Текст книги "Хранитель миров. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Путь следования последнего защитника Веира можно было отследить по воткнувшимся в землю стрелам и десяткам валявшихся порубанных тел врагов. Наконец командиры летунов сообразили, что атаковать такого ловкого и умелого противника ручным оружием – это просто терять собственных солдат, и приказали перейти на стрельбу. Сначала пускать стрелы вниз начал шестой коготь, затем к нему присоединились восьмой и одиннадцатый. Три сотни летающих демонов повисли над мечущимся внизу противником и начали пускать вниз стрелы. И как бы ни был ловок и силён вампир, уйти от сплошного дождя смертоносных снарядов ему не удалось. Мастер Изнок несколько раз сумел отбить круговым ударом сыплющиеся на его голову стрелы, но потом получил ранение в ногу, в плечо, в другую ногу. А потом тело воина пронзили сразу десятки стрел.

Хрипя и захлёбываясь кровью, мастер клинка умирал, сжимая в руке меч и забрав с собой столько врагов, сколько не перебили все остальные защитники Веира вместе взятые. И последней мыслью Изнока было не сожаление о глупой гибели родного города, и не проклятья на головы дряхлых старейшин, обрёкших Веир на гибель. Последняя мысль его была обращена к григотцам.

– Я сражался и умер, – прохрипел он, бросив последний взгляд не на горящий Веир, а куда-то на запад. – Сражайтесь и победите, братья!

Глава 4

* * *

Примар-шеф после разговора с Жесером пришёл к своему шатру в двойственных чувствах. С одной стороны, старый приятель уверил его, что высшие жрецы довольны, как началась эта кампания. Удачно эти человеческие магини подвернулись, ничего не скажешь. С другой – опять придётся менять стратегию. Конобиан, разрабатывая тактику и стратегию действий на Тангрине, руководствовался чёткими указаниями Совета жрецов – максимально сохранить жизни местных для извлечения из них жизненной энергии. И Конобиан жёстко проводил эту линию, когда ставил в известность своих старших офицеров о предстоящей кампании. Причём, настолько жёстко, что даже лично казнил двух наиболее несогласных с его видением военачальников – благо, что после обновления сил у него предостаточно. Многие не поддержали его план, но после показательных казней абсолютно все были вынуждены согласиться. Это не добавило популярности Конобиану, но поскольку никаких окриков в его адрес ни со стороны наместника, ни со стороны жрецов не последовало, возмущённые офицеры орды вторжения предпочли заткнуться. И вот теперь он, Конобиан, должен будет развернуться на сто восемьдесят градусов и доказывать обратное тому, что утверждал всего лишь неделю назад.

С неба спикировал летун, замахал крыльями, подняв небольшое облачко пыли, и склонился в низком поклоне перед примар-шефом, протягивая ему тубус с донесением. Конобиан когтём распечатал тубус, вытряхнул послание и прочёл.

– Благодарю за службу, солдат, – кивнул он летуну. – Ступай к тому шатру, скажи, я велел накормить тебя. Отдохни, вернёшься в часть завтра.

Летун, явно не ожидавший подобной милости от сурового примар-шефа, рассыпался в благодарностях, но Конобиан уже забыл о его существовании. Он вошёл в штабной шатёр, при этом недовольно подумав, что чувствует себя здесь карликом. Шатёр был огромным и высоким – специально для того, чтобы архидемоны могли здесь спокойно поместиться. Конобиан оглядел собравшихся командиров лап и крыльев, отдельно задержав взгляд на архе Бозиане – тот был известным смутьяном и абсолютно неуправляемым типом. Как Бозиан до сих пор оставался командовать пятой лапой штурмовиков, Конобиан не понимал. Наверняка его связывают какие-нибудь родственные связи с наместником, потому что в любом ином случае Бозиана уже или разжаловали бы, или просто казнили за своеволие.

– Я только что получил донесение от командира Афиртоса, – без предисловий начал собрание Конобиан. – Его третье крыло обнаружило хорошо укреплённый город в нескольких сотнях лиг отсюда.

– И что они сделали с ним? – послышался рокочущий голос Бозиана. – Рассмотрели со всех сторон, как ты того и требовал?

Конобиан пристально уставился на наглого архидемона, помолчал и ответил:

– Нет, по моему приказу они сожгли город дотла. Вместе с жителями. Этими жителями оказались вампиры. Если кто помнит, они были в составе мясных полков в момент нашего прошлого вторжения на Тангрин. Как видите, они не только не погибли, но спокойно поселились здесь. Теперь предателей постигла наша месть.

Среди командиров пронёсся удивлённый шёпот. Даже Бозиан не нашёлся что сказать.

– И хотя город сжигали с высоты, крыло умудрилось понести потери примерно в половину когтя, – продолжил Конобиан. – Командиры, виновные в небрежении и допустившие необязательные потери, уже казнены по приказу Афиртоса.

– Примар, так ты приказал сжечь город и не брать пленных, только потому что там жили вампиры?

– Нет, – Конобиан невольно задержал дыхание, как перед прыжком в ледяную воду. – Появились новые сведения об этом мире, и это в корне поменяло запланированную стратегию. Мы больше не должны захватывать как можно больше пленных. Я – воин, а не жрец, и мне тоже не нравились указания, которые я вам озвучивал. Не нравились до такой степени, что вчера я отправился к представителям Совета жрецов и подал в отставку. И если бы не эти новые сведения, сейчас я был бы рядовым штурмовиком… или отправился бы в подземелья Ужаса. Но концепция поменялась, и всё возвращается на круги своя. Единственное, что изменилось по сравнению с прошлыми кампаниями, перед каждой большой битвой нам нужно будет дождаться, пока жрецы сделают свои хитрые дела и настроят оборудование. А потом… потом мы вольны действовать так, как сочтём нужным.

Вот теперь в штабном шатре поднялся настоящий гвалт. Высшие офицеры ругались от избытка чувств, выкрикивали вопросы к командующему, некоторые даже схватились друг с другом, не сошедшись во мнениях. Конобиан молча смотрел на воцарившееся безобразие, затем негромко произнёс:

– Архидемон Бозиан, я предоставляю тебе слово.

Многие не услышали фразы командующего, но, главное, услышал тот, к кому Конобиан обращался. Арх встал, вытянувшись во весь свой гигантский рост.

– Примар, я правильно понял, что мои парни теперь могут драться, как обычно?

– Да.

– И никто за это с них не спустит шкуру и не обвинит в небрежении указаниями Совета жрецов?

– Да.

– И мы можем пить жизни врагов прямо на поле боя?

– Да.

Огромный архидемон, услышав троекратное подтверждение, сделал два шага вперёд, согнулся, встав на одно колено перед Конобианом, и, склонив рогатую голову, произнёс:

– Пятая штурмовая лапа с тобой, примар. Веди нас в бой.

Присутствующие замерли от неожиданности. Своевольный и спесивый арх вдруг выказал почтение обычному демону. Пусть примару по должности, но всё же обычному демону. А Конобиан еле сдержал довольную улыбку. Всё же Жесер – молодец. Именно он просчитал этого болвана Бозиана и надоумил Конобиана, как действовать и что говорить на собрании.

– Поднимись, славный Бозиан, ты слишком великий архидемон, чтобы склоняться перед кем-либо.

Бозиан поднялся и гордо задрал башку. А потом сделал шаг и встал за спиной Конобиана, тем самым повторно выказав ему преданность. Примар-шеф кивнул, показательно оценив жест архидемона, и сказал:

– Вот почему командир третьего крыла Афиртос сжёг город вампиров, даже не попытавшись захватить пленных. И вот почему я дал приказы командирам остальных разведывательных крыльев действовать так же. Наши летуны нагонят страха на местных, спалив их города. И тогда враги соберутся, чтобы дать нам решительный отпор – у них просто не будет другого выхода. А мы устроим кровавое пиршество, какого этот мир ещё не знал. Единственное, нужно просто подождать, когда местные правители соберут достаточно большую армию. Не будем же мы гоняться за каждым жалким отрядом. А тем временем жреческие мудрецы сделают свои дела. Вот так мы и выполним волю жрецов, и насладимся кровавой битвой, как это всегда было на протяжении сотен и тысяч лет. Мы будем пить жизни врагов, а не стараться их сохранить. Мы будем рвать их зубами и когтями, а не брать в плен. Мы – истинные демоны, и пусть никто об этом не забывает!

Обычно косноязычный, Конобиан превзошёл сам себя в красноречии, и результат того стоил. Архидемоны взревели, отчего стены полотняного шатра заходили ходуном, командиры крыльев завизжали на разные голоса, выражая свой восторг, и только командующие мясными полками молчали. Их, как раз, вполне устраивал предыдущий вариант боевых действий. Но с Покорителями спорить нельзя – вмиг лишишься головы, это они знали по опыту тех, кто командовал полками до них.

Примар-шеф стоял посреди штабного шатра, а обычно спесивые и заносчивые архидемоны – командиры штурмовых лап, по очереди подходили и склонялись перед ним, выражая преданность и верность. Для каждого из них Конобиан находил нужное слово, и архидемоны поднимались, готовые порвать за него любого.

Час спустя уставший до полусмерти, но довольный примар-шеф принял в своей палатке худенького жреца. Жесер окинул его внимательным взглядом, затем подошёл вплотную, ткнул тонким пальцем в бронированный лоб и тихо шепнул:

– Даже не думай.

– О чём?

– Я ведь был прав? Как я тебе и советовал, ты лишил их единственной радости в жизни, а потом вернул её. И теперь эти безмозглые куски мяса готовы за тебя в огонь и в воду. А ты готов использовать их, не так ли?

– Я…

– Сказал же, даже не думай. Пока что слишком рано. Вот когда ты поднесёшь всю жизненную энергию Тангрина Совету, тогда можешь задумываться и о захвате должности наместника. У тебя будет популярность среди истинных, у тебя будет негласная поддержка Совета. Или даже явная. Но пока… забудь.

Примар-шеф хмуро посмотрел на приятеля. И чего он такой умный? Откуда Жесер мог узнать, какие мысли бродят в голове у Конобиана? Но ведь прав, серенький, прав. Зачем торопиться? Потом, когда истинные напьются крови врагов, когда мир Тангрин будет захвачен и уничтожен, он станет для штурмов не просто командиром. Он станет для них повелителем. И если Жесер утверждает, что жрецы закроют глаза на его подготовку к свержению наместника, значит, так оно и будет. Что ж, Конобиан умеет ждать.

* * *

Эмир Вартай вёл пять тысяч всадников к столице Сарды. Ещё месяц назад он даже не помышлял о подобном рейде – казалось немыслимым нападать на сильную и хорошо вооружённую орду. Сарда – давний соперник каганата, всегда была не прочь отщипнуть кусочек-другой территории соседа, и Джагатай, бывший эмиром восточных улусов, постоянно держал своих воинов наготове. Вартай, друг детства Джагатая, участвовал в сотнях стычек с кочевыми – иногда побеждал, иногда еле уносил ноги с поля боя. Потом, когда Джагатай стал каганом, Вартая он назначил властвовать над всеми восточными улусами – то есть, фактически поставил на своё место. И Вартай старался оправдать доверие – даже не столько во имя старой дружбы, а потому, что понимал: это его будущие владения. Джагатай отдаст ему в кормление восточные улусы.

Некоторое время всё шло, как обычно. Хан Абылай тихо сидел в Сарде, точил клыки на каганат, периодически посылал шайки воров на территории чужих улусов – больше не для реального угона скота, а проверить боеготовность врага. И каждый раз воины Вартая давали отпор налётчикам, а когда не успевали на грабёж, начинали преследование. В общем, обычная жизнь на границе двух сильных государств.

Но потом соглядатаи начали докладывать, что хан Сарды что-то готовит. У него объявились две неизвестные колдуньи, которые начали создавать магические амулеты для войска хана. Для КАЖДОГО воина. По слухам эти амулеты защищали воинов и лечили раны без участия шаманов и лекарей, прямо на поле боя. В подтверждение этому сардиты в нескольких налётах стали вести себя нагло, чуть ли не бахвалясь своей неуязвимостью. В плен никого, к сожалению захватить не удалось, как не удалось и раздобыть образец таинственного амулета. Вартай слал обеспокоенные послания Джагатаю, но тот не спешил начинать войну с Сардой, и только советовал укреплять оборону. Вартай понимал, что у кагана полно и других забот, кроме неприятностей в восточных улусах, но ведь можно было бы и усилить его войска.

И когда на восточные владения каганата хлынули кочевники Сарды, Вартай не сумел не то что одолеть их – его воины не смогли даже толком задержать ревущую от ярости лавину врагов. Пограничные отряды были уничтожены в один день, и только паре десятков воинов удалось добраться до наместника кагана и поднять тревогу. Вартай собрал все имеющиеся силы и… начал отступление. Пришлось бросить курени, скот, поклажу и спасать семьи.

Потом прибыл сам каган с собранным войском, и Вартай подумал, что теперь-то Сарде конец. Кочевникам никогда не сравняться с хиваши в свирепости и умении драться. А численность войск оказалась примерно равной. Значит, победа хиваши обеспечена. Но Вартай рано расслабился – первая же серьёзная стычка показала, что всадники Сарды стали намного опаснее. Видимо, из-за ведьминских амулетов. Воины врага вели себя так, словно стали бессмертными, и зачастую Вартай был готов прозакладывать собственную голову, что так оно и есть на самом деле. Он видел, как упал перепоясанный красным кушаком кочевник – ему раскроили башку. А потом, когда в пылу схватки Вартай снова оказался на том месте, он с удивлением увидел всё того же кочевника в красном кушаке, вовсю рубящегося с хиваши. Лицо кочевника было залито кровью, но страшной раны на голове уже не было.

Словно мало было того, что враги оказались трудно уязвимы, в дело вступили ведьмы на летающем костяном монстре. И если воины хиваши отлично сражались с такими же воинами, то колдовству они ничего не могли противопоставить. С неба на хивашские порядки обрушилась нечестивая магия, заставляющая хиваши выкашливать собственные лёгкие и заживо гнить прямо на поле боя. И хиваши побежали. Сам Вартай поначалу ещё пытался остановить начавшееся повальное бегство, но потом понял – бесполезно. И его коня увлёк поток бегущих.

Несколько дней скитаний по степям, прятки от ведьм, летающих в вышине и периодически обрушивающихся на хивашских воинов, потом объединение с силами кагана. Мрачный Джагатай, собравший всех, кто сумел уцелеть после поражения, отступал на запад, и ничего не сказал Вартаю. Хотя раньше за такое трусливое поведение на поле боя мог бы и казнить.

А потом Вартай увидел ситгарцев, которых король Юловар прислал на помощь кагану. Эмир оглядел ряды дизанских кавалеристов – усталых из-за жары и долгого перехода, но явно опасных и готовых к бою, и только вздохнул. Чем могут помочь пять или шесть сотен ситгарских всадников там, где не справились объединённые силы хиваши? Правда, с конниками прибыли и ситгарские маги – и это уже была реальная поддержка со стороны ситгарского короля. А когда Вартаю шепнули, что среди магов находится тот, который в одиночку извёл всех ведьм Ковена, эмир почувствовал прилив бодрости. А ведь всё может измениться!

Если ситгарские маги сумеют хотя бы защитить воинов от колдовства, то хиваши непременно одержат верх. А если уничтожат зловредных ведьм – разгром Сарды и вовсе неминуем. И на битву Вартай вышел в приподнятом настроении. Он видел, как работают маги на обоих флангах, как они сражаются магией против магии колдуний. И это видели все: и хиваши, и кочевники. Одних происходящая магическая битва воодушевляла, других ввергала в уныние.

А когда два ситгарца взлетели и вступили в бой с ведьмами на костяном драконе, Вартай, честно говоря, даже забыл о драке и уставился в небо, рискуя лишиться головы или получить копьё в грудь. Впрочем, схватки между хиваши и кочевниками сами собой стали угасать – всем было интересно, чем закончится такой необычный магический поединок. Два мага против двух колдуний.

На взгляд Вартая преимущество было у ведьм – они же оседлали костяного дракона, а ситгарцы топтались на какой-то хлипкой деревяшке. Но несмотря на это, ведьмы никак не могли достать магов – все из заклятья либо пролетали мимо, либо разбивались о защиту ситгарцев. Потом в небе полыхнуло – это ситгарцы ответили, но и ведьмы оказались защищены. А потом Вартай увидел, как огромный костяной монстр накренился и начал пикировать на магов, и тогда эмир понял – им конец. Ибо нет силы, способной противостоять ударной мощи дракона-зомби. Вот сейчас он вонзится в парочку магов и разметает их в стороны кусками мяса…

К удивлению Вартая, монстр промахнулся. Как это могло случиться, эмир не понял, но отчётливо видел, что костяной дракон пролетел мимо магов, правда, по пути одного всё же смахнув с волшебной деревяшки. Вартай видел, как закувыркался падающий маг, как второй бросился за ним и почти сумел спасти, и как оба они упали. А ещё Вартай увидел, как дракон летит к земле. Он не махал костяными крыльями, пытаясь затормозить, не делал попыток выровнять полёт – он вёл себя, словно каменная глыба, падающая с горы. И рухнул подобно этой же глыбе, подняв в воздух тучу пыли. Что стало с магами и ведьмами, Вартай уже не знал – не до того стало. Едва магический поединок закончился, как всеобщая сеча возобновилась. Хиваши и кочевники рубили друг друга с возросшей яростью – и те, и другие считали, что в магическом поединке выиграла их сторона.

Вартай уже чувствовал усталость. Правая рука стала тяжёлой, левая, держащая полурасколотый щит, налилась свинцом. А враги продолжали рубиться так, словно и не было нескольких часов кровавой рубки. И эмир понял: несмотря на поражение ведьм, несмотря на всю храбрость и отвагу хиваши, они проигрывают битву. Клятые ведьминские амулеты словно удвоили численность врагов.

И вдруг всё изменилось. Войско кочевников внезапно осветилось, будто каждый вражеский воин спрятал за пазухой яркий-яркий светильник. Вартай увидел, как только что отчаянно рубившийся враг сначала замер на середине движения, а потом… У эмира волосы встали дыбом от ужаса. Он увидел, как молодой мужчина на глазах превращается сначала в дряхлого старца, а потом и вовсе в высохший до костей труп. То же самое происходило с каждым вражеским воином. Все они умерли в один момент – и это было тем страшнее, что ни один из них не издал ни звука.

Раздались крики хиваши «это чёрное колдовство». Вартай не стал долго смотреть на падающие наземь высохшие тела, развернул коня и помчался прочь. Ему буквально трясло от мысли, что и его может задеть этим ужасным колдовством. Что он может вот так же внезапно превратиться в высохший до костей скелет. Рядом с эмиром мчались прочь воины, и в их глазах плескались паника и ужас. Остановился Вартай только когда отъехал от места битвы на несколько лиг. Наверное, он бы и дальше скакал, сломя голову, но увидел, как в стороне Джагатай с воплями ярости рубит саблей убегающих. Вартай пришёл в себя настолько, что начал подобно кагану останавливать паникёров – правда, не саблей, а нагайкой. Постепенно повальное бегство прекратилось, пристыженные воины начали возвращаться.

Взбешённый Джагатай долго материл своих струсивших соратников, отходил плёткой военачальников (досталось и Вартаю), после чего приказал отловить вражеских коней, собрать их оружие, но ни в коем случае не трогать поганых амулетов. Нарушившего приказ ждала смерть. Впрочем, среди хиваши дураков трогать ведьминские поделки не было – придаст ли он сил в битве, неизвестно, зато точно превратит в высохший труп. Вон их сколько валяется по всему полю.

И только тогда Вартай, наконец, осознал, что битва выиграна. Хиваши просто не с кем было сражаться. Враги умерли страшной смертью, тем самым оставив Сарду совершенно беззащитной перед гневом хиваши. Джагатай, вволю обругав своих командиров, вскоре успокоился и дал Вартаю полтумена, приказав захватить Сарду. Всю, до самой дальней восточной границы. И начать следовало со столицы, где хан Абылай долгие годы копил силы и богатства. Силу него теперь не было, как не было и самого Абылая, а богатства нужнее каганату. И Вартай должен был поторопиться, пока весть о поражении хана не докатилась до столицы и несметные богатства не успели спрятать.

Вартай забрал пять тысяч всадников, каждый из них взял по две заводные лошади из числа захваченных, и помчался к столице Сарды. Меняя коней, хиваши добрались до поселения всего за четверо суток. Воины устало смотрели на лежащий перед ними город, обнесённый невысокой белой стеной, и радостно скалили зубы. Теперь им предстояла забава: захват практически незащищённого города. Там много богатств и будущих рабов, а ещё больше женщин, которые вскоре станут жёнами, наложницами или рабынями отважных хивашских воинов. Город же замер, как кролик перед удавом. На стенах не было видно защитников – похоже, там просто некому защищаться.

Эмир уже предвкушал, как он подъедет к воротам Сарды, как ему навстречу выйдут старейшие жители города и, стоя на коленях, протянут ему сломанную саблю в знак того, что они не станут сопротивляться. Вартай уже мечтал, как он займёт ханские покои, а потом прикажет привести к нему ханских наложниц. И он выберет самую молодую и красивую… нет, двух самых красивых…

В этот момент послышался тревожный крик. Вартай вернулся в реальность и быстро посмотрел на восток, решив, что дозорные увидели приближающиеся силы врага. Но не было видно клубов пыли, поднятых копытами большого отряда, а город по-прежнему выглядел затаившимся и дрожащим от страха зверьком. Тут Вартай посмотрел на кричавшего и понял, что тот указывает совсем не на восток. Воин тыкал рукой куда-то на запад и… вверх. Эмир поднял взгляд и выругался. Ничего подобного в своей жизни он не видел.

Сюда приближалась огромная стая каких-то неведомых летающих существ. Их было много – наверное, тысячи. Кто они такие, Вартай разбираться не стал, ибо всё неизвестное – враг, и тут же дал команду принять боевой порядок и готовить к стрельбе луки. Если неизвестные не станут нападать – хорошо, но лучше быть готовым к бою, чем потом сожалеть о собственной глупости.

– Кто это, эмир? – послышался вопрос сотника Эгера. – Я таких никогда не видел. Может, драконы?

– Для драконов слишком малы. Да и откуда им в таком количестве взяться? Нет, это кто-то другой. Сейчас подлетят поближе, рассмотрим.

Когда неизвестные летуны приблизились, Вартай понял, что никогда ничего подобного не встречал. Это были летающие люди с большими кожистыми крыльями. Каждый из них держал в руках оружие на длинной ручке, у каждого виднелся небольшой лук и колчан со стрелами, закреплённые на теле. А ещё у многих из них были какие-то сумки, причём, держали летуны эти сумки в задних лапах.

– Что-то они мне не нравятся, – пробормотал сотник.

– Мне тоже, – процедил сквозь зубы эмир и закричал: – Как только они приблизятся, бей без команды!

Огромная стая летунов тем временем разделилась надвое. Одна часть полетела к городу, а вторая направилась к хиваши. Но летели они слишком высоко, чтобы их можно было достать из луков, и Вартай с досадой понял, что пока ничего сделать не может. Оставалось лишь наблюдать за воздушными манёврами неизвестных.

Эмир увидел, как летуны, кружащиеся в небе, словно стая здоровенных ворон, одновременно начали менять оружие. Теперь все они держали в руках короткие луки. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться – сейчас начнётся обстрел. Вартай, конечно, крикнул «Приготовить щиты», но и без его команды воины начали поднимать над головами небольшие круглые щиты. Засвистели стрелы, падающие с высоты. Раздались крики раненых и исступлённое ржание лошадей, которые никак не были прикрыты от вражеских стрел. Сам Вартай, прикрывая себя щитом от летящих сверху стрел, дёргал повод коня. Бесполезно – одна из стрел всё же вонзилась прямо между ушей скакуна, тот дико заржал и рухнул набок. Эмир успел вытащить ноги из стремян и подумал, что пешему даже легче защищаться от обстрела.

Стрелы сыпались недолго – видимо, враги имели не очень большой запас. Но когда беспощадный обстрел прекратился, Вартай окинул взглядом творящееся вокруг безумие и понял – это разгром. На земле валялись убитые, стонали раненые, дёргались в конвульсиях кони, а те скакуны, что были ранены легко – носились с пеной на мордах, сбивая с ног людей. А ведь хиваши даже не вступили в бой с врагом.

– У-у, твари! – эмир погрозил саблей кружащимся в небе летунам. – Спускайтесь и испробуйте доброй стали, трусы!

Но летуны, даже если и поняли вызов, не стали спускаться. Вартай увидел, как они начали сбрасывать сумки, которые до этого момента держали в задних лапах. Сумки взрывались в воздухе, распространяя вокруг облака не то дыма, не то пыли. Каким-то шестым чувством эмир понял – вот она, настоящая опасность.

– Рассыпаться! – заорал он во всю мощь лёгких. – Всем уходить! В стороны, пёсьи дети!

И, схватив за повод бегущего мимо чужого коня, взлетел в седло. Потратив на усмирение перепуганного скакуна несколько секунд, Вартай дал ему шпор и помчался прочь – неважно куда, просто подальше от непонятных облаков над головой. Некоторые воины последовали его примеру, но основная масса продолжала топтаться на месте, выкрикивая угрозы трусливым летунам.

Когда наверху полыхнуло, эмир только сильнее прижался к шее коня и хлестнул его нагайкой. Но скакуну не требовались поощрения – он своей животной натурой и без того чувствовал смертельную опасность. Через пару минут Вартай остановил коня, бешено вращавшего глазами, и успокаивающе похлопал его по шее.

– Тихо, приятель, теперь мы в безопасности.

Эмир заскрежетал зубами, глядя, как гибнут в огне его люди. Пламенное одеяло опускалось к земле, сжигая всё, что оказалось под ним. Горели люди и кони, горела сама земля. Те, кто подобно эмиру, успел выскочить из ловушки, теперь нахлёстывали коней, стараясь убраться подальше. Таких было немного – едва ли с полтысячи набиралось.

А над городом между тем вторая часть армии летунов провернула тот же трюк, что и с хиваши, только предварительного обстрела не устраивала. Сарда, готовившаяся к осаде и резне, с облегчением вздохнула, когда неизвестные летуны устроили полнейший разгром нагрянувшим пустынникам. Но радость жителей столицы ханства была недолгой – вскоре над городом вспыхнуло такое же пламя, какое только что сгубило хиваши, и Сарда загорелась. Самыми крепкими строениями в столице ханства были стены, сложенные из камней. Ну и дворец хана. А остальные дома были построены из саманных кирпичей – смеси глины, соломы и навоза. Это дома вспыхивали, когда небесный огонь достигал их, и сгорали просто мгновенно. Люди метались по улицам, пытались укрыться в подвалах, даже спрятаться в колодцах – но всё это было бесполезно. Огонь опускался на город и уничтожал всё. Те, кто не погиб от огня, задохнулись от дыма и невероятного жара. К вечеру от большого города остались только дымящиеся руины.

Рядом с Сардой виднелось огромное выжженное пятно земли – в нём можно было увидеть обгоревшие до костей трупы людей и лошадей. Больше четырёх тысяч хиваши нашло здесь свою смерть, и только жалкие несколько сотен эмир Вартай сумел увести обратно в пустыни. Летающие враги преследовали некоторое время беглецов, но стрелы у них закончились, а драться в рукопашную летуны не стали. Нет, они попробовали, конечно, но хиваши сначала отстреливались из луков, а потом довольно удачно отбивались саблями. Потеряв пару десятков, летуны оставили беглецов в покое и вернулись к основной группе.

Второе крыло вернулось для перевооружения и пополнения запасов огненной смеси к порталу. Командор крыла Слиантр отчитался примар-шефу о тотальной зачистке восточного направления – уничтожении какого-то города и толпы всадников. Больше достойных сил неприятеля встречено не было. Конобиан удовлетворённо кивнул, услышав, что Слиантр перед возвращением отправил шесть подкрылков на дальнейшую разведку – молодец, летун, умеет вовремя проявить инициативу, не дожидаясь команды сверху. Через несколько дней разведчики вернутся и доложат, стоит ли отправлять на восток штурмовиков или хватит пары крыльев. Так что, с восточным направлением дело можно было считать решённым. Вряд ли там окажутся достойные силы врага. А вот с остальными направлениями пока дело обстояло не так хорошо. Примар-шеф до сих пор не получил исчерпывающих сведений о том, что находится дальше дневного перелёта разведчиков. Но завтра-послезавтра курьеры вернутся с донесениями, что они там обнаружили.

Конобиан ощерился в счастливой улыбке. Уже прямо сейчас где-то там пылают города врага, уже собираются их воины, чтобы дать отпор захватчикам. Примар-шеф об этом не беспокоился – ибо нет такой армии в любых мирах, которая могла бы противостоять демонским штурмовикам в схватке. Единственное, что волновало Конобиана – это полное отсутствие новостей о Хранителях и о магах врага. Разведывательные крылья пока успешно разоряли все встречные города и посёлки, но ещё ни разу не столкнулись ни с Хранителями, ни с магическими силами местных. И если против Хранителей Конобиан мог выставить только голую мощь и свирепость штурмовиков и архидемонов, то против магии жрецы обещали помочь. В отличие от прошлых захватов миров, на сей раз умники придумали что-то особенное – Жесер обмолвился, что к этому причастны те две человеческие самки, что так бесстрашно заявились через портал.