Текст книги "ЮнМи. Сны о чём-то лучшем (СИ)"
Автор книги: Андрей Лукин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– Что уже? Не пугай меня.
– Ругают уже. Ну, как обычно. И с её сайта уже почти все отписались, и у меня с "Ужина" уходят целыми толпами.
– И ты об этом так спокойно говоришь?
– А-а, сангван-обсо (мне всё равно), – отмахнулась СунОк. – Я уже привыкла. Раньше дёргалась даже из-за одного ругательного отзыва, а теперь читаю сотни и смеюсь. Закалилась, наверное. Сегодня две тысячи ушли, завтра три тысячи придут. Помнишь, Юна говорила: "То что нас не убивает, делает нас сильнее". Она права. Нам, женщинам, в этой жизни приходится нелегко, поэтому мы должны быть сильными и смелыми.
– Ох, доча, – вздохнула мама. – Сильной быть оно, конечно, хорошо, только парни не очень любят чересчур самостоятельных девушек. Вот сбежит от тебя муж, до конца жизни свою силу проклинать будешь.
– Не буду, омма, – СунОк, смеясь, закружилась вокруг стола. – У сильных женщин мужья не сбегают. Знаешь, почему? Потому что не могут вырваться. Им силы не хватает. А-ха-ха!
Госпожа Дже Мин только головой покачала, глядя на расшалившуюся старшенькую.
* * *
Поместье семьи Ким.
Госпожа МуРан читает докладную записку, составленную службой безопасности «Sea group corporation». Прочитав, поднимает глаза на СанУ.
– И что ты об этом думаешь? – спрашивает она.
Начальник СБ пожимает плечами:
– Там всё написано, госпожа. Ничего нового добавить не могу.
– Да, но здесь только сухие факты. Выводов-то нет. Что это за аналитика такая беззубая?
– Они просто не решились делать выводы, не зная точно, какие именно для вас на данный момент желательны.
– Как-то странно ты сформулировал, – удивилась госпожа МуРан. – Получается, что на основании этих фактов можно сделать противоположные выводы? Как это возможно?
– Это же Агдан, – опять пожимает плечами СанУ. – С ней всё возможно.
Госпожа МуРан недовольно откидывается на спинку дивана:
– И ты туда же. Вы что с ИнХэ – сговорились? Одинаковыми словами всё объясняете. Так, ну хорошо. На первый взгляд – это просто совпадение. Оппозиция давно точила зубы на нашу дамочку, и когда та зарвалась, они инициировали расследование. Но… Ты заметил, СанУ, как девчонка в своей якобы хвалебной речи ловко поддела Пак КынХе? "…хочу поблагодарить Вас, госпожа Президент, за то, что вы не жалея сил сражаетесь с коррупцией и взяточничеством, бесстрашно пресекаете незаконное давление на бизнес и допускаемые ещё некоторыми недобросовестными должностными лицами злоупотребления властью…" Эк, завернула-то. Язык у неё подвешен что надо. Могу поспорить – она любого парламентария переболтать может. И дальше главное: "…принимаете важные для развития экономики страны решения, руководствуясь только и единственно советами квалифицированных специалистов." Жаль, что в это время в репортаже не показали лицо КынХе. Хотела бы я посмотреть на её реакцию. Ты понял, СанУ, что именно сказала ЮнМи?
– Разумеется, госпожа. Тут она прямым текстом намекнула президенту, что ей известно о том, какое влияние на принятие решений оказывает её подружка Чхве СунСиль. Полагаю, ЮнМи сильно рисковала, открывая таким образом свои карты. Нетрудно понять, что подобную информацию ей могли предоставить только в NIS. Возможно, что и текст выступления подсунули ей они.
– Это только твои догадки или?..
– Никаких фактов, подтверждающих это, у меня нет. Слишком закрытая организация, мы не рискуем тревожить их своим интересом. Ответка может быть довольно болезненна.
– Мда-а, – протянула госпожа МуРан. – За несколько дней до начала работы комиссии, девчонка точно назвала все пункты обвинения. Причём о СунСиль ещё никто официально не заявлял. Слишком шокирующие факты. Важнейшие решения, влияющие на государственную политику, принимались на основании гаданий по картам Таро и завываниям шаманов. Кто у нас идёт в политику, СанУ? Куда мы катимся? Ужас какой-то!
– Откровенно говоря, госпожа МуРан, ничего нового наша президент в этой области не открыла. Всем известно, что, например, президент Рейган тоже пользовался услугами астрологов и даже этого не скрывал.
– Ну, это дело прошлое. Пусть американцы сами разбираются со своими президентами. Однако, вернёмся к ЮнМи. Как ты полагаешь, её использовали втёмную?
– Скорее всего, – кивнул СанУ. – Вряд ли бы она согласилась ради каких-то политических комбинаций рисковать своей репутацией и карьерой айдола. Вон как хейтеры набросились на неё после выступления. Про то, что она получила высокую награду, уже никто не вспоминает. Зато на все лады обвиняют в продажности.
– Ну да, ну да, – сказала госпожа МуРан. – Похвалила президента, который вдруг оказался преступником. Значит, либо дура, либо сама по уши замешана. Что, конечно же, полная глупость. Но хейтерам не докажешь, с логикой они не дружат по определению. А истинный смысл её хвалебной речи обычному человеку разглядеть практически невозможно. Нет, всё же не думаю, что её сыграли втёмную. Всё она знала, чертовка.
– Полагаете, что ей просто было всё равно, что он ней подумают прыщавые подростки?
– Да, СанУ, ей просто было пофиг.
– Не знал, что вы позволяете себе использовать молодёжный слэнг.
– Ну, для тебя ведь не является секретом, что я родилась не с золотой ложкой во рту. А в том районе, где мы с мужем начинали наше дело, люди употребляли такие крепкие словечки, что, услышь их ИнХэ, она тут же повалилась бы в обморок. И знаешь, когда невестка и сын при мне называют ЮнМи нищенкой с окраины Сеула, моё сердце каждый раз словно иглой пронзают. Ведь если следовать их логике, мы с мужем ещё те нищеброды, причём даже не с окраин Сеула… Впрочем, мы отвлеклись. Итак, что мы имеем. Сначала Агдан впрямую обвинила президента в некомпетентности, но это не сработало. Наоборот, рейтинг КынХе необъяснимым образом взлетел в небеса. То есть результат абсолютно противоположный якобы задуманному. Президент, естественно, расслабилась, на волне эйфории даже наградила юную бунтарку, потеряла осторожность, решив, что ей сам чёрт не брат… И тут раз – капкан захлопнулся. Взяли тёпленькой и, вероятно, с поличным. Получается, что никакого особого проклятия Агдан в реальности не существует. Что и требовалось доказать. Но народ думает иначе. И флаг ему в руки. Одного не пойму, СанУ, что в этих выводах такого, что аналитики побоялись их озвучить?
– Думаю, дело всего лишь в том, что они не знают вашего истинного отношения к Агдан. Симпатизируете вы ей или активно не любите. Вот и всё. Побоялись ошибиться.
– Экие они у нас боязливые, оказывается. Да разве ж я такая страшная? – госпожа МуРан усмехнулась. – Персонально для тебя, СанУ. Я ЮнМи симпатизирую, как женщина, но при этом активно опасаюсь, как бабушка.
– То есть в жёны ДжуВону вы её опять не хотите?
– Понимаешь, в случае, если она войдёт в семью, есть два варианта. Первый – мы с ней кардинально расходимся во взглядах на жизнь, смертельно рассориваемся и всё кончается очень плохо как для семьи, так и для компании. Второй – она берёт всё в свои руки, становится этаки серым кардиналом и уверенно ведёт "Sea group" в светлое будущее.
– Вариант "МуРан-два"? А тот вариант, когда она смиряется с ролью обычной корейской жены, вы даже не рассматриваете?
– Именно. Мы с ней похожи, СанУ, очень похожи. И поэтому второй вариант намного более вероятен. Но хочу ли я его – я ещё и сама не решила. Так что аналитики не так уж и не правы. А ты что думаешь по этому поводу?
– Я думаю, госпожа, что время покажет.
* * *
Исправительное учреждение «Анян»
«Детектива, однако, – думает проснувшийся Серёга. – Круто я во сне сюжет завернул. Это всё, конечно, из-за дяди, из-за его связей с NIS. Они его подставили, нашу семью подставили, вот мне и снится всякая, прости Гуань Инь, конспирологическая хрень. Только во сне могут моментально объявить импичмент президенту и отдать его под суд. В реальной жизни вся эта бодяга, как мне помнится, тянулась довольно долго, чуть ли не годы… А мурена-то либо во врагини меня прочит, либо в преемницы. И тот очевидный факт, что ЮнМи хочется заниматься только и именно творчеством, она во внимание вообще не принимает. Для неё на первом месте её корпорация. Однако меня-то судьба „Sea group“ не шибко волнует. Я хочу жить своей жизнью и та Юна, по-моему, тоже в судостроительный и гостиничный бизнес не стремится. Но самое интересное для меня то, что я реально во сне вспомнил и даже перевёл на корейский хорошую песню из моего мира. Офигеть. Надо будет записать слова, пока не забылись».
До подъёма остаётся ещё чуть более часа, и можно ещё немного вздремнуть.
* * *
Продолжение сна Серёги Юркина
Чат, который в отличие от ЮнМи не спит.
(***) – Вот такие в жизни случаются разочарования. А я ей так верила!
(***) – Вау! Какие страсти! Чем же Агдан тебя так разочаровала? Написала плохую песенку?
(***) – Она прогнулась под коррумпированных властьимущих. Противно было слушать, как она бывшего теперь уже президента нахваливала.
(***) – А ты на её месте, конечно же, высказал бы президентше всё, что о ней думаешь? Мы уже поверили, что ты такая смелая.
(***) – Я – не она. Меня орденами непонятно за что не награждают.
(***) – Ну да, наградили девчулю ни за что. От самоубийств она никого не спасла, Корею за границей ни разу не прославила. Ордена недостойна! Ату её! И награду отобрать.
(***) – А я слышал такую версию, что она специально так хорошо про президента говорила, хотела, чтобы получилось наоборот. И получилось наоборот.
(***) – Проклятие Агдан работает.
(***) – Ха-ха! Только в этот раз оно ударило по ней самой. Будет знать, корова жирная, как наших девочек обижать.
(***) – Админ, опять этот неадекват у нас гадит! Забаньте его. Он уже достал вконец.
(***) – Сегодня мой брат видел, как Агдан утром приехала в студию записывать новую песню. Говорит, она была очень довольной, улыбалась и даже дала несколько автографов.
(***) – В общем, её все клянут, а ей пофиг. Интересно, из чего у неё нервы сделаны?
(***) – Из рояльных струн, не иначе.
(***) – Вашей корове скоро конец.
(***) – Сгинь, тварь!
(여덟번째꿈) Сон восьмой. Про ЁнЭ
Сон Серёги Юркина
«Нинада пичалиса – сяжиз переди! Сяжиз переди, надеса ижди», – так напевала ЁнЭ, входя в небольшой ресторанчик, расположенный буквально в двух шагах от агентства. Она с некоторых пор взялась за изучение русского языка, потому что ЮнМи однажды сказала, если, мол, выучишь язык хотя бы на уровне «моя твоя мало-мало понимай», возьму тебя с собою в отпуск в Россию. Вот ЁнЭ и старалась. А песню эту ей Юна надиктовала вместе с переводом. Очень хорошие слова оказались, много раз уже помогали справиться со стрессами, которых в жизни личного менеджера оказалось до ужаса много. Преподаватели в университете про такие проблемы ни слова не говорили, наверное, они профессию менеджера знали чисто теоретически. Зато ЁнЭ теперь, после почти полутора лет общения с Агдан могла запросто читать часовые лекции на тему «Трудности работы со знаменитым айдолом, или как не сойти с ума после череды оглушительных провалов».
А в России ЁнЭ очень хотела побывать. Она же вообще за границей нигде ещё не бывала. Даже в Японию её не взяли.
– ЁнЭ, мы здесь! – замахала от дальнего столика её подружка ЧунХва, с которой она часто здесь обедала и которая тоже работала в агентстве, только в финансовом отделе.
Обнаружив, что за их столиком сидит ещё одна девушка, ЁнЭ слегка поморщилась. Кажется, спокойно перекусить ей сегодня не дадут. Потому что это была ХаЫн, которая работала в FAN на посылках у менеджера не очень успешной девичьей группы "Wild Flowers" и отличалась несколько вздорным характером.
– Познакомься, это Йе ХаЫн, – сказала ЧунХва. – Она младший помощник менеджера. Мы учились вместе в Университете Ёнсе.
– Мы знакомы, – сказала ХаЫн, с интересом разглядывая менеджера знаменитой Агдан. – Анньён, сонбе. Давненько не виделись.
ЁнЭ давно уже привыкла не обращать внимания на повышенный интерес к себе, но настойчивые и явно насмешливые взгляды ХаЫн её почему-то раздражали.
– Да уж, скажем прямо, не повезло тебе, ЁнЭ-ян, с подопечной, – вздохнула ХаЫн, когда первый голод был утолён и пришёл черёд десерта. – Того и гляди работы лишишься.
– Прости, сонбе, но с чего ты это взяла? – удивилась ЁнЭ, не донеся до рта шарик кендана (рисовая сладость).
– Ну как же… Этот последний скандал! Все вокруг только и говорят, что президент СанХён больше не намерен терпеть выходки Агдан и собирается выгнать её из агентства. Зачем нам такой айдол, от которого одни неприятности? И тебе тогда придётся искать другую работу. Думаю, что с таким резюме, как работа личным менеджером Агдан, тебе непросто будет устроиться на хорошее место.
– Что за глупость! – фыркнула ЁнЭ. – Болтают всякую чушь. Никто Агдан никуда выгонять не собирается. А скандал… Подумаешь! У нас этих скандалов было столько, что я все уже и не помню. И что? И ничего. Между прочим, президент СанХён нас уже выгонял. Вы же знаете, чем дело кончилось. Он подумал-подумал, понял, что был не прав и взял нас с ЮнМи обратно. Вот так. Агдан приносит агентству огромную прибыль, а это главное.
– Ну, не знаю, – протянула ХаЫн. – Я понимаю, конечно, что ты защищаешь свою подопечную. Но многие в агентстве думают иначе. А менеджер ЁнСин сегодня попросил всех нас поставить свои подписи под требованием выгнать Агдан из агентства, потому что она нас всех позорит.
– И ты тоже подписала? – равнодушно спросила ЁнЭ.
Взгляд у ХаЫн вильнул. Видимо, показное спокойствие собеседницы её не обмануло, и она откровенно испугалась, что сейчас начнётся скандал. – Я ещё думаю. Но многие наши уже подписали.
ЧунХва сидела молча, только глазками зыркала то на одну подругу, то на другую и, похоже, уже и сама была не рада, что оказалась меж двух огней.
– Ну и дуры, – заключила ЁнЭ. – Хоть заподписывайтесь, всё равно ничего у вас не выйдет.
Она хорошо помнила историю с этим менеджером ЁнСином. Простоватый на вид дядечка, любящий ввернуть крепкое словечко и, по слухам, держащий мемберов группы, как говорила Юна, в ежовых рукавицах. Как-то он наехал по пустяковому поводу на ЮнМи: то ли ему показалось, что она недостаточно вежливо с ним разговаривала, то ли он просто решил поставить слишком независимого айдола на подобающее, как ему представлялось, место, но конфликт вышел знатный. И громкий. На ЮнМи ведь где сядешь, там и слезешь. ЁнСин получил по полной, причём отшит был так убийственно вежливо, что сразу даже и не нашёлся с ответом, а потом уже было поздно. Не кричать же оскорбления в спину уходящей Агдан.
У скандала было не менее взрывоопасное продолжение. Как-то на очередном обсуждении новой песни президент СанХён сказал:
– ЮнМи, у меня к тебе настоятельная просьба. У одной нашей группы назрела проблема. Мы никак не можем подобрать для их давно ожидаемого камбека достойную песню. Сколько ни пробовали, ничего не получается. Всё что-то не то. Уныло и вторично. Ты не могла бы с ними поработать?
– Да запросто, – согласилась ЮнМи. – Это вы про "NBSYou", что ли?
– Нет. Я имел в виду "Wild Flowers", – признался СанХён.
ЮнМи недовольно поджала губы.
– Простите, сабоним, но для них я писать ничего не буду.
– Почему? – предельно спокойно поинтересовался СанХён.
– Вы же всё сами знаете, сабоним, – сказала ЮнМи. – Против девчонок я ничего не имею, но пока неуважаемый господин Чон ЁнСин не извинится передо мной за свои оскорбительный слова, я для его группы ничего делать не буду.
– Он не будет извиняться. Он старше тебя. Он не считает себя виноватым.
– Старше не значит умнее. И даже не значит – воспитаннее. Нет, сабоним, моя позиция не изменится. Он виноват и должен извиниться. Нет извинений – нет песен. Нет песен – нет камбека. Нет камбека – нет зарплаты. Пусть виновный останется нищим. Это справедливо. Так что моё слово – нет.
– Даже если я тебя очень-очень попрошу? – в голосе СанХёна зазвучали угрожающие нотки.
Сидящие тут же КиХо, менеджер Ким и ЁнЭ почувствовали себя лишними. Потому что сейчас опять начнётся крик и ругань. Как уже бывало несколько раз. Быть свидетелем того, как президент СанХён вновь теряет лицо, не хотелось никому.
– Вы не сделаете этого, сабоним, – ЮнМи честными глазками смотрела на сердитого начальника.
– Интересно узнать, по какой причине?
– По самой простой. Вы очень попросите, а я очень не соглашусь. И мы очень-очень поругаемся. И у меня надолго испортится настроение. А когда у меня плохое настроение, мне в голову не приходят новые песни. И получится длительный простой. Вам это надо?
– Всё просчитала?
Вместо ответа ЮнМи выставила перед собой растопыренную ладошку. ЁнЭ в который раз отметила, насколько изящные и длинные у неё пальцы. Музыкальные. Одарили же боги…
– И что это значит? – президент СанХён внешне был спокоен как скала. Мда, попробовал бы кто-нибудь другой вести с ним разговор в подобном тоне, просто показывая пальцы! А Юне – можно.
– Пять раз, – сказала она. – Пять раз уже мы с вами вот так ругались. И всё время по одному и тому же сценарию. Так что у меня нет необходимости что-либо просчитывать. Я просто помню. Но шестого раза не хочу. Честно.
Скандала тогда так и не случилось. Президент СанХён тоже не хотел шестого раза. И "Wild Fowers" остались без хорошей песни. И не попали не то что в Billbord, они вообще никуда не попали. Камбек прошёл незамеченным. И теперь ЁнЭ в некотором роде за это отдувалась.
– Твоя Агдан думает только о себе, вот в чём её проблема, – зло сказала ХаЫн. – На всех остальных ей плевать. Так нельзя.
– То есть, когда менеджер ЁнСин обзывал её нехорошими словами, он думал обо всех. А когда ЮнМи на него обиделась, она оказалась эгоисткой. Нужно было стерпеть, так ты считаешь?
– А как же иначе? – удивилась ХаЫн. – Он же старше. Она должна была перед ним извиниться, а потом написать для группы хорошую песню. И все были бы довольны.
Честно говоря, ещё полгода назад ЁнЭ думала точно так же и совершенно искренне удивлялась, что кому-то подобные рассуждения кажутся дикостью. Но время, проведённое рядом с Агдан, не прошло для неё даром. Она изменилась и изменилась, как считала её мама, не в лучшую сторону. Поэтому дома ей зачастую приходилось сдерживаться и не говорить вслух те слова, которые так и рвались наружу. Но сейчас ЁнЭ сдерживаться не хотела.
– Было бы хорошо всем, кроме ЮнМи, – уточнила она. – Её оскорбили на пустом месте, буквально оплевали, а она, значит, по-вашему, должна была утереться и извиниться? За что извиниться? За то, что её оплевали не всю, а только частично? Я так понимаю, у вас в группе именно такие отношения с менеджером? Он на вас орёт по поводу и без повода, а вы только кланяетесь и повторяете: "Простите, сабоним! Извините, сабоним! Мы больше не будем, сабоним!" Так, да? Тогда понятно, почему вы флопнулись с камбеком. Мне кажется, менеджер ЁнСин группу просто убивает.
ХаЫн сидела красная, как варёный кальмар и молчала.
«Похоже, я угадала, – подумала ЁнЭ. – Нет, всё же как мне повезло с ЮнМи. А ей – со мной. У нас такие отношения в принципе невозможны. Даже когда мы иногда чуть-чуть ругаемся, у нас это получается как-то по-сестрински, что ли. Необидно и даже порой смешно. Погавкаем друг на друга и тут же хохочем.» Она невольно улыбнулась, вспомнив последний такой «взаимный рявк», как сказала потом Юна. Просто они тогда устали и очень хотелось спать. А припев никак не получался. А когда рявкнули – сразу получился. В общем, весело было.
– Девочки, – решила вставить свои пять вон ЧунХва, не совсем понимающая причину конфликта и оттого чувствующая себя совершенно чужой на этом "празднике жизни". – Не надо ссориться. Всё будет хорошо, вот увидите.
– Да ничего не будет хорошо! – взорвалась ХаЫн. Улыбка ЁнЭ, которую она восприняла на свой счёт, окончательно вывела её из себя. – Ничего не будет хорошо, пока твоя Агдан не научится уважать старших! Она вообще никого не уважает! Она президента страны не уважает, а значит, не уважает и всю Корею! Ха-ха! – распалялась она всё сильнее. – Президента Агдан решила свергнуть, да её саму давно пора свергнуть, чтобы она до конца жизни сидела в канаве под мостом и не смела оттуда носа высунуть…
– Ну ты и дура, ХаЫн, – сказала ЁнЭ. – Ты себя-то слышишь? Страну ЮнМи не уважает. Да она для страны больше сделала, чем вы все вместе взятые. А ты просто бесишься, что Юна не захотела для ваших "цветочков" песню писать. Менеджеру ЁнСину спасибо скажи за его поганый язык.
ХаЫн собралась было что-то очень злое и язвительное в ответ сказать, но тут кто-то из посетителей кафе попросил сделать звук телевизора погромче. И все услышали, как диктор громко произнёс:
– …объявлен импичмент. Госпожа Пак КынХе больше не является президентом Республики Корея. После завершения работы комиссии по расследованию её антигосударственной деятельности, судьбу госпожи Пак КынХе будет решать суд. Напомню ещё раз, что она подозревается во взяточничестве, превышении должностных полномочий, вымогательстве, коррупционной деятельности, растрате государственных средств и вмешательстве в парламентские выборы. Вред нанесённый ею государству может составлять до…"
– Вот, – торжествующе сказала ЁнЭ. – Вот как ЮнМи уважает Корею. С её помощью разоблачена преступница, не по праву занимающая такой важный пост. Если бы не Юна, эта женщина продолжала бы бессовестно пользоваться своим положением и наносить вред нашей стране. Понятно? А что сделали для Кореи вы? – спросила она, в упор глядя в растерянное лицо ХаЫн, сама же ответила: – Ни-че-го! Вот и молчи. Пошли, ЧунХва, а то на работу опоздаем.
Чуть позже, поднимаясь по лестнице на свой этаж – у лифтов по случаю окончания обеденного перерыва была небольшая очередь, и ЁнЭ не захотела ждать – так вот, взбегая по ступенькам, она снова напевала: "Нинада пичалиса, сяжис переди…"
– Менеджер Ли, – окликнул её попавшийся навстречу господин Ха ГоРам, один из заместителей президента СанХёна. – Вы не подскажете, где сейчас Агдан? Она должна подписать у нас кое-какие бумаги.
– Агдан свергает президентов, – захохотала в ответ ЁнЭ. У неё было прекрасное настроение и ей хотелось шутить.
– К-каких президентов? – опешил ГоРам. – Президентов чего?
– Всех! – прокричала, уносясь по коридору, ЁнЭ. – Всех, кто попадётся ей под руку!
"Охо-хо, – подумал господин ГоРам. – Неужели президента СанХёна тоже поймали на злоупотреблении властью? Как страшно жить".
* * *
Исправительное учреждение «Анян»
Хлоп! Хлоп! – это Серёга проснулся примерно за полчаса до подъёма и теперь хлопает ресницами, пытаясь осмыслить только что просмотренный сон не про себя.
"Да, – думает он. – Интересно девки пляшут. А главное, что я никогда не ссорился с менеджером ЁнСином, по той простой причине, что такого менеджера в агентстве нет, как нет и групп «Wild Flowers» и «NBSYou». И каков вывод? Либо всё это причудливая игра моего воображения, либо… Либо мне в мозг по ночам в самом деле транслируют события просходящие с ещё одним моим двойником где-то в параллельном мире. Когда говорил БонСу, что сны – это информация другого мира, сам всерьёз свои слова не воспринимал, просто нёс пургу. А выходит, что так оно и есть. Прикольно. Всё в жизни у той ЮнМи почти как у меня, но кое-что – чуть-чуть иначе. Даже ЁнЭ там немного другая, более смелая. И вот что мне хотелось бы узнать: та ЮнМи так же, как и я в тюрягу угодит, или ей удастся избежать столь печальной участи? Судя по тому, что я успел посмотреть, оторва она ещё та, похлеще меня будет. Так что вполне возможно – ожидает и её небо в клеточку. Блин, впервые в жизни ночное время у меня проходит интереснее, чем дневное. Только бы сны не закончились, а то решит кто-то там наверху, что хватит меня баловать, да и отключит трансляцию. Не хотелось бы… А вот и подъём. Здравствуй, новый день за решёткой! Но я не унываю, ведь у меня «сяжис переди, надеса ижди.»
(아홉번째꿈) Сон девятый. Капустные страдания
Исправительное учреждение «Анян». Ночь
Все сокамерницы давно уже заснули, а к ЮнМи сон всё не идёт. На ужин давали кимчхи, на редкость вонючую и наперчённую до такой степени, что, кажется, дыхни – и изо рта вырвется пламя. И теперь эта проклятая капуста никак не может уложиться в её непривычном к подобному экстриму желудке.
«Ну вот как можно есть такую дрянь и при этом непритворно ею наслаждаться? – искренне недоумевает Серёга, с содроганием вспоминая неаппетитную субстанцию, которую он так и не смог осилить до конца. – Это же ужас ужасный. Нет, надо как-то решать вопрос с питанием, в противном случае у меня не только прыщи вылезут, я себе язву желудка заработаю. И это вовсе не смешно. Да лучше я похудею до состояния девчонок из „SNSD“, чем ещё раз возьму в рот эту гадость! Лучше я вообще умру… Впрочем, если меня каждый день будут кормить здесь кимчхи или другой наперчённой отравой, я умру ещё быстрее».
Вертелась бедолага ЮнМи так, страдала и сама не заметила, как провалилась в тяжёлый, густо пахнущий квашеными овощами сон. Ну и кто бы сомневался – очередное сновидение было полностью посвящено, чему бы вы думали? Вот именно – кимчхи, кимчхи и ещё раз… апчхи!
* * *
Сон Серёги Юркина
"ЮнМи! – жёстко обратилась ко мне ХёЧжу. – Ты что, в Европу хочешь?
– Почему, госпожа кунчан-ним? – не понял я.
– Ну, я смотрю, ты европейскую пищу ешь. Наверное, за границу собралась. Школу, правда, ещё не закончила.
Официантки, свидетельницы разговора, с готовностью захихикали. Я стою, молчу, не знаю, что ответить. Ща опять как брякну что-нибудь, как бы хуже не стало.
– Или, может, ты не патриотка? – продолжала тянуть из меня жилы ХёЧжу. – Что-то я не замечала, чтобы ты с таким же удовольствием ела корейскую пищу. Тебе что, не нравится наша еда?
– Просто, госпожа кунчан-ним, господин шеф-повар очень вкусно готовит, – вздохнув, начал выкручиваться я, поняв, что отмолчаться не получится. – Я никогда не была за границей и, наверное, поэтому его еда кажется мне такой необыкновенной…
– Пф-ф! – презрительно окинув меня взглядом, выдохнула ХёЧжу и произнесла. – Какая же ты всё-таки глупая, ЮнМи-ян. Разве тебе твои родители не объяснили, что корейская пища самая вкусная и полезная в мире? Разве в школе тебе об этом не говорили?" (Цитата из книги А.Г. Кощиенко «Чужая шкурка»).
Удержаться не удалось. Смотрел в эти бесхитростно убежденные в своей абсолютной правоте глаза и думал, ну как можно быть таким самодовольно-ограниченным? Как? Тебе, значит, сказали, что корейская еда самая лучшая, и ты теперь никакую другую даже не попробуешь? В мире столько всего вкусного и интересного, но мы будем самозабвенно давиться своим, руководствуясь чувством ложного патриотизма. Если в России такой вид любви к родным пенатам называется «квасным», то в Корее его можно по аналогии назвать «капустным» («кимчхным» звучит уж больно корявенько).
Я вздохнул:
– Понимаете, госпожа кунчан-ним, сказать можно что угодно. Но ведь пока сама не попробуешь, не узнаешь, правду ли тебе говорили в школе.
– Не хочешь ли ты сказать, что уважаемые учителя тебе врали?
– Не врали, – говорю я. – Но и всей правды не говорили. Наверное, потому что сами её не знали.
– А ты у нас одна такая умная! – фыркнула ХёЧжу. – Не говорили ей, видите ли. Ну, продолжай, что замолкла?
– Я попробовал ту еду, которую готовит синьор Бендетто, и мне она понравилась больше, чем, например, кимчхи или пибимпап. Она не такая острая. Вот и всё. Почему я должна есть то, что мне не нравится? Вот вы, взрослая женщина, должны знать, что люди все – разные. И вкусы у всех – тоже разные. Кроме того, у всех разные организмы. Бывают диеты, бывают аллергии, идеосинкразии и ферментопатия. Я уже молчу про вероятность анафилактического шока.
– Откуда ты набралась подобной ерунды? Идио… зия какая-то, менто-попатия…
– В школе научили, – не моргнув глазом, соврал я. А что, вполне могли и научить, если бы задались такой целью. Между прочим, это большое упущение, что школьников не учат правильно питаться. Хотя бы про полезность и вредность различных продуктов могли бы рассказать. «А сегодня Пак ЮнМи расскажет нам о том, как правильно готовить чжотгукчжи (кимчхи из капусты) и через сколько лет вы заработаете язву желудка.»
– В моё время такому в школе не учили! – не поверила ХёЧжу.
– Времена меняются, госпожа кунчан-ним, – пожал я плечами. – В общем, мой организм не принимает острую пищу во всех видах. У меня от неё прыщи и изжога. Поэтому я лучше буду есть европейскую еду.
– Ты всё это придумала для… не знаю для чего. Наверное, из-за своей тупости. Ты против корейской еды, значит, ты не патриотка! – чуть ли не зашипела на меня ХёЧжу. – И позор своих родителей!
– Госпожа кунчан-ним, зачем вы оскорбляете заместителя министра финансов господина Чон ДонСёна? – постарался я как можно искреннее изобразить удивление.
ХёЧжу аж чуть не задохнулась от возмущения:
– Ты что несёшь, мерзавка малолетняя? Ты о чём вообще?.. У тебя с головой, что ли, не в порядке? Как я могла оскорбить заместителя министра?
Она даже оглянулась на официанток, как бы для того, чтобы они подтвердили вздорность моих обвинений.
– Так вы сами только что сказали, что тот, кто ест европейскую еду – не патриот и позор родителей. А вот господин Чон ДонСён вчера обедал вон в том отдельном кабинете и заказывал исключительно итальянские блюда. Только сыр ел французский. А вино пил испанское. Получается, что он не патриот? Или как?
Шах и мат в одном флаконе. Я смотрел честными пречестными глазами на ХёЧжу, а она пошла бурыми пятнами и буквально потеряла дар речи. Официантки, ожидавшие, видимо, весёлого представления с показательной поркой наглой подсобницы, по-тихому испарились, чтобы потом не чувствовать себя неловко перед оконфуженной госпожой менеджершей.
– А ещё я слышала, как сеньор Бендетто говорил, что госпожа Ким ХёБин, президент сети отелей "Голден Палас" тоже предпочитает итальянскую кухню. А кимчхи не ест совсем. Никогда. Госпожа кунчан-ним, получается, она по-вашему тоже – позор родителей? Как же её тогда назначили на столь ответственную должность? И скажите, разве вам не противно подчиняться и кланяться человеку, который так не любит Корею? У меня в голове теперь неразрешимая дилемма: на кого мне равняться? На госпожу ХёБин и замминистра или на вас? Разъясните мне, пожалуйста. Моего глупого ума на это не хватает.
Поле боя осталось безоговорочно за мной. ХёЧжу удалилась неверной походкой. И потом ещё несколько дней все мои коллеги осторожно обходили меня стороной, а если уклониться от встречи не получалось, старались прошмыгнуть мимо, не встречаясь взглядами. Вот так вколоченные с детства понятия вдребезги разбились, не выдержав наивных вопросов несовершеннолетней девочки. В общем, главного я добился. Менеджерша перестала ко мне цепляться по пустякам, и я получил легальную возможность наслаждаться, ха-ха, самой обычной итальянской пастой (спагетти, по-нашему) без соусов и приправ…
