Текст книги "Судьба боится храбрых"

Автор книги: Андрей Имранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

– Удивительно (невероятно), – прочирикал незнакомый и повернулся в сторону изгибающегося коридора. – Идти (следовать).

Тим прошел по коридору вслед за неспешно шагающим туземцем метров сто, пожалуй. Коридор, похоже, был круговым и, если Тима не подводило пространственное воображение, охватывал кольцом весь ангар. Во всяком случае, на левой, внутренней стене коридора Тим не увидел ни одной двери, а вот на внешней стене их было множество. Временами они с тихим свистом распахивались, из них выходили туземцы, проходили мимо Тима и шли куда-то по своим делам. Правда, большинство все же слегка задерживалось, чтобы поизучать его своими громадными глазищами. Некоторые при этом тихонько чирикали что-то выражающее удивление. Тима, совершенно не привыкшего к такому вниманию, происходящее начало утомлять, и он вздохнул с облегчением, когда его провожатый наконец открыл одну из множества выходивших в коридор дверей, просто коснувшись стены рядом с ней. За дверью обнаружился довольно больших размеров зал. Туземец отступил в сторону и махнул рукой, приглашая Тима зайти.

– Ага, – кивнул Тим, – понял, – и шагнул внутрь.

Дверь тут же тихо закрылась, оставив провожатого снаружи. Тим огляделся. Одна из стен слегка светилась, а вот вся остальная часть, в том числе и полукруглые ряды кресел с обеих сторон зала, наоборот, были затемнены, поэтому сидящих там он рассмотрел не сразу. Заняты были всего четыре кресла из множества, но только трое из них принадлежали уже знакомой Тиму расе. Он даже не сразу их заметил, сразу сосредоточив все свое внимание на четвертом. И было отчего – глаза этого инопланетянина светились в полумраке комнаты немного пугающим зеленым светом. Над глазами смутно вырисовывалась шапка густых волос, из которой торчали по бокам два треугольных уха. Тиму сначала показалось, что это – рога, но тут одно из ушей слегка дернулось, и Тим сообразил – все-таки уши. Ростом этот ушастый чуть-чуть уступал сидящим по краям туземцам. Но совсем чуть-чуть.

Наконец Тим решил, что столько молчать невежливо, и решил для начала поздороваться.

– Здравствуйте, – сообщил он сидящим.

Туземцы зашевелились и тихонько зачирикали. Потом сидящий с левого края слегка наклонил голову и сообщил погромче:

– Приветствие – извинение (неудобство).

– То есть, – нахмурился Тим, – какое неудобство?

В ответ туземец разразился длиннейшей речью, из которой Тим почти ничего не понял. Слишком она была ветвистой и сложносвязанной – один смысл цеплял другой, превращаясь в совсем третий, и общий смысл сказанного от Тима ускользал, несмотря на все его старания. Он уловил лишь, что местные дико перед ним извиняются, потому что причинили ему какие-то неудобства (страдания), но у них не оставалось выбора (варианта).

– Ничего не понял, – сказал Тим. – Нельзя попроще?

Среди туземцев опять разгорелся негромкий разговор, Тим уловил некоторые отдельные смыслы, но нить разговора не прослеживалась. Потом в их разговор вмешался ушастый, чирикнув что-то короткое, но, несомненно, важное – трое остальных замолчали и медленно повернули головы к Тиму. Ушастый же моргнул и спросил переливчатым голосом:

– Do you speak English? [1]1
  Ты говоришь по-английски? (англ.).


[Закрыть]

– Японский городовой! – выпалил потрясенный до глубины души Тим. Мотнул головой и извинился: – Простите. Нет, я не понимаю английский. I don't speak English. Very bad, unerstand? [2]2
  Я не говорю по-английски. Очень плохо, понимаешь? (англ.).


[Закрыть]Лучше русский.

– Ладно, – согласился ушастый, и Тим не поверил своим ушам, потому что чертова ушастая скотина сказала это слово на его, Тима, родном языке. – Ладно, пусть русский. Русский знать хуже, смысл перевода искажаться. Слушай.

– Ага, – машинально кивнул Тим, – слушаю.

Снова зачирикал сидящий слева туземец, но Тим и не пытался вслушиваться, ожидая обещанного перевода. И дождался.

– Мы извиняться за вмешательство в твой путь домой, – одновременно и шипяще и звонко пропел ушастый. – Понимаем твое неудобство и свою вину в его возникновении. Но просим принять, что неудобства вызваны необходимостью спасения жизни многие. В нем был один из немногих шансов, и причинили тебе неудобство также вследствие пользы него для твоей расы.

– Так, – сказал Тим после недолгого молчания, – теперь немного понимаю. То есть портал все-таки вел на Землю, это вы меня перехватили, так? И зачем же?

Туземец моргнул и продолжил свою птичью речь. Потом снова заговорил ушастый:

– Просим мы помощи. Экспериментальный человек сбежал наш много времени назад и причиняет нам много вреда связью с нашим врагом. Мы желаем уничтожить этот человек, и твоя помощь в его уничтожении.

– Вот те раз, – сказал Тим, – вот ни фига себе. А с чего вы взяли, что у меня это получится?

На этот раз ушастый не стал дожидаться туземца, а ответил сам:

– Древо бытия, – сказал он, – мы видим будущее. Ты можешь смочь.

– Ладно, – сказал Тим, осторожно опуская правую руку к арбалету. – Пусть так. То есть вы предлагаете отправиться мне куда-то и убить там какого-то сбежавшего у вас Франкенштейна, которого вы сами убить не можете? И думаете, что у меня получится, потому что вы, дескать, видите будущее? И многих вы так уже туда отправили?

– Ни один человек, – опять сразу ответил ушастый, – ты можешь должен знать этот человек. Там, где он есть, его имя Сах Аот.

Тим икнул. Помотал головой и снова икнул. Глубоко вздохнул и негромко попросил:

– Мне сесть можно?

Одновременно чирикнули все трое, а ушастый вытянул руку, описал ею широкий полукруг и сообщил лаконично:

– Куда хочешь.

– Спасибо, – сказал Тим, пятясь назад, пока не ощутил за спиной кресло. Потом обернулся и, чувствуя себя неожиданно превратившимся в четырехлетнего малыша, полез на высокое сиденье. Сел, свесил ноги. Вздохнул и спросил спокойно. Почти спокойно:

– Кто такой Сах Аот?

Все молчали. Потом ушастый повернул голову налево и чирикнул что-то недовольное. Крайний слева туземец моргнул. Потом заговорил. Перевод звучал так:

– Сах Аот – эксперимент. Долгая генетика, уникальный человек, многие возможности. Мы вести его, но наш враг вести его тоже. Мы не знали. Сах Аот убил наших людей и сбежал, мы его теряли, потому что враг напал. Мы несли потери многие. Мир наш разрушен, мы его восстанавливать долго. Очень долго. Сах Аот следует уничтожить, иначе смерть нам, смерть всем.

– Понятно, – сказал Тим. – Доэкспериментировались то есть. А все эта наука… тоже нехорошо, когда они там черт-те чем занимаются. Есть у меня кой-какие… Ну да ладно вам, небось все равно неинтересно. Я в принципе не против вашей идеи насчет Сах Аота. Вот только пара вопросов у меня имеется. Первое: что это за враг, о котором вы говорите?

Туземец выслушал Тима, помолчал и начал говорить. На этот раз он говорил долго. У Тима сложилось впечатление, что он говорил бы и еще, но ушастый его перебил, просто начав переводить:

– Враг не материя, он – информация. Наше общество был много послеиндустриальное, стал много информационное. Мы не сразу понимал суть атаки врага. Компьютеры был всё, но информация чистота не повреждена. Мы не понимал. Системы воздухоснабжения давать яд, заводы выпускать злоделы, а машины – падать и горели. Ехали, летели не туда, ударялись и горели. Далекие поселения потеряны все – связь невозможна. Исход. Информация проверяли постоянно, но чистота несомненна. Понимали поздно – враг. Атаковать непонятно – материя истребима, не информация. Защищаться – избавляться компьютеры. Сложно – много сложно. Устаревшие технологии утрачены в компьютерах. Восстановление – много сил и труда.

– Сочувствую, – сказал после недолгого молчания Тим. – Ладно. Второй вопрос: почему вы сами не можете убить Сах Аота?

– Он – предиктор, – сказал ушастый. – Он видит будущее. Если приходит кто-то чужой, он внимание. Один спрятать, другой легко найти, если знает где и что.

– Хорошо, – кивнул Тим. – А меня ему что помешает увидеть?

– Ты связан тем миром, – сообщил ушастый. – Ты приходишь, он – невнимание.

Что-то зачирикал тот туземец, что сидел справа от ушастого. Гордость прямо-таки сочилась из каждого свиста его речи.

– Сах Аот не мочь знать, что мы еще умеем ловить порталы. Мы умел это много раньше, никто весь мир не умел делать порталы лучше, чем мы, и мы сейчас еще не разучились, хотя много сложно, – перевел ушастый.

Тим задумался.

– Хорошо, – сказал он, – допустим, я вернулся и незамеченным дошел до Сах Аота. Хотя есть у меня кое-какие подозрения, что так просто это не выйдет. Но он же не только провидец – он еще и волин.Очень сильный, между прочим. И так просто его убить не получится. Да и вообще – он же не может не увидеть, что я собираюсь его убить. Короче, этого момента я не понимаю.

Сидящие заспорили. Насколько понял Тим, двое туземцев, сидящие справа от ушастого, говорили одно, а сам ушастый и третий туземец (он, похоже, был тут самый главный) – другое. В конце концов сидящие справа замолчали, и заговорил ушастый:

– Мы знаем, ты имеешь свои поводы желать убить Сах Аот. Он видеть твои поводы, но иметь интерес на тебя. Ты будешь забыть свое время здесь и наша встреча и идти, чтобы убить Сах Аот с своей целью. Он видеть твою цель, знает невозможность ее осуществления и не боится тебя. Но когда ты его видишь, ты вспоминаешь план и говоришь слово уничтожения. Услышав его – Кесселькор, – запускает программа уничтожения, спрятанный глубоко в память. Он становится чистый, все забывает, ты можешь легко его убить.

Тим помотал головой – все равно получалось что-то не то.

– Он же не… мысли мои читает, – сообщил Тим с сожалением. – Он будущее видит. Какая разница, забуду я наш разговор или нет? Как только он увидит будущее, где я вспоминаю это слово уничтожения, он тут же все поймет и убьет меня. Да и вообще – зачем я-то нужен? Закиньте в тот мир какой-нибудь мощный громкоговоритель, пусть он и орет это слово во всю глотку – кому надо, тот услышит.

Двое сидящих справа одновременно чирикнули, выразив отрицание-сожаление, а ушастый сказал:

– Он не видит будущее, он видит вероятности, как мы. В этом главная возможность. Ты необязательно вспомнить наш разговор, когда его увидеть, наоборот, механизм гипноза забывания таков, что при встрече ты вспоминать наш разговор с исчезающе малой вероятностью. Ноль есть число. Он не может ее будет увидеть. А громкоговоритель бесполезный. Сказать должен разумный в лицо – условия программы.

– Опять не понял, – жалобно сказал Тим. – Если так маловероятно, что этот разговор вспомню, я его и не вспомню. Вы что, решили, что мне просто повезет?

Сидящий вторым справа туземец снова зачирикал.

– Нет смысла беспокоиться, – сообщил ушастый, – просто иди. Работа с вероятностями – наша сила. Мы сделаем так, что маловероятное станет многовероятным. Сильное знание. Перед самой атакой врага. Много сложно, но мы не разучились.

– А вы меня потом домой отправить сможете?

– Вознаграждение великое, – согласился ушастый. – Многое можем сделать хорошо и домой отправить обязательно.

Тим замолчал, и замолчал надолго. Шанс? Наверное. Даже – наверняка. И вообще – то он собирался сам идти морду Сах Аоту бить, то раздумывает, когда ему секретное оружие предлагают. Соглашаться надо, вот что. Если отказаться, то потом… кстати, а что будет?

– Если я откажусь? – спросил Тим.

Сидящие зашевелились, потом сказал главный:

– (Отпускать – домой) сожаление.

– Я понял, – остановил Тим ушастого. – Я согласен на ваше предложение. Делайте ваш «гипноз забывания» и отправляйте меня обратно. Только вот… хотел попросить…

– Просьба – что? – наклонил голову ушастый.

– Если дело терпит, я бы выспался сначала. Только в очень мягкой постели – найдется у вас такая? Можно?

– Мягкая? – переспросил ушастый и негромко фыркнул. – Можно.

ГЛАВА 10

Если раньше он опасался даже прикоснуться к этому мечу, то теперь, наоборот, не выпускал его из рук. Он ужепонял к этому моменту, что существует некая сила, которая всячески его поддерживает. Он не знал природы этой силы, не знал ее целей и не видел причин быть ей благодарным. Но он в нее верил.

Не может быть, чтобы порталы работали только в одну сторону – не зря же тогда, в самый первый день, Руша Хем не пустил его обратно? Тим сделал еще один шаг и вдруг, сам того уже и не ожидая, вывалился обратно в комнату. Портал замерцал у него за спиной и с негромким хлопком исчез, но Тим не обратил на это внимания – в комнате никого не было. Ни Нальмы, ни Руша Хема, ни мага.

– Черт, – сказал Тим, опуская арбалет. – Куда уже умотали, я ж ходил-то всего ничего?

На звук откуда-то прибежал давешний маг и замер в проходе, словно об стенку ударившись. Замер и выпучил глаза.

– Чё, не ждал? – хмыкнул Тим. – Где Руша Хем?

– Там, – сказал маг, ткнув рукой в сторону выхода, – в столовой. Кушает.

Тим кивнул:

– Понятно. Отойди, я выйти хочу.

Маг шагнул в сторону. Тим вышел из комнаты, посмотрел на мага и зашагал наружу. Перед выходом обернулся – маг все так же стоял возле входа и следил за ним взглядом загипнотизированного удавом кролика.

Тим вышел наружу, прищурился от неожиданно яркого света, осмотрелся. Неприятно удивило отсутствие лошади. «Быстро, – подумал он с иронией. – Небось уже в конюшню пристроили. А что, халява тут дело редкое, упускать нельзя». Показалось странным, что солнце уже перевалило зенит, и довольно давно. Вроде бы, когда они с Нальмой подъезжали к Хорту, было позднее утро. Может, внутри портала время идет быстрее? Или он просто неправильно запомнил?

Тим пошел к столовой и у самого входа столкнулся с Руша Хемом. И еще раз подивился его выдержке: ни вздохнуть горестно, ни глаза закатить – спокойный такой. Тим даже расстроился немного. Он-то предвкушал, как вытянется лицо у волина, когда он перед ним нарисуется. Не на того напал, похоже.

– Где Нальма? – спросил Тим.

Руша Хем моргнул.

– Сесса Сах Аота? Уехала.

– Куда… Подожди, как – уехала? Не ушла?

– На лошади. Не знаю куда.

«Блин! Так это Нальма лошадь забрала. Наверное, к Сах Аоту едет… Надо догнать».

– Мне нужна лошадь, – заявил он Руша Хему. – У тебя есть лошадь?

– Есть.

– Я забираю, – сказал Тим, прищуриваясь и отступая на шаг. – Помешаешь – убью.

– Волины не боятся смерти, – сказал Руша Хем, и почудилась Тиму в его голосе легкая насмешка. Дескать, что, забыл уже?

– Тогда я убью тебя сразу, а лошадь заберу сам, – рассудительно сказал Тим.

Руша Хем улыбнулся. Тим даже арбалет чуть не выронил от неожиданности – если бы ему улыбнулась статуя, он бы удивился меньше, даром что он в этом мире ни одной статуи не видел. И хотя улыбнулся волин вполне искренне и доброжелательно, Тима эта улыбка напугала до того, что волосы зашевелились. «Что это он смеется? – с нарастающей паникой подумал Тим, пытаясь посмотреть, нет ли кого у него за спиной, и не выпустить при этом Руша Хема из поля зрения. – Может, знает чего?»

– Забирай, – сказал Руша Хем, выключив улыбку и снова надев маску бесстрастия. – Где конюшня, знаешь.

Спокойно обошел ошарашенного Тима и, не оборачиваясь, пошел к башне.

– Твою мать! – сказал Тим растерянно, чувствуя нарастающую злость. Вроде бы все вышло по его желанию, а ощущение почему-то было такое, что своего добился именно Руша Хем, а Тим остался ни с чем. «Сделал-таки он меня, – подумал Тим с невольным уважением. – Красиво проиграл, гад. Влепить, что ли, болт ему в спину? Не, не стоит. Еще хуже получится, да и вообще по-хамски». Мотнул головой, повесил арбалет на пояс и поспешил к конюшне.

Похоже, дела Руша Хема шли неплохо, несмотря на обрушившиеся в последнее время бедствия, вызванные одним питерским пареньком, – в конюшне было аж три лошади. Тим удивленно покачал головой при виде такого богатства, потом выбрал себе лошадь по вкусу – черную с белой звездочкой на лбу. На всякий случай пристально рассмотрел остальных лошадей – нет ли среди них той, на которой он приехал в Хорт. Нашел седло с упряжью, открыл денник и оседлал задумчиво-безразличную лошадь. Надел уздечку, вывел на улицу и залез в седло. Подумал немного, слез, достал арбалет и пошел в башню.

Руша Хем находился в той комнатке, в которой был портал, и разговаривал о чем-то с магом. О чем был разговор, Тим не успел расслышать – оба замолчали, как только Тим появился в проходе. Руша Хем опять смотрел спокойным, ничуть не удивленным взглядом, зато выражение лица мага слегка скрасило досаду Тима – тот выглядел так, словно как раз в этот момент пытался проглотить теннисный мячик.

– Мне нужна карта, – без лишних предисловий заявил Тим, – чтобы на ней была дорога к Аль-Аоту.

Руша Хем пошевелился, посмотрел на мага.

– Дай, – сказал он без тени эмоции.

Маг вздрогнул и выбежал из комнаты, чуть не столкнувшись с едва успевшим шагнуть в сторону Тимом. Тим посмотрел на Руша Хема, пожал плечами и пошел за магом. Вышел наружу, осмотрелся, но искать мага не пришлось – он уже выскакивал навстречу из какой-то другой комнаты, держа в руке длинный свиток. Выскочил и замер. Тим подошел, осторожно вытащил свиток из руки мага, развернул. Кивнул, бросил:

– Я удовлетворен, – и, вешая арбалет на пояс, поспешил к выходу.

Лошадь уже успела убрести за ограду школы и спокойно паслась на ближайшем крестьянском огороде. Двое крестьян согбенными фигурками застыли рядом с лошадью, но сделать ничего не пытались. Тим, ругнувшись, побежал за лошадью. Крестьяне при виде Тима вообще впали в ступор. Тим вздохнул, сказал по-русски: «Извините» и взял лошадь под уздцы.

– Ладно они, – сказал он лошади, осторожно выводя ее на улицу, – но ты-то должна понимать. Тебе что, травы мало?

Лошадь фыркнула и замотала головой.

Тим развернул карту, прикинул маршрут и, вздохнув, свернул опять. Дорога предстояла долгая, и сможет ли он догнать Нальму – неизвестно. «Хотя, может, оно и к лучшему, – подумал Тим, пуская лошадь энергичной рысью. – Сах Аот небось в курсе всего, что знает Нальма, так что, может, ей лучше и не знать, что я вернулся. – Но тут же сообразил, что это предположение неверно: – Черт, да он и так знает. Он же будущее видит… Бли-ин… Как, спрашивается, с таким вообще сражаться? А Нальму надо обязательно догнать. Может, она и не совсем без воли – умудрилась же она сказать, что надо Сах Аота убить. Вряд ли он хотел, чтобы она это сказала».

Дорога свернула, и дома Хорта скрылись за холмом. «Вы тут не расслабляйтесь, – мысленно сообщил Тим, – я, может, еще вернусь. – И только тут спохватился: – Вот блин, я же не спросил у Руша Хема, зачем он меня сюда выдернул. Проверить портал – это понятно, но на хрена ему вообще портал на Землю понадобился?» Заколебался, не повернуть ли обратно. Может, на этот раз ему удастся удивить волина? Но, проехав в раздумьях еще немного, решил не возвращаться. Не то чтобы из каких-нибудь особых соображений – просто не хотелось. Хотелось быстрее догнать Нальму, разобраться с Сах Аотом и закончить уже это дело.

Путь до Аль-Аота занял два райма и один день – почти на треть больше, чем рассчитывал Тим, хотя он отдыхал совсем немного и старался ехать не только всю ночь, но и большую часть дня. Нальму он не только не догнал, но даже и не понял – ехала она вообще в Аль-Аот или нет. Во всяком случае, ни один из опрошенных им торговцев на стоянках светловолосой девушки верхом на каурой лошади не видел. Или врали, что не видели. Впрочем, Нальма запросто могла ехать другим путем – этих самых путей в Аль-Аот можно было проложить добрый десяток, из них три-четыре выходили примерно одинаковой длины, и какой из них выбрала Нальма – было неясно. Вдобавок Тим не сразу понял, что на карте изображены не только дороги, но и незащищенные тропы неизвестного назначения, порой выходившие к дороге то тут, то там. Поэтому Тим первые дни сильно путался, часто сворачивая не на том повороте, и даже порывался выкинуть карту, подозревая злой умысел то ли Руши Хема, то ли его мага, то ли их обоих.

Не ускоряло пути и то, что за продуктами, водой и кормом для лошади приходилось заезжать в деревни – на стоянках ему ничего не давали, а взять товар силой у него не получалось. Просто рука не поднималась – в буквальном смысле. Поэтому он без зазрения совести использовал метод Людей Дороги: не продают – отбери. Правда, никто не сообщал ему об отсутствии хозяина в той или иной деревне. Поэтому бой с защищающим свое хозяйство волином ему пришлось провести не один, не два и не десять – порядка сорока. Арбалетом он пользовался редко – то ли волины ему попадались как на подбор сильные, то ли просто они уже знали про это оружие и были к нему готовы. Поэтому Тим забрал меч у побежденного то ли в третьей, то ли в четвертой деревне волина и сражался уже им. В конце концов все эти бои слились в его памяти в одну сплошную полосу – он даже не смог бы сказать, в какой деревне с кем подрался, как проходил бой и чем он закончился. То есть заканчивались-то они все победой Тима, разумеется, но как конкретно – он не помнил. В памяти остались только некоторые картинки.

Вот застигнутый врасплох волин выскакивает из какого-то домика в чем мать родила, и, несмотря на угрожающе поднятый меч, вид у него – животики надорвешь.

Вот – волин-женщина, точнее, даже девушка, зажимая правой рукой пропоротый бок, пытается левой подобрать упавший меч. Тиму очень не хотелось ее убивать, и оказалось, что довольно сложно не убить волина, который никак не желает признавать поражение. Даже если ты намного сильнее. Тим орал ей, что ему нужны только продукты и вода, но девушка не унималась. В конце концов Тим сдался и уехал искать другую деревню, а девушка-волин осталась стоять на улочке своей небольшой деревушки, в изодранной и окровавленной одежде, измотанная, но непобежденная.

Вот – тает, сменяясь мертвым (уже совсем мертвым) безразличием, удивление в глазах волина, смотрящего на огрызок меча в своей руке – тогда Тим понял, что в большинстве случаев для победы достаточно обезоружить противника, но в первый раз он не смог сразу остановить удар своего меча. Потом вроде получалось.

Вот – на него неожиданно нападает йельм, быть может, даже его же Рекс или Шарик, и Тим, шипя от боли в обожженных руках, рубит его на быстро тающие лохмотья пламени все тем же мечом. Раньше Тима неоднократно занимал вопрос: есть ли какое-нибудь тело у йельма, или он весь – огонь? Теперь ему представилась возможность это узнать, и он склонялся ко второму варианту. Во всяком случае, когда в воздухе растаял последний клочок огня, на земле под ним не было ничего – даже пепла. Волин, хозяин йельма, даже меч доставать не стал – только смотрел безучастно, как Тим набивает припасами седельные сумки.

Чем больше дней проходило в пути, тем большая апатия охватывала Тима – уже было совершенно ясно, что о внезапном нападении можно забыть. Даже если представить, что Сах Аот все это время мух ловил и Тима в упор не замечал, – все равно. Все равно уже весь Хем-Алар, а за ним и Шилак, пожалуй, знали, что по дорогам в сторону Аль-Аота едет сумасшедший волин-пустышка и ищет русоволосую девушку на лошади. Если первое время Тим как-то торопил события, стараясь поскорее добраться до цели, то в последние дни происходящее настолько затянуло его, что было уже совершенно безразлично, сколь длинный путь остался перед ним. Выяснись вдруг, что Сах Аот живет не в Аль-Аоте, а где-нибудь в другой стране… Маар-Сауше, например, да хоть даже в Азрайме на другой стороне планеты, – Тим бы ничуть не расстроился. Кивнул бы, проверил остроту меча и принялся подбирать маршрут. Но дорога все-таки кончилась.

Тим, находясь в уже ставшем привычным исступленно-безразличном состоянии, заехал в Аль-Аот и, отстраненно удивляясь большому числу людей, поехал по главной дороге. Наверное, он так бы и до цели доехал, не выходя из своего сомнамбулического сна, но неожиданная картина вдруг встряхнула его разум, вернув ему ясность мысли. В какой-то момент он вдруг увидел, что над каждым человеком светится в воздухе полоска определенного цвета. У некоторых она была зеленая, но короткая, у некоторых – тоже зеленая, но длинная, у некоторых (впрочем, таких было немного) полоска была желтой. Тим посмотрел на это чудо раз, посмотрел другой, потом механически остановил коня и словно проснулся. «Это же… игрушка! – пришла, пожалуй, первая за последние дни осознанная мысль. – Полоски жизни над каждым… Точняк – стратегия какая-то. Это что же выходит – я в компьютере?! Но тогда…» Тим посмотрел наверх и чуть с лошади не свалился – над ним, прямо над головой, светилась длинная изумрудно-зеленая полоса. «Ну, – подумал Тим. – Я и сам в курсе, что я живой. Только кто же это мной играет, интересно?» Махнул рукой по зеленой полосе, но ладонь прошла сквозь нее, не встретив ни малейшего сопротивления.

– Глюк какой-то, – сказал Тим и присмотрелся к своей полосе – из чего она сделана? Полоса, словно только этого и ждала, вдруг расширилась на все обозримое поле и заполнилась письменами. «Как в компьютере, когда мышку наводишь, – подумал Тим. – Как такое может быть, чтобы мной кто-то в компе играл? Может, права мама – я рехнулся и весь этот мир мне просто чудится? Чё там написано-то хоть?» Тим присмотрелся к тексту – это был какой-то список. На каждой строчке шло имя… даже не имя, а имя-образ… а рядом с ним – маленькая полоска какого-нибудь цвета. Некоторые были подлиннее, некоторые – покороче, некоторые – красные, некоторые – зеленые. «Блин!» – подумал Тим, начав понимать, и посмотрел на самую верхнюю строчку. Полоска там была не самой длинной, но красной. А рядом с ней безразличным взглядом смотрел на Тима не кто иной, как Руша Хем. Тим хмыкнул и, уже догадываясь, что он там увидит, бросил взгляд вниз. Список прокрутился перед глазами, потом остановился, дойдя до конца. Здесь большинство полосок были длинными и зелеными. Изображенные рядом лица на первый взгляд показались Тиму незнакомыми. Но одно лицо – рядом с короткой желтой полоской – он вспомнил. Это была та самая девушка-волин, которая так и не дала Тиму накормить лошадь.

– Вашу машу! – сказал Тим потрясенно. – Это же шаретор! Удостоился наконец.

Посмотрел озадаченно на список еще раз. «Это, получается, – подумал он с веселым удивлением, – за каждую драку мне еще и денег давали? Так вон они чего сопротивлялись-то. Ну и зря, мне ж ихних денег не надо было, только еды да воды немного. Так что сами дураки». Моргнул, мотнул головой – и длинный список исчез, словно его и не было. Жадно огляделся. Поток безразличных людей обтекал его, как водный поток обтекает скалу, и над каждым из них плыла в воздухе полоска шаретора.

– Ни хрена себе, – сказал Тим. – Упасть – не встать.

Помнится, Нальма совсем другое про шаретор говорила. Что он не виден как что-то определенное, а просто – виден. Уверяла, что Тим поймет, когда сам увидит, – и что? Пожалуй, местные жители все же видели шаретор как-то иначе. Ну неудивительно – где им было в Варкрафт играть? Кстати, все полоски в обозримом пространстве были куда бледнее, чем у Тима, и этот факт привел его в мрачно-веселое настроение. Он поймал первого попавшегося под руку прохожего (шаретор невелик, большой долг какому-то Сай Машу, масса микроскопических долгов ему простых людей) за шкварник и спросил без лишних предисловий:

– Где живет Сах Аот?

Прохожий хлопнул глазами и уставился на Тима, но не сделал ни малейшей попытки вырваться и сбежать.

– Глухой, что ли? – поинтересовался Тим участливо. – Повторяю: где живет Сах Аот?

– Не глухой, – отозвался прохожий растерянно. – Там живет, в Маар-Алтауше, – и махнул рукой. «Дом тысячи имен», – машинально перевел Тим и уточнил:

– Это вон та пирамида в конце улицы?

– Да.

– Понятно… я так и думал. А скажи, много ли… волинов у Сах Аота в этом Маар-Алтауше?

– Не знаю, – прозвучал недоуменный ответ. – Тысячи… может, больше… Не знаю.

– Тысяча так тысяча, – сказал Тим, отпуская прохожего и теряя к нему интерес. – Тысяча так тысяча, – повторил он громче, пуская лошадь быстрым шагом. В другое время он бы не преминул поглядеть по сторонам, может, даже свернуть с главной улицы и проехаться по переулкам, тем более что посмотреть было на что – в Аль-Аоте Тим впервые в этом мире увидел что-то, к чему было применимо слово «архитектура». Некоторые, даже многие, дома уже не являлись просто стенами и крышей. Какие-то вычурные столбы несомненно декоративного назначения вдоль стен, рельефный рисунок самих стен, фигурные проемы окон – похоже, здесь дома имели чуть больше чем просто утилитарное назначение. Впрочем, как тут же отметил Тим, все нестандартные дома были старыми, и, похоже, их никто не стремился поддерживать в хорошем состоянии: столбы везде были в явном некомплекте, стены потихоньку разрушались, а в оконных проемах частенько наблюдались явно не предусмотренные архитектором проломы. Все это Тим отмечал краем глаза, не сводя взгляда с пирамидального здания в конце улицы. Главная улица Аль-Аота была спроектирована по общему для всех населенных пунктов этого мира принципу – улица, площадь, дом Хозяина. Только помасштабнее – дома по бокам в два этажа минимум, дорога – как Невский проспект, площадь в конце улицы – целое Марсово поле, да и сам дом Хозяина выглядит куда как презентабельно. Перед его входом Тим с удивлением даже статуи обнаружил – две одетые в длинные робы фигуры пятиметровой высоты стояли по бокам от входа, почему-то спиной к площади. Сам Дом тысячи имен имел семь этажей, каждый этаж был, похоже, квадратным в плане и немного меньше предыдущего, крышу самого верхнего этажа украшала еще одна, сильно избитая временем, скульптура, которая, похоже, когда-то изображала летящую птицу. Теперь, правда, она изображала птицу бесклювую и бескрылую.

Тим спешился у входа и пошел к статуям. Полное отсутствие народа на площади его удивило, но не насторожило – мало ли, может, у них принято. Статуи оказались безликими – выходящий из Дома человек тоже видел две фигуры, но уже обращенные спинами к входу. Тим поудивлялся странной фантазии скульптора, потом усмехнулся: «Правильно. У них тут так и принято. Ко всем задом». Вынул меч и вошел в полутьму Дома тысячи имен.

Он ожидал, что «тысячи» волинов навалятся на него сразу, как он переступит порог, но внутренние помещения Дома были пусты и безжизненны. Нет, они не выглядели ненаселенными – несмотря на обычный аскетизм местных жителей, следы пребывания в Доме большого количества людей скрыть было невозможно, да никто, пожалуй, этого сделать и не пытался. Тим обошел стандартные жилые комнатки, тихо недоумевая, куда подевались все их обитатели – может, поджидают его на следующих этажах?

Но второй этаж тоже был пуст. Здесь помещения были побольше, попадались комнаты, уставленные шкафами со свитками и всякими неясного назначения предметами, несколько квадратных залов со странными геометрическими рисунками на полу, и – опять ни души.