Текст книги "Санаторий"

Автор книги: Андрей Дмитрук

Соавторы: Елена Грушко,Феликс Дымов,Феликс Зигель,Ольга Новикевич,Владимир Хлумов,Аркадий Пасман,Ирина Левит,Александр Каширин,Александр Шведов,Виктор Журавлев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Да кончайте вы, – прикрикнул на них Корень. – Подождем еще немного. Раз Бычок сказал – ждать, так и будем ждать.

Санитар докурил:

– Встать.

Серому дали лопату, и он с Хлыщом и Желудем полез на вагон. Работа шла медленно. Под утро пришел коридорный. Дикари валились с ног. Они не успели разгрузить и половины того, что им положил начальник.

Ему даже стало жалко их, почерневших и покорных. Он отвел дикарей обратно в блок и разрешил поспать до утренней поверки.

* * *

С утра Варгин решил заняться поисками фабрики-прачечной номер сто сорок семь. Но эти поиски как-то сразу зашли в тупик. По справочному телефону ответили, что прачечной с таким номером в Санаториуме нет. А на предложение Варгина поискать в провинции объявили, что в провинции прачечных, а тем более фабрик-прачечных в принципе нет. История принимала детективную окраску. Что же было думать, если в кармане погибшего Ремо Гвалты была найдена личная карточка с указанием фабрики-прачечной номер сто сорок семь как постоянного места работы?

В тот момент, когда мысли Варгина кружились в высоких сферах обслуживания отдыхающих, в дверь постучали.

– Входите, открыто, – пригласил он.

В дверях появилась тощая фигура Фарбера.

– Я не рано, мистер Игор?

– Нет, входите.

– Вы завтракали? Нет? Ни в коем случае не заказывайте завтрак в номер, – заговорщическим тоном предупредил Фарбер.

– Почему? – настороженно спросил Варгин.

– Вас могут соблазнить за завтраком, – Фарбер рассмеялся.

Варгин махнул рукой. Он еще не успел привыкнуть к специфическим шуткам доктора Фарбера.

– Ну, раз вы здесь, – сказал Варгин, – я могу быть спокоен за себя.

Он заказал себе и Фарберу кофе.

– Что же это за таинственный президент названивал вам вчера.

– Я толком не понял. Какой-то президент Чирога.

Фабер присвистнул.

– Человек известный. Можно сказать, власть предержащая. Что же он хотел?

– Пригласил на банкет. Куда, правда, ехать – не сказал. Автомобиль пришлют.

Фарбер встрепенулся.

– О, мистер Игор, намекните ему насчет научной литературы. Иначе мы проблему с урожаем и за десять лет не решим. Объясните ему, что нужны лаборатории, оборудование, желательно импортное, с передовой технологией. Например, с Земли. Пусть они там, в правительстве, решат. Я не говорю конкретно о себе, боже упаси упоминать мое имя…

– Хорошо, хорошо, – перебил Варгин. – Но объясните толком, что тут у вас вообще происходит?

В этот момент постучалась горничная. Она поставила кофе и сказала:

– Доктор Фарбер, вас ждут внизу.

Фарбер извинился и вышел, пообещав скоро вернуться. Прошло полчаса. Кофе остыл. Варгин наконец почувствовал неладное и спустился вниз. Внизу Фарбера не было. Администратор сказал, что “вроде как мистер Фарбер и еще два человека уехали в автомобиле”. Варгин поехал на пятый этаж и на всякий случай постучал в номер Фарбера. Никто не ответил. Он вернулся в свой номер и позвонил горничной. Ему ответил мужской голос. Варгин бросил трубку.

Звонить в полицию глупо. “Найдите человека, которого я встретил вчера и который поехал по своим делам”.

Стоп, а ведь это мысль – позвонить в полицию. Небольшой эксперимент.

Варгин оделся, вышел из гостиницы, пересек площадь, зашел в кабину телефона-автомата и набрал номер полиции:

– Полиция, центральный пункт, – ответили в трубке.

– Сообщаю: Ремо Гвалта, фабрика-прачечная номер сто сорок семь, находится в отеле “Улыбка Фиббоначи”. – Варгин повесил трубку.

Он вышел из будки, в небольшом скверике напротив выбрал скамейку и принялся наблюдать, стараясь не пропустить ни одного человека, входящего в отель. От усердия правый глаз начал слезиться. Через несколько минут послышался вой сирены. К отелю подлетело три машины. Из них выскочили одетые в униформу отдыхающие. Оставили двоих у входа, остальные исчезли внутри. Минут через десять из отеля вывели троих под руки. У входа скопилась небольшая кучка прохожих. Они молча проводили взглядом арестованных и после того, как машины отъехали, быстро разошлись.

Варгин встал и пошел по бульвару, фальшиво насвистывая популярную песенку “Когда ты приедешь за мной?”.

Что же мы, как говорил Фарбер, имеем в ответе? Крайне обостренную реакцию органов правопорядка на личность Ремо Гвалты. Этих троих, конечно, отпустят с извинениями. Надо думать. Варгина начали одолевать сомнения. Что же я делаю – троих взяли, Фарбер исчез, теперь это ясно почти наверняка. Ах ты, детектив-аматор, надо же поосторожнее. С таким свежим подходом можно пол-Санатория пересажать. Ну а кто же мог ожидать? Шеф, я думаю, и тот не мог ожидать. Санаторий! Санаторий! Триста солнечных дней в году! Живописные парки, минеральные воды. Подумаешь, прирост валового продукта понизился. Прирост понизился, а голодающих нет. Все счастливы, взрослые сосредоточенно ходят на работу, дети… Хм… А собственно, где они, эти дети? Варгин остановился и начал оглядываться по сторонам. Чепуха какая-то. Впрочем, вон же, у Фарбера двойняшки. Так, еще вопрос. Спрашивается, можно ли решить проблему, бесконечно увеличивая число вопросов? Можно, если пропорционально увеличивать число ответов.

Варгин вдруг заскучал по дому. Сначала по дому, потом по институту, по работе, по своим двукрылым. Перед тем самым историческим разговором с директором возникла хорошая идейка, как смоделировать полет двукрыла. Проблема, над которой он бился последний год, состояла в том, что двукрылы летали без крыльев значительно лучше, чем с крыльями. Зачем, спрашивается, им крылья? Отчаянные головы, правда, утверждали, что в этом состоит диалектика эволюции, так сказать, создавать с запасом, на всякий случай. Известно же, аргументировали они, если человеку пустить кровь, так он даже лучше себя чувствует. Некоторые знатоки истории утверждали, будто в древности кровопусканием лечили страшную болезнь – грипп. Ну ладно, эксперимент проведут ребята. Слава богу, аэродинамическую трубу я успел заказать. А вот в какой трубе “продуть” Санаторий? Санаторий вступил в содружество тридцать семь лет назад. Но в отличие от других повел себя странно. То есть вначале все было как обычно: обмен информацией, идеями, людьми. Участие в современных проектах и т. д. Но вот лет десять назад Санаторий начал самоизолироваться. Очень постепенно и незаметно. Отдел Глушинского, которому сам бог велел все знать про Санаторий, заметил изменения лишь через несколько лет. Да и кто мог ожидать? Цивилизация, так и не войдя в полный контакт с содружеством, стала выходить из него. Конечно, дело хозяйское. Принципы невмешательства соблюдены. Как говорится, насильно мил не будешь. А все же явление неординарное. В довершение ко всему – гибель отдыхающего на Земле. Теперь совершенно ясно, этот Ремо бежал. Сел на первый попавшийся звездолет. Приземлился в Терсколе. Его, по-видимому, преследовали. Бежал, куда глаза глядят, наткнулся на канатную дорогу. С непривычки вывалился. Падение с двадцати метров. Непонятно только, если он преступник, так сообщите на Землю. Возьмем в лучшем виде. Не нужен он им в лучшем виде, а нужен, как говорил поэт, “в трупном виде”. Но даже в таком виде он их волнует.

Теперь – детишки. Их не то чтобы совсем нет. Варгин вспомнил подростков на площади городской ратуши. Ну, это просто выяснить. Он начал рыться в карманах в поисках клочка бумаги, на котором был записан телефон Кэтрин Гвалта. Раз есть учитель гимназии, значит, есть дети. А впрочем, это еще ничего не значит. Вон Гвалта был, а фабрики-прачечной нет. Тем более позвонить надо. Куда же она запропастилась? Потерял, детектив фигов. Хоть он ругал себя последними словами, но в душе был даже рад. Уж очень ему не хотелось еще раз говорить с этой мымрой.

Пока он стоял посреди аллеи и рылся в карманах, к нему по спирали подбирался отдыхающий. На лице его играла заискивающая ухмылка, и вообще он выглядел как-то неприятно. На последнем кругу спирали отдыхающий подскочил к Варгину, наклонился, что-то поднял с асфальта.

– Это не вы обронили? – Он разжал руку, на которой лежал смятый автобусный билет. По виду билета было ясно, что его купили лет пять назад.

– Нет, это не мое, спасибо, – ответил Варгин и повернулся, чтобы уйти.

Однако отдыхающий, встав на цыпочки, шепнул:

– Есть роман “Рубака” и другие книги.

– Что? Не понял, – удивился Варгин.

– Я извиняюсь, – оглядываясь, шептал отдыхающий, – книги есть редкие.

– Покажите, – подыграл Варгин.

– Пойдемте, здесь нельзя, – отдыхающий поманил Варгина в подворотню.

Они подошли к груде ящиков, из которой неприятный тип вынул небольшой чемоданчик. Когда чемоданчик был вскрыт, Варгин сказал разочарованно:

– Обычные современные, изданы только хуже, в любом магазине такие же можно приобрести.

– В магазине, извиняюсь, не такие. В магазине хорошие продают, а это плохие.

Только сейчас Варгин заметил, что от незнакомца несет квасом.

– Ну, и что же в них плохого?

– Дрянь всякая. Про космос, например. Да я и не читал. Боже упаси…

Вдруг продавец книг весь съежился и завертел головой, выбирая направление для бегства. Из соседнего подъезда выбежала женщина. Размахивая чем-то белым, она направилась к ним.

– Ах, паразит, опять наквасился, – послышался ее голос, – вот я тебе покажу.

Так получилось, сбежать незадачливому продавцу никакой не было возможности: он оказался зажатым между стенкой, Варгиным и чемоданчиком. Женщина воинственно размахивала мокрой тряпкой.

– С утра нализался. Вот и дружкам твоим достанется.

Когда она подошла поближе, воинственный задор ее спал, а на лице появился испуг.

– Обормот несчастный, книги продаешь? Да ты посмотри, кому ты их продаешь.

Отдыхающий выпучил глаза на Варгина. Женщина продолжала:

– Я же тебе сказала – выбрось их на свалку от греха подальше. Ох, говорила я тебе, доведет тебя квасок. Вы уж не подумайте чего, – обращалась она к Варгину, – это он спьяну. Мы их и не читали даже. Дай чемодан сюда, юродивый. Я его сейчас в мусорный ящик…

– Постойте, я их беру, – остановил ее Варгин.

– Нет, – с ужасом вскрикнула она и схватила в одну руку чемодан, а другой – своего мужа.

Варгин с тоской посмотрел на чемодан. Книги, да еще в таком патриархальном виде казались ему живыми существами, которых ни в коем случае нельзя выбрасывать на свалку. Заметив это, женщина заколебалась, не зная, что делать.

– Ладно, я вижу, что вы не мармыжник какой-то. Пойдемте к нам, с чемоданом все равно не дам.

Они поднялись на третий этаж. Незадачливый продавец совсем размяк, а может, просто прикинулся, и Варгину пришлось его по дороге поддерживать. В квартире хозяйка провела их на кухню.

– Вы откуда будете? – спросила женщина, снимая с плеча мокрую тряпку.

– С Земли.

– Это где же такая?

– Что ж ты, не знаешь? – проснулся муж. – Эх, необразованная ты женщина. Ясное дело, в нашей галактике. Они все там передушились. Мужики говорили, что недавно в новостях показывали, как у них все в противогазах ходят. И рыба у них дохлая, и сами они… Вон, посмотри на него, бледный какой.

– Ах, бедные, бедные. Нешто им наши помочь не могут? – спросила жена и обратилась к Варгину: – Может, покушать чего? Так я мигом.

– Нет, нет. Большое спасибо, – вежливо отказался Варгин. – Вы сколько за книги хотите?

– Да берите их даром, только вы уж никому про это. Ладно? Пойду заверну. – Она вышла из кухни.

Муж пододвинулся к Варгину.

– Нам бы это, как его… – он щелкнул себя по горлу. Варгин непонимающе смотрел на эти телодвижения.

– На квасок бы, серебряный дали бы…

– А, сейчас, сейчас, – Варгин полез в карман.

– Только не при ней, зашибет.

Варгин достал несколько монет и сунул тому в руку.

– Вы чего тут шепчетесь? – спросила женщина, заходя на кухню. В руке у нее была сетка. Хозяйка подозрительно посмотрела на мужа. Тот с отсутствующим видом ковырял в ухе. – Книги сын собирал. Вернется, ругаться будет.

– Так, может, оставите себе? – предложил Варгин.

– Нет, возьмите, все равно выброшу эту заразу. Ничего, лучше быть здоровым, чем умным.

– Возьмите на всякий случай мои координаты. – Варгин протянул визитную карточку. – А где ваш сын?

– Да кто его знает, где он сейчас. Может, в школе, может, на фабрике. Приедет раз в году, молчит. Программу правительства осуществляет.

– Какую программу?

– Бес ее знает, какую. – Она толкнула мужа в бок. – Как ее называют, помнишь?

– Отставшая ты от жизни у меня, – разомлев от полученных денег, сказал муж. – Программу раздельного самовоспитания в духе… это… неразборчивости, а, нет, непревзд-вдз-ти…

– Непредвзятости, – поправил его Варгин, поднаторевший в местной терминологии.

– Во-во, – подтвердил тот, – этой самой.

– Как же вы без него, да и он без вас?

– Да ничего. Ему даже лучше. Тут с этим алкоголиком разве жизнь? Да и нам легче. Он там на всем казенном. Конечно, скучаем. Да так – хоть скучаем, а жили бы вместе, лаялись бы каждый день. Тут уж ничего не поделаешь: и так плохо, и так. Все из-за этого пьяницы. Фамилия у него, видишь ли, древняя – Гриол. Пуп Санатория проклятый. Думает, раз фамилия, так можно ничего не делать. Вот и спился совсем. Может, пообедаете с нами?

– Нет, спасибо, – заторопился Варгин.

Женщина провела его в прихожую. Когда он выходил, она взяла его за рукав и спросила:

– Нешто правда, в противогазах ходите?

Варгин рассмеялся:

– Нет, неправда.

Он еще раз попрощался и вышел. Женщина проводила его взглядом, полным сомнения.

Дело шло к обеду, когда на аллее возле дома, где жила семья Гриолов, появился подозрительный человек с авоськой в руке. Он несколько раз повернулся на месте, словно выбирая, куда бы ему пойти, назад или вперед. Он выбрал вперед, потому что, во-первых, это соответствовало его принципам, а во-вторых, соответствовало его представлениям о расположении отеля относительно того места, в котором он находился. Так Варгин мысленно комментировал свои действия. Пройдя метров сто по бульвару Лайт Вэй, он очутился возле отеля. Интересно, где это они видели улыбку Фиббоначи? Заходя в отель, Варгин заметил двух отдыхающих, усердно делавших вид, будто все окружающее не имеет для них никакого значения. Он подошел к администратору и поинтересовался:

– Доктор Фарбер из пятьсот шестого номера не возвращался?

– Из какого, говорите, номера? – переспросил администратор.

– Из пятьсот шестого.

– В пятьсот шестом доктор Фарбер не проживает.

– То есть как?

– Завязал полотенце.

– Что?

– Съехал он, – разъяснил администратор и как-то странно заморгал одним глазом. – Так вам ключ дать или нет?

– Да, пожалуйста.

Передавая ключ, администратор незаметно сунул Варгину конверт.

“Вот и писем дождался”, – невесело подумал Варгин, выходя из лифта, заклейменного неприличной надписью. В коридоре он встретил горничную. Она с виноватым видом начала оправдываться:

– Мистер Варгин, у вас был обыск, то есть не только у вас. Понимаете, служба, полицейские кого-то искали в нашем отеле.

– Ну и как, нашли?

– Нашли не нашли, а троих взяли. Потом всех быстро отпустили. Но вы не огорчайтесь, – перескочила горничная, – я все прибрала.

– А, спасибо. Пожалуйста, принесите обед в номер.

Варгин нарочно заказал обед именно сейчас, чтобы хоть немного оттянуть чтение письма. Уже после обеда, когда горничная пришла убрать со стола, он спросил:

– Вы когда убирали, не видели здесь такой клочок бумажки? На нем был записан номер телефона.

– Нет, наверняка, мусора почти не было.

– Ну, не было, так не было. Послушайте, мне давно надо было спросить, как вас зовут. – Варгин помогал ей убрать со стола. Горничная слегка смутилась.

– О, мистер Варгин, зовите меня просто Лиза.

– Лиза?! – удивился он. – Что ж, очень мило. Лизавета, а по батюшке как? – по-русски докончил он.

– Чего, чего?

– Я говорю, имя у вас русское.

– Да это родители меня наградили. Теперь же хоть имя меняй.

– Отчего же так? Мода прошла?

– Это уж точно. Как же, я – передовой авангард, и вдруг такое имя. Ну, вы извините, мне нужно идти.

Когда Лиза вышла, Варгин лег на диван и распечатал конверт. В нем лежала записка следующего содержания:

“Мистер Игор! Обстоятельства сложились таким образом, что мне нужно срочно уехать (не по своей воле). После двухчасового разговора я понял только одно. Вам не следует интересоваться личностью Ремо Гвалты. Это опасный государственный преступник, по крайней мере они так утверждали. Они, правда, говорили, что вы его сообщник. Но я в это не верю. Меня спасло только то, что я жизнь свою положил на ниве нетривиального прогресса. В общем, смутные времена наступают, вам лучше пораньше уехать. Надеюсь, скоро эта болезнь роста пройдет и мы снова сможем встретиться с вами. Письмо отдаю администратору, он не вредный. Остаюсь искренне ваш,

Доктор Фарбер, Зеленая ферма, 31-й штат, провинция Орэнж Филд”.

Варгин усмехнулся. Он представил, как долговязый Фарбер кладет свою жизнь на ниве пресловутого прогресса. Жаль. Экс-физик мог бы многое прояснить. Варгин достал из сетки сверток и развернул. В нем была книга некоего Н. Рубака “Капли сушат тучу”. Сушили, сушили и иссушили, подумал Варгин, глядя в окно на беспросветно синее небо. Он полистал книгу, но из головы не шло письмо Фарбера. Государственный преступник Гвалта. Чушь какая-то. Дремучий математик – и вдруг преступник. Еще на Земле Варгин прочел несколько статей Ремо Гвалты. То были первые статьи двадцатилетнего, подающего надежды математика. Хотя статьи посвящались “некоторым экономическим проблемам…”, носили они, однако, сугубо формальный характер – нечто напоминающее классическую теорию катастроф. Статьи были написаны лет пятнадцать назад. Потом фамилия Гвалты исчезла со страниц научных журналов совсем. Увлекся прачечным делом. Что ж, вполне логично. Если физик становится фермером, то почему бы математику не стать прачкой? Варгин стал обдумывать план действий. Крайне важно выяснить, чем занимался последнее время Ремо Гвалта. Скажите мне, кто у вас государственные преступники, и я скажу вам, что у вас за государство. Но кто же это скажет? Спросить не у кого: родителей нет, сестра непомнящая, а место работы так вообще волной смыло.

В дверь постучали, и, не дожидаясь приглашения, в номер зашел тот самый детина от президента Чироги.

– Машина внизу, мистер Варгин.

– Хорошо, хорошо. Подождите, я спущусь через несколько минут, – раздраженно сказал землянин, оттесняя гостя к выходу. Он посмотрел на часы. Рано у них тут вечер наступает.

– Форма парадная, – сказал вслух Варгин, натягивая свитер. Он прибрал книги подальше, внимательно осмотрел комнату и вышел. У выхода ждал черный лимузин с услужливо открытой задней дверцей.

Спутники Варгина всю дорогу молчали и никаких справок не давали. По тому, как менялся пейзаж, – высокие, сверкающие стеклом и металлом билдинги уступили место приземистым, утопающим в садах уютным кирпичным домикам, – было ясно, что они удаляются от центра. Вскоре прямое как стрела шоссе выбросило их за город. Проехав километров тридцать, они свернули в лес и через некоторое время подъехали к роскошной вилле.

Варгина встретил высокий, очень официально настроенный мужчина. Глядя на него, так и хотелось сказать: отличный экземпляр, великолепная особь, и это не было бы издевательством. Действительно, огромный лысый череп мыслителя, даже, скорее, не мыслителя, а вождя, словно был скопирован с античного бюста какого-нибудь древнего философа. Но из-под бровей глядели не мутные глаза ушедшего в себя человека, а умные, колючие, как у сатира.

Варгина провели в небольшой зал, где расположились участники торжественной встречи. На трибуне, одетый в серый костюм строгого английского покроя, возлегал плешивый старикашка, который и оказался знаменитым президентом Чирогой. Президент, заметив Варгина, поправил бабочку и сказал:

– Друзья, поприветствуем уважаемого представителя Земли.

Раздались жидкие хлопки. Варгин глупо раскланялся и плюхнулся в свободное кресло. Президент Чирога продолжал:

– Я бы не хотел утомлять ваше внимание и подготовил совсем маленькую речь, – он помахал листочками и надел огромные черные очки. Друзья, сегодня мы отмечаем славную дату: ровно тридцать семь лет назад Санаторий вошел в контакт с Содружеством. Трудно переоценить все положительные последствия этого исторического события. Братская помощь других культур, и в первую очередь Земли, способствовала быстрому осознанию роли Санатория в мировом развитии. Существенно, что возникшее плодотворное сотрудничество покоится на великих и гуманных принципах невмешательства во внутренние дела друг друга. Свобода выбора, свобода социального эксперимента – вот основа для дальнейшего продвижения вперед. Санаторий и в первую очередь, его гордость – Санаториум – приступили к созданию общества социальной справедливости на базе совершенно новых нетривиальных идей. Мы провозгласили лозунг: благополучие есть категория индивидуальная, а не общественная. Нет счастья вообще, счастье конкретно, индивидуально.

Кто-то взвизгнул. В зале раздались одобрительные аплодисменты. Оратор выдержал незначительную паузу.

– Удивительные экономические идеи, рожденные в недрах нашего общества, позволили наконец снять набившие оскомину экологические проблемы. Хотя здесь остается еще много неясных вопросов, свет истины забрезжил вдали.

Президент прокашлялся и выпил воды.

– Важные законодательные акции были предприняты правительством. Достаточно вспомнить поправку о развитии частной инициативы и лишении права наследства.

Конец фразы утонул в аплодисментах. Варгину показалось, что он где-то что-то подобное уже слышал. Он вспомнил передовицу из “Санаториум таймс”, подписанную инициалами “Ф. Ж.”. Пока выступал президент, Варгин пытался рассмотреть присутствующих, но за высокими спинками кресел почти ничего не было видно.

Докладчик продолжал:

– Огромный прогресс достигнут на теоретическом фронте. Мы перешли к созданию передового отряда нашего общества, Унии Нетривиального Прогресса, активисты которой присутствуют в этом зале. Открываются принципиальные новые горизонты для проявления личности каждого отдельного члена общества. Мы начали историческую кампанию УНП: “Все в провинцию на борьбу с урожаем!” Тысячи отдыхающих откликнулись на наш призыв. И это только начало.

Варгин был совершенно повержен пламенной риторикой президента. Его мозг, приученный с детства к естественному и конкретному мыслевыражению, отказывал. Но еще больше его сбивал с толку неподдельный энтузиазм аудитории. Поодаль от него сидела женщина. Собственно, единственное, что он видел, так это изящную ножку в белой туфельке. Ножка вздрагивала, по-видимому, ее обладательница в этот момент аплодировала, потом затихала, символизируя преданное внимание докладчику. Эти наблюдения немного отвлекли Варгина от невеселых мыслей. Вдруг туфелька качнулась и исчезла. Раздались жаркие аплодисменты. Все встали. Над спинкой кресла появилась неотразимая Кэтрин Гвалта. Зазвучала скорбная музыка.

Когда музыка кончилась, к трибуне подошел отдыхающий с видом конферансье и объявил, что все присутствующие могут пройти в соседний зал для принятия участия в товарищеском ужине “а-ля фуршет”. Сообщение было встречено с энтузиазмом.

К Варгину подошел президент.

– Мистер Варгин, рад, бесконечно рад лицезреть туриста с Земли. Как вам понравился Санаториум?

– Собственно, конечно… – начал турист, но его перебили:

– Великолепен, да, вы совершенно правы. Но это только начало. А как вам Санаториум Мюзиум?

– Я еще не успел там…

– А я так и знал, что вам понравилось. Восхитительно. Не смущайтесь. Будьте как дома. Отдыхайте, – президент Чирога смешно помахал ручкой и скрылся, так что Варгин не успел его даже поблагодарить.

Отдыхающие заторопились в соседний зал. К Варгину подошел тот самый “мыслитель”, который встречал его у входа.

– Мистер Варгин, я не успел представиться: министр по туризму Альферд Глоб.

– Очень приятно, – вежливо ответил Варгин и спросил: – А много ли туристов на Санатории?

– Один. Вы, – ничуть не смутившись, ответил министр. – Вы явно расстроены. Это на вас так подействовал президент. Не обращайте внимания, старый черт давно уже ничего не слышит. Вы правы – туристов, как бы это сказать, маловато. Зато какой почет на вашу долю: сам министр будет вашим гидом. Скажу вам по секрету, если бы не я, не видать вам Санатория как собственных ушей. Пожалуй, я единственное лицо на этой планете, которое заинтересовано в вашем прибытии. Вы мне шестилетний план по туризму помогаете выполнить. Пришлось даже, – министр перешел на шепот, – схитрить, обойти некоторые весьма уважаемые инстанции.

– Мне кажется, что речь президента несколько не соответствовала теме, оглашенной вначале.

– А, не удивляйтесь, сейчас любое собрание превращается в сходку униатствующих активистов. Ничего не поделаешь, такой у нас теперь стиль. Ну, пойдемте, вкусим, так сказать, плодов нетривиального прогресса.

Они прошли в соседний зал. Огромный стол с едой и напитками представлял собой композицию в стиле барокко.

Варгин обратился к своему гиду:

– Скажите, насчет борьбы с урожаем, это что, серьезно?

– Вот это серьезно, очень серьезно, – ответил Глоб. – Да, борьба, и не только с урожаем, с валовым приростом, например, с туризмом, с потреблением. Конечно, нужны передышки, – смеясь, Глоб показал на стол.

Они подошли к столу.

– Вот, рекомендую, отличный напиток, – министр подал фужер Варгину. – Нарзан называется. Огненная вещь. – Он взял и себе и сделал глоток, после чего закатил глаза и удовлетворенно крякнул.

Общество разбилось на небольшие группки. Кэтрин Гвалта стояла с двумя отдыхающими у камина. Альферд Глоб заметил взгляд Варгина.

– Да, женщина – высший класс! Я вас познакомлю, но предупреждаю, у вас нет никаких шансов. Сам Эфже лапу наложить собирается.

– Эфже? Кто это? – равнодушно спросил Варгин.

– Феликс Жижин.

– Землянин?

– Нет, отдыхающий. Это его псевдоним, – пояснил Глоб.

– Псевдоним? Зачем?

Министр словно не услышал вопроса.

– Ну а как вам вообще у нас понравилось?

– В общем неплохо, хотя много непонятного, – ответил Варгин.

– Естественно, за такой короткий промежуток времени трудно во всем до конца разобраться. Да и нужно ли? Кстати, когда вы собираетесь улетать?

– Улетать? – удивленно переспросил Варгин. – Пока точно не знаю, недельку – другую побуду. Я фактически ничего еще не успел посмотреть.

– Да, да. Вы только учтите, правительство внесло некоторые изменения в расписание рейсов на Землю.

– Что, большие изменения?

– Точно не знаю, но, кажется, начиная со следующей недели звездолеты будут летать не чаще, чем раз в год. Впрочем, не уверен. Кстати, я распорядился организовать вам насыщенную туристскую программу, так чтобы до отлета вы успели хоть что-нибудь увидеть. А вообще сейчас не лучшее время для экскурсий, идет, как говорится, черновая работа. Прилетайте к нам лет через пять.

– В чем смысл этой черновой работы?

– Ставится смелый социальный эксперимент по созданию экологически чистого общества. Мы стабилизируем производство, сокращаем число вредных предприятий, выбрасывающих миллионы тонн отходов, отравляющих нашу планету. Но это не самоцель. Главное, – Глоб отхлебнул нарзана, – главное – создание общества с гарантированным будущим для каждого члена общества. Об этом можно много говорить, – он задумался на мгновение и продолжал: – Вот конкретный пример. Мы искореняем все процессы, ведущие к саморазложению. К примеру, конгресс принял закон об отмене права наследования. Причем имеется в виду не только материальная сторона дела. Известно, какой вред наносит клановость в управлении, науке, искусстве. С этим мы будем неуклонно бороться. Полная непредвзятость к молодому поколению. Пусть каждый сам пробивает себе дорогу. Это ли не подлинная справедливость?

– И что же, все идет гладко, нет недовольных?

– Конечно, есть перегибы на местах, есть и недовольные, точнее, слегка пострадавшие. Возьмем хотя бы меня, – министра по туризму. Казалось бы, я должен быть недоволен в первую очередь. Правительство предусмотрело и это. Заключены соответствующие контракты, выделены правительственные ассигнования, люди обеспечены полезной работой.

Интересная беседа вдруг прервалась визжащим нервным возгласом одного из присутствующих:

– Друзья! Прошу внимания, есть небольшой тост.

– Кто этот припадочный? – спросил Варгин у министра.

– Вы точно подметили, именно припадочный. Лидер экстремистского крыла УНП.

– Внимание! – повторил припадочный. – Я хочу предложить тост за нашего гостя с Земли. Мы понимаем, что при тех трагических обстоятельствах, постигших Землю, возможно, будет неуместно… Но я хочу заверить: Санаторий не оставит заблудших в беде. Мы – первопроходцы, за нами будет идти легче. Пользуясь случаем, я обращаюсь к соратникам с призывом ускорить нетривиальный прогресс. Что мы цацкаемся, уговариваем? Если кто не хочет быть счастливым добровольно, так заставить! Наша фракция выступает за самые решительные меры, вплоть до переименования Санатория в Стационар!

Публика отреагировала неоднозначно, но все сошлись на том, что выпить обязательно нужно, правда, уже никто не уточнял, за что именно.

Министр, как и обещал, представил Варгина Кэтрин.

– Мы знакомы, – ответила она. – Я рада вас видеть, мистер Варгин.

– Ай да Варгин, браво! Так сказать, надул, – наигранно обижаясь, сказал министр Альферд Глоб.

Откуда-то возникла музыка. Конферансье-отдыхающий предложил танцевать. Варгин не мог отказать себе в удовольствии потанцевать с сестрой государственного преступника и пригласил Кэтрин.

– Неплохая погода сегодня, – сказал Варгин.

– У нас всегда хорошая погода, – сухо ответила Кэтрин и добавила: – Поэтому у нас не принято говорить о погоде.

Танцевала она легко, без предисловий и неформально.

– Здорово здесь у вас. Ораторы – прелесть.

– Вам понравилась речь президента?

– Впечатляюще.

– Феликс Жижин писал, – с гордостью пояснила она.

– Что же это за птица такая – Феликс Жижин? – процитировал он.

– Птица?! – возмутилась она.

– Ну а кто же еще может изъясняться на этом птичьем языке?

– Сейчас же прекратите, – она сделала попытку уйти, но Варгин ее удержал.

– Ладно, я больше не буду, – виновато сказал он.

– Так-то лучше. Рассказали бы что-нибудь.

– Я думал о вас, вспоминал. Хотел даже позвонить…

– Наверное, что-то надо было узнать?

– Нет, я был поражен вашей кра…

– Ой, только не надо, пожалуйста, – брезгливо прервала она.

– Вам никак не угодишь.

– А вы не угождайте.

Они немного помолчали. Потом он спросил:

– Вы какой предмет преподаете?

– Литературу.

– Ну и как дети?

– Что – дети?

– Литературу как они воспринимают?

– Девочки, они такие смешные, – на ее лице наконец появилось что-то человеческое. – Я первый год веду, но я к ним так привязалась. Представляете, мы с ними пьесу ставим, “Минеральный источник”. – Она посмотрела на Варгина и разъяснила: – Это наше классическое произведение. Так вот, я собиралась играть роль страшно злой старухи Жаркомбы…