Текст книги "ЮнМи. Сны о чём-то лучшем (СИ)"
Автор книги: Андрей Лукин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Ну, – поторопила БоРам. – Ты чего? Опять, что ли, зависла?
– Нет, сонбе, не зависла. Просто по законам жанра сейчас за дверью должен стоять менеджер Ким. Он всегда появляется, когда я пою новую песню. У него на них нюх или предчувствие.
– Да ну, – отмахнулась ХёМин. – Не может быть! Мы только что оттуда, там его не было.
– Спорим, – сказала ЮнМи.
Она оглянулась и позвала громким голосом:
– Менеджер Ки-и-им! Хватит прятаться! Мы все одеты, так что можете смело заходить.
Девушки засмеялись, а ДжиХён слегка покраснела. Дело в том, что однажды менеджер зашёл на кухню, а там ДжиХён как раз что-то готовила в очень легкомысленных шортиках и ещё более легкомысленном топике. Он от неожиданности прямо остолбенел. А ДжиХён, увидев его, не нашла ничего лучше, чем сказать "Анньён-хасамнида-а-а!" и глубоко поклониться. Очень глубоко. Менеджера сразу как ветром сдуло и больше в тот день он не появлялся.
– Никого нет, – развела руками ИнЧжон. – Жаль, что я с тобой не поспорила.
– Кхм! – сказал менеджер Ким, входя. – Анньён. Вижу, вы уже вновь за работой.
– Работа – наша жизнь, – довольная тем, что оказалась права, ЮнМи победно смотрела на притихших подруг. – Включайте запись, сабоним, я начинаю.
* * *
«Песню Рубина и Леонидова я вспомнил сразу, как только услышал слова СонЁн „привет-привет“. И сразу в голову пришло, что и корейское „анньён“ тоже очень хорошо будет звучать, как, впрочем, и английское „хеллоу“. Ну а дальше уже само пошло-поехало. Очень легко перевелось, и смысл почти не потерялся. Единственное „но“ – песня действительно не билбордовская, а просто для души. Ну и ладно. Спою, запишу, а там, может, и в самом деле альбом получится.»
* * *
Анньён!
И сердце застучало,
Ведь мы не виделись с начала времён.
Тебе в Сочхо? Скажи на милость!
А ты совсем не изменилась, СонЁн.
Анньён!
Ты рядом, а не где-то,
И мне не верится, что это – не сон.
Да-да, прости, я был не должен
Кричать тебе в толпе прохожих «Анньён!»
СонЁн слушала, как Юна играет и поёт, и опять восхищалась талантом младшенькой.
«Случайная встреча с одноклассником, несколько минут разговора – казалось бы, ну что тут можно на целую песню наскрести, какие слова? А Юна смогла. И как всё точно и складно, как настроение передала верно. И даже моё имя упоминается, вот почему она тогда сказала, что его уже не надо называть, да мне и в голову бы не пришло… Хорошая песня, душевная, хотя совсем не корейская. Откуда это в ЮнМи?»
Много раз СонЁн себе этот вопрос задавала, точно зная что ответа не будет.
Анньён!
Пять лет прошло примерно.
А я ведь был в тебя, наверно, влюблён.
Года летят – пора привыкнуть,
Но я не смог тебе не крикнуть «Анньён!»
Как жизнь?
Полна любви и света?
А у меня, как та монета в сто вон —
Лежит в кармане и отлично!
А с «личным»? Ну вот только с «личным» – анньён.
КюРи слушала и ей вдруг тоже захотелось, чтобы ЮнМи про неё что-нибудь сочинила. Какую-нибудь красивую песню. Можно даже не про первую любовь, а просто… про жизнь. Надо что нибудь Юне рассказать такое, что разбудит её вдохновение. Только что? Не про встречи же с бывшими оппами. КюРи вдруг вспомнила одну и последних таких встреч, когда она во время поездки к родителям на парковке нос к носу столкнулась с Кэ CоМуном, с придурком этим… «Ф-фу, лучше о нём не вспоминать. Про него такую песню точно не споёшь.»
Анньён!
В Сеуле дождь и мокро,
И мой почти насквозь промок капюшон.
Должно быть, я уже простужен.
Да бог с ним, мне совет твой нужен, СонЁн.
Любовь вернуть, конечно, сложно,
И мне плевать, что я, возможно, смешон…
Но, может, мы с тобою снова…
Тебе в метро?
Ну, будь здорова…
Анньён.
Анньён.
Анньён.
Несколько минут все молчали, пытаясь осознать, что они только что услышали. Первой захлопала БоРам, за ней словно проснулись и остальные.
– Такой финал… неожиданный, – сказала ХёМин. – Прямо перед глазами стоит, как этот парень обрадовался встрече и уже начал надеяться, что может быть опять… И вдруг – анньён. И больше ничего не будет. И так грустно. Светло и грустно. Молодец, младшенькая, мне понравилось.
– СонЁн, а ты тому пареньку свой номер не оставила? – спросила ИнЧжон.
– Нет. А зачем? – вздохнула СонЁн. – У нас ведь и правда ничего не было. А после стольких лет… Совершенно чужие друг другу люди. Но почему-то всё равно грустно. ХёМин права. Спасибо, Юна, за песню. Я… не ожидала, честно слово. А получилось просто здорово.
– Рада, что вам понравилось, – сказала ЮнМи. – Я немножко боялась, что песня покажется слишком непривычной. Она же в таком, как бы в русском стиле написана… Да-да, БоРам, это тот русский парень, который сидит у меня внутри, придумал эту песню.
– Да ну тебя! – отмахнулась БоРам. – Я пошутила, а ты… Да ни один парень такую песню написать просто не сможет, я уверена. Надо было тебе её лучше от имени девушки сочинить. Как будто СонЁн свою историю рассказывает.
– Ну, понимаешь, у того парня такие глаза были… потерянные, когда он смотрел на то, как СонЁн уходит. И я сразу решила, что песня будет от его имени. Осталось только придумать, кому её отдать. Менеджер Ким, как вы думаете, кто из наших парней сможет спеть эту песню?
– Кому отдать? – как-то чересчур задумчиво повторил менеджер, – Знаешь, ЮнМи, мне почему-то в голову приходит только Кюхён.
– Хм! – озадачилась ЮнМи. – Про Кюхёна я как-то и не думала. Почему именно он?
– Ну, он сильный солист. В мьюзиклах поёт. К тому же у него хорошо получаются песни в европейском стиле. Песенку про дракона слышала?
Kyuhyun – Puff The Magic Dragon
https://www.youtube.com/watch?v=AZUr-1mT5TU
Точно, вспомнил Серёга, я ещё тогда не поверил, что это поёт корейский певец, думала, американец какой-то перепевает песню трио «Peter Paul Mary», а оказалось – наш Кюхён из «StarsJunior». Удивил он меня тогда. Моя-то песня, конечно, совершенно в другом стиле написана, но попробовать можно. Осталось СанХёна уговорить.
– А сама её записать не хочешь? – предложила СонЁн. – У тебя ведь хорошо получилось. И шляпа в тему. Так и просится в клип.
– Ну не знаю. Всё-таки парень это парень. Если ты в клипе сыграешь саму себя, то и парень должен быть настоящий. А шляпа – да, классная. Мне сразу понравилась, потому и купила. Как я в ней, похожа на ковбоя?
– Один в один, – закивала БоРам. – Пистолета тебе не хватает. И коня.
– Был у нас в групе томбой, а теперь будет ковбой, – пошутила ИнЧжон. – Ты в этой шляпе выглядишь великолепно. Но я всё-таки вынуждена сказать тебе горькую правду, малыш… Не огорчайся, но на мне она будет смотреться намного лучше!
– А ещё лучше на мне!
– Нет, на мне!..
– А я говорю, на мне!..
– Менеджер Ким, на помощь! Ковбоя грабят! Менеджер Ки-им!.. А кстати, где он? Только что ведь тут стоял.
* * *
Менеджер Ким сидит на скамейке в сквере рядом с общежитием и о чём-то напряжённо размышляет. Потом достаёт телефон, находит нужный номер… и не решается нажать вызов. Вздохнув, смотрит на небо, словно оно может дать ему совет. Но на небе советчиков нет, возможно, у них сегодня выходной.
Только что прослушанная новая песня ЮнМи поразила Кима в самое сердце. Он и без того уже почти месяц живёт в состоянии душевного раздрая, а тут ещё и это…
После нелепой смерти жены от пустякового, казалось, недомогания, оказавшегося неизлечимым, он все три года даже и мысли не допускал о том, что может жениться снова. И уже привык к холостяцкой жизни, почти смирившись с тем, что останется навсегда один. Агентство практически заменило ему семью.
И вот месяц назад он встретил ЁСун. В детстве они жили в соседних домах, а поскольку родители их работали в одной фирме, то и они очень хорошо друг друга знали. Можно сказать, дружили. И семьи дружили. Даже некоторые праздники отмечали вместе. А потом её отца перевели в Чонджу на освободившееся место управляющего, и больше он её не видел.
В приятной, миловидной женщине, которую пригласил на вечеринку кто-то, как оказалось впоследствии, из общих знакомых, он не сразу узнал ту озорную и смешливую девчонку из далёкого детства. А когда узнал, почувствовал вдруг, как заколотилось сердце. По его смущённой просьбе друг начал представлять его…
– А ведь мы знакомы, – улыбнулась она. – Ким ЕнЧжун, ты не забыл ещё маленькую Ёёси?
Он не забыл. Поговорить им удалось минут десять. Почти ничего друг другу сказать не успели. Рассказал, где работает, рассказал про жену. Она огорчилась, посочувствовала. Потом оказалось, что ей пора уезжать. Рад был повидаться, сказал он тогда. Я тоже, сказала она грустно. Анньён. И всё. Хорошо хоть телефонами обменялись.
Но он ей так и не позвонил. В первые же выходные несколько раз порывался, и – не смог себя заставить. Что-то мешало. Больших трудов стоило ему разузнать о том, где она и что она. Выяснил, что в разводе, что у неё есть маленькая дочь, что живёт она с мамой где-то в Сочхо. Его это почему-то обрадовало. Значит, рядом с ней нет другого мужчины. И – всё равно не позвонил.
А когда прошёл почти месяц – не решился позвонить тем более. Она, наверное, уже и забыла про ту встречу, изводил он себя вечерами. А если не забыла, и я позвоню, то она обязательно спросит, почему не позвонил сразу. И что я ей скажу? Что постеснялся? Девушки из "Короны" знающие уверенного в себе менеджера Кима, спокойно сносящего шутливые подколки и лёгкое подтрунивание от своих подопечных, и представить себе не могли, какие страсти бушуют в нём, какие терзания изводят его душу долгими одинокими вечерами.
И вот сегодня, когда он слушал песню ЮнМи, особенно, когда иглой в сердце поразило, что героиня песни тоже живёт в Сочхо, он вдруг понял, какой он всё же дурак. Ведь если он не решится сделать первый шаг, то ничего и не будет. Никогда. Совсем ничего и совсем никогда. И останется только вспоминать и всю жизнь потом жалеть. "Ну, будь здорова… Анньён" – повторяет он раз за разом, глядя на так ни разу и не набранный номер.
Странная мысль вдруг посещает его. «А вот Агдан бы не сомневалась. Она бы спокойно и без душевных терзаний позвонила первой. Словно так и нужно. Неужели она смелее меня? Вернее, неужели я трусливее несовершеннолетней девчонки?»
Он облизывает пересохшие губы и решительно нажимает пальцем на строчку номера.
– Ёбосеё, – говорит он так, словно в холодную воду ныряет. – Анньён, ЁСун-ян. Это я.
Спустя очень долгий миг, когда он уже успевает раскаяться в сделанном и обругать себя последними словами, такой знакомый и такой волнующий голос произносит с явной радостью:
– Ну наконец-то, ЕнЧжун. Я уже думала, что ты не позвонишь.
– Вот, звоню. Что ты делаешь сегодя вечером?
– До следующей пятницы, ЕнЧжун-ян, я совершенно свободна.
– Может, сходим куда-нибудь?
– Знаешь что… Приходи к нам. Я познакомлю тебя с крошкой МиЁн. Да и мама будет рада повидаться с тобой. Ты не против?
– Ты знаешь, я очень рад, что мы тогда так случайно встретились.
– Это судьба, ЕнЧжун. Это просто судьба.
* * *
Исправительное учреждение «Анян»
"Ловко у той ЮнМи (точнее, у того Серёги) получается наши песни на корейский переводить. Даже немного завидно. Вот интересно, могу я его переводы считать своими или нет? Когда берёшь что-то у самого себя, только из другой реальности, это воровство или просто совместное использование общих способностей? По мне, так больше похоже на воровство. Поэтому я ещё подумаю, петь эти песни здесь или нет. Они ведь и правда по звучанию совсем не кей-поповские.
А часть про менеджера Кима – это же просто самая настоящая дорама. Жена у него, оказывается умерла… в том мире. А в этом? Надо будет поинтересоваться. Вот так работаешь с человеком изо дня в день и ничего о нём не знаешь… Впрочем, вряд ли мне придётся с ним ещё когда-нибудь работать."
(열여덟번째꿈) Сон восемнадцатый. Складовщица
Исправительное учреждение «Анян». Полдень
– Так, – объявляет надзирательница. – Пак ЮнМи, Чен ЫнГо и Чхве ДаЕн. Идёте со мной. Надо получить на складе материалы, а то скоро не с чем будет работать.
Идём в сопровождении охраны. Спускаемся на первый этаж, пересекаем маленький дворик, заходим в широкие двери. В самом деле склад. Полки, стеллажи, специфический запах, на столе стопка журналов учёта. Надзирательница зачитывает список, кладовщица без ошибок находит требуемое, выкладывает на стол. Ткань в рулонах, нитки, что-то ещё…
Я без особого интереса разглядываю складское помещение. Вспоминаю СунОк. Она ведь мечтала работать на складе. Вот попала бы на такую должность в тюрьме, небось, не обрадовалась бы. Скучно, уныло, мрачно. И уголовные рожи каждый день. Ну, не совсем чтобы все уголовные – моя, например, вполне себе ничего… рожица. Особенно, когда рассосались синяки, полученные в драке с сестрами Ли.
– Забирайте, – командует надзирательница. – Идём назад.
Выхожу, не оглядываясь. Нет, СунОк на таком складе явно не место. Сопьётся в одиночестве, и у неё всё имущество разворуют. Завтра она должна на свидание прийти, расскажет, как там мама.
* * *
Сон Серёги Юркина
– Ну что, господа террористы, – такими словами однажды утром встречает группу «Корона» президент СанХён. («А так же алкоголики, тунеядцы и хулиганы», – мысленно договариваю я). – Хотелось бы узнать, какие ещё преступные замыслы зреют в ваших хорошеньких головках?
Девчонки смущённо опускают глазки, изображая раскаяние.
– Ничего преступного, сабоним, – заявляю я, даже и не подумав принимать притворно-виноватый вид. – Наоборот, мы очень рады видеть вас здоровым и, не побоюсь этого слова, помолодевшим. И заметьте, заслуга в этом принадлежит в большей степени именно нам. Поэтому немного обидно слышать от вас в наш адрес такие необоснованные обвинения. Какие же мы террористы, если в результате нашей… акции – назовём это так – никто не пострадал, а наоборот остался в живых? Вам главный хирург что сказал, не забыли ещё? Операцию-то успели сделать буквально в последние минуты. И если бы не наша поразительная отвага и удивительная предприимчивость, то сейчас в вашем кресле сидел бы кто-нибудь другой – не столь мудрый и уважаемый… Что было бы для всех нас крайне печально.
– У тебя всё? – хмуро спрашивает терпеливо дождавшийся окончания моего спича СанХён.
– Нет, – честно признаюсь я. – У меня ещё много хороших мыслей в голове.
– Знаешь, о чём я жалею? Я жалею, что у меня нет пульта, на котором под одной из кнопочек написано "Выкл. Агдан".
– Да, сабоним, это большая удача, что подобная разработка не по силам нашим учёным… Всё-всё, молчу.
– Кхм! ЮнМи, а скажи-ка мне, только честно, это правда, что ты собираешь песни для какого-то некоммерческого альбома?
– Откуда вы узнали, сабоним?
– Надо меньше во сне разговаривать.
– Я что, правда разговариваю во сне? – я удивлённо оглядываюсь на девчонок.
Вся группа с очень честным видом дружно кивает. Чувствую, что врут, но доказательств у меня нет. Кто-то из них точно с менеджером Кимом информацией делится, и разговоры во сне здесь ни при чём.
– Ну… Насчёт альбома отрицать не буду, сабоним. Пока у меня есть только три песни. Ну, вы их слышали. Думаю, что постепенно накопится ещё несколько.
– Как ты себе этот альбом представляешь?
– Мелодичные песни с сюжетными текстами. Песни про Сеул, про обычных людей, про их встречи, мечты, надежды. Про любовь счастливую и несчастливую… Концептуальный альбом, короче.
– Концептуальный? Это как? – ага, как будто он не знает, что это такое. Проверяет, что ли?
– Это когда все песни связаны общим замыслом. Кстати, я уже и название придумала. "Я шагаю по Сеулу".
СанХён покатав на языке название, хмыкает:
– Почему именно "Я шагаю", а не "Мы шагаем"?
Чуть не говорю, что песня с названием "Мы шагаем" подходит разве что обитающим чуть севернее сторонникам идей чучхе, но вовремя спохватываюсь. Политику лучше не задевать даже косвенно. Целее буду.
– Дело в том, что это строчка из ещё одной песни, которую я пока не дописала, – поясняю. – Подразумевается, что она будет открывать альбом. И возможно, прозвучит, как коротенькая реприза в конце. Буквально один куплет или только музыкальная тема.
– Смотрю, уже всё продумала. Напеть можешь?
– Конечно, сабоним. Мелодия очень простая, её даже без аккомпанемента можно петь.
И я, выбивая ритм пальцами на столе, пою, подражая Михалкову, только, естественно, по-корейски:
Бывает все в Сеуле хорошо, —
В чем дело, сразу не поймёшь, —
А просто летний дождь прошёл,
Корейский летний дождь.
В толпе лицо знакомое мелькнёт,
Раскосые глаза,
А в них душа сеульская живёт,
А в них любовь и молодость поёт,
И летняя гроза.
А я иду, шагаю по Каннам
И я пройти ещё смогу
Сочхо, Тонджак, Канбук, Чуннан
Кымчхон и Гванак-гу.
– Ну что. Почти в стиле трот, – делает странный для меня вывод СанХён.
– Чинчиаге? (Серьёзно?) – удивляюсь я. – По-моему, так совсем не похоже. Кажется, я чего-то не знаю про стиль трот.
– Насколько я помню, ты про него вообще ничего не знаешь, – ворчливо замечает СанХён. – Однако при этом каким-то образом умудряешься сочинять в стиле трот настоящие хиты. Одна "Батарейка любви" чего стоит… Я думаю, что Ким ДжонХвану и эта песня понравится. Она как раз для его голоса.
– Да-а? – опять удивляюсь я. Образ молодого Михалкова никак не желает совмещался в моём мозгу с образом пожилого корейского певца. Хотя… пел же эту песню Кобзон. Поэтому я с президентом не спорю и говорю только: – Ну, возможно.
(Серёга путает. Песню пел не Иосиф Кобзон, а Эмиль Горовец, причём ещё до того, как фильм вышел на экраны. Прим. автора).
– Не жалко будет отдавать? – прищуривается СанХён.
– Для дядюшки Хвана мне ничего не жалко, – говорю совершенно искренне. – Но для альбома эту песню запишу сама. Агесемнида? (Договорились?)
– Агесемнида, – хмыкает сабоним. – Теперь вот что. Хит для группы когда напишешь? – и, видимо, вспомнив про недавнее третье место, добавил. – Ещё один, я имею в виду.
– А какой нужен?
СанХён хлопает ладонью по столу, так что девчонки вздрагивает, и поворачивается к КиХо:
– Нет, ты слыхал? Кто другой на её месте юлить бы начал, время выторговывать, на всякие сложности ссылаться, а эта просто интересуется, какой, мол, нужен? Как будто у неё в голове уже имеется несколько готовых хитов.
– Я думаю, их там больше, – серьёзно говорит КиХо. – У неё там целый склад. И песни просто свалены в одну кучу, поэтому она сама иногда не знает, какой ей под руку попадётся.
– У меня там не склад, – возражаю я. – У меня там локатор песнеуловитель. И если ему задать правильные настройки, он улавливает в мировом эфире подходящие песни или мелодии. Делайте заказ, сабоним. Мой локатор в режиме приёма.
Девули мои сидят молча, как мышки, но уши навострили, и шесть пар глаз с почти слышным звуком поворачиваются то на меня, то на СанХёна – зырк, зырк. Во время таких вот перепалок младшенькой с президентом выясняется очень много интересного, просто очень много. И потому по вечерам всегда есть о чём поговорить и о чём кое-кого подробнейшим образом расспросить.
– Локатор у неё, – ворчит Сан Хён. – Балаболка. А насчёт песни… Ну, скажем, напиши что нибудь про любовь. Это всегда хорошо продаётся. Только про счастливую любовь. А то в последнее время почти у всех групп – что ни песня, то разлука, трагедия, сопли и слёзы. А народу хочется и чего-нибудь светлого. Что-нибудь про то, как хорошо быть рядом с любимым человеком. Про то, что жизнь с ним похожа, ну, скажем, на рай.
– Парадайс, – радостно вспоминаю я почти сразу. – Сабоним, вам кто-нибудь уже говорил, что вы гений?
– Пока только КиХо. Но ты можешь быть второй. Что-нибудь придумала?
– Ага. Тут как раз мимо пролетала одна мелодия и я её уловила. Во такая песня получится. А если честно, я её ещё до нашего отпуска набросала и оставила, чтобы отлежалась. Просто других забот было много. А сейчас как раз можно за неё взяться.
– Парадайс, говоришь?
– Ну да. А песня примерно такая…
И я пою, слегка подражая Фиби Кейтс:
When I’m with you it’s paradise,
No place on Earth will be so nice.
Through the crystal waterfall
I hear you call.
Just take my hand it’s paradise,
You kiss me once I kiss you twice.
As I gaze into your eyes,
I realize it’s paradise.
* * *
Когда я с тобой – это рай.
Нет другого места на Земле, где будет так же хорошо.
Сквозь хрустальный водопад
Я слышу, как ты меня зовёшь.
Просто возьми меня за руку – это рай.
Ты поцелуешь меня раз, я поцелую тебя дважды.
Когда я смотрю в твои глаза,
Я понимаю, что это рай.
Phoebe Cates – Paradise (Discoring '82)
https://www.youtube.com/watch?v=q_RPaoRcy3c
Красивая мелодия, за которую любой сонграйтер душу бы отдал, непостижимым образом превратила на пару минут скучный кабинет во что-то таинственное, волнующее и романтичное. Всем присутствующим показалось, что они наяву видят песчаные барханы и жаркое солнце пустыни. Они услышали шум водопада и почувствовали прохладу спасительного оазиса. Они перенеслись ненадолго в другой мир – в мир, который по праву можно было назвать раем на земле. И сотворила это чудо, легко и почти походя хулиганистая девчонка, которую небеса одарили не пойми за что чарующим серебряным голосом. Да ей даже аккомпанемент не нужен, честное слово!
– Чем-то «Porque Te Vas» напоминает, не находишь? – первым опоминается СанХён, на минуту поверивший в то, что у ЮнМи в самом деле в голове спрятан настоящий склад полный музыкальных сокровищ.
– Ну, может быть, – соглашаюсь я и, чтобы чуть поумерить аппетиты, добавляю: – Насчёт Америки не уверена, но в Европе на первые места попадём точно. Слова уже готовы. Только опять тичер нужен.
Девушки чуть слышно вздыхают, помня свои мучения с предыдущей песней. Всё-таки им английский даётся труднее, чем даже китайский. Но желание спеть красивую песню и ещё раз попасть в мировые чарты пересиливает всё.
Кстати, про китайский.
– ЮнМи-ян, – начинает издалека господин президент. – У тебя память хорошая, ведь так?
– Ну, – говорю, на всякий случай слегка кланяясь. – С некоторых пор не жалуюсь. А в чём дело, разве я что-то забыла?
– Не знаю, забыла ты или нет, но скоро группе предстоят гастроли в Китае… А песни для китайских фанатов у нас как не было, так до сих пор и нет.
– Но сабоним! – возмущаюсь. – Побойтесь бога! Когда?
– Я боюсь только свою жену, когда ей приходит в голову мысль проехаться по торговым центрам, – шутливо парирует СанХён. – И не тебе спрашивать про когда. На некоммерческие песни у тебя время находится. Пусть найдётся и на что-нибудь китайское.
Я задумчиво смотрю в стол. Легко сказать – китайское. А что у нас есть на "нашем складе песен" китайское? Ну, кое-что есть. И как раз про любовь. Так и называется "Love Love Love". Пела её тайваньская китаянка Джолин Цай.
Jolin Tsai – Love Love Love
https://www.youtube.com/watch?v=VfocTJUwkMM
Это был кавер и, кстати, неплохой, на песню «Виагры». Русский же оригинал начинался такими словами:
"Даже если вам немного за тридцать,
Есть надежда выйти замуж за принца".
Ага, думаю, а вдруг и в китайском варианте такой же текст? (На самом деле – другой. Прим. автора) Это же прямой намёк на моих старушек. У них уже тридцатник на подходе, а принцев всё нет. Зато рядом глаза мозолит малолетка ЮнМи, которой повезло захомутать себе чеболя. Однозначно решат, что я издеваюсь. Так что нафиг-нафиг такие песни. Отложим пока в самый дальний ящик. А там видно будет.
Что ещё можно вспомнить? Вот это, например. Тоже Джолин Цай. Вполне в духе "Короны".
Jolin Tsai – Let's Move It
https://www.youtube.com/watch?v=Y2g_4hwx1Jc
Одной песни мало, надо ещё что-нибудь до кучи. Пусть будет «Little Apple». На моё счастье, дуэт «Chopstick Brothers» в этом мире не состоялся. Соответственно нет и их знаменитой песни. Хотя Ван Тайли и Сяо Ян живут и здравствуют – я узнавал. Только почему-то не поют вместе.
Chopsticks Brothers – Little Apple
https://www.youtube.com/watch?v=A7KK7jroEHo
«T-ara» записала свой кавер где-то как раз в конце текущего года. И их версия, на мой, взгляд, получилась в разы лучше. Так что у меня есть все шансы повторить здесь их успех. Девчонки-то те же самые.
T-ara – Little Apple
https://www.youtube.com/watch?v=jrdqr-RaZU0
Хороший всё-таки у меня "склад" – всегда можно отыскать что-нибудь подходящее, какие-нибудь вкусненькие яблочки.
Поднимаю глаза на СанХёна:
– Ну да, сабоним, есть кое-что. Как раз на китайском. Пока только наброски двух песен… Поработать надо.
– Кладовщица, – это КиХо чуть слышно бормочет себе под нос.
– Вот и работай, – а это уже СанХён. – И вы тоже работайте. В общем, все в склад… В смысле, в студию.
И мы направляемся в склад… э-э-э, в студию, конечно.
– ЮнМи-я-а, – спрашивает тихонько по дороге КюРи, – а кому ты песню про Парадайз отдашь?
– Намекаешь на себя?
– Намекаю, – вздыхает.
Да, с голоском ей не так повезло, как, например, ИнЧжон или ХёМин, не говоря уже про СонЁн. Он у неё не слишком сильный и немножко детский.
– Ладно, – говорю. – Один куплет точно твой. Но сначала попробуем.
– Ну-у, куплет, – разочарованно поджимает она губы. – А сольного чего-нибудь, как у БоРам, на твоём складе случайно не завалялось?
Дался им этот склад! Теперь ведь не отстанут и постоянно будут про него вспоминать. А у меня, можно сказать, и в самом деле склад, но не признаваться же, что я такая вся из себя весьма богатая складовщица. Покоя ведь не дадут, требуя всё новых и новых хитов. Но и совсем отрицать тоже глупо. Лучше всего переводить все намёки в шутку. Поэтому говорю так таинственно:
– Знаешь, у меня там целый шкаф с надписью большими красивыми буквами: "Песни для милой КюРи". Только вот ключик от этого шкафа где-то затерялся.
– Что я могу для тебя сделать, ЮнМи-сии, чтобы этот ключик нашёлся? – шепчет она мне в ухо.
– А что ты можешь? – тоже шёпотом спрашиваю я и многозначительно оглядываю её с ног до головы.
– Всё! – жарко выдыхает она.
– Совсем-совсем всё? – не верю я.
– Совсем-пресовсем! – ещё жарче говорит она, глядя на меня честным-пречестным взглядом.
Тут мы не выдерживаем и начинаем хохотать.
– Чего ржёте? – интересуется ИнЧжон. – Смешинку съели? (Смешинка – это тоже моё. Девчонки, сами того не замечая, вовсю пользуются моими словечками).
– Нет, – говорю, – Гораздо интереснее. КюРи только что за сольную песню продалась мне в полное сексуальное рабство.
– Ребёнок, ты о таком пока даже знать не должна! – сквозь смех говорит ИнЧжон.
БоРам оглядывается и распахивает свои глазищи на пол-лица:
– Вау! Какие интересные дела творятся за нашими спинами… Кто последний в сексуальное рабство? Я тоже новую песню хочу!
Но тут уже берёт слово ХёМин:
– Микроженщинам слово не давали. У тебя уже есть песня, так что твой номер последний, понятно. Так, где тут в рабство записывают? Я готова!
Мне в тему вспоминается анекдот из КВН. Тут же его озвучиваю:
– На курорте озабоченный мужчина подходит к страшненькой девице лёгкого поведения и интересуется, есть ли в городе злачные места? Конечно, есть, отвечает девица очень сексуальным голосом, они все на мне.
Короновки от хохота буквально валятся на пол.
– Они все на РамБо, – едва выговаривает ДжиХён. – Ой, не могу!
– ЮнМи, – строго смотрит на меня СонЁн, тщетно стараясь не смеяться, хотя губы так и расползаются в улыбке. – Прекрати сейчас же такие разговоры. Если кто-нибудь услышит, будет скандал.
– Хорошо, омма (мамочка), – послушно киваю я. – Больше не буду. Всё, девчонки, рабство отменяется.
– А песни? – возмущённо вскидываются все.
– А песню вы сейчас будете заучивать с тичером. На чисто английском, прошу заметить, языке. Андестенд?
– Йес, мэ-э-эм! – без особого энтузиазма отвечают они.
– Ну тогда вперёд, несостоявшиеся рабыни! The sun is still high!
* * *
Исправительное учреждение «Анян». Раннее утро
Серёга просыпается задолго до подъёма и, чувствуя, что больше не заснёт, мысленно переживает перипетии только что завершившегося сна.
"Складовщица, – повторяет он с усмешкой. – Если бы всё было так просто – взял с полки песню и пользуйся. Хотя со стороны, наверное, именно так и выглядит. Раз – и откуда-то новая песня, даже иногда с уже готовыми словами. Вот народ и придумал себе простое объяснение, чтобы больше голову не ломать: где эта Агдан берёт стопроцентные хиты? На складе получает, чё. И никому невдомёк, что в действительности этот склад называется «моя прошлая жизнь в другом измерении».
С короновками у той ЮнМи отношения сложились совершенно иначе, чем у меня здесь. Аж, честно говоря, завидно. И понятно, что сам виноват. Девчонки-то хорошие, умненькие, трудолюбивые, красивые все, опять же. Юмор понимают. Ох, и дурак же ты, Юркин, ох, и дурак! Вот тебя каждую ночь носом и тычут, словно провинившегося котёнка: смотри, смотри, как всё могло быть, а ты что наделал, борец за справедливость? Рассорился со всеми… И остался в итоге почти один. И такое впечатление, что никому, кроме мамы ты уже не нужен. Ну, разве что как удобный объект, посредством эксплуатации которого можно неплохо заработать… А сам ты, просто сам по себе, как человек, как девушка (ну да – не парень же), как друг в конце концов, нужен ли кому-нибудь? Ответ удручающий. ДжуВонище бурную деятельность развил, видно, что искренне переживает за меня… Только опасаюсь я его переживаний. Чует сердце, что в планах у него совсем даже не дружба, а свадебный марш и семейная идиллия с самой популярной и скандальной девушкой обеих Корей. А мне оно нужно? Ответ отрицательный. Но ведь не откажешься же от помощи, не скажешь ему: оставь меня в покое, я без тебя со своими проблемами разберусь… Разобрался уже. Самого чуть на запчасти не разобрали. У меня же здесь отнюдь не Парадайс…
Песни, кстати, неплохие вспомнил. А Фиби Кейтс, которая пела «Paradise» и играла в одноимённом фильме, можно сказать, почти мой антипод. Голос у неё был получше, чем у некоторых корейских айдолов, но она ради семьи и детей отказалась от актёрской и певческой карьеры. А я – наоборот – решил стать айдолом, чтобы не выходить замуж (м-да, ну и фразочка получилась) и не заводить детей."
(열아홉번째꿈) Сон девятнадцатый. В поисках вдохновения
Сон Серёги Юркина
Опять поцапался с президентом. Тот вдруг наехал на меня с очередными претензиями. Я, видите ли, что-то не так сказал звукооператорам, ни за что ни про что нагрубил гримёрам и – о, ужас ужасный! – даже не подумал(ла) перед ними извиниться… И вообще, ЮнМи, когда ты уже наконец научишься вести себя так, как подобает айдолу?
– Сабоним, – говорю. – Со звукооператорами я не ссорился, это чей-то навет, мы просто обсуждали аранжировку новой песни и да, возможно, излишне темпераментно. А вот гримёры, да будет вам известно, сами виноваты: ошиблись с подбором косметики и использовали ту, на которую у меня аллегрия. Инструкцию им лень посмотреть было!.. Да они мне чуть всю кожу на лице не сожгли, а я извиняться должна? Не дождутся!
