто на поле могли его услышать. И подмигнул внучке.
С этой минуты эта пара болела активнее всех в ложе и определённо поняла всем настроение и боевой дух.
В первом же тайме "Бавария" неожиданно пропустила мяч в свои ворота.
– Ошибка, ты видел? Там была свободная зона. Они не прикрыли! – волновалась Алиса.
Ей сверху было видно поле целиком. Как же жалко, что сами футболисты не могут так видеть. Как будто на карте.
В перерыве она никак не могла успокоиться. Соседство с руководством любимого клуба и именитыми футболистами прошлого давало ей невероятный эмоциональный заряд. Разглядывать всех в открытую было неприлично. Поэтому Алиса тихо спрашивала деда. Тот отвечал вполголоса.
Во втором тайме настроение Алисы совсем испортилось. Очередная позиционная ошибка защитников привела к выходу один на один. Нападающий пробрасывал мяч, но вратарь, пытаясь дотянуться до мяча, сбил игрока.
Свисток. Красная карточка. Алиса уже чуть не плакала. Потому что совершено не понятно, как они теперь будут играть без основного вратаря.
В ложе сначала был громкий вздох разочарования. Потом тишина несколько секунд.
А дальше шум и споры. Было видно, как у скамейки запасных началось движение. Поднялся запасной вратарь. Похлопал ладонями в перчатках.
– Что это за парень? Пятьдесят первый. Откуда взяли? – обратился Фридрих фон Ратт к руководству команды.
– Это из "Легии". Молодой совсем, конечно. Но талант.
– Как фамилия?
– Тухольский. Михал Тухольский.
– Польское дерби? Кто у них бить будет? Левандовский?
Все разглядывали совсем молодого вратаря. Чуть ниже основного вратаря. Светловолосый. В чёрной форме. Вышел почему-то в кепке.
– Смотрите, он как Яшин, в кепке, – сказал кто-то из ветеранов футбола.
Было видно, что парень волнуется. Подошёл. Взял в руки мяч. Постучал пару раз. Отдал нападающему. Встал в "рамку". Кепку почему-то положил в левый угол. Мягко пружинил коленями.
Нападающий разбежался. Фирменная пауза перед ударом.
Алиса зажмурилась и для верности закрыла глаза ладонями. Она не хотела видеть, как любимой команде, в воротах которой неопытный вратарь, забьют второй гол. Вот если бы Бартез в воротах стоял, точно не пропустил бы. Хоть и совсем уже старый. Но зато у него опыт большой. Если будет два-ноль и десять минут до конца, то непонятно, есть ли вообще шансы отыграться в меньшинстве. Похоже, это будет первый раз, когда её погладили по голове, а команда проиграла. Не сработает ритуал.
Крики радости совсем рядом и общий рёв стадиона заставили Алису убрать руки от лица. Сначала взгляд упал на экран на счёт. Сам удар уже, видимо, показали. Увидела только, как вратарь, словно черный кот, отталкивается от земли руками и ногами и успевает чудом перевести мяч на угловой. То, что он говорил подбежавшим к нему игрокам "Баварии", читалось по губам на большом экране. Алиса решила, что такие слова лучше даже в уме не повторять, и бабушка бы не одобрила такое поведение.
Игроки "Боруссии", хоть и были разочарованы происшедшим, но явно не торопились. Время работало на них. Последовала подача в район одиннадцатиметровой отметки. Вратарь побежал туда и в красивом прыжке выбил мяч кулаком в поле.
– Точно как "Чёрный паук"*, – ахнул кто-то из ветеранов.
– Кто паук? – вытаращила глаза Алиса, опасливо оглядываясь. Пауков она не то чтоб боялась, но и радости от встречи тоже не испытывала.
– Я тебе потом расскажу, – Фридрих фон Ратт не отрываясь смотрел на поле.
"Боруссия" снова была в атаке. Они совсем не торопились, пытаясь удерживать мяч. Времени сравнять счёт было всё меньше.
Игра у "Баварии" сегодня явно не ладилась. Тем более они сейчас играли вдесятером.
– Дедушка, добавят же? – на лице Алисы было отчаяние.
– Конечно. Смотри.
Инспектор подошёл к кромке поля, поднял табличку и оповестил главного судью, что добавил четыре минуты.
– Четыре? Так мало!
– Погоди расстраиваться. Это игра. Ничего ещё не потеряно.
"Бавария" пошла на последний штурм. Перехватив очередной навес с фланга, вратарь выбросил мяч своему игроку возле центра поля, начав скорее всего последнюю контр атаку. Попытка пробить из-за штрафной привела к угловому. Вратарь, хоть и пошел вперёд, но почему-то остался в полукруге на линии штрафной "Боруссии".
– И куда пошёл наш вратарь? – не поняла Кира.
– Мам, хуже уже не будет. Меньше минуты осталось, – Алиса была готова расплакаться.
Глава 28
Михал молча встал со скамейки. Снял накидку запасного, скрывающую номер. Надел кепку. Это на удачу. Глянул в сторону трибуны. Мамин взгляд, конечно, не увидел. Но почувствовал. Поправил перчатки, проверил, как сидят, ударив каждой рукой кулаком по другой ладони. Нормально.
Поднял глаза на главного тренера, тот только кивнул. Все кто был на скамейке желали удачи. Вот только не понятно, верят ли они в эту удачу.
Он подошел к центру поля. Меняли одного из нападающих. Тренер рукам показывал, кто куда перемещается, ведь они теперь в меньшинстве, а следовательно меняется схема игры.
Боковой судья проверил шипы на его бутсах. Заменяемый просто обнял его, и пожелал удачи. Михал побежал на свое место, делая руками "мельницу". У линии штрафной перешел на шаг. Подошел к мячу. Взял в руки. Сжал в ладонях. Бросил об газон и поймал в руки. Два раза. Посмотрел на того кто будет исполнять пенальти, и улыбнулся. Кажется, он это уже видел. В своём совсем недавнем сне.
Судья напомнил правила пробития пенальти для вратаря. Михал молча кивнул. Подошел к сетке в левом углу ворот и положил туда кепку.
Ну, что ж, Левандовский, давай. Попробуй забить. Или кишка тонка? Рев стадиона был слышен сейчас будто сквозь вату. Михал гипнотизировал мяч. И мысленно говорил себе: "Стоять!".
Левандовский разбежался, но потом сделал паузу перед ударом, потеряв скорость, явно ждал, куда Михал упадёт. А он не двигался с места.
Направление удара Тухольский легко угадал. Что ж ты, Левандовский, так палишься взглядом и пихаешь мяч по центу?
Михал просто убрал левую ногу и камнем рухнул вниз, выставив руки перед грудью.
Удалось парировать мяч перед собой. И как в замедленной съёмке Михал видел набегающего на мяч нападающего. Понял, что тот попробует добить.
Тело жило сейчас отдельно от разума. Как на грех, он и не размялся толком. Непонятно, как Михал успел подняться и прыгнуть ещё раз. Вытянулся во весь рост, пытаясь закрыть собой ворота. Дотянулся до мяча кончиками пальцев, но поменял-таки направление мяча. Отбил на угловой. И только потом позволил себе выдох. Про Левандовского даже не думал.
Всё, что он одним залпом выдал защитникам, точно нельзя было слышать женщинам и детям. А мужики послушают. Потому что заслужили. Хорошо ещё, немецкий словарный запас идиом уже позволял объяснять, что "Боруссия" вряд ли сделает им подарок и освободит коридор до собственных ворот.
Следующий удар в сторону его ворот не заставил себя ждать. Пришлось прыгать и отбивать кулаком далеко в поле.
"Боруссия" атаковала снова и снова. Время второго тайма стремительно таяло.
Инспектор подошёл к кромке поля, поднял табличку и оповестил главного судью, что добавил четыре минуты.
Проигрывать на глазах у своей семьи Тухольский не хотел. Они, конечно, прилетели на матч, даже не зная, выпустят ли его на поле. И примут любой результат. Но раз уж он всё-таки играет, то использовать нужно даже очень призрачные шансы.
После очередного удара "Боруссии" кинул мяч рукой далеко в поле на ноги Цихановскому. Тот протащил мяч дальше. Вперёд пошли всей командой. Леслав ударил. Но вратарь "Боруссии" тоже не просто так зарплату получает. Отбил на угловой.
У Михала в голове тикала секундная стрелка часов. Сейчас или никогда. Свисток судьи может раздаться в любой момент. Сейчас выбьют в центр. И всё.
Терять было нечего. Кажется, в штрафной "Боруссии" сейчас собрались все. Только Левандовский почти демонстративно остался возле центрального круга на стороне "Боруссии".
Михал побежал в сторону ворот соперника. Встал в полукруге у штрафной. До ворот метров двадцать. Подача.
На ближней штанге самый рослый нападающий не дотягивается до мяча. Из середины вратарской защитник выбивает мяч головой от ворот вверх, чтобы повыше и подальше.
Глава 29
Алису уже потряхивало. Обидно было до слез. Снова подача. И нападающий не дотягивается до мяча. Защитник выбивает так, что кажется, никому мяч уже не достанется. И свисток арбитра закончит дело. Неужели все?
Но тут вратарь прыгнул, и от его ноги мяч полетел, как ракета, оставляя за собой след в воздухе, и буквально врезался в сетку ворот. Сетка прыгнула так, что казалось, вырвет ворота из земли.
– Гооолл! – завопила Алиса что есть силы, – Вы видели? Вы видели это? – она размахивала над головой фанатским шарфиком и пританцовывала, – Я знала, я знала что мы не проиграем! Дедушка, мы не могли проиграть! Ведь он погладил меня перед матчем по голове, – Алиса кивнула на президента клуба.
Фридрих фон Ратт тоже смотрел на президента "Баварии", а президент "Баварии" в недоумении смотрел на Алису.
Но ни Алекс, ни Игорь не видели главный момент этого матча и почему-то никак не реагировали на танцы Алисы, что-то разглядывая в телефоне. Видимо, Алекс не мог оторваться от переписки со своей Тори.
– Алекс, как думаешь, этот вратарь даст мне автограф? – Алиса, подпрыгивала от радости, – Смотрите! Вот повтор! Красота! Чудо какое!
Этот гол повторили на большом экране. Алиса буквально заставила Игоря и Алекса посмотреть и выразить свой восторг. Да, они не выиграли. Но и не проиграли. Вдесятером!
– Смотрите! Видите? Как он забил! – дёргала за рукав то одного, то другого.
Гол действительно стоил этого.
Барон фон Ратт о чём-то беседовал с президентом клуба. Алису же переполняла радость. Она обнимала родителей, брата и Игорька. И возможно, не будь у неё приличного воспитания, обняла бы от счастья всех, кто сидел в ложе. Особенно женщину со светлыми волосами, которая почему-то вытирала слезы и что-то говорила в телефон. Алиса, правда, не сразу поняла, что та говорит по-русски. Но женщину уже обнимали за плечи муж и, очевидно, взрослая дочь.
Игорь с Алексом тоже среагировали на русскую речь. Что-то тихо обсудили между собой.
Алиса отвлеклась на деда. У него было радостно-загадочное лицо. Как в Рождество. Он явно что-то задумал.
Минуту спустя в ложе в руках президента клуба материализовался мяч. Настоящий! Игровой мяч! Как Колобок, который только из печки. Вот только что летал по полю. И, может быть, тот самый, что побывал в воротах "Боруссии". Ведь их на матче должно быть не менее восьми.
– Алиса, Ваш дедушка успел рассказать мне про ваш небольшой ритуал. Этот мяч по праву Ваш.
Алиса хлопала глазами и открывала рот. Приличествующие моменту слова никак не могли прийти на ум. В голове был один сплошной восторг.
А на экране снова показывали повтор гола Тухольского.
Пока Алиса наслаждалась подарком, Игорь с Алексом подошли к той самой женщине со светлыми волосами и её мужу.
– Простите, Вы же родители полсотни первого? И говорите по-русски? – первым начал Игорь.
– Да, Михал – наш сын. А ты, парень, военный? – мгновенно среагировал Роберт Тухольский.
– Так точно. Моряки. Санкт-Петербург. Нахимовское училище. Вы нас извините, что беспокоим.
– Моя сестра очень болела за "Баварию" сегодня, – подхватил Алекс и кивнул на Алису, – Можем мы попросить взять автограф у вашего сына. Алиса будет рада. Можно?
– Мы сейчас пойдём под трибуны. Пойдемте с нами?
– Конечно. Спасибо! Ой, а на мяче можно? Алиса, подойди, пожалуйста! – Алекс махал рукой сестре.
– Зачем? Что случилось? – Алиса прижала к себе мяч.
– Это сюрприз. Тебе понравится.
Вместе с братом и родителями нового вратаря "Баварии", а это они были в ложе, Алиса спустилась под трибуну. Михал Тухольский оказался очень высоким и совсем молодым. Взял перманентный маркер. Быстро сделал надпись на мяче.
Алиса сначала глазам не поверила. Большими буквами по-русски там было написано: "Алисе на счастье. Михал Тухольский 51".
Глава 30
Михал чётко видел траекторию мяча. Подобрал ноги и ударил по нему так, будто выносит мяч с руки, на уровне бедра, положив корпус параллельно земле, чтобы мяч не ушёл вверх.
Упал, подставив ладони. Успел подумать, что не зря у него в детстве было аж три одинаковых тренировочных костюма. Чтобы падать в грязь можно было сколько угодно. И при этом на следующей тренировке снова быть в чистом.
То, что мяч таки в воротах "Боруссии", понял по восторженному рёву стадиона. Сверху на него с радостным воплем кто-то упал. А потом ещё кто-то. Радостная куча-мала из игроков "Баварии".
– Красава!
– Ты их сделал!
– Дас ист фантастишь!
В голове у Тухольского была мысль, что матч-то еще не закончился. И вспомнился отец в самолёте Варшава-Москва удивлявшийся, что русские пассажиры аплодируют пилотам, когда те за бронированной дверью кабины совершенно не слышат, что происходит в салоне.
– А даже если бы слышали, то касание шасси полосы – это вообще ещё не конец. Там ещё рулить и рулить, – сказал тогда отец.
Вот и Тухольский думал про то, что время матча ещё не закончилось. А у него в голове уже куча странных мыслей и воспоминаний.
Добежал до ворот, с трудом двигая ноги. Вот что значит, плохо размятые мышцы. В центральном круге так и стоял Левандовский.
– Правильно стоишь[7], – бросил ему Михал по-польски. Тот отвёл глаза.
"Боруссии" судьи дали начать с центра. Всё. Финальный свисток. Ничья. Но какая!
Первым делом Тухольский нашёл взглядом ВИП-трибуну и родителей. Неужели мама плачет? Или ему сквозь свет огромных прожекторов плохо видно? Замахал руками. Все болельщики "Баварии" ответили ему радостным гулом и огромной "волной" по половине стадиона.
Тухольский забрал из угла ворот кепку. Погладил ладонью. И правда, кепка приносила ему удачу. Надел. Вот так лучше. Шумно выдохнул.
Никогда он не думал, что так можно будет радоваться ничьей. С души будто огромный камень свалился. Он вышел на поле. Поймал пенальти. Рискнул и забил. А в памяти снова было воспоминание – их давний разговор с Адамом про то, что вратари тоже забивают.
Под трибуны он уходил уже лучшим игроком матча. Под аплодисменты и вспышки множества фотоаппаратов. В нос совали микрофоны. Что-то кричали. Но Тухольский знал, кто его ждёт там, чуть в глубине под трибуной.
И тут же попал в мамины объятия.
– Сыночек! Мы так гордимся!
– Михась, там папе телефон оборвали. Вся Москва звонила. Вся Варшава на ушах. И даже Париж, – тараторила Марийка.
Отец руку протянул. Михал крепко пожал. Им и слова были особо не нужны. Хватало одного взгляда глаза в глаза.
– Сын, автограф дай Алисе, пожалуйста. Можно по-русски, – отец за худенькие плечи выдвинул к нему девочку с удивительными пушистыми совсем светлыми волосами. Настоящий одуванчик. У девочки были синие глаза, веснушки и абсолютно счастливое лицо. В руках она сжимала игровой мяч.
