Текст книги "Айлин (СИ)"
Автор книги: Анель Авонадив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)
– Хватит! – мама прячется за моей спиной, больше ничего не говорит, а я потирая переносицу, пытаюсь урегулировать конфликтую ситуацию:
– Думай, что хочешь, мать я тебе бить не позволю, – отец отступает, молчит, я перевожу тему:
– Хотел поблагодарить за ужин и гостеприимность, – он кивает, я кожей чувствую инцидент с матерью не исчерпан, он смотрит в ее сторону, добавляя:
– Айлин хорошая девочка, семья достойная, я одобряю, – потом идет в сторону дома, не оборачиваясь на ходу бросает матери:
– Света, у тебя пять минут, я жду тебя в доме, мы не закончили, – смотрю на часы:
– Мне нужно уехать, – всматриваюсь в лицо матери, она с беспокойством смотрит на меня, – не надо ругаться с отцом, не веди войн, когда дело касается мужской дружбы, с семьей Руслана Ибрагимовича мы знакомы довольно долгое время, все твои обвинения не обоснованы. Я успел узнать их семью и мне эти люди очень понравились.
– Егор, я просто хочу для тебя счастья, понимаешь? – я киваю
– Я разберусь, не маленький, – мать скрещивает руки на груди, вечером похолодало, а у нее легкая шифоновая блузка
– Сынок, даже если тебя попросили защитить честь этой девочки, не иди у них на поводу, не порть себе жизнь, отец защищает Мимирханова, но это страшный человек, влиятельный, ты правда веришь что те насильники сами умерли….?! – она усмехается, качает головой, и после паузы, не оборачиваясь идет в сторону дома, медленно, как будто на казнь. Я же провожая ее взглядом никогда не думал о том как и что стало с теми уродами. Для меня такие, как они, достойны высшей степени наказания.
Глава 40
Айлин
Пока мама и папа заняты тем, что пытаются вразумить Алана, я погрузившись в свои мысли сижу в ванной и подрезаю ножницами ножки сто одной розы.
Я хочу чтобы они постояли подольше, потому бережно обрезаю каждый корешок, стараюсь не пораниться, говорю каждому цветочку, что у меня самый лучший мужчина, целую лепестки и кладу в воду.
В университет я не еду. Остаюсь дома, тем более темы я получила накануне.
Стараюсь не думать о маме Егора. Не хочется анализировать ее взгляд, мне могло показаться, что он был холодный и изучающий, я волновалась, потому и чувствовала себя подопытной мышью в лаборатории. Уверена у Егора крепкая и дружная семья и его мама старается беречь семейный очаг.
Мои родители никак не комментировали знакомство с новыми родственниками, держали нейтралитет. По крайней мере при мне так точно. И потом я так вымоталась эмоциональном, что почти сразу как мы приехали легла спать.
Впервые за все время мне снились не кошмары, я будто смогла перебороть себя и отвлечься от ужасающих мое сознание воспоминаний.
Возможно, сказалось то что Егор перед отъездом целовал уголки губ нежно при всех, а может разыгравшееся воображение. Всю дорогу я только и делала что мечтала представляя как все у нас будет, когда мы поженимся.
Прошлой ночью я нашла ответы в своих снах. В моем сне ничего не заканчивалось быстро, потому что Егор не сдерживал себя. Я не могу никогда озвучить это вслух. Тем более это мои фантазии, которых у меня никогда ранее не было. И только странное напряжение под утро заставило меня открыть глаза и долго смотреть в потолок.
Я ничего не забыла из того что снилось: в моем сне Егор целовал меня везде, не ограничиваясь губами, прижимал к себе плотнее, распуская волосы. Я не стеснялась его без одежды. Его действия неторопливые, он не отрываясь смотрел на меня, говорил что я самая красивая, а я растворялась в его руках, умоляя дать мне больше. И самое приятные ощущение, когда он выполняет мои желания не останавливается.
Резко дергаю палец, потому что поддавшись воспоминаниям сильнее сжала ствол розы, в результате чего поранилась.
Зажимаю палец, встаю, открываю кран и направляю под холодную воду, вспоминая что на самом деле никто не смотрел на меня никогда так как Егор. Я думаю, он относится ко мне с уважением, иногда целует не так страстно, может он боится оскорбить мои чувства? Только с чего он решил что я так хочу? Я его хочу как женщина хочет мужчину: нежно и пошло, со страстью и напором, без цензуры.
Моя внешность обманчива, я просто не знаю можно ли ему сказать то о чем я думаю? Нормально ли будет попросить его сделать мне приятно? Поджимаю пальцы на ногах, от одних мыслей теряю возможность нормально мыслить.
Вздрагиваю когда слышу звонок телефона, не выключая воду бегу синим от холодной воды пальцем. Мне можно не смотреть на экран, по музыке, которую я установила на его контакт, я безошибочно определяю абонента.
Быстро принимая вызов, удовлетворенно улыбаюсь когда слышу:
– Айлин, говорила практику приедешь подписать, уже два часа дня, – отнимаю от уха трубку и смотрю на время телефоне, затем снова подношу к уху:
– Я приеду, – быстро стягиваю домашние шорты, я совсем про это забыла, увлекаюсь цветами и мечтами и вот результат. Примерно рассчитывая что время в пути займет у меня не более часа, обещаю:
– Буду через час, я почти подрезала цветы
– Зачем ты этим занималась? – я не знаю что ответить потому отвечаю честно
– Хочу чтобы они подольше постояли, розы очень красивые, – я даже не видя этого мужчину могу угадать что он улыбается, его голос становится мягче
– Делать тебе нечего, я еще подарю, – мне никто не дарил такое количество цветов, если у нас с Егором когда – нибудь будет дом я с удовольствием буду выращивать розы.
Быстро собираюсь на ходу пишу маме Алиме, что мне нужно подписать практику, еду в офис Егора, я не хочу чтобы они волновались. И когда я уже не буду отчитываться ни перед кем кроме собственного мужа? Иногда мне кажется, что этого так и не случится и я буду под влиянием родителей пожизненно.
****Влетаю в офис Егора, нажимаю кнопку лифта, хочу поскорее его увидеть. Папку с листами практики захватила в последний момент. Крепко сжимая в руках причину моего визита думаю о губах моего мужчины.
Иду мимо ресепшен, меня останавливает голос секретаря:
– Могу я знать вы к кому? – я смотрю на девушку в строгом костюме и только сейчас понимаю что нужно представиться. А как? Просто имя? или можно сказать что я невеста?
В голове все перемешалось, я хотела сказать, что он меня ждет, но вместо этого разволновалась, стала заикаться:
– А… мне… к …Егору…Евгеньевичу, – жую губу
– Как вас представить? – не ожидала такого вопроса. Как мне лучше представиться? Пока я раздумываю что ответить, секретарь успевает набрать Егору и он сам мгновенно появляется в коридоре.
Улыбается и быстро берет за руку, выводя из транса. Затаскивает меня в кабинет, громко хлопает дверью. Мы наконец-то одни!
Я обнимаю его за шею, повисаю на нем, словно струна вдоль тела.
Пока Егор убирает локоны с лица, рассматривая губы, первая начинаю его целовать. Егор втягивает мой язык, а я закрываю глаза. Чуть вскрикиваю, когда он неожиданно подхватывает меня на руки, идет к столу, сажает на него, разводит ноги и встает рядом. Я целую все подряд: его щеки, подбородок, губы, утыкаясь носом в шею, делаю глубокий вдох, смелею настолько, что провожу языком по линии выступающей артерии.
Егор вздрагивает, накрывает ладонью мой затылок и полностью включается в процесс, он больше не сдерживается, целует жадно и порочно. Я чувствую его возбуждение, накрываю ладонью, на что Егор упершись в мой лоб, тихо произносит:
– Не могу насытиться тобой, – а я и не хочу чтобы он насыщался, я сама хочу изучать его тело
– Я тоже, – рабочий аппарат звонит звонкой трелью отдавая в мозг, Егор отстраняясь нажимает кнопку, секретарь не дожидаясь ответа докладывает:
– Егор Евгеньевич, к вам Мимирханов Руслан Ибрагимович…
* * *
Егор
Айлин быстро спрыгивает со стола, поправляет юбку, а я прошу:
– Света, две минуты, – замечаю, что Айлин отходит на расстояние чуть ли не до двери.
Не могу смотреть на ее испуганное лицо, то как она кусает губы, смотрит в пол. Такая ранимая, добрая и честная в проявлении своих эмоций. Мы с ней совершенно точно с разными подкожными татуировками, она совершенно для меня другая планета, я таких как она никогда не встречал.
Но есть нечто, что нас с ней, безусловно, объединяет в конкретный момент времени: мы живем с ней одной мечтой, продолжаем узнавать друг друга, и каждый раз шагая с ней в бездну, проживаю одну жизнь на двоих.
– Айлин подойди, – вижу румянец на ее щеках, сажусь за стол, во мне нет никакого волнения, спокойно поясняю, – дядя твой будет ждать меня в переговорной, чего ты так испугалась?
– Не знаю, – улыбается, кажется что в этот самый момент, напряжение покидает ее, она идет ближе, тяну ее на себя.
Мы снова целуем друг друга, у меня нет сомнений, что в каждом прикосновении мы учимся любить эту жизнь, и совершенно точно в этот самый момент пишем наш небесный роман, превращая в бессмертную ленту слов каждую главу, каждый новый день. Я надеюсь в нашем будущем его прочтут наши дети.
Снова звонит внутренняя линия, секретарь уточняет про кофе, говорю, чтобы сразу принесла в переговорную.
– Айлин, это минут тридцать, подожди меня, обратно вместе поедем, – она кивает, спокойно заявляя, чтобы я делал свои дела, она никуда не денется, будет меня ждать.
Ее глаза и сама она такая искренняя, в такие моменты, я понимаю что именно с ней, нашел ответы на все свои вопросы, обрел покой.
Беру бумаги, которые мне нужны, выхожу из кабинета, думая о том, что с тех пор, как Айлин поселилась в моем сердце я проживаю каждый новый день словно выход в открытый космос.
И то, как мое тело реагирует на ее неопытность, не могу самому себе объяснить эту таинственную приятно-мурашечную гравитацию.
Руслан Ибрагимович встречает меня в приподнятом настроении. Мы сразу приступаем в рабочим вопросам. Обсуждаем концепцию взаимодействия, я не давлю, больше слушая чего именно он хочет.
В конечном итоге приходим к соглашению, что рискованные методы использовать с государственными закупками чревато, предлагаю более лояльные варианты, все – таки нужно выходить из тени. Не хочу больше связей отца или чего – то подобного, всегда можно избежать головной боли, сделать правильно, помучиться со сроками, но результат того стоит.
Закончив переговоры, дядя Айлин переводит тему в другую плоскость:
– Егор родители Айлин сказали, что впервые за все время их пребывания, прошлой ночью не было приступа, – его взгляд внимательно смотрит на мою реакцию, только я спокойно воспринимаю ее состояние и меня не пугают возможные проблемы, – может ты и прав, и надо выждать время
– Я собираюсь поменять психолога, не сейчас, естественно, не вижу смысла торопиться, но в будущем будем с этим работать, я когда-то закрывал свои проблемы работая с сильным специалистом, – Руслан Ибрагимович смотрит на меня не отрывая взора, ничего не комментирует, а потому, чтобы успокоить его, добавляю:
– Как только Айлин будет готова, откладывать не будем, со мной она будет счастлива, Руслан, – он кладет мне руку на плечо, ничего не говорит, но я вижу что его гложет то, что нет никаких зацепок и он бессилен.
– Егор ты знаешь, что ты можешь положиться на нас в любое время, если нужно помочь можешь на меня рассчитывать, я как последний идиот верю, что справедливость восторжествует и я найду истинных заказчиков, им не уйти от моей кары, – в его словах не сомневаюсь, у меня ощущения что концы потеряны, кого-либо искать бесполезно
Идем к выходу, Руслан Ибрагимович уточняет:
– Сегодня приедешь на тренировку? – отрицательно качаю головой
– Нет, сегодня не смогу, – удивленный взгляд собеседника в мою сторону, я обычно не пропускаю, чтобы избежать лишних вопросов, поясняю, – Айлин приехала, сейчас подпишу ей практику и доставлю до дома.
Он одобрительно улыбается добавляя:
– Знал бы не стал задерживать
– Мы дважды переносили согласование ключевых моментов, сегодняшние поправки дадут возможность запустить производство, завтра я отправлю все необходимое на согласование подрядчикам, – дядя Айлин идет к зоне ресепшен, а я захожу в кабинет. Алин сидит в телефоне, но увидев меня вскакивает, потом снова садится.
– Я смотрю ты переместилась на привычное тебе место, – Айлин не за моим рабочим столом, где я ее оставил, а на привычном ей стуле напротив.
– Я не знаю, я подумала…. она запинается, приходила секретарь забрала документы на подпись, я подумала не хорошо за твоим столом сидеть, – слушаю повествование сажусь на кресло, подъезжаю к столу, хочу быстрее покончить со всеми делами, взять ее в охапку и повезти в кафе или ресторан, что выберет.
Достаю печать и ставлю на листах практики, подписываю, кратко просматривая, что девчонка успела там сочинить. Краткость сестра таланта: написано сжато и по существу.
Спускаемся на стоянку, открываю дверь машину, помогая Айлин сесть, она, вдруг, поднимает глаза, просит:
– Егор тебе не трудно будет показать мне квартиру, где ты живешь, я по карте адрес видела, но если визуально посмотрю, то буду увереннее себя чувствовать, – для меня это не является проблемой.
Глобально перестраивать маршрут движения почти не требуется, она живет от меня недалеко в соседнем районе.
Глава 41
Егор
Доезжаем до квартиры в рекордно короткие сроки. Мы ушли раньше окончания рабочего дня, пробок днем в городе нет.
Открываю дверь, пропускаю Айлин вперед. Она проходит робко осматривая пространство.
Снимаю обувь, прохожу в комнату, включаю везде свет.
Айлин идет следом, всматривается в интерьер. У меня большая квартира, три комнаты, стиль выдержан в светло – коричневых тонах.
В квартире минимум мебели: в гостиной два кресла и диван, пушистый ковер, небольшая стенка с аудио системой, полками и ящичками для мелочей. В спальне – огромная кровать и шкаф встроенный в стену в виде мини гардеробной. На окнах белая тюль обрамляемая плотными шторами. в третьей комнате диван-кровать и плазма на стене.
– Сразу понятно, что тут живет занятой мужчина, нет единого цветка в доме, – Айлин выражает свое мнение, следуя за мной, словно хвостик, не отступая ни на шаг.
Наблюдаю за ней улыбаясь, то как она осторожно останавливается напротив окна гостиной, проводит рукой по подоконнику, всматриваясь в очертания города с высоты девятого этажа.
– Скоро тут будет цвести самый красивый цветок, сделаешь все как захочешь, – подхожу и обнимаю Айлин со спины, вдыхаю запах ее волос, про себя думаю, что уже и забыл, когда тут была женщина.
Оксана жила тут со мной длительное время. Я избавился от ее присутствия в этой квартире сразу же как узнал о ее предательстве. Все ее вещи в порыве злости вывез и сдал в ячейку для хранения, потому что она отказывалась забирать имущество. Ключ от ячейки направил с курьером на адрес ее родителей.
Тогда я поклялся, что больше ни одной женщины не будет. Но как говорится: никогда не говори никогда.
– Тут уютно, я хорошая хозяйка, – Айлин поворачивается и смотрит на меня, спрашивая:
– Егор, ты всегда жил в квартире?
– Пока не съехал от родителей жил в частном секторе недалеко от Москвы, – удобство расположения это несомненный плюс который я ставил почти на первое место при выборе жилья. Во время учебы мне порядком надоело тратить огромное количество времени, чтобы добраться до центра.
– Иногда я мечтаю о собственном саде, хочу обязательно посадить розы разных сортов, – она мечтательно закатывает глаза, а я ловлю себя на мысли, что достану ей звезду с неба, если потребуется.
– Ты ведь не против если я на подоконник поставлю цветы?
Разворачиваю девчонку к себе:
– Айлин, я не против, говорю же, ты здесь хозяйка, делай что хочешь, – она смотрит на меня огромными глазами, а я не знаю как сдерживаю себя, мне хочется целовать ее мягкие губы, на них нет помады, касаясь кожи я чувствую что пью воду из чистейшего источника, никогда таких как она не встречал.
– Если захочешь дом, купим чуть позже какой понравится, – вижу ее улыбку мне ничего не нужно в этой жизни, просто пусть будет рядом. Нравится как Айлин искренне реагирует на мои предложения о доме, утыкается носом мне в грудь, потом снова откидывает голову, смотрит снизу вверх, а я не могу оторвать взгляда от бездны ее синих глаз.
Мне кажется что я словно комета лечу на скорости в водоворот событий, которые мне с каждой секундой трудно контролировать, потому что перед глазами проносится пятьдесят картинок чтобы мне хотелось сделать с этой девчонкой.
Айлин будто не дышит, замирает, теребит пуговицы на моей рубашке. Перевожу взгляд на ее мягкие розовые губы. Я не знаю кто из нас сделал первый шаг, все просто стерлось потоком эмоций, которые охватили нас мгновенно.
Мы вдвоем, нам никто не мешает, моя девочка в моих объятиях. Притягиваю ее за талию, по телу проходит волна дикого напряжения. Айлин откидывает голову, я впиваясь в ее губы стараюсь быть нежнее, но не выходит, я терзаю ее рот, сплетая наши языки, схожу с ума от податливости. Предохранители перегорают когда она вдруг стонет мне в губы:
– Еще, – думаю ослышался, боялся напугать.
Подхватываю ее за бедра, не прекращая целовать, вынуждая обхватить себя ногами, пару шагов до дивана делаю в полной прострации, иду по ориентирам, сажаю ее на себя, и только тогда отстраняюсь и всматриваясь в ее лицо с раскрасневшимися щеками.
Айлин смотрит на меня затуманенным взором. Она молчит, но тяжело дышит, я внимательно слежу за ее состоянием, пытаясь понять: сбивчивое дыхание потому что возбуждена или потому что ее накрывает очередной приступ.
Немного торможу, целую висок, веду нежно губами по бархатистой коже, последовательно переходя к щекам, скулам пытаюсь надышаться запахом ее кожи, на которой нет привычной для женщин косметики, ничего, и это так необычно.
Меняю тактику, поглаживая ее бедро веду руками по талии, чуть выше, обвожу контуры маленькой груди, через ткань сжимая острые соски. Хочется избавиться от верхней одежды, чтобы иметь возможность перекатывать острые холмики между пальцами, уверен что чувствовать ее без преград будет то еще испытанием на прочность.
Убираю руки, но Айлин подается вперед, трется и прижимается ближе и обхватывает мое лицо руками, сама целует, У нее выходит это очень нежно, она играет языком проводя по моей нижней губе а я наслаждаюсь ее действиями. Через ткань блузки сжимаю грудь сильнее. Прижимая ее промежность к себе, надавливаю на ягодицы, Айлин вздрагивает.
– Линка до свадьбы сдерживаться все труднее и труднее, – чувствую что остатки контроля летят в мусорку в голове только одно я никогда не хотел так ни одну женщину, трезвые мысли оставляют меня, с ней у меня все по-новому, она будто чистый лист на котором я рисую самые пошлые картинки которые собираюсь воплотить в ближайшее время.
Айлин ерзает на мне а я сдвигая ее немного дальше от эпицентра возбуждения, слышу ее просьбу:
– Поцелуй меня …там, – пауза, я вижу она кусает губу, двигается ближе снова садится на ширинку, трется сильнее, я физически не могу осмыслить ее намек, в своей голове я давно стянул с нее рубашку и наслаждался обнаженной грудью. Насколько я понял она не носит белье.
Еле различаю ее слова, она почти шепчет уткнувшись мне в шею:
– Прошлой ночью, – снова пауза, помогаю ей
– Расскажи что? – я почти не свожу глаз с груди представляя как могу кончить на ее тугие соски. Надеюсь Айлин не будет против, иначе чувствую это станет навязчивой идеей.
– Прошлой ночью в моем сне ты делал это, – как я понял свои желания она выражает через сны, так было уже когда она сказала что ей снилось как я целовал ее
– Подробнее где я тебя целовал, – я готов услышать все что угодно, ее слова на какой то момент парализуют.
Айлин касается губами моего уха, ее дыхание обжигает, проникая под кожу, а может прямиком в подсознание.
Я настраиваюсь на ее частоту:
– Языком….займись со мной любовью. там…я хочу…., – я перевожу взгляд на ее блузку, ее небольшие холмики призывно торчат, я не контролирую ничего, действую на голых инстинктах, пробую расстегнуть одной рукой верхнюю пуговицу, второй рукой глажу ее губы, проталкивая между губ большой палец, она обхватывает его губами, втягивает, сосет медленно и влажно, не стесняясь громких звуков.
В голове бомбежка, заводит.
Ее тело дрожит, не хочу прерываться, тяну рубашку на себя, соски настолько тугие, что врезаясь в мое тело чувствую приятное покалывание в местах прикосновения с тканью рубашки, меня снова бьет по нервным окончаниям электрическим разрядом.
Убираю палец от губ, впиваюсь в ее рот, наслаждаясь ее податливостью, искренностью, с каждым касанием будто проваливаюсь под лед, и не хочу выбираться, думать, молю лишь, чтобы меня и дальше несло этим безумным течением.
Все, что я чувствовал ранее, когда не знал Айлин, теперь кажется невкусным. Ее поцелуи оставляют на коже невидимые следы, я ощущаю их как ожоги. С Айлин все мои сомнения, недосказанность и комплексы исчезают. Я обнимаю ее хрупкое тело с соблазнительными изгибами. В этот момент становлюсь настоящим, грешным, развратным, самим собой.
Не желая прерываться, стараюсь не торопиться, сдерживать себя все труднее.
Расстегиваю по порядку маленькие пуговицы ее рубашки, руки трясутся, я не справляюсь с такой ювелирной работой, тяну ткань, часть пуговиц отрывается, падает на пол. Стягиваю рукава ей на локти, замираю, любуясь ее обнаженной грудью. Накрываю упругие вершины: невероятные ощущения, в этот самый момент точно уверен, я еще никогда не был настолько приближен к искусству.
Если бы не тихий всхлип, я вряд ли бы так быстро среагировал.
Поднимаю глаза, вижу Айлин словно мумия не двигается, смотрит в одну точку, руки вдоль тела болтаются, глаза на мокром месте. Плачет.
Притягиваю ее к себе, думая что рано стал раздевать ее. Она падает на меня словно тряпичная кукла, часто дышит мне в шею. Надеваю обратно рубашку на плечи, скрывая обнаженное тело.
Чувствую влажные следы на шее. Ее бьет мелкой дрожью. Мне не кажется, каждая клетка ее тела дрожит. Черт!
По частоте дыхания, узнаю надвигающийся приступ, Айлин пытается вдохнуть, но вместо этого на выдохе хрипит.
– Все хорошо, я рядом, иди ко мне, – она вжимается в меня и как утопающий хватается за спасательный круг, впиваясь в плечи. Не дышу, потому что боюсь пропустить момент, когда ей потребуется серьезное вмешательство.
– Таблетки, Айлин, я схожу, – хочу подняться, но она обнимает, сильнее впиваясь ногтями в кожу.
Остаюсь на месте, понимаю, что потакаю зря, ведь я не знаю сколько у меня есть времени. Может сейчас счет идет на минуты или даже на секунды.
Я не знаю сколько мы сидим: ее ногти до боли царапают в кожу, но я не убираю ее ладони, потому что так, я хотя бы, понимаю, что она еще со мной и находится в сознании.
Я готов терпеть этот дискомфорт сколько угодно, только бы ее отпустило.
Проклинаю себя за несдержанность.
И только то, что Айлин становится лучше, дыхание выравнивается, немного сбивает собственное самобичевание.
Эта девчонка сильнее чем я думал, справилась сама.
Я понял, что все позади, когда Айлин перебралась с моих коленей на диван, села рядом сложив руки перед собой словно примерная школьниц.
Тяну ее к себе за плечи.
Моя испуганная девочка, я знаю чего ты боишься и я буду рядом, чтобы помочь тебе преодолеть твои страхи.
Вслух же ничего не озвучиваю, когда она соберётся, то сама заговорит.
У нас с ней так было: мы в этом плане чувствуем друг друга, я стал человеко-зависимым от нее, потому что она единственная, кто сумела подобрать с пола мои изуродованные мечты, склеив их заново своей любовью и растопив лед моей души.
Никогда не думал, что такая уютная тишина с ней будет меня устраивать.
Жалею, что раньше не понял простые истины, когда отпустив прошлое, можно приблизить момент собственного счастья в лице Айлин.
И плевать что мое мерило красоты до нее кардинально отличалось и я предпочитал другую категорию женщин. Теперь у меня новый стандарт женственности, такой как у этой девчонки. Она такая родная мне начиная от волос и заканчивая кончиками ногтей.
Другой не надо.
Всю мою жизнь до нее можно разделить на "до" и "после".
Мне, как оказалось, ничего сверхъестественного не нужно: правильную женщину рядом, которая станет храмом моей любви.
С Айлин я понял, что не все еще чувствовал в этой жизни, хотя, казалось бы, что знал о любви все..
Ее слабый и тихий голос выводит из раздумий:
– Егор, я не сумасшедшая, я… я… – она дышит ровно и поворачивая голову всматривается в мое лицо как будто ищет какие-то ответы, добавляя тихо, – моя память, я вспомнила…рубашка, пуговицы… я не знаю что со мной…
– Зато я знаю, что с тобой, малышка, – у меня от волнения сердце колотиться словно ненормальное, чтобы она не говорила, я виноват, потому что допустил это безумие, но вместо слов самобичевания уверенно заявляю, – ты переволновалась, все в порядке, я ничего не думаю…у нас еще столько сладких моментов будет, всему свое время
– Егор, после того случая мне снятся плохие сны, – Айлин отворачивается моргает, как будто, пытается что-то понять для себя лично.
Она смотрит перед собой в пустоту, добавляя:
– В своих кошмарах я теряю себя, потому что там среди насильников, угрожающих мне, я беззащитна, они в моем сознании все еще хотят вырвать мою душу и пустить ее в преисподнюю, – она запинается, – их речи каждый раз звучат все громче. Как будто голоса немых слушателей, которых нет, в такие моменты я схожу с ума, кажется, не выдержу.
– Я никому не могу рассказать… никто не сможет понять, все будут жалеть меня, ведь у нормальных людей такого не может быть, – ее голос сиплый, словно она простудила горло
– Айлин, у нормальных людей и не такое может быть, ты мне можешь рассказать, я знаю что такое отчаяние, я понимаю твоё состояние, потому что до тебя был жил со «сломанной программой», пока ты своей любовью исцелила меня, перезагрузила систему, устранив сбои в программе ценностей, собрала меня заново своей улыбкой, – она меня слышит, я вижу силится что-то сказать, но не решается, кусает губы.
Откровение на откровение, продолжаю:
– Когда-то я обращался к психологу, чтобы темнота не поглотила меня, я не мог научиться жить с болью, – тяну ее к себе, забираю к себе на руки, качаю на руках, хочу успокоить, чтобы она себе не надумала, я знаю что эта девочка для меня особенная, не относящиеся к той категории женщин, которых хочется попробовать на время, вкусить и забыть свое грехопадение.
Эта девочка из той категории, когда ради нее я готов долго удобрять землю, потому что уверен, что получу впоследствии не минутное наслаждение, а намного больше.
Я никогда не разбирался в женщинах, только ее я хочу узнавать постепенно день за днем, страница за страницей.
Больше я не прерываю, слушаю обрывистые фразы, которые она пытается собрать в предложения, не обращаю внимания на паузы, и на то, что она ненадолго залипает, потом снова возвращается, повторяя по несколько раз, что уже озвучивала ранее.
Как образцовый слушатель, не перебиваю, даю ей выговориться.
– Они хотели сделать со мной ужасные вещи, я каждую ночь просыпаюсь от своего крика, – я подавляю ужас и панику, сосредотачиваясь на ее дыхании, так как она, уткнувшись носом мне в шею, говорит куда-то в кожу, и я не всегда понимаю все ли в порядке.
– Как ты оказалась на трассе за городом? – не могу сдержать любопытства, я же своими глазами видел как она вошла в арку дома, ждал этого момента и только потом уехал.
Уточняю всякий раз аккуратно, заполняя паузы, не перебивая ее монолог, чтобы не путать ее и без того разрозненные фразы ее повествования.
В моей голове много вопросов, которые мучают меня с момента, когда я узнал, что с ней произошло, не уверен, что смогу задать хотя бы половину.
Айлин последовательно рассказывает как у подъезда вспомнила, что Аленка ждет ее дома, хотела купить конфет к чаю….
Конфеты…мля. кто бы мог подумать
Потом рассказывает как перебегала через дорогу в неположенном месте, минуя подземный переход. Как оказалось, что по правилам она шла обратно, где ее уже поджидали насильники.
Я слушал ее откровения внимательно, прерывая только, чтобы уточнять детали: что за магазин и где он находится, параллельно думая, что повезу ее домой посмотрю расположение этого магазина относительно перехода. Оказалось, что она весь этот негатив копила в себе и боялась только одного – жалости. Теперь я понимаю, почему она не захотела психолога. Она видела неискренность женщины, которая делала вид, что верит рассказам о потери памяти, не пытаясь помочь вывести ее из состояния застоя.
В завершении Айлин делает странные выводы:
– Я с самого начала говорила, что они перепутали меня, но они не верили, и только когда сделали фотографию и отправили на телефон этому Марату, он указал на ошибку, я боюсь даже предположить чтобы случилось, если бы они не проверили по фото
– В разговорах они упоминали кого-либо еще? – я осторожно выспрашиваю имена, может клички, и Айлин вспоминает имена всех насильников, то как они называли друг друга, какие издевки говорили в ее адрес.
Бедная моя девочка.
Теперь понятно, почему она не могла позвонить, телефона не было, каждый растеряется, оказавшись поздним вечером в незнакомой местности. Водитель фуры и ее попытка выбежать на трассу, где на скорости ехало много машин. Она запомнила скрип тормозов и потеряла сознание. Дядя Айлин говорил, что мужчина вызвавший скорую, невозмутимо сообщил, что девочке ещё повезло, что за рулём оказался именно он, ссылался на большой опыт, делая акцент на том, затормозить он успел, хоть пенсионер, но реакция все ещё армейская. Правда, когда я узнал что скорость была порядка шестидесяти километров в час, уверен, что Айлин именно повезло, был на месте этого деда гонщик, последствия могли быть хуже.
Постепенно в голове сложились все в пазлы.
Одно мне не ясно в ее повествовании то, что сами насильники никак не реагировали на имя дяди, продолжая насмехаться над ее попытками образумить их, значит они просто пешки, которые ничего не решают.
Судя по всему, интеллект у этих тварей отсутствует на уровне генетического кода.
Таких отбросов общества нанимают чтобы делать грязную работу, не посвящая в детали. Они могли не знать ничего. Не понятно как Руслан Ибрагимович выбивал бы данные, если застал их живыми, они ничего не знают, могли не видеть заказчика.
– Малышка, мы справимся, – она извиняется не понятно зачем:
– Сегодня мне было хорошо, правда, но я не смогла подавить воспоминания… они на мне разорвали рубашку, оторванные пуговицы, словно детонатор сработали, я не смогла, – закрываю глаза, стараюсь сохранять спокойствие, я даже представлять ничего не хочу.
– Это я мудак, до свадьбы месяц, я думаю будем придерживаться ваших традиций, поедем в родной тебе город, – обнимаю Айлин, эта новая реальность меня устраивает, я могу себе позволить ее любить всю оставшуюся жизнь. И потом я привык что моя жизнь полна ситуаций, когда все предусмотреть невозможно.
