Текст книги "Отморозок 5 (СИ)"

Автор книги: Андрей Поповский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Отморозок 5

Глава 1

Я смотрел на Виктора Петровича в генеральской форме и прямо в этот момент принимал для себя одно из самых важных в этой жизни решений. Что делать: открыться, или продолжать валять дурака дальше? И в том и в другом решении, есть свои плюсы и минусы. Если я продолжу прикидываться валенком, списывая все свои известные ГРУ «подвиги» на способности, открывшиеся после удара молнии, то меня какое-то время подержат здесь, пытаясь разобраться в том, кто же я такой. Докопаться до истины у них не получится, не потому, что они плохо работают, а потому что, эта информация выходит за все границы известной нынешней науке реальности. Не добившись ничего путного, меня, скорее всего, через какое-то время отпустят восвояси. Но там, на воле, меня может ждать сюрприз в виде повышенного внимания нашей доблестной советской милиции.

Вот я, вроде бы, оказал обществу услугу, избавив его от бандитов, которые вряд ли бы когда-нибудь исправились и стали его достойными членами. Это если посмотреть с одной стороны. Но с другой стороны, мои действия можно трактовать так же, как превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нескольких человек. Меня будут долго и нудно мурыжить, упирая на то, что удар вилкой в сонную артерию – это слишком радикальный способ обезвредить вооруженного бандита, который, кстати, легко мог пристрелить моего товарища, меня и еще нескольких человек в подвале. Что мои последующие два выстрела во второго грабителя, которого удерживал на полу Разуваев, никак не вписываются в самооборону. Мы вдвоем с Иваном подготовленные спортсмены-самбисты, и могли бы его обезвредить и связать, чтобы его потом судил наш советский суд – самый справедливый в мире. Ну и как вишенка на торт – мой третий контрольный выстрел в голову лысого главаря, тоже совсем не тянет необходимую оборону. Никто не будет разбирать, что в той ситуации, все то, что я делал – это был самый верный способ спасти заложников и спастись самому. Любое промедление, и нас всех бы перестреляли в этом подвале.

Но следаки будут говорить все то, что уже и так сказал на кухне допрашивавший меня капитан, и как повернется следствие очень трудно предугадать заранее. Зная, что в СССР, в правоприменительной практике, самооборона редко служила оправданием для убийства нападавшего, мои перспективы выглядят весьма печально, тем более, что я убил не одного бандита, а целых трех. Многовато как-то, даже при условии, что ко мне отнесутся снисходительно по просьбе родителей заложников, занимающих весьма высокие ступени в общественной иерархии Советского Союза. Есть, конечно, шанс проскочить между жерновами судебной системы, но не надо строить иллюзий, он не очень большой.

Схлопотать тюремный срок, в моем нынешнем положении, весьма вероятно. Не то, чтобы это меня сильно пугало. Как говорится – от сумы да от тюрьмы не зарекайся. В моей прошлой жизни, у меня был небольшой этап, когда я, оказавшись, под следствием, несколько месяцев провел в СИЗО. Благодаря своим друзьям, я тогда вышел из «чистым и ни в чем не виноватым, клянусь вам в этом век свободы не видать». Так что, эту сторону жизни, я тоже знаю, и она меня никак не страшит. Только, вот почему-то меня не очень тянет в «места не столь отдаленные», если есть возможность избежать такого развития событий. У меня есть гораздо более интересные планы на эту вторую жизнь.

Сдаться Системе с потрохами, тоже не лучший выход. Ведь, даже если я смогу убедить «силовиков» правдивости своих слов, то я буду для них «очень ценным кадром», который они ни в коем случае не захотят выпустить из рук. В этом случае, я тоже потеряю свою свободу. Это произойдет совсем по-другому, но свободу – то я потеряю. Меня будут потрошить в этом случае даже сильнее, чем это бы делали менты. Со мной будут работать лучшие мозгоправы из спецслужб, пытаясь по крупицам вытянуть всю полезную информацию о будущем, которой я несомненно обладаю. Это только мне кажется, что я ничего особого не знаю и не помню из будущего. Со мной будут работать опытные психологи, вводя в гипноз, а потом давать хорошим аналитикам проанализировать то, что я наболтаю в измененном состоянии сознания.

И это в лучшем случае. Спецслужбам давно известен и сок кактуса пейота, дающее такое вещество, как мескалин. Как и десятилетия уже применяются другие химические вещества на основе пентанола натрия, и прочие из барбитуратной группы, что в «бульварной литературе» называются обобщённо «сывороткой правды».

Из моих рассказов можно было бы извлечь много полезного, как для разведки, так и для науки. Ведь если знать вектор развития технической мысли на ближайшие сорок лет, это позволило бы сэкономить громадное количество ресурсов, направив их в наиболее перспективные области: микроэлектронику, робототехнику, искусственный интеллект и прочее тому подобное. И это, если не говорить об основном профите – сохранении Союза.

Нет, сдаваться системе – это вообще не вариант. Силовики скорее вышибут мне мозги, чем выпустят хоть когда-нибудь из своих цепких лап. И в этом я их прекрасно понимаю. Нельзя допустить даже малейшую возможность, чтобы такой ценный экземпляр достался кому то другому. Посадят меня куда-нибудь в тайгу на секретную точку со всеми удобствами. И даже особо проверенную бабу могут дать, для удовлетворения половых потребностей «особо секретного объекта», чтобы не сбрендил от спермотоксикоза. Конечно, сидеть в золотой клетке будет гораздо более комфортно, чем на зоне, но с зоны можно будет еще выбраться, а из подобной золотой клетки уже никогда.

А если все же рискнуть и довериться деду Вики? Не всей системе скопом, а именно ему? И не полностью, а частично. Для меня полезно было бы посоветоваться с очень умным и опытным человеком, до сих пор обладающим определенными возможностями. Можно ли изменить судьбу всей страны одним точечным вмешательством? Я уже недавно попытался изменить судьбу одного конкретного человека Талгата Нигматулина, и у меня это вроде даже получилось. К настоящему моменту Нигматулин жив, хотя его должны были убить еще 11 февраля. Это показывает, что я могу осознанно менять ход событий в данной реальности. Но спасение актера, при всем к нему уважении, это не то событие, которое может значимо повлиять на текущую реальность. А вот смогу ли я сделать тектонический сдвиг, и изменить пока еще не случившиеся события в этом мире кардинально? Ведь если СССР не развалится, то вся известная мне мировая история изменится коренным образом. А вот как она изменится, к лучшему, или нет? Вопрос конечно риторический, тут бы прежде всего определиться, что для мира лучше, а что хуже.

Развал Союза принес много бед для моей страны и для ее ближайшего окружения. А если бы Союз не развалился, может вскоре случилась бы третья мировая война, и выжившие остатки человечества скатились бы к каменному веку. Хотя, при здравом размышлении, к тому времени как я покинул свою реальность, вероятность ядерной войны, как бы не стала выше по сравнению с этими временами в которые я попал. Там в 20-х годах ХХI века, практически весь западный мир, включая и наших бывших «союзников» по Варшавскому договору, объединился против моей страны, спровоцировав, а потом, всячески раздувая конфликт между двумя самыми, казалось бы, духовно и исторически близкими осколками великой империи.

И тут особенно отличились как раз бывшие наши «союзнички» типа: Польши, Чехии и Румынии, а вместе с ними и бывшие «наши» прибалтийские товарищи: Эстония, Латвия и Литва. Все эти прихлебатели Штатов шли впереди планеты всей, призывая к «деколонизации» России и ее развалу на еще меньшие осколки, чтобы ухватить себе кусочек пожирнее, да и просто из ненависти к могучему соседу, которого им всегда хотелось уничтожить мстя за годы проведенные в одном государстве.

Эта жесткая конфронтация, тоже рано или поздно, могла бы привести к обмену ядерными ударами. Может, при другом развитии событий, этого удалось бы избежать? Хотя, просчитать как отразятся такие сильные изменения на ходе истории не дано ни мне никому другому. Можно сделать все только хуже. Как говорится – благими намерениями выстлана дорога в ад.

Все эти мысли, в разных вариациях бродили в моей голове с самого момента, когда люди Виктора Петровича забрали меня с дачи родителей Тани. Я хорошо понимал, что серьезный разговор со мной по любому будет, и пытался к нему заранее подготовиться, определив правильную линию поведения в сложившейся ситуации.

– А вы разве еще не поняли, Виктор Петрович? – выполняя команду «вольно» открыто улыбнулся я. – Я Юрий Костылев, семнадцати лет отроду, работаю дворником в ЖКУ№ 16 КЭО города Москвы, дружу с вашей внучкой Викторией и еще несколькими ребятами из ее окружения.

– Да, как тебе сказать, Юра, – развел руками Виктор Петрович. – Ну, ни как ты не тянешь на обычного дворника, уж ты извини меня старика за прямоту. И до этого не тянул. А уж после того, что ты учудил вчера на даче и вовсе не складывается картинка.

– А чего я там такого учудил? – Деланно удивился я. – Я, между прочим, как и положено комсомольцу и спортсмену – самбисту, вместе с товарищами вступил в неравный бой с бандитами напавшими на дачу. И в результате, мы все вместе смогли их обезвредить и спасти заложников, среди которых, заметьте, была и ваша внучка.

– За Вику тебе отдельное спасибо, – кивнул мне Виктор Петрович. – Если бы не ты, не знаю, к чему бы все пришло. А по поводу – «все вместе», то тут ты явно соврал. Если бы не твои своевременные действия, то твоего приятеля Разуваева, застрелил бы второй бандит. А потом, для устрашения, они могли бы и еще кого-то убить. Это же настоящие, а не киношные злодеи, и у них не было ничего святого. Я послушал вчера Вику, а потом уже сегодня утром поговорил с остальными ребятами и очень хорошо представляю себе всю картину произошедшего. В этой ситуации, ты действовал как человек прошедший специальную подготовку, причем на высочайшем уровне. И дело даже не в навыках рукопашного боя, и стрельбы которые ты показал. Ты, в условиях жесточайшего цейтнота, очень быстро принимал решения в реальной боевой ситуации, где на кону стояла твоя жизнь и жизнь заложников. Просто подготовки в данном случае было бы явно недостаточно. Там, в подвале, ты действовал как боец или офицер СпН с реальным боевым опытом.

– Охренеть! – Только сказал я и сделал удивленные круглые глаза.

– Вот и я так думаю, – кивнул мне Виктор Петрович и прищурился – И все же, Юра. С учетом сложившейся ситуации, ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Виктор Петрович, а давайте мы с вами пройдемся по улице, свежим воздухом подышим, – предложил я, – Душновато тут у вас немного, а я духоту очень плохо переношу.

«И не следует говорить на важные темы в помещении с проведенной телефонной линией» – подумал я с невинным лицом

– Ну, давай пройдемся, – после секундной паузы согласился со мной дед Вики. – Только оденься, и я пока шинель накину, на улице холодновато будет вот так налегке гулять.

* * *

Мы с Виктором Петровичем не спеша прогуливаемся по расчищенным от снега дорожкам, беседуя о разной ерунде и пока никак не затрагивая основную тему. Наконец я решаюсь.

– Виктор Петрович, а вы верите в мистику?

– Смотря в какую, – пожимает плечами, мой собеседник. – Я верю, что в нашем мире есть еще много непознанного, до чего у современной науки еще не дошли руки. А почему ты меня об этом спросил?

– Хочу вам рассказать о чем-то, но только вам и никому больше. – После небольшой паузы ответил я.

– Это что-то личное? – Поднял бровь Виктор Петрович. – Ты ведь понимаешь, что мы с тобой сейчас не шутки шутим, и если то, что ты мне хочешь рассказать, подпадает под понятие государственные интересы, я не могу тебе обещать молчание.

– Я все понимаю, Виктор Петрович, – кивнул я. – Вы меня сначала выслушайте, а потом поймете, почему я заговорил о мистике.

– Ну, давай, излагай, – кивнул мой собеседник.

– Помните, я вам в начале нашего знакомства говорил об ударе молнией? – Начал издалека я.

– Помню.

– После этого удара, у меня в мозгу иногда возникают странные видения. Как будто я вижу куски жизни какого-то абсолютно чужого мне человека. Чаще всего, это бывает, когда я засыпаю или перед самым пробуждением. Тогда я вижу, как будто в кино, некоторые моменты из жизни этого одного и того же человека. Вижу так явно, словно, я это он. Иногда это сцены тренировок по боевым искусствам, причем я вижу их подробно, во всех деталях. Этот человек: либо тренер, либо спортсмен-рукопашник очень высокого уровня. Он дает пояснения своим ученикам, он подробно рассказывает, как выполнить тот или иной прием или сам отрабатывает что-то на снарядах. Впервые увидев эти сны, я стал следовать рекомендациям из них и начал очень быстро прогрессировать как боец. Мне стало интересно изучать то, что я увидел во сне. Постепенно этот интерес целиком захватил меня и я стал все свое свободное время посвящать тренировкам. Отсюда мои успехи. Опять же, и у себя в городе, и здесь в Москве, я занимаюсь у весьма опытных тренеров по самбо и в этих секциях много очень сильных мастеров, работая с которыми я могу расти дальше.

– Значит, ты видишь сны, в которых ощущаешь себя другим человеком? – с интересом уточнил дед Вики.

– Да, – подтвердил я. – Они бывают настолько реалистичными, что я как бы проживаю жизнь этого другого человека. Например, он часто бывал заграницей и в совершенстве владел английским языком. И я с удивлением обнаружил, что во сне, я понимаю по английски и даже сам свободно разговариваю на этом языке. А потом, с еще большим удивлением я понял, что в обычной жизни, я стал намного лучше владеть языком.

– Интересно, – кивнул Виктор Петрович. – Значит, всему необычному, ты научился именно во сне?

– Да, – просто сказал я. – Я просто в какой-то момент понимаю, что я могу делать что-то из того, что увидел во сне. Но чтобы реально этот навык стал моим, мне приходится его нарабатывать и отрабатывать, но мне уже намного легче освоить что то новое, потому что я из снов уже знаю, как это сделать.

– Ну хорошо, допустим это так, и твои спортивные успехи и успехи в языках, это результат твоих снов – усмехнулся Виктор Петрович. – Но как же твое поведение на даче? Ты ведь действовал там не как спортсмен, а как человек с большим боевым опытом.

– Тот человек, чью жизнь я проживаю во снах, воевал. И воевал он много – просто ответил я.

– А где он воевал и с кем? – С интересом спросил дед Вики.

А вот здесь мне предстояло пройти по очень тонкому льду. Поначалу, я планировал сказать Виктору Петровичу, что вижу сны человека из будущего, описать несколько боевых ситуаций из своей реальной жизни, рассказать ему о первой и второй чеченской. Потом, когда он меня спросит о причине этих конфликтов, я хотел плавно перейти к приходу к власти Горбачева, перестройке и грядущему развалу страны, который станет катализатором всех последующих конфликтов между осколками некогда единого государства.

Готовясь к этому разговору, я понимал, что мне нужно чем-то подтвердить свои слова. Подтвердить чем-то таким, что должно будет произойти в ближайшее время и поддается проверке. Ничего лучшего, чем скорая смерть Черненко и приход к власти Горбачева я придумать не смог.

Это было очень рискованно. После этих слов, пути назад для меня больше не было. Если силовики поймут, насколько ценным источником информации я могу быть, то меня точно запрут на какой-то закрытой от внешнего мира точке и будут потрошить мои мозги медленно и весьма качественно чтобы по крупицам достать всю ценную информацию что в них есть.

Несмотря на это, я хотел попробовать как-то спасти СССР, заронив в головы высшего руководства ГРУ мысль убрать Мишку Меченного. Ну а что, ЦРУ и «глубинному государству» удалось убрать Кенеди, когда тот, по мнению части американских элит, стал представлять для них опасность. Так почему бы высшему руководству армейской разведки, не организовать своего Освальда для Горбачева?

Я очень надеялся на то, что Викин дед, действительно занимал когда-то довольно высокий пост в ГРУ, и он, если я сумею его убедить, сможет организовать группу спасителей Отечества, по типу Квачкова, который хотел убрать «рыжего демона» Чубайса уже в моей реальности. Только они сделают это гораздо более профессионально, а не провалят операцию как провалил ее Квачков. Конечно, все мои логические построения довольно шаткие и поломаться могут на любом этапе, но приз, в случае удачи, будет немыслимым.

Теперь же, когда я уже хотел перейти к этой части своего плана, я вдруг отчетливо понял, что ничего у меня не получится. Слишком невероятными и неправдоподобными будут мои слова для старого матерого волка, каковым действительно является дед Вики. Ну, скажу я, что уже совсем скоро в течении буквально пары недель умрет Черненко и на его место изберут Горбачева.

Черненко последний представитель «днепропетровских», стоящих на страже страны. Их ненавидят выходцы из Ставрополья, Горбачев, который взобрался на вершину власти благодаря землякам-Суслову и Андропову.

И это предательство будет возможным из-за того. что «силовики» предадут присягу. Чебриков уже давно перешел на сторону Андропова, а потом и Ставропольского Комбайнера. А Федорчук, который был назначен на КГБ и МВД, провалил задачу сдерживания Андропова, превратившись в ненавидимого всеми самодура. Его руками «комитетские» уничтожают МВД, облегчают мафии взять в свои руки самые «вкусные» отрасли экономики. Отстегивая, понятно, «комитетским» за «крышу». И то, что Чебриков весьма вероятно, заагентурен американцами, говорили ещё самому Андропову. Который уволил в отставку «правдоруба», «резака» из Канады.

Ну, распишу ближайшие действия Горбачева, которые я, честно говоря, не очень то и помню в деталях. Ничего такого, что может оправдать попытку покушения на главу государства я не смогу предъявить. Сбывшийся прогноз о смене лидера государства, учитывая то, что Черненко давно на ладан дышит, а Горбачев является явным претендентом на пост следующего генерального секретаря ЦК КПСС, никак не говорит о том, что под руководством Михаила Сергеевича будет развален и похоронен Советский Союз. А значит, мои слова о необходимости помешать Горбачеву прийти к власти, устранив его физически, будут восприняты как заговор против страны Советов и попытка вербовки высшего руководства ГРУ, с целью совершения мятежа и устранения законного руководителя государства, и любимчика Андропова, между прочим.

Какие бы ужасы девяностых я не расписывал, как бы не рассказывал о всех тех войнах, которые потом будут вестись на территориях бывшего СССР, доверия моим словам не будет. Да я и сам бы себе не поверил, будь я на месте любого облеченного властью опытного человека, которому семнадцатилетний дворник начал бы втирать о необходимости физического устранения главы государства. Здесь нужна была только ликвидация, никак по-другому повести историю по другой линии не получилось бы. Да и в случае устранения Горбачева, непонятно, удалось бы спасти Союз или нет. Ведь разрушал его не один Михаил Сергеевич. У него была целая команда помощников. Тот же Яковлев чего стоил. В общем за несколько секунд до провала, я понял, что построил здание своих предположений и размышлений на песке, а теперь его просто смыло волной озарения. Мне нужно было на ходу перекраивать разговор и выбираться из ловушки, в которую я сам себя и загнал.

– Я не могу этого сказать, потому что сам не знаю где это, – осторожно начал я. – Я понимаю, что это не Великая Отечественная Война, потому что в своих снах я вижу современное оружие и современную форму бойцов. Мне кажется, что это разные места: чаще всего Афганистан, но я могу и ошибаться, иногда в своих снах я вижу африканские пейзажи и негров с оружием в руках.

– А на каком языке общается этот человек из твоих снов?

– Преимущественно на русском, но в моих африканских снах, он говорит с чернокожими союзниками по английски. – Ответил я.

– Все что ты говоришь, звучит уж больно фантастически, – хмыкнул Виктор Петрович.

– Да я и сам это понимаю, – снова пожал плечами я, – Поэтому я никому кроме вас и не рассказывал об этих своих снах. Еще, чего доброго, меня в психушку упекут, как слышащего разные голоса в своей голове.

– А ты их не слышишь? – Сразу полюбопытствовал Виктор Петрович.

– Кого? – удивился я.

– Ну эти, голоса в голове.

– Ну, Виктор Петрович, – обижено засопел я, – Никаких голосов в голове я не слышу, никто мне указаний не дает, и вообще, никакой я не шизофреник. Просто иногда вижу сны и все. Менделеев вон свою периодическую таблицу тоже во сне увидел.

– Так то Менделеев, – снова хмыкнул дед Вики.

– Так я вам и не про периодическую таблицу рассказываю, – парировал я.

– Все равно, как-то шатко у тебя все. То приснилось, это приснилось, а в результате имеем три трупа на даче.

– А у вас есть какое-то другое объяснение моим внезапно прорезавшимся способностям? – развел руками я. – Ну типа меня подменили инопланетяне, и теперь я выполняю их задачу по внедрению в круги перспективной молодежи на предмет захвата власти во всем мире чуждым нам инопланетным разумом.

– Хохмишь? – Нахмурился Виктор Петрович

– Да ничуть. Просто грустно шучу, – шмыгнул носом я.– Вроде не сделал ничего плохого, наоборот попытался в меру сил выбраться сам и помочь товарищам в трудной ситуации, а по итогу, теперь как бы вовсе не виноватым оказываюсь.

– Ну, никто тебя и ни в чем не обвиняет, – покачал головой Виктор Петрович. – Наоборот, я разобраться хочу в сложившейся ситуации и помочь.

– Так помогите мне, пожалуйста, – я посмотрел прямо в глаза своему собеседнику. – Я ведь ничего такого не прошу, просто дайте мне жить своей жизнью. Никуда не хочу лезть. Просто жить, любить свою родину и делать то что мне нравится.

– Это Юра, слишком большая роскошь, просто жить своей жизнью. И далеко не каждый имеет такую возможность, – вздохнул Виктор Петрович. – Ладно, я постараюсь тебе помочь, насколько смогу.

* * *

Виктор Петрович прогуливался по дорожкам парка вместе со своим давним приятелем и сослуживцем. Нынешний начальник 5 управления ГРУ ГШ ВС СССР Валентин Степанович был необычно серьезен. Смирнов только что передал ему вкратце свой разговор с Костылевым и теперь Степаныч хмурил брови и молчал. Это именно он сумел оперативно устроить визит своего сотрудника на дачу на которой произошла попытка ограбления в результате которой там образовалось целых три трупа. Сотрудник действовал под прикрытием и предъявил милиционерам удостоверение «соседей» из комитета. Пользуясь своими связями в МВД и в Московской областной прокуратуре, Валентин Степанович сумел убедить местное начальство отдать ему важного свидетеля, упирая на то, что во время нападения на дачу, там присутствовала дочь высокопоставленного руководителя МО СССР, и само нападение, с этой стороны, можно расценивать как попытку нанесения ущерба обороноспособности страны. Валентину Степановичу пришлось клятвенно заверить руководство областной прокуратуры, что Костылев будет являться для допросов, всякий раз, когда в этом возникнет необходимость.

Сама по себе ситуация с тройным убийством на даче, была довольно нетривиальной. Пусть убитыми были бандиты, которые ворвались на дачу директора крупного московского завода и взяли в заложники его родных и гостей с целью грабежа и вымогательства крупной суммы денег. Интересно, откуда бандиты получили информацию о владельце дачи? Скорее всего от кого то из окружения. Три трупа, это три трупа и спустить ситуацию на тормозах будет очень сложно, хотя и тут есть варианты.

Простой дворник, который сумел фактически в одиночку расправиться с грабителями это какой-то нонсенс. Пусть он спортсмен, пусть супер боец рукопашник, но то, что он показал на даче директора завода, выходит за рамки возможностей даже чемпиона мира. Теперь его бывший руководитель рассказывает о каких то снах этого парня, благодаря которым он смог действовать настолько эффективно в экстремальной ситуации. Поверить в это? А что остается? Ну не инопланетяне же его, действительно, подменили? И не американцы с англичанами, здесь тоже все чисто. Проверка по этому Костылеву выполнялась очень тщательная и ничего тревожного не обнаружили, кроме некоторых моментов никак не связанных с заграницей.

– Что сам думаешь по этому поводу? – Спросил Валентин Степаныч у своего бывшего начальника.

– А ничего не думаю, – развел руками тот. – В его рассказы о снах мне не очень верится, а никакого другого объяснения нет. Теперь ты думай Степаныч. Я, слава богу, уже несколько лет на пенсии и мое дело стариковское – журнальчики почитывать, да на рыбалку ездить.

– Вот всегда ты так, – рассмеялся Валентин Степанович, – То ноешь, что устал от безделья на пенсии, а теперь, когда появилось интересное дело сразу в кусты, разбирайся сам.

– Да как тут разберешься? – Развел руками Виктор Петрович, – по сути, парень неплохой и весьма перспективный, но, если говорить на чистоту, я бы с ним работать не стал.

– А почему? – С искренним интересом уставился на него Валентин Степанович, – Он же считай твою внучку на той даче спас.

– А потому, Степаныч, что этот парень как черный ящик. Никто не знает, как внутри он работает и почему выдает именно такой результат. Сейчас результат был в нашу пользу, а дальше? Не зная, что у него в голове, я поручать ему что-то важное не решился бы. Вдруг у него в голове действительно голоса какие-то? Что они ему скажут в другой ситуации? Куда его потом понесет?

– Так может отдать его психиатрам? Пусть с ним поработают, разберут его мотивы, и определят, что такого загадочного находится в этом черном ящике. – Задумчиво сказал Валентин Степанович.

– Не надо, Степаныч. – покачал головой дед Вики. – Я ему действительно за внучку благодарен. Сам знаешь, как работают наши мозгоправы. Сделают своими опытами из него, не дай бог, действительно сумашедшего а ведь он настоящий наш советский парень. Вводить его в нашу систему и полагаться на него я бы не стал. Слишком непонятный он, а это опасно. Но и ломать его не надо. Пусть живет своей жизнью. Тем более, у него это неплохо получается.

* * *

Лежу на застланной кровати в одежде и, заложив руки за голову, размышляю о прошедшем разговоре с дедом Вики. Судя по званию генерал майора, он до пенсии был как минимум руководителем одного из отделов, а это в «стекляшке» очень не малый вес. Поверил ли он мне, вот в чем вопрос? А почему бы и нет? Что может быть в нашем разговоре, на чем меня можно было поймать во лжи? Да ничего. В нем не было ничего, что можно было бы проверить, и что однозначно указывало бы на то, что я неискренен. Слава богу, они не раскопали ничего о тотализаторе, хотя и это, никак против меня не свидетельствовало бы. А раз меня не спросили, то и я об этом не вспомнил. Абрамычу тоже вряд ли бы пришло в голову откровенничать о моей роли в деле исчезновения его подельничков. А о моем участии в силовых акциях против Вахо, вообще никто кроме меня не знает. В этом вся прелесть одиночки. С одной стороны одному очень непросто выполнять задачи в некоторых обстоятельствах, а с другой, отвечаешь только сам за себя и не боишься предательства.

Если убрать все домыслы, силовикам придется поверить в мою версию, или сделать вид, что поверили. Будут ли меня долго держать здесь на базе? А, собственно зачем? Что это им может дать? Я бы на месте людей, которые занимаются моим делом, постарался бы после тщательной проверки всех обстоятельств захвата заложников на даче, побыстрее избавиться от такого человека как я. Слишком я непонятный и мутный для них тип. А никто из начальства не любит непоняток с подчиненными. Так что, по идее, они должны меня скоро отпустить восвояси. Хорошо бы только, чтобы разведчики прикрыли меня от милиции и прокуратуры. Понятно, что таскать меня на допросы все равно будут. Но одно дело, когда я один и никому не нужен, и совсем другое когда могущественная организация и не последние люди, чьи чада оказались на даче Татьяниных родителей, согласовано скажут, что я хороший парень и что не надо меня гнобить. Хорошо бы так все и повернулось на самом деле.

* * *

Мои мысли прерывает звук открывающейся двери. Перевожу глаза на вход и вижу улыбающегося Алима, одетого в синий спортивный костюм с пакетом в руках. Это тот самый парень которого Вика как-то приводила ко мне в зал потренироваться. Вот так и знал, что тогда это были смотрины меня как бойца-рукопашника. Смуглое черноусое лицо Алима расплывается в улыбке и он подмигивая спрашивает меня.

– Ну что затворник, не надоело еще тебе здесь бока пролеживать на кровати?

Подскакиваю с кровати и тоже улыбаясь иду ему навстречу протягивая руку.

– Здорово, Алим! Рад тебя видеть. Еще как надоело. – отвечаю я.

Гость пожимает мою руку, а потом притягивает к себе обнимая, и сразу же отпускает вручая пакет.

– Тогда переодевайся и пойдем немного разомнем косточки.

В пакете оказался точно такой же как у Алима синий спортивный костюм, синяя футболка, белые носки и полукеды вьетнамки. Все новенькое, так что даже муха на них не сидела, а если и сидела, то в тапочках. Обрадованный явными переменами к лучшему, быстро скидываю с себя джинсовую робу и переодеваюсь в удобную спортивную одежду. Уже через пару минут, мы с Алимом вместе идем по коридору к лестнице и спускаемся на первый этаж. Замечаю, что караульного у моей двери уже нет, и это еще раз подтверждает, что меня не считают опасным и в целом относятся весьма лояльно.

Пройдя немного по коридору первого этажа Алим своим ключом открывает широкую дверь и мы с ним оказываемся в небольшом до ста квадратных метров, прекрасно оборудованном спортивном зале. Это зал явно специализирован под занятия рукопашкой. Пол устлан борцовским ковром, у дальней стены висят три большие груши, а к стенам прикреплены большие боксерские подушки и каратистские макивары. Есть зеркальная стенка, для постановки техники. В одном из углов зала находится открытый шкаф на полках которого лежат разнообразные перчатки, лапы и пады. Все кожаное и высокого качества. Я там увидел даже классный тайский кожаный тренерский пояс для отработки ударов по животу, явно привезенный из-за бугра.

– Ну как тебе? – Алим с любопытством смотрит на меня, чтобы понять какое впечатление на меня произвело увиденное.

– Да все супер, – искренне киваю я. – Сразу видно, что зал рабочий и здесь занимаются реальные бойцы.

– Спасибо! – расплылся в широкой улыбке Алим. – Это я сам зал оборудовал и в основном веду здесь занятия.

– Ну реально впечатлен, – развел руками я. – И даже где-то по хорошему завидую.