Текст книги "Желтый бес (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

  – Да-а, чувак, конкретно тебя плющит, – покачал головой Антон.

  Но, честно говоря, при виде рассыпанного золота и в его груди что-то колыхнулось. Все-таки одно дело, видеть такое в фильме или представлять, совсем другое, когда золото рассыпано у тебя под ногами, да ещё в таком количестве. Килограмм пять будет, не меньше – прикинул Антон. Сергей, наконец, собрал золотую россыпь. И так не очень чистый, после ползанья на карачках по полу выглядел так, что даже бомжиха с городской свалки побрезговала бы с ним знакомиться. Карманы на рубашке раздулись, словно студент успел сменить пол и обзавёлся натуральной женской грудью, а туго набитые боковые карманы брюк округлили бедра до полного неприличия.

  – Отлично выглядишь, крошка! – улыбнулся Антон.

  – Да иди ты! – счастливо выдохнул Сергей. – Мы нашли такое … такое … – дальше последовала длинная тирада, состоящая из мата, малопонятного нормальным людям студенческого жаргона и двух-трёх научных терминов.

  – Полностью с тобой согласен, чувак, – кивнул Антон. – Что будем делать дальше?

  – Сколько у нас времени?

  – Уже второй час лазим тут, – ответил Антон, посмотрев на запястье.

  – Эх, блин! Пора убираться, – с сожалением произнёс Сергей. – Интересно, что там?

  Посмотрел на противоположную стену, в которой беззубой пастью чернеет продолжение тоннеля.

  – То, что убило этого, – трезво сказал Антон, показывая на скелет.

  – Да? Ну, это ещё не факт. Может, он от сердечного приступа скончался? – предположил Сергей.

  – Может, – согласился Антон. – Но сердечный приступ бывает спровоцированным. Например, страхом.

  – На легенды намекаешь? Ладно, ты прав, пора убираться. Буря наверно утихла и за нами уже выехали.

  Антон поднялся на поверхность первым, за ним вылез студент. Осторожно, очень аккуратно, словно кувшин с водой на голове несёт. Фонари и верёвку спрятали в углу под ворохом камней, золото сложили туда же.

  – Чувак, ты рисковал наравне со мной, поэтому половина добычи твоя. Но ты ж понимаешь, что можно найти больше и вообще … надо помалкивать, – сказал Сергей.

  – Ежу понятно, – хмыкнул Антон. – Ты смотри, сам не проболтайся. У тебя рожа светится счастьем, как китайский фонарик. Когда смоешь грязь, на лбу выступит надпись большими буквами: я нашёл золото!

  Песчаная буря утихла только на ночь. С рассветом пыльная муть заволокла горизонт и медленно двинулась в наступление на людей. На этот раз ветер дул не особо сильно, зато пыли и песка принёс столько, что уже через два часа лагерь и раскопки буквально утопали. К обеду ливень сухой грязи стих. Район раскопок выглядел так, словно здесь и «конь не валялся» – именно так выразился Науменко, когда выбрался из полузасыпанной палатки. Растерянные археологи бродили по песчаным волнам и только разводили руками – везде песок. Обозлённый неожиданным препятствием, Науменко взял с собой Фёдора и они вдвоём уехали в город договариваться о дополнительной рабочей силе. Пока то да се, да раскопают – день пройдёт, а то и два. Неожиданный выходной никого, кроме руководства разумеется, не огорчил. Только Сергей Чижиков – таково полное имя студента золотоискателя, не находил себе места. Вход в подземелье тоже засыпало добряче, но там всего лишь раскопать деревянную крышку и все. Если хорошо постараться, то можно все сделать и одному. Студент маялся около часа, потом не выдержал и начал решительно собираться на работу.

  – Серёга, ты чего удумал? – спросил Антон, увидев приготовления.

  – Совершить трудовой подвиг ради науки! – торжественно провозгласил студент. Потом тише добавил: – Сил нет сидеть и ждать, чувак. Наум и вовсе может запретить раскопки в том районе. Когда землекопы появятся, ты попроси его прислать человек пять. Мол, Сергей Иванович Чижиков – это я! – изнемогает в борьбе с пустыней и все такое. Нуждается в срочной помощи. Конкретно так скажи, чтоб прочувствовал!

  – Чтоб я всю жизнь страдал поносом, если забуду о твоей просьбе, братан! – поклялся Антон.

  – Верю! И ещё … если меня не будет к ужину, считайте едросом.

  – Кем-кем? – выпучил глаза Антон.

  – Членом партии Единая Россия, темнота сгущённая!

  – А-а … ну да, конечно, – промямлил Антон, пожимая плечами.

   Не интересующиеся политикой всегда попадаются на примитивный прикол.

  – Куда это он? – послышался женский голос.

  Антон оглянулся. Рядом стоит Валя. Так как работы сегодня явно не предвидится, она одета не в обычное полувоенное хаки, а светло-серые короткие брюки и белый топ. Полоски незагорелой кожи спускаются от плеч вниз и прячутся за тонкой тканью. Лифчик девушка не надела, под маечкой хорошо видны набухшие соски. Открытый живот покрыт золотистым пушком, бронзовый загар резко контрастирует со светлой тканью одежды. Антон глупо и бесстыдно таращится на девушку, не в силах отвести взгляд. Не совсем правильные черты лица Валентины расправляются, смуглую кожу заливает румянец и, вобщем-то, некрасивая девушка странным образом становится такой привлекательной, что Антон с трудом удержался от желания схватить её. Палатки совсем рядом, вокруг никого нет. Но тут вспомнил, как выглядит сам после путешествия по пустыне. Холодная волна отрезвления окатила с ног до головы. Антон поспешно отворачивается, поглубже надвигает солдатскую панаму на обожжённое лицо. Он не замечает, как тихонько вздыхает девушка, гаснут глаза. Грустная улыбка трогает уголки губ.

  – Что с ним? – спросила ещё раз Валя.

  – А … это … гм … работать пошёл, – кашлянув в кулак, ответил Антон. – Плита с закорючками ему покоя не даёт.

  – Да ладно вам, – засмеялась девушка, – Сергей никогда не был завзятым египтологом, по древним языкам у него твёрдый неуд.

  – На него снизошло … это … ну, вобщем, раскопает громадную ямищу в одиночку и профессор Науменко поставит зачёт.

  – Это на него похоже. Наум ценит трудовой энтузиазм в любом виде. Антон, сегодня работать вряд ли придётся. Давайте погуляем. Если вы, конечно, непротив, – попросила Валя, лукаво сощурившись.

  – Со мной? – удивился Антон. – А, ну да! Бродят тут всякие, вам одной ходить нельзя, – кивнул он.

  – О Господи! – вздохнула девушка. – Товарищ Лыткин, почему у вас такая низкая самооценка? – спросила Валя голосом строгого экзаменатора.

  – Ну так … – растерянно развёл руки Антон.

  – Не машите, – попросила девушка. Женская рука ловко просунулась под локоть, тонкие пальчики сжали запястье. Антон ощутил, как грудь упруго прижалась сбоку. От этого по всему телу пошла волна жара. Антон нервно сглотнул, попытался что-то сказать, но вместо членораздельной речи послышалось сипение, словно из дырявого шарика воздух выходит. Валя легонько подтолкнула его, Антон деревянно шагнул раз, другой …

  «Что ж я молчу-то, как конвоир? – спохватился он. – Надо говорить. А чего? Вот непруха какая … В голове моей опилки, трам-пам-пам»!

  – Кажется, дождь собирается, – неожиданно для самого себя проблеял Антон мультяшным голосом.

  – Правда? – прыснула со смеха девушка. – Это вам пчелы подсказали?

  – Да нет, это я такой умный, – с досадой ответил Антон. Чувствуя, что катастрофически краснеет, натянул панаму так, что брови съехали на глаза.

  Девушка искоса взглянула и улыбка раскрасила лицо хитренькой радостью. Она ещё теснее прижалась к окончательно растерявшемуся Антону, пальцы сжали мужскую руку сильнее, словно под ногами не песок, а скользкий лёд и слабая девушка вот-вот поскользнётся.

  – Тебе нравится у нас? – спросила Валя.

  – Да.

  – Много работы. Тебе ещё не надоело?

  – Нет.

  – Понятно, – вздохнула девушка. – Скоро я услышу: есть, так точно, никак нет. И ты начнёшь топать, как солдат на параде.

  Антон набирает полную грудь воздуха, с шумом выдыхает.

  – Валь, посмотри на меня, – произносит он, поворачиваясь к девушке. – Я натуральный квазимодо. Все лицо в шрамах от ожогов. Если ты видела меня раньше, ты бы ужаснулась, каким я стал. Даже если произойдёт чудо и мои документы найдутся, меня родная бабушка не узнает, не говоря уже о пограничниках, таможенниках и просто знакомых. Я никто, неведомое чудище из дурной сказки. Я не представляю, что буду делать, когда ваша экспедиция закончится.

  – Шрамики разгладятся, жить с бритой макушечкой можно и даже модно, – прошептала девушка. Пальчики коснулись бугристой кожи на лице, нежно погладили. – Документы восстанавливаются тоже. Все возможно при желании, Тошечка. Мы все подтвердим кому надо, что с тобой произошёл несчастный случай. Ты не так уж сильно обжёгся. Люди на войне сгорают, уродуют лица до неузнаваемости. А ты очень даже ничего. И потом, смазливые красавчики, они … ну, знаю я таких. Много о себе воображают, капризничают, словно маленькие дети и так тщательно ухаживают за собой, что противно. Водичкой умываются не простой, а дистиллированной, кремами мажутся, маски фруктовые накладывают, бровки выщипывают … брр, гадость какая!

  – Ты ещё не все обо мне знаешь, – с горечью произнёс Антон.

  – Тогда расскажи, – попросила Валя.

  И Антон рассказал. О страсти к азартной игре, о растраченных казённых деньгах, о бандитах и собственном похищении местными уголовниками. Девушка слушала молча, только иногда тихонько ахала и качала головой. В карих глазах появлялся жгучий интерес, сменялся жалостью и тогда в уголках появлялись слезы. Если бы Антон не был так увлечён рассказом, он мог бы заметить, что в конце его истории Валентина стала задумываться и в глазах начали появляться холодные искорки расчёта. Впрочем, любой на его месте решил бы, что девушка просто думает, как помочь парню в непростой ситуации. Как-то так получилось, что они подошли к палаткам. Археологи разбрелись кто куда, большинство воспользовалось ситуацией и просто уехали в город.

  – Вот такие дела, Валенька, – закончил свой рассказ Антон. Девушка окинула быстрым взглядом палаточный городок.

  – Пойдём, – сказала она и решительно шагнула внутрь своей палатки.

  Раскопать котлованы удалось только к середине следующего дня. Науменко сумел не только привезти дополнительную рабочую силу, но и договориться с властями о продлении времени раскопок. Последнее было особенно важно для Сергея Чижикова. Студент буквально расцвёл от радости. Весь предыдущий день он провёл на раскопках. В поте лица трудился, не покладая рук и не опуская зада. Усталый, грязный, как подземный черт, он буквально приполз в лагерь на карачках. Угасающим голосом сообщил, что крышка отрыта и уже завтра можно будет спуститься в подземелье к проклятой плите и читать, читать, читать … Под собственное бормотание студент заснул на пороге палатки, прямо у входа. Антон, тоже немало утомлённый, но совсем по другой причине, бережно поднял трудягу на руки и уложил на раскладушку. Опустил полог, тщательно придавил низ специально приготовленными для этого камнями. Теперь злобные скорпионы не проберутся внутрь. Вдохнул тёплый вечерний воздух полной грудью. Глаза отыскали палатку Валентины. Усталая девушка тоже давно спит и болтовня археологов, что весело провели время в захолустном городке, её совсем не беспокоит.

  Науменко несколько раз обходит котлован. То качает крупной головой, то недоверчиво хмыкает и подозрительно смотрит в глаза Чижикову. Сан Саныч отказывается верить, что такую ямищу в одиночку выкопал Сергей, известный лодырь и «шланг гофрированный». Тем не менее следов техники обнаружить не удалось, да и Антон с Валентиной в один голос утверждали, что студент рыл в одиночку. Ну где экскаватор в пустыне возьмёт?

  – Да-а, Сергей …э-э …

  – Иванович, – услужливо подсказал студент.

  – Да, Сергей Иванович. Вы совершили трудовой подвиг во славу отечественной науки, ваше рвение будет отмечено, не сомневайтесь. Руководство экспедиции в моем лице в полном восторге от ваших … э-э … славных дел, – витиевато бубнил Науменко, с изумлением поглядывая то на студента, то на ямищу. Осыпанный похвалами Сергей стоит на краю котлована, скромно потупив глазки. Только крепко сжатые кулаки выдают жгучее нетерпение поскорее спуститься вниз и начать работу по демонтажу плиты. Дело в том, что ввиду ценности данного объекта принято решение извлечь камень с надписями и дальнейшие исследования проводить в лагере. Это как нельзя лучше соответствует желанию самого Чижикова. Если плиту увезут отсюда, то ничто уже не помешает ему как следует пошарить в колодце. Причину для продолжения раскопок именно здесь он придумает. С плитой провозились полдня. Отполированный с одной стороны плоский камень очистили от спёкшейся глины – именно она удерживала плиту в массиве породы. Затем осторожно опустили на деревянную платформу и через расширенное отверстие подняли на поверхность. Грузовик доставил плиту в лагерь, где её с не меньшими предосторожностями выгрузили. Науменко сразу потерял всякий интерес к продолжению раскопок на старом месте. Считал, что ключ ко всему именно эти письмена и надо сосредоточиться на расшифровке. Обрадованный до поросячьего визга Сергей скромно предложил поработать ещё в подземелье и Науменко тут же согласился.

  – Валяйте, – разрешил он, – но не один, а вот, с Антоном. И постоянно поддерживать связь, мало ли что!

  – Слушаюсь и повинуюсь! – едва не повизгивая от восторга ответил Сергей.

  – Ты понял, чувак? Завтра с утреца мы рванём в нашу пещерку и без помех прошманаем весь колодец. Нас ждут сокровища, чувак. Вау!!! – возбуждённо зашептал он, едва только Науменко отвернулся.

  – Или крупные неприятности, – пробормотал Антон. Он почему-то совсем не разделял восторгов Чижикова и перспектива лезть в пыльную нору со скелетами совсем не радовала.

  Колодец встретил исследователей густой тишиной и непроглядным мраком. В котловане заметно посветлело после того, как разобрали потолок. При дневном освещении норы древних искателей сокровищ выглядят особенно мрачно, словно чёрные язвы моровой чумы на теле.

  – Вот он, путь к славе и богатству … щас, только верёвочку привяжу покрепче … – бормотал Сергей, торопливо заканчивая приготовления к спуску. – Есть! Ну, я пошёл?

  Антон критически оглядел напарника. Лицо скрыто под марлевой повязкой, голову покрывает чёрная бандана, глаза скрыты по защитными очками – такие надевают мотоциклисты. На руках темнеют грубые кожаные перчатки, потому что жёсткий канат сильно дерёт ладони. Антон экипирован точно также.

  – Давай, расхититель гробниц. Я следом, – хлопнул Сергея по плечу.

  Перекладина по-старчески скрипнула под тяжестью тела, верёвка напряглась. Через несколько секунд дрожание каната прекратилось, снизу донёсся приглушённый глубиной весёлый голос:

  – Поторопись, чувак!

  Антон вздохнул, поплевал через плечо. Пальцы крепко сжали грубый канат, тело скользнуло с края ямы вниз. Сморщенные от сухости стены колодца поползли вверх, тьма начала сгущаться. Едва только ступни коснулись мягкого дна, Антон отпустил верёвку и нырнул в горизонтальный проход. Сергей стоит в подземелье и внимательно рассматривает скелет. Луч налобного фонаря медленно скользит по полу.

  – Скелетик повернулся на другой бок? – насмешливо спросил подошедший Антон. Тоже включил фонарь и провёл световым раструбом по стенам. Спрессованная до плотности камня глина с песком покрыта слоем пыли. Видны чёрные вкрапления не то угля, не то грязи. В нескольких местах из стены торчат обломки каких-то черепков и неровных кирпичей кроваво-красного цвета.

  – Это культурный слой, – сказал Сергей и луч его фонаря пробежал по стене.

  – Что? – не понял Антон.

  – Ну, здания приходят в негодность, земля истощается и люди покидают обжитые места. Потом, через много лет, возвращаются и строят все заново. И так повторяется много раз. В земле образуются слои вроде колец в стволе, по которым определяют возраст дерева. В археологии эти слои называют культурными. В центре любого русского города где ни копай, таких слоёв с десяток будет.

  – Ладно … а чего на скелет смотрел?

  – Да вспомнил твои слова. Ты прошлый раз хотел понять, отчего умер. Вот и я строил догадки.

  – Ну и как?

  – Хрен его знает. Кости не очень старые. Повреждений действительно нет.

  – Чтобы лишить человека жизни, не обязательно бить топором по голове, – усмехнулся Антон. – Можно перерезать горло.

  – Или очень сильно напугать. С таким предположением я согласен, – кивнул Сергей.

  Приятели взглянули по сторонам. Подземелье похоже на пустоту, образовавшуюся естественным путём, но стены явно обработаны человеческими руками. Пол даже выложен плитами из обожжённой глины. Коричневые черепки и кирпичи, что высовываются из стен, создают впечатление редких клыков, что пока прячутся в складках земли. Напротив, в стене чёрным квадратом Малевича глядит провал. Судя по положению скелета, человек полз именно оттуда.

  – Да ладно … – махнул рукой Антон. – Любому неприятно находится под землёй. Мрачно, тихо, толща над головой давит и вообще …

  Однако уверенности в голосе не было.

  – Идём дальше, – сказал Сергей.

  Лучи фонарей метнулись по стенам и замерли на чёрном прямоугольнике. Стало видно, что это дверной проем. Массивная створка полуоткрыта, за ней коридор приглашающе уползает вглубь.

  – Тоже письмена? – удивлённо спрашивает Антон, показывая на дверь. Она представляет собой плиту, вырезанную из цельного камня. Поверхность покрыта теми же самыми закорючками, что и плита наверху.

  – Что написано?

  – Не знаю, – пожал плечами Сергей.

  – Как так? Ты ж прошлый раз читал?

  – Надпись, запрещающая вход, была сделана относительно недавно, тысячу лет или больше. А эти … узелки … неизвестны.

  – Так ты совершил открытие! За этими дверями может быть гробница самых древних фараонов или кто там был. И ты – первооткрыватель!

  – Студент троечник, которого взяли в экспедицию для работ типа «принеси-подай»? Не гони, чувак! Авторами открытий становятся, как минимум, коллектив учёных под руководством академика или доктора наук. Он же, по странному совпадению, декан или ректор, а то и вовсе владелец института. Мне в лучшем случае пообещают защиту диплома вместе с кандидатской без проблем. Ну и работу под крылышком осчастливленного мной руководства. Дело в том, чувак, что открытие само по себе ничего не значит. В смысле бабок, – сделал характерный жест пальцами Сергей. – Ну, открыл. И что? Вон, у нас один математик доказал теорему, которая считалась недоказуемой.

  – Теорема Ферма?

  – Вроде. Их до фига, я не помню, какую именно. Ну, проверили. Оказалось, да, сумел доказать. Предложили лимон в баксах. А он послал их.

  – Кому?

  – Не кому, а куда.

  – Гонишь! – не поверил Антон.

  – Гадом буду! А что, учёные не люди что ли? Только он послал не по-нашему. Ну, как обычно. Отправил письмо, в котором объяснил, что не считает членов международного жюри по математике достаточно квалифицированными специалистами и потому отказывается от премии. Мол, ниже моего достоинства получать бабки от неучей. Прикинь, как их там всех заколбасило! Они ж себя пупами земли считают, типа великие. А тут мировой облом!

  – И что?

  – Ничего. Развонялись, конечно, потом заглохли. А математик тот – вот не помню, блин! Фамилия вроде как армянская. Короче, он так и живёт с мамой в хрущёвке на окраине Питера. Получает гроши и плюет на всех.

  – Да, крутой мужик! – восхищённо покрутил головой Антон.

  – Верно, – согласился Сергей. – Только за эту крутость надо платить по-полной. Одиночество, нищета и насмешки ломают почти всех. Вот поэтому, чувак, я хочу забрать бабло … ну, золото, раритеты и артефакты, за которые чокнутые любители отвалят немерено. А первооткрывателем камней с каракулями пусть будет Наум и твоя Валька.

  – Что значит – моя? – буркнул Антон.

  – А ты думаешь, что никто ничего не знает, что ли? – усмехнулся Сергей. – Да ты не надувайся, чувак. Моё дело сторона. Ну что, идём?

  Лучи фонарей скользнули по стенам, замерли на дверном проёме. Каменный прямоугольник похож на траурное обрамление входа в потусторонний мир.

  – Я слышал, что гробницы оборудуют ловушками. Может, не стоит так вот прямо идти? Камень хоть швырни, – посоветовал Антон.

  – Да где тут камни-то? Из стены, что ли, выламывать? – скривился Сергей.

  Потоптался на месте. Луч фонаря метнулся туда-сюда, замер на скелете.

  – Интересно, отчего же он все-таки умер? – задумчиво сказал Антон.

  – А хрен его знает! – беспечно отозвался студент. – Но смерть его не была напрасной.

  С этими словами он поднимает череп и швыряет его в проход. Бледный шар описывает полукруг и сухой треск раскалывающейся кости наполняет подземелье. Звук получается гулким, словно уходящим вдаль.

  – Ну, и чё? – бодро спросил Сергей. И сам себе ответил: – Да ни чё! Пошли, чувак.

  К удивлению Антона, массивная дверь из цельного камня сдвинулась с места легко. Тихо скрипнул песок на полу, каменная створка с шорохом трущихся камней сместилась в сторону. С потолка посыпалась пыль, какая-то труха. Сергей, шедший первым, по-собачьи встряхнул головой:

  – Фу, блин горелый!

  Голос из-под марлевой повязки прозвучал глухо. Неподвижный воздух завибрировал, послышалось краткое эхо. Антон нервно огляделся, луч его фонаря метнулся по потолку.

  – Не обращай внимания, чувак! Это резонанс. Древние могильщики делали особые пустоты в камне, чтобы отпугивать суеверных грабителей.

  Шаги звучат гулко, громко скрипит песок. Антон обратил внимание, что коридор выложен плитами из ракушечника, а пол из камня. « Откуда в пустыне ракушечник»? – подумал он и хотел спросить Сергея. Внезапно тот остановился, махнул рукой.

  – Чего там? – спросил Антон.

  – Коридор опускается, впереди лестница, – ответил Сергей. – А на ней скелеты. Смотри!

  Посторонился и Антон увидел, что на ступеньках действительно лежат скелеты, покрытые истлевшими останками одежды. Кожа превратилась в тонкий пергамент, мясо ссохлось в бурую корку отвратительного вида. И везде пыль толстым слоем, как специально кто насыпал. Трупы лежат плотно, некуда ступить, чтобы не задеть мертвеца. Лестница опускается ниже и сворачивает. Насколько хватает света фонаря, лежат скелеты. Идти приходится почти по трупам, ноги ставят в узкие промежутки между телами. Чтобы не упасть – только этого не хватало! – держатся за стены.

  За поворотом скелетов нет. Воздух заметно потеплел, дышать стало труднее, тело покрылось липким, противным потом. Антон снимает повязку с лица, сдвигает очки на лоб. Глубоко вдыхает спёртый воздух. Во рту появляется металлический привкус, глаза наполняются слезами.

  – Что за фигня? – бормочет он и протирает марлей лицо. Жжение в глазах усиливается, першит в горле, в носу словно поселились маленькие чертенята и щекочут коготками ноздри. Не сдерживаясь, Антон чихает так, что из глаз искры сыпятся. Чих разносится по коридору коротким рёвом дракона. Ноги наливаются тяжестью, колени подгибаются. Цепляясь за шершавую стену, Антон сползает на корточки. С трудом поднимает голову. Впереди никого нет. Только пылинки пляшут в луче света от фонаря. Ступени круто спускаются вниз, тают в кромешной тьме.

  – Серёга! – кричит Антон.

  От усилия ещё больше бросает в пот, мысли начинают путаться, тело наполняется тяжестью. Антон неуклюже падает на бок. Последнее, что услышал, это хруст бьющихся о камень защитных очков …

  Сильный удар по лицу всполохнул сознание. Свежий воздух ворвался в лёгкие, в мозгу словно вспыхнул огонь. Не успел Антон открыть глаза, как мощная пощёчина сотрясает голову. Громкий шлепок хлестнул по нервам, как хлыст. Антон вскинулся, глаза распахнулись вовсю ширь. Странно знакомое лицо появляется в поле зрения. Антон резко выбрасывает кулак, намереваясь вышибить на хрен челюсть – этот гад его по морде лупит! – но промахивается и рука уходит в пустоту. Рывком встаёт, кулаки сжимаются до хруста в пальцах, верхняя губа по волчьи приподнимается. Но рядом никого нет. Антон растерянно оглядывается и видит ухмыляющегося Сергея.

  – Это ты меня по щекам хлещешь? – угрожающе спрашивает Антон и, набычившись, идёт на Сергея.

  – Тихо-тихо, чувак! – отшатывается он и выставляет руки. – Надо же было вытащить тебя из отключки, а нашатыря у меня нет.

  – Легче надо было. Лупишь, как веслом по воде, – пробурчал Антон, медленно остывая.

  – Ладно, в следующий раз пощекочу в носу пёрышком, – кивнул Сергей. – Оглянись!

  Антон повернулся. Они все в том же коридоре, но теперь тьма отступила, стены освещены бледным сиянием, словно ракушечник покрыт светочувствительной плёнкой. За спиной ступени, уходящие ввысь и поворот. Внизу лестница упирается в мерцающий туман – так показалось Антону.

  – Ну что, идём? – спросил Сергей.

  Голос прозвучал чётко, громко, словно находятся в зале с прекрасной акустикой. Антон обратил внимание, что дышится необыкновенно легко, исчезла духота, затхлость и пыль. Ему совсем не жарко, чувствует себя бодро, легко, словно только что вышел из парной бани.

  – А что там? – мотнул головой Антон.

  – Ещё не знаю, – пожимает плечами Сергей.

  Легко сбегает по ступенькам, на мгновение останавливается перед мерцающей завесой и … пропадает!

  – Эй, ч-чувак! – заикаясь от волнения, зовёт Антон.

  Осторожно спускается по ступеням. По мере приближения к туману свет усиливается, появляются блестки, как на воде в солнечный день, в ушах появляется тихий звон. Но никаких неприятных ощущений не возникает и Антон смелеет. Свет, блеск вызывает аналогии с электричеством, а оно, как известно, того … Бьёт, да так, что из человека обугленный костяк получается. Антон кончиками пальцев дотрагивается светящейся мути и тотчас отдёргивает руку. Ничего, только слегка укололо кожу. « Может, это радиация! – мелькает паническая мысль. – При сверхвысоких уровнях излучения материя, в том числе и воздух, начинает светиться. Но в таком случае уже бы скончался. А я цел»! На всякий случай смотрит на ладони, не покрылись ли страшными язвами от радиационного ожога? Да нет, все нормально. «А, ладно! – мысленно машет рукой. – Хрен ли тут думать, Серёга ж прошёл и ничего, а я сопли жую … Вообще-то, он растворился, потому и ничего … Да блин, пошло оно все»! Решительно шагнул вперёд, светящаяся завеса нахлынула со всех сторон, тело окатила волна бодрящего жара, в лёгкие хлынул наполненный электричеством воздух. В глаза словно брызнул белый огонь, Антон невольно зажмурился … Свет исчез, под сжатыми веками затемнело. Открыл глаза. Тотчас прозвучал знакомый голос:

  – Ты чего так долго, чувак? И отпусти лицо, оно у тебя такое, словно ты с парашютом первый раз прыгать собрался.

  – Серёга … – обернулся Антон, – мне как-то не по себе. А ты, я вижу, цветёшь, но не пахнешь. Где мы?

  – В городе мертвы-ых! – комично взвыл Сергей и рассмеялся. – Раскрой глаза.

  Антон оглянулся. Вокруг теснятся одно или двухэтажные дома, каждый отгорожен от мира глухим забором. Улицы пустынны, не видно людей, не слышны обычные шумы – лай собак, крики детей. Поселение словно спит, но на дворе день. Правда, сумрачный. Так бывает, когда небо затянуто тучами. Антон поднял взгляд и на мгновение остолбенел – в вышине изгибается свод гигантской пещеры. Хорошо видны сколы камня, свисают колья сталагмитов и какие-то странные кристаллы. Именно они освещают пещеру тусклым светом, отчего кажется, будто наступила поздняя осень и вот-вот пойдёт дождь.

  – Ёпрст! – потрясённо пробормотал Антон. – Это что ж такое … Я сплю!

  – Вообще-то похоже, – согласился Сергей. – Напоминает игру компьютерную или кино средней паршивости. Щас из-за угла монстр выползет и завоет дурным голосом – кто такие? Зачем явились? У-уу!

  – Да хрен ли мне монстры, блин! – заорал Антон. – Нашёл, о чем думать. Ты помнишь, куда мы вошли? Здесь не может быть такой огромной пещеры!

  – Почему? Вон, у Булгакова в обычной квартире целый бальный зал поместился. И объяснение есть для шибко недоверчивых граждан, что мол, пространство искривляется особым образом. Коты водку пьют и солёным огурчиком закусывают, голые тётки верхом на метле летают – как она там сидит-то на палочке – бр-р-р! Не вполне адекватные дяденьки на чёрных лошадях по Москве скачут и ничего! Никто в упор не видит! Читают грамотные граждане, мордами трясут – здорово, мол, как написано … Да бред сивой кобылы, осложнённый алкогольной интоксикацией и неумеренным потреблением лекарственных препаратов непонятного назначения, вот что это такое!

  – Намекаешь, что классик сумасшедшим был? А вот это … А мы тогда … что? – шёпотом спросил Антон.

  От волнения заплетается язык, плохо выговариваются буквы, по лицу катятся крупные капли пота, руки трясутся.

  – А ничего, – хладнокровно ответил Сергей. – Психи мы или вправду в другое измерение попали – до фонаря! Идём-ка во-он туда, – показал рукой на здание с круглой крышей. – Вроде на храм похоже.

  Не дожидаясь ответа шагает по дороге. Антон поторопился за ним. Оставаться одному в этом странном месте совсем не хотелось.

  – Чего тебе в храме? – спросил он.

  – Где суеверия, там золото. Ты разве не знал? – бросил через плечо Сергей.

  Удивительно, но при слове «золото» Антон сразу успокоился. Вспомнил, зачем вообще сюда шли и от этого сумятица мыслей прекратилась. В конце концов, они – грабители могил. Такое отношение к «делу» упрощает жизнь и снимает все вопросы. Когда воры забираются в чужую квартиру, они не мучаются вопросами – а кто тут живёт? А честным ли трудом заработано имущество? А не забираю ли я последнее? Законодательство тоже, кстати, не задаётся подобными вопросами. Ему все равно, отобрали последние деньги у старухи, которая прошла войну, а потом гнула спину на заводе железобетонных изделий или угнали яхту у миллиардера. Одну из дюжины. Важна рыночная стоимость отчуждённого имущества и только.

  Антон обратил внимание, что земля под ногами твёрдая, нет следов людей, не видно колеи. Мимо нескончаемой чередой тянутся каменные заборы, за которыми клубится тьма. Стены домов глядят на людей серыми бельмами. Резким контрастом выглядят прямоугольники дверей. Они распахнуты, в проёмы видны мощёные камнем дворы. Дома лишены окон, плоские крыши похожи обрубки, которые остаются после удара острым клинком. Воздух чист и лишён жизни, как поздняя осень на заброшенном кладбище. Шаги двух человек звучат чётко, как бывает в абсолютной тишине. Тихо эхо повторяет топот. Жёлтые лучи фонарей скользят по стенам, растворяются вдали, словно сумрак поглощает чужеродный свет.

  Перед зданием, похожим на храм, раскинулся обширный пустырь. На земле валяются осколки тех самых мерцающих кристаллов, что растут из потолка. Отсюда видна только лицевая часть храма, само строение скрыто в толще спрессованной земли. Окна заменяют отверстия в стенах, вместо дверей полукруглый вход, в которые может проехать два всадника в ряд. Под сводами тихо, царит полумрак. Вдоль стен расставлены светильники из обожжённой глины. У противоположной от входа стены установлены плоские камни, похожие на надгробия, рядом деревянные столы, на которых расположены глиняные горшки и кувшинчики разных форм и размеров.