Текст книги "Тайна Зеленой планеты"

Автор книги: Андрей Саломатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Не раздумывая, Цицерон пошел прямо на хищника, и тот, опешив от такой наглости, на всякий случай отпрыгнул в сторону. Робот же подошел к скалам и встал между туземцами и нападавшим зверем. Алеша, сидевший на правом плече у Цицерона, повернулся к охотникам и увидел, что они попадали на колени и закрыли головы руками.

– Не бойтесь, мы не дадим вас в обиду, – обратился он к туземцам.

Подняв головы и раскрыв от удивления рты, туземцы с благоговением смотрели на Алешу, и один из них – покрытый шрамами, старый охотник забормотал:

– О, оседлавший одноглазого Громовержца! О, величайший из великих! О, дарующий жизнь и укрощающий диких зверей…!

В этот момент на спине робота открылась дверца шкафчика, и оттуда высунулся мимикр.

– Кто это? – испуганно спросил Фуго, глядя на туземцев.

– Аборигены, – ответил Алеша. – Очень симпатичные, правда?

– Очень, – брезгливо поморщившись, согласился Фуго и закрыл дверцу. Я с ними знакомиться не буду, – пробубнил он из шкафчика. – Я не люблю дикарей.

– О, сидящий внутри всесильного бога! – увидев Фуго, запричитал туземец. – О, душа одноглазого Громовержца, направляющая железную руку! Я, простой охотник по имени Тумбук, приветствую тебя!

– Это он про меня? – снова высунулся Фуго.

– Про тебя, про тебя, – едва не рассмеялся Алеша. – Ты же сидишь внутри Цицерона. Вот они и считают тебя его душой.

А Цицерон в это время пытался разобраться со зверем. Он потихоньку наступал на него и уговаривал:

– Ну не надо быть таким упрямым и бестолковым. Единственное, что ты можешь здесь получить, это по шее. Иди, иди, поищи на ужин что-нибудь другое.

Будто поняв слова робота, хищник наконец развернулся и, негромко ворча, поплелся в джунгли.

Отгоняя зверя, Цицерон довольно далеко отошел от туземцев, а когда животное удалилось, Фуго выбрался на второе плечо робота и обратился к Алеше:

– Они что, действительно считают меня душой Цицерона?

– Ну да, – ответил Алеша. – Он так и сказал: тот, который сидит внутри Громовержца.

– Это хорошо, – мечтательно проговорил мимикр.

– А обо мне он сказал, что я величайший из великих, который оседлал Громовержца, – похвастал Алеша. – Нас приняли за богов.

– Здорово! – Фуго даже раздулся от важности. Он дождался, когда Цицерон приблизится к туземцам, вальяжно развалился на плече у робота и надменно проговорил: – Ну здравствуйте, здравствуйте, граждане аборигены. Вот решили навестить вас, посмотреть, как вы тут без нас поживаете.

– О, сидящий внутри Громовержца, – пробормотал второй охотник. Спасибо, что почтил нас своим посещением.

– Фуго, – прогремел Цицерон, и от его металлического голоса охотник вздрогнул. – Закрой дверцу и не морочь местным жителям головы.

– Алеша, – заговорил мимикр так, чтобы охотники его не услышали. Объясни ты этому паралитику: нам же выгодно, если нас будут принимать за богов. И еды дадут, и попить, а главное – дорогу покажут. Ну что здесь такого? Мы действительно для них боги. – При этих словах Фуго подтянулся, и его бесформенное тело приобрело что-то вроде важной осанки. – А так ведь они нас и обидеть могут. Дикари – они же как дети.

Вдвоем Алеша с Фуго убедили Цицерона не раскрывать своего обыкновенного небожественного происхождения, но договорились и не переигрывать. Главным для них было, как можно быстрее найти спасателей, и туземцы вполне могли им в этом помочь.

– А что, граждане аборигены, – начал мимикр. – Нет ли у вас водички попить? А то уже обедать пора, а мы ещё даже место для ночлега не подобрали. – Эту шутку Фуго несколько раз слышал от корабельного повара, она ему очень понравилась, и теперь он, как нельзя более кстати, решил испытать её в серьезном деле.

– Да, да, о сидящий внутри Громовержца, – быстро проговорил Тумбук. Есть у нас и вода, и пища, и место, где величайшие из великих могут отдохнуть.

– Ну вот, я все уладил, – сказал Фуго своим спутникам. – Уверен, без меня вы бы лопали древесную кору и ночевали в яме с кольями.

– Идите за нами, о, Оседлавший, Всесильный и Направляющий, почтительно склонив голову, предложил Тумбук. – Мы отведем вас в нашу деревню и там устроим праздник в честь трех величайших богов.

Все время оборачиваясь и приглашая за собой гостей, туземцы побежали вдоль скальной гряды. Цицерон без труда поспевал за ними, а Фуго, исполнившись собственного величия, сидел на левом плече, облокотившись о голову робота, и рассуждал:

– Если судьбе угодно сделать тебя богом, не надо противиться этому. Судьбе лучше знать, кто ты и какое место должен занимать в жизни.

– Влипнем мы с этим враньем в плохую историю, – вяло сопротивлялся Алеша. Он не прочь был посмотреть, как живут туземцы, ему нравилось уважение, которое им оказывают, но не знал, как надо вести себя в подобной ситуации.

– Ладно, – проговорил Цицерон. – Мы только на одну ночь. Утром пойдем дальше. Главное, чтобы за ночь они не стали атеистами и не прогнали нас палками и булыжниками.

Неожиданно охотники остановились, дождались Цицерона и оба указали вперед. Там, на большом живописном лугу, закрытом скалами с одной стороны и лесом – с другой, располагалось поселение туземцев. Несколько десятков хижин из веток и тростника стояли полукругом, обоими концами замыкаясь на абсолютно круглом озере. На самом берегу озера возвышалась квадратная каменная башня с плоской крышей, на которой была установлена тесанная плита для жертвоприношений. По обеим сторонам от башни виднелись огороды, и эти аккуратные грядки как-то сразу расположили пришельцев к аборигенам.

Вокруг хижин паслось десятка два здоровенных толстых животных, укрытых каким-то тряпьем, а на площади перед домами горело несколько костров. Ветер доносил до Алеши с Фуго вкусный запах печеных овощей, и оба путешественника почувствовали, как рты у них наполняются слюной.

– Это племя ваддаков. Наше племя, – сказал второй охотник. Он сложил ладони рупором и издал громкий протяжный вопль, извещавший соплеменников о прибытии важных гостей. И тут же в деревне поднялся переполох. Туземцы забегали по площади, посредине запылал огромный костер, а навстречу маленькой процессии вышел вождь племени в сопровождении небольшой свиты. Вдоль дороги выстроились две шеренги вооруженных воинов, которые переминались с ноги на ногу, с любопытством и страхом всматривались вперед и держали оружие наготове.

– Солдаты – это для чего? – обеспокоенно спросил Фуго, увидев множество раскрашенных свирепых туземцев.

– Вас встречает сам вождь – Воселаз, о Направляющий Громовержца, охотно объяснил туземец. Оба охотника знаками что-то показали своим собратьям и начали спускаться вниз.

– Может мы здесь подождем? – заерзал на плече робота Фуго. – А ты, Цицерон, сходишь один и принесешь нам поесть и попить.

– Назвался богом, теперь сиди, – ответил робот.

– Хотя, если его отколошматят дубинами, нам тоже не убежать, продолжал рассуждать Фуго. – Может мы попросим их принести сюда воды и фруктов?

– Они обидятся, – тихо проговорил Алеша. – Видишь, как нас встречают?

– Вижу, – разнервничался мимикр. – Поэтому и волнуюсь. А на богов, между прочим, не обижаются. Это мы – боги – их создали. Мы им и урожай, и добычу, и погоду делаем, а они не могут нам принести поесть..?

– Когда это ты их создавал? – удивился Цицерон. – Ты что-то быстро в роль бога вжился.

– Но они-то думают, что это мы…, – начал Фуго. Не договорив, он спустился в шкафчик и прежде чем закрыть дверцу, проговорил: – Умоляю тебя, Цицерон, ни в коем случае не доверяйся этим дикарям. Я много повидал их на разных планетах и знаю, вначале они принимают тебя как родного сына: кормят, поят, кладут спать, а потом ты просыпаешься от того, что тебя поливают соусом и посыпают специями. Очень тебя прошу, будь осторожен.

– Буду, – пообещал робот и обратился к Алеше: – Вот такими же дикими когда-то были и вы – люди. И ничего, научились пользоваться ложкой, а потом и нас придумали. Наверное когда-нибудь и эти лысые туземцы понаделают себе машин и будут их эксплуатировать. Вы же для того нас и придумываете, чтобы самим не делать тяжелую работу.

– Это неправда, – сказал Алеша. – Для меня самая тяжелая работа писать в школе сочинение. Я же не заставляю тебя это делать.

– А зря, – с сожалением проговорил Цицерон. – Сочинять я люблю больше, чем разгружать корабли.

Маленькая экспедиция вошла в деревню в сопровождении почетного эскорта. Впереди, все время оглядываясь на невиданных гостей, выступал вождь племени ваддаков – Воселаз. Он с нескрываемым восторгом смотрел на железного гиганта и постоянно приговаривал:

– Сам Громовержец! Да ещё Оседлавший и Направляющий! Вам будет у нас хорошо! Вам будет у нас очень хорошо!

– Посмотрим, – скептически отозвался из шкафчика Фуго.

При появлении гостей, все население деревни высыпало на площадь. Туземцы держались на почтительном расстоянии, многие из них бормотали молитвы, а голые ребятишки со страхом выглядывали из-за родителей.

Пришельцев сразу провели к костру, вокруг которого уже собрались старейшины племени – самые опытные охотники и воины со следами клыков, когтей и военных битв на обнаженных телах. Кожа одного из старейшин имела столько шрамов, что казалось будто все жители деревни ножичками отмечали на нем прожитые дни.

Гостей усадили на почетном месте, лицом к востоку и спиной к каменному храму ваддаков. Им устроили ложе из роскошных шкур и только после того, как живые «боги» расселись, а старейшины опустились на свои места, вождь поднял руку, чтобы угомонить своих соплеменников. И тотчас жители деревни замолчали.

– Ваддаки, начал вождь. – Всемилостевейший Гарма услышал наши молитвы и послал нам на помощь своих самых могущественных подданных: великого Громовержца, Оседлавшего и Направляющего.

Туземцы все разом подняли лица к небу и нестройным хором поблагодарили верховного бога.

– Я бы хотел поправить уважаемого вождя, – неожиданно сказал мимикр. Всемилостивейший Гарма конечно послал нас, но в другом порядке: вначале идет Направляющий, потом – Оседлавший и в самом конце – Громовержец. Вы же понимаете, без того, кто сидит внутри, Громовержец ничего не может. Он, так сказать, помогает мне, когда нужно молнию метнуть или громом бабахнуть.

Алеша возмущенно посмотрел на Фуго, начал делать ему какие-то знаки, а вождь виновато проговорил:

– О великий Направляющий, я не хотел обидеть тебя. Прости.

– Ничего, ничего, я понимаю, – высокомерно ответил мимикр. – Он такой здоровый, а я маленький. Но у нас там, на небе, размеры не играют никакой роли.

Цицерон с Алешей от такой наглости лишились дара речи, но туземцы с таким восторженным вниманием слушали мимикра, что они не решились тут же уличить его во лжи. А Фуго от голода и жажды несло все дальше и дальше:

– Я вообще мог бы обойтись без этого Громовержца, – развалившись на шкурах, продолжал он. – Мне даже сам Гарма говорил: «и зачем ты таскаешь за собой эту железяку?» А я и сам не знаю, зачем. Молнии я и без него хорошо метаю. И гром у меня неплохо получается. Вот хотите, я сейчас врежу по деревне самой большой молнией? Хотите, спалю здесь все до тла? – спросил он, прекрасно понимая, что туземцы ни за что на это не согласятся.

– О всемогущий Направляющий! – испугался Воселаз, и все жители деревни горячо поддержали его. – Пожалей бедных ваддаков! Не надо сжигать наши жилища!

– Да не буду, – снисходительно успокоил туземцев Фуго. – Это я так. Кстати, Тумбук что-то говорил об ужине и ночлеге. Что там у нас сегодня на ужин?

– Э…, – начал вождь. – А какая вам нужна пища? Что, о великий Направляющий, едят у вас на небе?

– Самое разное, – оживился мимикр. – Можно вермишель с тертым сыром и кетчупом. Очень люблю молочную рисовую кашу с изюмом, блинчики с вареньем, салаты разные с майонезом, но можно и со сметаной. Картошку… но только без селедки.

– Что ты несешь, Фуго? – тихо сказал ему Алеша.

– Прости, о величайший Направляющий, – растерянно проговорил Воселаз. – Из всего, что ты перечислил, я знаю только молоко.

– Да, да, да, – быстро встрял в разговор Алеша. – Молоко нам подходит. А ещё мы едим фрукты и овощи.

Выяснив наконец, что едят «всемогущие боги», вождь расплылся в улыбке. Он хлопнул в ладоши, и к костру вытянулась целая очередь женщин с широкими листьями вместо подносов, на которых лежали свежие и печеные фрукты, овощи и ещё какие-то аппетитные на вид блюда явно растительного происхождения.

– Надеюсь, наша пища вам понравится, – улыбаясь, проговорил Воселаз.

– Я в этом уверен, – принимаясь за еду, торопливо проговорил мимикр.

Глава 15

Едва отворились двери, и вождь племени мармуков произнес первое слово, как Николай поднял ружье и угрожающе крикнул:

– Не подходите, буду стрелять!

Не понимая, что имеет в виду богоподобный, Вотамолас сделал шаг вперед, и тут Николай нажал на курок.

Все произошло так быстро, что Эдуард Вачаганович не успел помешать механику. Он лишь махнул рукой, тихонько выругался и раздраженно сказал Николаю:

– Вот и ты свои десять нарядов заработал. Ну куда ты торопишься!?

– Живым я им не дамся, – взволнованно проговорил Николай. – Я не хочу, чтобы меня съели.

– Понятно, – печально проговорил командир корабля.

Буквально через две секунды снотворное подействовало. Вождь мармуков успел только вскрикнуть и схватиться за живот, куда попала ампула, а затем повалился на землю и замер. Воины, стоявшие по обе стороны от своего вождя, испуганно отпрянули назад, и тут же в деревне началась паника. Родители загоняли своих детей в дома, мужчины взяли оружие наизготовку, окружили храм двойным кольцом и принялись выкрикивать какие-то заклинания, которые, очевидно, должны были помочь им в войне с богоподобными. Они подбадривали друг друга криками, но все же не решались напасть на пришельцев, тем более, что те находились в храме, а значит были под защитой самого Гармы.

– И так, он проспит полчаса, – сказал Эдуард Вачаганович своим спутникам. – За это время мы должны умудриться не погибнуть. Остальное я беру на себя. Если повезет, мы сумеем договориться с туземцами. – Командир корабля забрал у Николая ружье, обойму с ампулами и добавил: – Тебе нельзя ходить с оружием. Ты слишком впечатлительный. Палец у тебя срабатывает гораздо быстрее, чем мозги, а надо бы наоборот.

– Простите, – виновато проговорил Николай.

– Ничего, когда ты будешь драить шваброй корабль, у тебя будет много времени подумать, потренировать волю. – Эдуард Вачаганович посмотрел на часы. – Вождь проснется через двадцать пять минут. А пока мне надо занять племя разговором. Надеюсь, я не ошибся насчет акустики, и они услышат меня.

– Капитан, может сказать им, что следом за нами сюда идет целая армия богоподобных? – предложил Вася.

– Не стоит. Они хотя и дикие на вид, но в военных хитростях разбираются получше нас. Небось воюют все время. Уж чего-чего, а запугивать друг друга дикари умеют. Лучше я скажу им речь. – Эдуард Вачаганович вышел на середину святилища и громко обратился к туземцам: – Мармуки! Ваш вождь умер, потому что посмел поднять руку на богоподобных.

В ответ на эти слова с улицы донеслись вопли и причитания жителей деревни. Женщины и дети от страха зарыдали в своих домах, а мужчины с ещё большим усердием принялись выкрикивать молитвы, дабы боги наказали пришельцев.

– Никому не позволено убивать богоподобных, – продолжал командир корабля. – Мы пришли сюда с миром, и всякий, кто пойдет с оружием на посланников богов, будет наказан.

– Капитан, на всякий случай скажите им, что мы несъедобны, – прошептал штурман. – Что мы ядовитые или лучше, что…

– Отстань, Вася, – отмахнулся от него Эдуард Вачаганович. – Вы с Николаем уже свое дело сделали. Теперь моя очередь.

– Почему это «мы»? – возмутился штурман. – Коля стрелял, а виноваты оба?

– Мармуки! – продолжил командир корабля. – Я могу оживить вашего вождя, и он снова будет править племенем. Но для этого вы должны сложить оружие перед святилищем и собраться вокруг костра. Если вы этого не сделаете, все ваше племя уйдет за Вотамолосом в иной мир, а там вы предстанете перед судом великого Гармы.

– Красиво излагаете, капитан, – сказал Вася.

– Учись, штурман, – самодовольно ответил Эдуард Вачаганович. – Кто не умеет грамотно объяснить, что ему надо, всю жизнь попадает в глупые ситуации, потому что его просто не понимают.

Прошло несколько минут, прежде чем мармуки решились начать переговоры с пришельцами. В дверь испуганно заглянули два туземца, и командир корабля махнул им рукой.

– Заходите, мы вас не тронем. Только оружие оставьте там, на земле.

– Ты правда можешь оживить вождя? – недоверчиво спросил туземец с копьем в одной руке и дубиной – в другой.

– Правда. Только не тяните резину, давайте договариваться, а то мы можем передумать, – ответил капитан и посмотрел на часы. До пробуждения вождя оставалось чуть менее пятнадцати минут. – Договоримся как люди: вы нас не трогаете, мы – вас. А то взяли моду – богоподобных есть. Лучше бы огороды завели, огурцы с помидорами поселяли. Это овощи такие. Семена можем привезти и даже подарить вам настоящую железную лопату, грядки вскапывать.

– Ты говоришь много незнакомых слов, богоподобный, – сказал грозный туземец. – Мы согласны заключить с вами мир. Оживляй Вотамоласа.

– Ну вот и договорились, – обрадовался капитан. – Теперь отнесите своего вождя на крышу святилища и положите на жертвенный камень. Я там буду его оживлять. А вы сложите оружие и отойдите к костру.

Через несколько минут туземцы сделали все так, как приказал командир корабля, и спасатели вышли из темного святилища. По обеим сторонам от них торчали колья с черепами и только сейчас земляне смогли разглядеть, что черепа принадлежат таким же туземцам.

Посреди площади возвышалась гора оружия, а все жители деревни стояли в сотне метров от храма и напряженно ожидали, что будет дальше.

– Тихо, без суеты, поднимаемся наверх, – скомандовал Эдуард Вачаганович. – Когда я начну оживление, вы с ангельскими лицами будете смотреть в небо и шевелить губами. Все ясно?

– Обижаете, капитан, – ответил Вася.

Когда спасатели поднялись на крышу святилища, до пробуждения вождя оставалось всего три минуты. Он уже начал нормально дышать, но туземцам издали не было видно, как вздымается и опускается его грудь.

Эдуард Вачаганович встал у камня лицом к собравшимся, а Вася с Николаем заняли свои места по бокам. Стоять на крыше святилища было жутко и противно. Жертвенный камень был буквально пропитан кровью и источал тошнотворный запах. Поэтому спасатели сразу задрали вверх лица, подняли руки и начали бормотать кому что придет в голову.

– Начинайте, капитан, – прошептал штурман. – Этот здоровяк уже просыпается. Ф-фу, здесь совершенно нечем дышать.

– А что мы будем делать, когда он проснется? – тихо проговорил механик. – Вдруг он бросится на нас.

– О великий Гарма! – вдруг закричал командир корабля, глядя в голубое небо. – Прости этого достойного воина и непревзойденного охотника! Капитан показал обеими руками на Вотамоласа и снова поднял из вверх. – Как и всякий смертный, он заблуждался, но ты же и послал нас – богоподобных чтобы мы наставили мармуков на путь истинный. Не оставляй своих несмышленых детей без вождя! Верни Вотамоласу жизнь, и мармуки больше никогда не посмеют поднять руку на твоих посланников. Они так и сказали нам: «Никогда!» – Командир корабля посмотрел на жителей деревни и крикнул им: Обещайте скорее великому Гарме, что с сегодняшнего дня вы больше не будете есть себе подобных и приносить человеческие жертвы.

Вотамолас зашевелился и осторожно открыл один глаз. В этот же момент все племя нестройным хором дало клятву, которую потребовал от них капитан.

Заметив, что вождь проснулся, Эдуард Вачаганович начал быстро повторять специально для него:

– О всесильный Гарма, спасибо тебе, что услышал мою скромную просьбу и снова даровал жизнь этому достойнейшему из вождей!

– Погоди немного, не вставай, Вотамолас, – тихо сказал Вася. – Мы здесь с Гармой решаем, жить тебе или не жить.

Оглядевшись, вождь увидел, что он лежит на ритуальном камне, где до этого приняли смерть столько пленников, что даже деревенский мудрец давно сбился со счета.

Испугавшись, Вотамолас вскочил на ноги, и тут же все жители деревни во весь голос завопили:

– Он ожил! Наш вождь ожил! Слава великодушнейшему Гарме!

– Ну вот, – обратился командир корабля к вождю. – Великий Гарма даровал тебе жизнь, но в обмен на обещание племени больше не убивать людей. Я очень советую тебе, вождь, пообещать то же самое. Иначе ты опять умрешь, но на этот раз – навсегда.

Соскочив с плиты, Вотамолас прислушался к тому, что кричат его соплеменники и даже расстроился. Туземцы подпрыгивали на месте, размахивали руками и многие из них скандировали: «Мармуки не будут есть людей! Мармуки подчиняются посланникам великого Гармы! Да здравствуют богоподобные!»

– Ну что же ты, Вотамолас, – сказал капитан. – Обратись к своему племени, расскажи им, как ты побывал на том свете и больше не хочешь этого.

– Хорошо, – наконец согласился вождь. Он подошел к краю площадки и поднял руку. Жители деревни сразу замолчали. Тишина образовалась такая, что было слышно, как в реке журчит вода, а в лесу шелестят листья. Богоподобные – наши гости! – крикнул Вотамолас. Каждое желание богоподобного – для вас закон! Если кто поднимет оружие против посланцев великого Гармы, я лично расправлюсь с ним.

– Молодец, – одобрил Эдуард Вачаганович. – Теперь скажи о том, что человеческие жертвоприношения отменяются на веки веков.

Вождь опустил голову, очевидно взвешивая слова богоподобного и затем спросил:

– Если я пообещаю, вы уйдете из деревни?

– Конечно уйдем, – ответил капитан. – Неужели ты подумал, что мы решили отобрать у тебя власть и поселиться в твоей деревне? Правда, если ты позволишь, мы переночуем один раз? Ночь на носу.

– Можете остаться здесь хоть на два дня. На все время празднования моего воскрешения, – повеселев, ответил Вотамолас. Он снова повернулся к соплеменникам и крикнул: – Я пообещал великому Гарме и богоподобным больше никогда не проливать кровь на алтаре нашего святилища.

– Не финти, вождь, – сказал ему Вася. – Не только на алтаре, но и вообще. А то я вас знаю, придумаете какое-нибудь другое место для жертвоприношений.

– Еще пять нарядов, – тихо проговорил капитан, так, чтобы не слышал Вотамолас. – Он же вождь. Так что говори с ним повежливее. И чему вас только учат в этих летных училищах?

Торжество по случаю воскрешения вождя началось сразу после того, как Вотамолас и пришельцы спустились вниз. Жители деревни разбежались по своим домам и вскоре появились вновь в праздничных нарядах. Мужчины обвешались ожерельями из клыков и когтей хищных животных. Женщины украсили себя гирляндами тропических цветов, яркими птичьими перьями и бусами из разноцветных камней. А дети разрисовали друг друга красной глиной, отчего сделались похожими на терракотовых божков с алтаря Гармы.

Затем, одни начали готовить праздничный ужин, другие подносили хворост, третьи – ушли доить тех самых огромных животных, которых спасатели видели у реки. В это же время Вася во всю заводил знакомства с местными жителями и даже надел на себя подаренное украшение из ракушек и камней. Николай сидел в кругу молодых туземцев, что-то объяснял им и палкой чертил на песке загадочные знаки. А Эдуард Вачаганович предложил вождю прогуляться до ужина по берегу реки и поговорить.

– Я хотел бы вернуться к разговору о тех богоподобных, которые жили у священной горы Баррум, – начал командир корабля. – Мне показалось, что ты что-то знаешь о них. Не мог бы ты нам помочь?

– Да, я кое-что знаю о них, – согласился Вотамолас. Он вздохнул, ласково погладил себя по большому животу и задумчиво посмотрел на заходящее солнце. У Эдуарда Вачагановича от нехорошего предчувствия похолодело в груди.