Текст книги "Ловцы снов (СИ)"

Автор книги: Анна Аникина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Если бы ты, Лиса, смотрела статистику, то у тебя были бы сейчас вопросы, – Йохен слишком хорошо знал свою дочь.

Алиса уже занервничала. Компьютера под рукой не было. Посмотреть прямо сейчас, что имеет в виду отец, она не могла. Да и вообще с момента прилета ни разу не открыла ни одного спортивного сайта.

– И что там было особенного? – сдалась Алиса.

– На поле не было Цихановского и Тухольского, – Йохен сделал паузу, давая дочери осмыслить информацию.

– Мне не интересно, почему их не было. Если ты об этом, – в Алисе проснулся дух противоречия.

– Зато это немало заинтересовало дедушку Фридриха, – отбил подачу Йохен.

Алиса пыталась сосредоточиться. Михал не приехал на матч? И Леслав с ним? Что-то с семьёй Цихановского? Или у Михала что-то случилось? Хотя… Да, у него случилась эта силиконовая бабища!

– И что в этом интересного для дедушки? – не сдавалась Алиса.

– Он приехал на матч, а там руководство клуба имеет очень бледный вид. Двух ведущих игроков нет. Деду показали какую-то сплетню в газете. Потом выяснилось, что у Тухольского мать в больнице в Варшаве. И это всё – последствия скандала в польской прессе. Раздули уже бог знает что. Довели Беату до больничной койки. Президент Клуба руками размахивал и что-то такое про особый режим спортсменов говорил. Мол, не может быть, чтобы вратарь "Баварии" его нарушил. Потому как, никогда ничего не нарушал.

Алиса про особый режим слышала уже второй раз за день. Выходило складно. Но пока не шибко убедительно.

– А при чём тут бабушка Мария?

– При том, дочь, что дедушка матч не стал смотреть, а вернулся в поместье. Доложил бабушке. И теперь наша служба безопасности роет носом землю. А бабушка угрожает помножить на ноль всех причастных! Не удивлюсь, если сейчас, ну или в крайнем случае утром, она сама будет в Варшаве.

Алиса пыталась посчитать, сколько сейчас времени в Мюнхене. Выходило, что плюс шесть часов от Торонто. Если уж бабушка Мария взялась, то очевидно, скандал вышел за пределы Польши. Очень жалко было Беату. Милейшая женщина. И возраст уже опасный. Только бы ничего не случилось.

– Пап, я не знаю…

– А я тебя ни на что и не уговариваю. Сама думай. Ты это умеешь.

От разговора с отцом осталось странное послевкусие. Вроде, и настроение у него было неплохим. А новость про Беату всё же тревожная. Вот же ж, сучка силиконовая! Надо же ей было на всю Европу раструбить!

Глава 134

Михал с самого утра был уже в палате у мамы. Отец уехал домой ненадолго. Отчетливый стук каблуков по больничному коридору было очень хорошо слышно.

У Тухольского в голове замелькали варианты, кто бы это мог быть. Мамина подруга Ирма Войцеховская – бывший бригадир бортпроводников LOT, уже не носит такие каблуки. Мысль, что это может быть Алиса, аж подкинула. Но нет, Алиса ходит совсем по-другому. Звук её шагов он бы не перепутал ни с кем. Нет, это не его Алиса.

В дверь деликатно постучали.

– Входите! – разрешила Беата.

На пороге стояла баронесса Мария Каталина Вильгельмина фон Ратт. На шпильках! В её-то возрасте! Сверкнула глазами в сторону Михала. Он подскочил.

– Прыгать будешь, когда Алису вернёшь, – пригвоздила его к месту фрау Мария.

Михал стоял столбом. Значит, всё-таки читала его принцесса все пасквили. И поверила. Обижаться на неё глупо. И бесполезно. В данный момент Тухольский хотел быть счастливым, а не правым. А счастливым… Да что там! Просто живым он мог быть только слыша её голос. Только видя невозможные синие глаза. Только чувствуя её руку в своей.

Баронесса наблюдала за его выражением лица очень внимательно. Считывая, как сканер, все оттенки эмоций. И мгновенно анализируя. Видимо, принимала решение, стоит ли доверять ему внучку. Или не заслужил. Не оправдал.

Всё длилось секунду-две, но Михалу показалось, что вечность.

Взгляд баронессы потеплел, стоило ей повернуться к Беате.

– Дорогая, как Вы? Нужна ли какая-то наша помощь? Со мной наш семейный доктор. Мы готовы организовать консультации лучших врачей, – фрау Мария присела на стул возле кровати так элегантно, будто это был трон.

Да, уж. Скучно ему не будет. Михал тут же вспомнил это предсказание Юли. Ведь Алиса скорее всего превзойдет и бабушку, и маму.

Беата и фрау Мария мило беседовали. Михал увидел, как повеселела мама. У неё даже румянец появился. Фрау Мария явно порадовала её своим появлением.

Тухольский, извинившись, выскользнул в коридор. Стоило собрать свои мысли в кучу. Нужно быть готовым к аргументированному разговору с баронессой.

Что у него по фактам? Он точно не помнит, когда последний раз виделся с Анетой. Только год может сказать. Он не знает, что именно или кто конкретно спровоцировал её высказывания и вообще всю эту активность. Но у него есть фотография и куча свидетелей, что ночью до матча он был на базе и вечером после матча – сначала у пана Войцеха в лавке вместе с Кухарским и менеджером команды, а потом на базе до утра. Отметки в системе безопасности есть. Про этот факт ему Янек подсказал. А Адам просто взломал систему и скачал в файл всё время его входов, выходов и даже открытия двери личной комнаты электронным ключом.

Можно было предложить, что баронесса тоже может добыть любую информацию. Достала же она где-то его утвержденное диетологом команды меню.

Из палаты появилась фрау Мария. Жестом остановила охрану. Те молча отошли подальше. Даже на шпильках она была ниже Тухольского. Но он чувствовал себя карликом под жёстким взглядом. Да, просто не будет.

– Со мной прибыла служба безопасности. Они очень серьёзные ребята.

Михал ни секунды в этом не сомневался. Но решил молча кивнуть.

– Алиса – очень нежная девочка. Она только думает, что знает про эту жизнь всё. И что знает всё про футбол. Но это не так. Моя единственная цель – чтобы она была счастлива. Я понятно объясняю?

– Да. Конечно, – прохрипел Михал, – Я люблю Алису. И моя единственная цель – сделать её счастливой, – он сам не понял, где взял смелость на ответ.

Баронесса смотрела прямо ему в глаза. Потом выражение её лица смягчилось.

– Мы не позволим никому лить грязь на наших близких. Виновные будут наказаны. А Алиса… Знаешь… Не беги за ней.

Михал похолодел. Фрау Мария предлагает ему бросить Алису? Он побледнел и замотал головой. Его аж затошнило. Нет! Алису он не бросит! Даже если придётся по камушку разнести их Раттенбург. Тухольский сжал челюсти. Кулаки сжались следом.

– Ты меня не так понял, – совсем мягко произнесла фрау Мария и коснулась ладонью каменного плеча Тухольского, – Дай ей время прийти самой. Она упрямая. Но очень умная. Пусть все выводы она сделает сама. Я верю, что ты не виноват. Я всегда для тебя на связи. И буду держать руку на пульсе.

Глава 135

Это было очень странное чувство. Алиса долго не могла прийти в себя. Много лет она свято верила в то, что знает о спорте очень много, а о футболе всё и даже чуть-чуть с хвостиком. А оказалось, что она как «Титаник» перед айсбергом. Видит только малую часть реальности.

Несколько часов она донимала Соняшу расспросами о режиме дня. Потом о питании. Вспомнила гигантские хоккейные сумки. И они обсудили "флекс" клюшки, качество обмотки и частоту заточки профессиональных лезвий для коньков.

Соня во всем этом ориентировалась, как хозяйка в сковородках на собственной кухне. А Алиса прикидывала, кого бы попытать на тему футбола.

Лучше Беаты, наверное, никто ей и не рассказал бы. Всё-таки она вырастила чемпиона. Но теперь неловко к ней обращаться. Да и стыдно признаваться, что она – вся такая "большой спец в футболе" может по памяти сказать количество угловых, выполненных Цихановским за прошлый сезон. И количество отбитых Тухольским мячей. Зато просто не знает ни о специальной индивидуальной системе питания, ни о марках гетров для вратарей. И ещё о куче всяких мелочей, без которых нет профессионального футбола.

При мысли о Михале снова часто забилось сердце. Наверное, это лечится. Возможно, какими-то новыми отношениями. Может, не прямо сейчас. А когда-нибудь потом.

В этих горестных мыслях Алиса бродила по парку рядом с домом Беловых. В Торонто была настоящая золотая осень. Невероятные сочетания цветов кленовых листьев создавали яркую солнечную картинку. А в Москве, судя по прогнозам, ожидались серьёзные заморозки и водителям вовсю рекомендовали сменить резину на зимнюю.

Алиса для чего-то посмотрела погоду в Варшаве. Дождь, туман, но пока не слишком холодно. Европа всё-таки. Руки сами потянулись к телефону узнать, есть ли прямые рейсы из Торонто до Варшавы. Она тут же закрыла приложение.

Нет. Она не будет за ним бегать. Накосячил? Пусть сначала разберётся со своим прошлым, которое так настойчиво и бесцеремонно возжелало влезть в настоящее и испоганить будущее. Если она в это полезет, то будут жертвы и разрушения. И еще больший скандал.

И вообще, если бы хотел, он бы уже был тут! Умом, конечно, было понятно, что не всё так просто. У него мама в больнице. И контракт. Но почему-то хотелось подвигов и жертв. Чтобы белый плащ в лужу к её ногам. Чтобы мчаться на коне без отдыха и вызволять её из лап дракона. Алиса хлопнула себя по лбу. Какой дракон? Вот бабушка уже узнала про скандал. Сейчас в Европе может случиться операция "выжженная земля", если бабушка решит вмешаться.

И если Тухольский и правда виноват, баронесса Мария Каталина Вильгельмина фон Ратт камня на камне не оставит от его карьеры. А если не виноват, то силиконовую дуру закатают в асфальт. И скажут, что в этом месте всегда было скоростное шоссе.

Так уже было однажды, когда один недальновидный юрист из Стокгольма решил обмануть Тори и присвоить её наследство. Судьба у этого персонажа была явно не завидная.

Из грустных мыслей Алису выдернул звонок. На этот раз мама. Алиса покрутила в руках красный резной листик.

– Привет! – ответила на звонок.

– Привет, мой Лисёнок! Как ты?

– Нормально. Учу Соню печь оладьи.

– Что это вдруг тебя пробрало на кулинарию?

– Соне нравится. Правда, она на них сверху режет огурец или кладёт копченую рыбу, – засмеялась Алиса.

– Ты в Москву не собираешься? Учёба вообще-то никуда не делась. Хотя Шура нарисовал тебе больничный. И тебя тут потеряли.

– Кто?

– Догадайся с трех раз.

Алиса перестала дышать. Неужели, Михал всё-таки её искал?

– К нам приезжала Юля. Спрашивала, как ты и что с тобой.

Алису кольнула ревность. Да, она понимает, что у Юли есть её распрекрасный Ян, которого она, как выяснилось, любила с самого детства. И у них есть аж четверо детей. Но всё же эта Юля знала Михала всю жизнь. Знала таким, каким Алиса его просто не могла помнить.

– Вы ей сказали, где я?

– Нет. Не сказали. Ты же не дала нам прямого разрешения. Но, Лисёнок, может быть, ты хотя бы разблокируешь его номер? Или сейчас ты жаждешь крови поверженных врагов?

– Хм, я думаю в этом направлении.

– Думаешь? Думай в темпе. Ибо бабушка Мария не отличается терпением и низкой скоростью свершения правосудия. А у другой стороны имеются хоть и не родные, но вполне дееспособные бабушки. Скажи спасибо, что они сейчас в Североморске. И просто чтоб ты была в курсе, тебя случайно сдала Лиза. Так что… Михал знает, где ты.

Алиса попрощалась с мамой. Кленовый листочек так и остался в её ладони. Надо же… Бабушка всё-таки посчитала это важным для себя. Значит есть смысл послушать её выводы. Бабушка слишком хорошо знает людей. А Михал… Можно было бы прямо сейчас разблокировать его номер. Но нет. Она не готова сейчас даже голос его слышать, хотя соскучилась страшно.

Глава 136

В Москву Алиса летела через Хельсинки. Обычно аэропорты приводили Алису в восторг. Там она чувствовала себя частью огромного и многообразного мира. Её мультикультурное воспитание позволяло ярко чувствовать общие и различные черты людей из разных стран. Но в этот раз Алиса чувствовала только своё глубокое одиночество. Словно разорвались атомарные связи в молекуле. И она – вот эта оторванная часть.

Всю долгую дорогу домой не хотелось ни с кем общаться. И было ощущение полной безнадеги.

Перелет удачно выпал на выходные. Пару дней у бабушки Майи и дедушки Витала стали настоящим спасением. Алисе будто снова было пять лет. И в снежном озерном краю она была сказочной феей.

– Почему эта бабища так поступила? – плакала Алиса на плече бабушки Майи.

– Ой, девочка, ты же наверняка помнишь такую поговорку: "Saamme sääliä ilmaiseksi, mutta kateus on silti ansaittava".

– Жалость мы получаем бесплатно, а зависть ещё нужно заработать, – перевела Алиса, порадовавшись, что финский у неё тоже в порядке.

– Вот именно. Зависть к чужому счастью – страшная вещь. Но это значит, было, чему завидовать. Это же не просто "картинка". Счастье и любовь между людьми чувствуется на другом уровне.

Алиса заплакала ещё горше.

– И как мне быть?

– Лицом к лицу лица не увидать. Сделай пару шагов назад.

– З-зачем?

– Законы физики, моя дорогая. Во-первых, лучше угол обзора. Так ты увидишь то, чего не видела раньше. А во-вторых, механика. Чем сильнее пружину растягивать, тем сильнее она сожмется.

Из Хельсинки в Москву Алиса уезжала в состоянии тихого транса. Может, так подействовала атмосфера дома. Может, её организм просто взял паузу.

Накануне отъезда домой Алиса разговаривала по телефону с дедушкой Фридрихом. Оказалось, они с бабушкой Марией вместе прилетели в Варшаву. Дед особенно не распространялся. Сказал только, что служба безопасности проверила информацию. И всё уже готово для передачи в суд. Что Тухольский останется в Варшаве до выписки Беаты из больницы. И сразу полетит в Париж на церемонию вручения премии.

Вроде можно и выдохнуть. Но ощущение, что её вымазали в грязи, Алису не оставило. Взгляд той женщины на Михала, как на свою собственность, Алиса помнила ясно.

В Москве уже было совсем холодно, темно и мрачно. Никаких ярких красок. Грязное месиво из снега и дорожных реагентов под ногами. Низкие снежные тучи над головой. В такую погоду хочется лежать под одеялом с хорошей книжкой и пить глинтвейн. А нужно каждое утро выскрёбываться из постели затемно. Собираться и ехать в университет.

До Москвы, слава богу, скандал с Тухольским докатился только отдельными отголосками. А о причастности к нему Алисы вообще никто не знал. Оно и к лучшему. Не хватало ещё здесь косых взглядов и разговоров за спиной.

Алиса наверстывала пропущенное. Впереди уже вовсю маячила зачетная неделя. Пришлось вспомнить, что она прежде всего студентка, а потом уже журналист. И совсем в последнюю очередь – влюблённая по уши дурочка. Пусть Тухольский упражняется на "драконе". Она сделает шаг назад.

Глава 137

Париж. Город любви. Город-мечта. Туда хочется приезжать, чтобы погулять за руку с любимым человеком. Чтобы заниматься любовью всю ночь напролёт, а потом пить кофе со свежими круассанами или хорошее вино со свежей клубникой, слушать уличных музыкантов и оставлять замочки на решетке Моста влюблённых.

Михал летел на церемонию вручения премии имени Льва Яшина именно в Париж. Было совсем не понятно, почему организаторы не договорились сделать её в Москве. Так хотя бы было логично. Доходили даже слухи, что какой-то умник предлагал убрать из названия премии имя Яшина. Но нет. Не вышло. Лев Яшин так и остался лучшим вратарем в истории футбола.

Вечером за день до церемонии у Михала зазвонил телефон. Он был удивлен и обрадован одновременно. Звонил Миша Юдин.

– Здорово, мелкий! Разведка донесла, что ты в Париже. Я тоже тут со своей кровопийцей. Слушай, она завтра первым матчем играет. Значит, у меня вторая половина дня свободна. Если есть возможность, я бы за тебя пришёл поболеть.

В количестве приглашений Михала, как номинанта, не ограничивали. И Тухольский был рад, что Миша сможет быть рядом в такой момент.

Кухарский сначала отнекивался. Мол, нет у него галстука-бабочки. Но Кристина сделала глаза, как у кота из "Шрека". И Антон сдался.

– Чего только не сделаешь, чтобы поддержать друга, – он даже сходил по такому случаю в парикмахерскую.

Мама с папой, Юзеф, Владик и Адам прилетели все вместе. Марийка осталась с детьми дома. Хотя дети, конечно, хотели во Францию.

Когда в зале Михал увидел барона и баронессу фон Ратт, появилась надежда встретить тут Алису. Сердце часто забилось. Но нет. Алисы точно не было. Он бы не смог её не заметить. Только фрау Мария улыбнулась ободряюще. А герр Фридрих дружески помахал рукой.

Михал сидел в отдельном ряду для номинантов. В голове было пусто. Если он получит премию – это, безусловно, будет отличным признанием его заслуг. А если не получит, то какие его годы. Да, на пятки уже наступает подросшая молодёжь, которая, правда, с большой натяжкой, почти годится Тухольскому в сыновья. Но у Михала не было планов оставлять большой спорт в ближайшие годы добровольно. Только если его вынесут с поля.

Когда со сцены одетая в умопомрачительно блестящее платье известная французская киноактриса, объявлявшая итоги, назвала его фамилию, Тухольский не сразу понял, что речь о нём. И сидел на месте, пока аргентинский вратарь, сидевший рядом, не хлопнул его по плечу.

– Давай, парень! Ты выиграл в этот раз! – пожал руку, – Поздравляю!

Михал стоял на сцене. Софиты слепили ещё сильнее, чем на стадионе. Зал видно не было. Он взял в руки приз. На мгновение закрыл глаза.

Память сразу подкинула тысячу ярких картинок.

Вот он совсем маленький бежит к воротам, в которых стоит Тимур Орлов. И забивает гол!

Вот собирается на тренировку и не может найти свои вратарские перчатки. А Марийка помогает искать, зная, что это их пёс Арчи спрятал перчатки где-то среди своих игрушек.

Вот они с Владиком после тренировки едут на заднем сидении машины его мамы и едят одно яблоко на двоих.

Вот мама приносит из магазина три одинаковых спортивных костюма, чтобы он мог падать и пачкаться сколько угодно, но на каждую следующую тренировку выходить в чистом.

А вот они с Адамом анализируют статистику и, ползая по полу его квартиры, чертят схемы результативной атаки и защиты.

Вот Антон впервые жмёт ему руку после матча.

А вот бабушки прямо с трибуны в Москве надевают ему на голову счастливую кепку.

Вот Алиса приносит ему мяч, чтобы он дал ей автограф.

А вот она уже задаёт ему вопрос на пресс-конференции. И он целует её в коридоре стадиона.

На все мысли ушло не больше пары секунд. Надо было что-то сказать. Желательно внятное и умное.

– Дамы и господа! Я горд и счастлив получить сегодня эту премию. И не скрою, что Лев Яшин – мой кумир. Каждый из моих коллег очень много времени и сил посвятил футболу. Мы все живём тренировками и играми. С нами работают огромные команды профессионалов. Но сегодня я хочу сказать спасибо своим родителям, любимым близким людям и друзьям. И хочу, чтобы они знали, что выходя на поле и стоя в воротах я не перестаю быть просто обычным человеком. Именно ваша любовь – основа меня, как спортсмена, как человека, как мужчины.

Зал аплодировал стоя.

В почти трех тысячах километров от зала, где вручали премию, ошалело смотрела в экран Алиса фон Ратт.

Глава 138

После церемонии у Михала было ощущение, что он разгружал вагоны, а не принимал поздравления. Они собрались в баре отеля мужской компанией. Барон фон Ратт тоже с удовольствием к ним присоединился.

Роберт, Владик и герр Фридрих взяли пиво. Юзеф, Адам и Миша – виски. И только Михал был со стаканом содовой со льдом. Праздник праздником, а режим режимом.

Говорили о спорте, конечно. И о женщинах, куда же без них! Разговор шёл по-русски, чтобы всем понятно было.

– Я, помнится, начал играть в гольф только потому, что Мари это нравилось. Хотя до этого больше шахматы предпочитал, – вспоминал барон.

А Тухольский пытался представить, как выглядела тогда баронесса. И вспомнил тот портрет, который они с Алисой разглядывали в галерее.

– А Беате всегда так танцы нравились! – вдруг ожил Роберт, – Она как музыку слышала, всегда ногами под стулом двигала. Но уговорить её начать танцевать был тот еще квест! Зато теперь из бального зала и не выходила бы. Но возраст. Надо уже соизмерять нагрузки.

Михал улыбнулся. Танцующие родители – одно из любимых зрелищ.

– А я из армии пришел в середине июня 1989-го. Как раз Френч Опен закончился, – Миша поставил свой стакан, – Про теннис тогда только в "Советском спорте" писали хоть немного. Имена все новые появились. Я про них и не слышал до этого. Одни американцы. Чанг какой-то выиграл, Агасси. Писали про какую-то академию. Будто не два года прошло, а эпоха сменилась, пока я служил.

Тухольский заметил, как барон разглядывал Юдина. Пожалуй, даже опытному германскому дипломату герру Фридриху было сложно представить, где и как служил Миша. А уж тем более – его иконостас на мундире.

– Тренеры стали рассказывать, как теннис поменялся. Смотрю на салаг, которых раньше бабушки на теннис за ручку водили, меня просили с ними поиграть. А они уже себя крутыми чувствуют. Прежние авторитеты им не указ, – Юдин прищурился.

Тут Михал понял, что примерно эти ощущения были и у него, когда он попал в обновленную сборную. Молодые игроки сразу мнят себя звездами.

– А потом в Америку попал. Разобрался, конечно, во всем и во всех. Но с годами. Так вот был один игрок – в моем понятии лучший из всех, что я когда-то видел на приёме. Он просто читал подачу, причем до того, как противник решил, куда подаст. Будто телепат, а не теннисист. Вот только у него была проблема. Как говаривал мой тренер, "курево, женщины и алкоголь сгубили карьеру молодого спортсмена". Ну очень он любил повырендриваться. Романы крутил только со звездами Голливуда. В девяносто пятом женился на актрисе. Выиграл Олимпиаду в Атланте. Стал первым. Год закончил вторым. А через год закончил двести вторым! Там вообще непонятно, что творилось на корте. Он иногда даже забывал, где находится. Смотрел на мяч и бил мимо мяча. В общем, скандал, развод. Я не слушаю сплетен. Но вот в девяносто девятом, он начал встречаться с великой Штеффи Граф. И человек полностью поменялся! Он еще четыре турнира из большого шлема выиграл. Юсопен и три Австралии. Во-от! Это о роли женщины рядом. Она может тебя поднять, заставить двигаться вперёд, а может разрушить. Ты же знаешь, к известным людям часто липнут всякие. Но надо отличать, кто есть кто в твоей жизни. И куда тебя этот человек ведёт – вверх или вниз.

У Тухольского дыхание перехватило. Да, он и сам думал, что было бы, останься он с Анетой. И что было бы, не встреть он Алису. Ох! Как они там говорили? Две большие разницы? Вот сейчас это очень точно отражало ситуацию.

Михал на секунду-другую пожалел, что не может выпить чего-то крепкого. На его трезвую голову этот день зашёл очень трудно.

– Так что, вот увидишь, что всё к лучшему, – опрокинул в себя виски Миша, – Ты сам себя уберег от этой с черным поясом по минету. Малой, видел я её фотки с черной ленточкой на шее. А вот на каком фейс-контроле она бы засыпалась? Пустил бы ты такую к своей семье и друзьям?

Они уже собрались расходиться. На ближайшие дни был план попасть на Paris Masters и поболеть за Мишину спортсменку.

Последним уходил барон.

– А ты знаешь, что делать, если Алиса всё-таки появится? Есть у тебя план?

– Вы думаете, это случится?

– О, я в этом уверен!

Глава 139

Аристократический теннис – это не футбол и не хоккей. Тут всё подчинено традициям.

Paris Masters – не Уимблдон, конечно. Англичане ещё консервативнее. Белый дресс-код игроков, запрет наружной рекламы, королевская ложа и совместный танец победителей в женском и мужском одиночном разряде на балу после финала. Но и у французов свои известные особенности.

Это последний крупный чемпионат перед Итоговым турниром. Большинство участников заключительного розыгрыша становится известно досрочно, но финальные путевки обычно распределяются по итогам парижского Мастера. Так что, напряжение игроков и их заряженность на результат понятны.

В спортивном мире этот турнир известен очень эмоциональными зрителями. С ними, бывает, в открытую конфликтуют игроки. Просят замолчать перед розыгрышем или вообще показывают неприличные жесты в ответ на мешающий гул.

Миша Юдин встретил своих гостей возле служебного входа. Пока они заходили внутрь, один из супервайзеров поста охраны уже докладывал по радио, что самого Михала Тухольского встречает тренер финалистки.

– Да, тот самый! – отчётливо расслышал Михал. Благо, знания французского позволяли понимать всё сказанное.

Через пару минут запыхавшаяся девушка, как выяснилось – секретарь директора турнира, появилась у входа.

– Мистер Юдин, почему Вы не сказали, кто Ваш гость?

– Не думал, что это будет важно.

– Миш, что такое? – Тухольский не понял, в чём проблема.

– Прости, мелкий, не получилось тебе инкогнито появиться. Они не поняли, почему я просто взял билеты в ложу игрока. Хотят VIP– бейджи сделать. Ты – важная персона!

– Тогда у меня ещё два гостя – барон и баронесса фон Ратт, – решил пользоваться расположением организаторов Юдин.

– Да-да, я поняла. Не беспокойтесь! Мы встретим, как положено.

У Тухольского за спиной тут же появился персональный охранник.

– Вот так меня ещё не охраняли, – хохотнул Михал.

Места в ложах игроков расположены по краям корта на противоположной стороне от судейской вышки.

Юдин теперь был занят. Гости разместились сами. Михал не был на теннисных соревнованиях сто лет. И столько же не бывал в роли болельщика. Это было удивительно – сидеть на трибуне, а не быть на поле. С любопытством разглядывал публику. И решил, что обязательно сходит посмотреть футбол на стадион. Было даже любопытно, что он увидит с трибуны.

– Я тут погуглил, – Юзеф придвинулся поближе, – Роджер Федерер женат на теннисистке. Они вместе с Олимпиады 2004. Рафаэль Надаль знаком со своей женой с детства, с теннисной академии. Новак Джокович тоже знаком с женой со времен учёбы в теннисной академии.

– Ты мне зачем это говоришь? – Михал боковым зрением заметил приехавших на корты герра Фридриха и фрау Марию, которых стюард провожал в ложу, – Мне поискать себе вратаря из женского футбола? Или что? У тебя вообще жена – врач!

– А у твоего отца жена даже не стюардесса! Это я к тому, что жена всегда должна понимать мужа. И наоборот! У нас, чтоб ты знал, если ей утром рано на работу и намечен операционный день, с вечера никто не отсвечивает. А я ей машину заправляю.

– Ты? Серьёзно?

– Конечно, серьёзно! Ты когда-нибудь видел, чтобы я о жене говорил не всерьёз?

Михал пытался переварить, зачем эти двое – Миша и Юзеф, затеяли эти разговоры. Что хотели этим сказать? Что надо выбирать, как говорят русские, "своего поля ягоду"?

Но, если уж откровенно, то Алиса как никто много понимала про его работу. И он никогда не видел девушку, которая бы столько знала о футболе. Вот только было там одно "но". Алиса фон Ратт хорошо разбиралась в футболе как бы снаружи. Но у неё, видимо, не было возможности посмотреть на футбол изнутри. И только поэтому она могла поверить, что он перед важнейшим матчем своей сборной мог быть где-то, кроме своей комнаты на базе.

Ещё одним открытием для Тухольского была работа тренеров. Вернее контраст того, что тренер переживает сам, а что транслирует игроку. Миша лицом показывает, мол, спокойно – всё в порядке. Но как только игроку его не видно, руки ходуном ходят.

Мишина воспитанница показывала очень сильную игру. Но всё же смазала мяч. Повернула к себе зеркало ракетки и ладонью начала бить по струнам.

– Куда ты бьёшь? Вот куда ты бьёшь? Куда? – спрашивала ракетку, будто та была живой и разумной, – Ты дура! Что с тобой говорить? Ты же ничего не понимаешь!

– Вдохнула, выдохнула и собралась! Не позорь меня! – гаркнул Миша, – Где-то я всё это уже слышал, – сверкнул глазами на маму теннисистки.

Та смутилась.

Было очень интересно, как Юдин читает игру. И, кажется, знает наперёд, что ждать следующим ударом. Как точно даёт указания. Можно подумать, что он сердится на девочку на корте. И она сама не в восторге от его замечаний. Но стоит приглядеться, и понимаешь – это всё рабочие моменты между игроком и тренером. Похожие на детско-родительские. Нет, они не испытывают негатива друг к другу. Просто тренер пытается вложить в минимум слов максимум информации и сил, а игрок сбрасывает ненужную энергию.

Очевидно, что Мишу не просто так пригласили для целевой подготовки. Стало ясно, что и мама игрока и её тренер – бывшие Мишины воспитанницы. Так что он в своём роде "спортивный дед" девушки на корте.

Все эти наблюдения были особенно ценны для Тухольского. Ведь рано или поздно надо будет самому задуматься о тренерской работе. Готов ли он быть фактически отцом пацанам-футболистам? Готов вот так, до трясучки в руках переживать за каждый удар, за каждое движение? Готов ли наблюдать?

Корт взорвался от оваций, когда воспитанница Юдина одержала победу! Подойдя к своей команде, она сначала обняла сияющего Мишу, а только потом маму и своего тренера.

Вот она – оплата тренерского труда. Вот такие объятия и трофей в руках спортсмена.

– Ну вот – одна тарелка в руках. Теперь самое сложное.

Продолжение этой фразы Михалу было известно. Самым сложным было начать поход за следующим призом.

Глава 140

Алиса взяла билеты в Мюнхен, чтобы попасть на итоговый матч года. Но об этом пока не знала ни одна живая душа.

Телефон Михала она разблокировала в день вручения премии. И уже сотню раз она начинала набирать сообщение. И, наверное, десяток раз палец зависал над кнопкой "вызов".

Нет. Она хочет разговаривать с ним глаза в глаза. В голове крутились варианты того, что она скажет. Выходило в диапазоне от бабской истерики до доклада на научной конференции. От обвинений до оправданий.

Не то! Не так! Не о том!

И совершенно очевидно, что рядом с Михалом вообще не выйдет использовать ни одной домашней заготовки.

С дистанции, которая оказалась и временной, и физической, Алисе стало ясно, что Тухольский – единственный человек на всём свете, ради которого она готова признать, что не права. И за которым пойдёт всюду.

Когда эта мысль сформировалась у Алисы в голове, подсознание голосом знаменитого Леонида Филатова выдало: "Сознаю свою вину. Меру. Степень. Глубину. И прошу меня направить на текущую войну. Нет войны – я все приму. Ссылку. Каторгу. Тюрьму. Но желательно – в июле, и желательно – в Крыму."^[28]

Что она вообще знает про это "всюду"? Она, которая никогда не знала ни отказа, ни нужды в чем-то?

Куда она за ним готова? В Европу? В Париж? Это вам не в Североморск, как Катя, Света, Рита и Сашенька. В полярную ночь и холод ждать мужей из Арктических походов и со стрельб. И даже не в Торонто, как Сонечка. Жить только интересами мужа и его работой. Без друзей и родных рядом. Аж за океаном. В другой культуре.

Алиса чувствовала себя маленькой взбалмошной эгоисткой. Устроила черт знает что. Сама придумала, сама обиделась. Самостоятельная же!