Текст книги "Айлин (СИ)"
Автор книги: Анель Авонадив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
И если сначала мое сердце бешено колотилось и я не хотела видеть эту женщину, то потом, когда я увидела как Егор переживает, хотя внешне старался рационально оценивать ситуацию, встав на мою защиту, поняла, что ему не просто и я должна его поддержать.
Я не считаю, что скрывшись на кухне и занявшись готовкой, я убежала от проблемы. На мой взгляд, это нормальная реакция любого человека, который когда ему не комфортно старается избегать общество не приятных людей.
Ввязываться в нездоровое соперничество с матерью Егора это недостойно для жены, ведь в его сердце всегда будет для нее место, и это правильно, так должно быть.
Доказывать, что я лучше и важнее не собираюсь, мы находимся с ней на разных уровнях, заменить друг друга не сможем, а значит, мне нужно направить свою энергию на созидание.
Но для себя я решила: терпеть чужие пинки, оскорбления и унизительные речи не буду, разговаривать свысока не позволю, чем меньше я ожидаю от мамы Егора, тем меньше я буду разочарована в будущем.
Пусть не думает, что если я в данной ситуации стерпела, значит можно дальше вести себя высокомерно. Я найду слова чтобы защитить себя, когда не будет свидетелей, если она продолжит меня унижать.
Сказав Егору, что я не обиделась, я только хотела избавить его от действий, которые бы ему пришлось сделать, встань я в позицию оскорбленной жены.
Пусть все так как идет.
Я помню чему меня учили, я знаю, что должна принять маму мужа со всеми недостатками.
Я и принимаю. Любить ее никто не заставляет. И она никогда не заменит мне маму Алиму.
Когда в дверь звонят, я больше не бегу сломя голову.
Лишь рассматриваю пространство вокруг себя, прикидывая, все ли я красиво разложила, достаточно ли салфеток, проверяю приборы в нужном количестве, полотенца.
Егор сам открывает дверь и по знакомому тембру голоса узнаю, что приехал Евгений Егорович.
Я стараюсь не показать напряжение, все – таки, родители мужа у нас впервые. Это первый совместный семейный ужин.
Хорошо, что Егор, появившись на кухне сразу обнимает:
– Айлин как все красиво, ты постелила другую скатерть? – улыбаюсь, он заметил, он всегда все замечает.
– Мне кажется, так красивее, эта скатерть праздничная, – в дверях появляются родители мужа, он показывает куда удобнее сесть, помогая маме, предварительно выдвигая для нее стул.
Женщина ведет себя сдержанно.
Пока раскладываю еду на тарелки, понимаю, что сегодня папа Егора возьмет на себя функцию главного ценителя национальной кухни. Он почти сразу же начинает нахваливать аромат блюда, которое я только-только разложила по тарелкам.
Во время ужина говорят только мужчины. Мама Егора все внимание сосредоточила на муже. Я же почти не участвую в дискуссии, односложно отвечаю на вопросы, испытываю дискомфорта в череде долгих пауз, когда требуется время, чтобы переключить собственные мысли. Стараюсь думать о том, когда мы останемся с мужем наедине, даже про сладости забыла, хотя их обещали доставить в течении часа. По моим внутренним ощущениям времени прошло гораздо больше.
Стараюсь не смотреть в сторону свекрови. Ее комментариев относительно приготовленных мною блюд не слышу. Бегло взглянув на ее тарелку, понимаю она не притронулась к еде.
Может же быть такое, что эта женщина не привыкла принимать пищу вечером, заботясь о фигуре. Я ведь ее совсем не знаю, и предпочитаю думать, что ее сдержанное поведение не для того, чтобы показать что еда, приготовленная мной, не нравится.
Даже если и так, меня ничье мнение не задевает, а учитывая что мужчины просят добавки, значит все не так плохо.
С удовольствием накладываю, я старательно готовлю еду, ориентируясь на мужа, сожалею только о том, что не знала, что нас будет много, испекла бы лепешки с сыром.
Большую часть времени мужчины обсуждают предстоящую церемонию. Разговор имеет легкий и непринужденный оттенок, за исключением момента, когда Евгений Егорович сообщает, что мой дядя не сможет поехать к нам на свадьбу.
Новые подробности заставляют задуматься: дядя выделил всем родственникам персональное средство передвижения в виде небольшого частного лайнера, значит, поедем все вместе, это плюс, хотя это очень странно, важные мероприятия нашей семьи он не пропускает.
Может что-то случилось?
Надо будет спросить у тети Елены как будет возможность, ведь она впервые одна поедет к родным дяди без его сопровождения, да еще и с детьми.
Хотя одно то, что будет выделено частное средство передвижения, говорит о том, что дядя все держит под контролем, продолжая заботиться, даже когда лично не может быть на мероприятии.
Сладости привезли настолько поздно, что гости уже выйдя из – за стола, решили ехать домой.
Я без сожаления накладываю с собой родителям Егора сладостей и немного домашней еды.
Может у них так не принято, но я предложила и папа Егора с удовольствием взял пакет.
Провожая гостей, стою чуть на отдалении, но это не мешает Евгению Егоровичу подойти и лично поблагодарить за ужин. Мне столько приятных слов никогда не говорили, даже Егор, который всегда все замечает, ограничивается «очень вкусно», «спасибо родная», а тут просто поток непрекращающихся комплиментов. Оказалось, что ему есть с чем сравнить, он часто в ресторанах заказывает блюда кавказской кухни и мой вариант его покорил.
Мне нравится Евгений Егорович. Он хоть внешне и напоминает мне дядю поведением, но в разговоре этот мужчина приятный и не высокомерный.
Светлана Ивановна сосредоточила все свое внимание на сыне и только уходя я увидела сдержанный кивок в свою сторону. Она вышла придерживая локоть мужа, а я слишком шумно втягивая воздух, в режиме онлайн чувствую приятное расслабление.
– Айлин, моя маленькая хозяйка, как все вкусно было, спасибо тебе, – жмусь к нему ближе, чувствуя как его сильные руки гладят спину, наконец-то мы одни!
В объятиях мужа не страшен никакой апокалипсис: его грудь словно каменная стена, от которой я могу спрятаться от всех невзгод.
Мягкий поцелуй словно крылья бабочки опускается на губы, ноги становятся ватными, прижимаюсь всем телом к мужу.
Он обхватывает лицо ладонями, целует с напором, сплетая наши языки. Чувствую сильный жар его кожи, который передается мне и несется по собственным венам теплыми волнами.
Из головы моментально вылетают все важные вопросы, связанные со свадебной церемонией, которые я намеревалась обсудить наедине, как только гости уедут. Теперь имеет значение только поцелуи моего мужчины.
Все мои мысли сосредоточены на разгорающейся внизу урагане из желаний.
Наконец-то мы одни!
Без лишних глаз, подальше от всего мира. Томление сменяется ожиданием, в какой-то мере нетерпением. С моей стороны. Егор отрываются от моих губ, для того, чтобы произнести:
– Готов убить любого кто нам сейчас помешает, – затем подхватывает на руки, словно пушинку, несет на кухню, становится у края столешницы. Моя попа приземляется на полированную поверхность. Ощущение что даже воздух, сгущающийся вокруг нас, знает, что мы два магнита, которые вот-вот сомкнуться вместе.
Мои щеки горят, словно мы делаем что-то постыдное.
Егор тянет на себя кофту, виртуозно стягивая, отбрасывает ее на пол, тянет резинку штанов, дергая на себя, вынуждает поднять бедра, срывая последний кусок материи вместе с трусиками.
Отходит на пару шагов назад, рассматривая обнаженное тело.
Мне хочется закрыться от него и одновременно ничего не скрывать, нравится его взгляд, напоминающий мне что я его любимая женщина. С ним я забываю про стыд, мне наплевать как я выгляжу, в его глазах я читаю что я самая красивая и желанная им.
– Единственная женщина на планете, которой я не могу налюбоваться, – я обречена любить его вечно. Во мне столько эмоций, холодная столешница из мрамора жжет голые бедра, его взгляд подобно ожогам блуждает по телу:
– Ты так далеко, я хочу снять твою одежду, – почти хнычу, он делает шаг навстречу, не медля снимаю футболку.
Его зеленые глаза поглощают меня, через них я вижу всю бурю желания.
Цепляюсь за плечи, впиваясь ногтями в кожу, чувствуя его дыхание на своих губах. Тело дрожит, реагируя на касания рук словно по щелчку.
Съезжаю по столешнице, упираясь в твердую выпуклость. Его поцелуй не оставляет сомнений, наш умопомрачительный секс будет на кухне, как я и хотела днями ранее.
Я теряю контроль над реальностью, Егор тянет меня ближе, цепляюсь за плечи, поглаживая кожу, чувствуя каждую мышцу, которая перекатывается под ладонями. Он идеальный.
Егор стискивает ладонями талию, кусает нижнюю губу, неохотно отрываясь, приглушенно произносит:
– Ты совсем мне не помогаешь, – он улыбается, я же кусая губы, отвечаю, опуская взор:
– Не хочу чтобы ты думал, что я распущенная девчонка, – хотя тело реагирует на моего мужчину мгновенно, руки тянутся ниже я хочу его трогать, он хрипло смеется
– Я так не думаю, Айлин, – он убирает мои руки, спускает штаны ниже вместе с боксерами, выпуская наружу большой налитый член. Аккуратно укладывая тело на столешницу, быстро хватает за ноги и разводит достаточно широко, почти сразу же чувствую как он упирается своей мощью в промежность.
Успеваю вдохнуть и почти сразу же чувствую проникновение одним резким толчком, пронзительно, непривычно. В голове никаких мыслей только приятная наполненность внутри.
Он тяжело дышит наблюдая за реакцией, проводит носом по коже шеи, медленно раскачиваясь во мне, входит до предела.
Закрываю глаза, я наслаждаясь каждым сантиметром твердого члена. Хочется кричать, но я закусываю губу сильнее, выгибаюсь, подаюсь бедрами навстречу, я хочу сильнее и быстрее.
Егор это чувствует и вдавливает меня в столешницу, закидывает мои ноги себе на бедра, ускоряется.
Я же открываю глаза, чтобы посмотреть на то как играют мышцы на животе моего мужчины от каждого нового толчка.
Напряжение его скул и шеи сводят с ума, я словно безумная отражаюсь в его глазах, чувствую не просто кожей, но и душой, словно мы единое целое.
Он каждый раз доказывает мне насколько я могу быть распущенной в его объятиях.
Может все так, потому что во мне давно есть желание быть с мужчиной, но во времена студенчества приходилось гасить в себе это пламя и сдерживаться?
Когда Егор пальцами трогает ниже, отыскивая чувствительные точки нежно надавливает, еле сдерживаю стоны.
На контрасте с его резкими толчками царапаю столешницу, прогибаюсь когда он толчком входит до упора, растягивая до предела. Его пальцы у моих губ
– Оближи, – его голос словно маленький поцелуй, я слышу его сквозь туман удовольствия, кончиком языка слизываю часть, всасывая в себя пальцы, играю языком.
– Моя красивая девочка, – он выдергивает пальцы, берет лицо за подбородок и почти с ответным толком я чувствую глубокий и чувственный поцелуй.
Ощущение, что он целует одновременно нежно и непристойно интимно.
Словно качели, сердце трепыхается от удовольствия.
Прикосновение его языка к коже вызывает приступы лихорадочного желания, грудь подпрыгивает от каждого резкого толчка. Егор ускоряются, набирая бешеный темп, перед глазами плывет, последнее что я вижу это капельки пота на сильной груди.
Выгибаюсь не в силах сдерживать стоны поскольку сильнейший узел удовольствия накрывает меня, концентрируюсь на эйфории, которая вызывает судороги по всему телу.
Ярко. Мощно. Горячо.
Меня ослепляет, я будто ничего не вижу, последний толчок и я снова бесстыдно развожу ноги, чувствуя как горячая жидкость разливается внутри.
Егор аккуратно приподнимает меня со столешницы, несет в ванну
– Ты мой волшебник, исполняешь все желания! – не могу не улыбаться, ведь несколько дней назад я хотела, чтобы мы делали это за пределами спальни.
А поскольку открыто заявить я не могла о своих предпочтениях, боясь что Егор подумает что я нимфоманка, то не придумала ничего лучше как рассказать, что прочитала в интернете о том, как некоторые пары делают это не на диване в строго отведенном месте, но и в других комнатах, например, на кухне. Егор тогда никак не отреагировал, думала, что намека не понял, но судя по его действиям все наоборот. Он все понял правильно.
– Ты меня доконаешь, Айлин, – тихий смешок
Заботливые и и нежные руки моют мое тело основательно проходясь по каждому миллиметру кожи, касаясь промежности, груди, шеи, вызывая волну мурашек. Егор присоединился ко мне, почти сразу же, быстро поливая себя более прохладной водой.
Намыливая мочалку и водя ею по спине, не могу оторвать взгляда от его тела, пользуясь возможностью исследую его мышцы спины, рисуя на коже сердечки, это всегда веселит моего мужчину. Егор, обернув меня полотенцем, промокнув всю влагу, снова подхватывая на руки с такой легкостью, будто во мне не пятьдесят, а только пять килограммов, предупреждает:
– На сегодня все, лисица, – стоило все-таки ждать так долго своего единственного мужчину, он каждый раз раскрывает во мне новые грани.
Глава 60
Егор
Добраться в родной город Айлин оказалось довольно простой задачей. Дядя Айлин организовал частный лайнер, на котором присутствовала большая часть родственников.
Самолет приземлился в небольшом аэропорту в минеральных Водах, представляющий из себя компактный комплекс с двумя пассажирскими терминалами.
Никогда не летал частным лайнером, потому сразу заметил разницу: специальный коридор, личный автомобиль, подъехавший прямо к борту самолета.
Пока выезжали, так и не понял, что с общественным транспортом: повсюду снуют таксисты, довольно в агрессивной форме атакующие прилетевших пассажиров.
Добирался бы своим ходом, все неудобства провинции прочувствовал бы сполна.
Понравилось, как все организовано: большая часть родственников рассаживается в просторный микроавтобус, куда сразу направились мои родители с женой и детьми Руслана Ибрагимовича.
Думал, что все поместимся в автобусе, но Алан ориентирует нас и мы следуем в уютный минивэн представительского класса, выезжая в противоположную сторону от аэропорта.
Не заметил, как миновали городской пейзаж, выехав на крутую дорогу с обрывами вдоль реки. Микроавтобус с родственниками поехал в другом направлении.
Моя Айлин то и дело втягивая в себя воздух, уверяет всех присутствующих, что через салон чувствует запах гор. И это при закрытых окнах, которые Алан открывать категорически не разрешает, мотивируя что работает кондиционер.
По мере отдаления от аэропорта, наблюдаю за красотой Хребтов большого Кавказа понимаю, что не могла моя девчонка быть другой.
Очарование, самобытность Карачаево-Черкессии запоминается и откладывается в памяти в режиме онлайн.
Тут не так плохо, как я себе представлял.
– Егор, а ты знал что родиной кефира является Карачаево-Черкессия? – Айлин всю дорогу много говорит, в основном не со мной, они с подружкой не переставая обсуждают местные достопримечательности.
– Не знал, Айлин, – хотя, если быть честным, никогда и не интересовался, отвечаю односложно, наблюдая за напряженным взглядом Алана. С самого нашего вылета из столицы он ведет себя сдержанно, почти не говорит.
– Айлин можно же за ту неделю, что мы тут пробудем, найти время и посетить местные красоты? – подруга с восторженными глазами реагирует на рассказы жены относительно минеральных источников, выражая желание попасть на склоны трех долин, с современными курортами, часть которых, как я понял, принадлежит семье Айлин.
По очарованному взгляду подруги понятно – ей как и мне тут все в новинку, но в целом она довольна, с интересом слушает все, что ей рассказывают.
– Алена, нельзя, – Алан весьма резко обрывает надежды на экскурсии, добавляя, – чтобы без меня ни шагу, это тебе не Москва, – настроение брата Айлин, не меняется, по моим ощущениям с каждым километром становится хуже.
Не могу дать точного определения его тревожности, с вопросами не лезу, парню и так тяжело. Везет девушку другой культуры в родной дом, где надо будет отстаивать свою позицию среди родственников, которые, уверен, не так лояльны, как дядя Айлин ко мне в свое время, настроены скорее всего не столь радужно к «девочке-войне».
– Алан, я не в тюрьме, наверное!? – это единственную фразу подружка успевает проговорить вслух в сторону брата. Все остальные фразы, она скорее всего проговорила только в своей голове, потому что недвусмысленный взгляд явно дал понять – лучше промолчать. Что Алена и делает, отвернувшись к окну, отстранённо комментируя:
– Айлин, жаль, не смогу увидеть тех красот, которые ты описывала мне на первом курсе, – моя жена обещает что все успеем посмотреть не в последний раз приезжаем, объясняя, что подготовка к церемонии велась серьезная, будет много родственников, времени будет не так много.
Расстегиваю верхние пуговицы рубашки, меня каждый раз потряхивает, стоит толь подумать про многочисленную родню и их танцы, тосты, обряды.
Надеюсь, все будет не так помпезно, и меня не сожгут на костре за возможные ошибки. Хотя, если учесть то, в каких условиях мы едем, как оказалось, по более длинному маршруту, все не так однозначно.
Айлин прерывает мой поток мыслей, уточняет у Алана, всматриваясь в пейзаж:
– Алан а почему мы едем по объездной? Это уже второй поворот, который мы проехали, удлиняя наш маршрут вдвое, это огромный крюк, а я хотела показать Алене медовые водопады.
– Так надо, – он смотрит на дорогу, его взгляд, по – прежнему, напряжен, – Айлин замолкает, но потом снова продолжает рассказ о легендах древних водопадов.
Она знает столько информации, уверен, никакой гид не сравнится с Айлин в знаниях, которые она черпала с детства, находясь в этой местности постоянно.
Хотя, буду откровенным, я про эти места никогда не думал, желания побывать тут не было сильным.
И только увидев местные пейзажи на фоне горных вершин, понял как много я потерял: все тут кажется таким маленьким, люди, машины на фоне горных скал подобны муравьям.
Зрелище бесподобное: хребты большого Кавказа, быстротечность горных рек, цветущие луга и равнины, несмотря не неудобства, вызванные узкими дорогами по краю обрыва ущелье рек поражает красотой и многообразием природных достопримечательностей.
Ощущение, что в другую страну приехал, не могу сформулировать для себя, тут тупо по-другому. Может некая самобытность, которую пока не могу до конца осознать.
Машина резко тормозит на дороге.
Брат Айлин обращается к водителю на другом языке, по глазам Айлин, вижу она понимает родную для нее речь, но не комментирует
– Что случилось? – первая голос подает Алена
Машина стоит, Алан дает указания, водитель выходит из машины. И только провожая глазами вышедшего из машины мужчину, понимаю причину по которой мы остановились.
На трассе, посредине дороги, ничего не боясь стоит девушка, ступни босые, но не похоже, что бездомная. На ней легкое длинное платье до щиколоток, волосы спрятаны под косынкой, которую треплет ветер. Она смотрит в сторону машины, не двигается с места. И только, когда водитель подходит ближе, девчонка, не произнося ни слова, обходит мужчину и уверенным шагом следует ближе к машине.
Кулаки незнакомки сжаты, по мере ее приближения ощущение тревоги не покидает меня. Она словно безумная, идет вперёд, несмотря на поднявшийся ветер, осанка прямая, взгляд серьёзный.
Первой меняется в лице Айлин, я мгновенно напрягаюсь, думая что это приступ. Хорошо, что дышит она ровно, бледнея на моих глазах шевелит губами, уточняю:
– Айлин, все хорошо? – накрываю рукой ее ледяные ладошки, жена не моргая и не отрывая взгляда от дороги, тихо произносит, обращается к брату:
– Алан, это Мариям, – я ничего не понимаю.
В салоне момента становится душно, через воздух ощущение напряжения усиливается с каждой минутой.
Брат Айлин сразу же покидает салон автомобиля, громко хлопая дверью.
Две подруги не отрываясь смотрят ему вслед.
Алан уверенной походной идет навстречу девчонке.
Знает ее что ли? Соседка? Что ее привело молодую девчонку в горную местность, где почти нет машин?
– Это она, да? – "девочка-война" заводится мгновенно
Айлин жует губу, кивает, теребит края платья.
Набираю в легкие воздух.
Ситуация с бывшими самого каждый раз напрягает, особенно вспоминая обострения Оксаны, когда она пытается доказать, что может вернуть наши отношения.
Глава 61
Айлин
Когда водитель автомобиля спешно идет к машине, обходя Алана, напрягаюсь.
– Артур Саидович мы уезжаем? – первое что спрашиваю у некогда лучшего бойца из подразделения дяди Руслана. Он заводит автомобиль, сдержанно кивает.
Читаю по губам, выражения он употребляет не совсем корректные, хорошо, что на нашем языке и понимаю их только я.
Очевидно, ситуация вышла из– под контроля.
Артур Саидович уверенно сдает назад, резко жмет газ, объезжая Алана и Мариям, которые о чем-то громко дискутируют. Бывшие влюбленные остаются позади в дорожной пыли, больше ничего не видно, машина скрывается за поворотом.
– А мы куда? – Алена ожидаемо начинает волноваться, – остановите, я никуда не поеду без Алана! Дверь автомобиля автоматически блокируется, Алена дергает ручку, но быстро понимает, все бесполезно.
Бегло смотрю на Егора, он напряжен, ничего не говорит.
Приходится взять себя в руки.
Моргаю.
Беру ладонь Алены и крепко сжимаю. Никто не ожидал, что такое произойдет. Только сейчас понимаю: мы не едем по центральной улице только для того, чтобы не проезжать дом Евкуровых.
Только ведь для любящего сердца разве есть преграды? Я не знаю, что делала бы на месте Мариям, это очень больно.
Алена не переставая льет слезы, она не умеет прятать эмоции и всегда открыто заявляет окружающим, когда ей плохо.
– Алена, все образуется, прекрати реветь, – говорю резче, чем хотелось бы. Ничего не действует, подружка рыдает и требует, чтобы ее отвезли к Алану.
Артур Саидович не снижая скорости, грозно рявкает:
– Отставить слезы, барышня! Тоже мне, еще одна мученица, нашлась! – произнеся эти слова водитель открывает окно, наплевав на работающий кондиционер, затягивается сигаретой, выдыхая струйки дыма в окно.
Но подруга не унимается, приставая к водителю:
– Что значит еще одна мученица!? – она дергает ручки дверей, не знаю зачем она это делает, они ведь заблокированы, – есть еще какая-то невеста о которой я не знаю?! – я не нахожу слова утешения, а Артур Саидович не тот человек, который в принципе поясняет свои слова и мысли.
Слышала как – то давно в доме родителей тетушки шептались, обсуждая несостоявшуюся свадьбу дяди Руслана. Говорили, что своего лучшего бойца оставил рядом с бывшей невестой Фатьмой, когда узнал что он спас ее, от опрометчивого решения наложить на себя руки.
Все говорили, что Артур Саидович вовремя успел. Сколько лет прошло, а он все здесь.
Наверное трудно менять свой жизненный уклад, но что характерно лучший боец дяди Руслана не жалуется, обратно не просится, живет с Фатьмой помогает ей по хозяйству. Мне думается он надёжный и хороший мужчина. Не успеваю закончить мысль, когда слышу грубый голос водителя:
– Угомонитесь, барышня, слезами делу не поможешь, советую успокоиться, вы носите ребенка, вам вредно, подумайте над своим поведением, с таким скандальным характером Мимирхановой будете не долго, – не знаю что нашло на Артура Саидовича, всегда сдержанный и немногословный, а тут как подменили.
Начинаю думать, что Аленка обладает даром выводить мужчин из себя…
И только когда Артур Саидович в телефонном разговоре просит организовать машину для Алана на объездную, Алена вытирает слезы и демонстративно отворачивается к окну.
В машине становится напряженно, каждый пассажир думает о своем, я же рассматриваю извилистую асфальтированную дорогу, думая о том, что каждый новый поворот приближает меня к родному дому, к любимым мною местам.
Несмотря на то, что мы въезжаем с другой стороны и я не наблюдаю мемориала жертвам депортации карачаевского народа, который располагается сразу при въезде в город, все равно приятное тепло разливается внутри меня: я узнаю знакомые улочки, магазины, кажется, что прошла целая вечность с тех пор как я была тут в последний раз.
Бросается в глаза то, как преобразился город, появился новый квартал девятиэтажек, поблизости с которыми виднеется минарет мечети. Мой родной город превратился из среднестатистического города России в обустроенный и уютный, везде ухоженные улицы, обустроенный дворы с площадками для детей.
– Артур Саидович это точно наш городок? Столько всего понастроили, – не скрывая восхищения, прерываю напряженное молчание
– Молитвами Руслана Ибрагимовича тут навели порядок, – довольно сообщает сопровождающий нас водитель, – почти приехали, Айлин, готовься, возьмут тебя теперь в окружение надолго, – нервно поправляю волосы, предвкушая встречу с большим количеством родственников, волнуюсь. Поворачиваюсь, обращаясь к Егору:
– Как тебе наш город? – мой муж с нескрываемым любопытством рассматривает местные достопримечательности
– Мне нравится, – он говорит с улыбкой, – уютно все чисто и убрано
Машина останавливается у железных ворот. В нетерпении ожидаю их полного открытия, замечая растерянный взгляд Аленки, которая сразу же комментирует местный ландшафтный дизайн:
– Сколько же дизайнеров трудились, чтобы создать этот райский уголок? – взгляд подруги обращен на аккуратные газончики и клумбы, между которых словно маленькие змейки выложены дорожки из плитки.
– Это все придумала мама Алима, – отвечаю Аленке, а сама всматриваюсь в маленькую щелочку медленно отъезжающих железных створок.
Пытаюсь угадать, а что изменилось?
Постепенно раскрываясь, железные ставни демонстрируют декоративный пруд с мостиком, который я так любила в детстве.
Улыбаюсь, ничего не поменялось, здесь как и было до моего отъезда.
Любимый дом, любимый двор.
Первая покидаю машину, терпеливо жду, когда Алена отстегнет ремень безопасности, не поддающийся ей с первого раза.
Егор рассматривая пространство вокруг, ничего не комментирует.
И только дети дяди Руслана сразу сносят меня с ног, подбегая ближе, обнимают за коленки, жмутся перекрикивая друг друга:
– Я первый! – тетя Елена пытается оттащить младшего разбойника. Наклоняюсь целую каждого в макушку.
Тихо говорю Алене:
– Будь рядом, все будет хорошо, – подружка нервно перебирает локоны, расправляет несуществующие складки на длинной юбке.
Поворачиваюсь и вдыхаю горный воздух полной грудью, делаю шаг вперед, обращаюсь к подружке:
– Чуточку позже я покажу тебе все здесь, только поздороваемся, – вижу стаю тетушек, которые несутся в нашу сторону.
Боковым взглядом замечаю мужа в компании Артура Саидовича. Они о чем-то беседуют.
Пользуюсь возможностью, окунаюсь в атмосферу семьи.
Мой родной дом, папочка любимый, мама Алима, я готова начать рыдать сразу, потому что в отчем доме все такое родное, любимое, уютное.
Гостей столицы не вижу, скорее всего отдыхают с дороги.
Уверена, что на нашу церемонию пригласили если не весь город, то точно добрую его половину.
Папу все знают.
* * *
Алан
То что Мариам словно ненормальная кидается в мои объятия, повторяя словно умалишенная:
– Только не ходи с ним, никуда, слышишь, он убьет тебя, обманом заманит и убьет, – она бьет кулачками мне в грудь. Руки непроизвольно смыкаются на ее спине, не могу понять, что за истерика и про кого говорит Мариям
– Мариям, – тяну ее имя, не реагируя на весь тот бред, что она несет, – глупышка ты чего творишь, босиком, ай-ай – ай, где обувь потеряла? – она поднимает на меня свои темные как ночь глаза с красивыми девичьими ресницами, внимательно всматривается в мое лицо, руками цепляется за рубашку тянет на себя, сжимая ткань в кулаки, игнорируя вопросы в свой адрес, повторяя:
– Алан только не ходи с ним, обещай мне, обещай!!! – она словно в бреду, может, как Фатьма, тронулась умом? (прим автора: Фатьма невеста Руслана Ибрагимовича)
Всегда собранная и отстраненная, сейчас же на эмоциях, очень странно. На нее это не похоже совсем.
Даже когда я сообщил ей, что не смогу на ней жениться, она не истерила, просто в какой-то момент замкнулась в себе, молчала, позволяя говорить мне. А тут такой поток слов! Не замечал я в ней такой одержимости, как сейчас, никогда
– Подожди, успокойся, о ком ты ведешь речь? – отстраняю ее от себя, Марьям делает резкий шаг в сторону, смотрит в сторону обрыва, задумчиво произносит
– Заур, мой брат, он будет мстить, – ее косынка ослабла, упрямые пряди падают на лицо, ее губы беззвучно повторяют одни и те же слова, будто кто-то выключил звук и ей трудно говорить, – я слышала, я все слышала…
Тоже мне новость дня.
Я понимаю последствия, брата ее не боюсь, что он может? Сестру Заура я не не трогал. Целовал может пару раз и то в "лайк версии", наедине не оставались.
И потом, в одиночной схватке я уже не раз доказывал Зауру, кто из нас сильнее.
Брату Мариям придется постараться, чтобы меня подставить, у нас нет общих дел, мы разорвали тесное сотрудничество, нас ничего не связывает. Все переживания лишние.
Замечаю машину, которая одиноко стоит на обочине. Артур прислал, больше некому.
Напрягаюсь, когда вижу большой внедорожник на обочине. Глава семьи Евкурова, поехал по следам дочери. Прав был дядя Руслан, когда предупреждал что с Евкуровыми будут проблемы.
Поведение Марьям можно назвать безрассудным и глупым.
Едва увидев отца, бросается в бега. освобождая руку, срывается с места.
Смотрю на машину ее отца, далеко она не убежит.
Факт.
Оборачиваюсь, и словно в замедленной съемке наблюдаю, что бежит Марьям к обрыву, напрямик, пересекая дорогу.
Действую быстро, настигаю у самого края, дергая на себя ее хрупкое тело. Трясу ее за плечи, пытаюсь привести в чувства:
– Спятила, дура! – сам испугался, почти ору на нее, крепко сжимая ее конечности. Поймал ее в секунде от пропасти. Она ведь и правду хотела сигануть с обрыва.
Безумная!
– Пусти, сказала, пусти! Не пойду больше ни за кого замуж! Никогда! – я слышу как колотится ее сердце. Моргаю.
– Прости меня Марьям, если сможешь прости, – она рыдает мне в грудь, упирается кулачками, тело может иногда говорить больше, чем всякие ненужные слова. Тело никогда не врет. Думал Мариям спокойно восприняла наш разрыв, достояно держалась, ни слезинки не проронила. Теперь же вижу, девчонку понесло.
Я не знаю сколько прошло времени. Отец Мариям застыв на месте, не двигается, наблюдая за картиной.
Да и не успел бы он.
Может дает время дочери прийти в себя, прежде чем забрать ее. Не знаю
– Марьям, ты ведь сильная девчонка чего в пропасть понеслась как чумная? – беру подбородок, заставляя смотреть на себя, хорошо что больше не слышу всхлипов
– Не думай, не из-за тебя! Они хотят выдать меня замуж, только я за нелюбимого не пойду! Лучше умру! – в красивых глазах мелькает растерянность, хотя больше обида вперемешку со злостью. Вот теперь узнаю Мариям, улыбаюсь, не совсем еще спятила.
Значит, Евкуровы хотят ее замуж отдать. Неплохое решение, но лучше не давить, подождать, чтобы по согласию.
