Текст книги "Ловцы снов (СИ)"

Автор книги: Анна Аникина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Михал с трудом соображал. Что написать? Обычно он ограничивался первыми буквами имени и фамилии.

"Алисе на счастье. Михал Тухольский", – легко написалось как-то само. Снизу добавил номер – 51.

– Спасибо! – выдала девочка по-русски точно без акцента. И спряталась за спины двух взрослых парней.

Роберт отсалютовал им двумя пальцами. Те наклонили головы и, кажется, щелкнули каблуками.

Глава 31

Алиса вернулась к родителям и деду. Казалось, что это она бегала по полю все девяносто четыре минуты матча, а не двадцать два взрослых дядьки.

– Устала? Поехали домой, – мама мягко накинула ей на плечи спортивную кофту в цветах любимой команды.

От выхода с VIP-трибуны Мюнхенской Альянс-арены – домашнего стадиона "Баварии" плавно отъехал чёрный БМВ – истинно баварский автомобиль.

Вокруг все было залито огнями. Толпы болельщиков реками стекали с трибун и двигались по Вернер-Хайсенберг Аллее в сторону ближайшего метро, размахивая фанатскими шарфами распевая песни в честь любимой команды. Похоже, многих не слишком расстроила ничья.

Алиса прислонилась лбом к холодному стеклу. В голове ещё звучал восторженный рев стадиона после финального свистка. А перед глазами были руки нового вратаря "Баварии" с перманентным маркером. Он подписывал Алисе мяч.

Теперь она крепко прижимала к себе трофей. Конечно, не всем фанатам так везёт. И в привилегированном положении их семьи определённо куча плюсов. Кому бы ещё президент клуба лично принёс игровой мяч. Кого бы ещё семья лучшего игрока матча взяла с собой под трибуны.

Она погладила поверхность мяча. Совсем уже не идеальную. Ведь он выдержал целый матч. Такие мячи живут совсем не долго. Особенно если используются для официальных матчей. Двенадцать пятиугольников и двадцать шестиугольников легко угадывались кончиками пальцев.

Так она и уснула, обнимая мяч с автографом.

Сон был яркий. У неё на ногах оказались босоножки на высоких каблуках. Примерно такие она видела, когда ходила с мамой на шопинг. Но чтобы носить такую прелесть, нужно вырасти.

Снилась огромная лужайка, полная людей. Праздник. Чья-то свадьба. Точно не её. На её свадьбе у неё будут совсем другие туфельки. Традиционная копилка обязательно будет полной к тому времени.

Чуть поодаль дедушка Фридрих беседует с милой пожилой дамой в шляпке и с тростью. Понятно, что говорят о ней. Но не слышно, что именно.

Слышно музыку и смех. Вокруг почему-то много военных моряков. Необыкновенно красивые в парадной форме. Значит, где-то рядом Алекс и Игорь.

А вот правую щеку будто утренним солнечным лучом нагрели. Взгляд тягуче переместился к источнику тепла. Узнавание было мгновенным. Не в черной вратарской форме с большой буквой "Т" и пятьдесят первым номером, а в прекрасно сидящем на высокой атлетической фигуре костюме герой сегодняшнего матча и автор автографа на мяче смотрел прямо на Алису.

Она потом часто вспоминала этот сон. Ведь это редкость, когда после пробуждения помнишь то, что приснилось, во всех ярких подробностях. Удавалось даже иногда придумать ему какое-то продолжение. Но тогда видение ускользало.

Глава 32

Михала после матча его семья просто украла. Увели под трибуны. Дали время переодеться, поблагодарить тренеров за доверие и обнять товарищей по команде. Дождались после очень короткой пресс-конференции. И увезли.

Беата как чувствовала, что сыну сейчас нужен воздух и тишина. И хороший массаж, разумеется. Не вспышки фотокамер, не микрофоны у лица. И даже не триумф. У него все силы ушли в тот удар по воротам, который привёл к ничьей. И все эмоции остались на поле.

Марийка уткнулась носом в грудь брату. Потом подняла лицо.

– Михась, ты герой. Ты знаешь?

– Не, Марусь, – отозвался он, назвав сестру детским русским прозвищем, – это просто работа такая – мяч ловить.

– И забивать – тоже теперь работа вратарей? – лукаво улыбалась Марийка.

– Ну, иногда и забивать. Как все, – Михал обнимал сестру.

– А что они там про паука и про кота такое говорили? И про ниндзю, – она не могла удержаться от вопросов, хотя мама уже смотрела укоризненно, мол, оставь брата в покое.

– Про черного паука. И черную пантеру. И даже черного осьминога. Этот не про меня. Но всё равно приятно, что сравнивают. А про ниндзю – это кто-то разговор с Москвой подслушал. Володины внуки слишком громко кричат и много смотрят мультиков. Вот репортеры и зацепились.

– А про кого про паука, пантеру и осьминога? – вытаращилась Марийка.

– Про Льва Яшина. Помнишь, в Москве памятник перед стадионом. Весь в черном и в кепке. Хотя на самом деле у него был темно-синий свитер. Только в черно-белых телевизорах он выглядел, как чёрный.

– Маме звонила Юлькина свекровь. Спрашивала, есть тут в твоём Мюнхене " хоть немножко приличные девушки для нашего Мишеньки", – Марийка говорила по-польски, но последнюю фразу выдала по-русски, точно копируя маму Янека Марию Давидовну, – Баба Рая спрашивала, есть ли рейс, чтобы пилоты взяли для тебя "чуть-чуть вкусно покушать". И сказала, что теперь у неё в телевизоре только теннис, где Миша большой, и футбол, где Миша маленький. Дядя Адам что-то про вероятность говорил, – хохотала Марийка.

А Михалу было тепло на сердце. Голос сестры успокаивал. А забота таких сейчас далеких, но таких родных людей, согревала и давала силы. Он улыбнулся.

– Пап, а где вы взяли русских на Альянс-арене? И что это было? – Михал отсалютовал двумя пальцами ко лбу.

– Представляешь, военные моряки из Петербурга. Сидели на ВИП-трибуне.

– Как ты понял, что военные, они ж вроде в гражданском?

– Ну, это не сложно, – ответил Роберт, – Они назвали тебя "полсотни первым"^[8].

– Так что мне сказать бабе Маше? Есть тут приличные девушки? – лукаво улыбалась Марийка.

– Я не проверял. Может, и есть. Не до этого.

– Вот окрутит тебя здесь какая-нибудь фрау! Не дай бог, из-за денег. Вон их сколько скакало сегодня вокруг команды. Чуть с трибуны не вывалились вам на головы. И потом аж под автобус кидались. Я видела.

– Ты ж не отдашь любимого брата "какой-нибудь"? И, кстати, долго ты будешь водить за нос Зимовского?

Марийка смутилась.

– Антон звонил.

– Тебе? Ну Кухарский!

– Он звонил тебя поздравить. Но ты ж не брал трубку, – оправдывалась Марийка, – Он хороший. Но не мой герой.

– А Владик Зимовский – твой?

– Ты теперь будешь основным вратарем? – Марийка перевела разговор, – Уже вечером твой гол будет во всех новостях.

Михал и не заметил, как его сморило прямо в такси. Снилось лето. Чья-то свадьба. И почему-то Юлькина свекровь, спрашивала его, почему он "стоит столбом, как памятник Льву Яшину".

Глава 33

Казалось, что в жизни Тухольских последние тайны исчезли, когда рассекретили архивы и дали возможность бабушке и дедушке Михала успокоиться наконец под своими настоящими именами, пусть и в чужой для них земле Германии.

Тайна гибели первой маминой семьи – Збигнева и Леслава Зимовских тоже была открыта. Политика оказалась много грязнее, чем о ней думает даже самый большой скептик. Для некоторых сил жизнь человека вообще не имеет значения. Они мыслят другими категориями. И в этих масштабах деньги исчисляются миллиардами, а люди миллионами. А не каждой отдельной личностью. Чьим-то родными и любимыми людьми.

В жизни Михала его друзья по сборной Польши занимали особое место. Кто ещё будет в разгар сезона лететь через всю Европу на день-два, только чтобы поздравить друга и его семью с Рождеством? Кухарский, конечно. Его ждали с самолёта уже следующим утром. Михал предвкушал, как сразу станет шумно и радостно.

Своего товарища по "Баварии" Леслава Цихановского Михал легко подбил полететь в Варшаву на праздники.

Леслав поселился у Тухольских. Разглядывал их просторный дом в пригороде Варшавы.

– Слушай, Мих, тут же аэропорт совсем рядом, а самолёты не слышно. Как так?

– Полоса в другую сторону развернута. У нас тут многие работники аэропорта живут. И пилоты последнее время. Но мой отец был одним из первых.

В библиотеке Цихановский завис. Разглядывал книги.

– Мне казалось, что у нас в Познани много книг. Мама всегда собирала. И читала много. Компенсировала пробелы в школьном образовании. А то у неё вместо школы были то сборы, то турниры. Но у вас… Целый шкаф математики!

– А твоя мама, что, спортсменка?

– Ну, как сказать… Теперь это называется спортивные танцы. Вроде как спорт. Хотя… Я не знаю. Вальс танцуют, танго, фокстрот… Всякое такое. Вот отец – спортсмен. Он гонщик. Мотокросс. Тренирует уже давно.

– У меня брат старший тоже танцевал, – Михал нашёл за стеклянными дверцами книжного шкафа фотографию Леслава Зимовского, – Вот, смотри. Он погиб. Давно.

Пауза затягивалась. Цихановский молча смотрел на фото, на котором Леслав Зимовский вместе с партнершей стоит на верхней ступени пьедестала почёта. У них в руках кубки.

– Мих… Ты это… Блин… Ты же Тухольский?

Михал даже вопрос не понял.

– Тухольский. Есть сомнения?

– А он? – Цихановский ткнул пальцем в фото.

– Он Зимовский. У него был другой отец, – пояснил Михал, так и не понимая, в чем дело.

– Зимовский, значит. Леслав Зимовский.

– Да. Леслав. Стоп. Ты откуда знаешь? Я не говорил.

– Мой отец, слава богу, не знает, в честь кого мама меня назвала. Бабушка недавно проговорилась.

– Я не понял, – Михал смотрел то на друга, то на фото старшего брата. Его осенило догадкой. В уме он судорожно считал. Брат погиб в восемнадцать лет. И вероятно, каким-то образом мог успеть стать отцом. Сходства, правда, не было никакого.

– Он что, твой…, – Михал даже вопрос задать не мог. Ком в горле был уже ощутимым.

– Нет… Мих, нет! На фотографии с твоим братом – моя мама. Агата. Тогда Тарновская. Но он не мой отец. Это точно. Я спрашивал. Хотя я бы не отказался от такого дядьки, как ты, – Цихановский хлопнул друга по плечу, – Она вышла замуж после того, как погиб Леслав Зимовский. У них никогда ничего не было. Только танцы. Твой брат любил какую-то русскую. Тоже танцоршу. А моя мама любила его. Но он не мой отец.

– Маме…, – у Михала голос отказал, – Маме можно сказать?

Глава 34

Беате они рассказали в тот же вечер. У Михала сердце кровью обливалось при виде её, горько плачущей. Леслав тоже не знал, как утешить. И похоже, в какой-то момент пожалел, что проговорился. Была бы тайна и дальше. А так – только расстройство для хороших людей.

– Дай я на тебя посмотрю, сын Агаты Тарновской, – Беата внимательно оглядела Леслава и снова заплакала.

Цихановский только и смог, что обнять её.

– Я наверное, очень резко обошлась с твоей мамой, – Беата постаралась взять себя в руки, – Они были очень успешной парой – твоя мама и мой Леслав. Я помню, как он искал партнершу. Мучительно долго. И всё-таки встал в пару с Агатой. У неё была фантастическая работоспособность.

Выигрывали всё. Кубок Балтики. Потом чемпионат страны. На Европе стали вторыми, – Беата сделала паузу, чтобы выпить воды. Михал уже начал беспокоиться, что эти воспоминания очень сильно её растревожат.

– Мы не думали, что у Агаты всё так серьёзно. Нет, было ясно, что Леслав ей нравится. И что ей хотелось бы нравиться ему. Мы всерьёз не воспринимали. Мало ли детских влюблённостей. Так, как Агата хотела, возможно, и случилось бы. Если бы он не встретил на сборах Ксюшу Орлову. Ему было всего семнадцать. А ей – шестнадцать лет. Такая вот первая любовь.

Михал сразу представил себе нынешнюю Ксению – мать огромного семейства. Взрослых людей сложно иногда вообразить совсем юными.

– Они не собирались вместе танцевать. Леслав кольцо купил. Собирался Ксюше предложение сделать. И погиб. И его отец тоже. А Агата… Я тогда о ней не думала. В свои восемнадцать она не всегда вела себя разумно. Но, наверное, её можно было понять. Ксюша тогда её очень защищала.

Михал и Леслав сидели рядом с Беатой, ошарашенные её откровенностью. Никакие слова не шли. Каждый из них пытался представить события тех дней. Михал знал, как трудно пережила мама гибель мужа и сына. Леслав Цихановский мог только догадываться, насколько сильным было чувство его матери к Леславу Зимовскому. И чего ей стоило продолжить жить после его гибели. Снова полюбить и выйти замуж. Но даже не попытаться забыть свою такую трагическую первую любовь.

Агата и пани Беата увиделись спустя больше чем два десятилетия со дня их последней встречи. Просто столкнулись в Варшавском аэропорту, когда встречали сборную с Олимпиады.

Их любимые сыновья везли домой золотые медали. Впервые аж после Мюнхена 1972 года. Их встречали как национальных героев.

В финальном матче вся команда показала высочайший уровень сплоченности и взаимодействия. Хотя сначала казалось, что игра не ладится. Два-ноль не в пользу поляков. Невероятным усилиями к концу второго тайма удалось сравнять счёт. И биться в дополнительное время. Сначала получив преимущество в один гол. И только на последней минуте бесповоротно решив вопрос с золотыми олимпийскими наградами, победную точку поставила грозная связка Тухольский-Кухарский.

Довольный победой своих любимцев Адам Мицковский с особым чувством размахивал польским флажком.

– Скажи честно, они там опять не обошлись без твоих хитроумных схем? – допытывался Роберт.

– Ты же не хуже меня знаешь, что теория в нашей голове всегда прекрасна, – Мицковский был серьёзен, – Но куда наши умные головы без этих быстрых ног и силы удара?

Беата только улыбалась. Она разглядывала толпу. Думала, что уж Агату непременно узнает.

– Вот они! – Марийка замахала руками, увидев выходящую в зал прилетов команду.

Кажется, они только недавно встречали в этом аэропорту юношескую "Легию" после игр. И вот уже ждут олимпийскую сборную страны.

Михал, как всегда, сначала подошёл к своей семье. Репортеры подождут. Он никуда от них не денется.

Обняв сына, Беата поискала глазами Цихановского. Его встречали. В яркой крупной блондинке сложно было узнать прежнюю Агату. Были сомнения, стоит ли подходить. И какие слова найти для встречи.

Слова и не потребовались. Они просто обнялись и заплакали.

Глава 35

У Михала были сложные отношения со свадьбами. Вроде как, обязательное большое семейное сборище. Но внимание незамужних девушек очень часто напрягало.

Последний такой эпизод случился на свадьбе старшей внучки Орловых – Валентины. Какая-то яркая болгарская девица, очевидно, родня жениха, на таких каблучищах, что впору только у шеста танцевать, буквально повисла у него на шее. Говорила много и непонятно. И сбежать было решительно некуда.

Тогда совсем мелкие пацаны – Юлькины сыновья-близнецы, накидали что-то взрывающееся и шумное под каблуки этой девицы. На довольные физиономии было приятно смотреть. И их отцу, который догадался, кто мог устроить пиротехническое шоу, Михал мальчишек конечно не сдал. Мало того, изобразил из себя кавалера и подал икающей от стресса девице бокал с шампанским.

Оказывается, всё было из-за возможности сыграть с Михалом в футбол. Очень уж мальчишкам хотелось.

Разве он мог отказать? На том самом поле, где сам бегал ещё совсем мелким.

Михал тогда с особым любопытством разглядывал жениха с невестой и другие семейные пары. От совсем юных до уже состоявшийся семей. То, что он в тот момент чувствовал, можно было бы смело назвать завистью. Белой завистью к людям, которым повезло любить и быть любимыми.

Девица продолжала щебетать по-английски. Приближающуюся к ним, как нападающий к воротам, Юлину свекровь Марию Давидовну не заметить было нереально. Эта женщина умела заботиться одновременно обо всех и быть в курсе абсолютно всего. Показалось, что это тот самый сон. Лето. Свадьба. Баба Маша. И дальше она должна спросить про памятник Яшину.

– Мишенька, мальчик, подай воды, пожалуйста, – проигнорировала она болгарскую родственницу жениха.

Баба Маня махнула бокал залпом. Поправила шляпку. Михал выдохнул. Фразы из сна не последовало.

– И что мы стоим? Баба Маня сама себя не потанцует.

Михал улыбнулся и подал ей руку.

– Вот и скажи мне за этих девиц, – выговаривала бабушка Маня Михалу, танцуя с ним, – Разве можно быть такой совсем неприличной? Или в вашей Германии с этим тоже плохо? Ты приезжай. Мы тут с Кларой таки придумаем что-то. Посмотри, какая пара, – кивнула на Павлика Кирсанова, танцующего с Верочкой, Юлькиной троюродной сестрой. Лицо у бабы Мани было, как у феи, которой удалось самое лучшее волшебство.

Сердиться на эту женщину с большим сердцем было совершенно не реально. Михал понимал, что бабушка Маня – лучше любого детектора и сканера. И уж если когда-нибудь кто-то пройдёт у неё отбор, то такую девушку надо будет сразу тащить в костёл.

– Михась, может, ты слишком многого хочешь? – Марийка всегда легко считывала брата, – Или боишься, что девушкам нет дела до тебя самого, а только до твоего имени в рекламе и цифр в твоих контактах?

На пресс конференции Тухольского даже однажды спросили, почему он не женат.

– Я просто ещё не нашёл своё счастье, – ответил тогда Михал.

– Антон, тебя спрашивают, почему ты не до женат? – решил спросить Кухарского.

– Не-а.

– А ко мне тогда чего докопались?

– Ну, во-первых, ты у нас красавчик! А во-вторых, надо же им хоть что-то про твою личную жизнь написать. Анету ты давно слил. Так хоть прикрытие было. И ножки у неё были зачетные, и не только ножки.

– Вот сам бы тогда с Анетой и мутил. Чего тогда тебя не спрашивают, женат ты или нет?

– Со мной ещё хуже, поверь, друг. Они ходят со мной по клубам. Лезут в окна гостиницы. Караулят на стоянке возле машины. Не дают нормально с девчонками потусить. Ты только её уговоришь покататься, а в окно уже камера. Пару недель назад один такой папарацци со мной в уборную пошёл. Уж не знаю, что хотел фотографировать, – Кухарский, казалось, может превратить в веселье любую беседу, – Но знаешь, – Антон вдруг стал неожиданно серьёзным, – Если бы я встретил такую девушку… Не знаю, как объяснить. Ради которой хотелось бы в лепешку расшибиться. С которой было бы интересно молчать, а не играть в клоуна… Я бы, Мих… Правда… Но пока такой нет.

– Вот и я о том же.

Михал подумал, что Кухарский, конечно, тот ещё романтик. Просто прячет за юмором и лёгким цинизмом свою нежную душу. Боится, что кто-то разглядит и сделает ему больно. И хотел бы он посмотреть на ту, ради которой Антон будет сворачивать горы.

Глава 36

Алисе нравились свадьбы. Как может не понравиться праздник, где все красивые и любят друг друга?

Алекс и его Тори женились в восемнадцать лет. Не дожидаясь лета. Это было немного удивительно. Но даже бабушка Мария одобрила.

Наверное, любой девочке приятно помечтать о шикарном белом платье, фате и красивом женихе рядом. Сонечка Кузьмина хоть и была не шибко сильно старше Алисы, уже вовсю примеряла к себе всякие свадебные атрибуты.

– Вот погоди, Лисёнок, ты ещё чуть-чуть вырастишь, и бабушка Мария начнёт проводить кастинг женихов со всей Баварии, – посмеивалась Алисина мама.

Та только плечами пожимала. Представить себе, что немецкие мальчишки, с которыми она гоняла в футбол, пока баронесса фон Ратт не в курсе, станут рассматривать её как будущую жену, было просто нереально.

Но если уж и загадывать так наперёд, то хотелось, чтобы у неё всё было, как у родителей. Поровну. Чтобы оба работали и занимались тем, что им нравится. Но при этом всегда радостно встречались дома. И заботы делили бы честно.

На свадьбе Алекса всегда придумывавший шалости Игорек Кузьмин наоборот активно боролся за дисциплину и порядок. В петербургском отеле "Астория" обстановка была почти как в Раттенбурге – совершенно не располагающей для буйных шалостей. И детской компании пришлось развлекаться воспоминаниями об уже совершенных "подвигах".

Витя Сарычев – внук Дарьи Андреевны, делился приключениями на летней свадьбе кого-то из родни.

– Народу было очень много, – Витёк расставил руки в стороны, изображая множество людей, – Там мы с пацанами взорвали противную тётку.

Про взрывы Алисе было не очень интересно. Зато следующая фраза заставила напрячь слух.

– Что она вам сделала?

– Не дала поговорить с Михалом Тухольским. С тем самым! Из "Баварии"! Но потом он с нами всё равно сыграл матч. На следующий день. Там у них большое поле. И несколько команд.

Алиса, услышав знакомую фамилию, сделала несколько шагов в сторону Игоря и Вити. Было жуть как интересно, что делал в Москве тот самый молодой вратарь из "Баварии"

– Чем взорвали-то? – к большому сожалению Алисы, Игоря интересовал совсем не футбол.

– Хлопушками, – Витя пожал плечами так, будто ничего особенного и не случилось, – Эта противная Цветана потащила Михала танцевать. Ну мы ей и кинули под каблуки. Они у неё во-о-от такие были! – и Витя показал размеры каблуков, примерно как рыбак показывает размер пойманной рыбы.

Алиса же так и осталась стоять с бокалом лимонада в руке. Картинка Михала Тухольского танцующего с какой-то девицей на каблуках, в голове возникала очень красочная. Не утешал даже факт подрыва этой девицы. И оставалось загадкой, какое отношение тётя Даша Вашкина вообще может иметь к польскому вратарю.

Вспомнился тот самый сон. Там ведь тоже была чья-то свадьба. Вот только босоножки на каблуках точно были на ней самой.

Алиса попробовала спросить Витюшу, что было дальше. После взрыва. И получив ответ, позавидовала. Михал Тухольский собственной персоной играл в одной команде с мальчишками. И учил их ловить мяч! За что, спрашивается, им такое счастье?

Когда все её одноклассники стали потихоньку определяться с профессиональным будущим, Алиса приуныла. Она хотелось бы стать футбольным комментатором. Но ни разу не слышала, чтобы матчи комментировал женский голос.

Йохен не отговаривал дочь. И даже чуть-чуть усложнял ей задачу. Он выключал звук на телевизоре и предлагал дочери комментировать матчи сначала только по-русски. Потом добавится немецкий. Это тоже было достаточно легко. Терминология была знакома с детства. Следом отец предложил Алисе перейти на английский, а потом и французский. Тут уже требовалась подготовка. К точке принятия решения Алиса фон Ратт могла свободно комментировать футбол, переключаюсь по команде на один из четырёх языков на выбор.

Нужно было принимать решение, где учиться дальше.

– Знаешь, mein zauberer (мой волшебник), мне кажется, или сейчас нашу умницу и скромницу Алису непременно посетит большое светлое чувство. И планы учебы в Мюнхене пойдут лесом из-за какого-то «самого лучшего на свете» мальчика. Хорошо ещё, если этот мальчик будет нормальным, – поделилась Кира Витальевна своим беспокойством с мужем.

– Боюсь, mein herz (моё сердце), мы на это никак не повлияем. Разве что, купить ружьё, как Шура Кузьмин давно грозится. Давай не будем паниковать раньше времени. Алиса больше чем разумная. Она хочет на международную спортивную журналистику.

– Вот этого я и боюсь… Она слишком разумная. У неё вместо горы косметики – футбольная аналитика. Вместо брендов шмоток она изучает составы сборных. Не получится так, что большой шкаф очень громко падает?

Глава 37

Уехать учиться из Москвы в Германию было бы заманчиво для любого московского выпускника. Только не для Алисы. Что она в Германии не видела? Прилететь можно в любой момент. Бабушка Мария, конечно, расстроилась. Она уже составила список достойных её внучки молодых людей.

Благо, внимание баронессы фон Ратт было отвлечено правнуком. Сына Алекса и Тори – Виталика фон Ратта, точно так же, как когда-то Алекса и Алису, привозили в Раттенбург летом. На радость прабабушке и прадедушке. Правда, внешне младший фон Ратт был больше похож на маму. Совсем северо-европейский ребёнок.

Алиса абсолютно сознательно осталась учиться в Москве. Некоторые думали, что это она из-за Кира. На самом деле то, что Алисин кавалер Кирилл Сергеев точно в Германию бы не поехал, не имело никакого отношения к этому решению.

Однокурсники-мальчики очень скептически относились к девочке-студентке на специализации "Спортивная журналистика". Алиса решила, что не будет никого переубеждать. Пусть думают, что её максимум – это писать про йогу и гимнастику. Ещё посмотрим, кто лучше разбирается в футболе – она или эти мажорчики, которые матчи только в спорт-барах смотрели. Алиса же летала на каждый домашний матч "Баварии". Никого уже не удивляло её присутствие в ВИП-ложе.

Послематчевая пресс-конференция – это отдельный предмет её профессионального интереса. Она просмотрела записи, наверное, сотни таких мероприятий. И не переставала удивляться тому, какие неинтересные вопросы задают журналисты. Алисе казалось, что пишущая братия считает себя самыми умными. А футболистов – исключительно "мыслителями нижних конечностей". Но она точно знала, что это не так.

Было известно из самых надёжных источников, что вратарь "Баварии" Михал Тухольский окончил юридический факультет Варшавского университета. А у его соотечественника защитника Цихановского экономическое образование. Значит, можно было задать им какой-то взрослый вопрос. А не "Выполнили ли вы установку тренера на матч?".

Технологию организации пресс-конференций им вскользь рассказывали в университете. Но Алиса почему-то подумала, что у лектора познания исключительно теоретические. И ей очень хотелось посмотреть "кухню".

Ни одна спортивная пресс-служба ожидаемо не пустила к себе непонятно какую студентку "просто посмотреть". Алиса тогда решила перетрясти свои связи в спортивных кругах. Единственным профессиональным спортсменом был давний ученик родителей Никита Белов. Он работал тренером в Москве. Правда, не футбольным, а хоккейным. Но Алиса решила, что с организационной точки зрения разницы нет. Главное – не путать термины. В футболе – тайм и их два, в хоккее – период и их три.

Для Алисы не было проблемой позвонить в Ледовый дворец и поговорить с Беловым. Тем более, что они были почти родственниками. Сонечка Кузьмина стала Беловой уехала в Канаду вслед за своим мужем Антоном – старшим сыном Никиты.

Услышав фамилию Алисы, глава пресс-службы хоккейной команды сделала недовольное лицо.

– Хорошая пресс-конференция – это всегда домашняя заготовка. И много-много грязной работы. Списки, таблички, стаканы, стулья, пропуска. И ещё куча мелочей. Вывезешь? Или в твоей розовой сказке всё делают слуги?

– Вы меня с кем-то путаете, – Алиса решила, что пока не будет обижаться, – говорите, что делать. Я хочу научиться.

Глава 38

Судьба сделала огромный круг. Мария Юлия Тухольская стала пани Зимовской. На венчании Марийки и Владика прослезились, кажется, все присутствовавшие. Михал не был исключением. Они конечно не близнецы, как Орловы, но погодки. Очень тесно связанные между собой.

Кухарский на правах друга семьи тоже был приглашен. Но не приехал. У него в этот день был очень важный матч. Правда, Михал подозревал, что дело не только в работе. И его сестра всё-таки нравилась этому рыжему парню.

Зимовские теперь являли собой образец молодой семьи – хоть на рекламный плакат фотографируй. У Владика была адвокатская практика. Но не самостоятельное дело.

Коллективно поразмыслив, посоветовавшись и получив подробные консультации у дяди Миши, Михал с Владиком открыли собственное агентство. Представляли интересы не только футболистов. Пришлось по мере надобности вникать и в особенности других видов спорта. Почти сразу пригласили туда пана Юзефа.

– Вот как оно выходит, молодые люди, – с удовольствием устроился он в новеньком собственном кабинете, – Когда-то я делал твой первый контракт. И помнишь, что я сказал? Ты видишь, что я был прав? И моя шляпа всё ещё при мне! – он положил на стол старенькую шляпу, которая, похоже, тоже была скорее талисманом, чем головным убором.

Это были, конечно, риторические вопросы. Михал никогда бы не смог забыть всё, что для него сделал этот теперь уже пожилой спортивный менеджер. Им с Владиком оставалось с восхищением наблюдать за работой Юзефа Ленкермана и учиться.

Теперь Михал был практически спокоен за своё будущее. Профессиональный век спортсменов точно короче, чем у адвокатов и спортивных агентов. Ясно же, что не всю жизнь он будет стоять "в рамке".

Работа отнимала немало сил и практически всё время. Всё вместе: агентство, тренировки, игра в Германии и в сборной.

Ведь работа профессионального спортсмена – это не только выход на матч. Соревнования – вершина огромного айсберга. Невидимая зрителям часть работы спортсмена в разы больше.

Основой его профессии, как ни крути, является физическое здоровье. На морально-волевых много не попрыгаешь. Нужно хорошо себя чувствовать. А для этого должны работать привычки, заложенные ещё в детстве. Режим, питание, тренировки. Без выходных, праздников и исключений. Каждый день в любое время года.

Мало кому удаётся удержаться на этих рельсах без сбоев. В конце концов, спортсмены – это живые люди. Но вот только конкуренция в любом профессиональном спорте жесточайшая. Если ты сегодня без сил, потому что вчера позволил себе нарушение режима, значит, завтра кто-то другой окажется на твоём месте в команде, в рейтинге или на пьедестале.

Сначала ты долго и упорно идёшь к победе, а когда достигаешь цели, то уже на следующий день встаёшь и начинаешь новый поход. За новой целью. За новой победой.

Михал выпадал из обоймы уже дважды. Оба раза из-за травм. Благо, в Варшаве врачом всё ещё работал сам старший Кирсанов. И его сын Павел тоже имел немалый опыт, специализируясь как раз на спортивных травмах. Но младший Кирсанов променял родную Варшаву на Москву, уехав к жене.

– Мих, запомни, если ты сам добровольно вовремя не лёг несколько раз, твой организм обязательно уложит тебя насильно. И на дольше, – шутил Виталий Кирсанов, одновременно медленно вращая левую стопу Тухольского, – Я ж тебя предупреждал? – и он глянул на Михала насколько мог строго.

Тухольский кивнул. Конечно, Виталий предупреждал, что стопу надо поберечь пару недель. Но тренировка сама себя не отработает. И вот теперь придётся полежать пару дней в университетском госпитале.

Несколько дней у Михала было много времени на мысли. И вдруг остро захотелось обычной человеческой жизни. Вот как Владик Зимовский. Утром уезжать на хорошей машине из собственного дома. Чтобы жена варила кофе на завтрак и махала из окна. Вечером возвращаться. По воскресеньям косить газон. Смотреть кино, обняв любимую женщину. Ездить к морю в отпуск и тупо лежать на пляже, попивая коктейли.

Хорошенькая медсестра подвернулась под это настроение. Чем он, собственно, хуже Зимовского? Даже Кухарский съехался со своей французской подружкой. Еще один шаг, и он станет добропорядочным семьянином. Так почему бы и ему не попробовать?

Глава 39

Чтобы попасть на открытие сезона в «Баварии», Алиса на целую неделю отпросилась с практики.

Однокурсникам даже говорить не стала, зачем летит в Германию. Пусть думают, что она "люфткопф". Так даже проще. В ней не видят конкурентку. А доказывать, что девушка может чего-то добиться в спортивной журналистике, используя исключительно мозги, она не будет.