Текст книги "Проклятие медвежонка (СИ)"
Автор книги: Ангелина Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Что? Завидно? – кривлялся Алик. – Ну, ты смотри – не теряйся!
– Раз все в сборе, можно за стол, – забирая огромный букет роз из рук возлюбленного, пролепетала Наташа.
– Как все? – удивлению моему не было предела – словом «вечеринка», я думала, называется куда большая компания.
– А тебе кто-то ещё нужен? – смотрела на меня хозяйка квартиры.
– Я думала, будут ещё гости, – смутилась я.
– Да нам и вчетвером неплохо будет, правда, милый? – повисла Наташа вновь на Алике.
– Конечно, Натусик, – поцеловал он её в лоб.
– Ну, прошу к столу! – торжественно объявила Наташа.
Да, сваха из неё получилась бы отличная. Она всё придумала так, чтобы свести меня с этим Макарским. И план её удался.
– Шампанского? – наклонил «жених» бутылку «Абрау Дюрсо» над моим бокалом.
– Спасибо, я не пью, – злобно ответила я, всё ещё обижаясь на Наташу.
– Совсем не пьёшь? – удивился тот.
– Только по праздникам, – продолжала я всё тем же тоном.
– А сегодня не праздник разве? – не сдавался Сева.
– Наташа, ты хотела горячее подать. Тебе помочь? – проигнорировав его вопрос, подмигнула я подруге.
– Ой, точно! – спохватилась та, до этого не отлипавшая от своего парня. – У нас же ещё горячее!
Как только мы вошли на кухню, я налетела на подругу.
– Наташа, ты в своём уме? – крутила я пальцем возле виска.
– Да, успокойся! Чего ты паришься? – спокойно ответила та, доставая горячее из духовки.
– Ты всё это спланировала? Пригласила только ребят! Алик – твой парень, понятно. А что этот Макарский про меня подумает? А если он ко мне приставать начнёт, решив, что для этого я и пришла.
– Расслабься ты и отдыхай! – всё так же спокойно продолжала Наташа. – Разве он тебе не понравился? Скажи, красавчик! Ох, не было бы у меня Алика, я бы не растерялась! – мечтательно вздохнула она.
– Но, может, тебе второго парня завести, раз уж он тебе так нравится, – надула я губы. – Я не ожидала от тебя такой подставы!
– Я же хотела, как лучше! – сделав вид, будто сейчас заплачет, ответила Наташа.
– Я понимаю, встретились бы в кино или в кафе, но не на квартире же! – продолжала я её отчитывать.
– Да ничего он не подумает! – махнула подруга рукой. – Поболтаете, потанцуете, познакомитесь поближе и всё! Потом сама же «спасибо» скажешь!
– Спасибо? Да у него на лбу написано «кобель». Думаешь, ему нужны танцы и разговоры?! – я разошлась.
– Лика, он нормальный парень! И очень переживает из-за расставания с девушкой. Он с ней, между прочим, года два встречался.
– Но ведь расстался же!
– Девчонки! Ну, вы скоро? А то мы проголодались! – доносился голос Алика из гостиной.
– Ладно! Пошли! – взяла блюдо с горячим Наташа, – и расслабься, раз уж пришла!
Расслабиться, конечно, у меня не очень получилось. В компании ребят я даже рядом с Наташей чувствовала себя не уверенно. С парнями я встречалась три раза за свою жизнь, если это можно было так назвать. Со всеми меня знакомила Наташа – то были её друзья. С первым, кажется, Олегом, я пару раз сходила в кино, потом он начал распускать руки и получил по заслугам. Разумеется, больше мне не позвонил. Второй, Костик, держался неделю. Затем та же история. А последний был Игорь. Он оказался самым стойким. Его хватило на две недели. С ним у меня был даже первый поцелуй, о котором я теперь горько сожалела. Затащив меня в ночной клуб и подкрепившись коньяком, он, наконец, показал свое истинное лицо, поставив мне ультиматум: либо мы едем к нему, либо разбегаемся. Конечно, я выбрала последнее. Ох, сколько раз из-за него мне пришлось обманывать маму, выкручиваясь всякий раз.
Но это было в моей прошлой жизни, когда ещё не было Ника. Сейчас же мне нужен был только он. Весь этот боевой раскрас, откровенные наряды в универе – всё ради него!
Поэтому рассматривать Макарского как кандидата в ухажёры у меня не было никакого желания!
Весь вечер тот не давал мне прохода. Я же отшивала его, как могла.
– Кажется, я тебе неприятен? – спросил он, наконец, в конце «вечеринки», когда я засобиралась домой.
– Ничего личного! – ответила я – мне не хотелось никого обижать.
– А ты мне понравилась! – улыбался он во весь рот, смущая меня своей милой ямочкой на подбородке. – Знаешь, какие качества в девушке самые ценные?
– Ну? – посмотрев на часы, встала я из-за стола.
– Ум, простота и порядочность.
– А как же красота? Фигура? Для тебя это не имеет значения? – спросила я с ухмылкой.
– Это уже во вторую очередь.
– Где уже там Наташа с Аликом? – нервничала я, потому как надо было вернуться домой засветло.
Зазвонил телефон.
– Да, мама, слушаю, – ответила я на звонок. – Да, закончили. Собираюсь домой. Скоро приеду. Нет, ужинать не буду, мы поели у Наташи. Всё целую. До встречи!
– Строгая мама? – заметил Сева.
– Нормальная, – дала я ему понять, что не хочу продолжать этот разговор.
Так и не дождавшись подругу, я подошла к двери, надела сапоги, плащ.
– Я отвезу тебя! – вышел Макарский в коридор вслед за мной и потянулся к дверной ручке.
– Не стоит! – грубо ответила я. – На метро быстрее будет. Передай Наташе «спасибо» за вечеринку.
– Мы же ещё увидимся? – не отставал надоедливый ухажёр.
– Вряд ли! – оборвала я его.
– Я тебе совсем-совсем не понравился?
– У меня есть парень!
– У тебя есть парень? Это интересно! – не верил моим словам Макарский. – И кто же он?
– Тебя это не касается!
Я потянулась к ручке двери, он схватил её первый. Я почувствовала на себе жар дыхания.
– Лучше пусти! – не поворачиваясь, пригрозила я.
– А то что?
– Пусти, говорю!
В следующую минуту послышался звук открывающейся двери в комнату и шёпот Наташи и Алика. Сева отвлёкся. А я воспользовалась моментом, выскользнув из его ловушки.
– А где Лика? – спросила Наташа у Макарского, оглядев гостиную и поняв, что он в ней один.
– Уехала домой, – наливая себе очередной бокал шампанского, ответил тот.
– Почему же мне ничего не сказала?
– Она не дождалась тебя. Вам же в спальной было, чем заняться.
В комнату, застёгивая пуговицу на рубашке, вошёл Алик:
– Ну, что, денди лондонский, кинула она тебя? – спросил он друга, протягивая тому свой пустой бокал.
Макарский заполнил его «напитком аристократов», освободив бутылку.
– Хозяйка, шампусик ещё есть? – обратился он к Наташе, задумавшейся о чём-то.
– Что? Что ты сказал? – опомнилась она.
– Шампанское ещё осталось?
– Да, кажется.
– Ну, так, тащи.
Наташа вышла на кухню.
– Ну, колись! – присел Алик на ручку кресла, где сидел Макарский, – ничего не было?
– Алик, у тебя одно на уме! – вздохнул Сева.
– А у тебя нет? Ты в монахи записался? Не мог девчонку уломать? – кривлялся тот.
– Анжелика не такая! – задумчиво произнёс Макарский, сделав очередной глоток. – Ты знаешь, она чем-то похожа на Веронику.
– Да забудь ты уже про эту сучку. Ты из-за неё универ бросил, в Лондон попёрся, а она променяла тебя на какого-то докторишку, – Алик опустошил бокал, поставив пустой на стол. – Натаха в магазин что ли пошла за шампусиком?
– Ты не знаешь всей истории, поэтому не суди. Я сам виноват во всём! – грустно произнёс Сева.
– Страдать из-за баб! Смешно смотреть! Красавец, богач, да ты только пальцем помани – любая с тобой пойдёт! – согнув указательный палец, показал Алик жест, которым обычно манят собаку.
– Знаешь, Алик, эти слова я уже слышал! – задумался Макарский.
– Значит, не только я тебе мозги вправляю!
– Был у меня один друг, он сейчас в Италии живёт, рассуждал так же, как и ты. И жил так же. Но понял, что такое счастье только тогда, когда осознал, что жизнь его была ложью. Хотя, – Сева посмотрел на друга, – все же люди разные. Может, тебя это и устраивает. Но жить, как ты, я тоже не могу.
– Ну и дурак! – покрутил у виска указательным пальцем Алик. – Многие бы мечтали оказаться на твоём месте: крутая тачка, целый банк денег. А кругом такие красотки! Нужно радоваться жизни! А не страдать! – он наклонился ближе к другу и сказал почти шёпотом. – Я вообще был против этой Лики. Это Натаха настояла на вашем знакомстве. А я не могу её сейчас обидеть – она мне ещё нужна.
– Я очень благодарен за это Наташе, – так же шёпотом ответил Макарский. – Лика мне понравилась. А ты рано или поздно всё равно всё поймёшь, – похлопал Сева друга по спине.
– Ну, и скучный ты тип, Макарский, – встав с места, ответил Алик. – Наташ, ну где там наше шампанское? – крикнул он.
– Уже несу! – послышался ответ из кухни.
Наташа всё это время пыталась дозвониться до меня. Напрасно…. Я на неё обиделась и не собиралась брать трубку, сбрасывая каждый её звонок.
После пятой неудавшейся попытки, Наташа отбросила в сторону телефон, недовольно фыркнула, вынула из холодильника бутылку «Абрау Дюрсо» и вернулась к ожидавшим её гостям.
Я в это самое время уже лежала в кровати, ожидая маминых наставлений. Она не заставила себя долго ждать.
– Как успехи? Дописали курсовую?
– Да, почти закончили. Немного осталось, – пряча взгляд от мамы, ответила я.
– Да, кстати, знаешь, к кому я заезжала сегодня после работы?
– К кому?
– К Хворостовым, – довольным голосом сообщила она.
Да, мама – молодец, время зря не теряла! Наверное, побоялась, что я могу и передумать.
– Завтра Ольга Дмитриевна и Анечка приедут к нам в гости, – ошарашила меня мама. – Так что нужно будет с утра прибраться и помочь мне с праздничным обедом.
– Конечно, мамочка, – сдерживая негодование, ответила я.
– Так что не буду больше тебя мучить. Спокойной ночи, – наклонилась мама над моей кроватью и чмокнула меня в лоб.
– Спокойной ночи, – пожелала я. – Вот чёрт! – вырвалось у меня, стоило лишь двери закрыться.
Упоминание нечистого, тем более перед сном, было плохой приметой, но я не могла удержаться, настолько меня взбесила новость о нежеланных гостях. Придётся целый день слушать разговоры о возвышенном и терпеть надоедливую Хворостову, которая, как жвачка, нет, хуже, как банный лист к одному интересному месту приклеится, не дав и шагу ступить.
Вчера Ник, сегодня Наташа с этим своим сватовством, теперь ещё Хворостова как снег на голову – похоже, в моей жизни началась чёрная полоса.
Я протянула руку и выключила ночник. Морфей задерживался. Перевернувшись раз двадцать с одного бока на другой, сосчитав два стада овец, я поняла, почему не могу уснуть, – я не выполнила ритуал на ночь. Я вновь включила ночник, приподнялась с кровати и прижалась к стене. Постояв так минуты две, поцеловала сначала в обе щеки, затем в губы бумажного Ника и, пожелав ему «Спокойной ночи», погрузилась в мир мечтаний.
Главный же герой моих грёз в это самое время находился на другом конце города в полутёмной комнате, заставленной ароматизированными свечами.
– Уже уходишь? – Лера, завёрнутая в шёлковую бежевую простыню, прилипла к обнажённой спине Ника с огромной татуировкой, сидевшего на краю кровати и натягивающего самый значимый предмет мужского гардероба, который представители сильного пола обычно получают в подарок на 23 февраля.
Тот никак не реагировал на её поглаживания и поцелуи, продолжая заниматься своим делом.
Закончив, он встал с кровати, поднял с пола брюки, скинутые впопыхах несколько минут назад и быстро, прыгая то на одной, то на другой ноге, отправил их на своё место.
Лера поднялась с кровати, подошла к нему поближе.
– Тебе помочь? – спросила она, видя, что Ник никак не может застегнуть ремень.
Он опять ничего не ответил. Волосы мешали, спадая ему на лицо. Он дёрнул головой, поправляя их. Наконец, и ремень был застёгнут.
Не обращая никакого внимания на Леру, которая, явно хотела продолжения «банкета», Ник отодвинул её в сторону, будто мебель, подошёл к кровати, нашёл свою футболку. Быстрым движением он натянул её, закрыв своё красивое накаченное тело.
Затем он вытащил «Айфон» из кармана брюк и набрал чей-то номер.
– Алло. Вы где сейчас? По дороге? Можешь забрать меня? Ну, не на метро же мне ехать! – тут Ник, наконец-то, обратил внимание на Леру, в недоумении стоящую в том же положении, в котором он её оставил. – Какой у тебя адрес?
– Гоголя, 17 -305, – ответила та.
– Гоголя, 17-305, – повторил Ник её слова в трубку. – Когда будете? Через полчаса? Ок! Жду!
Он сел на кресло, взял с журнального столика начатую бутылку красного вина, налил полный бокал и залпом выпил. После этого снял с себя футболку, бросил её на кровать и принялся расстёгивать ремень.
– Ну, чего стоишь? – спросил он у оторопевшей Леры. – Иди сюда! У нас ещё полчаса!
Через тридцать минут Ник уже садился в остановившуюся около подъезда знакомую «Тойоту».
– Ну, ты даёшь, Ник! – не успел тот ещё закрыть за собой дверцу, напал на него Миксер. – Мы уже почти до дома доехали. И тут тебе приспичило!
– Брось, Микс, – ответил Ник, – вы же хотели, чтобы я поехал с вами, – похлопал он друга по плечу.
– Ты не домой? – обрадовался тот.
– Сегодня мы едем в клуб! Я угощаю! – уселся он поудобнее, запрокинув голову.
– Ништяк! – ударил кулаком по коленям Кир, сидевший впереди на пассажирском сидении.
– Круто! – согласился с ним Миксер.
Спустя время, троица уже стояла возле барной стойки, отпивая пиво из бокалов. Клуб «Куба» был излюбленным местом всех студентов с папиными кредитными карточками, включая и учащихся нашего универа. Оформленный в стиле «бич», он полностью оправдывал своё название. Яркие огни, от которых рябило в глазах, мелькали без остановки. На стене – 3Д-обои, создающие атмосферу летних каникул с пальмами, яхтами, коктейлями «Пина-колада» и полуголыми красотками, по карману только наследникам состоятельных родителей. По залу ходили официантки практически в одних купальниках, закрытых лёгким парео. Ник был завсегдатаем «Кубы», иногда они с ребятами здесь выступали.
– Привет, ребята, – пытаясь перекричать громкую музыку, бьющую по вискам, подошла к стойке их однокурсница Майя Палёнова – подруга Леры.
Она была уже навеселе, даже можно было узнать причину веселья – запах виски чувствовался за километр. Обняв и поцеловав всех по очереди, она рыскала по залу глазами.
– Кого-то потеряла? – обняв её рукой за талию, спросил Ник.
– А где Лера? Она разве не с тобой? – удивлённо посмотрела на него Майя.
– А тебе она нужна? – прошептал он ей на ухо, слегка укусив за мочку.
Майя растерялась.
– Нет, ну она с нами в клуб не пошла. Сказала, что будет ждать тебя после репетиции. Хотела романтическую ночь устроить, – перечисляла все жертвы, на которые пошла её подруга ради Ника.
– Считай, она облажалась, – всё так же шёпотом продолжал Ник. – Слушай, а вон та девчонка в зелёном платье, что танцует справа от вашей компашки. Я её который раз здесь вижу. Ты знаешь, кто она?
– Высокая блондинка?
– Там одна в зелёном платье, – разозлился Ник, кивая в сторону стройной яркой блондинки с короткой стрижкой в откровенном изумрудном платье со стразами, не скрывающем все её достоинства. Под громкую быструю музыку с нотами восточной, она двигалась прекрасно, успевая изобразить и танец живота и элементы хип-хопа.
– Ты не в курсе, кто она? – удивилась Майя. – Это же Рита Зацепина.
– Дочка продюсера? – перебил её Ник.
– Да, модель. Её во всех журналах печатают. Жаль, что мой отец не продюсер, – с печалью в голосе закончила Майя.
Ник не сводил глаз с блондинки в зелёном. На лице показалась напоминающая звериный оскал улыбка.
– Я так и знал! – загадочно произнёс он. – Это и есть моя королева! Королева Марго! – сказал он себе под нос.
– Что ты сказал? – не расслышала либо не поняла его слов Майя.
– Забей! – ответил Ник, продолжая пялиться на блондинку. – Оторвёмся сегодня?
– Давай! – уже висела на нём Палёнова. – Но как же Лера? – вдруг вспомнила она про подругу.
– Можно подумать, это раньше тебя останавливало.
Майя задумалась, видимо, переваривая слова Ника.
– Ну что? К тебе? – целовал он её в ухо.
– Поехали! – сдалась та.
– Микс! Кир! – махал Ник рукой друзьям, отплясывающим на танцполе.
Те помахали ему в ответ.
– Я ухожу! – крикнул он, показывая жестом на входную дверь.
Ребята подбежали к нему.
– Ты же сказал, угощаешь! – недоумевали они.
– Планы изменились. А «угощателей» здесь и так полно. Разведёте тёлок, как обычно! – усмехнулся он.
– Как всегда, кидаешь! – злился Миксер.
– Ладно, Микс, брось. Пошли уже! – от греха подальше Кир пытался увести Миксера.
– Пока! – подмигнул друзьям уже возле двери Ник, обнимающий качающуюся из стороны в сторону Палёнову.
– Соня! Поднимайся уже! Хватит спать! – сквозь сон услышала я мамин голос.
– Разве сегодня не выходной? – оторвала я голову от подушки.
– Как? Ты забыла? Мы сегодня ждём гостей.
Точно! – вспомнила я, решившая уже, что это всего лишь был страшный сон.
– Я поставила тесто, – продолжала мама. – Напечём пирогов. Но у меня нет капусты для начинки. Так что одевайся и быстренько в магазин!
– Ну, мама, – мне так не хотелось вылезать из тёплой постели. – Сделай пироги с картошкой, с яблоками.
– Ольга Дмитриевна как раз обмолвилась, что Анечка любит пироги с капустой. Так что, не спорь! Да это и не твои ли любимые тоже?
Судя по всему, с сегодняшнего дня я перестану любить пироги с капустой – сразу подумала я.
Встала, умылась, натянула на себя старые джинсы, куртку, мамины кроссовки и, даже забыв расчесаться, отправилась в «Пятёрочку», которая находилась через дорогу напротив нашего дома.
Я всё ещё не проснулась, шаткой походкой подошла к пешеходному переходу и, не обращая внимания, что вся толпа стоит у края дороги и ждёт «зелёного человечка», шагнула прямо на проезжую часть.
Благо чёрный байк ехал на небольшой скорости. Я даже не заметила его. Водитель же успел среагировать. Визг тормозов, крики прохожих – всё, что я помнила. Дальше сознание моё помутилось. Мотоциклист соскочил с байка, поставил его на подножку и снял защитный чёрный шлем. Длинные его волосы тяжёлой копной упали на плечи. Слова, обращённые, видимо, ко мне «Не видишь куда прёшь, дура?» я тоже не слышала. Я была будто в тумане. Тепло медленно разливалось внизу живота, как это обычно бывает. Когда рядом он…. Водителем чёрной «Ямахи» оказался Никита Домбровский.
Через секунду его глаза смотрели прямо в мои. Я таяла от этого взгляда. Я вновь пропала в мечтах.
– Ты в порядке? – спросил Ник нежным голосом, взяв меня за руку. – Нигде не болит?
– У меня болит сердце, – ответила я.
– Я могу чем-то помочь? – не отпускал он мою руку.
– Только ты и можешь мне помочь! – закрыв глаза и вытянув губы в трубочку, я встала на носочки и потянулась к губам Ника.
Тот же ответил на мой поцелуй. Мы стояли одни посередине дороги в этом огромном городе, став одним целым.
Голос Ника заставил меня очнуться.
– Идиотка, ты чего под колёса бросаешься? – он стоял в метре от меня, громко крича и жестикулируя.
Ко мне подбежала какая-то сердобольная старушка.
– Ты не ушиблась, дочка? – успокаивала она меня, гладя по спине.
Я покачала головой.
– Да чего с ней будет? Глаза протри, корова! – крикнул Ник на прощание, так как в следующую секунду он прыгнул на байк, надел шлем и дал по газам.
Загорелся «зелёный человечек» и вся толпа, не обращая на меня никакого внимания, направилась на противоположную сторону. Даже сердобольная старушка поспешила, оставив меня в одиночестве. Я же забыла, куда шла. Села на бордюр и закрыла лицо руками. Он даже меня не узнал. Пару дней назад, когда произошла эта нелепая история с выпавшими вещами из моего рюкзака, он смотрел прямо мне в глаза, он говорил со мной. А сегодня вёл себя так, будто видит меня в первый раз. Неужели так можно? Его образ передо мной и днём и ночью. Я узнала бы его даже с закрытыми глазами. А он…
Я попала-таки в магазин и купила, будь она неладная, эту капусту. Всё время, пока мы готовились к приходу Хворостовых, мама не закрывала рта, то расхваливая мне Анечку, которую она видела всего один раз в жизни, но знала обо всех её достоинствах, то переходила на мою личность, интересуясь, почему я сегодня какая-то смурная. Я же делала всё на автомате, думая только об одном….
Хворостовы ни на минуту не опоздали. Ровно в два часа они были у нас. Мама усадила их на самые лучшие места за столом, и начался этот кошмар.
– Анжелика очень похожа на вас, Констанция Станиславовна, – наигранным, немного писклявым голосом, обращалась Хворостова-старшая к маме.
Та улыбалась ей, накладывая салат в тарелку.
– Но и от папы что-то есть, – продолжала ту же песню Ольга Дмитриевна. – Я его видела на фотографиях у Степана Андреевича. Ты знаешь, милочка, – обращалась Хворостова-старшая уже ко мне, – твой папа был очень талантливым поэтом. Жаль, что он умер слишком рано, царствие ему небесное, – она перекрестилась, – не успел, как говорится, оставить свой след в истории. Борис Семёнович был в одном литературном кружке со Степаном Андреевичем, папой Анечки. Да, да!
Ольга Дмитриевна сидела напротив меня и говорила так медленно, растягивая каждое слово, что я думала, усну, прежде чем она закончит свой монолог. Она смотрела на меня исподлобья. И не смотря на то, что улыбалась, казалась очень злой и совершенно неприятной. Огромный вороний нос, маленькие чёрные глазки, раздваивающиеся под линзами круглых очков в чёрной оправе, тонкие потрескавшиеся губы, кудрявые волосы, небрежно собранные наверху – всё это делало её похожей на самую злобную героиню русских народных сказок.
– Ещё салатику положить? – стелилась перед ней мама.
– Да, пожалуйста! – улыбалась та. – Никогда ещё не ела столь вкусного салата.
И, наконец, увлеклась салатом, дав мне немного отдохнуть от её пугающего взгляда.
– Анечка мне столько раз рассказывала про тебя, – опустошив тарелку, принялась Хворостова-старшая вновь меня мучить. – У вас вообще много общего. Вы должны обязательно стать подругами, – улыбнулась она так, что можно было пересчитать все её зубы во рту.
У её Анечки в тот момент была идентичная улыбка. Хворостова припёрлась в гости в той же серой драповой юбке, в которой каждый день ходит в универ. Ещё на ней была серая водолазка, которая закрывала горло чуть ли не до ушей. Причёска её была неизменна, а голова, как всегда, не мыта.
Дальше мамы перешли перемывать кости современным девушкам и знакомым и незнакомым, обвиняя их в развратности, пошлости и остальных смертных грехах, каждый раз подчёркивая, что только им повезло с дочками, ведь таких послушных и скромных див не сыскать во всём белом свете.
– Можно я пойду в свою комнату? – осмелилась я прервать этот высоконравственный разговор.
Думала, что мама рассердиться на эту мою просьбу. Но она, наоборот, обрадовалась.
– Конечно, доченька, – ласково ответила она. – И возьми с собой Анечку, посекретничайте о том, о сём. Что вам тут с нами со старухами время терять?
С кем я буду терять время, так это с вашей дорогой Анечкой – подумала я в тот момент.
Я встала из-за стола, пожелала всем приятного аппетита и посмотрела на светившуюся от радости Хворостову.
– Пошли! – улыбнулась я ей. – Покажу тебе свою комнату.
Та вскочила со стула и, раскланявшись взрослым по очереди, пошла за мной.
– Вот это да! – сказала Хворостова, только ступив на порог моей комнаты. – Это же Никита Домбровский из университета! – плакат, естественно, первое, что ей бросилось в глаза, в которых были удивление и восторг. – Откуда у тебя это? – обернулась она ко мне.
Я не знала, что ей ответить. Не могла же я сказать, что стырила фотку со стены почёта. Она бы точно подумала, что я сумасшедшая.
– Подарили! – соврала я.
– Тебе он нравится? – вконец обнаглела Тортилла. Уж с кем-с кем, а с ней я точно не собиралась обсуждать подробности своей личной жизни.
Но ей, видимо, не терпелось поговорить именно об этом.
– Не более чем всем остальным, – пыталась я спрятать от неё глаза. – А ты видела мою библиотеку? – поспешила я перевести разговор на другую тему. – Ты, наверное, любишь читать?
Но Хворостова, казалось, не слышала меня.
– А ты веришь в то, что говорят о нём в университете?
Как бы я не хотела обсуждать с Тортиллой своего Ника, но любопытство взяло верх. Вдруг я узнаю о нём что-то новое. Хотя откуда ей знать о Нике?
– И что о нём говорят? – пыталась я спросить как можно безразличнее.
– Говорят, у него нет сердца! – ответила Аня, подойдя вплотную к кровати и прислонившись ухом к плакату, будто пытаясь услышать биение сердца.
– В каком смысле? – удивилась я.
– В прямом! – повернулась та ко мне. – Говорят, он и не человек вовсе! – улыбалась она как-то загадочно.
– А кто? – об этом я, честно говоря, слышала впервые.
– Не знаю! – покачала Хворостова головой. – Может быть, демон. Ты веришь в демонов?
– Не знаю! – я испугалась её взгляда. – Я никогда не думала об этом.
– Говорят, демоны – это падшие ангелы, изгнанные из рая. И они бродят по земле в поисках смысла жизни, неуспокоенные и обиженные. Разве не похоже на Никиту?
У меня мурашки пробежали от взгляда Хворостовой – было в нём что-то зловещее и пугающее.
– Успокойся! – улыбнулась она, заметив моё волнение. – Это всего лишь пустые слухи, которые он, наверное, сам и пустил для пиара.
Кто бы мог подумать, что Тортилла разбирается в таких вещах!
– Но он никогда не посмотрит на таких, как я или ты! – словно приговор зачитала она.
Вот об этом я слышала уже много раз. Наташа постоянно мозг выносит по этому поводу. И выслушивать это от Хворостовой было выше моих сил.
Я сделала вид, что не расслышала её слов, подошла к библиотеке, которая располагалась в многочисленных полках, висевших над письменным столом и по всему периметру комнаты, достала первую попавшуюся книгу, как оказалось, Флобера «Госпожа Бовари», и направилась с ней к Ане.
– Вот эту читала? – надеялась я, что она, наконец, отстанет от Ника.
– А ты хочешь? – спросила она вдруг.
Я посмотрела в её глаза. Они были неестественно чёрными с каким-то отблеском. В тот миг не Никита, а она была похожа на демона.
– Что хочу?
– Ты хочешь, чтобы Ник был твоим?
Тот же, о ком был наш странный разговор после праздничного обеда, в это самое время тоже обедал, точнее, сидел за столом одного из самых шикарных ресторанов столицы. На своём байке он направлялся именно на эту встречу, которая была для него очень важной.
– Что-нибудь желаете? – подскочил к нему тут же, не успел он сесть, молоденький официант с папкой меню в руках.
– Одно эспрессо, пожалуйста, – даже не посмотрев на официанта, ответил Ник.
Взгляд его устремился напротив, туда, где сидел почтенный господин в возрасте в дорогом сером костюме. По припаркованным у ворот ресторана авто и трём охранникам за соседним столиком можно было догадаться, что незнакомец был птицей высокого полёта. Он с укором разглядывал молодого человека, лишь только тот занял своё место. Ник же был, как всегда, прекрасен, даже в кожаном чёрно-красном мотоциклетном костюме, который идеально сидел на нём, подчёркивая его безупречную фигуру. Растрепавшиеся под шлемом волосы тоже не портили впечатления о нём, наоборот, придавая обаяния. Серебряное кольцо в его нижней губе блестело на солнце, яркие лучи которого, проникая в зал ресторана через немного задёрнутые шторы, освещали парня, создавая вокруг него ореол божественности.
Ник держался уверенно. Он смотрел прямо в глаза своему оппоненту. После минуты тишины, он, наконец, показал свою «фирменную» улыбку.
– Я вас слушаю, – в голосе Ника звучали ноты сарказма.
– Ты такой же, как и на фотографиях, – не сводя с него глаз, ответил незнакомец.
– А вы надеялись увидеть кого-то другого? – лицо Ника скривилось.
– Нет, в жизни ты страшнее, – продолжал господин, – от тебя исходит запах той гнили, что скопилась в твоей душонке.
Ник не изменился в лице, продолжая всё так же улыбаться.
– Вы пришли мне мораль читать? – откинулся он на стул, положив нога на ногу.
– Уже поздно. Тебе никакая мораль не поможет твоей душе, – монотонным голосом ответил незнакомец.
– Вы случаем не проповедник? – перекинулся Ник резко через стол, глядя в глаза собеседнику. – Что вы всё заладили: душа, душа. О своей душе я сам позабочусь. Давайте о делах!
Незнакомец бросил на стол белый конверт.
Ник взял его, открыл: там были деньги.
– Здесь всё? – спросил он, пересчитывая купюры.
– Как договаривались, – ответил господин, – триста тысяч.
– Отлично, – показал Ник ещё раз свой звериный оскал, засовывая конверт в карман брюк.
– Подпиши здесь, – протягивал незнакомец ему лист бумаги, доставая при этом ручку из внутреннего кармана пиджака.
– Это зачем?
– Подстраховаться! Если вдруг передумаешь!
– Я не буду ничего подписывать! – так и не дождавшись своего кофе, Ник встал из-за стола. – Пусть я и не ангел, как вы заметили, но я хозяин своего слова. Если я сказал, что больше не подойду к вашей дочери, то так и сделаю. Но не факт, что она оставит меня в покое, – последние слова Ник произнёс полушёпотом.
– Ты – мерзавец! – господин сжал руки в кулаки.
– А вы лучше? Вы выкупаете у меня свою дочь.
– Как ты мог так поступить? – голос мужчины дрожал. – Ведь Аня – совсем ещё девочка!
– Девочка? – переспросил Ник. – Ха-ха-ха. Вы так думаете?
– Не смей говорить плохо про мою дочь! – мужчина тоже поднялся из-за стола.
Охранники напряглись за соседним столиком.
– Нужно лучше следить за детьми! – ответил Ник.
– Да как ты смеешь! Учить меня! Сопляк!
– «Хочешь жить – умей вертеться» – разве вы живёте не по этому принципу? Ни за что не поверю в вашу честность и порядочность.
Ник сделал несколько шагов, затем обернулся к незнакомцу.
– В скором времени я порву все отношения с вашей девочкой, – выделил он последнее слово.
– Если ты не сделаешь этого, я убью тебя.
– А вот угрожать не надо! – перебил его Ник. – Собирая обо мне досье, вы же нашли список моих друзей, и знаете, кто стоит за мной. Не так ли?
Господин покраснел от негодования.
– Так что, если я вам не нравлюсь, это не значит, что я не нравлюсь другим. И ещё! Я тоже умею подстраховываться! – Ник вынул из кармана микрофон. – Как вы считаете, ваша дочь не подумает, что вы её продешевили? – последние слова он говорил уже у выхода из ресторана. – Да! – сказал он напоследок, – заплатите за кофе.
Ник развернулся и вышел.
Через секунду чёрная «Ямаха» с рёвом отъехала от ресторана.
Глава четвёртая «Заговор»
Утром я еле открыла глаза. Вчерашний день был самым ужасным в жизни.
А сегодня нужно было настраиваться ещё на одну пытку. Во-первых, как говорят, понедельник – день тяжёлый, а, во-вторых, Наташа умела «выносить мозг» не хуже Ника или Хворостовой. А если учесть, что я два дня игнорировала её телефонные звонки, меня ожидало именно это.
Первой парой в понедельник у нас была литература серебряного века. Сегодня, как ни странно, мой автобус не попал в пробку, и на метро особой давки не было. Поэтому в универ я пришла раньше обычного. Совершив свой утренний ритуал с переодеванием в женском туалете, в аудитории оказалось одной из первых. Голова моя раскалывалась – сказалось, видимо, вчерашнее напряжение. Поэтому хотелось тишины и спокойствия. Не имея никакого желания ни с кем вступать в дебаты, я уселась на своё место, открыла учебник по литературе и сделала вид, будто увлечённо читаю. На все попытки одногруппников заговорить со мной, я отмахивалась, давая понять, что не могу оторваться от книги.
