Текст книги "Желтый бес (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

  Пальцы натыкаются на ткань рубахи! Совсем забыл, что чёртов балахон длинной почти до земли, чтобы достать оружие, придётся задрать подол едва ли не выше головы. Медлить нельзя. Антон заступает сбоку, правая рука сжимает гортань обратным хватом, пальцы левой сжимают ладонь бандита вместе с молотком. Рывок назад и вниз, рука сгибается в локте, резкий подъем. Шейные позвонки с тихим хрустом переламываются, тело обмякает и ползёт к земле. Антон выхватывает из ослабших пальцев молоток. На всякий случай оглядывается, но первый бандит неподвижен. Такому приёму его обучил Андрей Федоренко, с которым бежали из плена в Египте. Капрал Иностранного Легиона несколько раз показывал ему, как правильно провести захват, от этого все зависит. Иначе противник просто извернётся и уйдёт вниз. Антон добросовестно повторял движения, но в глубине души не верил, что все так просто, на три счета. Оказывается, капрал прав. Если по-настоящему зол и не борешься, а бьёшься за жизнь, то все получается.

  Третий бандит то ли услышал звук падения, то ли заметил движение. Только начал оборачиваться, как острый клюв молотка пробил ему череп в районе виска. Фонтан крови тонкой струйкой вырвался наружу, песок окропило тёмными точками, которые сразу начали расплываться пятнами. Бандиты так были увлечены поисками следов, что в полумраке не могли заметить того, что творится за их спинами. Мёртвые тела почти бесшумно падали на песок, убитые не издавали ни звука. Просто не успевали. Антона подвёл запах крови. В утреннем прохладном воздухе, чистом и тихом, тяжёлая вонь распространяется едва ли не мгновенно. Дикие звери чуют её за сотни метров даже при полном отсутствии ветра. Люди не так чувствительны, но с трёх шагов все-таки улавливают.

  Вожак оборачивается. Видит, как в сумраке неизвестный в знакомой одежде бросается на его людей и они падают один за другим мёртвыми. Быстрые удары странным клювастым предметом проламывают головы, брызжет кровь, изуродованные тела бьются в агонии. С неведомого врага падает платок, вожак узнает того самого водителя, которого пытался остановить его брат подросток. Он всего лишь хотел попросить немного денег у богатого белого за вымытое лобовое стекло, которое сам же и забросал гнилыми помидорами. А что тут такого? Ведь эти богатые сволочи бедняку денег просто так не дадут! Правозащитные организации во всей Европе проводят акции помощи бедным странам. Из Марокко через Гибралтарский пролив ежегодно пытаются попасть в Испанию более ста тысяч африканцев. Надеются получить высокооплачиваемую работу, жилье. Потом приглашают родственников. Немного, человек по сорок. У каждого африканца много сестёр и братьев, у них свои семью, родственники, просто друзья. И все имеют право на хорошую жизнь в Европе. Ведь белые много лет грабили Африку, вывозя рабов, полезные ископаемые … и вообще, потому что белые. Потому что живут лучше, потому что все у них есть и так много! А трудиться мы, африканцы, тоже умеем. И учиться. Но ведь надо ещё и отдыхать. Нельзя же всю жизнь работать! А ещё лучше, чтобы беложопые пахали на нас, чёрных. Потому что грабили наших предков. И пусть они – предки эти – были всего лишь говорящими обезьянами, но ведь сегодня главное – это соблюдение прав «человеков». Даже тех, что все ещё бегают с копьями по саванне. Собирают слоновий кизяк на растопку.

  Четвёртый грабитель оборачивается и тотчас получает удар в голову. Острый клюв пробивает чалму, лоб и погружается в череп до рукоятки. Смерть наступает мгновенно, колени подгибаются, тело валится на землю. Антон рвёт на себя молоток, но лобные кости не отпускают наконечник. Дёргает сильнее, труп содрогается, словно пойманный ёрш на крючке, но срываться не желает. Двое оставшихся грабителей смотрят на страшное зрелище не дыша. Парализованные ужасом, они не в состоянии двинуться с места.

  Антону надоедает глупая борьба с мертвецом. Бросает увязший в мозгах и костях молоток. Пальцы сжимаются на забрызганной кровью рубашке. Полотно с громким треском рвётся, щёлкает застёжка пластикового чехла, длинный клинок с коротким шорохом вырывается из тесных ножен. Широкое лезвие на мгновение вспыхивает тусклым пятном света. В следующую секунду белый человек прыгает на ближайшего бандита. Вожак замечает бледное от ярости лицо, покрытое странными шрамами. Голова острижена наголо, кончики ушей заострены, верхняя губа приподнята, хорошо видны белые клыки. Удар ножом молниеносен. Шею грабителя рассекает глубокий порез, чёрная в сумерках кровь льётся широкой струёй, заливая грудь и живот. Все произошло за секунды. Ожидать дальнейших событий вожак уличной банды не стал. Перепугавшись до полусмерти, кричит так, что от дикого вопля всполошилась вся пустыня. Громко верещат разбуженные птицы в кустах, неподалёку воет хор испуганных шакалов, смутные тени мечутся по песку. Оглушённый внезапным воплем Антон не успел ничего сделать, как последний грабитель бросается бежать. Нелепая фигура в длинной рубахе стремглав мчится прямо в пустыню, не разбирая дороги. Затрещали кусты, взметнулась облачком пыль, топот ног рассыпался барабанной дробью. Меньше чем за две секунды беглец перевалил через гребень далёкого бархана, пропал из вида. Антон глубоко вздохнул, покачал головой – такого скоростного бега видеть не приходилось!

  Послышались осторожные шаги, из тёмной гущи кустарника появилась девушка.

  – Что за ужасный крик, Антон? И кто это так быстро убежал? – спросила Валя.

  Увидела растерзанные трупы. Лицо побледнело, в глазах метнулся ужас. Небольшой кусок пустыни похож на поле боя. Повсюду валяются сломанные ветки кустарника, песок истоптан, лежат трупы. В неподвижном воздухе стоит резкий запах скотобойни. Рассвет уже вступает в права и на жёлтом песке хорошо заметны коричневые пятна. Девушка прижала ладошки к бледным щекам. Глаза округлились, испуганные взгляд остановился на лице Антона.

  – Эти люди пришли, чтобы убить нас с тобой. Я защищался, как умею. И нечего так смотреть на меня! – нервно произнёс Антон.

  Злость уступила место обычному волнению, которое приходит на смену той взвинченности и ярости, что сопровождают смертельный бой. Но до конца Антон ещё не остыл.

  – Отвернись, – попросил он.

  Упёрся ногой в лицо убитого, сильно дёрнул застрявший молоток. Стальной наконечник с хрустом разломал лобную кость. Череп почти раскололся пополам, наружу вывалилось месиво мозгов и крови. Девушка ойкнула и неверными шагами пошла прочь. Антон хмуро пожимает плечами – ну, а как по-другому? – тщательно вытирает рукоять и наконечник. К счастью, вещи и снаряжение грабители не попортили. Антон собрал все в кучу, с сожалением посмотрел на «олдсмобиль». Драндулет восстановлению не подлежит. Во всяком случае, в условиях пустыни.

  – Придётся бросить, – пожал плечами Антон.

  – А как же ехать дальше? – упавшим голосом спросила Валя.

  – Там, на дороге, что-то стоит. Наверно, машина грабителей.

  Недалеко от обочины действительно притулился обшарпанный грузовичок. Двигатель завёлся с первым поворотом ключа, Антон довольно кивнул. Автомобиль без труда преодолел пятьдесят метров по песку до места ночёвки. Такая прыть ещё больше успокоила Антона и он с лёгким сердцем заполнил вещами кузов.

  – Прошу, мадам! – распахнул Антон дверцу машины. – Проблема транспорта решена.

  Девушка осторожно опустилась на сиденье, пугливо огляделась, словно ожидая увидеть пятна крови в салоне.

  – Боже, Тошенька, – прижала она ладошки к лицу, – теперь мы убийцы и грабители! По здешним законам нас повесят.

  – А они кто? – кивнул Антон в сторону пустыни, где возле трупов уже начали собираться стаи падальщиков. – Я один защищался против шестерых. Тот сопляк, что швырнул помидор в стекло, чего хотел? Чтоб мы остановились и тогда остальные бандиты обобрали бы нас до нитки, а то и вовсе продали в рабство. Я с таким уже сталкивался … чуть живым ушёл. И помощи здесь ждать не от кого!

  – Но один из них убежал! Он приведёт сюда ещё бандитов!

  – Вряд ли, – усмехнулся Антон. – До города не меньше полусотни километров. Пока доберётся на своих двоих, объяснит, что к чему да соберётся в дорогу … Мы будем за перевалом. Машину в пропасть и дело с концом.

  Грузовик резво бежит на подъем. Несмотря на неказистый вид, «форд» оказался на диво надёжным. Ходовая и мотор тщательно отремонтированы, масло свежее и вообще автомобиль выглядел так, словно только что прошёл техосмотр. Антон подозревал, что грузовик предназначался для перевозки награбленного и при необходимости должен уходить от полицейской погони по здешним раздолбанным дорогам. Для трассы, по которой сейчас ехали, такая машина подходила лучше всего. Каменистая грунтовка покрыта редкими пятнами старого асфальта, в глазах рябит от обилия ям и выбоин. Похоже, что последний раз дорогу обслуживали при Наполеоне Бонапарте. Ну, может чуть позже. По обеим сторонам изредка встречаются ржавые остовы брошенных машин. Кузова покрыты окалиной, железо скручено спиралью, земля вокруг черна от копоти. Видимо, аварии на этой дороге не редкость. Ехали весь день с короткими остановками для отдыха. Девушка часто со страхом оглядывалась, но погони так и не обнаружила. Навстречу попались две машины, груженные доверху какими-то тюками.

  – Контрабанда или «трава», – кивнул Антон.

  – Откуда ты знаешь? Может быть, это крестьяне везут урожай в город, – возразила Валя.

  – Чего урожай? Хлопка, что ли? – рассмеялся Антон. – Дорогая, самый выгодный товар для здешних крестьян – это конопля. Она почти не требует ухода, растёт даже на помойках, из неё получают превосходный гашиш на подпольных фабриках, который затем экспортируется по всему миру. Марокко – лидер по производству гашиша. В этой сфере занято почти миллион человек, это три процента всего населения страны! Рентабельность гашишного бизнеса просто потрясающа. Для сравнения: с одного гектара здешней земли пшеницы можно собрать на тысячу долларов, а стоимость урожая конопли – от двадцати до тридцати тысяч долларов. Мы привыкли думать, что наркобароны и наркокартели расположены в Южной Америке – Колумбия, Эквадор и прочие боливии. На самом деле основное производство сосредоточено здесь, в Африке. Просто колумбийские бароны без конца дерутся, а здешние короли ладят между собой и – главное! – с властями.

  – Делятся доходами?

  – И это тоже. Но не только. Видишь ли, по странному стечению обстоятельств … или по другой причине, основными производителями наркоты для Европы являются две страны: Марокко и Афганистан. Нельзя сказать, что на их земле какие-то особые условия для выращивания «травки». В других местах не хуже. Говорят, население бедное, сеют мак и коноплю, чтобы выжить. Но бедных стран много, однако не все производят наркотики. Есть одна общая черта. В обоих государствах официальная религия ислам и законы шариата. Ну, в Афганистане власть светская, шариатом и прочими «прелестями истинной веры» грешат талибы. Так вот, именно исламисты, получив власть, поощряют производство наркотиков. Они, де, борются с неверными таким способом. Точка зрения, безусловно, спорная. Найдётся немало профессиональных болтунов, чьё искусство словоблудия доведено до совершенства, которые докажут обратное. Спорить с ними бессмысленно, ибо религиозные фанатики любой масти доводов разума не приемлют. Но опровергнуть факт массового производства наркоты в мусульманском Афганистане и Марокко невозможно. Конечно, в любой стране делают «дурь». Но все-таки промышленное производство можно наладить только там, где власть попустительствует этому либо участвует, прямо или косвенно.

  – Откуда ты это все знаешь? – покачала головой Валя.

  – Поинтересовался страной перед поездкой. Каждый наркоделец обзаводится небольшой собственной армией. У кого-то десяток отморозков, а кто-то кормит ораву в несколько сотен рыл. Эти люди представляют для нас с тобой реальную опасность.

  – Мы едем в горы. Что делать там наркобаронам?

  – Я тоже надеюсь, что на камнях конопля не растёт. Сельскохозяйственные районы совсем в другой стороне. За горным хребтом начинается алжирская Сахара. Но чем черт не шутит?

  На следующий день достигли перевала и дорога пошла вниз. На всем пути следования встречные машины попадались нечасто, но все же были. Ближе к полудню движение по дороге прекратилось. Около часа проехали, прежде чем на пути попалась небольшая колонна грузовиков. Четыре машины стоят в ряд на обочине, водителей не видно. Антон остановился поодаль. Дверца неприятно скрипнула, в салон кидается поток тёплого воздуха. Горячая поверхность камня чувствуется даже через толстые подошвы. Разогретый мотор буркнул в последний раз и затих. От капота струится горячий воздух, двигатель дышит теплом. Тишина сползла с горных вершин, окутала дорогу и людей. Далеко внизу чуть слышно шумит река, но тихий шелест только усиливает впечатление каменного безмолвия.

  – Что тебя беспокоит? – спросила девушка.

  – Не знаю, – покачал головой Антон. – Дорога как вымерла. Машины на обочине словно брошены.

  – Может, люди остановились перекусить?

  – И где они? Почему никого не видно?

  Антон ещё раз огляделся. Дорога в этом месте проходит по широкому карнизу, слева глубокий обрыв, по дну бежит поток. Справа отвесная стена вздымается почти на полсотни метров к небу. Карниз постепенно снижается, вместе с ним опускается дорога и далеко впереди в мутной дымке расстилается холмистая равнина. Где-то там конечный пункт их путешествия. Если верить встроенному в коммуникатор спутниковому навигатору, до конца пути тридцать с лишним километров. Немного. Антон хотел было махнуть рукой на брошенные автомобили – в конце концов, какое ему дело? Но тут лёгкий ветерок повеял в лицо. Странно знакомый запах заставил насторожиться.

  – Антон, не ходи туда. Давай уедем отсюда, – попросила Валя.

  Антон усмехнулся, губы пренебрежительно скривились.

  – Ты права. Не наше дело искать приключения, – неожиданно сказал он.

  Валя облегчённо вздохнула, улыбка появилась на лице. Быстренько села в кабину и даже заперла дверь.

  Колонна машин медленно приближается. Антон ведёт «форд» на второй передаче, внимание сосредоточено на дороге, словно там можно обнаружить мины. Внезапно девушка вскрикнула, прижала ладошки к лицу. Антон обернулся и невольно вздрогнул. На плоской крышке моторного отсека аккуратно, как на обеденном столе, разложены обезглавленные трупы. Тела настолько изуродованы, что только по остаткам одежды и росту можно догадаться, где мужчина или женщина. Клочья кожи свисают с боков, словно бахрома, загустевшая кровь каплями смолы вытянулась к земле. Удивительно, но мух почти нет. Видимо, на такой высоте они не водятся, а те немногие, что ползают, вылезли из щелей в кузове. У мужчин отрезаны половые органы, женщины лишены грудей. Под колёсами некоторых машин расплываются лужи крови, видны бледно-розовые и серые останки тел. Это дети, которых давили. Когда миновали последний грузовик, увидели длинную цепочку отрезанных голов. Их выстроили в ряд вдоль дороги. Антон досчитал до сорока, потом сбился. Головы разные, мужские, женские, детские. Было даже несколько совсем маленьких, видимо, младенческие. Валя повернулась к Антону. Глаза полны слез, лицо словно белый лист бумаги, губы трясутся.

  – Что это, Антон? – прошептала девушка.

  – Не знаю. Наверно, кровная месть. Тут, похоже, несколько семей одного рода или клана … как у них называется.

  – Почему ты так думаешь?

  – А зачем убили женщин и детей? Да ещё так зверски … прости, но грабители убивают мужчин, женщин … ну, сама знаешь, а детей продают в рабство. Это дикие края. Здесь цивилизация только на поверхности, для видимости. Есть такая страна – Судан. Там женщину забивают камнями насмерть только за то, что она посмела оказать знаки внимания другому мужчине. В Ираке ежегодно казнят несколько сотен человек, в том числе женщин за супружескую неверность. Причём эта самая «неверность» трактуется не так, как у нас … ну, переспала там или встречается. Просто поговорила, улыбнулась … Все, муж заявляет в шариатский суд и конец бабе. В буквальном смысле!

  – Какой ужас! – прошептала Валя. – Просто не верится, что так бывает на белом свете.

  – Не бывает, а есть. Представь себе, что богатому дяде лет эдак сорока приглянулась восьмилетняя соседская девочка. Он идёт к отцу, предлагает деньги и тот продаёт дочь. Покупатель может делать с ней все, что заблагорассудится. И никто ему не помеха – ни законы, ни собственные родители, ни другие люди. Даже жена ничего не может возразить. Это нормально для тех, кто верит в так называемого «пророка». А теперь представь, что другой педофил предложит за девочку больше! И папаша согласится! Первому покупателю обидно. А если он родственник, то обидно вдвойне. А отсюда один шаг до кровной мести. Её вообще могут объявить по любому пустяку. Ну, например девушка отказала жениху. Был случай в Турции, всю свадьбу перестреляли, сорок человек.

  – Послушай, но ведь у нас такого нет. В России много мусульман, это обычные люди, – возразила Валя.

  – Потому что законы наши держат их в узде! А дай им волю, такие порядочки установят, дедушка Сталин покажется добрым волшебником, а Лаврентий Палыч – феей из детской сказки.

  – Антон, по-моему, ты сильно преувеличиваешь.

  – Нисколько! В нашей стране проживает несколько миллионов мусульман. Если сказать правду, если рассказать о том, что на самом деле происходит в Судане, Иране, Сомали, в Йемене, в тех же Арабских Эмиратах и других исламских странах, общество возмутится. По всей стране прокатится волна погромов, поднимут головы националисты, всякого рода политические авантюристы. Вспыхнет всероссийский бунт, к власти придёт Бог знает кто! И это в стране, чей ядерный потенциал позволяет уничтожить не только планету целиком, а и всю Солнечную систему! Это не нужно ни властям, ни простым людям, которые, кстати, больше всех и пострадают. Лучше держать религиозных фанатиков в узде системой законов и беспощадно сажать тех, бурчит что-то там против. Пусть снег в тундре убирают до конца жизни!

  Шоссе изгибается, поворачивает то вправо, то влево, взбегает на горку, потом сползает в низину. Склон медленно понижается, окружающие скалы уже не так блестят острыми гранями и больше похожи на простые кучи камней. Встречный ветер дышит теплом близкой пустыни. Ещё немного и взгляду открывается равнина, покрытая хребтами гигантских камней, рассечённая глубокими трещинами. Зеленеют редкие рощицы кустарника и низкорослых акаций. Равнина убегает в горизонт. Там, за неровной линией холмов, начинается великая пустыня. Антон сворачивает с дороги. Грузовик пылит по равнине, объезжая камни и овраги. Возле небольшого оазиса Антон останавливается.

  – Мы на месте? – спросила девушка.

  – Сейчас узнаем, – ответил Антон.

  Откинул крышку коммуникатора. Экран послушно вспыхнул голубым цветом, высветилось меню. Антон тычет пальцем в нужный значок, на экране появляется программа навигатор.

  – Так, мы вот здесь … контрольная точка … блин, не здесь! Промахнулись мы, Валюша, на три версты, – огорчённо сообщил Антон.

  – Это немного.

  – Да, если по дороге. Три километра по бездорожью могут показаться бесконечными. Ладно, местность гладкая, доберёмся, – махнул рукой Антон.

  Снова потыкал пальцем экран, на лице появилось удивление.

  – Что за ерунда? Почему тормоз такой? – пробормотал он. – А ну … вот зараза!

  – Что такое?

  – Коммуникатор барахлит. Вернее, программа. Такое впечатление, что вирус пробрался.

  – Так просканируй, – улыбнулась Валя.

  – Уже. Но, понимаешь, какая ерунда … оказывается, антивирь не имеет модуля самозащиты и сам может быть инфицированным.

  Антон повертел в руках коробочку коммуникатора, лицо разочарованно скривилось.

  – Странно, вроде модель продвинутая и операционка неплохая, а защита слабенькая. Чуть ли не бесплатная!

  – Навигатор врёт? – забеспокоилась девушка.

  – Нет, все работает как надо, только тормозит немного.

  – Ну и не обращай внимания.

  – Видишь ли, – почесал в затылке Антон. – Вирусы в основном предназначены не для разрушения системы, а для зомбирования. Они заставляют компьютер работать на себя. Ну, спам генерируют, воруют инфу и так далее. Так вот, в нашем случае …

  Лекцию по компьютерной грамотности прервал нарастающий грохот. Гулкий рёв вынырнул из-за ближайших скал и нарастает с каждой секундой. Разговор обрывается на полуслове, Антон смотрит в окно. На высоте менее полусотни метров, от солнца летит вертолёт. Машина идёт с наклоном, солнечные блики играют на коротких крыльях. Против солнца не видно опознавательных знаков, даже модель с трудом угадывается – МИ-8, кажется. Под брюхом квадратная коробка, из которой торчит длинный стержень.

  – Из машины! – крикнул Антон.

  Понимая, что девушка сразу не сообразит, просто выталкивает её на землю, прыгает следом. Они успевают отбежать на несколько шагов, как песок вздыбливается фонтанами высотой с двухэтажный дом, к реву вертолётного двигателя примешивается частый грохот, словно свинцовый горох сыплется на гигантский барабан. Пулемётная очередь достаёт до автомобиля, на мгновение останавливается, бежит дальше и обрывается. От грузовика летят куски металла, стекла рассыпаются блестящими льдинками, передние колеса рвутся в клочья, машина заметно оседает на передок. Изуродованный автомобиль скрывает облако пыли. Вертолёт уходит на разворот, описывает полукруг и возвращается со снижением. Теперь солнце светит пилоту в глаза. Чтобы уйти от слепящих лучей, ведёт машину над самой землёй. Несущий винт поднимает клубы пыли, гонит прочь песок и мелкие камни, словно ураган. Антон хватает девушку в охапку и бежит к ближайшим камням. Спастись от воздушного охотника можно только среди нагромождения валунов. До скопления камней остаются считанные шаги, когда пилот вертолёта нажимает кнопку электроспуска. Крупнокалиберные пули впиваются в жёлтое тело пустыни, песок вскипает фонтами пыли и грохот пулемёта заглушается треском рвущейся в клочья земли. Мелкие осколки камней с истошным визгом разлетаются во все стороны, пули стучат почти у самых ног. Антон всем телом ощущает толчки горячего воздуха, в следующее мгновение раскалённая сталь разорвёт его и девушку на куски. В последнем отчаянном усилии бросается на гряду валунов, как в озеро с обрыва. К счастью, с другой стороны ветер нанёс песка. Это смягчило удар. Пулемётная очередь злобно рявкнула последними выстрелами, камень размером с лошадиную голову превратился в облачко пыли, взвизгнули осколки. Тотчас грохочущая тень накрыла беглецов, вертолёт пролетел над самыми головами. Жёлто-серая, как песочная ящерица, машина взмывает ввысь по пологой дуге. Пилот явно намерен вернуться. Прятаться в пустыне негде. Можно, конечно, перепрыгнуть на другую сторону, но пилот тоже не дурак. Вертолёт тем и отличается от самолёта, что может зависнуть над землёй на небольшой высоте и тогда противнику на открытой местности быстро придёт гаплык. Антон понял, что загнаны в угол, жить остаётся считанные секунды. Взглянул на вертолёт. В эту минуту машина разворачивается. На борту, возле окна пилота, отчётливо видна эмблема королёвской жандармерии.

  – За нами охотится полиция? – изумлённо прошептал Антон.

  Если вертолёт не бандитский, а жандармский, это в корне меняет дело. Антон встаёт, поднимает руки вверх. С небольшой высоты пилот не может не заметить. Ни в одной стране полицейский не имеет права стрелять в безоружного человека. Вертолёт разворачивается над небольшой высотой. Нос машины чуть опускается, отчего становится похожим на морду быка. Несущий винт стремительно вращается, образуя мерцающий круг. Вертолёт приближается. Антон чувствует, как холод сковывает мышцы, тело невольно напрягается в напрасной надежде уйти с линии огня раньше, чем вспыхнут бледные огоньки на срезе ствола и долетят пули. Вертолёт несётся навстречу и Антон понимает – зря он доверился эмблеме государственной полиции. Жандармы тоже люди, им нравится охота на беззащитных живых существ!

  В эту секунду небосклон прочерчивает дымная полоса, узкий тёмный предмет ударяется в чёрную точку выхлопной трубы. В боку машины набухает взрыв. Искореженные куски алюминия сыпятся на землю, облако дыма пополам с рыжим огнём расползается по корпусу и тут же сбрасывается вниз воздушной струёй от винта. Двигатель захлёбывается скрежетом, кашляет чёрным дымом. Вертолёт содрогается от ударов изнутри, словно наружу пытается прорваться неведомая злая сила. Хвост машины переламывается, его по инерции поднимает и несущий винт разбивается в мелкие осколки. Кувыркаясь, вертолёт несётся к земле. Несколько секунд и пустыня сотрясается от тяжкого удара. Корпус разваливается с душераздирающим треском, из мешанины металла и пластика вырывается жуткий столб огня и чёрного, как грех, дыма. Взрыв топлива окончательно уничтожает останки вертолёта. Видимо, перед вылетом пилоты заправились по самое «никуда». Основные и запасные ёмкости – а каждая вмещает без малого тонну керосина! – были залиты по горловину. Одномоментное воспламенение топлива похоже на ядерный взрыв малой мощности. Оранжево-чёрный столб расплылся в небе клубящимся облаком, дождь горящего керосина выпал на землю. Спасаясь от новой напасти, Антон подхватил обалделую девушку и метнулся обратно, на другую сторону гряды валунов. Аспирантка ошалело заползла под каменный козырёк. Антон замешкался и несколько капель упало на рубашку. Чадные огоньки вспыхнули по всей спине. Валя вскрикнула и затрясла головой, словно не поверила своим глазам. Антон ловко упал на песок, крутнулся раз другой и тоже юркнул под защиту козырька. Кожу немного прижгло, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что могло произойти. На пустыню обрушился настоящий огненный ливень. Через мгновение иссяк, воздух наполнился вонью сгоревшего керосина.

  – Что это было? – севшим голосом спросила Валя.

  – Жандармский вертолёт сшибли «стингером» или нашей «осой». Хреновый местный керосин горит медленно и поэтому выпал огненным дождём после взрыва. А вот с какого овоща жандармы охотились на нас с тобой, этого я не знаю, – пожал плечами Антон.

  – Откуда ты знаешь, что жандармы?

  – По эмблеме на вертолёте.

  – А мы? А нас? Что происходит в этой чёртовой пустыне? – всхлипывая, спросила девушка.

  Антон только вздохнул в ответ.

  С вершины каменной гряды хорошо видны догорающие остатки вертолёта. Песок вокруг усеян чёрными точками – следами от сгоревшего керосина и обшивки. С другой стороны сиротливо тянутся в небо кривыми культяпками железа обгорелые остатки автомобиля. Моторный отсек разорван пополам, грузовик теперь похож на самоходное корыто с колёсами.

  – Вещи, кажется, целы, – пробормотал Антон, рассматривая из-под ладони изуродованный автомобиль.

  – Что? – плачущим голосом спросила Валя.

  – Я говорю … – произносит Антон, но его голос глушит мощный рёв сразу нескольких винтокрылых машин. От невероятного грохота содрогается земля, каменная гряда вибрирует, словно готовится рассыпаться в пыль. Целая эскадрилья вертолётов вынырнула, как показалось, прямо из песка. На самом деле машины шли очень низко над землёй, на большой скорости, их почти невозможно было увидеть заранее. Вертолёты взмывают вверх и рассыпаются полукругом. По неслышимой команде с подвесок срываются ракеты «воздух – земля», автоматические пушки и пулемёты взахлёб изрыгают струи пуль и снарядов. На земле, за тем холмом, откуда прилетела ракета, уничтожившая жандармский вертолёт, поднимаются клубы разрывов, грохот сотрясает землю. Вскоре горизонт затягивает громадная туча песка и пыли. Вертолёты в голубом небе неспешно перемещаются по широкому кругу, будто ведут какой-то странный хоровод. На бортах боевых машин видны те же опознавательные знаки королёвской жандармерии, что и на сбитом вертолёте. Распахиваются боковые люки, из тёмных провалов несутся к земле тонки нити десантных тросов. Маленькие фигурки в жёлто-коричневой форме стремительно падают вниз. Кажется, что люди вот-вот разобьются, но в нескольких метрах от земли падение резко затормаживается и десантники прыгают на мягкий песок. Крохотная фигурка кувыркается, словно осенний лист под ударами ветра, затем останавливается и в оглушительном хоре выстрелов звучит ещё одна барабанная дробь автоматной очереди.

  – Что ты стоишь, как столб? – пробился сквозь грохот и гул визгливый женский голос.

  Неведомая сила увлекает Антона вниз. Он чудом изворачивается в воздухе и ловко приземляется на четвереньки, словно матёрый котяра, что всю жизнь шляется по крышам. Аспирантка и без пяти минут кандидат наук уже стоит метрах в пятнадцати впереди и сердито так кричит:

  – А ну, живо поднимайся, грабитель могил несчастный! Бегом к машине за барахлом и рвём когти отсюда!

  Обычно спокойная и даже робкая на вид Валя сейчас была похожа старшину контрактной службы, обучающего зелёных новичков. Антон только и сумел произнести:

   – Вау!

  Ладонь сама метнулась к виску, имитируя отдание воинской чести. В следующую секунду они неслись «ноздря в ноздрю» к машине. Слава Богу, рюкзаки с разнообразным добром лежали в кузове целёхонькие. В мгновение ока ремни обняли плечи, щёлкнули застёжки. Тяжёлые мешки показались лёгкими, как пуховые подушки. Запасливый Антон подхватил пластиковую канистру с водой и путешественники бросились прочь от нехорошего места. Бой за холмом продолжался.

  Пустыня – это не место для марафонского забега. По бескрайним пескам передвигаются медленно, не спеша, сберегая каждую частичку энергии. Валя скоро устала и перешла на шаг. По лицу бегут струйки пота, рубашка на боках и груди потемнела.

  – Антон, куда нам теперь? – жалобно спросила девушка.

  – Туда, – нарочито бодрым голосом ответил Антон, как и подобает мужчине в такой ситуации.

  Ткнул пальцем в неприметную кучу валунов, поросших жуткого вида кустарником и низкорослыми деревьями, очень похожими на вытянутые лапы гигантского паука.

  – Судя по инфе навигатора, – забормотал он, безуспешно стараясь получше рассмотреть экран коммуникатора при ярком дневном свете, – точка отсчёта пешего маршрута начинается там.

  – Вход в пещеры? – уточнила Валя.

  – Да. Снимки с разведывательного спутника, которые имелись у Сан Саныча, показывали в этом месте пролом в земле, через который можно проникнуть в систему подземных коммуникаций гарамантов. Надо забраться в тень, здесь ни черта не видно! – рассердился Антон. – Идём быстрее, осталось совсем немного.

  До предполагаемого входа в подземелье действительно не более сотни шагов. Воздушный бой летающих жандармов продолжался. Далеко за спиной гулко бухают взрывы ракет и снарядов, ревут вертолёты огневой поддержки, им с земли отвечают автоматные и пулемётные очереди.