Текст книги "Ловцы снов (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Annotation
Под его ногами не растёт трава. Все друзья всегда поворачиваются к нему спиной. Но не потому, что он – исчадие ада, а потому что он – футбольный вратарь. Самый талантливый молодой вратарь Европы. С самого детства он видит яркие сны. И они сбываются.
Девочки из очень приличных семей совсем не часто хорошо разбираются в футболе. В её девичьих снах появился новый герой. Тот, чья работа – защищать. Ворота своей команды. Свою мечту. И свою любовь.
Ловцы снов
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Глава 50
Глава 51
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Глава 56
Глава 57
Глава 58
Глава 59
Глава 60
Глава 61
Глава 62
Глава 63
Глава 64
Глава 65
Глава 66
Глава 67
Глава 68
Глава 69
Глава 70
Глава 71
Глава 72
Глава 73
Глава 74
Глава 75
Глава 76
Глава 77
Глава 78
Глава 79
Глава 80
Глава 81
Глава 82
Глава 83
Глава 84
Глава 85
Глава 86
Глава 87
Глава 88
Глава 89
Глава 90
Глава 91
Глава 92
Глава 93
Глава 94
Глава 95
Глава 96
Глава 97
Глава 98
Глава 99
Глава 100
Глава 101
Глава 102
Глава 103
Глава 104
Глава 105
Глава 106
Глава 107
Глава 108
Глава 109
Глава 110
Глава 111
Глава 112
Глава 113
Глава 114
Глава 115
Глава 116
Глава 117
Глава 118
Глава 119
Глава 120
Глава 121
Глава 122
Глава 123
Глава 124
Глава 125
Глава 126
Глава 127
Глава 128
Глава 129
Глава 130
Глава 131
Глава 132
Глава 133
Глава 134
Глава 135
Глава 136
Глава 137
Глава 138
Глава 139
Глава 140
Глава 141
Глава 142
Глава 143
Глава 144
Глава 145
Глава 146
Глава 147
Глава 148
Глава 149
Глава 150
Глава 151
Глава 152
Глава 153
Глава 154
Глава 155
Глава 156
Глава 157
Глава 158
Глава 159
Глава 160
Глава 161
Глава 162
Глава 163
Глава 164
Глава 165
Эпилог
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
Ловцы снов
Анна Аникина
Пролог
От выхода с VIP-трибуны Мюнхенской Альянс-арены – домашнего стадиона «Баварии» плавно отъехал чёрный БМВ – истинно баварский автомобиль.
Вокруг все было залито огнями. Толпы болельщиков реками стекали с трибун и двигались по Вернер-Хайсенберг Аллее в сторону ближайшего метро, размахивая фанатскими шарфами распевая песни в честь любимой команды. Похоже, многих не слишком расстроила ничья.
Алиса прислонилась лбом к холодному стеклу. В голове ещё звучал восторженный рев стадиона после финального свистка. А перед глазами были руки нового вратаря "Баварии" с перманентным маркером. Он подписывал Алисе мяч.
Теперь она крепко прижимала к себе трофей. Конечно, не всем фанатам так везёт. И в привилегированном положении их семьи определённо куча плюсов.
Она погладила поверхность мяча. Совсем уже не идеальную. Ведь он выдержал целый матч. Такие мячи живут совсем не долго. Особенно если используются для официальных матчей. Двенадцать пятиугольников и двадцать шестиугольников легко угадывались кончиками пальцев.
Так она и уснула, обнимая мяч с автографом.
Сон был яркий. У неё на ногах оказались босоножки на высоких каблуках. Примерно такие она видела, когда ходила с мамой на шопинг. Но чтобы носить такую прелесть, нужно вырасти.
Снилась огромная лужайка, полная людей. Праздник. Чья-то свадьба. Точно не её. На её свадьбе у неё будут совсем другие туфельки. Традиционная копилка каждой порядочной баварской девушки уже потихоньку наполняется монетками, на которые перед свадьбой принято покупать обувь невесте.
Чуть поодаль дедушка Фридрих беседует с милой пожилой дамой в шляпке и с тростью. Понятно, что говорят о ней. Но не слышно, что именно.
Слышно музыку и смех. Вокруг почему-то много военных моряков. Необыкновенно красивые в парадной форме.
А вот правую щеку будто утренним солнечным лучом нагрели. Взгляд тягуче переместился к источнику тепла. Узнавание было мгновенным. Не в черной вратарской форме с большой буквой "Т" и пятьдесят первым номером, а в прекрасно сидящем на высокой атлетической фигуре костюме герой сегодняшнего матча и автор автографа на мяче смотрел прямо на Алису.
Глава 1
Маленькому Михалу Тухольскому казалось, что всем людям на свете снятся такие же яркие и полные увлекательных деталей сны, как и ему. И даже немного расстроился, когда выяснилось, что это не так.
От дяди Адама Мицковского, папиного товарища по Варшавскому лицею для одарённых детей, юный Михал узнал, что не все люди умеют играть в шахматы. И не все в уме умножают трехзначные числа.
Адам всё это умел и научил Михала за один вечер. А когда младший Тухольский впервые обыграл компьютерного гения Мицковского в шахматы, дядя Адам прыгал от восторга.
– Михал! Какой футбол? С твоими-то способностями!
– Но футбол же похож на шахматы, – возражал Михал.
– Чем? – кричал импульсивный Адам, взъерошивая и без того беспорядочную кудрявую шевелюру, – Двадцать два оболтуса бегают по полю площадью семь тысяч сто сорок квадратных метров, пробегая в среднем одиннадцать километров.
– Двадцать, – спокойно уточнил Михал.
– Что, двадцать? – не понял его Мицковский.
– Футболистов в поле двадцать. И два голкипера. Мне больше нравится играть в нападении. Но средний рост футболистов в моем возрасте гораздо ниже моего. Поэтому меня ставят в ворота.
– Ты сейчас про среднее арифметическое говоришь? Или вы ещё не проходили?
– Нет, я про медианное значение. Не проходили. Я сам читал. У папы остались учебники.
– М-да, я не удивлюсь, если ты по старым папиным учебникам научишься пилотировать самолёт легче, чем твой отец.
– Нет, папа всё-таки летчик-инструктор. Тут книжек будет мало, – улыбнулся Михал своему старшему другу.
– Так почему ты решил, что нападающим быть интереснее? – к Адаму явно пришла какая-то светлая мысль.
– Но ведь гол забивает именно нападающий!
– Ты знаешь, я слышал про вратаря, который забил, – Адам прикрыл глаза, вспоминая, – сто тридцать один гол[1].
Михал ахнул в восхищении. У Адама вместо головы был настоящий компьютер.
– И вот у вратаря-то как раз футбол похож на шахматы. Он ставит фигуры. Он защищает ворота.
Михалу всегда было интересно со старшими. Папины школьные товарищи – компьютерный гений программист Адам Мицковский и профессор Люблинского университета Алекс Красицкий всегда разговаривали с ним, как со взрослым, обсуждая серьёзно всё что угодно. От рецептов русских блюд, которые готовила мама Михала Беата, до воззрений Стивена Хоккинга на сингулярность вселенной.
Впрочем, Михал прекрасно ладил и с ровесниками – одноклассниками и партнёрами по футбольной команде. И обожал младшую сестру Марийку. У них было чуть больше года разницы.
В футбол он впервые играл с отцом. Потом к ним присоединился Владик Зимовский с папой. Сложно было объяснить посторонним людям, кто они друг другу. Сами мальчики дружно решили, что братья. И всегда держались этой версии. Владик играл в обороне и не желал переходить в нападение.
– Зимовский-младший будет или адвокатом, или дипломатом, – комментировал эту ситуацию отец Михала Роберт Тухольский.
Именно следом за Владиком с его фантастической способностью к языкам Михал тянулся в гуманитарной сфере.
Стыдно было не знать хотя бы два языка, кроме польского. Зимовский знал английский, немецкий и французский.
Михал решил, что ему проще будет вместо немецкого освоить русский. Впрочем, это было совсем не сложно.
Его мама – Беата Тухольская, была наполовину русской. И русских друзей у их семьи было достаточно.
По-русски он читал много. Не всё понятно, но интересно.
Глава 2
После слов дяди Адама Михал перестал воспринимать тренировки вратарей как исключительно набор физических действий: позиционирование в воротах, прыжок, падение, подъём, фиксирование мяча. Теперь футбольное поле из створа ворот выглядело почти как шахматное.
– Что, понравилось тебе в воротах? – хлопнул Михала по плечу Владик.
Михал смущённо опустил голову. Мелькнувшая в голове мысль показалась Тухольскому нескромной. В команде по самой ходовой схеме четыре защитника, четыре полузащитника, два нападающих. И только один вратарь. Всегда. При любом раскладе.
Отец всегда говорил Михалу, что любое дело, если уж он за него берется, надо делать хорошо. Впрочем, Роберт Тухольский мог бы и ничего не произносить вслух. Достаточно было видеть, как он сам справляется со всеми своими делами.
Роберт уже не летал на регулярных рейсах – работал летчиком-инструктором. И больше времени мог проводить дома. Зато они с женой активно занимались своим хобби – бальными танцами. Их дом был отремонтирован руками отца. Михал не мог даже вспомнить, есть ли что-то, чего его папа не умел.
Он воспринял слова отца весьма серьёзно. Уметь падать для голкипера так же важно, как, например, для борца, и так же важно быстро подниматься, сохраняя внимание. Михал падал, прыгал и ловил мяч тысячи раз. Каждый день. В какой-то момент ему стало казаться, что он может поймать его с закрытыми глазами. Что чувствует мяч, как живое существо со своей энергетикой и характером.
На его детские матчи всегда ходили родители и сестра. Иногда приезжал дядя Адам. Тогда после матча они обязательно устраивали интереснейший разбор, рисуя на листах бумаги схемы действий команды. Адам рисовал "вид сверху".
– Но я же вижу не так, – резонно возражал Михал.
Тонкие паутинки линий взаимодействия складывались в причудливый орнамент, в котором Адам своим гениальным взглядом видел закономерности.
Усилия Михала принесли неожиданный эффект. Тренеры спортивной школы перевели его в группу к ребятам постарше. Эта команда уже участвовала в чемпионате страны. Высокий крепкий Тухольский внешне не сильно выделялся. Но внутренний мандраж был.
– Пап, мне надо выбрать номер, – Михал приехал домой, скинул спортивную сумку в коридоре, погладил собаку, выбежавшую ему на встречу, – Арчи, как думаешь, какой номер взять? Так, чтобы красиво и со значением.
Пёс гавкнул.
– Не, друг, первый номер у них занят. Есть ещё идеи?
Роберт отложил книгу, поднялся навстречу сыну.
– Номер хочешь? Чтоб счастливый? Есть одна идея.
В своём рабочем кабинете Роберт подвёл сына к стеклянному шкафу. Что было внутри, Михал знал. В детстве им с Марийкой строго запрещали прикасаться к его содержимому без взрослых. Это были награды. Бабушки и дедушки Тухольских. Дедушки Михала Торочинского – маминого папы– бригадного генерала Войска польского. Папины награды. И Леслава Зимовского. Маминого сына от первого брака, погибшего вместе со своим отцом совсем юным.
Роберт открыл шкаф и достал оттуда игрушечную собаку. Этого пса им с Марийкой давали поиграть, но потом его нужно было обязательно вернуть на место.
– Пап, а причём тут собака? Медали, ордена и игрушка. Странно, – Михал покрутил в руках плюшевого джек-рассел терьера.
– А это, сын, счастливая собака. Однажды мне пришлось лететь в Африку. И там забрать из плена бандитов вот такую вот собаку. Живую, конечно. Она принадлежала одной маленькой девочке. Девочку и её родителей мы тоже забрали. Пока я летел обратно, принял решение жениться на твоей маме. И если у нас будет ребёнок, то обязательно купить ему собаку. А когда прилетел, то твоя мама сказала, что она беременна. Так что… Тот рейс можно назвать очень счастливым. Мы тогда спасли людей и собаку. А меня дома уже ждал ты.
Михал не дышал. Видимо, отец рассказал ему сейчас почти сказочный вариант этой истории. Он покрутил в руках игрушку в поисках хоть каких-то цифр.
– Не ищи, – улыбнулся Роберт, – Позывной того рейса LOT-51.
С этого дня Михал Тухольский гордо носил на своей вратарской форме номер пятьдесят один.
Глава 3
Русский язык в целом давался Михалу легко. В школе его уже конечно не изучали. Родители рассказывали, что для них когда-то это был обязательный предмет.
Когда Михал был совсем маленький, мама читала ему по-русски сказки. Там было очень много непонятных слов. Но звучание этого языка, так похожего на польский, успокаивало. Но одно дело слушать, а другое – говорить, читать и писать.
Здесь бесценными учителями оказались Аня и Павлик Кирсановы. Дети русских друзей родителей, вполне себе такие же варшавяне, как и он. С ними можно было говорить и по-польски. Но так было не интересно. Постепенно Михал так скопировал интонации Павлика, что говорил почти без акцента, только изредка путая ударения. Но иногда всё же попадался.
– Мишка, это тыква, а не дыня, – смеялась Анюта Кирсанова, называя Михала на русский манер Мишей.
А он пытался понять, какое отношение русский вариант его имени "Михаил" имеет к маленьким медведям.
У старших Кирсановых был в Варшаве свой развивающий детский центр. Впрочем, он уже давно был не только для детей. Алёна и Виталий сами были прекрасными танцорами и учили бальными танцам детей и взрослых. У Виталия было ещё и основное место работы – хирургом-травматологом.
Михал на все уговоры начать танцевать не поддался. Да, мальчиков дефицит. А он совсем неплохо двигается. Но танцы – это было точно не его.
Иногда казалось, что мама даже вздыхает с облегчением, что он не танцует. Став постарше, Михал понял, почему. Его старший брат, мамин погибший сын Леслав, танцевал. Блестяще. Был чемпионом Польши. И вторым в Европе. Так что, танцы младший Тухольский оставил родителям.
Марийка тоже предпочитала смотреть, как танцуют. Зато обладала талантом художника. Рисовала всё, что видела, любым материалом – мелом, углем, карандашами и красками. И таскала с собой альбом для набросков и в школу, и на прогулку, и в отпуск. Удивительно, как ей удавалось изобразить человека в движении. Показать силу напряжённых мышц и эмоции.
Всё их с сестрой детство они очень много ездили по всему миру вместе с родителями. И даже несколько раз летали за океан. Морские просторы были доступны и не выезжая из Польши. Гданьск – морские ворота страны, родной город родителей, всегда ждал.
Но из всего этого многообразия впечатлений, Михал больше всего любил поездки в Москву. Как он считал до какого-то времени, к русским родственникам. Степенью родства особо никогда не интересовался. Ему было достаточно того, что в огромном и очень хорошо продуманном доме в пригороде Москвы всю их семью беззаветно любили.
То, что многочисленное и стремительно растущее семейство Орловых – им не кровная родня, Михал узнал уже совсем взрослым. А в детстве это было просто незамутненное счастье – носиться по посёлку на великах с пацанами и играть в футбол в почти настоящем чемпионате. На приличном поле. С разными командами. С судьёй и даже с комментатором.
Конечно, из всех Орловых у нему по возрасту ближе всех был Эдик – аж шестой ребёнок Жанны и Владимира – русских танцевальных чемпионов. Но Михал и Марийка очень дружили и с Юлькой – крестницей их мамы, и с двойняшками Артуром и Тимуром. У старших детей Орловых – Ксюши и Игоря уже были свои семьи и дети. Родные и приёмные.
Это многочисленное семейство притягивало к себе родственников и друзей. Папа шутил что-то про закон всемирного тяготения, мол, чем больше семья, тем стремительнее она притягивает к себе новых людей. В доме у Орловых никогда не было пусто или грустно. К младшим Тухольским относились так же, как к своим.
Глава 4
Уверенности, что он всю жизнь будет играть в футбол, у Михала совсем не было. Да, у него получается лучше, чем у многих. И тренеры даже говорят о его таланте. Но уже к подростковому возрасту он видел много сломанных футбольных мальчишеских судеб. Травмы, нужда, переезд. И ещё огромное количество факторов, которые могли повлиять на всю дальнейшую жизнь и навсегда исключить из неё футбол.
– Сын, знания – это такой багаж, который никогда не будет тянуть тебе карман. Учиться надо. Чтобы возможности не упустить, – Роберт конечно беспокоился за будущее сына.
– Пап, если я не буду играть, то поступлю в лётное. Здоровье нормальное. Возьмут же?
– Возьмут, – Роберт шумно выдохнул, – Но только в любую профессию лучше идти… Как бы это так сказать…
– С верой и любовью. Так мама говорит, – Михал обнял отца, – Пока я люблю футбол. И верю, что у меня получится.
– Да-да… Если не знаешь, что за облаком…
– Думай о хорошем, – закончил за Роберта сын, – Я помню. Так твой Новотны всегда говорит. Он меня, кстати, звал в выходной приехать в центр летной подготовки на тренажер.
Ежи Новотны много лет был у Роберта Тухольского вторым пилотом. Потом, естественно, дорос до командира воздушного судна и сейчас был лучшим пилотом авиакомпании. И давним добрым другом всему семейству, но особенно Михалу.
– На тренажер? Только тебя звали? – в дверях появилась Марийка. Наверняка слышала весь разговор.
– Нас звали. Ты хочешь?
– Да, конечно.
Марийка была парадоксальной. То тихая и незаметная. То вдруг включающаяся в жизнь с удвоенной, будто накопленной предварительно, энергией.
Когда твой отец – пилот, на аэропорты и самолёты смотришь немного по-другому. Даже если летишь обычным пассажиром. Приятно, когда тебе и твоей семье как-то по-особенному улыбаются на регистрации и при посадке. А бортпроводники обращаются к отцу исключительно "пан капитан".
В учебном центре Роберт Тухольский, кажется, поздоровался за руку абсолютно со всеми, кто попался им на пути к тренажеру.
У Ежи Новотны было очень довольное лицо.
– Моё почтение, пан командир! – они с Робертом обнялись.
С Михалом и Марийкой Новотны поздоровался за руку.
– Давайте, сейчас ваша очередь, – пропустил младших в тренажер, – пробуем взлёт и посадку.
Марийка младше брата на год. Но по ней не поймёшь, волнуется или нет. А вот Михал заметно нервничал.
Работа пилота всегда казалась ему чем-то большим, чем просто набор технических действий.
Новотны сел рядом как пилот-инструктор.
– Ты же знаешь, что делать? – глянул пристально на сына своего командира.
Михал отлично знал весь порядок действий. Взялся за рычаги.
Он вышел из кабины с мокрой на спине футболкой. Новотны похлопывал его по плечу.
– Молодец! Хорошая посадка.
А Михал не мог успокоиться. Это был не настоящий полет. Но если представить, что это не кабина тренажёра, а большой самолёт с двумя сотнями пассажиров, то это был бы провал.
В футболе ты тоже отвечаешь за команду. Ловишь мяч – это не твоё личное достижение, а общее. То же самое с неудачей. Но неудача в футболе – это просто результат игры. Да, на эту игру ставятся огромные деньги. Но не жизни!
Глава 5
Сомнения на тему футбола буквально повисли в воздухе. Есть на свете значимые профессии. Без них никуда. Мама и, например, Алёна Кирсанова, – учителя. Виталий Кирсанов – врач, а папа всю жизнь летал. Старший брат собирался стать дипломатом. Володя Орлов – архитектор, его жена Жанна – логопед. Важные профессии. А он кем собрался стать? Ловцом?
На тренировку Михал поехал не в лучшем настроении. Иногда ему хотелось всё бросить и пойти заниматься "полезным делом, а не мяч пинать". Эту фразу про полезное дело позволила себе учительница экономики. Впрочем, он сам виноват, надо было лучше готовиться к контрольной. И это только добавило сомнений.
На тренировке он был зол. Прежде всего на себя. Но эта злость отозвалась в теле невероятной гибкостью и скоростью реакции. Поймал Михал всё, что ему накидали товарищи по команде. Такого не было ещё ни разу за все годы, что он играл. Всегда один или два раза не угадывал. А тут все сто процентов поймал.
Тренеры совещались не долго.
– Тухольский! Ты в основном составе на чемпионат.
Михал опешил. Он? В основе на чемпионат? Ребята из команды подходили, похлопывали по плечам, пожимали руки. Только ещё два вратаря, старше по возрасту, смотрели не очень одобрительно. Впрочем, понятно, почему. Но он перед ними не виноват. Не он же выбирал.
Домой ехал совсем в другом настроении. Он лучший в команде! Его выбрали.
К дому шёл мимо лавки зеленщика. У него работал телевизор. Несколько местных стариков сидели тут же на пластиковых стульчиках. Михал притормозил. Одного взгляда на экран было достаточно, чтобы понять, что за матч. Повтор. "Манчестер-юнайтед" против "Интера".
– Если знаешь счёт, парень, молчи. Не лишай нас удовольствия! Мы сейчас тут попереживаем, покричим. И вроде как не очень старые! И живые ещё! – объяснил ему хозяин лавки пан Войцех.
Михал кивнул и двинулся по улице в сторону дома. И тут до него дошёл смысл фразы пана Войцеха. Удовольствие! Люди смотрят футбол, чтобы почувствовать эмоции. Очень разные. И радость, и надежду, и тревогу, и разочарование. Чувствовать в себе жизнь!
– Михал, что-то случилось? – Марийка всегда с одного взгляда понимала его состояние.
– Да. Случилось, – Михал сбросил с плеча сумку и снял кроссовки.
– Хорошее? – Марийка сложила руки на груди и прислонилась к косяку двери.
– Я еду на чемпионат. В основе.
– Ма-а-а-ам! Михасик в основе едет на чемпионат! – закричала Марийка тут же в сторону кухни.
– Ну и чего ты орёшь? Я бы сам сказал!
– Ага! Сказал бы в день отъезда! Знаю я тебя!
На самом деле и правда было рано радоваться. Чемпионат страны – дело не быстрое. Да, варшавская "Легия" – сильная команда. И немного символично, что домашняя арена у них – Стадион Войска польского. Ведь Михала и назвали в честь деда – бригадного генерала Михала Торочинского.
Одно дело – выйти в основе в отборочных турах, это совсем не значит, что в плей-офф он там останется. Всё равно в заявке аж три вратаря.
Неприятности прилетели, откуда их Михал по своей наивности не очень ожидал. Перед первым же матчем на выезде в Лодзе с местным клубом "Видзев" у его бутсов не оказалось шнурков. Забыть их дома Тухольский не мог. Он всегда собирался тщательно.
Большого труда стоило удержать лицо, когда часть команды выжидательно смотрит в спину надевающему форму основному вратарю. Михал одевался медленно. Время было. Натянул нижние шорты с защитой на бёдрах. Потом надел щитки на голени с защитой голеностопа. Натянул гетры. Зелёный, отличающийся по цвету от бело-черной формы полевых игроков, лонгслив тоже с боковой защитой. Потом верхние шорты.
Тишина в раздевалке была звенящей. Минуту Михал думал, что это очень странно – выходить на поле и доверять этим людям. Но раз хотят проверить, надежен ли он, пусть смотрят. Сейчас будет им, как говорит дядя Адам, "немножко большая неожиданность".
Старший брат Михала Леслав занимался не футболом, а бальными танцами. Но экипировка и в танцах – важнейшее дело. Мама, имея опыт сборов на соревнования, всегда учила Михала иметь два, а лучше три комплекта всего. У него в сумке были не только запасные шнурки и гетры, но и бутсы. Они лежали отдельно. До них не добрались. Тухольский вытащил бутсы жестом фокусника. Неожиданно со шнурками. Уселся на скамейку и стал тщательно зашнуровывать.
В раздевалке будто снова включился звук. Все отмерли, переглядываясь. Но тут в дверях появился тренер, одного взгляда которого хватило, чтобы все многократно ускорились.
Тухольский встал. Попрыгал. Нормально. На экипировку его родители никогда не жалели денег, но слава богу, нога остановилась в росте, добравшись до отцовского размера. Михал проверил перчатки. Порядок. Вдох – выдох. Команда построилась в коридоре под трибунами ему в затылок.
Глава 6
Групповой этап чемпионата «Легия» преодолела ожидаемо легко. А вот Михалу просто не было. Учебный год с его контрольными работами никто не отменял. Родители отказались отдавать его в спортивный интернат. Роберт сам вырос в школе закрытого типа для одарённых детей. Поэтому сына оставил жить дома.
Это было легче психологически, но труднее физически. Из дома на ранние тренировки надо было ездить. А игры в других городах всё равно предполагали выполнение домашних заданий и контрольных работ. Тухольский таскал с собой на сборы и выездные игры ноутбук и тетради.
– И не лень тебе заниматься этой ерундой, – сосед Михала по комнате Эдик Писаревский заглянул через плечо в тетрадь по математике, – Твой аттестат всё равно никого не будет интересовать. Только твоя статистика.
Тухольский не спорил. Но ему не хотелось быть похожим на тех, кто не отличал Австрию от Австралии, а слово многочлен считал неприличным. Знания и образование были его страховкой. Как близок он к "страховому случаю" пришлось убедиться очень скоро.
Уже перед разминкой перед следующим домашним матчем второй номер вратарей и прямой конкурент Бартош Вуйчик "сломал" Тухольского самым примитивный способом. Незаметная подножка, вроде как не специально, а может, и правда не специально, и Михал полетел на пол раздевалки, попутно задев лбом об острый угол металлического шкафчика.
Звук был такой, будто ударили по большому звонкому барабану. Примерно такой же звон был в голове у Тухольского. Лоб рассекло. Кровь фонтаном хлынула сразу.
На матч пятьдесят первый номер не вышел. Ночь он провел в Университетской больнице. Сам заведующий травматологическим отделением Виталий Кирсанов накладывал ему швы.
– Что, Мишка, завидуют тебе? Шрам, может, и будет. Не как у Гарри Поттера, правда. Но, во-первых, шрамы украшают мужчину, а во-вторых, до свадьбы заживёт.
Михал поморщился.
– Терпи, казак, атаманом будешь! – выдал Кирсанов очередную русскую присказку, – И давай рассказывай, кто тебя так. Только не ври, что сам. С твоим умением группироваться при падениях, "сам" исключено.
Тухольский скрипнул зубами. Но промолчал. Он не станет затевать конфликт.
– Ну-ну… Похоже, Орловы и на тебя успели повлиять со своим "просто делай свое дело лучше всех". Знаешь, они, может быть, в известной мере правы. А если бы он тебя окончательно сломал? Тот, что толкнул. Или ногу подставил? – Кирсанов внимательно следил за выражением лица Михала, – Ага. Ногу, значит.
От Виталия Кирсанова было сложно скрыть правду. Но сдавать Вуйчика Тухольский не собирался. Да, он последует совету Орловых – просто будет делать свое дело лучше других. И вопросы к нему снимутся сами собой.
В ту ночь его оставили в больнице под наблюдением. Кирсанов хотел исключить сотрясение.
– Можно я домой поеду? У меня почти не болит, – Михалу никогда не нравились больницы.
– Нет, дружище, я уже твоим позвонил, чтобы не приезжали. Мозг – это не шутки. И он тебе очень понадобится, если ты действительно хочешь быть лучше других.
Виталий устроил его в одноместной палате. Пожелал доброй ночи. И отобрал мобильный телефон.
Михал долго смотрел в потолок, по которому гуляли тени. Сон пришёл медленно, будто утренний туман. То ли под воздействием эмоций прожитого дня, то ли от лекарств, он был очень яркий.
Свет прожекторов на стадионе, по которому почему-то было ясно, что это в Москве. И совершенно однозначно – памятник вратарю, застывшему в полёте за мячом. На нем самом форма с белым орлом в красном прямоугольнике[2]. И диктор на весь стадион объявляет его лучшим вратарем турнира.
Глава 7
Уже следующим утром Михал услышал в коридоре топот множества ног и гул разных голосов. Потом возмущенный голос медсестры и мягкий баритон Кирсанова.
– Нет, панове. Ваш товарищ пока останется у нас. Если хотите его посетить, то вам, во-первых, надо вести себя тише. Вы не на стадионе. Во-вторых, не долго. Ему пока лучше побыть в покое.
Гул мгновенно стих. Михал всегда восхищался умением Кирсанова мягко успокаивать и быть твёрдым одновременно. И это его "во-первых" и "во-вторых" тоже всегда поражало. Умел Виталий разложить всё по полочкам.
Сначала у Михала появился сам доктор.
– Там к тебе, кажется, вся команда пришла. Есть силы разговаривать? Или я их отправлю? – спросил по-русски. Так что, если кто и подслушивал, то дословно всё равно не понял бы.
– Есть силы, – Михал сел на кровати и приготовился к разговору.
Было уже даже интересно, с чем пришли. Наверное, если бы хотели убрать его из команды, не стали бы так время тратить.
Дверь палаты открывалась уже очень осторожно. И сначала показалась вихрастая рыжая голова их нападающего Антона Кухарского.
– Йоу! Мелкий, чего разлегся? Как твоя голова умная? – было заметно, что Кухарский нервничает.
– И тебе привет. Как сыграли?
У Михала не было возможности узнать результат вчерашнего матча. Телефон ему Кирсанов так и не отдал.
Следом за Кухарским в крохотную палату набилось огромное количество народу. Михал поискал глазами Вуйчика. Тому с его ростом было сложно спрятаться за спинами. Но он всё же втиснулся в угол между дверью и шкафом. Лица у всех были кислые.
– Мы продули, как непонятно кто! Тренер вообще сказал, что от нас отвернулись футбольные боги! – Кухарский вытаращил глаза, как это делал их главный тренер, когда сердился.
На лицах ребят появились первые улыбки. Напряжение чуть спало. Вуйчик потупился.
– Мы весь матч на них давили! Столько моментов! Все штанги им помяли! – было полное ощущение, что Антон мыслями ещё там – на поле во время вчерашнего матча.
– А если в створ – они мертво брали, – Антон вздохнул новую порцию воздуха в грудь, – Я вроде одного защитника обыграл. Вышел один в один, перебросил вратаря! Почти руки поднимаю! А там защитник в прыжке через себя, с ленточки… да так удачно мяч вынес! Прыгнул, гад, высоко! Отдал на своего, тот потащил вперёд, а отдать некому. Ну и пихнул в сторону наших ворот. Мяч как-то прыгнул от поляны. И вроде шёл в руки к Бартошу, а оказался в сетке, – Антон руками и корпусом изображал все попытки команды забить, волновался и сбивался, будто заново переживал все моменты матча.
– Мы давай в атаку. А у них ворота будто заколдованы. Они контратакуют. Технично придержали Иржика, – кивнул на защитника Иржи Вадовского, – Рикошет – и гол. Бартош, вроде, на месте был. И десять минут до конца.
Мы на последней минуте размочили. Но это не спасло.
– Ну, хоть не всухую, – улыбнулся Михал.
– Ладно, мы пошли. А то доктор у тебя очень строгий. Русский, что ли? Ты того… Ждём тебя, – Антон первый протянул ладонь.
– Да, русский. Он друг моих родителей. Постараюсь побыстрее. Самому надоело лежать.
Следом за Кухарским к Михалу по очереди потянулись все. Кто-то жал руку, кто-то похлопывал по спине. Последним от стены отделился Вуйчик. Потоптался неловко. Михал не стал его мучить. Им в одной команде играть. Протянул ладонь первым. Тот виновато пожал её в ответ.
Когда за командой закрылась дверь, и в коридоре смолкли голоса, Тухольский устало опустился на подушку. Он и не думал, что можно утомиться просто слушая болтовню Кухарского.
Ему вспомнился один разговор в Москве. Они тогда гостили у Орловых. Компания собралась огромная – родня и соседи. Куча взрослых и ещё больше детей.
Был там и американский теннисный тренер, который, конечно, не совсем американский. Дядя Миша. Он тогда сказал Михалу, что если тебе не везёт, то это гораздо хуже, чем если ты не умеешь играть. И пожелал вратарского счастья.
