Текст книги "Проклятие медвежонка (СИ)"

Автор книги: Ангелина Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Ты хочешь поймать рыбу на червячка?

– Не понял! – Ник остановился и посмотрел на Кира.

– Да, ладно! Я в курсе, что ты закадрил дочку Зацепина. Ведь это он – наш будущий продюсер?

– О чём ты говоришь?

– Да брось, Ник, я всё про тебя знаю. Думаешь, если я не и Москвы, ничего не понимаю! Это ты Миксеру можешь лапшу на уши вешать! А я давно раскусил тебя!

– У тебя паранойя! – Ник ускорил шаг.

– Нет, паранойя у тебя! И ещё… – последние слова Кир прокричал. – Ты играешь с огнём!

Ник вновь остановился, обернулся.

– Где-то я уже это слышал. И это тебя не касается! – выговаривая каждое слово, произнёс он.

– Дурак, я хочу помочь тебе!

– Почему все лезут в мою жизнь! Почему ты думаешь, что мне нужна твоя помощь! Помогай себе! У тебя ведь мать одна и две младших сестры! Вот им и помогай! А меня жалеть не нужно!

– Кто сказал, что я тебя жалею! – Кир говорил на повышенных тонах. – Ты сам не знаешь, во что вляпался. Думаешь, так будет всегда! Ты всегда будешь победителем! Так не бывает!

Ник развернулся и подошёл к другу.

– Ещё раз повторяю для непонятливых: не лезь в мою жизнь!

– Как хочешь! Не говори потом, что я не предупреждал тебя! – усмехнулся Кир.

– Ладно! Забудь! Может, пойдём на лекцию? – Ник попытался выдавить улыбку на лице.

– Пошли! – сдался Кир, поняв, что ему никогда не удастся переубедить друга – если тому пришло что-то в голову, его уже не остановить.

– Всё же эта девчонка…. – оглянулся Ник напоследок, не понимая, почему его так взволновала эта встреча со странной девушкой на полу.

Глафира Аркадьевна немного задерживалась. Это меня спасло. Так как выслушивать оскорбительные высказывания в свой адрес по поводу опоздания – не очень приятное занятие. Тем более Лёня Васильков сегодня был на взводе, а его ораторским способностям могли позавидовать самые «великие» в этом искусстве.

Я постаралась как можно незаметнее проскользнуть в аудиторию и занять своё место. Ан нет! Всё же он меня заметил.

– Какие люди и без охраны! – начал он свой монолог. – Немезида, ты ли это?

Я сделала вид, что не слышала его.

– А здороваться не нужно? Хотя где же нам, простым смертным против богини!

Моё место находилось чуть выше Васильковского. Но он не поленился развернуться на девяносто градусов.

– Вы сегодня одна, ваше «божичество»? Где же ваш верный подданный в лице Степановой? – продолжал он издеваться.

Я всё ещё не замечала его, готовясь к философии.

Эстафету перехватила наша главная Цирцея.

– Синицына в глубокой депрессии, – язвительно сказала Лютикова. – Не так ли?

Марина встала со своего места и направилась прямиком ко мне. Я старалась сохранять спокойствие, понимая, что началась атака.

– Я сегодня наблюдала картину Репина – наша Немезида на полу с книжками и тетрадками, а у её ног… знаете кто?

В аудитории воцарилась глубокая тишина.

– Сам Домбровский.

– Да ладно? – подала голос Кондратюк.

– Ник Домбровский у ног Синицыной? – переспросила Белова.

– Вот-вот! – ответила Лютикова. – Может, объяснишь?! – Цирцея перевалилась через мою парту так, что её лицо оказалось в сантиметре от моего. В глазах её была злость, даже ярость.

– Чего тебе от меня нужно? – спокойно спросила я.

– Мне от тебя ничего не нужно. А вот что тебе нужно от Домбровского? Разве я не предупреждала тебя? – ехидная улыбка скользнула по её лицу.

Я не знала, что ей ответить, потому, как сама всё ещё пребывала в шоке от неожиданной встречи с Ником.

– Или ты думаешь, что я пошутила? – продолжала Лютикова.

– Смотри, Немезида, – встрял в разговор Васильков, – гадюка в бешенстве опасна.

– Заткнись, придурок! – обернулась Цирцея в сторону Лёни.

– А я не про тебя, а про гадюку. Или ты считаешь себя таковой? – улыбался во весь рот Васильков, довольный, что ему удалось задеть ту, которую никак не мог простить.

– Кстати! Почему ты не спрашиваешь, как прошло свидание с Ником? Тебе это совсем не интересно? – голос Лютиковой был таким противным. Мне совсем не хотелось слушать то, чем она мечтала поделиться.

Я закрыла уши и принялась напевать песню себе под нос.

Лютикова убрала мои руки.

– Знаешь, чем мы с ним вчера всю ночь занимались? – атака сменилась боем.

– Заткнись! Я не хочу тебя слушать!

– Зато я очень хочу тебе рассказать! – не успокаивалась «гадюка».

– Отстань от меня! – я вновь заткнула уши.

Лютикова ещё больше приблизилась ко мне, так, что я чувствовала запах малиновой жвачки из её рта.

– Ник был очень нежным и таким внимательным! Он совсем не предпочитает грубый секс, как говорят. Наоборот, в первую очередь думает о том, как доставить девушке удовольствие, – Лютикова улыбалась во весь рот.

Как же я хотела в ту минуту вставить ей кляп, только бы она заткнулась.

Она плавно водила бёдрами взад-вперёд, закатив глаза, изображая, видимо, себя верхом на Нике.

В аудитории все стояли на ушах: кто-то ржал, как лошадь, кто-то подзадоривал Лютикову.

– О, Ник! Да! Ты супер! – ему так нравятся, когда его хвалят в момент оргазма. Хотя, ты, наверное, даже не знаешь, что это такое!

– Заткнись! – я вскочила с места и схватила Лютикову за подбородок. – Ещё одно слово – и я убью тебя!

– Ой! Как мне страшно! – пыталась высвободить подбородок из моих рук Цирцея. – Что? Понравился мой рассказ? Смотри, не захлебнись слюнями!

– Повторяю! Ещё одно слово!

– И что ты мне сделаешь? – встала Лютикова в позу «руки в брюки».

В ту самую минуту дверь аудитории открылась и на пороге появилась Глафира Аркадьевна – преподавательница по философии.

– Круто ты её! – стукнула своей ладонью по ладони Лютиковой Белова, как только Цирцея заняла своё место.

– У меня есть план! – загадочно ответила та.

– Какой?

– После универа узнаешь. И ты тоже! – обратилась она к Кондратюк, сидевшей по другую сторону. – Так что не расходимся!

– Это будет весело! – закрыла глаза Белова в предвкушении веселого завершения дня.

Всю пару философии я просидела сама не своя. Меня трясло от слов Лютиковой. И ещё меня беспокоил Ник. Я вспоминала сегодняшнюю нашу встречу и его улыбку, казалось, его настоящую улыбку, которую в первый раз сегодня увидела. Она не была похожа на звериный оскал, как обычно. Она была божественна.

Потом я вспомнила свой сон, Хворостову на метле, её слова: «завтра он будет у твоих ног!» Боже мой, неужели это правда! Это был не сон? Нет! – гнала я прочь глупые мысли. Такого не может быть! Так не бывает! Я оглянулась на Хворостову, сидевшую позади меня. Она выглядела как всегда: зализанные волосы, круглые очки с толстенными линзами. Хворостова, заметив на себе мой взгляд, улыбнулась, показав свои брекеты.

Всё же это был сон! – успокоилась я.

– Синицына! – резкий голос Глафиры Аркадьевны заставил меня вздрогнуть.

– Да, Глафира Аркадьевна! – поднялась я с места.

– Вы в курсе, что у нас сейчас семинар? – исподлобья посмотрела на меня профессорша.

Тут я поняла, что в своих мыслях совсем выпала из реальной жизни.

– Может, ответите на мой вопрос? – продолжала она.

Конечно же, никакого вопроса я не слышала.

Я покраснела, опустив глаза.

– Что с вами сегодня? Я вас не узнаю!

– Извините, Глафира Аркадьевна! Повторите, пожалуйста, вопрос, – умоляюще посмотрела я на профессоршу.

Если бы это была не я, а, к примеру, та же Лютикова или Васильков, у ни не было бы никаких шансов на спасение. Но Глафира Аркадьевна адекватно ко мне относилась, как к одной из лучших своих студенток. В философии я разбиралась не хуже, чем в остальных предметах. Эту дисциплину я не считала особо важной. Так как проблемы бытия, обсуждаемые на семинарах Глафиры Аркадьевны, не требовали особо никакой подготовки. Скорее, здесь важна была грамотная речь, что в моём случае было козырем. Как у лингвиста в третьем поколении у меня неплохо получалось владеть языком.

– Вы в курсе темы нашего семинара? – уже более спокойным голосом спросила профессорша.

– Да, конечно, «Понятие истины», – ответила я, не задумываясь.

– Кочетыгов просветил всех об основных характеристиках истины, назвав таковыми объективность, относительность, конкретность и проверяемость практикой. ... Вы с ним согласны? – Глафира Аркадьевна не сводила с меня глаз.

– Абсолютно! – мой голос прозвучал уверенно.

– Тогда ответьте на вопрос: что является основными противоположными характеристиками отношения познавательного образа? И прокомментируйте свой ответ.

– Основными противоположными характеристиками отношения познавательного образа и человеческих знаний к объекту являются истина и заблуждение. Истинным является образ, соответствующий, адекватный отражаемому объекту. Образ, не соответствующий своему объекту, характеризуется как заблуждение.

– И что же является основной проблемой теории личности? – Глафира Аркадьевна, судя по всему, нашла во мне лучшего собеседника.

– Исходя из этих понятий, мы можем сформулировать основную проблему теории истины: как можно установить соответствие конечного по своему содержанию знания бесконечному объекту!

– Что ж, Синицына, это лучший ответ на сегодня! Вы, как всегда, оправдали мои ожидания! Даже пребывая на уроке в своих мыслях, вы быстро уловили суть проблемы. Можете привести пример из жизни? – Глафира Аркадьевна подошла к моей парте. – Думаю, многие находящиеся в этой аудитории не понимают нашего с вами разговора.

– Допустим, есть один человек, о котором, кажется, все всё знают: кто он, чем живёт, чем дышит, о чём думает, что можно ожидать от этого человека. Но, на самом деле, это заблуждение! Только проанализировав все основные характеристики истины можно узнать всю правду о человеке. Только так можно найти истину!

– Можете сесть на место, Синицына! Я ставлю вам «отлично».

– Так не честно! – выкрикнул Васильков. – За один ответ и сразу «отлично», а нас будете мурыжить всю пару? Вы её спросили самое лёгкое. Так и я ответить мог! – обиженно продолжал Лёня.

– Уж не о Нике ли ты случайно? Это он тот человек, о котором ты всё знаешь? – вступила в дискуссию Лютикова.

– Тебя это не касается! – буркнула я в ответ.

– Тихо, девочки! – грубо оборвала нас Глафира Аркадьевна. – Забыли, где находитесь? Свои личные проблемы будете решать после философии.

– Да уж! – разошлась Цирцея. – После универа я покажу тебе теорию истины, Джульетта.

– А к вам, Васильков, у меня тоже есть вопрос, – обратилась Глафира Аркадьевна к нашему «оратору». – Ответите на него – что ж, и вам будет «отлично». Итак, что такое "соответствие" и каков механизм установления такого соответствия.

– Ну, соответствие… это… когда один человек соответствует другому… во всех смыслах этого слова… – запинаясь, выдал Васильков.

Аудитория наполнилась смехом. Даже Глафира Аркадьевна не могла сдержать улыбку.

Я с нетерпением ждала окончания пары, чтобы увидеть того, с кем сегодняшним утром меня столкнула судьба, в самом прямом смысле этого слова. Из-за семинара Глафира Аркадьевна отпустила нас намного позже, так что сразу пришлось бежать на следующую пару. Весь день я гонялась за Ником в надежде выцепить его где-нибудь. Но судьба в этот день в универе нас больше не сталкивала….

Наконец, прозвенел звонок с последней пары. Все засобирались домой. Я оттягивала время, долго собирая вещи в рюкзак.

– Привет, ты сегодня одна? – услышала я сзади знакомый голос.

Только Хворостовой мне сейчас и не хватало!

– Наташа приболела, – ответила я, не оборачиваясь.

– Хочешь, вместе домой пойдём. Мне сегодня в твою сторону, – не сдавалась Хворостова.

Я обернулась. Её безобразная улыбка с железками на зубах меня раздражала. В тот момент у меня было к ней такое отвращение, как никогда. Я сразу вспомнила сегодняшний сон, её ужасные растрёпанные волосы, мешковатый балахон, противный голос.

Нужно было, во что бы то ни стало, отделаться от неё.

– Прости, сегодня не получится. Мне нужно в деканат, – последние слова я говорила уже на ходу, быстро покидав вещи в рюкзак и накинув тот на плечо.

– Но я могу подождать тебя!

– Не стоит. Это может затянуться. Так что иди одна! – я пулей выбежала из аудитории и направилась вниз по ступенькам в раздевалку, пока Хворостова не уличила меня в обмане. Быстро надев плащ и сапоги, я оказалась на улице, и всё еще не могла отдышаться.

Мой путь на остановку лежал через сквер. Я прошла почти половину, как услышала сзади, словно шипение змеи, голос Лютиковой.

– Куда так торопишься?

Обернулась. И не ошиблась. В нескольких метрах от меня стояли три Цирцеи во главе Лютиковой.

– Чего тебе? – выяснять с ней отношения у меня не было никакого желания. Тем более я была не в духе из-за того, что так и не увидела сегодня Ника.

– Хочу поговорить! – направлялась та ко мне.

– Мне с тобой не о чем разговаривать! – я отвернулась и продолжила шаг.

Вдруг почувствовала, как кто-то резко потянул меня за волосы.

– Я тебя ещё не отпускала! – кричала та.

Мне пришлось остановиться.

– Что тебе от меня нужно? – мой голос дрожал от негодования.

– Хочу кое-что прояснить!

– Пусти! Мне больно!

Мимо нас в обе стороны спешили прохожие. Но никто не обращал внимания на крики.

– Больно? Ха-ха-ха! – разошлась Лютикова. – Это ещё не больно. А если так! – при этих словах она отпустила волосы и дала мне пощёчину, да так сильно, что у меня звёздочки забегали перед глазами.

– Отстань от меня! – кричала я.

Но та и не думала отступать. Подойдя ко мне ещё ближе, она дала мне ещё одну пощёчину. Я пошатнулась.

– Вставай на колени и умоляй о пощаде, тогда я подумаю! – злорадствовала Цирцея.

– Да пошла ты!

– Тебе страшно? – кривлялась Лютикова. – Сегодня тебя и защитить некому.

– Отстань!

– Что? Да как ты со мной разговариваешь?

– Уйди от неё! – раздался немного писклявый голос за спиной Марины.

Та обернулась.

– О, Тортилла! И ты туда же? Сейчас заплачу от страха! – паясничала Цирцея.

Хворостова стояла напротив неё как загнанный зверь перед хищником.

– И что ты мне сделаешь? Ну, чего стоите? – обратилась она к Беловой и Кондратюк. – Сегодня, наконец-то, проучим этих выскочек.

Лютикова подошла ко мне ещё ближе, схватила за волосы и начала бить меня ногами в живот. Я скорчилась от боли, пытаясь вырваться из её плена. Но она вцепилась в меня мёртвой хваткой. Белова и Кондратюк в то время занимались Хворостовой, которая пострадала, заступившись за меня. И от этого мне ещё больше было не по себе. Я слышала её крики: «Ай! Больно! Пустите!»

Я же боли не чувствовала. Один из ударов пришёлся мне по лицу, и я ощущала во рту солоноватый привкус крови от разбитой губы. Лютикову же это не остановило. Наоборот, она разошлась ещё сильнее. Я упала на землю, а она продолжала наносить удары. Проходившие мимо нас люди делали вид, что не замечают происходящего, спеша поскорее покинуть сквер. Я закрыла глаза, из которых капали слёзы не от боли, а от обиды. Лютикова села мне на живот и начала бить по лицу.

– Не трогай её! – услышала я голос, от которого дрожь током пробежала по всему телу.

Открыла глаза. Возле Лютиковой стоял Ник и держал её за руку, которой та секунду назад «разукрашивала» моё лицо.

Как всегда он был прекрасен! Даже злобный взгляд, которым он смотрел на мою «врагиню», не портил его красоты. Его чёрные волосы блестели на ярком весеннем солнце. А запах миндаля и парфюма смешался с весенним ароматом, который стоял в воздухе.

Лютикова, явно не ожидавшая его здесь увидеть, оторопела. Ник продолжал держать её за руку так крепко, что я видела, как рука её синеет на глазах.

– Тебе повторить? – он не сводил с неё своего свирепого взгляда.

– Ник! – голос Лютиковой, до этого грубый и противный, стал вдруг ангельским. – Да мы просто дурачимся! – улыбалась та своей идиотской улыбкой.

– Дурачитесь? – Ник перевёл взгляд на меня. Я же в это время вытирала рукавом плаща кровь с разбитой губы. – Ты в порядке? – обратился он ко мне.

Что я могла ответить на этот вопрос? Как я могла быть в порядке, если он стоял так близко и смотрел на меня своими зелёно-карими глазами, которые в лучах солнца казались мне ещё ярче, чем обычно?! Я даже была благодарна Лютиковой, надававшей мне тумаков!

Ник резко отбросил руку Цирцеи.

– Пошла отсюда! – грубо сказал он.

– Но, Ник! Это недоразумение! – оправдывалась та. – Я как раз ждала тебя! – продолжала она уже кокетливым голосом, слезая, наконец, с меня.

– Пошла вон! – сказал ей Ник прямо в лицо. – И чтобы я тебя больше никогда не видел!

Он подошёл ко мне и подал руку. Я продолжала лежать на земле, хлопая глазами.

– Вставай! – настаивал Ник.

Я взяла его руку – он помог мне подняться. Мы ещё какое-то время стояли, державшись за руки. Ник смотрел мне прямо в глаза и будто меня не узнавал. Я же еле держалась на ногах. От чувств, которые переполняли меня в ту минуту – чувства радости, восхищения и полного недоумения от случившегося.

– Эй! Всё нормально? – услышала я голос Стаса Миксонова, подбежавшего другу на подмогу.

Ник всё ещё не отпускал мою руку.

– Анжелика, ты как? – в глазах Стаса был неподдельный ужас. – Что тебе сделала эта ненормальная? – показал он кивком головы в сторону убегающих от позора Лютиковой и её свиты.

– Уже всё хорошо, Стас! – монотонным голосом ответила я, не отрывая глаз от Ника.

– Хорошо? Да у тебя кровь! Ник! Пусти ты её! – Стас ударил по руке Ника. – На, возьми! – протягивал он мне носовой платок.

Я взяла его платок, машинально вытерла кровь с разбитой губы и вновь протянула платок Стасу.

– Можешь оставить себе! – махнул он. – Давай я провожу тебя до дома!

– Ник! Микс! – Что стряслось? – подбежал к нам третий неравнодушный – Кир.

– Ник! Это всё из-за тебя! – Стас с кулаками шёл на Ника.

– Оставь его! – Кир перегородил дорогу Миксу.

Ник же продолжал стоять, не шелохнувшись, и глаз с меня не сводил. Я тоже была под его чарами.

– Пойдём! – протянул он мне руку.

Я вновь пропала…. Знала, что потом буду ненавидеть себя. Но ничего не могла с собой поделать. Меня тянуло к нему со страшной силой.

– Нет! Анжелика, не ходи с ним! Ник, придурок! Пусти её! – Стас пытался вырваться из рук Кира, но силы были неравны – Кир и не думал его отпускать.

Глава девятая «Мечты сбываются»

В то самое время, когда в универе разворачивались события боевика со мной в главной роли, в центре столицы в тихом уютном кафе под названием «Лондон» двое разговаривали обо мне, даже не подозревая о том, что твориться с объектом их разговора в эту самую минуту.

– Так о чём ты хотел поговорить? – перекинувшись через стол так, чтобы лучше разглядеть собеседника или себя показать, начала беседу Наташа.

Сегодня она была хороша, как никогда: откровенное ярко-голубое платье с глубоким декольте прекрасно сочеталось со светлыми волосами и веснушками на лице. Причёску же она успела сделать в салоне красоты до этой встречи. Ещё бы, сегодня она должна была выглядеть на все сто! Ведь свидание с Макарским, а Наташа была уверена, что это именно свидание, бывает не каждый день.

Всеслав Макарский не отставал от своей спутницы. Сегодня он был не в джинсах, как обычно, а в строгом костюме чёрного цвета, который ещё больше подчёркивал его крепкую, по-настоящему мужскую фигуру. Белые волосы были уложены гелем, а ямочке на подбородке, появляющаяся в момент улыбки юноши, заставляла Наташу трепетать.

– Ну? О чём же? – не терпелось той услышать голос красавчика.

Макарский взял чашку эспрессо, принесённую официантом минуту назад, сделал глоток, закатив глаза от удовольствия.

– Попробуй, здесь самый лучший кофе, – показал он Наташе на чашку.

– Что? – Наташа не поняла: неужели о кофе пришёл поговорить.

– Вкуснее ничего не пробовал, – продолжал Сева. – А в Лондоне вообще кофе варить не умет. Странно… – он разговаривал сам с собой.

– По телефону ты сказал, что у тебя ко мне разговор. О чём же ты хотел поговорить? – не разделяла Наташа ностальгического настроения своего собеседника.

– О твоей подруге, – одно предложение Макарского перечеркнуло все её надежды.

– О Лике? – Наташа не верила своим ушам.

– А у тебя есть ещё одна подруга?

Лицо девушки скривилось, будто она лимон съела. Но Наташа старалась держать себя в руках и не показать разочарования.

– Что ты хочешь узнать? Ведь именно за этим ты меня позвал? Выудить информацию об Анжелике?

– Ты всё схватываешь на лету! – похвалил её Сева. – Я хочу знать о ней всё: что любит, чем увлекается, какие книги читает. И самое интересное – что её связывает с этим Домбровским!

– Ты хочешь…

– Когда хочешь покорить сердце девушки, ты должен быть подкован основательно, – перебил Макарский Наташу, ответив на её вопрос.

– Анжелика очень скромная и ранимая. Если у тебя не очень серьёзные намерения по отношению к ней, то лучше и не начинать. Ты же не хочешь, чтобы она страдала?

– Наоборот! Я с каждым днём всё больше и больше думаю о ней. Кажется, я влюбился, – улыбался Макарский. – Когда я вижу её, сердце знаешь, как стучит, как у глупого влюблённого мальчишки. И прямо дрожь по всему телу.

Наташа была в бешенстве. Макарский не только не оправдал её ожиданий, он ещё и признался в любви к её подруге, её лучшей подруге.

– Лика без ума от Домбровского. У тебя ничего не получится! Она кроме него никого не видит! – пыталась она образумить Севу.

– Но ведь она его не знает. Да я вряд ли судьба их когда-нибудь сведёт. Я навёл справки об этом Домбровском. Такие девушки, как Анжелика, его не интересуют. Он – охотник за богатыми наследницами. Поэтому он мне не соперник.

– Но ты ей это не объяснишь! – всё ещё на что-то надеясь, не сдавалась Наташа.

– Она сама поймёт! Ну? Ты поможешь мне? Ты же её лучшая подруга? На тебя вся надежда! – Макарский взял Наташу за руку. От его прикосновения у той дрожь пробежала по телу.

Ну почему жизнь так не справедлива? – думала Наташа. Она была уверена, что Макарский – её вторая половинка, её так тянуло к этому парню, о котором она теперь думала днём и ночью. Почему он выбрал не её? Почему Анжелику? Наташа почувствовала, как щёки её запылали об одном упоминании подруги. Она не должна сдаваться! Нужно обязательно что-нибудь придумать!

– Анжелика сейчас в универе? – спросил Макарский у Наташи в конце их беседы.

Наташа посмотрела на часы.

– Должна быть там. Но ты вряд ли успеешь!

Макарский вскочил с места и, оставив на столе деньги за кофе, побежал к выходу.

– Спасибо, Натусик! – крикнул он уже у двери. – Лика счастливая, потому что у неё есть такая подруга.

Наташа готова была разрыдаться в ту минуту.

– Успокойся, Миксер! Пусть сами разберутся! – отпустил Кир Стаса только тогда, когда мы подошли к байку.

– Кир! Ну что ты наделал! – Стас сел на землю и схватился за голову.

– Ты в порядке? – к нам вдруг подбежала Хворостова. Она выхватила из моих рук носовой платок, оставленный мне Миксером, и принялась вытирать кровь с разбитой губы.

– Что ты делаешь? Не нужно! – пыталась я отговорить её.

Чувство радости и пребывания в полной отрешённости от реального мира вдруг исчезло. Появилось чувство боли и стыда. Мне было стыдно перед людьми, которые проходили мимо и смотрели на меня, как на прокажённую, перед Ником, стоявшим рядом и не отпускавшим мою руку, перед Хворостовой за то, что она пострадала из-за меня и перед Макарским, который появился как раз не вовремя и даже ничего не сказав, налетел на Ника.

– Отстань от неё! – Макарский размахнулся и ударил Ника по лицу.

Тот пошатнулся, но не упал. Он держался за щёку.

– А ты кто ещё такой?

– Я её парень! Так что садись на свой байк, и чтоб духу твоего здесь не было! – у Макарского, казалось, пар из носа пошёл.

– Не трогай его! – я загородила Ника. – Не смей его трогать!

– Ты хочешь пойти с ним? После всего того, что он тебе сделал?

– Да! – уверенно ответила я. – И прошу тебя: больше не лезь в мою жизнь!

– Чёрт, Анжелика! Очнись! Может, он приворожил тебя!

– Может, и так! Это не твоё дело! – услышав про приворот, я, кажется, начала догадываться, что происходит.

Я посмотрела на Хворостову. Она улыбалась….

Я всё поняла….

И мне было всё равно, что обо мне подумает Макарский и все остальные. Я обернулась к Нику.

– Поехали отсюда!

Он застегнул мне шлем, помог сесть на байк. И уже через минуту мы неслись по шоссе со скоростью ветра, оставив в полном недоумении Макарского.

– Чёрт! – продолжал он ругаться. – Что же ты творишь!

– Она сама его выбрала. Так что смирись! – глаза Хворостовой засверкали.

– Это ты мне? – обернулся к ней Макарский.

– Это я всем! – ответила Аня и поспешила удалиться.

– Смириться?! Ну, уж нет! – Макарский сжал руки в кулаки. – Я этого так не оставлю! Война так война!

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – ударил он несколько раз по рулю «Мазератти» и дал по газам.

Друзья Ника, наблюдавшие за всем происходящим стороны, были в не меньшем удивлении.

– Что Ник опять задумал? Ты понимаешь что-нибудь? – спросила Миксер у Кира.

Тот проигнорировал его вопрос.

– Домой едешь? – Кир развернулся и пошёл к воротам универа, где была припаркована машина.

– Почему ты остановил меня? Почему дал им уехать?

– Микс! Ты уже определись, наконец! Бесишь!

Никогда в жизни не испытывала ничего подобного! Было ощущение, что я лечу. Так и хотелось расправить в стороны обе руки и крикнуть как в фильме: «Я – король мира!» Ветер шумел в ушах, не помогал даже шлем, немного сдавивший мне голову. Мы неслись на байке посередине дороги, ловко обгоняя машины, одну за другой. Перед глазами мелькали прохожие, дома и торговые центры. Но ничего этого я не замечала. Все мои мысли были сосредоточены на одном человеке, том, что сидел впереди, и кого я так крепко обнимала, прижимаясь к его спине и наслаждаясь тем самым запахом, от которого тепло медленно растекалось по всему телу. Как и сейчас! Этот миг казался мне самым счастливым. И так не хотелось останавливаться!

– Всё! Приехали! – остановился Ник, взял у меня шлем и помог слезть с мотоцикла.

Мы стояли напротив мотеля «Мечта». Я невольно улыбнулась. Неужели и моя мечта сегодня исполнится?

– Пойдём? – Ник протянул мне руку. Я подчинилась.

Через десять минут Ник уже запирал входную дверь в номере «13».

Я присела на край кровати. Меня трясло. Голова шла кругом, а сердце так и норовило выскочить из груди. Ник подошёл совсем близко и положил руку мне на плечо.

– Ты вся дрожишь! – заметил он моё волнение. – Ты боишься?

– Ничуть! – не задумываясь, ответила я.

– Тогда почему дрожишь? – не убирая руки, он присел рядом, отодвинул другой рукой мои волосы с шеи и дотронулся до неё своими пухлыми губами. Моя дрожь усилилась. Я старалась успокоиться, но не могла ничего с собой поделать.

– Успокойся! – шёпотом сказал Ник, не переставая покрывать поцелуями мою шею. – Я не сделаю тебе больно!

Он аккуратно расстегнул сзади пуговицы блузки и провёл пальцем по моей обнажённой спине. Я чувствовала тепло внизу живота, словно горячий вязкий кисель медленно разливался по всему телу, которое трепетало в тот миг…. Губы Ника всё ниже и ниже спускались, покрывая поцелуями мою спину…. Они были мягкими и тёплыми…. При каждом их прикосновении я вздрагивала. Я слышала, как громко стучит сердце, но не могла понять, чьё: его или моё. Я сидела, не шелохнувшись – боялась, что всё это мне снится и, если пошевелюсь, то всё исчезнет в один миг. Ник медленно обеими руками стянул с плеч мою блузку так, что та упала мне на колени. От спины он перешёл к рукам, по очереди нежно гладя их и лаская. Меня то бросало в жар, то вдруг, наоборот, я чувствовала холод, который словно сотня острых ножей, пронзал всё тело…. Ник обнял меня рукой за плечи и развернул в свою сторону. Я зажмурилась….

– Не бойся…. – шёпотом сказал он мне на ухо. Я почувствовала его запах так близко, что голова закружилась ещё сильнее.

Открыла глаза. Лицо Ника расплывалось от близости к моему.

– Больно? – он вытянул губы и подул на мою рану под носом, которая, я чувствовала, уже покрылась твёрдой корочкой.

Больно? Как же! Я уже и забыла про неё. Думая только о том, как бы сознания от счастья не потерять.

Ник был уже без футболки. Его крепкое мужское тело было прекрасно! Я вспомнила тот день в мужской раздевалке спортзала, когда потеряла дар речи, увидев Ника обнажённым. Но тогда он был так далеко, и только ночью, в своих мечтах, я могла наслаждаться им. Теперь же он был рядом…. Заметив моё смущение, Ник улыбнулся. Он взял мою ледяную руку и положил себе на грудь. Тепло его тела обожгло её. Я интуитивно отдёрнула руку, но Ник прижал её так крепко, что та осталась на своём месте.

Я посмотрела на его лицо…. Его глаза, широкие скулы, пухлые манящие губы и маленькая родинка над ними были так близко! Он поправил одной рукой свои чёрные блестящие волосы, а вторую положил мне на талию и притянул меня к себе ещё ближе, так, что расстояния между нами почти не осталось. Наши тела соприкоснулись, и я почувствовала лёгкую дрожь по огненному телу Ника. Оно трепетало, как и моё. Ник медленным движением убрал за уши локоны моих волос, взял меня обеими руками за щёки и заглянул прямо в глаза. От этого взгляда волоски на спине встали дыбом. Я утонула в его взгляде. Ник притягивал меня всё ближе и ближе к себе.

Я закрыла глаза…. И уже скоро почувствовала во рту чужой для себя вкус…. Я пропала…. Словно летела в тёмную бездну, которой не было конца, ни края, а тело моё медленно растворялось как сахар в горячем крепком кофе…. Пока не растворилось совсем….

Могу сказать точно, это стоило жизни….

– Я позвоню тебе? – спросил Ник уже около моего дома.

Я кивнула ему и поспешила в подъезд, пока кто-нибудь из соседок-бабушек не заметил моих «узоров». А то потом разговору было бы на неделю!

Я приняла душ, обняла медвежонка и уткнулась в подушку. Странное чувство было у меня на душе. Не было боли, не смотря на то, что распухшая губа доходила уже до носа. Не было страха, хотя я знала, что за свой поступок мне придётся заплатить слишком высокую цену. Не было сожаления и разочарования. Было непонятное чувство прострации, находясь в котором, я даже не заметила, как уснула. Разбудила меня мама, сегодня позднее обычного вернувшаяся с работы. Долго я пыталась ей объяснить, что произошло, свалив всё на то, что не поделили с Лютиковой дорогу в коридоре. Она вроде поверила, пообещав, что просто так это не оставит. Зато всю ночь я спала как убитая.

– Я перекантуюсь у вас? – Ник стоял, облокотившись на входную дверь.

– Заходи! – предложил Кир войти ему в квартиру.

Ник перешагнул через порог.

– Ты один? А где Миксер?

– Не знаю! – буркнул в ответ Кир. – Вышел!

– Пиво есть? – Ник сел на кресло, стягивая ботинки.

– В холодильнике! – так же грубо ответил Кир.

– Что-то случилось? – Ник решил закосить под дурочка.

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Нет, блин, у себя!

– А ты сам как думаешь?

– Какая-то проблема? – Ник продолжал делать вид, что нее понимает намёков друга.

– Ты где был?

– Тебя это не касается!

– Вот как! Мы же друзья! Сам говорил!