Текст книги "Проклятие медвежонка (СИ)"
Автор книги: Ангелина Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
– Ты уверен, что этого не было?
– Говорю же! Этого просто не могло быть!
– Может, ты влюбился? И в этом вся проблема?
– Да вы что? В этого клоуна? – Ник изменился в лице.
– Привет! Ты дома? – через полчаса выйдя из кабинета хозяина «Кубы», Ник набрал номер Леры Французовой.
– Да.
– Одна?
– Да!
– Жди! Я скоро буду! – Ник глупо верил в то, что в объятьях Французовой он сможет вычеркнуть из памяти тот образ, который не даёт ему покоя весь сегодняшний день.
Глава одиннадцатая « Последняя надежда»
Так и не дождавшись Хворостовой, я вернулась домой.
Обняв плюшевого медвежонка, я забралась под одеяло и не заметила, как уснула.
Меня разбудила мама.
– У тебя температура! – дотронулась она губами до моего лба. – Я вызову скорую.
– Не нужно! – пыталась я её отговорить.
Но на этот раз она была непреклонна.
– Ничего страшного! Простое переутомление! – врач скорой помощи протянула маме рецепт и направилась к выходу.
– С ней точно всё в порядке? У неё температура под 40.
– Не беспокойтесь. Горло не красное, лёгкие чистые, – говорила врач уже в дверях. – Отлежится недельку, будет, как новенькая. Самое главное – покой, и никаких переживаний!
– Переживаний?
– Ну, да, – улыбнулась врач. – Сейчас же весна! Пора любви!
Как только мама вернулась в комнату, я бросилась к ней.
– Хворостова не пришла в универ. Я зашла к ним. Но и дома никого не было! Где они? – это был единственный вопрос, который волновал меня.
– Ложись в кровать. Врач сказала, что вставать пока нельзя, – пыталась она уложить меня на место. – Хворостовы уехали на неделю из города.
– Но куда?
– Откуда же мне знать? – развела руками мама.
Целую неделю я провалялась в кровати. Наташа звонила мне каждый день. Хворостова в универе так и не появилась. И телефон её молчал.
Всю неделю звонил и Макарский, который всё порывался навестить меня. На что я отвечала, что не могу сейчас никого видеть, что мне очень плохо, и не до гостей. Успокоился он только тогда, когда я пообещала сходить с ним в кино, как только поправлюсь.
Звонил и Стас. Казалось, он по-настоящему за меня переживал. По телефону мы разговаривали с ним по полчаса, но за эти полчаса он и словом не обмолвился о том, о ком я больше всего на свете мечтала услышать….
Я не видела Ника неделю, целыми днями, как сумасшедшая, разговаривая с его портретом. Эта неделя показалась мне вечностью…. Я каждую минуту вспоминала нашу с ним единственную встречу, ощущая на себе до сих пор теплое его губ, его манящий запах, его крепкие руки, его ласки и объятья…. Сейчас мне казалось, что это было в прошлой жизни….
Наконец, наступил понедельник. Наконец, я дождалась.
– Завтрак на столе! – донеслось из кухни.
– Я не голодна, правда! – я подошла к маме, обняла её.
– Ведь ты только после болезни. Как же витамины? Я блинчиков напекла!
– А вот витамины мне не помешают, – я взяла со стола большое зелёное яблоко и направилась к двери. – Пока! – послала я маме воздушный поцелуй.
В универ я пришла рано. Никого из наших ещё не было. Не забыв совершить утренний ритуал с переодеванием в женском туалете, уже через десять минут я сидела в аудитории. Первой парой у нас была литература серебряного века.
– Ааааа! Анжелика! – послышался в дверях знакомый голос, голос, которого мне так не хватало эти семь дней.
Наташа обняла меня так крепко, что я не могла и вздохнуть.
– Я так рада тебя видеть! – кричала она мне на ухо.
– Я тебя тоже! – я, правда, соскучилась по подруге, по её нравоучениям и наставлениям.
– Как ты себя чувствуешь? – не выпускала она меня из своих объятий.
– Если ты меня сейчас же не отпустишь, то буду не очень!
– Прости! Я просто очень соскучилась. Тебя так долго не было!
– Всего-то неделю.
– Неделю? Да я чуть с ума не сошла от скуки. Даже поговорить не с кем было. Ты, кстати, слышала новость про Домбровского?
Я так и знала, что первая её новость будет именно о нём.
– Нет. А что? – чуть слышно спросила я.
– Он так и встречается с Ритой Зацепиной. И говорят, там дело чуть ли не к свадьбе идёт, – сказала Наташа полушёпотом, будто мы в аудитории были не одни. – Прости, что не сказала тебе раньше. Ты же болела – не хотела тебя расстраивать!
– Ничего! Переживу! – я прошла на своё место. – Возможно, это и к лучшему. Может быть, хоть он будет счастлив.
– Ты о чём? – подруга села рядом со мной.
– Не бери в голову.
– Ты только не расстраивайся! Я о той встречи с ним…
– Я уже забыла! – соврала я Наташе.
– Ну и правильно. Он придурок ещё тот, я тебе говорила сколько раз!
– Кстати, а Хворостова так и не появлялась в универе? – разговаривать о Нике было выше моих сил.
– Нет! Скажи, а тебе Макарский звонил?
– Звонил.
– Ну и как он? – Наташа повеселела. – Обо мне что-нибудь спрашивал?
Я посмотрела на подругу. У неё улыбка была на всё лицо.
– Спрашивал, как у тебя дела? – решила я не портить ей настроение.
– Правда? – она ещё больше засияла. – Кстати, Лютикова к тебе больше не пристанет. Я постаралась.
– Я надеюсь, ты её не убила и не закопала в лесу?
– Нет, просто помяла немного.
– О, какие люди! – в дверях показался Васильков.
Вслед за ним вошла и Лютикова. Даже не посмотрев в мою сторону, она поднялась на своё место.
– Ладно, договорим потом в столовой, – шепнула мне Наташа на ухо.
Воронова пришла как всегда со звонком.
– Синицына, – улыбнулась она мне, – я вижу вам лучше. Вот и прекрасно!
Хотя, что в этом было прекрасного – я так и не поняла.
– Кто сегодня отсутствует?
Я встала с места, огляделась по сторонам.
В это время в дверь постучали.
– Можно войти? – в дверях показалась голова Тортиллы.
– Вы как раз вовремя, Хворостова, – обернулась к ней Вера Ивановна. – Вас ещё не перечислили, как отсутствующую. Так что можете войти!
Аня поднялась на свой ряд. Она выглядела как обычно: серая юбка мешком, растянутая до нельзя водолазка, зализанные грязные волосы и противная натянутая улыбка….
– Итак, тема нашей сегодняшней лекции «Жизнь и творчество Константина Дмитриевича Бальмонта».
Я не слышала Веру Ивановну, и до Бальмонта мне не было никакого дела. Я думала только о том, чтобы поскорее поговорить с Хворостовой.
Я обернулась и посмотрела на неё. В памяти вновь всплыл тот странный сон, где Хворостова была в образе ведьмы не метле, кружащей надо мной. Или это был всё же не сон – пока я не могла этого понять! На минуту мне вдруг показалось, что у меня порез на ладони на том самом месте, где Аня мне его оставила. Я в ужасе закрыла глаза. Потом открыла их. Нет! Показалось! Рука была чиста! Но почему вдруг я вспомнила об этом? « Уже завтра Ник будет твоим!» – стоял в ушах голос Хворостовой. Нет! Этого не может быть! Такого просто не бывает! Я ещё раз посмотрела на неё. Она подняла свою руку и ручкой, словно ножом, провела по ладони. Дрожь пробежала по всему телу.
– Синицына, вы лекцию записывать собираетесь? – голос Вороновой заставил меня очнуться.
– Извините, Вера Ивановна. Я задумалась.
– Я надеюсь, о Бальмонте? – профессорша улыбнулась. – На чём мы остановились? Ах, да! Мать Бальмонта Вера Николаевна, урождённая Лебедева, происходила из семьи полковника, в которой любили литературу и занимались ею профессионально; она выступала в местной печати, устраивала литературные вечера, любительские спектакли; она оказала сильное влияние на мировоззрение будущего поэта, введя его в мир музыки, словесности, истории, первой научив постигать «красоту женской души», – продолжала Вера Ивановна.
Всю лекцию время от времени я поглядывала на Хворостову. Но ничего подозрительного не наблюдала. Она вела себя, как обычно: строчила в тетради а, заметив мой взгляд на себе, улыбалась своей противной улыбкой в тридцать два зуба.
Я еле дождалась звонка на перемену, вскочила с места и направилась прямиком к ней.
Тортилла складывала вещи в рюкзак.
Я взяла её за руку.
– Что всё это значит? – смотрела я ей прямо в глаза.
– Ты о чём? – глаза её блестели.
– Сама знаешь, о чём!
– Ааа! Ты о нашем договоре! – Хворостова одёрнула руку и продолжила складывать вещи. – Так у тебя ещё, – она посмотрела на часы, – целых тридцать два дня! Так что пока можешь наслаждаться жизнью!
– Что? Значит, всё это правда? – я попятилась назад.
– А ты как думала? – Хворостова оторвалась от своего занятия и скрестила руки перед грудью. – Думала, я буду в игрушки с тобой играть?
– Я умру? – я крутила головой, не веря, что всё это происходит в реальности.
– Ты же сама так решила. Тебя никто не вынуждал! Знала об условии контракта, но всё равно согласилась! Что ж, это твой выбор!
– Нет!!! Я не могу поверить в это! – я отходила от Хворостовой всё дальше и дальше.
– Анжелика! Ты идёшь? – звала меня Наташа.
Я обернулась на её голос.
В это время Хворостова взяла рюкзак и направилась к выходу. Я провожала её взглядом, всё ещё не веря в то, то услышала.
Всю дорогу в столовую Наташа что-то мне говорила, но я не слышала её. Мои мысли были совершенно о другом.
– Кстати, насчёт Макарского.
– Наташа, ты опять за своё! – не выдержала я.
– Нет! Ну а кто, как не ты! Моя лучшая подруга. Только ты можешь помочь моему счастью!
– Знаешь, что! – честно говоря, она меня и, правда, достала с эти Макарским. – Мне сейчас не до этого!
– Что? Да я ради тебя на всё готова! А ты…. – Наташа обиделась.
Весь оставшийся путь мы шли молча.
В столовой было как всегда много народу. Не успели мы сесть за столик….
– Аааа!
– «Медведи»!
– Мальчики, вы супер! – как давно я не слышала этих слов – целую неделю.
– Началось! – Наташа скривила лицо. – Опять весь аппетит испортили. Нет, ну почему, как только мы приходим в столовку, этим тоже приспичивает. Что, другого времени нет?
Как только троица заняла свои места, все успокоились. Иногда слышались редкие охи и вздохи, адресованные, видимо, «местным идолам».
Стас сел напротив меня и всё время, пока мы завтракали, глаз с меня не сводил, то улыбаясь, то подмигивая. Тот же, кого я мечтала увидеть все этих долгих семь дней, даже ни разу не взглянул. Он был прекрасен, как всегда! Как же мне хотелось дотронуться до его милого личика: эти глаза, пухлые губы, родинка – всё это казалось мне таким родным, но в то же время, таким далёким….
Я встала с места и направилась к заветному столику. Что ж, раз у меня осталось только тридцать два дня, то терять мне уже было нечего.
– Ты куда? – оторопела Наташа.
Но я не слушала её. Я слушала только своё сердце.
Я готова была вынести все оскорбления в свой адрес, только бы услышать его голос.
– Анжелика, привет! – Стас встал со стула. – Тебе лучше? – как бы я хотела, чтобы эта неподдельная счастливая улыбка принадлежала Нику.
– Да, я в полном порядке! – я набралась смелости. – Можно присесть? – кивнула на пустой стул, соседний с Ником.
– Мне всё равно! – ответил тот, размешивая пенку с капучино.
– Я рад, что тебе лучше! – Стас продолжал улыбаться.
– Слушай, Ник! – Кир положил на плечо Никиты руку. – Нам, кажется, пора на лекцию! – намекал он другу.
– Я ещё кофе не допил! – ответил тот сквозь зубы. – Мы же вам не мешаем? – язвительно спросил он, развернувшись в мою сторону.
Этот взгляд…. Я снова пропала….
– Да нет, конечно! – ответил за меня Стас.
– Ну, тогда счастливо оставаться! – Кир встал из-за стола и оставил нас втроём.
– Анжелика, что-то хочешь? – продолжал Миксер лебезить передо мной.
– Кофе! – ответила я, не отрывая глаз от Ника.
Тот же просто испепелял меня взглядом.
– Сейчас принесу!
Мы остались вдвоём. Мне казалось, что кроме нас в столовой больше никого не было.
– Скажи, – Ник первый нарушил тишину. – Между нами было... – он запнулся…. – тогда….
– Да! – я не дала ему договорить.
После моих слов Ник поставил на стол чашку с кофе, поднялся со стула и, больше так ничего и не сказав, направился к выходу.
– А где Ник? – Стас принёс мой кофе.
– Ушёл!
– Он тебя обидел? – злость слышалась в его голосе.
– Нет!
Я была счастлива. Неужели Ник помнил ту встречу….
– Что ты ей сказал? – Стас нашёл Ника в коридоре на подоконнике. Он сел рядом.
– Ты о ком?
– Знаешь, о ком! Что ты сказал Анжелике?
– Ничего! – буркнул Никита.
– Да, брось, Ник! – Миксер спрыгнул с подоконника, встал напротив Домбровского.
Тот же сидел, опустив голову, так, что спадавшая чёлка закрывала его лицо.
Ник дёрнул головой и уставился на друга.
– Прости, Стас, – первый раз за всё время, Ник обратился к другу по имени.
– Что? Ты о чём?
– Я сказал, что ничего не было… – Ник остановился… – Я соврал, – он виновато отпустил голову.
– Что?! – Стас закрыл лицо ладонями. – Нет! Я не верю! Этого не может быть! – он тряс головой.
– Извини!
– Да знаешь, кто ты после этого! – Микс кричал так, что все проходившие мимо оборачивались. – Ты знал, что она мне нравится и продолжал смеяться надо мной! Нет! Я не могу в это поверить!
Ник молчал.
– Ну, скажи, что это неправда! – с надеждой в голосе Стас умолял друга.
Тот же продолжал сидеть, опустив голову.
– Я никогда не прощу тебе этого! Слышишь! Я ненавижу тебя, Домбровский! Ты, действительно, м…к каких поискать! – Стас стукнул кулаком о стену, разбив руку. – Не могу тебя больше видеть! – сказал он уже на ходу, оставив Ника в полном одиночестве.
Ник встал с подоконника, открыл окно и вздохнул полной грудью тёплого весеннего воздуха.
Раздался звонок. Он вытащил «айфон» из кармана брюк.
– Алло! Да я понял! Я знаю, где это!
Последовав примеру Микса, Ник стукнул кулаком о стену и через минуту слился с толпой студентов в коридоре.
– Валентина, Валентина! – Макарский бегал по дому в поисках домработницы.
– Господи! Что же вы так орёте? Что случилось? – та вышла из кухни, вытирая руки о передник.
– Случилось! – Сева взял её за руки. – Она поправилась!
– Господи! Да кто она-то? Да что стряслось-то?
– Какие твои любимы цветы?
– Что? Цветы? Зачем? – не понимала Валентина его радости.
– Надо, если спрашиваю! – Сева обнял её.
– Отпустите, Всеслав Альбертович, в муке перепачкаетесь!
Но Макарский, казалось, не слышал её.
– Ну, так как?
– Не знаю, – Валентина пыталась освободиться из его объятий.– Все цветы прекрасны, если подарены от души!
– Это всё лирика! Я тебя конкретно спрашиваю: что можно подарить женщине твоего примерно возраста?
– Ох, что вы задумали? – испуганно смотрела та на юношу.
– А вот это мой маленький секрет, – продолжал он улыбаться. – Может у меня быть хоть один секрет от моей любимой старушки?
Валентина покраснела.
– Ну, тогда красные розы!
– Отличный выбор! Спасибо! – Сева поцеловал домработницу в щёку и направился к лестнице.
– Куда же вы?
– В свою комнату. Нужно обдумать план действий.
– Обед скоро будет готов! – развела Валентина руками.
– Я не голоден!
Через минуту Макарский уже лежал на кровати, уставившись в потолок. Но мысли его были не в этой комнате. Он ещё и ещё раз представлял себе лицо той, которая заставила его сердце вновь биться в ускоренном ритме, лицо прекрасной девушки с не менее прекрасным именем… Анжелика.
Весь оставшийся день я находилась в состоянии эйфории. Я чувствовала, что должно было произойти что-то хорошее. Я знала это! Моё чутьё никогда не подводило меня.
Хворостова после первой пары снова пропала. Но я узнала всё, что мне нужно было. У меня осталось тридцать два дня…. Что ж, это был мой выбор! И, если бы можно было вернуть время вспять, я сделала бы то же самое! Я жалела только о том, что это был всего один единственный раз. Хотя кто знает? Сейчас мне уже так не казалось.
После последней пары я вновь решила поговорить с Ником и, дождавшись звонка, вышла из универа и ждала его. Рано или поздно он должен был появиться.
И я дождалась….
В дверях универа показались Ник и Кир. Они были вдвоём. Я спряталась за колонну и старалась уловить каждое слово.
– Ник, что всё-таки произошло между вами? – выйдя из универа, Кир перегородил другу дорогу.
– Я же сказал, Кир, я не в курсе, что происходит с Миксером! – ответил он грубо.
– Да? Почему же он как ошпаренный вылетел из универа? Почему трубку не берёт?
– Я не знаю! Это его проблемы!
– Его? Ты в этом уверен? Может, проблема в тебе?
– Уйди с дороги! У меня совершенно нет желания выяснять отношения и с тобой!
– Ах, значит, вы всё-таки выясняли отношения? – Кир не унимался.
– Много ты понимаешь! Уйди с дороги, говорю. У меня важная встреча и очень мало времени!
– Важная встреча? – Кир не отошёл ни на шаг? – Уж не с Анжеликой ли?
Они говорят обо мне? Я почувствовала, как сердце забилось в два раза сильнее.
– И ты туда же! Мне нет до неё никакого дела!
– А я так не думаю! После той встречи в столовой, ты сам не свой! И Микс пропал! Что происходит?
– Без понятия! – продолжал Ник настаивать на своём. – У меня встреча с Зацепиным! Не вы ли хотели раскрутиться?
– С продюсером? – Кир удивился.
– А ты знаешь другого Зацепина? С ним, конечно!
Кир уже забыл и про Анжелику и про странное поведение Миксера.
– Считай, контракт у нас в кармане. Он позвонил. И назначил мне встречу!
– Что? – Кир не верил свои ушам. – Зацепин сам позвонил тебе?
– Говорю же! Так что пусти!
– И где будет встреча? – всё ещё не мог поверить Кир.
– Под Никитским мостом!
– Странное место для встречи, – настороженно продолжал он.
– Обычное место! – оборвал его Ник. – Там тихо и безлюдно. Никто не помешает. Так что всё идёт по плану!
– По чьему плану? – не унимался Кир.
– Ты отойдёшь или нет? – Ник рукой подвинул друга в сторону.
«У него сегодня встреча с каким-то продюсером, и он будет один под Никитским мостом!» – план как-то сам созрел в моей голове. Никитский мост называют ещё «мостом влюблённых». В этом тихом месте по вечерам любят уединяться парочки. Ещё бы: такая романтика! Кругом – лес, речка. Сама природа создала все условия для безумства…. По слухам, если под Никитским мостом признаться парню в любви, он навсегда останется с тобой.
Я прилипла к колонне, как к родной, навострив уши ещё больше. Я чувствовала себя миссис Марпл…. Никитский мост – это мой шанс! – думала я. Но как же узнать время встречи?
Кир читал мои мысли.
– Во сколько встреча?
– В восемь! – сказал Ник уже на ходу.
– Может, пойти с тобой? Это может быть опасным! – кричал Кир вслед Нику.
– Я тебя умоляю!
– Но почему он не назначил тебе встречу в своей студии или, к примеру, в ресторане?
Но Ник уже не слышал его, направляясь прямиком к своему байку.
Я облокотилась на колонну спиной и почувствовала, как задрожали колени. Нет! Я не должна упускать такой шанс. Сердце моё колотилось. Ник…. Больше я уже не могла ни о чём думать….
Придя домой, я не могла найти себе места. В предвкушении встречи я металась из комнаты в комнату, не зная, как успокоиться. Нужно было придумать очередную сказку для мамы. И здесь судьба была на моей стороне. Мама позвонила и предупредила о том, что собирается в гости к Хворостовым и поэтому вернётся поздно. В ту минуту я была готова расцеловать Тортиллу с её мамашей за подаренный мне шанс.
Наступил вечер….
Я вышла пораньше, чтобы не опоздать к назначенному месту встречи в срок. До Никитского моста нужно было добираться на двух автобусах, а потом ещё немного пройтись пешком. Я вышла на улицу. Воздух показался мне не таким как обычно. Он был как будто чище и свежее, оставляя во рту сладковатое послевкусие, как от только что съеденной шоколадной конфеты.
Я не опоздала. Ровно в восемь была на месте. Чёрный байк Ника стоял прямо под мостом, по которому с гулом в обе стороны неслись машины разных марок и цветов. Мост был высоким – не менее двадцати метров, поэтому стук колёс по огромному бетонному полотну внизу раздавался эхом, чем-то напоминая звук поезда в метрополитене.
Возле байка, облокотившись, стоял его хозяин в мотоциклетном чёрно-красном кожаном комбинезоне и держал в руках шлем. Увидев его, я сбавила шаг и стала оглядываться по сторонам в поисках поста для наблюдения. Поняв, что лучше широкой колонны, на которой держался тот самый мост, ничего не подойдёт, тем более что прятаться за колоннами вошло у меня в привычку, я встала за одной из них. Отсюда мне было хорошо видно Ника, он же никак не мог меня заметить. У меня кружилась голова то ли от страха в предвкушении встречи, где я решилась рассказать главному герою своих грёз всё, что о нём думаю, то ли она кружилась от свежего воздуха и влажности, приносимой лёгким ветерком от реки, протекающей неподалёку.
«Что я делаю?» – вдруг пришло мне в голову. Сомнение не покидало меня. Правильно ли я поступаю? Если он спросит меня, как я здесь оказалась, что отвечу? Случайно проходила мимо? Он не поверит. Скажу, что подслушивала их с ребятами разговор возле дверей университета. А если он сочтёт меня сталкером? Голова моя раскалывалась от этих мыслей. Я поднялась на ноги, посмотрела из-за колонны на Ника. Как же он был прекрасен! В тот самый момент он дёрнул головой, поправляя чёлку, которая по вине ветра закрыла ему лицо. Эти губы! Эта родинка! Скажу всё как есть! – решилась я.
Ник посмотрел на часы. Было видно, он нервничал. На моих часах было двадцать минут девятого. Скажу ему прямо сейчас! Но я даже не успела выйти из своего укрытия, как услышала шум приближающейся машины. Ник вытянулся в струнку. Шум стал более отчётливым. И вот вдалеке со стороны леса, показалась вереница машин.
Я почти легла на землю и нагнула голову. Мне вдруг стало так страшно, что я уже пожалела, что пришла сюда.
Машины было три. Первым ехал чёрный «джип», за ним два «Мерседеса» такого же цвета. Они припарковались прямо напротив байка Ника. Дверца «Джипа» открылась, и оттуда вышел огромный мужчина в чёрном костюме и солнечных очках, ростом метра под два и таким же расстоянием в плечах.
– Ты Никита Домбровский? – подошёл он ближе к Нику.
– Да.
– Садись во вторую машину на заднее сидение. С тобой хотят поговорить.
Ник вёл себя уверенно. Повесив шлем на руль своего байка, он уверенной походкой, как обычно, высоко подняв в голову, проследовал в «Мерседес».
– Ты такой же, как на фотографиях, – ухмылка скользнула по лицу господина, сидевшего рядом с Ником.
– Не поверите, но это я слышу постоянно! – уверенность была и в голосе юноши.
– Почему же не поверю? – продолжал господин. – Ну, что? Давай знакомиться! Я – Олег Зацепин, хотя ты, конечно, знаешь!
– Я вас сразу узнал. Так что знакомство ни к чему.
– Вот как? Ну, тогда перейдём сразу к делу!
– Согласен! – нагло улыбался Ник, смотря Зацепину прямо в глаза.
– Я хочу, чтобы ты оставил мою дочь в покое. Нет, я не так сказал! Я предупреждаю тебя по-хорошему, чтобы ты оставил мою дочь в покое!
– А если я не соглашусь по-хорошему? Тогда будет по-плохому? – паясничал Домбровский.
– Я, надеюсь, до этого дело не дойдёт! – улыбался в ответ господин. – Ты сделаешь следующее: прямо сейчас выйдешь из машины, сядешь на свой байк и укатишь подальше от этого места! И навсегда забудешь о моей дочери! Тогда я прощу тебе то, что ты отнял у меня драгоценное время, сделав вид, что нашей встречи и не было вовсе.
– Вот как! – протянул Ник каждое слово. – А что, если я люблю вашу дочь?
– Такие, как ты, умеют любить? – голос Зацепина дрожал.
– Да что вы обо мне знаете? – Ник злился.
– Больше, чем ты думаешь! – оборвал его Зацепин. – Никита Домбровский – неудачник и слюнтяй, возомнивший себя всевышним. Мать – уборщица, отец – алкоголик. А сынок и того хуже – альфонс. Мне продолжать?
– Это не ваше дело! – злость Ника усиливалась с каждой минутой.
– Теперь уже моё. Разве ты встретился со мной не для этого? Сколько ты хочешь за мою дочь? – Зацепин почти кричал.
– Мне не нужны деньги!
– Вот как! Чего же ты хочешь?
– Мне нужен продюсер для моей группы. От вас я хочу контракт.
– Вот оно что! – задумался господин. – По крайней мере, честно. Значит, цена за мою дочь – контракт.
– Рита мне, правда, нравится. Если вы думаете, что я с ней только из-за контракта, то ошибаетесь.
– Заткнись! Я даже не хочу думать о тебе! С тобой всё ясно! А если контракта не будет, что ты сделаешь тогда? – Зацепин не сводил глаз с Ника.
– Тогда я и дальше буду встречаться с Ритой. И вы не сможете мне помешать! – выпалил Ник на одном дыхании.
– Ха-ха-ха! – от смеха Зацепина у Ника мурашки пробежали по спине. – Щенок! Ты не знаешь, с кем связался! Разве Костя Нил не предупреждал тебя, что ты плохо закончишь?
Ник побледнел.
– Вы знаете Константина Петровича?
– Я знаю всех в этом городе. И, если ты думаешь, что Нил спасёт тебя, ты крупно ошибаешься! – Игорь! – крикнул Зацепин своего опричника.
– Да, шеф!
– Разберись с ним. Только по-тихому! Свидетелей нам не нужно! – искра промелькнула в глазах Зацепина.
– Пошли! – охранник схватил Ника за руку и вытащил из машины.
– Что? Что вы хотите? Куда вы меня тащите?
– Заткнись! – опричник размахнулся и ударил Ника.
Удар пришёлся в живот. Тот скорчился от боли и упал на колени.
Тут из других машин выскочили мужчины в чёрных костюмах, похожие как тридцать три богатыря и начали избивать Никиту. Домбровский уже не мог удержаться на коленях. Он упал лицом вниз. Его били сильно и основательно. Бейсбольная бита в руках одного из охранников мелькала над головой несчастного со скоростью ветра. Остальные били ногами. Сначала Ник издавал звуки, похожие на стон, но затем и они прекратились.
Я, наблюдавшая за этой чудовищной картиной из своего укрытия, не могла сдерживать слёз. В тот момент я не знала, что мне делать, как поступить. Этих людей я видела впервые, и было страшно подумать, на что они способны. Я закрыла глаза и уши и продолжала рыдать. Через минуту я выглянула из-за колонны. Ник лежал без движений, я видела его лицо: заплывшее и превратившееся в кровавое месиво. Чувство страха перебило другое, более сильное – опасение за жизнь того, без кого я своей жизни не представляла.
– Нет!!! Прекратите!!! Что вы делаете?!! – с этими криками я просто выползла из своего укрытия. – Не трогайте его!!! Прошу вас!!!
Охранники, не ожидавшие такого поворота событий, растерялись и прекратили своё занятие. Они смотрели на одного, того, что вышел первым, ожидая его указаний.
– Уходим! – крикнул тот.
Через минуту вереница машин уже скрылась из виду. Я встала на ноги и шаткой походкой подошла к лежавшему всё так же без движений герою своих грёз. Потрогала пульс – камень с сердца упал – пульс хоть и слабый, но всё же чувствовался. Я перевернула Ника на спину. Лицо его было всё в крови, трудно было различить те милые черты, которые сводили с ума девчонок. Мне показалось, он не дышит. Я прикоснулась ухом к его груди – сердце билось медленно и тихо. Я начала звать на помощь, продолжая плакать навзрыд. Никто не приходил…. Ник застонал…. Моё бедное сердце обливалось кровью…. Зазвонил телефон в кармане Ника. Это привело меня в чувства.
– Алло!!! Кто это?!! – рыдая, кричала я в трубку.
– Алло! Что случилось? – раздалось в ответ. – Где Ник? Что с ним?
– Он здесь рядом со мной!!! Ника избили!!! Ему нужна помощь!!! Пожалуйста, прошу вас!!! Помогите!!!
– Анжелика, это ты? Это Кир!
– Да, Кир, прошу, приезжай быстрее!!!
– Где вы находитесь? – Кир тоже кричал в трубку.
– Под Никитским мостом!!! Нику очень плохо!!! Он почти не дышит!!! Он весь в крови!!!
– Слушай меня внимательно: вызывай скорую помощь! Поняла? Мы скоро будем!
Глава двенадцатая «Вот оно, счастье»
Кир положил трубку.
– Вставай! – прихватив куртку, крикнул он Стасу, развалившемуся на диване с бутылкой пива!
– Кто звонил? Этот придурок? Я же сказал, что больше не хочу его видеть! – отпивая пиво, протянул Микс каждое слово.
– Вставай, говорю! – Кир бросил в него пиджак. – Ника избили!
– Что? – Стас сразу протрезвел. – Как избили? Когда? Кто?
– Не знаю!
– Где он?
– Под Никитским мостом! Чёрт! Я же предупреждал его! – выругался Кир, открывая входную дверь.
В то самое время, когда серебристая «Тойота» подъезжала к мосту, Ника на каталке уже грузили в карету «Скорой помощи».
– Я поеду с вами! – я поднялась в машину вслед за Никитой.
– Вы кто ему? – спросил фельдшер.
– Друг! – ответила я без раздумий.
– Хорошо!
– Он в порядке? – взволнованный Кир, запыхавшись, подлетел к машине.
– Жить будет! – ответил врач «Скорой помощи». – Больше пока ничего не могу сказать.
– Куда вы его?
– В пятнадцатую городскую!
Констанция Станиславовна не находила себе места. Ходя из угла в угол, она то подходила к окну, то вдруг ей слышался шум возле входной двери, и та опрометью бежала в коридор. Обе стрелки круглых настенных часов застыли на цифре девять. А Анжелики всё не было. Её сотовый лежал на письменном столе в комнате. «Что-то точно случилось!» – сердце матери было не на месте.
Ни Наташа, ни Аня Хворостова, которым она позвонила первым, ничего не знали о местонахождении Анжелики. Констанция Станиславовна вытерла слёзы рукавом и продолжала ходить по комнате. В дверь позвонили. «Анжелика!» – обрадовалась она.
На пороге стоял незнакомый молодой человек с букетом красных роз.
– Вам кого? – сквозь слёзы спросила Констанция Станиславовна.
– Вы мама Анжелики?
При этих словах она сползла по стенке на пол.
– Что с ней? – боясь услышать ответ, спросила мать.
– Я не знаю! – растерялся симпатичный незнакомец. – Я, скорее, к вам.
Я сидела в больничном коридоре и ожидала приговора врачей, совершенно забыв о времени. В тот момент для меня не существовало ничего и никого, кроме Ника.
– Вы приехали с тем избитым юношей? – наконец, вышел врач в синем халате и похожим на тюбетейку чепчике.
Я вскочила с места.
– Что с ним?
– Всё нормально! Переломов нет, сотрясения, как ни странно, тоже, внутренние органы не повреждены. Он в рубашке родился! При таком избиении всего лишь несколько ушибов! Полежит у нас немного, пока не оклемается.
– Я могу его видеть? – это было всё, о чём я мечтала.
– Да, он в десятой палате. Только не долго. Сейчас ему нужен отдых.
Я открыла дверь палаты. Ник был один. Он лежал на высокой кровати, даже не лежал, а полусидел. Я робко вошла, прикрыв за собой дверь. Ник обернулся в мою сторону. Я смотрела на него и не могла отвести глаз. Даже в больничном белом халате он был прекрасен! Его не портили ни ссадины, ни многочисленные синяки на лице.
– Спасибо! – сказал он чуть слышно.
– За что? – не понимала я. Это я его должна была благодарить за то, что стою здесь рядом с ним и могу наслаждаться его присутствием.
– Ты спасла мне жизнь, – он отвёл взгляд в сторону.
– Врач сказал, что ты почти в порядке! – я старалась насмотреться на него, пока была такая возможность.
– Я не в порядке! – оборвал меня Ник.
– Но… – я не успела договорить.
– Что ты сделала со мной?
– Анжелика позвонила, сказала, что один её друг попал в больницу, и она не могла его оставить, – свободно выдохнув, сказала Констанция Станиславовна, ответив на телефонный звонок.
– Слава Богу, всё обошлось! – выдохнул и Сева Макарский, а симпатичным гостем с букетом был именно он.
