Текст книги "Санаторий"

Автор книги: Андрей Дмитрук

Соавторы: Елена Грушко,Феликс Дымов,Феликс Зигель,Ольга Новикевич,Владимир Хлумов,Аркадий Пасман,Ирина Левит,Александр Каширин,Александр Шведов,Виктор Журавлев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Что же, фактов достаточно, по крайней мере для организации чрезвычайной комиссии Сообщества. Теперь главное – выбраться отсюда. Варгин двинулся обратно. Кое-как он добрался до проходной. Заходя внутрь, оглянулся назад, на скучные постройки. В общих чертах ему было все ясно. Оставались некоторые непонятные детали. Например, неясно было, где они держат такую прорву народа. Но времени было в обрез, и надо было еще успеть связаться с Кэтрин. Пропуск сработал и в обратном направлении. По-видимому, охрана не имела никаких специальных распоряжений на случай, если Варгин заглянет в прачечную. “Здесь, мистер Глоб, вы ошиблись, – думал Варгин. – Но не дай бог вам узнать об этом раньше, чем я покину Санаторий”. Он прекрасно представлял себе позицию властей: Варгин, знающий правду, не должен покинуть живым Санаторий. Но это лишь обязывало его удвоить бдительность. Удручала легкость, с которой он проник в прачечную, в так называемую прачечную, а потом вышел назад. Спрашивается, как он, имея дело с такими лопухами, так долго давал себя водить за нос? Отходя все дальше и дальше от страшного заведения, он все яснее и яснее осознавал, что именно этот вопрос будет для него главным, когда он вернется на Землю. Его опыт сыграл с ним злую шутку. Безмятежная картина всеобщего благополучия, а главное, всеобщего молчаливого одобрения действует усыпляюще на человека, разбалованного свободой, культурой и демократией. Ссылки на опыт кое-что оправдывают, но совсем не так много. Куда, спрашивается, он смотрел и о чем он думал после того, как ему растолковали про нетривиальный прогресс? Разве не мог он догадаться сразу, что всякое искусственное торможение невозможно без искоренения новых идей, и не только идей, но в первую очередь искоренения тех, кто может производить на свет идеи? Может быть, он и понимал это, скорее, даже наверняка понимал, но не решался поверить, принимая более гуманную модель этаких нерадивых социальных экспериментаторов, движимых утопическими мечтами. Мрачновато получается для утопии, заключил Варгин, вступая в городские кварталы.

Первым делом он позвонил Кэтрин. Никто не брал трубку. Ничего страшного, мысленно успокоил себя Варгин. Он поспешил в отель. У отеля, куда Варгин приехал на такси, стояли две черные машины. Одну из них он сразу узнал. Это был автомобиль Глоба. Действительно, в номере его ждал министр.

– Добрый день, мистер Варгин, – не вставая с кресла, приветствовал Глоб.

– Разрешите войти? – спросил Варгин.

– Какие могут быть вопросы? Вы у себя дома.

– Разве?

– Не надо кипятиться. Что же вы хотите, чтобы я, министр туризма, сидел у порога и ждал бы вас неизвестно сколько времени?

– Во-первых, туризм оставьте для подписчиков “Санаториум таймс”. Во-вторых, все это ваши проблемы.

– Мои проблемы? – обижаясь, переспросил Глоб. – Вы просили рукопись Ремо Гвалты, или она вам больше не нужна? Нужна? Нужна. Согласитесь, не могу же я такую важную, – слово “важную” министр произнес с какой-то двусмысленной интонацией, – вещь посылать почтой. Я должен передать ее в руки. Но где эти руки? – патетически вскрикнул Глоб. – Кстати, где вы гуляете? Где это вы так извозюкались? Поглядите на себя, что за вид? – Министр подошел к Варгину и начал внимательно оглядывать его. Варгин молчал. – Прогулки под дождем? – подсказал Глоб. – А где ваша спутница? – наседал министр.

В этот самый скользкий момент раздалась телефонная очередь. Варгин мельком посмотрел на часы. Был час, условленный для звонка Кэтрин. Он снял трубку.

– Варгин слушает.

Министр принял отсутствующий вид.

– Слава богу, – услышал он взволнованный голос Кэтрин.

– Я вас слушаю.

– Там кто-то есть? – спросила Кэтрин.

– Да, отель “Улыбка Фиббоначи”, – ответил Варгин.

– Глоб? – спросила Кэтрин.

– Я же говорю вам – отель, – сказал Варгин.

– Что-то изменилось? – спросила Кэтрин.

– Нет, вы ошиблись, это не триста четвертый номер, – сказал Варгин.

– До встречи, – сказала Кэтрин.

Варгин положил трубку. Он посмотрел на часы. Разговор длился не более сорока пяти секунд. Следовательно, засечь звонившего невозможно. Все же, господа, без современной техники тоже далеко не уедешь, подумал он и спокойно посмотрел на Глоба. Варгин прекрасно понимал проблему, мучившую Глоба. Если Варгин узнал хоть что-то существенное, то выпускать его ни в коем случае нельзя. Убирать же Варгина так, на всякий случай, неразумно. Пришлют другого, еще более опасного. Идеальным был бы вариант глупого Варгина, Варгина-простачка. Вернется такой доверчивый ягненок на Землю, успокоит там всех, глядишь, и закроют вопрос. И теперь самая главная проблема Глоба состояла в том, чтобы выяснить, кто же перед ним: ягненок или будущий труп. Варгин считал первейшим своим долгом помочь министру разобраться в столь важном деле. Он не торопил события и начал с рукописи.

– Где же рукопись?

– Пожалуйста, – Глоб протянул Варгину шершавую картонную папку с надписью “Дело №…” и добавил: – Конечно, здесь копия. Я надеюсь, копии достаточно?

Варгин молча взял папку. Не дождавшись ответа, Глоб, то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал:

– Значит, улетаете.

– Значит, улетаю, – подтвердил Варгин. – Если, конечно, опять расписание не изменили.

Министр ухмыльнулся.

– Нет, нет. Полный порядок, – успокоил Глоб. – Так где же вас так угораздило?

– В стольном граде Санаториуме. Совсем ваш город к дождю не приспособлен.

– Увы, это так. Для нас дождичек – все равно что для вас землетрясение. Никто, так сказать, не застрахован. Знаете ли, вспоминаю дождик позапрошлого года. Вот это был катаклизм. Три дня лил как из ведра. Страшно вспомнить. Потоп, паника, давка. Все службы – в ружье, то есть в переносном, конечно, смысле. Подземные реки вспять пошли, канализация перешла в инвертируемый режим, отдыхающие из окон выбрасывались прямо-таки на асфальт. Пять тысяч самоубийств в день. Я уж не говорю о травмах, переломах, вывихах на скользких тротуарах.

Варгин покачал сочувственно головой. Министр вдруг спросил:

– Значит, и вы поскользнулись?

– Да, именно поскользнулся, даже стыдно, – честно признался Варгин.

– Поскользнулись – и в глину, – подсказал министр.

– В глину, – осторожно подтвердил Варгин.

– Ах, право, в самом деле, что я привязался к вам с этой грязью? Будто нам больше не о чем поговорить, кроме как о розовой глине. Свидимся ли еще, неизвестно. Я ведь даже к вам привык. Вот не часто мы с вами виделись, а все хожу, думаю, где он, Варгин, неугомонная душа, земной человек? Честно скажу, надоели мне эти рожи унианистские. Долдонят себе чушь всякую, поговорить по-человечески не с кем, все так и носишь в себе. Да, а что делать? Пойди скажи кому-нибудь о своих сомнениях, печалях, горестях – в глаза смеяться будут, по плечу хлопать начнут и тут же продадут тебя ни за грош ни за копейку, за глаза ренегатом назовут, да еще и телегу начирикают. Смешные они, я же сам эти телеги и читаю. Смешные, но мерзкие. Обидно даже, что такое доброе дело с такой сволочью поднимать приходится. Не все, конечно, сволочи, но многие. Вот взять хотя бы поэта нашего незабвенного, Пэтри Пасху. Вы, наверное, Игорь Михайлович, уж позабыли про него.

Варгин действительно не сразу вспомнил, о ком речь.

– Ну как же, помните, на ужине у президента: “Пускай Вселенная корчится, скрипя суставами на вираже…” Вот этот поэт на самом деле не поэт, а писатель. У него на два стишка пять анонимок приходится. Причем, заметьте, собрание сочинений к изданию готовит в шести томах. Плодовит, собака. Не дай бог такому на перо попасть, так высветит – себя не узнаете. Вы простите меня, что я к вам в жилетку.

Варгин пожал плечами, не совсем понимая, куда клонит министр. Тот продолжал:

– Вот, предположим, понравилась вам женщина. Мысленно, конечно, предположим. Казалось бы, смешной трудности дело, чего проще, живи, как умеешь. Ну какие, скажите, здесь проблемы с окружающей средой? Кому какое, спрашивается, дело до твоих привязанностей? Так нет же, эта мерзкая окружающая среда начинает так тебя окружать, что просто не продохнуть от нее. Дело усугубляется, к несчастью, тем, что женщина эта, предположим, некто К., вовсе не такая простая штучка, как вам на первый взгляд представлялось. К тому же надо добавить разные отягчающие обстоятельства, как-то: служебный долг, государственный долг, долг чести, да еще бог знает, какой долг. Все это начинает интерферировать самым неприличным образом, создавая впечатление какой-то феерической борьбы. В результате дело кончается самым что ни на есть скучным и банальным образом, то есть, конкретно, письмом в соответствующие инстанции с неразборчивой подписью в конце. – Министр сделал многозначительную мину, которая, впрочем, ничего не объясняла. Он продолжал: – Но все это, конечно, совершеннейшие фантазии, дорогой Игорь Михайлович. Нам бояться нечего, нам и скрывать нечего. Подумаешь, бумага…

– Выражайтесь, пожалуйста, конкретнее, потому что я ничего не понимаю, – попросил Варгин.

– Да, вы правы. Очевидно, зарапортовался. Виноват. Я единственно думаю, не выкинул бы кто-нибудь эдакое коленце и не доложил бы на Землю насчет, так сказать, некоторых подробностей из личной жизни…

Варгин нервно засмеялся.

– Так вы насчет меня?

– Боже упаси – то есть, конечно, про вас. – Глоб опять подошел к Варгину, принюхиваясь и приглядываясь. – И где же это вас так угораздило? Да-а, – протянул Глоб, щелкнул пальцами и продолжал: – Я вам вместе со статьей кое-какие документики присовокупил. Справки, фотографии, записи допросов свидетелей. В общем, не с пустыми же руками вам домой возвращаться. Все только по делу Ремо Гвалты.

– Очень признателен вам, – вежливо поблагодарил Варгин. – Обязательно воспользуюсь.

– Приятно с вами общаться, – расплываясь в улыбке, сказал Глоб. – Ей-богу, жаль расставаться. Вы не против, если я приду на вокзал проводить?

– Буду рад.

Министр ушел однако не сразу. Прежде он спросил:

– Может быть, у вас остались какие-нибудь сомнения?

– Сомнения всегда остаются, – ответил Варгин, – но по существу мне все ясно.

– Хорошо, что ясно, а то, я думал, может, вы фабрику-прачечную посетить желаете? Лучше, как говорится, один раз увидеть…

Варгин представил, какая была бы рожа у министра, если бы он согласился. Получилось неприятное зрелище, и он не воспользовался любезным приглашением Глоба. Казалось, министр обрадовался этому.

– Не прощаюсь, – сказал Альферд Глоб, выходя из номера.

“Лучшее – враг хорошего, – подумал Варгин. – По-хорошему я бы на их месте устроил мне несчастный случай”. Он посмотрел на часы. Нужно было спешить, через полчаса должна прийти Кэтрин. До отлета три часа. Варгин развернул папку “Дело №…”. Сверху лежала копия статьи Ремо. Он внимательно просмотрел все листы – никаких купюр, копия была копией. Варгин пытался представить, что вообще значит эта статья. “По-видимому, – думал он, – Гвалта перед арестом почувствовал неладное. Самое ценное решил спрятать. Следовательно, ничего более ценного, чем эта статья, у него не было”. Варгин еще раз прочел абстракт. Теперь текст воспринимался совершено по-другому, чем тогда, у Кэтрин. Теперь он видел страшную подоплеку абстрактных математических терминов. Перед ним лежала гениальная по своей простоте математическая модель нетривиального прогресса. Варгин дочитал до конца, отбросил в сторону статью и растянулся на диване. Голова его была занята разными умными мыслями, одна из которых особенно тревожила. Из текста следовало, что не кто иной, как Ремо Гвалта, и является отцом нетривиального прогресса. Как же так его, беднягу, угораздило? Варгин еще раз перелистал рукопись и вдруг заметил одну деталь, которая его несказанно поразила. В этот момент в дверь постучали. Варгин посмотрел на часы и сказал:

– Входи.

Это была Кэтрин. Она молча подошла к нему и обняла его за шею.

– Ты был там? – спросила она шепотом.

– Давай выйдем, – предложил Варгин.

В коридоре они столкнулись с горничной Лизой. Та прошла мимо, будто не замечая Варгина. Совсем дискредитировал себя, решил он. На улице Варгин рассказал Кэтрин все, о чем узнал. Она шла рядом промокшая, ужасно некрасивая, и никак не реагировала на его слова. Казалось, она вообще ни на что не реагировала.

– Почему ты молчишь? – остановившись, спросил он.

– Я страшная?

– Как мокрая курица.

– Это хорошо.

– Ну, рассказывай, что там у тебя, – не вытерпел он.

– У меня сегодня праздник, – она попыталась улыбнуться. Улыбка получилась какая-то жалкая. – Ой, – вспомнила она, – пес некормленый дома сидит. Боже, боже, что делать?

– Ничего, не помрет, – успокоил Варгин.

Она по-прежнему не слышала его.

– Откуда вы взялись? Зачем вы пришли? Чтобы сделать меня слабой, да? Зачем это вам?

Варгин молчал.

– Зачем мне эта правда? Что я с ней делать буду? Господи, ведь я же была сильной. Я все знала, я все понимала. У меня была жизнь, да что там была – я ее строила. Это было прекрасно, идти в ногу со всеми, идти в огромном живом потоке, знать, что все только начинается, начинается вместе с твоей судьбой. Ведь так было, Варгин! Что я говорю? Быть всезнающей пылинкой теперь и навсегда… Зачем вы сюда явились? Я как будто чувствовала, что все должно перевернуться от вас, я все знала и шла навстречу. Я думала, у меня хватит сил для всего. Ведь были же люди, они шли впереди, они не шли, они пробивались сквозь толщу непонимания и наверняка не жалели себя. А теперь получается, не столпы, но хитрые и скверные мальчишки.

– Кэтрин, что ты говоришь? – Варгин прижал ее к себе.

– Да, мальчишки, выросшие в жадных и жестоких стариков. Один задачу поставил, другой решил. Я сегодня все потеряла, а теперь теряю вас. Люди – братья, все люди братья, но братья – волки.

– Расскажи толком, – попросил Варгин.

В этот момент послышался рёв приближающейся сирены. К отелю на огромной скорости промчались два серых автофургона. Кэтрин от страха прижалась к своему спутнику.

– Что это? – спросила она.

– Не знаю.

– Видишь, и ты ничего не знаешь, – она неожиданно перешла на “ты”. – Или я не права? Может быть, ты знаешь только то, как нельзя? Но как можно, Игорь? Как нужно?

Варгин оглянулся. К ним приближался мальчик. Подойдя, мальчик по-деловому отозвал Варгина в сторону.

– Эй, дядя, тебя там за аптекой ждут. Только иди один.

– Спасибо, мальчик, – поблагодарил Варгин.

Мальчик не уходил.

– Тебе чего?

– Чего, чего. Говорил, серебряный даст.

Варгин порылся в кармане и отдал монету мальчику. Тот, довольно насвистывая, побрел дальше.

– Кто он? – спросила Кэтрин.

– Мальчик. Просто мальчик, – задумчиво ответил Варгин и добавил: – Кэтрин, мне срочно нужно уйти.

– Я пойду с тобой…

– На край земли, – сказал Варгин. – Кэтрин, ты пойдешь домой. Я позвоню. Нет, постой, скажи сейчас. Ты узнала что-нибудь существенное о нем?

Она кивнула.

– Старуха сказала. Она смеялась, она все время смеялась мне в лицо. Она узнала меня. – Кэтрин схватилась за голову.

– Узнала?.. – удивленно повторил Варгин.

– Да. Она хорошо знала моего отца.

Варгин молчал.

– Феликс Жижин – его сын.

– Ты определенно это знаешь?

– Я ничего уже не знаю.

– Ну и комбинация, – проговорил Варгин. – Кэтрин, иди домой, покорми пса, я скоро позвоню, – он опять посмотрел на часы. Оставалось два часа. – Мы улетаем вместе? Я думаю, родственники не обидятся на нас?

Он вышел на дорогу и вскоре остановил такси.

– Собери чего-нибудь на дорожку, я страшно проголодался, – сказал он в окошко и подтолкнул отъезжающий автомобиль. Какой-то тип, торчавший уже давно на бульваре, вдруг заметался. Варгин воспользовался замешательством и юркнул в один из двориков. Постояв немного и убедившись, что слежка отстала, он пересек бульвар в обратном направлении и пошел дворами за аптеку. Там было пусто. Варгин внимательно осмотрелся вокруг. Никого. “Дурацкие шутки”, – подумал он и вдруг услышал:

– Мистер Игор.

Варгин оглянулся и увидел: из обшарпанной двери подсобки его манили пальцем. В темной каморке, служившей, по-видимому, черным ходом аптеке, среди груды ящиков Варгин увидел долговязую фигуру доктора Фарбера. Экс-физик смешно дернулся и протянул к Варгину руки.

– Мистер Игор!..

– Фарбер? Доктор Фарбер, вы? – удивился Варгин. Он почувствовал в своих руках исхудавшие руки Фарбера. Исхудавший Фарбер – то же, что исхудавший скелет.

– Вас перестала кормить жена? Ферма пришла в упадок? Или вас выгнали из дому?

Но Фарбер даже не улыбнулся.

– Я люблю шутки, мистер Игор, я сам бы с удовольствием пошутил с тем шутником, который…

Он замолчал. Постепенно привыкнув к темноте, Варгин разглядел Фарбера.

– Откуда вы?

– Из прачечной…

– Номер сто сорок семь, – угадал Варгин.

Теперь удивился Фарбер.

– Значит, я не зря вас искал. Их нужно срочно спасать.

– Кого?

– Корня, Хлыща, Серого, Желудя. Их расстреляют сегодня, если уже не расстреляли. – В сжатой форме Фарбер описал события последней недели. В конце он предложил: – Обратитесь к президенту, срочно. Они побоятся и не откажут вам.

Варгин кисло улыбнулся.

– Что, так безнадежно? – спросил Фарбер.

– Увы. До тех пор, пока Земля ничего не знает, я для них ничто.

– Ситуация, – прокомментировал Фарбер.

– Как вам удалось бежать?

– Самое главное я забыл сказать. Прачечная – это вывеска, а вообще-то там раньше был ускоритель. Они его раскурочили, так сказать, модернизировали – получилось… Сами понимаете, что получилось. – Фарбер махнул рукой. – Но в ускорителях нынешняя власть не шибко разбирается, кое-чего они не учли, например, устройство сцинтиллятора не учли. Откуда им знать, что такое сцинтиллятор? Тоже мне, придумали, где карцер устраивать. А я в молодости, извиняюсь, собаку съел на сцинтилляторах. Чувствуете, что в ответе получается? После того, как диагноз нам зачитали, меня в карцер сунули. Стою посреди карцера, как пугало, на одной ноге и мечтаю издохнуть поскорее. Вдруг смотрю, над головой закрылка на прямой кишке, а из нее сифонит. – Фарбер заметил, как Варгин наморщил лоб, и объяснил: – Прямая кишка – это труба от вакуумного насоса. Отодвинул я закрылку и полез по ней до самого упора. Уткнулся головой в глину. Видно, когда машину снимали, про трубу забыли. Так, в спешке засыпали глиной, а она от сырости просела, отчего образовался небольшой проход. Разрыл я выход, высунул голову – свобода. Тут я и вспомнил про вас, мистер Игор. Как они вас ждали, как надеялись! И побежал я мелкими перебежками по складкам местности к отелю. Слава богу, дождь, каждый глядит себе под ноги, чтоб не упасть. Засел тут и жду, может, выйдет Варгин. Вышел не один, а в компании. Чувствую, компания приятная, разговор у них будет долгий, а в мозгу так и тикает, как счетчик в такси. Не вытерпел я, мальчонку к вам подослал. Вот и свиделись. Что делать будем?

– У вас в городе есть кто-нибудь из знакомых? – спросил Варгин.

– Знакомые есть, только не поймут они меня.

– Где же вам укрыться?

– Не об этом сейчас разговор, – сказал Фарбер. – Я не пойму, как дикарей спасти. Обратно в кишку лезть? А вдруг они уже хватились меня? Часа два уже прошло. Но даже если и вывести их, куда потом? В нашей режимной робе не спрячешься. Есть, правда, место одно в горах, но это же километров двести.

– Ладно, ждите меня здесь, – сказал Варгин. – Попытаюсь что-нибудь предпринять.

Он вышел, плотно прикрыв дверь. Лишь бы он был дома, лишь бы он был дома, повторял про себя Варгин, сжимая в руке промасленный обрывок бумаги. Когда он набрал номер телефона, ему откликнулся приятный женский голос.

– Добрый день, сударыня, могу ли я поговорить с мистером Шармом?

– К сожалению, сейчас нет, он… он занят. А кто его спрашивает?

– Вы знаете, мы договорились, что я позвоню.

После небольшой паузы ответили:

– Понимаете, он в ванной. Ну, я пойду спрошу. Только кто звонит?

– Передайте, человек с Земли.

Минуты через три трубку подняли.

– Алло, Шарм слушает.

– Здравствуйте. Вы просили меня позвонить, если я чего узнаю. Я землянин, которого вы подвезли однажды вечером до города.

– Ну как же, помню, про октановое число ты здорово тогда зацепил. Так узнал чего?

– Узнал много чего, – ответил Варгин. – Но главное сейчас не в этом. Понимаете, Шарм, тут люди в беду попали, нужно помочь. Но это очень опасно.

Наступила напряженная тишина. Потом Шарм попросил:

– Парень, ты объясни толком.

– Толком некогда. Через час, через полчаса может быть уже поздно. Вы скажите, машина у вас на ходу?

– Стоит рядом возле дома. Я только из рейса вернулся. Даже щей не хлебнул.

– Нужно срочно приехать, решайте.

В трубке послышалось какое-то бормотание, по-видимому, чертыхались. Потом Шарм сказал:

– Куда ехать?

– Приезжайте на бульвар Лайт Вэй, к аптеке. Только, пожалуйста, побыстрее.

– Но не быстрее, чем положено правилами дорожного движения, – сострил Шарм и добавил: – Ладно, ждите.

“Нашел время шутить”, – подумал Варгин и набрал телефон Кэтрин. Услышав ее голос, сказал:

– Кэтрин, у тебя есть два часа, ты должна все решить. Я заехать не смогу, так что приходи прямо на вокзал. – Он повесил трубку.

Варгин вернулся в подсобку. Фарбер вопросительно посмотрел на него, ожидая объяснений. Но последовали вопросы.

– Где их держат?

– В спецблоке.

– Где это?

– Первый шлюз, пятый централ, зона “Б”.

– Охрана?

– На шлюзах санитары. Внизу коридорный.

– Ключи?

– У коридорного. Вы что, собираетесь штурмом брать прачечную? – спросил Фарбер.

Варгин засмеялся.

– Тогда я ничего не понимаю.

Варгин посмотрел на часы. Прошло десять минут. По его расчетам, вот-вот должен был появиться грузовик Шарма. Через несколько минут послышалось урчание дизеля. Варгин выглянул. К аптеке подошел, иначе не скажешь, знакомый тяжелый рефрижератор.

– Ну, доктор Фарбер, поехали.

Они подбежали к грузовику. Только сейчас Варгин заметил, что Фарбер очень слаб. Пробежав несколько метров, он закачался и чуть не бухнулся на землю. Варгин вовремя схватил его и подсадил в кабину.

– Долговязого нужно сложить пополам и на нары, – Шарм показал за спину. – Иначе он мне все время на руки падать будет.

Варгин объяснил Шарму, куда ехать. По дороге тот наконец узнал, что от него хотят. Когда они приехали на место, Варгин оставил своих попутчиков и пошел в прачечную. Возвращаться – плохая примета, подумал он, отворяя дверь проходной. Охрана сменилась. Пропуск взял красивый молодой парень. Как и в прошлый раз, его пропуск долго и тщательно обнюхивали. Вдруг раздался звонок. Охранник, не поворачивая головы, снял со стены слуховой аппарат. Он несколько раз ответил “слушаюсь”, прищелкнул каблуком и повесил аппарат на место. Еще раз посмотрев на Варгина, охранник наконец вернул ему пропуск и разрешил пройти. Второй охранник даже не взглянул на пропуск. Только Варгин вышел из проходной, как его окликнули:

– Эй, новенький, ты где это шатаешься?

“Черт бы тебя побрал”, – подумал Варгин и сказал:

– Да вот, по просьбе наставника моего ходил в лавку за сигаретами.

– Постой, постой, – сказал тот самый коридорный, – это какой такой наставник?

– Я же говорил вам, Матфей Унитер. – Варгин двинулся к шлюзовой.

– А-а, – протянул непонимающе коридорный, почесывая затылок.

Варгин быстро прошел по злополучной дорожке и вскоре оказался в шлюзовой. План у него был простой. Проникнуть вниз, в коридор, хватить коридорного по голове чем-нибудь тяжелым, забрать ключи и вскрыть спецблок. Набор, в общем-то, стандартный.

В архитектурном отношении шлюзовая не представляла собой ничего особенного. Небольшие узкие окна, три охранника, две плевательницы – вот и весь интерьер. Варгин вызвал лифт. Собственно, это был не лифт, а подъемник, рассчитанный на сорок – пятьдесят человек. В углу на табуреточке дремал охранник, опираясь на карабин. Очутившись внизу, Варгин сразу почувствовал душную атмосферу подземных казематов. Судя по кривизне коридора, ускоритель был Гэв на шестьдесят, прикинул Варгин. В глубине коридора маячила какая-то фигура. Сначала Варгин не понял, приближается она или, наоборот, удаляется прочь. Фигура шла вдоль стенки, изредка останавливаясь у дверей, чего-то там разглядывая, слегка наклоняясь вперед. Очевидно, это и есть коридорный, подумал Варгин. Коридорный приближался. Варгин даже не прятался, негде было прятаться. Метров с двадцати они узнали друг друга. “Не везет мне сегодня”, – подумал Варгин.

– Мистер Варгин?! – воскликнул удивленный Унитер.

Но вместо того, чтобы протянуть руку для приветствия, полез куда-то под мышку. Нужно было что-то предпринимать. И Варгин сказал:

– Никудышный вы коридорный, Матфей Унитер, все проспали.

– Что-о? – Коридорный нахмурился. – Бросьте кривляться.

Варгин продолжал:

– Проспали. Как же вы проспали? Теперь на пенсию, романы писать непечатные. А жаль…

– Чего вам жаль? – не выдержав, завопил Унитер.

– Карцер-то у вас пустой!

Новость для Унитера действительно оказалась неожиданной. Он завертелся на месте, соображая, что сделать раньше: прихлопнуть ли Варгина или же сначала проверить карцер. Посчитав, что первое от него не уйдет, он вынул пистолет и скомандовал:

– Руки за спину.

Варгин выполнил команду. Унитер обыскал его. Ничего не обнаружив, хмыкнул и с ударением на букве “л” произнес:

– Интеллигенция. Иди вперед, – подтолкнул Варгина дулом.

Варгин подчинился, но пожаловался:

– Ну и грубиян же вы, а говорили – “раков вареных”.

– Иди, иди, будут тебе раки.

Они подошли к карцеру. Поглядывая на Варгина, Унитер вынул связку ключей и открыл железную дверь. В карцере, естественно, было пусто.

– А где же Карлик? – ошарашенно спросил Унитер.

– Я же вам говорил, дорогой Унитер, пусто здесь.

– Что за чертовщина?

– Конечно, это удивительно с вашей точки зрения. Можно было бы сказать, что здесь попахивает какой-то чертовщиной, но вообще говоря – обычная нуль-транспортировка, – пояснил Варгин.

– Чего? – только и произнес сраженный Унитер.

– Чего, чего, – передразнил Варгин. – Наука и техника. Знание – сила, вот чего. А сейчас произойдет еще один фокус: фазовый переход в замкнутое пространство. – Варгин выхватил пистолет и толкнул коридорного внутрь.

– Вы там посидите немного, – сказал он, закрывая дверь, – я сейчас вернусь.

Гремя ключами, Варгин побежал по коридору в поисках двери, на которой краской было написано “СБ”. Отыскав спецблок и перебрав десятка два ключей, он наконец открыл дверь. Четверо дикарей с испугом глядели на Варгина. Тот спросил:

– Корень? Хлыщ? Серый? Желудь?

Трое поднялись с длинной деревянной скамьи. Четвертый, с круглыми навыкате глазами, остался сидеть на месте. Да, ходоки из них никудышные.

– Поднимите его, – Варгин указал на сидящего.

– Все, приехали, – выдохнул Серый.

Корень и Хлыщ подняли Желудя.

– Что, двадцать четыре часа истекают? – спросил Корень.

– Истекают, – ответил Варгин. – Объясняться некогда, за мной, – скомандовал он тоном коридорного.

– Чего спешить? – вяло сопротивлялся Хлыщ.

Варгин посмотрел на него с раздражением и сказал:

– Снимите рубашку.

Тот нехотя снял рубашку и кинул ее Варгину, сопроводив свои действия словами:

– Носи, собака, я добрый.

Варгин поднял рубашку и вывел дикарей в коридор. Когда они подошли к карцеру, он предупредил:

– Теперь ничему не удивляйтесь, если хотите выбраться отсюда.

Он открыл дверь и вошел внутрь, а через некоторое время появился снова.

– Вверху труба. Первым полезете вы, – он указал на Серого. – А вы, – он указал на Корня и Хлыща, – между собой потащите пучеглазого. Наверху ждет Фарбер.

Слепо повинуясь командам, окончательно сбитые с толку дикари зашли в карцер. Из темного угла на них затравленно поглядывал Унитер, связанный рубашкой Хлыща. Когда нога последнего скрылась в трубе, Варгин облегченно вздохнул, прикрыл закрылку и повернулся к коридорному.

– Прощайте, дорогой Унитер. Жаль, не договорили, не доспорили. Времени совсем нет. Привет Глобу передайте, а впрочем, я его еще должен увидеть.

Варгина не очень интересовал ответ Унитера, поэтому, когда тот открыл рот, он сунул ему кляп и похлопал по плечу:

– Пока.

Варгин взглянул на часы, вышел в коридор и закрыл на ключ дверь. До отлета оставалось сорок минут. Все шло по плану. Фарбер посадит дикарей в рефрижератор, и Шарм отвезет их в горы. А там они что-нибудь придумают. Конечно, выходить через проходную было рискованно. Слишком часто он шастал за сегодняшний день туда-сюда. Но он выбрал этот вариант. Уж очень ему хотелось закрыть Унитера в карцере. Пропуск работал на удивление хорошо. Варгин быстро поднялся в лифте, прошел шлюз и вышел через проходную на свободу. Только тут он заметил, как у него оттопыривается карман. Там лежал пистолет коридорного. Ну что же, пистолет можно выкинуть и сейчас, подумал Варгин, но прежде решил проверить, ушел ли грузовик Шарма. По его расчетам, беглецы должны были уже сидеть в машине. Он обогнул песчаный холм и на задних дворах, у начинавшихся городских построек, увидел рефрижератор. Черт побери, что они тянут? Варгин подошел к машине. Внутри никого не было. Он пошел по глиняной каше к тому месту, где, по рассказу Фарбера, кишка выходила наружу. Вскоре он увидел Шарма и Фарбера. Ему сразу стало холодно. Он почувствовал только сейчас, что вся его одежда промокла до нитки, а в башмаках хлюпает вода. Когда Варгин подошел к дыре, наверху остался один Шарм.

– Что случилось?

– А-а, – Шарм махнул рукой, – кишка тонка оказалась.

– Что?

– Проход долговязый по себе мерил, а там, видно, ребята пошире, – пояснил Шарм и добавил: – Полез вовнутрь, разгребать.

Варгин посмотрел на часы, оставалось двадцать минут до отлета. Через несколько минут появился Фарбер, весь перемазанный в глине.

– Мистер Игор, – виновато пряча глаза, сказал он, – немножко нужно разгрести, и все будет нормально. Серый застрял.

– Сколько понадобится времени? – спросил Варгин.

– Немного, минут пятнадцать.

– Совсем немного, – с горечью сказал Варгин.

Фарбер опять нырнул в нору.

– Ты не жди, – сказал Шарм, – мы тут сами управимся, не волнуйся. Иди, иди.

– Пожалуй, я пойду, – сказал Варгин. – Спасибо вам. Не успел я рассказать ничего. Но эти люди, – Варгин показал на нору, – все знают. Прощай, Шарм. – Варгин пожал ему руку, и в этот момент со стороны прачечной донесся пронзительный вой сирены. Шарм вопросительно посмотрел на Варгина. Тот пожал плечами. Послышались хлопки, как будто стучали по пустой железной бочке. Из норы появилась голова экс-физика.

– Все, ползут.

Услышав вой сирены и выстрелы, Фарбер побледнел. Из норы по очереди выползли четверо дикарей.

– Карлик, Карлик, – радостно кричал Серый, – значит, это и есть Варгин?

– Некогда знакомиться, – оборвал его Шарм. – Быстро в машину. Слышите, какую музыку заиграли? За мной, глиняные люди.

Варгин подхватил Желудя, и они пошли как можно быстрее. Вокруг полетели брызги грязи. Стреляли из башен. Когда они подбежали к рефрижератору, ворота прачечной открылись и оттуда выехал фургон без боковых окон.