Текст книги "Проклятие медвежонка (СИ)"
Автор книги: Ангелина Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Не, Кир! А я так и не понял, ты на чьей стороне? – не успокаивался Ник.
– На твоей! Только на твоей, дружище! – поддержал Кир Ника. – Все бабы – тупые, все они – сучки прожённые! – он подмигнул Стасу, – всё как ты говоришь!
Ник потянулся за пивом.
– Так-то лучше! Ты пригласил этого клоуна на репетицию в пятницу? – улыбка скользнула по лицу Ника.
– Ты чего задумал? – насторожился Стас. – Я тебя знаю! Ник! Брось! Не связывайся ты с Анжеликой!
– Ты даже её имя запомнил? Ну-ну! Может, ты скажешь, ещё и втюхался в неё?
– Нет! С чего ты взял? – Стас покраснел.
– Да, ладно! Чё, правда? – Ник встал с дивана, прошёлся по комнате и плюхнулся в кресло напротив.– Тогда поспешу тебя огорчить! На эту девочку, – сделал он ударение на последнем слове, – у меня свои планы! – напоминающая оскал улыбка не сходила с лица Ника.
– Ник! Брось! Миксер прав! – Кир в последний раз попытался образумить Домбровского. – Не хватало ещё из-за баб ссориться! Мы же друзья!
– Друзья! – подхватил Ник. – Никто ссориться и не собирается! Не так ли, Микс? – Ник подмигнул Стасу и сделал глоток из бутылки. – Кстати, как там насчёт обещанных девочек, друг?
– Ааа! Точно! – опомнился Миксер и схватился за телефон. – Сейчас всё будет!
Через полчаса в дверь позвонили.
– А вот и девочки! – Кир в предвкушении приятной встречи потирал ладони друг о друга.
– Что же, Микс, – похлопал друга по плечу Ник, открывая четвёртую по счёту бутылку «Туборга». – Считай, ты реабилитирован! – он встал с кресла и направился к «музам» сегодняшнего вечера.
«Музами» оказались три довольно миловидные блондинки. Так что продолжение вечера обещало быть удачным!
Утром я еле открыла опухшие глаза. Посмотрела на себя в зеркало – как будто неделю пила беспробудно. Слипшиеся веки, синяки под глазами – да, красавица, нечего сказать!
– Ты как, в порядке? – встречала меня у ворот моя верная подруга.
– Если можно так сказать! – я выдавила улыбку.
Желание у меня было одно – увидеть виновника моей бессонной ночи. Но Ник так и не показался в тот день в универе. Он пропал на два дня. Ни в четверг, ни в пятницу он так и не появился. Эти дни были ужасными и для меня. Хотела спросить у Миксера, который теперь всякий раз мне улыбался и подмигивал, что случилось с Ником, но духу не хватало.
– Придёшь сегодня на репетицию? – остановил меня Микс в коридоре.
– Приду! – улыбнулась я во весь рот – если будет репетиция, значит, будет и Ник.
Я не могла дождаться вечера.
– Ты куда собираешься? – зашла в комнату мама в тот самый момент, когда я вытряхивала вещи из шкафа.
– В универ! – спокойно, чтобы не выдать себя, ответила я.
– Как в универ? Так поздно? – удивилась мама.
– А я разве не говорила тебе? – я врала, глядя ей в лицо. – Воронова назначила нам консультацию в семь вечера.
– Почему так?
– Не знаю, – покачала я головой. – Вера Ивановна вообще же очень странная. Может, раньше у неё времени нет. А ты знаешь, по литературе успеваемость у всех не очень, а впереди – сессия.
Короче, мама поверила – не пришлось ей долго сказки рассказывать. Как всегда заставила меня надеть длинную синюю юбку, серую водолазку и помогла собрать волосы в пучок. Но я успела-таки незаметно от неё сунуть в рюкзак свою дежурную юбку в красную клетку и обтягивающую белую блузку. Несмотря на обещание профессору Литвинову не надевать больше этих пошлых вещей, сегодня, я подумала, они мне могут пригодиться.
Ровно в семь я открывала дверь актового зала. Ника ещё не было. Кир сидел за барабанами. Миксер же – в зале в первом ряду, со всех сторон окружённый поклонницами. Кругом был полумрак. Свет был только на сцене. Я прошла в середину зала и села на кресло. Я надеялась на компанию Миксера, но он даже не заметил моего присутствия.
– Ааааааа! Ник! – раздалось повсюду.
– Боже мой! Какой красавчик!
– Ник! Я хочу тебя!!!
Я обернулась. В арке двери стоял Ник. Из-за полумрака был виден только его силуэт. Он был прекрасен! По обыкновению он дёрнул головой, поправил съехавшую на глаза чёлку и медленным шагом направился к сцене.
При походке его длинные волосы качались из стороны в сторону, то открывая, то закрывая его самое сексуальное место – родинку над верхней губой. Несмотря на восторженные крики фанаток, он ни разу не улыбнулся. Подойдя к сцене, он не стал подниматься по ступеням, а ловко перепрыгнул через бортики. Ник подошёл к микрофону. Свет падал прямо на него. Боже, как же он был красив! Я глаз не могла от него оторвать. Кожаные чёрные брюки обтягивали его крепкую фигуру. Из-под косухи виднелась белая немного растянутая майка. Вокруг шеи был обмотан широкий клетчатый шарф. На сцене в этих высоких рокерских ботинках он казался ещё выше, чем обычно.
– Начали! – сказал Ник грубо в микрофон.
В это время Миксер уже поднимался на сцену.
Через минуту загремела музыка. То ли от её грохота, то ли от наслаждения, которое я испытывала, не сводя глаз с главного солиста, у меня тряслись колени.
– Аааааа! – кричали в такт аккордам фанатки, перебивавшие громкую музыку.
– Медведи супер!
– Ник! Я люблю тебя!
– Ник! Я хочу тебя!
– «The Bears» – лучшие! – эхом доносились до меня крики помешавшихся.
Меня же интересовал лишь один из них, знающий себе цену. Ник кривлялся перед микрофоном, как модница перед зеркалом, вставая к зрительному залу то в профиль, то анфас. Он с гитарой в руках то наклонял голову и тряс своими шикарными волосами, то опрокидывал голову назад, показывая напоминающую звериный оскал улыбку.
Наконец, раздался его нежный томный голос:
– Не даёт покоя чей-то пристальный взгляд –
Я никак не разберусь: это друг или враг.
Мне опять не уснуть в эту тёмную ночь,
Может, смотрит моя тень, может быть, чья-то дочь…
– Может, всё-таки да, а, может быть, и нет,
Но я жду-не дождусь, когда наступит рассвет.
Я под утро усну, но в каждом сне подряд
Мне не даёт покоя чей-то пристальный взгляд.
Мне не даёт покоя…
Мир для меня перестал существовать. Я бы всё сейчас отдала – лишь бы мы оказались вдвоём в этом актовом зале…
В эйфории я находилась до тех пор, пока ко мне не подсела Лютикова. Откуда её только чёрт принёс?
– Привет, Синицына! – кричала она мне на ухо. – Не ожидала тебя здесь увидеть. «Спокойной ночи, малыши не боишься пропустить?»
– Привет, Лютикова! Не бойся, успею! – как же она меня бесила в тот момент.
– А ты зачем здесь? – спросила она, приклеив под сиденье вынутую изо рта жвачку.
– А ты зачем? – я окинула её взглядом: полупрозрачное чёрное гипюровое платье с глубоким декольте да к тому же ещё и с расстёгнутой верхней пуговицей еле умещало её прелести, которые, казалось, немного поднажать, и вываляться наружу. Из-под подола платья выглядывали ажурные края чулок. И этот боевой раскрас. Всё говорило о том, что, судя по всему, она оказалась здесь не случайно.
– Ты одна или со Степановой? – не ответила она на мой вопрос.
– Одна! – я уже пожалела, что пришла.
– Тебя пригласили? – продолжала допрос главная Цирцея.
– Может быть! – ответила я грубо, надеясь, что она отвяжется от меня.
Но Лютикова об этом даже и не думала.
– Уж не Ник ли Домбровский?
Я обернулась к ней:
– Тебе какая разница?
– Запомни, Синицына, Ник – мой! – глаза её блестели. – Вон с Миксером развлекайся! Усекла?
Я встала с места и отсела от Лютиковой на другой ряд.
Да, настроение она мне подпортила.
Наконец, репетиция закончилась. Фанатки повалили на сцену. Кто-то повис на Миксе, чему тот, явно, был доволен, не упуская возможности полапать симпатичных девчонок. Кир держался скромнее, хотя и ему досталась внимание. Целая толпа была вокруг Ника. Я встала с места и подошла поближе к сцене. Ник держался холодно, не подпуская к себе никого.
– Ник, привет! – Лютиковой удалось прорваться сквозь толпу.
Домбровский даже не взглянул в её сторону.
– Привет! – Марина дотронулась до его плеча.
Тот посмотрел на неё.
– Тебе чего? – грубо спросил Ник.
– Мы два дня назад хотели встретиться, – она как-то неестественно крутила головой и опустила одной рукой бретельку бюстика, видневшегося из-под глубокого декольте платья.
– И чего? – спокойно ответил Ник.
– У тебя были какие-то дела. Может, сегодня встретимся? Я на машине, могу подвезти.
Да, от такой наглости Лютиковой все остальные фанатки рты пооткрывали.
Ник подошёл к ней, взял её за подбородок и заглянул в глаза.
– На сегодня у меня другие планы, детка!
Уже спускаясь со сцены, он развернулся к друзьям:
– Миксер, Кир, завтра в «Кубе»! Не забудьте!
И направился к двери, на ходу натягивая косуху, которую снял во время репетиции.
Поклонницы главного солиста « Медведей» так и застыли на сцене, как вкопанные.
Я тоже провожала взглядом своего кумира.
Вдруг Ник остановился возле двери. Все присутствующие в зале замерли в ожидании.
– Ой, точно, чуть не забыл! – сказал он громко, так, чтобы все услышали.
Он развернулся и, натянув улыбку, направился прямиком ко мне.
– Анжелика! – раздался в это время радостный голос со сцены.
Миксер спрыгнул в зал.
– Ты давно здесь? – улыбался он.
– С самого начала!
– А я не видел тебя! – он поправил рукой спадавшие на глаза волосы. – Ты сейчас куда? Может, прогуляемся?
– У неё на сегодня уже есть кавалер! – подошёл ко мне Ник. – Ну, что, малышка, наш план в силе?
Я обернулась, так как не верила, что эти слова были обращены ко мне.
Сзади стоял Миксер и, видимо, тоже не верил.
– Ник! Что ты задумал? – настороженно спросил он.
Ник взял меня за руку с такой силой, будто боялся, что я сбегу.
– Ничего! – спокойно ответил он Миксеру. – Хочу прогуляться с симпатичной девушкой. – Пойдём? – заглянул он мне в глаза.
От этого взгляда я потеряла бдительность, нет, хуже, я потеряла рассудок.
Я кивнула в знак согласия.
Ник вытянул свои сексуальные губы в трубочку и приблизил их к моим, так, что у меня перед глазами всё поплыло. По инерции я, дура, потянулась к его губам. Дура, потому как в ту самую минуту, когда я, как мне казалось, почти дотронулась их, Ник засмеялся мне в лицо.
– Ты что, правда решила, что я тебя поцелую? Ха-ха-ха! – он смеялся так, что, казалось, не только окна, но и стены в актовом зале дрожали. – Даже если ты будешь последней женщиной на земле, я никогда до тебя не дотронусь! – он сжал моё запястье так, что я сморщилась от боли.
– Пусти её! – крикнул Стас.
– Да, пожалуйста! – Ник отпустил, наконец, мою руку и продолжал издеваться. – Ты себя в зеркало видела? Думаешь, такую как ты, можно поцеловать? Ха-ха-ха! – от его громкого смеха у меня мурашки пробежали по всему телу.
Послышались смешки вокруг.
От стыда мне хотелось провалиться в тартарары. Я почувствовала, как слеза катилась по щеке.
– Ты – уродина, какую ещё поискать!
Я не могла больше этого выносить, размахнулась и залепила ему пощёчину.
– О, да! Это всё, на что ты способна? – Ник разошёлся не на шутку, подставил мне вторую щёку. – Чего так слабенько? Думаешь, если побьёшь, испугаешь? И я соглашусь с тобой переспать из-за страха? А? – паясничал Домбровский.
– Пошли отсюда! – Стас схватил меня за руку и потащил к выходу!
– О, да! Защитничек! Миксер, ты думаешь, тебе что обломится? – Ник продолжать хохотать.
– Ну! – развёл он руками, как только мы скрылись за дверью. – Кто там предлагал свои услуги на сегодняшний вечер? Я готов!
Лютикова вышла из толпы.
– А, что? – оглядел её Ник со всех сторон. – Очень даже неплохо! Поехали?
Лютикова же только этого и ждала. Она подошла к виновнику переполоха вплотную и страстно впилась в его пухлые губы.
– Ооо! А это мне даже нравится! – Ник обнял её за плечи. – Ну что, детка, к тебе?
– Легко!
– Дурак! – покачал головой Кир, как только и Ник с Лютиковой покинули актовый зал.
– Я отвезу тебя домой? – с надеждой в голосе спросил Стас, протягивая мне очередной носовой платок возле двери универа.
Я вытерла слёзы.
– Не стоит. Я на метро, – продолжала я всхлипывать.
– Не обижайся на него! Он – дурак! Это всего лишь месть за тот поступок, ну…на лестнице!
Не обижаться? Да я убить была готова этого Домбровского в ту самую минуту!
– Он не умеет прощать обиды! – будто прочитал мои мысли Стас. – Он успокоится и ещё прощение у тебя попросит!
– Ты так думаешь? – слова Миксера были как бальзам на душу.
– Я уверен! – продолжал он меня успокаивать.
– Спасибо, что заступился за меня!
Тут в дверях показался Кир, подбежал к другу, обнял его за плечи.
– Микс, ты слышал, девушка сама доберётся. А мы с тобой сегодня идём в гости. Ты не забыл? – потрепал он Стаса за волосы.
– Ладно. Пока! – решив, что это лучший момент, чтобы удалиться, я поспешила это сделать.
– Жалко девчонку! – провожал меня взглядом Стас.
– Да, брось! Это что в первый раз? Пора бы уже привыкнуть к выходкам Ника!
– Вот это меня и бесит! Он, вроде, нормальный парень! Но иногда я начинаю в этом сомневаться! – покачал Стас головой.
– Да сами разберутся! Ник помурыжит её немного, потом сам же в постель затащит! – Кир сделал паузу. – Хотя нет!
– Почему? – в глазах Стаса мелькнул огонёк надежды.
– А зачем она ему? Она даже домой на метро ездит! – сделал вывод Кир. – Слушай, а, может, тебе за ней приударить? Ведь она же тебе нравится?
– Да ну тебя!
– А что? Скажешь, не так?
– Нет!
Я же в тот момент бежала, стуча каблуками по плитке тротуара. Слёзы обиды душили меня. Я остановилась, прижалась к дереву и опустилась на землю.
Издалека я видела, как Ник в обнимку с Лютиковой вышли из универа и, то и дело останавливаясь и целуясь, подошли к байку Ника. Домбровский протянул шлем Цирцеи и помог его застегнуть.
Уже через секунду чёрная «Ямаха» с рёвом отъехала от ворот универа.
Затем я наблюдала, как уходили Стас Миксонов и Кир, абсолютно счастливые и довольные, в компании двух блондинок.
– Не, ну это нормально? – спросила одна из девушек. – Что это за баба была?
– Успокойся, солнышко! – ответил Микс. – Тебя это никак не касается!
– Это была муза Микса! – улыбнулся Кир. – А вы на сегодня наши девушки. Вы не против? – целовал он в шею одну из подружек, вцепившуюся в него мёртвой хваткой.
Вторая блондинка повисла на Миксере, шепча ему что-то на ухо, после чего они заговорщески улыбнулись.
Только я была одна….
Я должна была возненавидеть Ника после всего…. Но я решила дать ему ещё один шанс… Нет, точно последний….
Зазвонил телефон.
– Алло. Кто это? – ответила я на незнакомый номер.
– Всеслав Макарский. Я обещал в пятницу позвонить.
– Тебя мне ещё не хватало! – вздохнула я, закрыв телефон рукой.
– Что ты сказала?
– Это я не тебе!
– У нас завтра свидание! Ты не забыла?
– Я помню!
– Ну, и куда ты хочешь пойти? – заманчиво спросил Макарский.
– В «Кубу»! – не задумываясь, ответила я.
– В «Кубу»? – переспросил он.
– Да! Такой ночной клуб!
– Ну, я-то знаю, что такое «Куба». Просто я думал, что ты не любишь такие заведения! И мы пойдём в кино или в ресторан.
– Я хочу в «Кубу»! – настаивала я.
– В «Кубу» так в «Кубу»! Как скажешь. Я заеду за тобой в десять вечера.
– В десять – поздно! Лучше в семь! И не ко мне! – вспомнила я про маму. – Встретимся у Наташи в семь.
– А она тоже с нами? – полушёпотом спросил Макарский.
– Мы же договорились!
– Ну, да, ну, да! – оправдывался он. – Ладно, ждите меня в семь у Наташи.
Только я положила трубку, позвонила мама. Успокоив её, что со мной всё в порядке, заболталась с девчонками и немного задержалась, я засобиралась домой. Оглядевшись по сторонам, я думала, где бы мне переодеться, чтобы скрыть следы своего сегодняшнего позора.
Уже через час я лежала в своей кровати.
– Можно? – показалась в дверях мама.
– Заходи!
Она села на край возле меня.
– Ты не рассказала, как прошла консультация?
– Отлично. Как же ещё! – я думала, как бы отпроситься у мамы на завтра. – Знаешь, нам задали с Наташей подготовить тему для выступления в понедельник. Это повлияет и на экзаменационную оценку, как сказала Вера Ивановна.
– И что? – не понимала мама, к чему я клоню.
– Можно я завтра пойду к Наташе готовиться? – спросила я, закатив глаза и собрав губы бантиком.
– Тебе не кажется, что ты зачастила к Наташе? Может, её к нам пригласишь?
– Мам, ну, ты же знаешь, у неё лучше. Здесь мы тебе будем мешать. И ещё у нас интернет постоянно виснет! Ну, пожалуйста!
– Не знаю даже, – мама задумалась. – Хотела попросить сходить тебя со мной на рынок.
– Так мы успеем! У Наташи завтра английский и теннис днём. Собраться получится только вечером.
– Что значит вечером? Нет! Никаких вечеров!
– Мамочка, ну, пожалуйста! – я приподнялась с кровати и обняла маму. – Нам нужно выступить лучше всех! Ты же понимаешь!
– А домой ты как доберёшься?
– Сейчас светло до одиннадцати. И меня Наташин водитель может довезти, не в первый раз.
– Ладно, – сдалась мама. – Завтра и посмотрим.
– Спасибо! – счастью моему не было предела. – Ты самая лучшая мама в мире!
– Сказала «посмотрим», – мама поцеловала меня в лоб, выключила ночник и вышла из комнаты.
Я ликовала, зная, что мамино «посмотрим» это значит «да».
Я вновь простила ему всё. Я размышляла над словами Стаса…. Это была просто месть Ника. Ведь Миксер как никто другой знает своего друга. Если он так сказал, значит, так оно и есть! – оправдывала я поступок Домбровского.
Я включила ночник, приподнялась с кровати и прижалась к Нику. Затем провела по его лицу указательным пальцем и поцеловала в губы.
Пусть он сейчас не один! Пусть он с этой Цирцеей-Лютиковой! Пусть так! Всё равно он будет моим!
– Уже уходишь? Так быстро? – Марина потянулась к настольной лампе.
Ник встал с кровати, запрыгнул в брюки, натянул майку.
– А тебе мало? – обратил он, наконец, внимание на оторопевшую девушку.
– Но ведь мы только пришли! – развела она руками. – Можешь, задержишься?
– Зачем?
– Тебе не понравилось? – Лютикова встала с кровати и подошла совсем близко к Нику, стоявшему в дверях комнаты. Она сбросила с себя простыню, под которой ничего не было, кроме её «прелестей», взяла руку Ника и положила себе на грудь.
– Может, всё-таки передумаешь? – кокетливо продолжала она.
– Может, хватит? – Ник резко одёрнул руку и развернулся к двери.
– Постой! – Лютикова не спешила сдаваться. Она вновь взяла Ника за руку и попыталась пристроить её между ног.
Ник вновь одёрнул руку.
– Это был просто секс! – грубо ответил он. – Не более!
– Да, но разве мы больше не увидимся? – Марина хлопала глазками, будто сейчас расплачется от обиды.
– Ты меня слышала? – повторил Ник. – Это был просто секс, причём не самый лучший в моей жизни! – усмехнулся он.
– Ты и, правда, козёл!
– Это я козёл? – Ник рассмеялся. – Сказать, каким словом называют таких, как ты?
– Да я тебя! – обиженная девушка с кулаками набросилась на несостоявшегося мачо. – Правильно Синицына влепила тебе пощёчину! – кричала она. – Да таких, как ты кастрировать мало! Ненавижу тебя!
– Ох, детка! – Ник ловко уворачивался от её ударов. – Я почти каждый день это слышу! Поэтому не обижаюсь на тебя!
Марина кулаками «проводила» Ника до самой входной двери.
– Идиот! Придурок! – продолжала она засыпать его «комплиментами» даже на лестничной клетке.
– И тебе счастливо оставаться! – послал он ей воздушный поцелуй.
– Кобель! – никак не могла успокоиться разъярённая девушка.
– Вот сучка! С такими связываться – себе дороже! – не мог успокоиться и Ник, застёгивая мотоциклетный шлем.
Уже через полчаса он сидел за барной стойкой в «Кубе», успокаивая нервы пивом из высокого бокала. Девушки подходили к нему одна за другой, но Ник не обращал на них никакого внимания, погрузившись в свои мысли.
– Ник, – подошёл к нему охранник под два метра ростом, – шеф тебя зовёт!
Ник поднял на него глаза.
– Сейчас приду, – он допил пиво, достал из кармана деньги, швырнул их на барную стойку. – Сдачи не надо.
Через минуту он стучал в дверь кабинета хозяина «Кубы».
– Можно? – спросил Ник.
– Заходи!
Ник вошёл в кабинет. Он был просторным и очень светлым. Десятки лампочек в форме свечей висели повсюду. Посередине стоял дубовый круглый стол и кресло хозяина. Напротив располагался огромный кожаный диван, как и кресло, шоколадного цвета. Высокие от самого пола окна, были плотно занавешаны тёмными бархатными шторами. В кабинет стоял запах кубинских сигар и дорого виски.
– Присаживайся, – показал пальцем на диван полный мужчина средних лет с густыми закрученными книзу седыми усами и лысиной на затылке.
Ник подчинился.
Мужчина встал из-за стола и, опираясь на трость, подошёл к бару, располагающемуся в золотом глобусе возле окна.
– Выпьешь? – открыл он крышку глобуса и достал бутылку «Джек Дэниелс».
– Можно, – уселся поудобнее Ник, запрокинув назад голову, а ногу положив на ногу.
По дорогому серому костюму «Brioni» и часам марки «Vacheron Constantin» на руке господина можно было догадаться о его положении в этом современном мире.
– Тобой интересовались очень важные люди, – наливая виски в бокал, начал хозяин кабинета.
– Вот как? – ухмылка пробежала по лицу Ника.
– Когда-нибудь ты доиграешься! – посмотрел на него господин исподлобья.
– Вы меня для этого звали? – Ник протягивал руку за бокалом.
– Ник! Может, хватит уже дурака валять! – сев на кресло, продолжал мужчина. – Ты знаешь, ты мне стал, как сын, и я волнуюсь за тебя.
– Не стоит, – спокойно ответил Ник.
– Я никогда не забуду, что ты спас мне жизнь. Но ты играешь с огнём!
– Может, хватит уже! – Ник отглотнул из стакана и встал с места. Он подошёл к окну и отодвинул шторы.
– Я сам знаю, когда хватит! – сказал Ник. – Ещё рано!
– Тебе нужны деньги? Я предлагал тебе.
– Здесь не деньги.
– Тогда что? Тебе нравится власть над людьми?
– Да сам не знаю, что! – задумавшись, ответил Ник. – Если это всё, Константин Петрович, можно я пойду?
– Иди! – кивнул господин в сторону двери.
Ник спустился вниз по крутой лестнице и, пройдя мимо зала, где гремела музыка, а полуголые девушки разносили коктейли, вышел наружу. Надел шлем и через секунду скрылся в потоке машин ночной столицы.
– Игорь! – позвал оставшийся в одиночестве господин своего опричника.
– Звали, шеф?
– Приглядывай за этим мальчишкой. Как бы он дров не наломал, – покачивал головой Константин Петрович Нилов – больше известный в криминальных кругах, как Костя Нил, в прошлом, вор в законе, сейчас владелец модных клубов и казино, как в России, так и за её пределами.
В прошлом году на него было очередное покушение. В ту самую минуту проходивший мимо Никита Домбровский, заметив киллера, оттолкнул Нила в сторону, таким образом, спас тому жизнь. Пуля только слегка задела Ника, которому теперь бывший вор в законе был обязан жизнью.
В ту ночь я не спала, ворочаясь с боку на бок. Мне снился Ник, который то манил меня пальцем и прижимал к груди, то вдруг смеялся мне в лицо таким смехом, от которого мурашки бегали по всему телу. Я то и дело вскакивала в холодном поту, не понимая, сон это или реальность.
Только под утро мне удалось уснуть. Но радость была не долгой. Часов в семь меня разбудил Наташин звонок.
– Вчера не могла до тебя дозвониться! – начала та.
– Да, к вечеру зарядка села, – вспомнила я.
– Тебе Макарский звонил? У нас всё в силе?
– Да! – сонным голосом ответила я.
– Ура!!! – радостные возгласы подруги чуть не оглушили меня.
– Наташ, я хочу спать. Сегодня в семь я буду у тебя. Макарский заедет за нами.
– Ура!!! – не могла поверить она своему счастью.
Я положила трубку. Но как ни старалась, уснуть не могла. День прошёл как на иголках. Я, как и обещала маме, сходила с ней на рынок. Потом по собственной инициативе приготовила ужин, убралась в квартире. Одним словом, сделала всё, чтобы показать себя заботливой и послушной доченькой. И это подействовало. Мама со спокойной совестью отпустила меня к Наташе заниматься литературой серебряного века.
Первый раз я так сильно ждала вечера. Правда прямо перед выходом у мамы вдруг возникло сомнение, и она пыталась отговорить меня от встречи с Наташей, сославшись на плохое предчувствие. Но в отличие от её моё предчувствие не должно было меня подвести, я надеялась на это.
Всю дорогу, пока мы ехали до «Кубы» меня трясло, как никогда. Я не слышала ни Наташу, которая рот не закрывала: то рассказывала какие-то пошлые анекдоты, то пела дифирамбы Макарскому. Я не замечала влюблённого взгляда последнего, который глаз не отрывал от зеркала заднего вида. Мои мысли были далеки от всего этого. Я думала о Нике, представляя ещё и ещё раз нашу с ним встречу. Я видела перед собой его зелёно-карие глаза, его пухлые с маленьким колечком губы, его сексуальную родинку, до которой я в первую очередь хотела бы дотронуться своими губами.
Я не заметила, как мы приехали.
Макарский открывал предо мной дверь.
– Прошу, сударыня, – его улыбка, казалось, светилась в темноте.
Это был второй в моей жизни поход в ночной клуб. Но сейчас я готова была хоть в ад провалиться, если бы Ник был там. Хотя для меня «Кубу» можно было сравнить, наверное, именно с эти местом. Громкая музыка била по вискам – она была сильнее, чем на концертах «The Bears». Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, несмотря на бегающие по кругу светодиоды. Было тяжело дышать от дыма сигарет, который густым туманом стоял в воздухе. Ещё больше меня смущали полуголые девицы, дефилирующие в одних купальниках. Если бы ни Ник, я и десяти минут не смогла здесь выдержать.
Глаза постепенно привыкли к темноте. Мы заняли крайний столик возле окна.
– Что будете пить? – Макарский поднялся с места.
– Я – мохито, – кокетливым голосом сказала Наташа, погладив Макарского по руке.
Тот сразу убрал руку.
– А ты? – обратился он ко мне.
– А я – минералку.
– Может, хоть бокал шампанского? – улыбался он мне. – Мы же в клубе. Здесь нужно для храбрости.
– Ладно, – я сдалась, подумав о том, что к моему приходу домой бокал шампанского успеет выветриться.
– Ну, ты и лиса! – перекинувшись через столик, сказала Наташа.
– Почему?
– Ты специально нас сюда вытащила? Знала же, что они здесь будут.
– Кто?
– «Медведи»!
– Ты их видела? – сердце моё забилось сильнее.
– Миксер и Кир отплясывают на танцполе. А вот героя твоего романа не видать.
Я засмущалась. Мне было не по себе в этом злачном месте. А что, если он не придёт? – с ужасом подумала я. После залпом выпитого шампанского, принесённого Макарским, мне стало спокойнее. Меня уже не так раздражала эта долбящая музыка и стриптизёрши, ловко управляющиеся с шестом.
Вдруг музыка прекратилась, и слова ди-джея эхом раскатились по всему залу.
– А сейчас, друзья, наши гости исполнят для вас песню.
Заиграл до боли знакомая мелодия. Я подняла глаза на сцену. У микрофона стоял Ник.
– Итак, встречаем! – продолжал ди-джей. – Группа«The Bears»!
У меня всё поплыло перед глазами. Он был так близко! Луч прожектора падал прямо на него. Ник был по обыкновению в своих кожаных чёрных брюках. Белая обтягивающая майка светилась от ультрафиолета, как и его «фирменная» улыбка, которую нечасто увидишь.
Мой герой дёрнул головой, обхватил микрофон двумя руками и сказал:
– Эта песня для самой прекрасной девушки в этом зале.
– Давай, Ник! – раздались женские крики и визг по всему залу.
– Ник – ты лучший!
– Я люблю тебя!
– Я хочу тебя! – понеслось из толпы, которая вмиг собралась вокруг маленькой круглой сцены посередине зала, лишив меня всякой возможности любоваться красотой главного героя этого вечера.
– Ты куда? – удивился Макарский, увидев, что я встала с места и направилась к толпе фанаток.
– Я сейчас, – махнула я ему рукой.
– Зря стараешься, – решила не упускать Наташа своего шанса. – Она от этого Домбровского с самого начала года тащится, как и многие умалишённые в этом зале.
Макарский нахмурил брови.
– Кто такой? – в голосе его слышались обида и злость.
– Да, ничего особенного. Солист универской рок-группы «The Bears», мечта всей прекрасной половины нашего учебного заведения! – ехидничала Наташа. – Неужели не слышал?
– Нет, – ответил Макарский. – Он богат? Кто родители?
– Да ты что? За душой ни гроша!
– По нему не скажешь!
– Да он пикапер и альфонс!
– Ты откуда знаешь?
– Весь универ говорит об этом!
– Все знают и всё равно ведутся? – ухмыльнулся Сева.
– Все как с ума посходили, и Анжелика тоже! – кивнула Наташа в сторону стоящей у сцены открывшей рот подруги.
– Он не плох собой, это точно. И держится уверенно. Девчонки любят плохих мальчиков. Вот и весь секрет, – сам с собой разговаривал Макарский. Да… – обращался он уже к Наташе. – Весело у вас, я посмотрю, в универе.
Весь же зал пел вместе с Ником:
– Когда приходит любовь,
Сердце открыто,
Когда приходит любовь
В сердце…
Дразнит меня, играет со мной,
Меняет маски…
А я прощаю всё, мечтаю о ней
И жду её ласки.
Прежде всего, мутнеет рассудок,
Я теряю силы.
Манит меня в свои объятья,
Она так красива….
Когда приходит любовь,
Сердце открыто,
Когда приходит любовь
В сердце…
После окончания песни фанатки продолжали визжать, заглушая даже музыку, которая вновь раздавалась из колонок. Миксер, не теряя времени, обнимал какую-то блондинку, то ли от счастья, то ли от количества выпитого, еле держащуюся на ногах. На Кире тоже повисла пара девушек. Только Ник, как всегда, никого не подпускал к себе, держась холодно и высокомерно. Не обращая никакого внимания на вздохи и стоны поклонниц, осадивших его, он спустился по ступеням со сцены и направился к барной стойке. Он шёл медленной походкой, дёргая головой и разминая круговыми движениями уставшие плечи. Я не сводила с него глаз.
И тут у меня земля ушла из-под ног, голова закружилась, я почувствовала, будто лечу в пропасть…. Ник подошёл к незнакомой мне блондинке в ярко-розовом платье, сидевшей за стойкой. Он обнял обеими руками её лицо, подтянул к себе и страстно впился своими губами в её. Все так и застыли на месте, наблюдая эту откровенную сцену. Блондинка даже не думала сопротивляться. Она обхватила Ника руками за шею и подтянула к себе ещё ближе, так что их тела соприкоснулись.
Я почувствовала, как тошнота подступала к горлу. Мне стало плохо. Я задыхалась. Побежала к выходу, открыла дверь клуба и выбежала на улицу. Шёл дождь. По лицу текли то ли его капли, то ли слёзы, которые я не в силах была уже сдерживать. Я жадно глотала воздух ртом и все никак не могла надышаться.
Я села на ступенях клуба и зарыдала. Не обращала внимания на косые взгляды прохожих в мою сторону. Не слышала вопросов неравнодушных «Вам плохо?» Мне было не плохо…. Мне не хотелось жить в ту минуту! Я посмотрела на проезжающие мимо машины. Ужасные мысли пришли мне в голову. Я поднялась со ступеней, встала посередине проезжей части и закрыла лицо руками, с ужасом ожидая, что произойдёт.
– Ты дура? – услышала я голос и почувствовала, как кто-то схватил меня на руки. Я открыла глаза. Передо мной было лицо Макарского.
– Ты совсем уже? – он отнёс меня к воротам «Кубы» и отпустил на землю.
Мне было стыдно перед ним….. Я опустила глаза….
