Текст книги "Клуб любителей фантастики, 2015"

Автор книги: Андрей Анисимов

Соавторы: Владимир Марышев,Виктор Лугинин,Михаил Бочкарев,Григорий Казаков,Сергей Брэйн,Михаил Дьяченко,Валерий Бохов,Константин Чихунов,Валентин Гусаченко,Юрий Молчан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

В студии
Валерий БОХОВ

№ 11 (989) 2015

– Этот диктофон я покупаю в подарок сыну. Язык он изучает. А куда говорить надо, сюда? Ясно! Вот прямо сейчас начну его опробовать – все мысли, каждый свой шаг буду наговаривать в микрофон.

– А если вы наденете браслет, то диктофон будет записывать ещё и все ваши мысли.

– Надену, спасибо!

– Вам киностудия «Мосфильм» нужна? Как же, знаю, я там работаю. Вот иду на службу. Так что по пути, пойдёмте.

– Кем тружусь? Сторожем. Секьюрити киностудии. Сутки через двое. Работаю уже давно. Я всех знаю и меня – все. Актёров знакомых полдня перечислять могу. Раньше я каскадёром был. Заметным каскадёром. Везения вот не хватало. Говорили мне многие, и актёры, и режиссёры, что обладаю я «удивительной способностью притягивать к себе выстрелы и взрывы». Много раз нарывался. Вот и в последний раз по ходу дела должен был закрыть амбразуру. Закрыл, а пиротехник, оказалось, с зарядами перемудрил. Взорвалось так, что половину тела у меня вырвало. После этого череда операций, инвалидность, и вот на эту работу определили. По прежней специальности уже не гожусь – врачи прямо на дыбы встали.

– Скажите, а верно говорят, что на киностудии коридоры без конца и края?

– Знаете, мне ещё никто не известен, кто бы знал досконально все здешние павильоны, аудитории, коридоры… Даже уборщицы не всё знают и в охране тоже не всё. Много загадок на студии.

Вот моя задача не попкой стоять у входа, а совершать регулярные обходы территории студии. Следить за порядком. И взял я себе за правило – каждое дежурство узнавать что-то новое, какой-нибудь новый уголок студии открывать для себя. А таких уголков, закутков, знаете, – выше крыши. Всё же это лучше, чем в дежурке сидеть и пиво пить. Ну, не пиво, конечно, а чай. А вас, собственно, какие заботы привели сюда?

– По поводу сценария мне встречу назначили. Сам директор будет встречать!

– Карен Шахназаров? Да, вон он у входа ждёт вас. Отличный мужик, кстати! Ну, счастливо вам! А мне вон туда, в офис охраны, переодеться надо.

В дежурке я поздоровался с мужиками. Расписался в журнале. Переодевшись в форму и взяв для самообороны свисток, газовый баллончик и резиновую дубинку отправился в обход. Радиотелефон у нас каждый боец имеет, так что он всегда при мне.

Сегодня я решил обследовать самый западный сектор. Много тут тёмных лабиринтов, переходов, лесенок… Вот в этих местах я много заблудившихся находил и выводил, конечно, к людям.

Вот этот коридор очень уж мутный. И темно здесь – электрики избегают этого края. А хламу – не приведи господь – декорации всякие, ширмы навалом, диваны, шкафы, полки. Стулья и с витыми ножками, и с прямыми; обитые кожей, да и плюшу на некоторые никто не жалел. Как же я фонарь забыл взять?

Вот такую жуткую теснотищу я не люблю, протиснешься и паутина, наверняка, налипнет.

Да, тут запросто ноги поломать можно!

А спички зажигать нельзя – табу! Ого! Вот это да! Зал! Откуда он тут? Какой огромный! Да и свет кой-какой есть! Немного, но видно хоть.

Люди… Обитаемый? Вот это да! Вон мужики кучкуются, курят. Группками стоят. Одеты в тёмное. Выхватывает свет где клёш, где бескозырку. Одна дама сидит на скамейке прямо посерёдке зала. Красивая. Она не сидит спокойно. Озирается, ёрзает и беспрестанно курит.

А ведь вроде это не съёмка? Перед залом не было обязательной надписи «Тихо! Идёт съёмка». Софитов не видно. Прожекторов нет. Переплетений кабеля не видно. И крана с люлькой нигде нет, чтобы с рупором там козырной восседал. Вообще как-то тихо всё. Но жужжание какое-то есть. Не камер жужжание, нет, нет. Люди меж собой жужжат, разговаривают, посмеиваются…

Как они сюда попали? Как прошли? Давно ли здесь? А разрешение? Да и кто они такие? Что тут происходит? Много вопросов у меня наросло. А двину-ка я прямо к даме. Она же одна. Ответит. Тускло, заметил, сверкнула кожанка на ней.

Только подошёл, как красавица, не мешкая, вскинула браунинг и разрядила в меня.

Громоподобный выстрел не был последним для меня звуком на этом удивительном свете. Нет. Чуть отгремело в ушах, как угасающее сознание уловило чётко произнесённые злобные слова:

«Ну, кто ещё хочет попробовать комиссарского тела?» ^ТМ

Примитив
Владимир МАРЫШЕВ

№ 11 (989) 2015

Режиссёр был из «тяжеловесов» – и по комплекции, и по авторитету в мире кино. Здоровенный, с мясистым лицом и бычьей шеей, он одним своим видом давил на собеседника.

Тот уступал хозяину кабинета по всем статьям. Худой, нервный, взъерошенный, он напоминал воробья, улепетнувшего от лёгкой трёпки. Но лишь затем, чтобы тут же подвергнуться другой – более серьёзной.

– М-да, – изрёк режиссёр, брезгливо разглядывая лежащую перед ним пухлую папку со сценарием. – Весу много, а толку мало.

– Но почему же? – У сценариста и голос был тоненький – под стать тщедушной фигуре. – Мне кажется, неплохо получилось.

Режиссёр сердито засопел.

– Я снимаю блокбастер о мире будущего. Повторяю – блок-бас-тёр! – Он просмаковал слово, как дорогой коньяк. – Зрители должны брать кинотеатр штурмом, в зале – визжать от восторга, а выйдя – рассказывать о нашем шедевре всем знакомым и родне до седьмого колена. Или фильм станет культовым, или всем нам место на помойке, рядом с бомжами. Я доходчиво объясняю?

Сценарист подавленно кивнул.

– Ну и слава богу. Зачем же тогда вы принесли мне это убожество? Сплошной примитив. Уж над терминологией-то могли поработать! Если, к примеру, оружие, то тупо пишете «бластер». Ни на грош фантазии!

– Так ведь… – робко попытался возразить сценарист. Но режиссёр не дал ему закончить. Он набрал полную грудь воздуха и выпалил:

– Скорчер, паллер, аннигилятор, дезинтегратор, деструктор! Это лишь малая часть того, что сочинили ваши коллеги-фантасты. Они умели шевелить мозгами, а вы пошли по проторённой дорожке. Зритель, мол, дурак, слопает любое блюдо – хоть второй, хоть третьей свежести. Или взять летательные аппараты. Вы назвали их так же тупо – «флайеры». А что-то своё придумать не судьба?

– Но зачем же своё, если.

– Если сойдёт и примитив! – издевательски закончил за сценариста режиссёр. – Ладно, бог с ними, с терминами, но как вы описываете город? Снова небоскрёбы, утыканные солнечными батареями. Слизываете эти батареи друг у друга, больше ни на что не способны.

Сценарист сидел, как оплёванный.

– Видите ли. – начал он.

– Вижу, что ни черта не хотите работать, – вновь перебил его режиссёр. – А как у вас одеваются люди будущего? Жёлтая рубашка, красные шорты, зелёная обувь! Не человек, а светофор. Ладно, зелёная обувь в порядке бреда ещё сойдёт, но для чего вы вырядили их в красные шорты? Быков дразнить? А как они у вас разговаривают? Натурально ботают по фене, словно какая-нибудь шпана из подворотни! Наши потомки должны быть образованнее нас, мудрее, цивилизованнее, а вы выставляете их недоумками.

– Да с чего же мудрее-то! – неожиданно взвился сценарист. – Посмотрите, каких балбесов из школы выпускают – чем дальше, тем хуже!

– Не надо на меня орать. – В голосе режиссёра появились угрожающие нотки. – Вот напишете шедевр, тогда и качайте права. А пока. – Он окинул взглядом щуплую фигуру сценариста и уставился на большой овальный значок, украшавший лацкан его пиджака. Значок был блестящий, серебристый, с синим кружком посередине.

– Короче, – подытожил режиссёр, – ваш опус не пойдёт. Примитив, он и есть примитив.

– Как же, как же, – съязвил сценарист с видом человека, которому уже нечего терять. – Вы ещё скажите – пустельбан!

– Что-о-о?! – Режиссёр побагровел. – У вас хватает наглости обзываться?

– Подождите, ради бога. – Похоже, сценарист испугался собственной храбрости. Непослушными пальцами он отцепил значок и протянул его режиссёру. – Вот.

– Что – вот? – Режиссёр взял значок и машинально потёр большим пальцем синий кружок. – Это же при-ми-…

Договорить ему не пришлось. Перед глазами завертелись радужные спирали, окружающие предметы задрожали и начали расплываться. Вскоре картинка вновь обрела чёткость, но кабинета уже не было и в помине.

Режиссёр стоял посреди фантастического города. Кругом возвышались небоскрёбы – один другого диковинней, и над крышей каждого, напоминая крону пальмы, веером расходились гигантские пластины солнечных батарей. Высоко над головой юрко сновали разноцветные летательные аппараты. Режиссёр ущипнул себя за руку, затем на несколько секунд крепко зажмурился. Убедившись, что ничего не изменилось, зачем-то попятился – и едва не сбил с ног спешащего по своим делам прохожего. Абориген буркнул что-то нечленораздельное и изумлённо уставился на пришельца. А тот – на него.

Житель удивительного города мог запросто исполнить на детском празднике роль светофора. Он был одет в переливающуюся всеми оттенками жёлтого футболку и широченные алые шорты, на ногах красовались изумрудные мокасины. Абориген заговорил первым.

– Ну, чего гляделки вытузил? – обратился он к гостю из прошлого. – На себя бы полукал – полный шизмец! Ты где такие штанцы гваркнул, а? Музей, что ли, успел дерпульнуть?

Режиссёр настолько опешил, что поначалу только беззвучно, как рыба, открывал рот. Наконец выдавил:

– Э-э. Извините, а какой сейчас год? Абориген затрясся от смеха.

– Ты что, дюндя, с флайера рухнул? – Он ткнул пальцем вверх. – Или из бластера бэк поджарили – от такого тоже может флюгер снести.

– Так ведь. – робко начал режиссёр, но обладатель красных шорт не дал ему договорить:

– Не распаковывай едальник, пока крутец галымит. Знаешь, дюндя, кто ты есть? Вконец ошарашенный режиссёр не знал и не хотел знать. Вспомнив о зажатом в руке значке, он с лихорадочной поспешностью потёр спасительный синий кружок. И, уже наполовину выскользнув из негостеприимного будущего, успел услышать брошенное вслед:

– Пустельбан!^ТМ

Игра на опережение
Михаил ЗАГИРНЯК

№ 11 (989) 2015

Опоздал. Денис не поверил глазам. Перечитал. Да, это его проект успешно стартовал. Кто-то выкрал данные. Но кто опередил? И как?

* * *

Последнюю неделю Денис Журавлёв работал как одержимый. Не помнил, как спал и что ел. Время до и после работы слилось в сплошное забытьё. Главное – завершить проект. Как можно быстрее. Потому что за шестью буквами этого простого слова скрывалась вся карьера. Да что там – вся судьба!

Рабочий день перевалил во вторую половину. Денис устало потёр руки. Передохнуть и пообедать? А нет, он же только что вернулся из столовки… Ничего, ничего. Скоро события перестанут вываливаться из памяти.

Ещё чуть-чуть – и проект ляжет на стол директора. Глава фирмы поторапливал всю неделю, потому что сам не в курсе, как довести дело до ума. Но тем лучше! Журавлёв наслаждался включением в касту неприкасаемых сотрудников.

Он заметил, что сотрудники в офисе как будто сторонились его. Или это он зарылся в работу? Перешёптываются, переглядываются… Денис усмехнулся. Нет ни времени, ни желания реагировать на зависть.

Последний штрих. Всё. Задание завершено. Миг блаженства – и бегом докладывать директору.

Журавлёв обнаружил незнакомца с веб-камерой в руках, когда вернулся в кабинет. Больше никого в комнате не было. Кто его пустил?

– Добрый день, вы ко мне? – спросил Денис, устраиваясь на рабочем месте.

– Агент компании «Кибер-да». Поздравляю с завершением проекта. Но, к сожалению, вы – не Денис Журавлёв. Вы – робот-заместитель.

Денис откинулся в кресло, вытянул ноги под столом. Ну вот, а говорили, что не бывает розыгрышей про роботов. Мол, запрещённая тема. Ага, как же. Теперь понятно, как этот тип сюда попал.

– Знаете, я так устал за неделю. Не хочу изображать страх или. что там принято? Так что – не будем терять времени.

В ответ – улыбка.

– Разумеется.

Денис поёжился. От сотрудника компании исходила такая уверенность.

– Денис Журавлёв неделю назад выкрал данные по секретному проекту и собирался продать конкурентам, – сказал агент.

– Спасибо, что в третьем лице. Очень смешно.

Незнакомец начинал раздражать Дениса.

– Как и все сотрудники, Журавлёв по условиям контракта каждый день проходил через сканер – делал слепки сознания. При необходимости, «Кибер-да» предоставляет модулятор для активизации матрицы личности, – продолжал представитель компании. – В данном случае надо было опередить Дениса Журавлёва – доделать проект раньше него. Поэтому был запущен робот. Вы.

– Просто напомню: по закону робот должен сам признать себя роботом. Чем вы докажете, – Денис важно поднял указательный палец, – что я – не человек?

– Очень просто. Скажи, Денис, – вдруг перешёл на «ты» агент, – как зовут директора? Денис задумался. Глазки забегали.

– Я знал. Просто вылетело из головы.

– Откуда ты родом? Как зовут родителей? Есть ли они вообще? А семья? Девушка? Или жена?

Каждый вопрос звучал как выстрел. Денис понимал, что ничего не знает.

– Но как же. Я.

– Ты не знаешь. Сейчас я активировал вопросы, которые ты не задавал себе. Ты должен был сосредоточиться на работе.

– Правда? А как насчёт поглощения пищи, походов в туалет? Насколько мне известно, «Кибер-да» биороботов не производит!

– Ты не ходил в туалет, не ел. Как только кто-то или что-то наводило мысль на еду или туалет, запускалась программа, как будто ты недавно это сделал. А теперь выполняй команду: разблокируй память!

И Денис вспомнил, что вообще не вставал с места всю неделю. И только что не ходил к директору докладывать о завершении проекта. Просто отправил сообщение и сымитировал перемещение из кабинета в кабинет.

– Нет.

– Ты даже не можешь бурно отреагировать, Денис. У тебя нет чувств, только имитации.

– Это бесчеловечно.

– Согласен. Но ты – не человек. Перестань имитировать человека.

И Денис не смог посмотреть ни влево, ни вправо. Он хотел почесать голову, но она исчезла. Рук и ног он тоже не нашёл.

– Сейчас ты увидишь себя настоящего, – сообщил агент и воткнул шнур веб-камеры в него где-то за пределами видимости. Денис увидел чёрный ящик, подключённый к компьютеру.

– Как жаль, что копия – это я.

– Прекрасно. Признание себя роботом запускает итоговую программу. Приказываю: озвучь.

– Уничтожить модель личности Дениса Журавлёва. Выключиться до следующего задания.

– Выполнять.

После отключения модулятора агент обесточил ящик и осторожно поместил в чемодан.

– Всего доброго! – пожелал он директору. Тот рассеянно кивнул в ответ и отвернулся. Ох уж эти предубеждения!

Представитель кампании «Кибер-да» покинул пустой офис, с усмешкой прошёл через толпу офисных работников в коридоре. Они отводили взгляд и сторонились агента. Разговаривать с ним – плохая примета. Иначе не сегодня-завтра явится за тобой. И тебе даже не будет страшно от того, что тебя нет.

* * *

Денис Журавлёв расхохотался, когда узнал, что он и есть автор проекта. Значит, зря недооценил своего электронного двойника, которого, как теперь понятно, директор сразу же активировал.

В репортаже директор нахваливал отличного работника Дениса Журавлёва. Выписывал волчий билет в жизнь.

Конкурирующая компания, которая готова была перекупить проект, больше никогда не доверится ему, Денису Журавлёву. А заодно лестно расскажет о нём всем фирмам.

На мобильник пришло сообщение: «Пополнение баланса на счёте. Премия».

Хм, премию-то зачем было выплачивать? Может, это приглашение назад, намёк на возвращение блудного сына? Эх, была – не была!

Денис отправился на работу. В конце концов, никто его не увольнял. Пока. ^ТМ

Потерявшиеся
во Вселенной
Андрей АНИСИМОВ

№ 12 (990) 2015

Пирамида корабля плыла в мареве раскалённого воздуха, дрожащего над песками, и казалась нереальной: она то полностью исчезала в похожих на ртуть беспрерывно текущих воздушных струях, то появлялась, висящей над поверхностью, то растекалась над дюнами толстым серым пластом. Временами корабль показывался весь, целиком, почти не искажённый бесконечными каверзами фата-морганы, и тогда на его борту можно было прочесть написанный огромущими цифрами номер: 144. Если б не он, корабль вполне можно было бы принять за скалу, слишком уж геометрически правильную, правда. Выкарабкавшийся на вершину бархана, Борис бессильно опустился в горячий песок и замер, не зная, верить ли собственным глазам. Он уже не раз видел в этой бескрайней пустыне миражи, причём куда замысловатее, и корабль вполне мог оказаться ещё одним из длинной их череды. Или у него начались галлюцинации от жары и жажды. Первое время видения заставляли идти им навстречу, и каждый раз он находил только пустоту. В этот раз, скорее всего, всё повторится. Как бы то ни было, пирамида была прямо перед ним, и чем бы это ни было, он всё равно идёт в эту сторону. Отдохнув немного, Борис поднялся на ноги и, едва не падая от усталости, побрёл вниз по склону дюны, к колеблющемуся серому нечто. Корабль приближался, приобретая всё более чёткие очертания. Осознав, наконец, что перед ним не иллюзия, Борис замахал руками и закричал, стараясь привлечь к себе внимание корабля. Последние десятки метров он едва ли не бежал.

Корабль и впрямь был настоящий. Чтобы лишний раз удостовериться в его реальности, Борис прикоснулся к гладкой сероватой обшивке и тут же отдёрнул руку: она была нестерпимо горячая. Помимо трёх цифр номера, на ней виднелись только несколько плотно притёртых ремонтных заглушек, без каких-либо обозначений. Точно такой же была и другая сторона. Зато на третьей Борис обнаружил люк.

Располагавшийся рядом блестящий кругляш кнопки служил, по-видимому, для управления запирающими механизмами, и Борис, недолго думая, надавил на него пальцем. Выждав несколько секунд, он повторил попытку ещё несколько раз, и с тем же результатом. Крышка никак не хотела открываться. Пнув её с досады ногой, Борис перешёл к четвёртой стороне корабельной пирамиды, но, ничего на ней не найдя, опять вернулся к люку.

По всей видимости, это был единственный вход в корабль. И как его открыть, было совершенно непонятно.

– Эй! – выкрикнул Борис, остервенело давя на кнопку. – Почему, чёрт тебя дери, ты не открываешься? Продолжая нажимать кнопку, он, в который раз, оглядел борт корабля, и только сейчас заметил крошечный глазок камеры, нацеленный прямо на него. Если система наружного слежения работала, не заметить его просто не могли.

Поиздевавшись над кнопкой ещё с минуту, Борис принялся шарить по карманам, в поисках чего-нибудь, что могло пригодиться для вскрытия панели, куда она была вделана, как вдруг откуда-то изнутри корабля послышался спокойный мелодичный голос:

– Вам что-нибудь нужно?

– Разумеется, нужно! – с чувством ответил Борис. – Мне нужны пища, вода и укрытие от этой треклятой жары. Иными словами – войти внутрь. И ещё мне нужно домой. Я, кажется, слишком задержался на этой планете.

– Вы были в гостях? – без всякого намёка на интонацию поинтересовался голос.

От такого вопроса Борис даже опешил. Тот, кто с ним разговаривал, был явно не в себе.

– Послушай-ка, остряк! Выйди и почувствуешь, каково тут на собственной шкуре.

– Внутри никого нет, – сообщил голос.

– А кто со мной разговаривает?

– Я. Экспериментальный автоматический разведывательный рейдер серии «Дельта», под номером 144.

– Ах, автомат, – выдохнул Борис, облизывая потрескавшиеся губы. – Тем более ты должен впустить меня. В твоей программе должно быть оговорено, что в случае, если кто-либо из людей попросит помощи, ты обязан её, то бишь помощь, ему, то бишь в данной момент мне, предоставить. Тем более, когда речь идёт о потерпевших кораблекрушение.

– А вы потерпели кораблекрушение? – тем же бесцветным голосом спросил корабль.

– А как я, по-твоему, здесь оказался?! – гаркнул Борис, теряя терпение. – Глупая железяка! У тебя что, совсем спеклись мозги в этом аду?

– Возможно, вы и правы, – произнёс голос, и в нём впервые послышалось что-то вроде задумчивости. – Хорошо. Только назовите правильное слово.

– Правильное слово? – Борис оторопело уставился в глазок камеры. С этим кораблём определённо было что-то не так. Он ни разу до этого не имел дело с автоматами разведывательных кораблей, но знал о них достаточно, чтобы уяснить для себя, что это исключительно умные и сообразительные машины. А этот походил на ребёнка или наоборот – старого маразматика. С ним разговаривал не бесстрашный покоритель пространства, с аналитическим «мозгом», бесконечно глубокой памятью и не менее глубокими познаниями в самых разных областях, а идиот, едва понимающий, что происходит.

Теперь вот, пожалуйста: скажи ему «правильное слово». Какой-то код, вероятно. Или пароль.

– 144-й, ты спятил, – убеждённо заявил Борис. – Я не должен тебе ничего говорить. Я человек, меня зовут Борис Блохин, я единственный выживший член экипажа «Фаворита», рухнувшего на эту планету месяц назад. Ты обязан помочь мне, без всяких «правильных слов».

– Вот как? – Корабль замолчал, словно раздумывая над тем, что сказал Борис, затем произнёс:

– Если так, тогда входите.

С этими словами крышка люка дрогнула и отползла в сторону, открыв взору тесный переходной тамбур. Издав победный клич, Борис нырнул в чрево корабля, и люк снова закрылся за ним.

Теперь он целиком был во власти этого механического монстра, однако по сравнению с благами, которые ждали его внутри, даже перспектива оказаться в плену у свихнувшегося разведчика не показалась ему такой уж ужасной. Один воздух тут чего стоил! Он был настолько свежим и прохладным, что Борис даже застонал от удовольствия. Следуя указаниям корабля, он бодро промаршировал куда-то вглубь и вверх, очутившись в крохотной, но очень уютной каюте.

Первые две минуты Борис никак не мог заставить себя оторваться от крана, из которого текла такая невероятно вкусная вода. Затем раздатчик выдал ему несколько кубиков питательного желе, которые Борис проглотил, даже не жуя. Выпив ещё воды, он забрался в крошечную душевую кабинку, после которой почувствовал себя словно заново родившимся.

Всё это время корабль ничего не говорил, молча выполняя просьбы человека, но немедленно откликнулся, стоило Борису обратиться к нему с вопросом.

– Послушай, 144-й, как насчёт того, чтобы доставить меня до ближайшей базы? А уж оттуда домой я доберусь и сам.

– Домой? – переспросил корабль, и Борису показалось, что в его голосе прозвучали нотки грусти и удивления. – Зачем вам дом? Разве здесь плохо?

– Ни в коем разе, – заверил его Борис. – Однако дома всё равно лучше. Но если уж это нарушает твою программу исследований, пошли сигнал. Меня подберут…

– Я не могу этого сделать.

– Почему? – удивился Борис.

– Я не могу определить направление луча.

Расслабившийся было Борис, снова насторожился. Разведчик, который не знал, в какую сторону направить сигнал, выглядел, мягко говоря, странно. Он что, не знает, где находится?

– 144-й, – осторожно поинтересовался Борис. – А что это за планета?

– Не знаю, – с обескураживающей честностью признался корабль.

– То есть, как это – не знаю, – проговорил совершенно сбитый с толку Борис. – Куда же ты тогда летел?

– Не сюда. Моя цель – квадрат 3316. Но это не квадрат 33–16.

– Как же так получилось?

– Очень просто, – ответил корабль. – Я… заблудился.

Это звучало настолько дико и нелепо, что Борису сначала показалось, что он ослышался. Но корабль заверил его, что он понял всё правильно. В его полётной программе значилось исследование определённого района галактики, однако путь туда лежал через Облако Сфинкса. И сбой произошёл именно в нём. Программа предписывала просто пролететь его, и будь «мозг» корабля менее сложным, он тупо выполнил бы предписание, но у 144-го всё пошло иначе. Создатели разведчика слишком «очеловечили» своё детище, и в данной ситуации это дало неожиданный результат. В совершенно безориентирном Облаке он в какой-то момент усомнился в правильности своей полётной траектории, и это стало началом всех последующих проблем. Пытаясь найти в непроглядной черноте, за что «зацепиться», он отклонился в сторону, а это, в свою очередь, породило комплекс вины: он ведь нарушил приказ.

Он попытался лечь на прежний курс, однако, не имея возможности ориентироваться, вскоре понял, что это ему не удастся. Метания из стороны в сторону только усугубили его положение. Он уже не мог лететь туда, куда нужно, ибо не знал, куда летит, не мог вернуться, ибо не знал, где находится исходная точка его полётной траектории. Он заплутал в чёрном угольном мешке Облака, и это дало начавшимся в нём процессам деградации психики новый толчок. Раздираемый возникшими внутри его сознания противоречиями, он начал ощущать себя как-то странно, точно от него отсекали частички его сущности. Он терял своё «я», не в состоянии ничего сделать, чтобы остановить собственное разрушение. Он медленно, но верно скатывался в состояние какой-то прострации, временами даже не помня, что с ним происходило в тот или иной момент. А когда впереди показался чистый космос и одинокая звезда со столь же одинокой планетой, это был уже не прежний универсальный корабль-разведчик, а до смерти перепуганный, сбитый с толку, отчаявшийся от безысходности своего положения кусок металла, поражённый психозом. Ища, где бы приткнуться, он поспешил приземлиться, прильнув к этому миру, точно забившийся в угол потерявшийся ребёнок. Тут на него и наткнулся Борис.

– М-да, – протянул Борис, выслушав путанный и сбивчивый рассказ корабля, зияющие пробелы недосказанности которого пришлось заполнять собственными соображениями и выводами. – Плохи наши с тобой дела. Я тоже не знаю, что это за планета и где она находится. Гиперпрыжок нашего «Фаворита» прервался в самой середине, и где это место в пространстве знали только бортовые компьютеры да навигатор с капитаном. Увы, я всего-навсего только инженер-двигателист.

– Это очень печально, – заметил корабль.

– Но, думаю, положение всё же не безнадёжно, – заметил Борис. – Твои ходовые агрегаты в норме, а автономности должно хватить на многие месяцы полёта или даже на годы. Если предпринять обратный «нырок» в Облако, то рано или поздно мы окажемся в районе, где ты сможешь определиться. Это займёт немало времени, однако другого выхода нет. Возможно даже придётся предпринять не один заход.

– Я боюсь снова… потеряться, – жалобно промолвил корабль.

– Не бойся. Теперь нас с тобой двое. Главное – найти объект с известными координатами, остальное, как говорится, дело техники. Ну как, согласен?

Корабль помедлил с ответом. Через секунду-другую послышалось что-то вроде лёгкого вздоха и в каюте прозвучало:

– Хорошо. Я согласен.

* * *

Перебравшись через трещину, Бергман присел на корточки и принялся отогревать озябшие, исцарапанные о лёд руки. Ледник тянулся ещё бог весть на какое расстояние, а сколько ещё впереди таких трещин, и каждая поджидала его, точно раскрытый и ждущий поживы жадный рот. В эту он едва не сорвался. Смерть тут поджидала его на каждом шагу, в виде внезапно налетающих буранов, доводящих до отчаянья морозов, или в виде этих вот трещин. Судьба сыграла с ним злую шутку, забросив в мир, где смогли бы существовать только те, у кого вместо крови тёк хладагент, вроде аммиака. Как он до сих пор ещё жив?

Скользнувшая по грязному льду тень, заставила его вскинуть голову. По диску огромного холодного солнца скользнула какая-то чёрная точка, быстро увеличилась в размерах, спускаясь, зависнув, в конце концов, прямо у него над головой серой стальной пирамидой корабля. Застыв от неожиданности, Бергман увидел, как в одном из бортов, на котором красовался большой белый номер «144», открылся люк, из которого высунулось сразу три головы. Оглядев полузамёрзшего странника, одна из голов произнесла:

– Послушайте-ка приятель, вы случайно не скажете, что это за планета и каковы её координаты?.. ^ТМ