Текст книги "Первый этап: Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Андрей Ткачев

Соавторы: Константин Крылов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– А вот и не расскажу! – высунула она язык и довольно рассмеялась.

– Чего тогда начала рассказывать? – показательно нахмурился в этот раз я.

– А чтобы не дразнился, – довольно хмыкнула Настя, но все же потом смилостивилась: – Извини, но у тебя пока недостаточный уровень допуска, чтобы я могла такое рассказывать.

– Тогда буду выполнять миссии, и, надеюсь, дадут нужный доступ, – бодро ответил я.

– Все в твоих руках, – с хитринками в глазах посмотрела на меня девушка. – А как тебе твой МБЕ?

– У тебя недостаточный уровень допуска, – передразнивая, повторил я и рассмеялся. И если в начале Настя надулась, то потом все же не выдержала и подхватила мой смех. – А так, очень шустрая машинка.

– Где подробности?! – стукнула меня кулаком по плечу она.

– А за подробностями к Васе – он любит рассказывать про свои подвиги, – иронично посмотрел я на нее. – Мне сложно описать, что я испытывал во время сражения.

– Не пойду я к этому бабнику! – разозлилась Денисова. – Ладно, пойдем в столовую, а то что-то есть охота.

– Пошли, – согласился я с ее предложением, только после этих слов ощутив, что желудок настойчиво просил, чтобы в него закинули что-то более существенное, чем еду из тюбика.

ЛАА – Либеральный Американский Альянс

ВБИ – Великая Британская Империя

ЕС – Евразийский Союз

МБЕ – Мобильная Боевая Единица

Глава 2

– Итак, – строго произнес Николай. – Давайте снова разберем все наши ошибки и что можно было сделать лучше.

– Может, уже сделаем перерыв? – заканючил Василий. – А то меня уже задолбало раз за разом просматривать симуляцию.

– Вот, когда я пойму, что ты перестал делать ошибки, тогда и не будешь сюда приходить! А до этого момента будь добр отработать все, – не дал слабину наш тренер.

У Широва был самый богатый опыт из нас по ведению боестолкновений, и по этой причине он же был нашим тренером и наставником. Мы все его уважали, но вот если остальные молчали, то Рихтер, как обычно, высказывал общее мнение группы.

Хоть я и считал, что это дело правильное, да и интересно было посмотреть на себя со стороны, но в этот момент я был мыслями далеко отсюда…

Несколько лет назад…

– Прямо ностальгия накатила… Вспоминаю своё западное прошлое, когда бил бриташек на берегу атлантики! – мечтательно пробормотал один из моих временных товарищей, сидя где-то справа.

Мне же до его слов не было никакого дела: впереди нас маячила ремонтная база ВБИ, причём в состоянии боевой готовности. Два МБЕ патрулировали дальнюю часть периметра, возвышаясь над некоторыми постройками, но и турели не дремали. Если всё пойдёт наперекосяк, и наш “мастер” не справится со своей задачей, будет нам худо. Слишком много здесь было сделано, чтобы не дать ни шанса таким как мы.

– Заткнулся бы, фантазёр хренов! – прошипел я, раздосадованный тем, что не мог увидеть ни единой безопасной лазейки помимо той, что нам должны были обеспечить.

Не люблю, когда нет запасного плана.

В шести метрах от наспех возведённых стен стояли подбитые роботы, но целых двенадцать потенциально рабочих боевых машин сейчас были ничем иным, как грудой наполовину рабочего хлама. Почему рядом с ними оставили оружие, только британцам, наверное, и понятно. По мне, так это верх безалаберности.

Моя часть задачи состояла в том, чтобы проникнуть на базу в момент, когда отключатся турели и системы обнаружения. У нас будет несколько секунд, чтобы МБЕ патруля нас не увидели, но что делать дальше?

Время складов с ГСМ и боеприпасами давно прошло, такой диверсии нам уже не устроить. Хотя есть у меня одна идея… Правда, опять же, везение сыграет главную роль.

Наш компьютерщик уже почти залез в их сеть, но важно для меня было не это. Я пытался определить состояние повреждённых роботов. Согласен, безумная идея, но больно она заманчивая. В моей ситуации мне нужна защита и возможность воспользоваться оружием, а значит, мобильность уходит на десятый план. Как тогда понять, у какого из МБЕ рабочие генераторы силового и корпусного полей? Разве что методом тыка.

Хотя стоп!

Инженерные компьютеры, они же должны собирать информацию с МБЕ!

– Умник, на связь, – прижав клипсу в ухе, обратился я по отдельному каналу.

– Да-да? Я весь внимание, – недовольным тоном протянул наш хакер, явно занимаясь своим делом.

– Как пролезешь в их сеть… После отключения защиты базы найди мне информацию по ремонтируемым роботам. Я хочу знать, какой из них максимально боеспособен.

– Знаешь, мы тебе платим не за изощрённые способы суицида, чтоб ты знал, – хмыкнул тот. – Даже если на них и переустановили системы экстренной эвакуации, эти машины – всё равно груда покалеченного хлама. И я тебе категорически не советую пытаться на них воевать.

– А мне на них воевать и не надо. Мне нужно десять выстрелов, не более, а потом будем сваливать.

– Я не могу никак понять… Ты во что пытаешься превратить операцию? – недоуменно протянул Умник. – Забудь, подвиг спартанцев с героическим стоянием под стрелами тебе не по плечу. Да и сыпаться на тебя будут уже не стрелы… Сумасшедший…

– Слушай, какая тебе разница? Для тебя выполнить мою просьбу – минутное дело, а вот если получится то мы нанесём гораздо более существенный ущерб врагу. Если же не получится… Ну, что ж, вы потеряете всего одного человека. Одним наемником больше, одним меньше… В случае моего провала можешь забрать мою долю себе, – добавил я стимул никак не решающемуся мне помочь хакеру. – Рискую я только своей жизнью.

– Тебе явно нравится издеваться надо мной, – вздохнул мой собеседник после недолгих размышлений. – Ладно, твоя взяла. Но у тебя будет ровно полторы минуты после того, как я скажу тебе, какой из МБЕ рабочий. Потом ВБИшники перезагрузят свои системы и поджарят тебя внутри машины. Будет такой себе шашлык… Ты меня услышал? Полторы минуты, самоубийца хренов!

– Да понял я, понял. Мне больше и не надо.

– Ну тогда начинаем. Выдвигайтесь.

Махнув остальным, я первым начал продвигаться по направлению к стенам. Быстровозводимые стены ВБИ уже стали своеобразной байкой и даже поговоркой. “Я буду там быстрее, чем ВБИ смогут сбросить свои стены!” – эталонный образчик военного юмора, настолько прижились эти шутки. Да и причина была довольно существенной: британцы наловчились настолько быстро сбрасывать свои оборонительные стены, что порой делали это прямо посреди боя.

Шутки шутками, но это может стать огромной проблемой, особенно если британские МБЕ сидят в обороне: пробить такие стены задача не из лёгких, а уж когда из-за них по тебе стреляет десяток-другой роботов врага… Бой превращается в настоящий водевиль. Только без комедийной составляющей. И ещё вопрос, кто и как танцевать будет после этого самого боя.

Как только нам был подан сигнал о том, что системы обороны молчат, я сразу рванул по направлению к стене. Взбираться на неё – та ещё морока, но тем не менее у нас всё было продумано. Да, генераторов антигравитации или чего-то там ещё, что себе понапридумывали инженеры и учёные всех мастей, ещё не сделали столько, чтобы использовать их для диверсионных операций (да и не по карману нам такое оборудование), однако мне не впервой действовать по старинке: старый-добрый крюк-кошка не раз выручал меня, выручит и сейчас.

Тихий хлопок выстрелившего крюка сопровождался гудением разматывающейся катушки, пока я смотрел на тактический экран, расположенный на предплечье левой руки у запястья.

Шестнадцать метров карабкаться вверх, пока тебя тянет мощный механизм крюка…

Казалось бы, задача простая, исходя из того факта, что тебе надо просто вовремя переставлять ноги, но многие неумелые пользователи этого устройства даже не догадываются, что во время подъёма надо за трос ещё и держаться.

Позади меня до стены добирались мои сокомандники, но я уже был на середине пути, ускоряя своё продвижение настолько, насколько это возможно: на кону стояла моя жизнь и успех операции, так что спешка здесь оправдана. И как только я перевалился через верх стены, в ушах зазвучал голос Умника:

– Дальний от тебя ряд, второй МБЕ слева. Полторы минуты. Удачи.

Коротко, но лишних слов мне и не надо.

Со стены я не спускался – летел. Время поджимало, и от напряжения у меня засосало под ложечкой: техники отошли из-за включившейся тревоги, но один из них уже начал что-то делать у терминалов. Только бы не заблокировал системы чёртовых роботов…

К моей удаче и непередаваемому облегчению, когда я вырубил инженера ВБИ ударом приклада винтовки по голове, не особо уделяя внимание тому, жив он или же планируемый глубокий нокаут превратился в не очень глубокую, но уже маячащую на горизонте могилу, нужный мне робот спокойно стоял с открытой кабиной в инженерных захватах.

Минута времени.

Более чем достаточно, чтобы забраться в него и покрошить тут всех.

По крайней мере я надеюсь, что смогу быстро разобраться с управлением. Доводилось копаться во внутренностях уничтоженных роботов, и общие принципы их работы вроде мне были понятны, но чего-то более-менее рабочего я до этого не касался.

– Алекс, планы изменились. Я смог отключить их системы. Поспеши и уничтожь МБЕ, пока не прибыло подкрепление, а потом расстреливай базу. У тебя семь минут, дольше я не смогу не впускать их в систему. Торопись!

– А я уж думал, что ты решил мне рассказать, какой я идиот. Уже радость, – хмыкнул я, когда система подъёмника отнесла меня к кабине.

Умник расхохотался.

– Нет, дружище, очевидные вещи я оставляю на совести тех, кто ими обладает. В твоём случае это перманентная тупость в самой страшной её итерации. Но не будем отходить от темы. Подключай МБЕ ко мне, постараюсь настроить его как можно быстрее.

– Когда это ты стал еще и инженером МБЕ? – недоуменно буркнул я, проводя предбоевую подготовку.

Результаты были… плачевными. Почти полное отсутствие брони, тяжёлые повреждения системы пропульсии, повреждённые сервомоторные суставы, множество разрывов искусственных мышц, нарушение энергоподачи в сканеры – и это только часть проблем, представших передо мной.

Но мне все же повезло, и это была одна из старых моделей с манипуляторами вместо полноценного ложа оператора МБЕ.

Момент, когда я сел в кресло пилота и взялся за манипуляторы, я запомнил… В общем, запомнил навсегда. Никогда мне ещё не приходилось испытывать такие ощущения. Это была и слабость, и какой-то, наверное, даже суеверный страх, и некоторая радость, но главным было ощущение… мощи. Безграничной, всесокрушающей.

Мне казалось, что я могу уничтожить всё вокруг себя в порыве безумной ярости, круша врагов одними руками! Но, как и всегда, реальность жестоко спустила меня с небес на землю тревожными сигналами системы о повреждениях и перегрузке энергоконтуров.

С трудом ворочаясь и путаясь в системах управления, мне удалось поднять оружие из положенного ему бокса, где оно лежало до поры до времени. Ну, можно считать, что это время наступило…

– Твою мать, Алекс, какого хрена?! – раздался возмущённый крик одного из моих сокомандников на канале связи.

Но я его не слышал: гаусс-винтовка, гордо именуемая мной дилетантом пушкой, раз за разом посылала иглообразные болванки в дезориентированных и обездвиженных роботов ВБИ. И это было чертовски приятно. Ощущать крохотные вибрации из-за вылетающего из ствола снаряда, видеть всё вокруг с высоты огромной боевой машины и чувствовать силу, которая способна без оглядки на законы и правила делать то, что нужно мне.

Но, опять же, только до выхода из строя моего изрядно избитого МБЕ. Который, судя по увеличившимся красным строкам состояния, начал уже разваливаться от такого с ним обращения.

– Ты нас чуть не задел! Аккуратнее, козлина!

– Пошёл в задницу. Выполняй свою часть плана, после боя сочтёмся.

– Если после этого боя будет кому считываться! Следи за выстрелами! – рявкнул тот и отключился.

Когда вражеские МБЕ были уничтожены (они, видимо, не ожидали от нас такой наглости и в первые мгновения растерялись и не смогли вовремя среагировать, чтобы преодолеть оверрайд системы, а дальше было поздно), я совершил ещё несколько выстрелов в сторону складов, а потом начал методично уничтожать любые намёки на вооружённое сопротивление. Уж чему-чему, а стрелять меня научили хорошо. И пускай я сейчас стрелял с помощью робота, но принцип-то один.

Уже после уничтожения всего, что могло быть полезным на этой базе, я один за другим превратил в груды обломков на тот момент ещё более-менее дееспособные МБЕ, находившиеся в ремонте. Когда дело было завершено, мне оставалось только запустить систему самоуничтожения в моей машине, отойти от стены и катапультироваться из робота.

Не хватало еще, чтобы данные обо мне, в автоматическом режиме снятые машиной, попали к британцам.

Кабина в спасательной капсуле, перемахнув через стену, грохнулась среди какого-то мусора, изрядно меня тряхнув. Но увидеть это мне удалось только после того, как меня выковыряли из этой самой кабины.

И только тогда, когда мы отошли на очень большую дистанцию, затихшая ремонтная база полыхнула яркой вспышкой самоуничтожившегося робота.

Я не мог согнать улыбку с лица, пугая своих товарищей, ибо сила и запах пьянили.

Запах победы.

После этого момента я решил, что сделаю все, чтобы стать пилотом МБЕ, и то, что мне было на тот момент не больше пятнадцати лет, ни о чем мне не говорило. На войне взрослеешь быстро, да и в нашей команде было всего трое человек старше двадцати.

Да-а-а… интересное было время.

* * *

– Рогов, опять в облаках витаешь? – грозный окрик Николая вывел меня из созерцательного состояния.

– Никак нет! – автоматически ответил я, подскакивая со своего места.

Было в голосе Широва что-то, что заставляло сделать именно так. Он, конечно, не распространялся о своем прошлом, но слишком много военных повадок проскальзывало в его поведении, чтобы можно было предположить что-то другое.

– И что же я говорил? – вкрадчиво спросил он.

– Сато необходимо было вести более плотный огонь, чтобы сконцентрировать внимание на себе, тогда бы мне не пришлось излишне рисковать и подставляться под удары, – бодро ответил я, сев на свое место.

– Хорошо, – нахмурился Николай. И непонятно, то ли он недовольный от того, что я смог ответить, то ли, наоборот, от того, что я все же не промолчал и он не смог учинить разнос. – Тогда продолжаем… Джонсон, выведи на экран ситуацию, если бы один из кораблей противника оказался в этой точке…

В итоге все заканчивается, закончился и разбор полетов.

– Старик совсем уже… – протянул Рихтер, когда мы отошли на приличное расстояние от комнаты, где нам пришлось высидеть несколько часов. – Мы же завершили миссию, как и планировалось. Чего теперь над нами издеваться?!

– Сенсей так проявляет заботу о нас, – ответил ему Синдзи, называя Николая на свой восточный манер. – Делится он мудростью своей. Внимать ты ему должен.

– Ладно-ладно, – поднял руки Василий. – Меня еще ждут дела.

Сказав это, снайпер скрылся в ближайшем ответвлении. Сато, не став ничего говорить, тоже отошел в сторону и затерялся в хитросплетении коридоров, что меня вполне устраивало. Несмотря на то, что мы уже относительно давно работаем в одной группе, мне еще не удается получить подход к каждому члену команды. Да и болтать просто так я тоже не люблю.

Понимаю, что надо жить в обществе, но как-то это… Нет, определенно в Африке было проще – ни с кем надолго не задерживаешься и не обрастаешь связями.

Мне привычнее сидеть в засаде с винтовкой в руках, чем завести разговор с кем-либо. Только благодаря стараниям человека, ставшего, пускай и на короткое время, мне кем-то вроде отца, я стараюсь себя вести как все.

Тем временем ноги сами собой привели меня в ангар, где стояли МБЕ организации. Всего, насколько мне известно, у нас около пятидесяти машин, но очень редко случается так, что на базе отсутствует хотя бы половина роботов. Руководство действует осторожно и предпочитает разовые акции с использованием минимально необходимых сил.

Даже старожилы не могли припомнить ни один случай, когда в одном задании использовали сразу две пятерки. Прометей успешно просчитывает все вероятности и выдает только те миссии, с которыми мы точно сможем справиться. Нас не так много, чтобы рисковать понапрасну.

Кстати, о Прометее. Я по первости не верил, когда мне говорили, что это компьютер, так как общался он, как обычный человек. Потом мне пояснили, что это не имя человека, а кодовое название очень старого искусственного интеллекта.

Его постоянно модифицируют, и, по сути, с каждым годом он вместо старения становится все новее, но при этом сохраняет всю наработанную базу. Создатели “Небожителей” не стали ограничивать Прометея в своем развитии, так что в итоге, если не знать, кто с тобой разговаривает, его очень легко спутать просто с очень умным и рассудительным человеком.

Он же отвечает за подбор и проверку новых кадров и, видимо, именно ему я обязан своему появлению здесь. Скорее всего, к этому моменту, останься я на прежнем месте, уже давно гнил бы в земле, как и все мои “товарищи по борьбе”.

Что-то я сегодня много вспоминаю про свое прошлое. Не к добру это…

Вот и показался отсек, где находился мой МБЕ. Изначально каждый робот имел свое кодовое название, но первым пилотам это не нравилось, и МБЕ получал такое же имя, какой был позывной у его пилота.

Еще в Африке, заинтересовавшись МБЕ, я постарался добыть всю доступную литературу по этим машинам. Меня всегда удивляло, почему роботов делают именно гуманоидного типа, ведь то же удвоение рабочих конечностей позволяло вести огонь вдвое плотнее.

И, как оказалось, такие модификации в начале создания МБЕ были, но они быстро доказали свою несостоятельность. Только уникумы могли управлять более сложными роботами, да и сама структура ОДА робота, подвергаясь модификации, становилась менее надёжной и более энерготребовательной. Со временем, когда изобрели системы синхронизации, идея об увеличении количества конечностей воспринималась уже как глупая шутка: попробуй привыкнуть жить с четырьмя, а воевать с шестью или восемью. Так и с ума сойти недолго, тем более, что ими придётся учиться управлять с нуля.

Гуманоидного же робота было воспринимать легче – те же две ноги, две руки. Многие вообще воспринимали робота как высокотехнологичный доспех. После того, как окончательно утвердили человекоподобного робота, развитие военной техники стало совершенно иным.

Мой МБЕ имел вид, внешне типичный для роботов: массивные бронепластины, угловатые очертания и приземистый силуэт. Ну, как для махины более чем полутора десятка метров в высоту… Обычный бугорок внешнего контура излучателя силового барьера, тонкие энерголинии корпусного щита и крупная коробка ракетной установки за плечами. На бёдрах присутствовали небольшие контейнеры с вибромечами, а на икрах и в задних частях плечевых суставов располагались маневровые двигатели. В условиях планетарной гравитации они робота даже с места не сдвинут – слишком тяжёлый для их мощности, а вот в космосе придавали МБЕ достаточно неплохую маневренность. Тем не менее, изначально робот предназначался не для космических сражений, и это, думаю, понятно сразу. Мой же МБЕ в качестве окраса имел темно-коричневый с синими вставками на части элементов брони.

– Эй, чего глазеешь? – недобро посмотрев, окликнул меня один из инженеров, которые сейчас возились с левым манипулятором МБЕ.

Во время боя в него попало несколько осколков от взорвавшихся противников, и руку начинало клинить.

– Смотрю, как проходит ремонт моей машинки, – пожал я плечами.

– Посмотрел? – наехал мужчина на меня. – Вот и иди себе дальше.

– Вечно эти пилоты лезут к своим роботам, – проворчал его напарник.

Я на это лишь хмыкнул и развернулся. Ну не нравится им чужое внимание, не раздувать же из этого скандал.

Эх… и когда, интересно, следующая миссия?

* * *

Красивая брюнетка сидела в своем кабинете и напряженно смотрела на цифры, появляющиеся на развернутых экранах. В помещении было очень мало источников света, но она уже давно привыкла именно к такой обстановке. Ей всегда лучше думалось в полумраке.

– Прометей, ты уверен в этом прогнозе? – задумчиво закусив губу, задала она вопрос, хотя рядом никого и не наблюдалось.

– Алисия, я прогнал всю информацию уже десять раз с момента подачи тебе отчета, – ответил ей приятный баритон, а на одном из экранов появился силуэт мужчины, который, будто подражая женщине, сидел в полумраке. – Доли процента на то, что именно так и произойдет, только увеличиваются.

– Ты вновь выбираешь человеческий образ для общения? – невесело спросила Алисия Кроу, по совместительству лучший тактик и аналитик “Небожителей”.

– Нечеткий образ позволяет людям ассоциировать меня с человеком, но при этом не забывать, кто я на самом деле. Но ты вновь пытаешься перевести тему.

– И что с того?! – воскликнула она.

– Количество конфликтов начнет лишь множиться. Это может привести к новой мировой войне, – начал коротко отвечать Прометей. – Я был создан для того, чтобы предотвращать их. Почему ты медлишь?

– Да потому, что не все так просто! – Женщина резко поднялась и стала ходить по комнате, яростно обращаясь в сторону экрана, где был изображен силуэт человека. Умом она понимала, что искин видит ее через камеры, но проще было концентрироваться на визуальном объекте, чем обращаться в пустоту. – Мы своим вмешательством можем породить еще большие конфликты. До этого момента нам удавалось предотвращать лишь небольшие инциденты. Я попросту боюсь, что именно мы послужим искрой, упавшей в пороховую бочку!

– Мой анализ указывает на то, что война начнется с семидесятипроцентной вероятностью в ближайшие пять лет. Если брать еще больший срок, вероятность начинает расти. Произведено слишком много военной техники, и добывается относительно небольшое количество ресурсов. Многим будет на руку этим воспользоваться.

Искин говорил безэмоционально, хотя уже и научился этого не делать. Прометей специально делал именно так, так как прекрасно знал, что и как сейчас хочет услышать Кроу.

– Каково твоё мнение? – безжизненным голосом спросила Алисия, замерев на месте.

– Организации необходимо прекратить свою изоляцию и стать тем неизвестным фактором, который сможет разрушить сложившиеся вероятности.

– Хорошо, – выдохнула женщина. – Вынесем этот вопрос на ближайшее собрание, а до этого момента перепроверь эти расчеты еще раз.

– Как пожелаешь, – ответил ей Прометей, и экран с его изображением погас.

– Как пожелаю… – повторила за ним Кроу и устало закрыла глаза.

* * *

– Как это вам не удалось захватить груз?! – ярился мужчина в костюме, обращаясь к своему собеседнику по коммуникатору.

– В бой вмешался неизвестный противник, – ответил ему по ту сторону экрана мужчина с выправкой военного и длинным шрамом на лбу. – Их корабли ударили нам в тыл, и мы были вынуждены отступить.

– Я вам деньги плачу не за то, чтобы вы отступали!

– Я потерял больше половины своего личного состава и оставил себе только аванс, – все так же сохраняя спокойствие, ответил он. – Это вам необходимо было нас предупредить, что конвой могут страховать дополнительные силы.

– Ты смеешь мне еще что-то предъявлять?! – пуще прежнего разозлился “костюм”.

– Нет, но контракт предполагал захват транспортника с минимальным охранением… Так что я мог и вовсе затребовать от вас ответных санкций. Давайте просто забудем об этом инциденте и продолжим наше сотрудничество.

На это “военному” ничего не ответили, а просто отрубили связь.

Целых пять минут сохранялась тишина, которая была все же нарушена тихим вопросом:

– Капитан, а вы уверены, что стоило сообщать о кораблях? – осторожно спросил мужчину со шрамом его первый помощник.

– Саша, а ты понимаешь, как бы это звучало: “На нас напало пять МБЕ, уничтоживших три корабля и кучу наших МБЕ”? – холодно спросил он. – Да после такого нас бы подняли на смех! А так мы, конечно, потеряли дальнейшие контракты от этого “денежного мешка”, но хотя бы сохранили репутацию.

– Но…

– Никаких но, – оборвал слова помощника капитан. – И другим передай, чтобы не мололи языком – им все равно никто не поверит, а я разозлюсь, если узнаю, что они проболтались.

– Х-хорошо, – сглотнув, ответил первый помощник.

Он уже давно знал своего капитана и больше всего боялся именно этой холодной ярости, когда, казалось, слова вымораживали саму душу. Уж лучше бы он на них всех кричал.

* * *

Тишину обсерватории нарушало лишь мерное тиканье антикварных часов, чьё стекло отражало лунный свет. Сидящий в кресле перед ними человек медленно протирал линзы своих очков, усмехаясь мыслям. Когда на столе активировался терминал доступа, он ничуть не удивился и проговорил в мрачную тишину пустого помещения с огромным устройством слежения, замаскированным под телескоп:

– Они так и не поняли, да? – Он сокрушённо вздохнул. – Ну что ж, некоторые дети не умеют учиться на своих ошибках.

– Некоторые дети не хотят этого делать, а не “не умеют”, – ответили ему с экрана. – У нас есть двенадцать дней, босс?

– Избавь меня от своих вульгаризмов. Называй меня по имени.

– Как скажешь, босс. Но всё же?

– Да, двенадцать дней, – вздохнул мужчина. – И ты знаешь, что это значит?

– М-м… Дай-ка угадаю: скоро всё полыхнёт, да? – насмешливо протянул его собеседник, снова кощунственно нарушая тишину ночного пункта наблюдения.

– Это довольно смелое предположение, однако не могу не согласиться. С одной оговоркой: оно может полыхнуть, – выделил он интонацией слово “может”. – Но это не абсолютная вероятность.

– Да-да, босс, но ты же мне сам все мозги прожужжал этим “вероятность то, вероятность сё, нулевая, сотая, миллионная”. Тьфу. Пытаешься копировать ИИ?

– Боюсь, в таких подсчётах я не чета своему сопернику. Он видит нас насквозь, каждый наш шаг… – задумчиво постучал он пальцами по столу. – И поэтому нам нужно уходить с его поля. Переворачивать доску, когда не осталось ходов и скоро будет мат. Нарушать правила навязанной им игры…

– Это вы любите. Философствовать. А точнее? – в голосе собеседника владельца обсерватории так и сквозило неприкрытое любопытство.

– Нам нужно собрать ударный отряд. Такой, который сможет смять их в пыль, сокрушить одним ударом и от которого не спасёт никакая хитрость. Однако, это также может спровоцировать конфликт, в который мы вступим ослабленными, если потратим свои силы на такую операцию.

– Игры разума, ага… Ясненько, – тут собеседник надевшего очки мужчины хмыкнул, и его голос резко посерьёзнел. – Мы не готовы. Нам банально не хватит энергии для её запуска. У вас есть идеи, иерарх?

– Вот как раз проблема в том, что идей у меня нет. Только грубая сила. Только прямой удар прямо в сердце, но наш стилет сломается, а молот ещё даже не готов. Что же выбрать?.. – задал он вопрос будто самому себе. – Мгновенное поражение в попытках убежать от судьбы? Или же поражение медленное после попытки её изменить? Этот выбор терзает мой разум день за днём. Великое наследие Солнца угаснет вместе со светом душ последних наших воинов, если мы проиграем. А мы проиграем. В этом сомнений не осталось…

– У меня создаётся впечатление, что вы уже смирились с таким исходом, – заметил невидимый собеседник мужчины. Тот же лишь отмахнулся, тихо посмеиваясь.

– Я слишком стар, чтобы верить в чудо. Слишком стар… – покачал хозяин обсерватории головой. – Но, возможно, в чудо не нужно верить. Нужно только… – тут он замолчал, погрузившись в свои мысли. Прошла минута, за ней другая. Воцарилась гнетущая тишина. – Как же трудно делать выбор, от которого зависят миллиарды жизней. Эта ноша непосильна…

– Эти миллиарды с радостью вручили свои жизни вам, потому что знают: лучше вас их судьбу не решит никто. Мир – результат войны, вы сами так говорили, иерарх.

– Я был молод, глуп, амбициозен и очень красноречив, когда считал, что сила решает всё… – вздохнул мужчина. – Сила решает не всё. А мир – результат не войны, а стремлений к нему. Если война становится средством для обретения мира, стремления угасают. Его не построить на костях и крови, ибо кровь очень плохо скрепляет кирпичи. Вот только человечество не может без войны.

– Я перестаю понимать вас, иерарх, – заметил собеседник, не вложив в голос ни насмешки, ни недоумения. Сухая констатация факта.

– Ах, прости-прости. Старческие бредни, – усмехнулся тот, кого назвали иерархом. – Тем не менее… Как там моя девочка, Элайза?

– Она в полном порядке. Эта должность словно для неё и создавалась, – хмыкнул человек по ту сторону экрана.

– Дети так быстро растут, поверить не могу… Как будто только вчера посвящал её душу Солнцу – и вот она командует нашим щитом и мечом. Но если я не ошибаюсь, её тоже терзают сомнения, – несколько мгновений он молчал. – Окажи услугу старику, помоги ей разобраться в себе.

– Как скажете, – собеседник иерарха решил промолчать насчёт того, что любая его просьба – это настолько же приказ, как и остальные его слова. Просто старик порой тешит свое самолюбие тем, что выполняют его “просьбы”. – Но вы уверены насчёт моей кандидатуры? Это очень неразумно – доверять такому, как я, в этом деле.

– Я знаю тебя дольше, чем многие живут под светом Солнца. И если я не буду доверять тебе, кому ещё я буду доверять? – Его губы растянулись в мягкой улыбке, и он снова стал протирать очки махровым платочком, выуженным из недров карманов его тоги. Откуда они там вообще появились, не знает, наверняка, даже он сам. – Только вот ты сам не хочешь признать тот простой факт, что тебя избрали не потому, что это было какое-то знамение, а потому, что ты – тот, кто ты есть.

Ну и, конечно, мужчина не стал говорить, что все равно он полностью не доверяет своему собеседнику и в его ближнем окружении есть люди, которые позаботятся, чтобы план иерарха был исполнен в точности.

– Вот по этому поводу я и беспокоюсь… – буркнул он, а потом раздался грохот и сдавленные ругательства. – Прошу меня простить, интерьер бывает опасен для человеческой жизни, – не очень понятно пробормотали с той стороны после секундной паузы.

– Полноте, рассказываешь мне байки. Ладно, время позднее, а тебе завтра нужно идти по делам. Отдыхай.

– Спасибо, иерарх.

Связь отключилась, оставляя старого человека наедине с самим собой и мягким лунным светом.

– Мир… – раздался голос мужчины после долгого периода тишины. – А так ли нам нужен мир?..

* * *

Мне было скучно так просто сидеть на базе, и поэтому я отправился к зоне симуляции, где мы обычно отрабатываем командное взаимодействие. Эта часть комплекса была отделена от основной базы и имела отдельную систему входа, которая позволяла пройти авторизованным пользователям.

Здесь даже были кабины пилотов, где мы также подключались к системе синхронизации, а дальше уже программно создавалось окружение и ставилась задача. Мне пока не удавалось пройти одну из миссий более сложного уровня, и я раз за разом гиб при ее выполнении.