Текст книги "Ловцы снов (СИ)"
Автор книги: Анна Аникина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
– Ты угадал. Но после одного матча в Мюнхене, когда я получила в подарок игровой мяч, моего любимого вратаря зовут Михал Тухольский.
Она выдала это единым духом. Сама испугалась собственной откровенности.
– Можно мне тоже? – Михал протянул руку и погладил Алису по голове, – Будешь моей личной удачей?
У Алисы аж всё завибрировало внутри. Хочет ли она быть личной удачей Тухольского? Он ещё спрашивает? А оно вообще прилично так широко улыбаться и открыто реагировать? Бабушка Мария была бы недовольна. Но её, слава богу, тут нет. А дедушка Фридрих сам сказал: "Лети, птичка!", что означало высшую степень одобрения.
Алиса устроилась рядом с постоянным комментатором таких матчей, лучшим другом Володи Орлова – дядей Шурой Кудряшовым. Тот уже проверял работу мегафона и поставил на небольшой столик табло для счета.
– Итак, команды на поле! – начал он свой комментарий. По кромке поля уже устроились зрители. Сбоку расставили угощение.
– Шура, ты кушал? Возьми пирожок! – этот голос нельзя было перепутать ни с кем.
– Манечка, спасибо! Я фанат ваших пирожков и вас с Кларой Львовной лично. Но не могу же я комментировать с полным ртом.
– А ты откуси, прожуй и комментируй-таки для полного здоровья твоего и всех деток!
– Шура, ешь! Ты же знаешь маму. Иначе тебе будет гройсе геволт с занесением в личное дело. Кто не кушает, тот шлимазл! – хохотал папа невесты. Тот, который Мойша, а на самом деле – Ян Аркадьевич.
Алиса приготовилась смотреть матч. Но у неё в этот раз совсем не получалось увидеть игру. Не потому, что играли дети, обычные мальчишки и девчонки, вместе со взрослыми, а потому, что взгляд был только на одном человеке.
Михалу вынесли бейсболку. Алиса напрягла зрение. На ней было написано: "Чёрный ниндзя".
Тухольский построил свою команду.
– Слышь, Илюх, мы всё-таки не зря ту тётку взорвали. Теперь не просто с Тухольским играем, а в его команде! – сказал один из абсолютно одинаковых парней своему брату. Тот согласно закивал, очевидно вспомнив с явным удовольствием на лице указанный эпизод.
Алиса аж вперёд подалась от любопытства. Получалось, что они целую диверсию устроили ради игры с любимым футболистом. И стало страшно интересно услышать детали.
Игра началась. Алиса уже успела забыть, какой накал эмоций может быть в игре, когда на поле дети вместе со взрослыми. Тут страсти почище, чем в испанском или итальянском чемпионатах!
– Дудя, Лёвика держи! Справа вперёд! – орал с кромки поля второй Мойша, тот который на самом деле Миша Юдин из Америки, одному из близнецов, – Максу отдавай! Слоник, закрой Олафа!
Алисе стало жалко, что у неё нет профессионального фотоаппарата. Она снимала телефоном. Юлю, подругу детства Тухольского, заметила с другой стороны поля. Она тоже болела за своих.
На углу нашлись и Тори с Алексом.
– Виталик, бей! – кричала и переживала за сына Тори, болеющая за другую команду.
Такого от всегда сдержанной и по северо-европейски не самой эмоциональной Виктории фон Ратт, Алиса точно не ожидала. Это ведь у них с Алексом есть часть испанской горячей крови и почти нет русской. А жена Алекса наполовину шведка, а наполовину русская.
Тут Алисе пришла в голову мысль, от которой аж страшно стало. Настолько она оказалась смелая. И уж слишком забегающая вперёд туда, куда боязно заглядывать, чтобы не сглазить. Кем по национальности могут быть их с Михалом дети? У Алисы по спине пробежало стадо мурашек. И прямо в этот момент она поймала на себе прямой и откровенный взгляд Тухольского.
Глава 97
У Михала не получалось сосредоточиться на игре, хотя он и правда очень старался. Взгляд сам собой уплывал с мяча, передвигающегося по полю, на правый фланг. Там возле комментатора стояла Алиса.
Тухольский не мог определиться, какой образ девушки нравился ему больше: гламурный вчерашний или свободный и расслабленный сегодняшний. В обоих вариантах Алиса была сногсшибательна. Чувствовалась порода и стиль. А её улыбка как мощнейшим магнитом притягивала взгляд.
Пока он любовался Алисой, атака переместилась на их половину поля. Азарт в глазах худенького беленького мальчишки с мячом был Тухольскому смутно знаком. Через пару секунд Михал сообразил, что парнишка скорее всего Виталик, Алисин племянник. Уж очень много общего у них было.
Тем временем Алиса ела уже третий пирожок. Вкусно было необыкновенно, но всему же есть предел! Такими темпами это её Михал будет катать, как Колобка.
Михал не понял, как это случилось. Видимо, его внимание и мысли в этот момент были не в штрафной. А на том самом правом краю поля. Иначе как объяснить, что ему забили? И кто? Маленький мальчик! Одна радость – этот ребёнок имеет отношение к Алисе. Сработал, получается, их ритуал.
Алисины эмоции метались в голове. Она была готова присоединиться к Тори и Алексу, прыгающим от восторга и гордости за сына, забившего мяч. Но на обескураженное лицо Тухольского невозможно было смотреть без сочувствия. Великому вратарю забили! Виталик фон Ратт собственной персоной. Хотелось сейчас выскочить на поле и поцеловать Михала. Да, он взрослый и сильный. Ему вряд ли нужны её утешения. Но порыв был.
Алиса не позволила себе столько откровенного проявления чувств. Только посмотрела на Михала. И улыбнулась ободряюще.
Тухольский поймал взгляд Алисы. На сердце сразу стало тепло. Хотелось прижать её к себе прямо сейчас. Но игра ещё не закончена. Вот кончится матч, и он обязательно это сделает.
После такого гола игра продолжилась с удвоенной энергией. Алиса собиралась послушать комментарий. Но не могла сосредоточиться. Сложно хоть что-то соображать, когда перед глазами Тухольский.
Ни разу в жизни Алиса так не хотела, чтобы матч закончился. Команде Михала как раз удалось забить ответный гол. И комментатор уже поглядывал на часы.
– Алиса, детка, а с повидлом ты пробовала?
– Мама! Ты видишь, что Алиса тебе не отказывает только потому, что она таки хорошо воспитана, – пришёл на выручку Ян.
– Конечно, – не повела бровью его мама, – Алиса хорошо воспитана и понимает, что надо кушать. А не эти всякие диеты! Алиса, ты к нам приходи. Мы с Кларой научим тебя делать рыбу.
– Правда, Алиса, приходите. Мы рады, что Михал наконец такой счастливый.
Алиса густо покраснела.
– Мишенька хороший мальчик, – не удержалась-таки бабушка Маша, – Ты его только обязательно корми хорошо. А то он со своим футболом нормально не кушает!
Алиса не смогла не улыбнуться. И тут прозвучал финальный свисток.
Тухольского обступили игроки. Он пожимал всем руки, а сам поверх голов поглядывал в Алисину сторону. Наконец освободившись, бегом двинулся к ней. Обнял так, как мечтал всё время матча. Алиса уткнулась носом в его плечо.
– Я мокрый…, – Михал вдруг смутился.
Алисе было всё равно. Ей было важно быть рядом. Иметь возможность в любой момент взять его за руку и крепко прижаться.
– Дашь мне минуту?
– Если только минуту. Ещё один пирожок в меня точно не влезет, – Алиса покосилась на бабу Машу.
– Может, зайдёшь в дом?
Алиса решила, что зайдёт. Не съедят же её за минуту! И застыла на пороге. В коридоре сидела огромная овчарка, а рядом ровно в такой же позе застыл упитанный рыжий кот.
– Тим, Фима, это Алиса, – сказал этим двоим Тухольский, уходя переодеваться. Алиса присела на маленький диванчик.
Как же она всегда мечтала о собаке! Но с образом жизни её семьи заводить животное в дом – крайняя степень безответственного поведения. По крайней мере, так всегда говорил отец. Она, конечно, мечтала то о собаке, то о кошке. А тут сразу двое.
Первым к ней подошёл Тим. Алиса где-то видела, что надо дать понюхать ладони. Развернула их. Почувствовала, как ткнулся ей в руки мокрый собачий нос. Потом голова боднула, явно намекая, что хорошо было бы его погладить. Потом пес привалился к Алисиной ноге всем боком. А на диван прыгнул кот. Заурчал, будто мотор. Подошёл и боднул другу ладонь.
Именно так – гладящую одновременно кота и собаку, её и обнаружили там хозяева. Юля и Ян появились в дверях и удивлённо наблюдали эту сцену. Со второго этажа спустился Михал. Уже в джинсах и светлой рубашке. Как с картинки.
– Мих, смотри-ка! Фейс-контроль пройден, – смеялась Юля, – Алиса, ты практически уникальная. Понравилась сразу обоим.
– Троим. Бабе Маше она тоже понравилась, – добавил её муж, – Однозначно – уникальная!
– А вот это я и безо всех вас знал, – Михал сгреб Алису в охапку, – Мы пойдём до воды догуляем.
Глава 98
Могло ли быть ещё лучше? Ещё счастливее, ещё легче и радостнее? Наверное, нет. Алиса аж жмурилась от эмоций.
Они сидели прямо на деревянном причале возле воды. Огромное водохранилище сверкало солнечными бликами, переливалось всеми возможными оттенками серебра. Синее небо с перистыми облаками отражалось в воде. Рядом шумел лес.
Алиса уютно устроилась в объятиях Михала. Чувствовала, как он нежно целует её волосы, мягко гладит ладонь. Если бы можно было сидеть так вечно!
– А знаешь, мама рассказывала, что с этой пристани когда-то давно Игорек, мой брат Алекс и еще двое ребят ушли в море. Тогда тут тоже была свадьба. У Кати – старшей сестры Игоря, и Вадима, который теперь адмирал, – тихо сказала Алиса, разглядывая воду.
– В море? Разве тут есть море?
– Моря нет. Но им хотелось, чтобы было. И теперь они действительно ходят в море уже по службе.
– Наверное, это работает, – ответил Михал подумав, – Если тебе хочется, чтобы что-то было в твоей жизни, оно обязательно случится.
– Скажи, а что такое было с какими-то взрывами? Как-то связано с близнецами, – Алисе, конечно, было любопытно.
– А-а, эти диверсанты? Сыновья Юли и Янека? – рассмеялся Тухольский, – Видимо, всем детям скучно на свадьбах. Они тогда за компанию устроили небольшой салют, – Михалу категорически не хотелось касаться того, что на нем висла какая-то девица, а ещё было непонятно, что именно знает Алиса.
– И кого взорвали? – не дала она шансов отмолчаться.
– Одну гостью, которая никак не давала нам с ними сыграть в футбол, – Михал прижал Алису крепче, – Не холодно от воды?
Она подняла глаза.
– Мне хорошо. Очень.
Для Тухольского картинка перед глазами становилась всё детальнее. Он с любопытством разглядывал вблизи оттенок Алисиных волос, маленькую родинку на шее чуть ниже уха. Блестящие камешки изящных серёжек. Чувствовал кончиками пальцев, какая у неё нежная кожа на руках.
Совсем не хотелось думать, что ему придётся уехать на предсезонные сборы. И весь предстоящий год он будет мотаться между Мюнхеном и Варшавой, потому что сборная, даст бог, будет играть в финальной части чемпионата мира.
Сейчас хотелось просто вот так сидеть у воды и не шевелиться. Когда в кармане завибрировал телефон, вздрогнули оба.
– Да, мам, – отозвался Михал по-польски, – Мы скоро придём.
Алиса прижалась сильнее. Надо идти?
– Мои родители хотят с тобой познакомиться, – Михал на всякий случай сжал её ладонь.
Мысль о побеге была мимолетной. В конце концов, Алиса точно знала, что родители Михала – замечательные люди. Вот только не ожидала увидеть всех Тухольских в компании собственных родителей и брата с женой.
– Ого! Все в сборе, – Михал тоже был удивлён.
Беседа шла по-русски. Несколько неожиданно для Алисы. Она смущаясь подала руку отцу Михала. Роберт Тухольский поцеловал тыльную сторону её ладони. Беата и Марийка тепло обняли.
Племянники Михала разглядывали Алису с любопытством. Видимо, прикидывали, на каком языке с ней можно было бы пообщаться.
Вечер получился очень душевный. Уже в конце к Алисе подошла Тори.
– Твой Тухольский – просто бомба! У вас уже есть планы? Мы вообще думали, что он тебя ещё вчера на какие-нибудь острова утащит.
Алиса подумала, что ещё вчера она бы разве что только мечтала об островах. А вот сегодня… Сегодня она бы даже не задумалась, позови её Михал куда-угодно.
– Планов нет, Торичек. Нам пока просто очень хорошо вместе, – поделилась она с Викторией.
У Тухольского было ещё несколько дней в Москве. Они провели это время, расставаясь только на несколько часов ночью, пока не переступая грань. Хотя с каждым часом рядом они оба стремилась к большей близости.
За день до отлета Михала в Мюнхен, они с Алисой вместе провожали в аэропорту улетающих за океан Беловых. С Сонечкой и Антоном Михал моментально нашёл общий язык. Тухольский и Белов иногда беседовали "на своём спортивном", а Сонечка требовала от Алисы синхронный перевод "на человеческий".
Уже прощаясь, Соня крепко обняла подругу.
– Лиса, знаешь, мы тут в Москве, кажется, ляльку сделали, – горячо зашептала на ухо и захихикала.
– Антон знает? – зашептала в ответ Алиса.
– Нет. Мне бы только до Торонто долететь. Обещаю прислать видео с его реакцией.
Михал с Алисой махали вслед уходящим на таможенный и пограничный контроль Беловым, стараясь не думать о том, что им самим предстоит расставание. И очень-очень скоро.
А Алиса снова ощутила ту самую белую зависть на свете. Сонечка ждала ребёнка от своего любимого.
Глава 99
Алиса всегда считала аэропорты местом радостных встреч. И вот только теперь увидела вторую сторону медали. Аэропорт – место расставания, режущего сердце на куски. Невозможно оторвать себя от дорогого человека. Нереально больно смотреть, как он скрывается за непрозрачными дверями, ведущими из зала вылета к пунктам контроля.
Михал и без того задержался в Москве дольше, чем планировал. Алисе, слава богу, не нужно было объяснять, что такое предсезонные сборы, что стоит за каждым пунктом его контракта и что он очень хочет остаться, но должен лететь. Но Тухольскому казалось, что это расставание, как дементор, выкачивает из них обоих всю радость.
Его еле хватило на то, чтобы поцеловать и обнять Алису в аэропорту и сделать от неё несколько десятков шагов. Умом Михал понимал, что Алисе не стоило его провожать. Но они так и не смогли расцепить руки возле её дома, и как-то само получилось, что Алиса поехала в Шереметьево.
Ни на контроле, ни возле выхода на посадку, ни уже на борту, легче не стало. Только горло перехватило, когда самолёт развернулся ровно над тем самым водохранилищем, на воду которого они смотрели вместе ещё совсем недавно.
Михал машинально потянулся за телефоном. Захотелось прямо сейчас поделиться с Алисой, какую красоту он видит. Но нет, нельзя. Придётся подождать.
Алиса ехала из аэропорта домой и всю дорогу плакала. Рухнула на кровать. Не хотелось ни есть, ни пить. Ничего не хотелось. Михал стал для неё всем миром. А ближайшие несколько часов нельзя будет даже голос его услышать.
Ближе к вечеру к ней в комнату тихо вошла мама. Села на кровати. Положила прохладную ладонь Алисе на горящий лоб.
– Лисёнок, так нельзя.
– Нельзя так любить?
– Любить можно. И нужно. Просто, чтобы были вы с Михалом, нужно, чтобы отдельно существовали ты и Михал. Тогда это будет жизнеспособный союз.
В Алисе поднялась внутренняя буря протеста. Как так? Какая такая она отдельно от Михала?
– Мне этот мир без него не нужен.
Раньше эта фраза казалась Алисе какой-то искусственной и чересчур пафосной. Но сейчас, на пике эмоций, она именно так и ощущала свою правду.
– Так и не надо тебе мир без него. Но это должен быть твой мир. С ним. А его мир – с тобой. Только в пересечении двух отдельных миров и живёт любовь.
– Разве это не должен быть наш общий мир? – всё ещё спорила Алиса.
– Ох, Лисенок. Это и будет ваш общий мир.
– Он самый лучший, мам. Необыкновенный.
– Счастливая моя девочка… Всё хорошо будет. Вот увидишь, после расставания встреча будет только слаще.
Алиса вспыхнула. Михал ещё не вылетел из Москвы, в она уже решила для себя – в следующую из встречу они обязательно станут близки.
Из раздумий её выдернул звонок. Михал!
– Привет! – сказал он так, как говорил ей каждое утро.
– Привет! – отозвалась Алиса и наконец улыбнулась.
– Ты же прилетишь на открытие сезона? – в голосе Михала была надежда.
– Конечно! Я ещё и на пресс-конференцию приду! – настроение у Алисы от голоса в трубке телефона стремительно пошло вверх.
Глава 100
Еще никогда перелет в Мюнхен не казался Алисе таким длинным. Стрелки часов вообще отказывались двигаться по кругу. Время тянулось бесконечно.
Она позвонила дедушке накануне.
– Надеюсь, что ты всё же привезёшь к нам в поместье своего вратаря, – Алиса поняла, что дед Фридрих улыбается.
Что ж, у неё и Михала будет сильный союзник. Рассчитывать на то, что бабушка Мария легко примет союз внучки и футболиста, пусть даже такого известного, как Тухольский, не приходилось.
Они летели все вместе – родители, Алиса и Алекс с семьёй. Такого давно не случалось.
Можно было представить, как к этому визиту готовились в Раттенбурге. Бабушка, скорее всего, сейчас больше напоминала полководца. Руководила приготовлениями, составляла меню и организовывала прием. Словом, была в своей стихии.
Когда Алиса очередной раз посмотрела на часы, ей на руку легла ладонь Тори.
– Я очень тебя понимаю. Мы и летали, и ездили. Мне тогда казалось, что это не скоростной поезд, а улитка какая-то под кайфом. Ползёт, зараза.
Алиса только вздохнула.
– А теперь мне кажется, что я родов никогда не дождусь. Хотя точно знаю, что уже недолго ходить. И что потом лялька вырастет так, что оглянуться не успею, – Виктория положила ладонь на уже выросший живот и кивнула на Виталика. Тот увлечённо играл в какую-то головоломку.
Когда самолёт пошёл на посадку, Алиса заволновалась. Они не виделись совсем не долго. И разговаривали каждый божий день столько, сколько вообще было возможно. Но желание прикоснуться к Михалу было таким острым, что аж кололо кончики пальцев.
– Всё, я помчалась, – Алиса подхватила свой маленький чемоданчик ярко-жёлтого цвета, поцеловала всех своих, – В Раттенбург сама доеду.
Алиса проскочила паспортный контроль и выбежала в Зал прилёта раньше, чем всё её семейство успело получить багаж. Так было задумано. Потому что целоваться с Тухольским она глазах у всей родни она не собиралась.
Михал стоял в Прилёте с букетом белых роз в руках. На него обращали внимание, возможно даже кто-то узнал, но за автографом не подходили и фотографировать в открытую не решались. Взгляд Михала был сосредоточен на открывающихся дверях, из которых выходили прилетевшие пассажиры.
Алису невозможно было не заметить. Её светлая голова мелькнула в толпе. Михал подошёл почти вплотную. Она выпорхнула из дверей яркой светящийся звездой. Выпустила из рук чемодан, с разбегу повисла на Михале.
– Привет…, – зашептала в ухо, – Я чуть с ума не сошла, пока долетела.
– Привет! – Михал прислонился лбом к её лбу. Мягко коснулся губами Алисиных губ. Волшебство, не иначе! Его Алиса одним своим присутствием умела превратить любой, даже самый хмурый день, в яркий и светлый. – А где все твои? – Михал заглянул Алисе за спину, ожидая увидеть там всё семейство фон Ратт.
– Я немножко сбежала. Сегодня не хочу никого…, – Алиса пробежала кончиками пальцев по лицу Михала.
– А меня? – его взгляд потемнел.
– Только тебя, – шепнула Алиса и смутилась, – Когда тебе на тренировку?
– К восьми утра.
– А когда будет свободный вечер и утро? Или только после матча? – умом Алиса всё понимала. Михал Тухольский не может пропустить тренировку даже по случаю её приезда.
– Послезавтра, – голос Михала охрип.
– Укради меня отсюда! Пусть ненадолго! – она крепко прижала к себе розы, уткнулась в бутоны носом. Глянула из-под длинных ресниц.
– Побежали? – Михал подхватил её чемодан и крепко взял Алису за руку.
За окном машины мелькали знакомые с детства пейзажи. Но Алиса видела только профиль Михала и его руки на руле. Прятала пылающее лицо в букет.
Михал с силой сжимал руль. У них есть сейчас совсем немного времени только на двоих. И он не намерен упустить ни одного чудесного мгновения рядом с Алисой.
Если бы это было возможно, он бы украл её навсегда. Прямо сейчас. Но человечество не зря придумало все эти этапы сближения.
Живи они ещё век назад, он бы сначала просил разрешения ухаживать за ней. Они бы гуляли, возможно, под присмотром какой-нибудь компаньонки. И первый поцелуй был бы возможен только после помолвки, а близость – после свадьбы. Сейчас всё быстрее и проще. Но всё же хотелось, чтобы Алиса чувствовала, как она нужна и важна.
Глава 101
Алиса уговорила Михала залезть вместе с ней на Глокеншпиль. Они зашли последними. Потом посетителей на смотровую площадку перестали пускать.
Вид Мариенплац и летней баварской столицы завораживал.
– Знаешь, а ведь я здесь впервые, – признался Михал, – Почему-то за все годы ни разу не приходилось тут бывать.
– Я тоже последний раз сюда поднималась лет в пять, наверное. А у нашей семьи это особое место. Мама здесь говорила папе, что беременна. Сначала Алексом. Потом мной. Папа первый раз так кричал от радости, что даже архиепископ внизу услышал. Тогда была Пасха. Папу чуть в полицию не забрали. А архиепископ повторил папины слова на всю площадь. Поэтому Алекса полностью зовут Александр Марк. В честь того священника.
– А тебя в честь кого назвали? – Михалу было интересно, есть ли у Алисы второе имя.
– Алиса – это просто маме нравилось. А второе имя – Хельга. В честь тёти Лёли. Она на самом деле Ольга. Хельга получается.
– Алиса Хельга фон Ратт! Это очень красиво!
– Михал Филипп Тухольский – тоже здорово звучит, – у твоего имени есть история?
– Я не буду спрашивать, откуда ты знаешь про моё второе имя, – Михал обнял Алису крепче. Здесь, над крышами Мюнхена, особенно хотелось прижимать её к себе, – У нас с сестрой всё просто. Я назван в честь двух дедушек. Марийка – в честь двух бабушек. Тухольские, кстати, похоронены здесь, в Мюнхене.
Бой часов оглушил всех, кто стоял наверху. Алиса с ужасом глянула на часы. До Раттенбурга ещё ехать. От этой мысли она прижалась к Михалу ещё крепче.
– Замёрзла? – забеспокоился Михал, – Голодная?
Алиса только кивнула. Она не хотела показывать, как расстроена. И посидеть в ресторане – это отличный повод ещё чуть-чуть побыть рядом.
– Ты любишь рульку?
– Кто ж её не любит! А даже если так, то кто в здравом уме признается в этом баварцу? – улыбнулся Михал, – Жаль, пиво нельзя.
– Ты знаешь ресторан на соседней улице? Там готовят отличную рульку. Место, правда, очень туристическое. Но мы же немного туристы? Да? Там официанты всегда пытаются угадать, из какой страны приехали гости. Моя мама над ними всегда шутит. Она говорит на всех европейских языках и легко переключается с одного на другой. А папа и мы с братом ей подыгрывали.
И правда, официант, моментально просканировав Алису и Михала, обратился к ней по-немецки, а к нему по-польски.
– Будет забавно видеть его лицо, если мы с тобой будем говорить по-русски, – зашептала Алиса, пока они совсем недолго ждали заказ.
А Михал любовался своей Алисой. Она прилетела. И теперь совсем рядом. Улыбается так светло, что хочется идти и сворачивать горы, только бы она была счастлива.
Получив в конце счёт, они уже собирались уходить. Как официант ещё раз вернулся к их столику.
– Герр Тухольский, подпишите, пожалуйста, для моего сына, – очень тихо, чтобы остальные посетители не услышали, попросил Михала и положил на стол открытку с видом Альянс-арены, – Мы ждём открытия сезона и уже купили абонемент.
– Как зовут вашего сына? – Михал взял ручку.
– Роберт. Как Левандовского, – улыбнулся официант.
– Моего отца так зовут, – Михал с удовольствием подписал открытку, – Приходите. Я буду рад.
Они брели обнявшись в сторону машины. Алиса вспомнила, как на этой самой улице она покупала босоножки к московской свадьбе. Заглянула в витрину. Таких туфелек больше не было.
– Хочешь зайти? Тебе что-то нравится? – сразу предложил Михал.
– Я тут купила свои босоножки. Ну, в которых я с тобой ночью по Москве гуляла.
У Михала искорки пробежали по глазам. Он, правда, решил не спешить. Не пугать Алису своим напором.
– Мне папа рассказывал, как однажды он подарил маме туфельки, чтобы она начала танцевать. Ты знаешь, что мои родители до сих пор участвуют в турнирах по бальным танцам?
Это было очень неожиданно. Алиса аж на месте застыла. Подняла на Тухольского удивленные глаза.
– Они танцуют? И ты умеешь?
– Ну… Умею, конечно, кое-что. Но до родителей мне как пешком до Луны. А до брата тем более.
– Брата? У тебя же…
– Это не самая весёлая история.
Алисе очень захотелось, чтобы Михал поделился. Тухольский, рассказывающий о своей семье – это потрясающе! Такой искренний! Получалось, что то семейное интервью показывало лишь вершину айсберга!
– Понимаешь, моя мама когда-то была не просто университетским преподавателем. Она, кстати, как твоя, только у неё специальность – русский язык. Мой дед Михал был бригадным генералом Войска польского, летчиком, кстати. Так вот, мама рано вышла замуж. На свадьбе посаженным отцом был, на минуточку, Войцех Ярузельский. Знаешь кто это?
Алиса кивнула. Историю она знала очень прилично.
– И её первый муж – Збигнев Зимовский был дипломатом. Послом Польши в Испании, а потом и представителем в ООН. И у них был сын. Его звали Леслав.
– Был? – у Алисы часто-часто забилось сердце. Она словно стояла на краю пропасти.
– Первая семья моей мамы погибла. Леславу было восемнадцать лет. И он очень любил одну русскую девушку, – Михал заправил Алисе за ухо выбившуюся прядь, – Это была Ксюша, старшая сестра Юли. А Юля как раз только родилась. И мама стала её крестной. Вот…
Михал выдохнул. Ему явно было непросто этим делиться.
– Леслав танцевал. Был чемпионом страны. Победителем огромного числа международных турниров. Звездой. А когда он погиб, папа нашёл маму. Они сначала вместе в школе учились, потом не виделись больше двадцати лет. И папа исполнил мамину мечту – она танцует. А туфельки… Мне кажется, у каждой женщины должна быть такая волшебная пара обуви. Которая счастье приносит.
– Теперь понятно, откуда у твоей мамы такое феноменальное умение держаться как королева и общаться с прессой! Ты бы видел её, когда она на вопросы отвечала, чтобы внуков выгородить!
Михал никогда ни одной девушке не рассказывал историю своей семьи. Ни с одной не делился такими подробностями. Но Алисе ему хотелось рассказывать. И слушать её истории обо всех знакомых и незнакомых ему людях тоже хотелось.
Она слушала так и так искренне переживала, что на душе становилось легче и радостнее.
Сев в машину, Алиса загрустила. Михал старательно бодрился.
– Ещё чуть-чуть, и я тебя украду. Так положено – принцессу надо красть из замка, а не хватать на улице.
– О, ты просто не знаком с нашим драконом!
– С герром Фридрихом?
– Нет! С фрау Марией Каталиной Вильгельминой фон Ратт! А дедушке ты, между прочим, очень нравишься.
Глава 102
Михал привёз Алису в поместье, когда «всем приличным девушкам уже положено давно быть в своей постели». Но меньше всего на свете Алисе сейчас хотелось быть этой самой приличной девушкой. И уж точно не хотелось отпускать Михала.
Сознательная часть её мозга ещё помнила про его обязанности и контракт, а эмоциональная желала подвигов и жертв.
Михал понимал, что Алиса из состоятельной семьи. Акционеры футбольного клуба "Бавария" не бывают скромного достатка. Но вид Раттенбурга его впечатлил. Вот уж действительно, его принцесса живёт в настоящем замке. Не чета их дому в пригороде Варшавы. Но тут Тухольский вспомнил про вполне обычную, хоть и светлую и просторную, московскую квартиру фон Раттов.
У двери их встречал верный Гюнтер.
– Добро пожаловать в Раттенбург! – управляющий был безупречно вежлив, а Алиса уловила нотки довольства в его голосе. Гюнтер был явно рад за "маленькую госпожу". – Останетесь на поздний ужин? – это уже Михалу.
– Нет, спасибо. Я поеду. Надо быть в городе сегодня, – отозвался Тухольский, вынимая из багажника Алисин чемодан.
Гюнтер унёс багаж в дом. Алиса прижалась к Михалу.
– Поезжай. Напиши, когда доедешь, – сказала она вслух. Но Михал услышал то, что она подумала: "Не уезжай. Не бросай меня!".
– Я тебя люблю, моя сказочная девочка Алиса, – почему-то именно сейчас ему было легко это произнести. Хотя в чувствах своих он не сомневался ещё с их встречи на свадьбе.
– Буду тебя ждать! – махнула Алиса рукой.
Она дождалась пока Михал отъедет. Зашла в дом. Бросила в комнате сумочку. Глянула на часы. Если ничего не изменилось, то свою семью она сможет найти на кухне. Они наверняка пьют чай и нарушают правило – говорят в этом доме по-русски, а не по-немецки.
Алиса оказалась права.
– О, наконец-то! – Алекс оторвался от чая с печеньем, – Мы уже думали, что ты явишься только завтра, и придется держать оборону еще и за завтраком.
– А позвонить? – беззлобно огрызнулась Алиса.
– Ага, а потом по шее от твоего вратаря огрести? Я не могу. У меня жена и дети! – улыбался Алекс.
– Судя по твоему лицу, ты неплохо провела время? – Кира налила дочери чаю.
Если не делать поправку на страну, то всё это сильно напоминало их обычные домашние вечерние посиделки.
– Да, мы залезли на колокольню и ели рульку.
Алекс хотел было это как-то прокомментировать, но промолчал под взглядом жены.
– А бабушка сразу, когда мы приехали, спросила: "А где Алиса?", – Виталик очень точно повторил интонации баронессы так, что даже Йохен, до этого сохранявший непроницаемое выражение лица, прыснул со смеху.
– И что вы ей сказали? – побледнела Алиса, уже представляя, что о ней подумала бабушка.
– Пришлось сказать правду, только правду и ничего кроме правды, – Йохен подвинул Алисе вазочку с печеньем, – Ты же знаешь, что чем меньше выдумываешь, тем меньше выкручиваться.
Алиса кивнула. Да, это было золотое правило.
– Мы сказали, что тебя встретил твой Тухольский и ты приедешь позже, – влез с пояснениями Виталик.
Алиса выдохнула. То, что бабушка не оставит незамеченным её поздний приезд и отсутствие на ужине, можно было даже к гадалке не ходить. И завтра утром её ждёт обстоятельная беседа.
– Не дрейфь, Лиса, прорвёмся! Нам всем нравится твой Тухольский, – обнял сестру Алекс.
– И герру Фридриху он нравится, – добавила Тори.
По коридору послышались шаги.
– Gute Nacht, Kinder! (Спокойной ночи, дети!) – достаточно громко сказал Йохен, – Всё, расходимся, партизаны, – добавил по-русски совсем тихо, – Кажется, мы накануне грандиозного шухера[22].
Глава 103
Всю дорогу из Раттенбурга до Мюнхена, а потом и всё следующее утро Михал провел как в тумане. Еле дождался конца утренней тренировки, чтобы позвонить Алисе. И только когда она отозвалась на его звонок, смог дышать полной грудью.
– У тебя всё хорошо? – аккуратно спросил Михал.
– Да. И ты меня украдешь уже завтра!
– Можешь не сомневаться!
Алиса решила, что не будет сейчас говорить Михалу, что после его вчерашних слов о любви, она почти не спала. И очень жалела, что не ответила. Но тогда вряд ли нашла бы в себе силы его отпустить.
И не расскажет всё, что было в замке утром. Может быть, потом. Когда у него не будет впереди важных матчей. А может быть, и вообще никогда. Потому что оно со временем не покажется таким важным.
