Текст книги "Проклятие медвежонка (СИ)"

Автор книги: Ангелина Мэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Какой такой друг? – разводила руками Констанция Станиславовна. – Анжелика никогда мне раньше ничего не рассказывала. – Вы тоже друг? Почему я ничего об этом не знала?

– Вот теперь знаете! – улыбался Сева. – Ваша дочь – прекрасная девушка. И я, честно говоря, испытываю к ней большие чувства, чем просто к другу. Но она очень скромная и боится принять их. Поэтому я и пришёл поговорить с вами, чтобы вы знали: у меня серьёзные намерения по отношению к Анжелике.

– Да, может быть, я воспитала свою дочь слишком строго. Но она у меня одна, понимаете?

– Конечно. Мой отец тоже хочет для меня самой лучшей участи.

– Судя по вашему внешнему виду, вы не из нашего круга, – с укором посмотрела Констанция Станиславовна на Макарского, который в сером строгом костюме с галстуком, с убранными на пробор волосами был похож скорее на принца, о котором мечтают все девушки. – И машина у вас дорогая. Скажите, зачем вам нужна моя дочь?

– Констанция Станиславовна, вы прозорливы, как никто другой! – продолжал улыбаться Сева. – У меня было много девушек, не скрою, но с такими, как Анжелика, мне сталкиваться не приходилось. Она – настоящая, понимаете, живая!

Улыбка Макарского, подчёркнутая ямочкой на подбородке, свела с ума не одну девушку. Констанция Станиславовна тоже не смогла устоять перед её чарами. Через полчаса знакомства с Макарским она болтала с ним, как со старым другом.

Послышался звук ключа в замочной скважине.

– А вот и наша Лика! – мама вскочила с места и поспешила открыть дверь.

– Что ты здесь делаешь? – я никак не ожидала увидеть того, кого в тот момент больше всего не хотелось видеть.

– Зачем ты так грубо, дочка? – встала на защиту Макарского мама. – Сева пришёл познакомиться. Почему ты раньше не говорила о том, что у тебя такой милый друг.

– Ах, он уже для тебя милый? Извини! – обратилась я к Макарскому, стоявшему не шелохнувшись возле стола. – У меня нет желания разговаривать. Давай отложим разговор на другой день! – я, еле волоча ноги от усталости и пережитого стресса, направилась в свою комнату.

– Это важно! – Макарский прошёл вслед за мной. – У тебя даже его портрет висит над кроватью! – он, явно, был раздражён, увидев плакат с Ником.

– Это не твоё дело! – ответила я грубо.

– Может быть, скажешь ещё, что с ним была всё это время.

– Может, и с ним! – своей настойчивостью Макарский меня раздражал. – Давай поговорим завтра. Я очень устала. Я позвоню тебе! – умоляюще посмотрела я на Севу, захлопнув дверь прямо перед его носом.

– Но…– тот уже ничего не мог сделать.

– У неё и правда что-то случилось! – успокаивала Констанция Станиславовна Севу, открывая перед ним входную дверь. – Ничего, потом поговорите. Ты заходи! – улыбалась она ему как близкому другу. – Спокойной ночи!

– Лика! – мама открыла дверь моей комнаты, но поняв, что со спящей ей поговорить не удастся, тоже решила отложить разговор на завтра.

– Валентина! – крикнул Макарский, переступив порог своего дома.

– Да, Всеслав Альбертович! – выбежала та из кухни.

– Отец дома?

– Нет. Он ещё не вернулся.

– Хорошо. Я буду в комнате. Меня не тревожить. Если кто позвонит, меня нет дома! – Макарский был раздражён.

– Что-то случилось? – испуганно посмотрела на него домработница.

– Ничего! – буркнул тот в ответ и скрылся за дверью.

– Что-то точно случилось! – домработница лишь развела руками.

– Это не моё дело, говоришь! – Сева, войдя в комнату, сдёрнул скатерть с журнального столика, так, что ваза с цветами, украшавшая комнату, с грохотом полетела вниз. – Это мы ещё посмотрим!

– Нет! Точно что-то стряслось! – испуганно прошептала Валентина.

Прошло ещё двенадцать дней….

Моя жизнь изменилась. Меня больше ничего не радовало. Апатия свалилась тяжёлым одеялом, туманя разум. Я забила на учёбу. Съехала на тройки, прогуливала универ, что для отличницы было непростительно. Маму вызывали «на ковёр». Но та лишь разводила руками. Она и сама не понимала, что со мной происходит.

Пыталась разговаривать. Но как я могла ей объяснить, что случилось. Пыталась наказывать, запирая дома. Но я только была рада этому.

Я целыми днями и ночами разговаривала с бумажным Ником. Я думала, что схожу с ума. Не было ни одного дня, чтобы я не думала о нём, ни одной ночи, чтобы он мне не приснился. Я отсчитывала время и просто ждала….

С Наташей мы отдалились. В универе я старалась избегать её, так она доставала меня дома. Мама, переживая за меня, казалось, уже не была против нашей дружбы, сама звонила Наташе и просила её приехать. Но мне было уже всё равно.

Мне было мне дела и до Макарского, который названивал по сто раз на дню, сторожил меня у ворот универа, всякий раз безуспешно повторяя попытку проводить до дома. Он даже несколько раз приходил к нам в гости и разговаривал с мамой, так как я просто не выходила из своей комнаты.

Мне было всё равно и на Хворостову, которая только и делала, что отсчитывала моё время. Мне было всё равно и на Лютикову с её свитой, и на Василькова.

Мне было плевать и на Стаса, который уговаривал меня забыть Ника и начать всё с начала с ним. Ну, как он не мог понять, что уже поздно….

Что я чувствовала всё это время? Что я могла чувствовать после того, как тот, кого любила больше жизни, ради кого отдала свою душу, возненавидел меня. Иногда и я ненавидела себя, иногда жалела…. Но прошлого было не вернуть….

– Долго ты ещё будешь хандрить? – спросила Наташа, сидя за нашим столиком в столовой и отпивая кофе.

Я молчала….

– Я слышала, Ник идёт на поправку. И скоро его должны выписать.

Я посмотрела на подругу.

– Кстати, дело замяли, – продолжала она. – Домбровский сказал, что не имеет никаких претензий. Я думаю, что это из-за Зацепиной.

Я не понимала, о чём она.

– Ну, те бандиты! Я думаю, что его избили из-за неё. Получил, наконец, по заслугам! – Наташа взяла меня за руку. – Подруга, хватит уже убиваться из-за него! Ты посмотри в кого ты превратилась! Похудела – одни глаза остались! Ну, не стоит он этого! Когда ты уже поймёшь! – Наташа почти кричала.

– Я прошу, не начинай!

– Ну что ты всё заладила: не начинай, не начинай! Хоть что-нибудь другое можешь сказать?

– Что тебе ещё сказать? – я так хотела, чтобы все оставила меня в покое.

– Ты ему жизнь спасла, да он тебе в ноги должен кланяться! А он выгнал тебя из больницы. Ну и кто он после этого?

Знала бы Наташа, что произошло в тот день! Я сама была во всём виновата.

– Что ты сделала со мной? – спросил Ник.

–Приворот! – решила я сказать правду. И будь что будет! Мне надоело мучать и его, и себя.

– Что?! – Ник приподнялся с кровати.

– Я сделала приворот, – мой голос был серьёзен.

– Да ты в своём уме? – Ник покрутил у виска. – Ты думаешь, я поверю в это? – он, видимо, ожидал другого ответа.

Но я решила пойти до конца.

– Я приворожила тебя! – я смотрела ему прямо в глаза. – Поэтому ты плохо помнишь, что произошло тогда, в мотеле….

– Ты серьёзно думаешь, что я поверю в эту чушь?

– Но это правда!

– Да ты ещё большая сумасшедшая, чем я думал! Ты не можешь просто признаться в своих чувствах, сказать, что без ума от меня и всё такое! – Ник говорил на повышенных тонах.

Да, видимо, я здорово задела его самолюбие!

– Пошла вон отсюда! – крикнул Ник, указав на дверь. – Я ненавижу тебя! Больше не попадайся мне на глаза! Исчезни из моей жизни!

Я не могла его слушать. Закрыла уши руками и вышла из палаты.

Тогда мне не хотелось жить. Только мысли о маме, о моей бедной маме, спасли меня от безумного поступка.

– Аааааа! – раздалось вокруг то, что я давно не слышала. Сердце моё застучало, ноги задрожали. Я чувствовала, как пропадаю ….

– Боже мой! Это же Ник! – женский визг, от которого стаканы на столе задрожали, заполнил столовую.

– Ник вернулся!

– Ник! Красавчик! – не смолкали крики.

Я же боялась повернуться.

– Идём! – услышала я сзади знакомый голос и почувствовала на себе тепло дыхания. Повернулась. Ник протягивал мне руку.

Сердце моё тревожно и тяжело ухало в груди.

– Идём! – он был настойчив.

Наташа рот открыла от удивления.

Это, правда, Ник? Это мне не снится? Я зажмурилась.

Открыв глаза, увидела ту же картину. Ник стоял передо мной и протягивал руку. Он был как всегда прекрасен! Из-под чёрной куртки, обтягивающей идеальную фигуру, торчала белая майка. Кожаные брюки, гриндерсы – это был всё тот же Ник! Чёлка спадала ему на лицо. Он дёрнул головой, и я увидела то, по чему так сильно соскучилась: подведенные стрелками глаза, пухлые губы с пирсингом и родинку – то, что сводило меня с ума больше всего на свете!

– Идём, говорю!

Я подчинилась….

Через час мы летели по городу на его байке. Как тогда…. Двадцать дней назад…. Я боялась проснуться, так как всё ещё не верила, что происходит в реальности.

Мы остановились.

– Где мы?

– Сейчас узнаешь! Пошли! – он взял меня за руку, отчего колени мои затряслись, и потащил за собой.

По шуму и ветру, который был здесь в два раза сильнее, я догадалась, что мы на аэродроме.

– Привет, дружище! Ты как? – подошёл к нам молодой человек в форме лётчика.

– Всё хорошо! Спасибо, что не отказал, – по-дружески обнял его Ник. – Знакомься, это Анжелика! – первый раз я услышала своё имя из его уст, к дрожи в коленках прибавились ещё мурашки по спине. – А это мой одноклассник, друг детства – Артём, – представил нас Ник друг другу.

– Очень приятно, – ответила я.

– Ну, так что? Прокатишь нас на своё коне? – спросил Ник.

– А то, как же! С удовольствием! – улыбнулся Артём.

Я никогда не видела наш город с высоты птичьего полёта. В то время как мои друзья, одноклассники, одногруппники постепенно «покоряли» другие страны, я молча завидовала им. Мама всегда говорила, что это не обязательно: хорошо отдохнуть можно и дома, а лишние траты ни к чему. Спорить с ней было бесполезно. Но я всегда думала о том, что как только сама пойду работать, обязательно исполню свою мечту. И вот теперь я смотрела в окно иллюминатора небольшого частного самолёта и не могла оторвать глаз. Весь город был как на ладони. И трудно сказать, чему я больше радовалась в тот момент. Тому, что, нахожусь в нескольких метрах над уровнем неба, или тому, что напротив сидит тот, которого считала самой яркой звездой на том самом небе. И, если протянуть руку, можно было дотронуться до звезды. Улыбка, не сходившая с моего лица, наверное, была такой глупой, потому как Ник, стоило лишь мне на него посмотреть, сразу отводил глаза, делая вид, что смотрит в окно, а не на меня.

– Как тебе? – наконец, он первым нарушил тишину, которая меня угнетала.

– Это прекрасно! – не могла я сдержать своей радости.

– Неужели существуют люди, не летавшие на самолёте?

Я смутилась.

– Тебе это кажется смешным? – чуть слышно спросила я.

– Отнюдь. Я сам недавно начал, – первый раз Ник улыбнулся мне, – когда узнал, что это чёрт, – он кивнул в сторону кабины пилота, – купил себе самолёт.

– А разве можно купить самолёт?

– Можно купить всё что угодно! Были бы деньги!

– Спасибо! – я с благодарностью посмотрела на Ника.

– За что? – удивился тот.

– За то, что исполнил мою мечту.

– Считай это платой за спасённую жизнь! – подмигнул он.

Я вновь отвернулась к иллюминатору.

– Это была твоя мечта? – продолжал Ник.

– Одна из них, – не поворачиваясь к нему, ответила я.

– А можно узнать, о чём ты ещё мечтаешь?

– Зачем? – я посмотрела на Ника.

– Ну, должен же я отплатить тебе до конца.

– Не стоит утруждаться. Ты уже это сделал, – я улыбнулась ему в ответ.

За час, пока мы кружили над городом, я узнала о Нике всё. Ему не нужно было о себе ничего рассказывать. Я и так всё поняла. Я была права: тот человек, которого я знала всё это время, был вовсе не Ником. Настоящий Ник сидит здесь со мной, рассказывая очередную смешную историю. Так легко и спокойно мне не было ещё никогда. Как бы я хотела остановить время, чтобы эта безумная экскурсия никогда не кончалась.

После аэродрома мы отправились в парк Горького, где перекатались на всех аттракционах и перепробовали всё мороженое…. День пролетел как один час….

Уже начало смеркаться, когда мы вновь катили по городу.

Через какое-то время мы остановились. Ник протянул мне руку, помог расстегнуть шлем и спуститься с байка. Я оглянулась по сторонам. Это было то самое место, где двадцать дней назад я отдала ему свою невинность. Это был мотель «Мечта».

– Если не хочешь этого, я отвезу тебя домой! – Ник протягивал мне шлем.

Но я его не взяла….

Это было как в первый раз….

Заперев дверь, Ник поднял меня на руки и отнёс к кровати. Не успела я опомниться, как платье тихим шорохом упало на пол.

Через секунду я была уже в горизонтальном положении на шёлковом белье, от которого исходил приятный запах чистоты и свежести.

Руки Ника блуждали по моему телу. Очерчивая силуэт, они останавливались по очереди сначала на правой груди, затем на левой, сдавливая их крепкими ладонями и немного покачивая. Моё тело при этом трепетало. Я приподнималась, как кошка, выгибая спину. Чувство неимоверного наслаждения нервными импульсами распространялось по всему телу. Ник продолжал меня дразнить, от груди спускаясь всё ниже и ниже. Быстро одним пальцем он стянул мои трусики и отправил их к платью. Затем провёл рукой по бугорку между ног. Я содрогнулась и застонала.

Ник стянул с себя майку и отбросил её в сторону. Посмотрев ещё раз на моё тело, которое дрожало в предвкушении фонтана незабываемых ощущений, он обнял губами сначала правый, потом левый сосок. Я чувствовала, что фонтан, о котором упоминала выше, всё ближе и ближе к крайней точке. Ещё немного, и он забрызжет.

Ник уже не мог остановиться….

Его руки были везде, на теле не осталось ни одного не целованного участка кожи, губы мои распухли от страстных поцелуев, грудь болела от его крепких рук, внутри меня всё пылало….

Я чувствовала, как Ник возбуждался всё сильнее и сильнее. Он тяжело дышал, продолжая играть со мной. Он останавливался только когда поправлял волосы, то и дело спадающие на лицо. Не отрываясь от моих губ, он стянул с себя брюки. Я ощутила его тёплую трепещущую плоть рядом со своим обнажённым телом.

Моя рука сама потянулась…. Ник оторвался от поцелуя, поднял голову вверх и, вытянув свои сексуальные пухлые губы, со звуком выпустил воздух.

Моя рука всё крепче и крепче сжималась, Ник всё тяжелее и тяжелее дышал.

Через минуту он убрал мою руку, сел на колени рядом со мной, зажал мне обе руки над головой и заглянул в глаза.

Я смутилась, отведя взгляд в сторону.

– Ты прекрасна! – шёпотом сказал он.

Я лежала перед ним во всей своей красе, обнажённая и беззащитная. Я ждала, когда он, наконец, возьмёт меня.

Ник вновь присосался к моей груди, двигаясь уже в другую сторону. Он поднимался всё выше и выше. Его губы уже нежно щекотали своим маленьким колечком мою шею.

Я застонала, почувствовав тёплый пульсирующий бугорок, плавно скользящий по моим ногам.

Ник не отпускал мои руки, уже полностью навалившись на меня. Вдруг он приподнялся, задержал дыхание и напрягся. Дышать перестала и я, так как очень скоро почувствовала внутри себя тот пульсирующий бугорок, проникающий всё глубже и глубже.

Фонтан незабываемых ощущений не заставил себя долго ждать….

– Когда увидимся? – нежно взяв меня за руку возле подъезда моего дома, спросил Ник.

У меня земля ушла из-под ног от его прикосновения. Его рука была такая тёплая и нежная.

– Завтра в университете, – тихо сказала я.

– Тогда, до завтра! – он отпустил мою руку и пошёл к байку, оставленному у соседнего дома.

До квартиры я не шла, а летела, как на крыльях. Я не слышала ни упрёков мамы, где я была всё это время и почему так поздно вернулась. Не слышала и разрывающегося в кармане телефона. Я слышала только своё сердце, которое билось так, что заглушало и маму, и телефон и бой настенных часов.

– Да что с тобой творится в последнее время? – вновь пыталась заговорить со мной мама, зайдя перед сном в мою комнату. – То рыдала все дни. Сейчас улыбаешься!

– Сегодня я счастлива! – ответила я, перевернувшись на другой бок в своей постели и мечтательно закрыв глаза.

Мама улыбнулась. «Это Сева» – подумала она и успокоилась.

– Да что с тобой творится? – Наташа водила ладонью пред моим лицом.

– Всё нормально! – улыбаясь, ответила я.

– Я тебе вчера звонила весь вечер. Чего трубку не брала? Я же волновалась!

– Почему?

– Ушла неизвестно куда с этим Домбровским! Он ведь ничего тебе не сделал? Этот Казанова недоделанный? – Наташа взяла меня за руку. – Или вы снова были в мотеле?

Я покраснела, продолжая всё так же улыбаться.

– Наташа, я счастлива!

– Значит, были! – подытожила Наташа. – Два раза на одни и те же грабли! Тебе не кажется, это слишком?

Дальше я её уже не слышала. Как и не видела того, что аудитория «Философии» постепенно заполнялась студентами.

– Слышали последнюю новость? – в аудитории появилась главная Цирцея, а по совместительству и гадюка, Лютикова.

– Какую?

– Что за новость? – желающих узнать было, хоть отбавляй!

– Наша скромная и непорочная Немезида была вчера на свидании! – выпустила свой яд гадюка.

– Да иди ты!

– Да ладно!

– Не может быть! – раздавалось повсюду.

Наташа встала со своего места и направилась к Лютиковой, которая развалилась у себя на стуле, как на троне.

– Слушай, тебе в прошлый раз мало досталось? На тоналке ещё не разорилась? – намекала она на то, как проучила Лютикову за нападение на меня.

– А что я сказала? – нагло смотрела на Наташу главная Цирцея. – Разве это неправда? Весь универ обсуждает свидание года!

– Что? Это правда? – подал голос Лёня Васильков. – Я слышал, как в коридоре упоминали имя «всевышнего». Немезида, не уж-то ты была с ним? Вот дела! – Васильков покачал головой.

– Синицына и Домбровский? – не могла поверить Белова. – Это правда?

– Правда! – ответила на все вопросы Лютикова.

– Вот это да!

– Что он в ней нашёл?

– Не может быть! – повсюду раздавались охи и вздохи завидовавших.

До самого прихода Глафиры Аркадьевны мне перемывали кости в моём же присутствии.

Но мне было всё равно….

– А ты везунчик! – услышала я знакомый голос рядом с собой.

Это была Хворостова. Улыбка её была издевательской. А глаза – чёрными с отблеском.

– Что ты имеешь в виду?

– А сама как думаешь? – продолжала она улыбаться. – Договор был только на одну ночь, но, как я вижу, с продолжением?

– Ты думаешь, мне от этого легче? Осознавать, что моя жизнь кончена?

– Кто знает, кто знает… – загадочно протянула та.

– У меня есть шанс? – я схватила её за руку. – Ты должна мне ответить!

– Шанс есть всегда! – Хворостова дёрнула плечом, освобождая руку. – И я тебе ничего не должна! Это за тобой – должок! – она взглянула на часы. – Осталось….

– Девятнадцать дней! – перебила я.

С Ником мы договорились встретиться после первой пары в столовой и вместе позавтракать. Так что после звонка я, не объясняя ничего Наташе, собрала вещи в рюкзак и направилась прямиком туда.

– Не переживай! – начал Кир.

– Ты о чём? – Ник посмотрел на него, потягивая крепкий горячий кофе.

– Я о продюсере. Ты ведь больше всех нас хотел этого.

– Ничего! Переживу! – отпустил глаза Ник, которому не хотелось говорить о наболевшем.

– А как насчёт концерта?

– Он будет! – оборвал его Ник. – Через две недели! Как и договаривались!

– Ник, это правда, что говорят в универе? – Стас не знал, как начать этот тяжёлый для него разговор.

– Ты о чём? – делал вид, что не понимает, Ник.

– Сам знаешь!

– Понятия не имею!

– Ты, правда, вчера встречался с Анжеликой?

– А! ты про это! – Ник отвёл взгляд в сторону. – Прости, Стас, я должен был сказать тебе!

– Она не такая, как все твои бывшие. Понимаешь? – голос Микса дрожал.

– Давай закроем эту тему!

– Ну, может, хватит уже! – присоединился Кир к милой беседе. – Вы, вроде бы, дома обо всё поговорили и пришли к всеобщему согласию.

– Да! – кричал Микс, жестикулируя. – Мы просто договорились, что не будем ссориться из-за баб! Но Ник не говорил, что будет с ней встречаться.

– Микс, заткнись! – голос Ника изменился.

– Что тебе нужно от неё? – Стас ещё больше разошёлся.

– Не твоего ума дела!

– Знаешь что! – Стас перекинулся через стол и схватил Ника за грудки. – Я закрывал глаза на твои выходки. Но, если ты обидишь её…

– И что ты мне сделаешь? – спокойствию Ника можно было позавидовать.

– Тебе лучше не знать! – отпустил тот руки.

– Да пошёл ты, Миксер! – Ник вышел из-за стола и направился к выходу.

Я в это время как раз появилась в дверях столовой.

– Пошли! – взял Ник меня за руку и потянул к входной двери, не сбавляя шага.

– Куда? Разве мы не хотели позавтракать?

– Аппетит пропал! – грубо ответил Ник.

– Что ты к нему опять пристал? – напал Кир на Стаса, как только Ник вышел.

– Он опять ведёт себя как м…к!

– Но ведь ты сам от неё отказался. Смирился с тем, что она любит Ника и обещал больше не лезть в их отношения!

– Но я не могу! Понимаешь! Анжелика мне по-прежнему дорога! И я не верю Нику! Он не мог измениться!

– А что, если ты ошибаешься, Микс!

– Нет! Это точно!

– Ник столько пережил в последнее время. Его чуть не убили, у него – облом с продюсером! А это была мечта всей его жизни! Понимаешь? Каково лишиться мечты!

– Не знаю, Кир. Мне жалко Ника, но иногда я его ненавижу!

– Куда мы? – снова я повторила свой вопрос, когда мы уже переступили порог университета.

– Пойдём отсюда! – Ник был всё также груб.

– Я не пойду с тобой никуда, пока не объяснишь! – я сопротивлялась.

– Ха-ха-ха! – услышала я смех впереди нас.

Ник остановился. Бывшая «мисс университет» Лера Французова стояла на ступенях универа и, оглядывая меня с ног до головы, хлопала в ладоши.

– Чего тебе? – бросил в её сторону Ник, не отпуская мою руку.

Я спряталась за его спиной.

– Значит, это правда! – кокетливо продолжала она.

– У меня нет желания с тобой разговаривать! – Ник вновь потянул меня за руку и стал спускаться по ступеням.

– У тебя правда не было сотрясения мозга? – язвила Французова. – Не похоже, что тебе его не повредили!

Ник не обращал на неё внимания, продолжая шаг.

– С каких это пор тебя потянуло на лохушек? – кричала она нам вслед.

– Не обращай на неё внимания! – сказал Ник.

Мы направились к его байку. Но не успели подойти. Сегодня прямо день встреч какой-то! Перед нами словно вырос из-под земли Макарский.

– Пусти её! – в глазах Севы была ярость.

– А если нет! Что ты мне сделаешь?

Ник и Макарский стояли напротив друг друга как два хищника, не поделившие жертву.

Я впервые видела Севу таким. От его милой улыбки с ямочкой на подбородке не осталось и следа. Его лицо было напряжённым, и скулы двигались то в одну, то в другую сторону. Ник смотрел тому прямо в глаза. Ветер растрепал его волосы так, что я отчётливо могла разглядеть каждый миллиметр его прекрасного лица, начиная с маленькой родинки над верхней губой. Сейчас она была так близко, как никогда. И я чувствовала тепло его руки, поэтому ничего не боялась.

– Пусти её! – повторил Макарский ещё раз.

– Отойди в сторону! – так же грубо ответил Ник. Он рукой отодвинул Макарского и продолжил шаг.

В это время Сева размахнулся и ударил Ника по лицу. Тот упал от неожиданности, выпустив мою руку.

Я с кулаками набросилась на Макарского.

– Не трогай его! Зачем ты так?

– Ты его защищаешь? Этого подонка? – Макарский потирал кулаки.

Я подбежала к Нику и помогла ему подняться, вытирая носовым платком кровь с разбитой губы.

– Ты в порядке? – на глаза у меня наворачивались слёзы.

– Ты идёшь со мной? – с надеждой в голосе спросил Ник.

– Иду! – я взяла его за руку, и мы подошли к байку.

– Лика, ты ещё пожалеешь! – не мог успокоиться Макарский. – Такому как он, только одно надо от девушек. Вот увидишь! Вспомнишь мои слова!

Рёв мотоцикла заглушил Макарского, так, что последних его слов я уже не слышала. Но мне и не нужно было их слушать. Я сама знала, что делала….

Прошло ещё чуть больше двух недель…. Это было самое счастливое время в моей жизни…. Мы с Ником встречались каждый день. Мы наслаждались друг другом. Ходили в кино, в кафе, катались на байке, просто гуляли по парку. Каждый такой вечер заканчивался в мотеле «Мечта» в объятьях друг друга. Было ощущение, будто я это всё это делала впервые, словно я раньше и не жила вовсе. Даже воздух рядом с ним казался мне особенным. Мир для меня перевернулся с ног на голову!

За эти две недели ничего не поменялось…. Разве что только природа. Весна медленно начинала сдавать, уступая место самому любимому времени года каждого человека. На деревьях уже показались молодые листочки. Кое-где на чёрной уставшей от снега земле появились зелёные пятна первой девственной травы, которая смотрелась как неуклюжие мазки мастера на тёмном суконном полотне. Солнце, казалось, стало больше и грело сильнее. Ему радовалось всё живое, начиная от нежных, как кожа младенца, листьев, заканчивая птицами, которые стаями перелетали с ветки на ветку, исполняя серенады самому щедрому для них времени года.

Студенты готовились к летней сессии. Цирцея Лютикова всё ещё не могла простить мне Ника, то и дело, цепляясь и доставая. Васильков не упускал шанса поиздеваться, как обычно. Наташа каждый день капала на мозги, обижаясь, что я нашла своё счастье, а ей никак не удастся заполучить Макарского. Последний же не упускал случая завоевать моё сердце. Продолжая звонить, встречать и караулить возле универа, где в очередной раз я пыталась ему объяснить, что это бесполезное занятие, и у нас с ним ничего не получится. Но он никак не хотел этого понимать.

Кто сразу понял, так это Стас Миксонов. Как нормальный адекватный человек он смирился с тем, что я выбрала того, кого люблю. И отношения с Ником у них понемногу начинали налаживаться, что меня тоже очень радовало. Я никак не могла простить себе, что стала камнем преткновения между друзьями.

Мама моя думала, что каждый день я провожу с Макарским, который сумел растопить её строгое материнское сердце. Мне же это было только на руку, и я не спешила её переубеждать.

Единственный, кто беспокоил меня, была Хворостова. Она каждый день сверлила меня взглядом, от которого мне становилось не по себе. Я старалась избегать её, как и не думать о том, что моё время истекает, и мне остаётся всё меньше и меньше….

И вот осталось всего два дня….

– Сегодня концерт. Ты придёшь? – Ник держал меня за руку, сидя на нашем месте в столовой.

Более глупого вопроса я не слышала.

– А если нет, ты простишь мне?

– Никогда! Если не придёшь – ты труп!

Я засмеялась. Мне так легко и спокойно было с Ником! Мне казалось, я знала его сто, нет, даже тысячу лет! Я знала, что чёрный – его любимый цвет, Экзюпери – любимый писатель, любимое время года – осень. Я знала, что он любит одиночество больше, чем компанию друзей. Потому что всё это любила и я. И самое главное, что я знала о нём – Ник человек с огромным сердцем, как бы умело он это не скрывал. С каждым днём, с каждой минутой, с каждой секундой я всё больше любила его….

В тот роковой вечер за мной зашла Наташа. Ник целый день репетировал в универе.

– Только не задерживайтесь! – мама давала нам наставление уже в дверях. – Нет бы, в театр собрались, а то на концерт этих «Медведей». Да что там можно путного услышать!

– Не говорите, Констанция Станиславовна! – предавала меня в ту минуту подруга. – Вот я ей тоже самое говорю. А она – ни в какую! Не могу же я её одну отпустить!

В актовом зале универа яблоку негде было упасть. Народ толпился не только в дверях, даже в проходе. Мы с подругой припозднились, свободных мест уже не было. Оно и к лучшему. Мы припарковались просто идеально – в первом ряду прямо напротив сцены, которая пока пустовала в ожидании аншлага.

Глава тринадцатая «Расплата за любовь»

Дальше произошло то, о чём вы уже знаете. Та и история, с которой я и начала свой рассказ. Весь концерт мой прекрасный Ник не сводил с меня глаз. Я тоже не могла им налюбоваться, до конца не осознавая, что всё это происходит в реальности.

После концерта Ник спрыгнул со сцены и под разочарованные вздохи соперниц направился прямиком ко мне:

– Подожди меня возле универа. Мне нужно закончить кое-какие дела и тогда – я твой… – добавил он, – навеки…

«Боже мой! Неужели мне, правда, это не снится?» – звучало в голове. Как я мечтала услышать эти слова! Ник всегда был ласков и внимателен, но скуп на комплименты и речи о том высоком чувстве, которое поглотило меня всю, окончательно и бесповоротно.

– Точно не поедешь со мной? – спрашивала в который раз Наташа, надеясь меня образумить.

Но это было бесполезно. Разум мой помутился давным-давно, в тот самый день, когда я впервые увидела Ника.

– Иди! – я отпустила её руку. – Я буду ждать его.

– Ладно. Тогда пока. Завтра увидимся, – сказала Наташа и направилась к ожидавшему её у ворот универа белому «Мерседесу».

Мимо меня прошли все. И Лютикова со своей свитой, показавшая на прощание неприличный жест. И Лера Французова, которая специально задела меня плечом, так, что я чуть не полетела с лестницы. И вообще, все выходившие смотрели на меня завистливым взглядом, будто я выиграла джек-пот. Хотя, наверное, Ник для всей прекрасной половины универа было именно им.

Последней вышла Хворостова. Странно, но её на концерте «Медведей» я не видела.

– Пошли со мной! – вдруг сказал она.

– Куда?

– С тобой хотят поговорить!

– Кто?

– Пошли! – проигнорировала она мой вопрос и, взяв меня за руку, потащила обратно в универ.

– Но я не могу! Я жду человека!

– Это не займёт много времени! – оборвала меня Тортилла.

Через минуту мы шли по тёмному опустевшему коридору универа. Я сопротивлялась, но у Хворостовой откуда появилась такая силища, что сопротивление было бесполезно. Она потянула меня на второй этаж. Мне стало не по себе. Опять я вспомнила ту роковую встречу, разделившую мою жизнь на «до» и «после»....

– Куда мы? – голос мой дрожал.

– Помнится, не так давно ты была более смелой!

Я всё ещё не понимала, что ей от меня нужно. Сердце, полное тревоги, ныло. Мы прошлись по коридору второго этажа и свернули в какую-то аудиторию. В темноте я не могла её разглядеть. Это оказалось конференц-залом. Мы вошли внутрь. Там было сумрачно. Хворостова заперла дверь изнутри. Сначала я думала, что мы были вдвоём в тёмном зале.

– Что тебе от меня нужно? – я была в недоумении.

– С тебя должок. Надеюсь, ты не забыла? – скрестив руки перед грудью, Хворостова шла прямо на меня, даже в темноте сверкая зубами.

Я попятилась назад.

– Вот мы и встретились! – услышала я позади знакомый голос. Тот голос из моего сна.

Я обернулась и не поверила своим глазам…. Что можно почувствовать, увидев человека, вызывавшего восхищение и восторг, совершенно в другом амплуа? Разочарование, обиду, недоумение. Это были именно те чувства, которые я испытала….

Передо мной стояла Воронова…. Но это была как будто не она…. Только по голосу и по глазам, которые как два не догоревших ещё уголька, смотрели на меня так, что, казалось, ещё немного и я вспыхну ярким пламенем от этого взгляда.