355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Смирнов » Корзина желаний (СИ) » Текст книги (страница 22)
Корзина желаний (СИ)
  • Текст добавлен: 4 апреля 2022, 04:33

Текст книги "Корзина желаний (СИ)"


Автор книги: Андрей Смирнов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

– Тогда почему гомункул потерял силы? А? – Норис показал рукой на колбу со спящим человечком. – Только одна причина: ты задал вопрос, на который невозможно ответить, потому что нельзя сказать, где «он», если «он» – это она.

– Но я уверен…

– В чем ты уверен? Ты когда-нибудь видел этого Айнри голым? Купался вместе с ним?

Вийон отрицательно замотал головой.

– Вот видишь, – с печалью и усталостью сказал Норис. – Ты не знаешь, какого он пола. Она.

– Но…

– Она могла притворяться мальчиком, разыгрывать тебя. Переоделась в мужскую одежду и говорила о себе в мужском роде, вот ты и поверил!

– Но… – Вийон осекся и не договорил, хотя на этот раз Норис не стал прерывать его. Вийон был уверен, что Норис не прав, но как это доказать?.. А если вдруг… Уверенный тон Нориса зародил в нем крупицу сомнения. Могло ли такое быть? Вийон вспомнил Айнри, его мягкий высокий голос, полное отсутствие агрессии, дружелюбие и душевную теплоту, которые больше подошли бы девушке, чем парню… Нет-нет-нет. Не может этого быть.

– Я бы понял, если бы это была девочка. – Тихо сказал он. – Но это была не «она». Это был мальчик, мой друг.

– Как бы ты это понял? – Спросил алхимик. – Груди у нее могло и не быть, бывают плоские девушки, а тем более, ты говоришь – вы дружили в детстве! Не выросло у нее еще ничего.

Вийон хотел возразить, но алхимик махнул рукой, заранее отметая все возражения и показывая, что ему больше не интересна эта тема.

– Впрочем, думай что хочешь, мне до этого нет дела. Да уж, хорошо же ты мне «помог» с опытом над гомункулусом – только все испортил!.. Ну что ж, остается надеется, что он придет в себя через два-три дня. А ты можешь идти. Больше мне от тебя ничего не нужно.

И Норис сделал жест в сторону двери. Вийон не шелохнулся.

– Что такое? Еще что-нибудь?

– П-простите… да, есть еще кое-что…

Это был крайне неподходящий случай, но лучший уже вряд ли представится. Вот только что спросить? Алхимик раздражен, даже зол на Вийона. Шансы на то, что он проявит снисхождение в ответе хотя бы на один вопрос, были крайне малы, а у Вийона таких тем было целых две. Ему очень хотелось спросить Нориса о Колесном звере и загадочном «парадоксе Лусса», но ведь если он использует свой призрачный шанс на этот вопрос, то до обсуждения долга Байла Хадзи речь точно не дойдет. Он уже и так порядком разозлил алхимика.

Затем Вийон понял, что не сможет внятно говорить о Колесном звере, потому что совесть ему не даст вести этот разговор спокойно, он будет путаться и вряд ли что-то запомнит. А значит, лучше было действовать в ущерб себе, чтобы хотя бы чего-нибудь добиться, пусть и не для себя. Ему говорили, что так поступать неправильно, и заботиться в первую очередь надо о себе, но следовать этому мудрому совету Вийону никогда не удавалось.

– Я знаю, что вам задолжал один мастер Дежьена Опор и Проемов, Байл Хадзи…

Норис прищурился и посмотрел на гостя уже совершенно по-новому. Вийон продолжал:

– Он должен был сделать для вас дом, но тот не получился таким, как хотели вы и мастер Байл. Теперь вы хотите разорить Байла, отобрать у него все имущество и жилье… Пожалуйста, не делайте этого! Господин Байл – не мошенник, он просто старый человек, одинокий, его все покинули, он уже и так почти разорен! Не отнимайте у него книг и дома, в котором он прожил всю жизнь! Дайте ему еще немного времени – вдруг он сумеет найти способ переделать тот дом так, как вы хотите без большого разорения! Прошу вас!..

– Ты не посланник Милгая Арсина. – Холодным голосом констатировал Норис. – Ты самозванец. Тебя послал Байл. Сколько тебе заплатил этот лжец, а? Отвечай!..

Но прежде чем Вийон успел сказать хоть что-либо, Норис отвернулся и крикнул в дверной проем:

– Ха-а-арбус! Сюда поднимайся! Есть для тебя работа…

Последние слова он произнес не так громко, а но весьма зловеще, уже разворачиваясь обратно к лже-посланнику.

Вийон упал на колени.

– Господин, простите! – Взмолился несчастный корзинщик. – Байл мне не платил! Ему и нечем! Так уж случилось, что я оказался в его доме – он там совсем один, брошенный слугами, потерянный старый человек!.. Из-за смерти жены он допустил маленькую ошибку в расчетах, когда проектировал дом для вас, и из-за той ошибки начались все несчастья! Дайте ему еще немного времени! Неужели он не заслуживает еще одного шанса?!. Избейте меня, если хотите, но сжальтесь над стариком!

С ужасом Вийон услышал, как заскрипела лестница под тяжелыми шагами поднимающегося по ней громилы.

– Мир был бы совсем другим, если бы все получали то, чего они заслуживают, – холодно и утомленно, но уже без такой злости, как прежде, сказал Норис. – А чего заслуживаю я? Разве я заслуживаю быть разоренным по милости твоего Байла? Этот участок земли в Верхнем городе, материалы для строительства, в том числе и довольно редкие, плата строителям и мастерам по камню, наконец, оплата услуг самого Байла – все это, знаешь ли, недешево мне обошлось. Да на эти деньги я мог бы купить себе пять лабораторий! И вот теперь ты просишь пощадить этого мошенника?! А как же я? Кому интересны мои трудности и беды? Никому! Я лучший алхимик в Дангилате, а может быть и во всем Ильсильваре – но чванливые обитатели Верхнего города смотрят на меня сверху вниз лишь потому, что я не живу в роскоши, как они и не трачу деньги просто так, а во всем себе отказываю, жертвуя всем во имя науки! На мои письма даже не отвечают – а я, значит, должен проявлять великодушие и прощать долги, хотя потратьденьги, отданные Байлу, на обычный дом в Верхнем городе, на приемы и слуг – как те же самые люди, заметив мой достаток, проявили бы ко мне куда больше любезности!.. Нет, молчи. Я не желаю ничего больше слышать.

К этому моменту Харбус уже достиг конца лестницы и вошел в комнату, не без труда протиснувшись мимо хозяина. Он еще не вполне понимал, для чего его позвали, но чувствовал напряжение и неприязнь, исходящие от алхимика, да и покаянная поза Вийона, по-прежнему стоящего на коленях, определенно намекала на то, что гость в чем-то сильно провинился. Верхняя губа звероподобного хальстальфарца слегка приподнялась, обнажая зубы; глаза сжались в узкие щелочки.

– Харбус, – отстраненным тоном велел громиле хозяин дома. – Выкини вон отсюда этого самозванца.

11

Харбус не стал бить его, а, буквально исполняя приказ своего хозяина, сграбастал корзинщика в охапку и вышвырнул за дверь с такой силой, что Вийон перелетел через середину улицы и, ударившись о землю, едва не переломал себе руки и ноги. Услышав, как за огромным хальстальфарцем захлопнулась входная дверь, Вийон ощупал себя, а затем кое-как поднялся с земли и побрел, прихрамывая, по темной улице, по дороге отряхиваясь от грязи и пыли. Возвращаться домой было уже слишком поздно, гонг на Часовой башне пробил девять раз уже давным-давно, и надо было думать о ночлеге. Ранее, направляясь к дому алхимика, Вийон в глубине души лелеял мысль о том, что если все пройдет удачно, то можно будет вернуться к Байлу Хадзи и попросить на ночлег, заодно порадовав старика известием об отсрочке в выплате долга – но, сейчас, конечно, возвращаться было нельзя, да и попросту стыдно.

На перекрестке Вийон обнаружил колодец, рядом с которым никого не было, умылся и почистил одежду. Был ли этот колодец свободным в силу того, что продавец воды с наступлением ночи ушел отдыхать или же здесь всегда можно было брать чистую воду бесплатно? Вийон не настолько хорошо знал Средний город, чтобы с уверенностью сказать наверняка.

Он нашел закуток среди домов, и поудобнее уселся, защищенный от ветра и лишних взглядов стеной и поленницей. Стража не должна его здесь обнаружить – во всяком случае, если только его не заметят хозяева дома и позовут с улицы солдат, несущих ночной дозор в этой части города. Обхватив себя руками, Вийон прислонился к стене и постарался заснуть.

Эта ночь на улице прошла лучше, чем предыдущая. Вийона никто не побеспокоил, стража каждый раз проходила в стороне. Посреди ночи кто-то вышел из соседнего дома, но либо не заметил дремлющего человека, либо не стал придавать этому значения. Вийон несколько раз проваливался в сон и несколько раз пробуждался, чтобы размять затекшее тело. Мешанина образов во сне несколько раз складывалась в знакомую уже картину извилистой дороги между двух бездн, треугольного неба и странного образования в месте, где небо и дорога сходились в одно. В эту ночь он подошел к месту пересечения еще ближе. Место пересечения походило на здоровенный щит с щипами, или, может быть даже на ворота с многочисленными длинными выступами, или на неровную стену – чем ближе подходил Вийон, тем больше казалась эта штука. В какой-то момент она выросла настолько, что закрыла собой половину неба, и также глубоко она протянулась куда-то вниз. Разглядывая ее и стараясь понять предназначение прямоугольных выступов, Вийон ощутил, что его тянет вперед, поначалу едва-едва, а затем все сильнее. Странное образование выросло еще больше, выступы увеличились; горизонтально падая на необъятные «ворота», Вийон понял вдруг, что выступы на них шириной не уступают домам Среднего города, а высотой – превосходят их, и намного. С какого-то момента горизонтальное падение стало вертикальным, он падал вниз, в пространство между огромными прямоугольными башнями, не имевшими ни окон, ни бойниц. Затем он упал, и несколько секунд лежал, оглушенный, в полной уверенности, что на этот-то раз точно переломал себе все кости – но, поскольку это был сон, то вскоре поднялся, понимая, что каким-то чудом избежал серьезных повреждений – но не понимая, почему: он почти не осознавал себя в том сне. Поднявшись, он побрел по каменной улице между зловещими темными домами, желая найти в этом месте хоть что-то, что отличалось бы от остального пейзажа – но вокруг были только стены, проход между ними и сумерки, скрывавшие то, что находилось более чем в полусотне шагов впереди и более чем в полусотне шагов позади. Иногда стены справа или слева заканчивались, являя взору Вийона новый, как правило, не слишком длинный проход, также имевший несколько ответвлений. Вийон сворачивал то вправо, то влево, бесцельно блуждая по лабиринту; он даже не понимал, что именно ищет. Однообразное, сумрачное место наводило тоску – оно чем-то напоминало Вийону Дангилату, но в самом худшем ее качестве: громадный бездушный город, которому совершенно безразлична судьба отдельного человека. Так и не найдя выхода из лабиринта, он проснулся от пения петухов и не без труда поднялся на ноги.

Ушибленное вчера колено побаливало, ныли шея и поясница, правая рука затекла. Справив нужду, Вийон двинулся в сторону колодца, рассчитывая умыться и попить прежде, чем проснется продавец – либо, если этот колодец общественный, прежде чем к нему потянутся горожане.

Как же теперь быть и что делать? Вийон размышлял об этом, бродя взад-вперед в ожидании, когда отворят ворота. Нужно было отправляться на работу, но ему отчаянно не хотелось этого делать. Провести еще один день, возясь с прутьями, чтобы сплести несколько корзин, половину которых заберут либо Бейз, либо стражники на рынке, а вторую половину, даже при большой удаче, он продаст за гроши, которых толком ни на что не хватит? Да, он жил так уже много лет, и свыкся с такой жизнью, но сегодня она стала особенно невыносима – возможно, из-за чувства вины и злости на самого себя: ведь он обещал помочь Байлу Хадзи, но так и не сумел этого исполнить.

Существовали ли у него другие варианты, кроме как вернуться к работе? Может быть, в этих повторяющихся снах содержался какой-то знак? Лабиринт во сне показался ему похожим на Дангилату в худшей ее ипостаси – так, может быть, где-то в городе есть такое же мрачное место, которое он должен отыскать? Да, так он и поступит. К работе над корзинами можно будет вернуться во второй половине дня, а в течении первой он обойдет Средний город и посмотрит, нет ли тут мест вроде тех, что он видел во сне. Но сначала нужно было поесть! Вийон был ужасно голоден.

На кашу, кусок хлеба и кружку дешевого пива ушли почти все его деньги, но Вийону было не привыкать – хотя, если бы он только знал, что случится дальше, то перетерпел бы голод, но сохранил в кошельке монеты. Итак, позавтракав, он принялся бродить по Среднем городу, но вскоре понял, что вряд ли найдет тут место, соответствующее тому, что увидел во сне – не смотря на то, что дома тут были намного больше лачуг Нижнего, они явно уступали размером огромным прямоугольным домам-башням из его видения. Да и было ли то, что он видел во сне, домами? Лишенные окон и дверей, казавшиеся совершенно монолитными, они больше походили на огромные камни или отштукатуренные стены, но не здания, в которых можно было жить. А раз так, то лучше перестать бездельничать и вернуться к работе.

Он уже повернулся, чтобы направиться к воротам, когда заметил крупную крысу, стоявшую на двух лапках у стены дома. Нет, к счастью, она ничего не выгрызала, но то, как она смотрела – а голова ее и тело были развернуты точно в сторону Вийона – заставило корзинщика почувствовать себя весьма неуютно.

– Что тебе от меня надо?! – Крикнул он.

Кто-то из прохожих оглянулся, другие остались и вовсе безучастны. Кажется, на крысу никто, кроме Вийона не обратил внимания, что было неудивительным – Дангилата издревле кишела этими тварями.

Между тем, сама зверушка вийонового окрика ничуть не испугалась. Поглядев на корзинщика еще несколько секунд своими черными глазами-бусинками, она опустилась на четвереньки и неторопливо побежала вдоль стены.

«Надо проследить за ней, – подумал Вийон. – Вдруг гуафим прав и все это – дело рук какого-то безумного дрессировщика?»

Он торопливо отправился вслед за крысой, но вскоре умерил шаг, чтобы ненароком не спугнуть ее. Крыса, казалось, ничего не замечала. Она бежала вдоль стены, иногда ненадолго останавливаясь для того, чтобы почиститься мордочку или, привстав, посмотреть по сторонам. На первом же перекрестке она свернула направо и продолжила свой бег вдоль стены, а Вийон последовал за ней. Крыса ненадолго скрылась из глаз, проскочив под колесами телеги, которую разгружали двое рабочих. Вийон обошел телегу с другой стороны, но крысы не увидел. Неужели она успела далеко убежать? Он ведь потерял ее из виду буквально на несколько секунд. Или же она прячется под телегой? Вийон наклонился, но ничего не заметил.

– Эй, любезный! – Окликнули его с другой стороны улицы.

Вийон повернулся, реагируя скорее на звук, чем на обращение: для обитателей Среднего города он был пустым местом, бедняком или попрошайкой, забредшим туда, где побогаче, в поисках работы или подачки, и не мог даже представить, чтобы кто-нибудь из местных жителей обратился бы к нему таким образом. Однако, худощавый человек средних лет, прилично одетый, с короткой и аккуратно подстриженной бородой, стоя на пороге недавно отремонтированного дома, обращался именно к нему.

– Да, вы!.. – Человек сделал жест, подзывая Вийона ближе.

Корзинщик осторожно подошел, в глубине души ожидая какой-нибудь неприятности, оскорбления, выговора или даже удара. Человек с бородкой не выглядел агрессивно, даже скорее старался произвести дружелюбное впечатление, но именно это и настораживало Вийона больше всего. Напоследок Вийон оглянулся в последний раз. Нет, крысы по-прежнему нигде не было видно.

– Не желаете ли немного заработать? – Спросил человек, демонстрируя серебряный сикталь.

Вийон уставился на монету, открыв рот. «Немного заработать»? Столько он зарабатывал за месяц, а то и за два. Что же нужно будет делать? Мысль о том, что за эти деньги ему предстоит удовлетворять извращенные похотливые желания худощавого человечка не пришла в голову Вийона лишь потому, что он твердо знал: услуги такого рода со стороны бедняков, особенно немолодых и некрасивых, стоят намного дешевле.

Неужели ему придется кого-то убить? Или совершить какое-то преступление? Нет-нет, Вийон замотал головой. Он на такое не пойдет.

– Что? Вам не нужны деньги? – Удивился худощавый мужчина.

– Нужны, но… что мне придется делать? – С опаской поинтересовался Вийон.

– О, ничего особенного! Мы просто с вами поговорим – час или два, как получится – а затем вы отправитесь дальше по своим делам.

– Поговорим? – Вийон все меньше понимал, что происходит. – О чем?..

– О чем-нибудь… О вас, например.

– Обо мне? А что во мне такого интересного?

– Пока не знаю, но наверняка что-нибудь да есть… – Худощавый пожал плечами. – Я понимаю, вы удивлены. Позвольте представиться: Ильмар Эпаларис, душевидец. Вы когда-нибудь слышали о душевидцах?

Вийон отрицательно замотал головой.

– Неудивительно, – бодрым голосом продолжил Ильмар. – Ведь это совершенно новая наука! Самая передовая на данный момент, смею вас заверить!.. А как ваше имя, любезный?

– Вийон Рауп, господин… А вы что, правда можете видеть души? – Вийон посмотрел на худощавого с опаской и на всякий случай отодвинулся на полшага назад.

– В некотором роде – да. Но вы сами все поймете после сеанса. Ну что, идете?

– Нееет, – Вийон замотал головой с еще большей амплитудой, чем в первый раз. – Я за какой-то там серебряник свою душу продавать не стану!

– Ничего с вашей душой не случится, ну что за глупости вы говорите! – Душевидец всплеснул руками. – Наоборот, вы станете лучше себя понимать и еще спасибо мне скажете! Да что там – за услуги хорошего, опытного душевидца, люди готовы отдавать огромные деньги, ибо тонкое искусство наше помогает прийти к миру с самим собой и справится со множеством душевных недугов. Но я не только не беру с вас ничего, но еще и готов заплатить за ваше время – а почему? А потому, что из-за исключительной новизны нашей науки мало кто о ней еще знает – а нам, чтобы не утратить навыка, требуется практика.

– Да? – С сомнением спросил Вийон. Соглашаться на уговоры подозрительного мужчины не хотелось, но… но серебряный сикталь – это серебряный сикталь. Такие деньги на дороге не валяются. Вдобавок, худощавый мужчина не выглядел грозно: уж насколько никудышным бойцом был Вийон, но даже он, наверное, справится с этим душевидцем, если вдруг что-то пойдет не так. Он дал согласие и вошел следом за Ильмаром Эпаларисом в его дом.

Внутри все было аккуратно и чисто. Возникшую на пороге служанку средних лет Ильмар отослал на кухню, велев не беспокоить его в ближайшие часы – и служанка, двигаясь почти беззвучно, тот час же ушла. Хозяин и гость проследовали в большую, удобную гостиную на первом этаже. На полу комнаты, на манер ковра, была разложена шкура огромного тигра, в шерсти которой тонули шаги; также здесь имелся неразоженный камин, несколько глубоких кресел, а стены украшали цветные картины с мирными пейзажами – сразу становилось ясно, что это жилье принадлежит хорошо обеспеченному человеку.

– Прошу вас, садитесь, – душевидец показал Вийону на одно из кресел с мягкими налокотниками и спинкой, сильно отклоненной назад. Сам же, закрыв дверь, занял кресло сбоку.

Вийон сел на краешек кресла, опасаясь испачкать его обивку. Под мягкими налокотниками уходили вниз изящные линии резных узоров лакированного красного дерева – наверное, одно это кресло стоило больше, чем он заработал за всю свою жизнь.

– Устраивайтесь поудобнее, – сказал Ильмар. – Сядьте поглубже, откиньтесь назад… Да, вот так. Чувствуйте себя как дома. Нет, совсем не обязательно смотреть на меня все время. Просто расслабьтесь.

Кресло и в самом деле оказалось удивительно удобным. Если вытянуть ноги, то можно было почти лежать в нем, глядя в потолок – а потолок, как обнаружил сейчас Вийон, украшен многочисленными разноцветными узорами наподобие мозаики. Какого-то определенного рисунка там не было, просто мешанина фрагментов различных цветов, но в хаосе ощущался какой-то скрытый порядок, который Вийон никак не мог уловить. Созерцание мозаичного потолка успокаивало и расслабляло, чувство времени быстро терялось.

– Итак, давайте начнем, – голос Ильмара донесся до гостя с правой стороны. – Расскажите немного о себе.

– Что рассказать, господин?

– Нет-нет, давайте без «господина». Просто «Ильмар». Мы ведь с вами друзья, верно? Рассматривайте этот разговор как обычную непринужденную дружескуюбеседу, договорились?

– Эээ… эммм… попробую.

– Ну вот и хорошо. Итак. Расскажите о себе.

– Что рассказать, госп… – Вийон осекся. – Что именно рассказать?

– Что хотите. – Голос душевидца был мягок и полон дружелюбия. – Начните с чего угодно. Кто вы? Чем занимаетесь? Что вас беспокоит?

– Я… простой корзинщик… делаю корзины… продаю их на рынке…

Слово за слово, и вот, спустя какое-то время Ильмар, не устававший задавать наводящие вопросы каждый раз, когда Вийон замолкал, в общих чертах уже знал все самое существенное про своего посетителя. Вийон обратил внимание, что странного душевидца интересуют не столько конкретные обстоятельства его жизни (хотя и они тоже), сколько его, Вийона, отношение к этим обстоятельствам и переживания, с ними связанные. Особенное внимание Ильмар уделил семье Вийона, его детству, отношениям с матерью и отцом, а также потратил немало усилий, пытаясь отыскать соответствия между взаимоотношениями его родителей и его собственным браком с Элесой, и оставил эту тему лишь когда понял, что Вийону она не слишком-то интересна. Касательно же работы – душевидец не проявил никакого интереса к корзине желаний и усилий, которые Вийон прилагал к тому, чтобы хоть что-то о ней разузнать, а вот взаимоотношения с Бейзом его очень заинтересовали, и он даже высказался в таком духе, что в образ вийонового работодателя является архетипическим образом строгого отца. Вийон возразил: его отец, хотя и любил выпить, но всегда оставался добрым и совсем не жестоким человеком – однако, от этого возражения Ильмар лишь отмахнулся, как от несущественного. На вопрос о тревогах и беспокойствах Вийон поначалу ответил, что у него все хорошо, но дальнейшие расспросы показали, что таковых тревог и проблем у бедняка, задавленного нищетой и презрением окружающих, пруд-пруди. Но ни одна из проблем Вийон не задерживался долго, не выказывал каких-либо особенных переживаний, даже когда речь заходила о невыполнимой задаче добыть корзину желаний или же о расставании с женой – как будто бы по-настоящему, всерьез, все это его не касалось, либо же он настолько уже привык к своим бедам, что сделался к ним отчасти равнодушен. Ильмар заметил некоторое оживление и даже волнение, когда посетитель впервые упомянул Айнри Тозола, и умело подтолкнул разговор в нужном направлении, когда это имя прозвучало в следующий раз.

– Меня беспокоит, что я нигде не могу найти своего друга, – признался Вийон. – Никто не слышал о нем, только лишь архитектор упоминал, что знает кого-то с фамилией Тозол, но это был не Айнри. А чучельник сказал, что знает Айнри, но не Тозола. Когда же я пришел к мастеру Норис – тот и вовсе сказал, что Айнри не может быть моим другом, ведь это женское имя. Даже его гомункул, который почти всезнающ, не смог сказать, где искать Айнри… А ведь если бы он просто умер, гомункул бы узнал об этом, верно? Теперь я не знаю, что и думать и как быть. Еще меня мучает совесть, что я не смог помочь старому мастеру Байлу, как обещал и теперь его выгонят на улицу, но с этим я уже ничего не могу поделать.

– Если вы не можете ничего изменить, может быть стоит это просто принять? – Мягко спросил Ильмар.

Вийон свесил голову и посмотрел на пол.

– Да, наверное, так. – Вздохнул он.

– Хорошо. Давайте теперь поговорим об Айнри. Какой он? Вы можете его описать?

– Эээ… он был мальчишкой, когда мы познакомились… я не знаю, какой он сейчас… Хотя почему-то мне кажется, он не сильно должен был измениться. Ничего не могу с этим поделать – когда думаю о нем, представляю подростка, хотя знаю, что он давно взрослый человек.

– Опишите, что помните.

– Ну… он худощавый, со светлой кожей… с очень красивой и светлой, как у хальстальфарцев… – Вийон подумал о грубой, обветренной коже Харбуса, вспомнил его налитые кровью кабаньи глазки и поправился:

– Как у хальстальфарских девушек или детей… Но он не с востока, его мать – ильса, я видел ее пару раз, а вот про отца ничего не знаю…

– Продолжайте.

– Он… всегда хорошо и аккуратно одет, из богатой семьи, единственный ребенок… не помню точно, но кажется, он говорил, что у его матери не может быть больше детей, а с его отцом что-то случилось, поэтому она так его любит и бережет, даже сверх меры… У Айнри каштановые волосы и глаза… знаете, они карие, но не совсем, в них есть немного оранжевого и золотистого, как будто бы распускающийся цветок из огня, в центре которого – зрачок. У него тонкие пальцы… про светлую кожу я уже говорил?.. Он был очень хорошим и добрым мальчиком… не умел драться… однажды его чуть не забили до смерти, да и меня вместе с ним, но испугались его силы и убежали… хотя их было больше и они были старше нас… но он сам никогда ни на кого не нападал. Его сила была доброй. Он разговаривал с ветром и огнем, с живыми существами – все откликалось на его зов, только люди могли причинить вред… он даже мог создавать существ, если сосредотачивался, представляете?! Они получались у него очень забавными и милыми, хотя иногда и могли напугать. Всякие Прыгушки, и Бумкалки, и Журчалки, и Дразнюли и много еще кого… это были призраки или духи, наполовину прозрачные, как бы растворяющиеся в воздухе… они играли с нами, веселились, некоторые даже могли что-нибудь сказать, но исчезали, когда заканчивалась сила, которую Айнри в них вложил… но не всегда… одна Бумкалка протянула почти два дня! Уже после того, как Айнри ушел, она увязалась за мной и залезла в чулан и просидела там все время, пока родители не позвали жреца, а тот не провел ритуал очищения от нечисти, после которой ее не стало… ну, наверное, она и в самом деле была нечистью, но хорошей нечистью, и никому вреда не причиняла…

– А как выглядела эта ваша «Бумкалка»? – Осведомился Ильмар.

Вийон открыл рот, потом закрыл. Ответить смог не сразу.

– Что-то круглое… – Он сделал неопределенный жест руками. – Существа Айнри… они не были как вещи… они то появлялись, то исчезали, то растворялись в воздухе, то меняли форму… Но Бумкалка была круглая, это я помню. Большую часть времени. Мы ее назвали Бумкалкой, потому что она могла бумкать. Знаете, как будто бы что-нибудь неожиданно падает или громко хлопает, и раздается такой низкий звук «буууммм!»? Вот она также делала. Маму это напугало, да и отца тоже, вот они и обратились к священнику…

– И больше ничего такого не происходило?

– Нет, ту Бумкалку я больше не видел…

– А других существ?

– Раньше да, а после того случая – кажется, уже нет. Не помню точно, но это вроде бы была последняя наша встреча с Айнри… или одна из последних… я хотел его найти, хотел узнать, куда он переехал, но тогда я тяжело заболел, потом отец загрузил меня работой, стал каждый день водить с собой плести корзины, а мама… она всегда была против того, чтобы мы дружили с Айнри. Говорила, что к добру это не приведет.

Душевидец почесал кончик носа.

– И почему же теперь вы решили отыскать вашего друга?

– Я ведь уже говорил вам – если кто и знает, как сделать корзину желаний, так это он… Может, конечно, на свете есть и другие маги, но они-то на меня даже смотреть не буду, они же белая кость! Меня даже в Верхний город не пустят, где они живут! А Айнри… он не такой. Он никогда не придавал значения тому, что он благородного рода, а я – никто.

– Вы так тепло о нем говорите… – Ильмар слегка улыбнулся.

– Да… сейчас я думаю, что он был единственным моим другом, единственным человеком в моей жизни, которому был важен я сам, который никогда не стремился обидеть меня или унизить… и никогда не предавал.

– Что ж… – Все еще продолжая сохранять на лице улыбку, душевидец вздохнул. – Похоже, у меня для вас есть две новости: хорошая и плохая. Даже скорее так: это одна и та же новость, но вы, возможно, воспримите ее… не сразу. С трудом. Но когда вы все-таки воспримите – все встанет на свои места и вы ощутите душевный покой.

– Что еще за новость? – Приподняв и повернув голову, спросил Вийон. Хозяин дома жестом велел ему принять прежнее положение.

– Видите ли… – Душевидец поставил локти на колени и сцепил кончики пальцев. – По всей видимости, вашего «Айнри Тозола» никогда на свете не существовало.

– Что?! – Вийон выпрямил спину и уставился на собеседника.

– Да, именно так, увы и ах. Вы правда думаете, что в силу случайности и неудачи вы никак не можете его найти? А имя? Кто станет давать мальчику женское имя?

– Оно не женское! – Закричал Вийон, поднимаясь на ноги. От обиды и злости его кулаки сжались сами собой. Он, дурак, все о себе рассказал этому душевидцу – а тот что? Повторяет теперь выдумки Нориса! – Бывают имена, которые дают и мужчинам и женщинам!

– Сядьте, успокойтесь… Не переживайте так. Да, такие имена бывают, однако не случайно ведь ваш алхимик был уверен, что…

– Да он не мой алхимик! Он ошибся! И зачем я только вам об этом рассказал?!!

– Вы сделали все правильно, – мягко, но настойчиво проговорил Ильмар. – Ваши реакции очень ясно показывают, что мы с вами на верном пути. Сейчас вы в стадии гнева, затем наступит фаза сомнения, а затем и принятия. Можете кричать, если вам это нужно. Все в порядке.

– Да не хочу я кричать! – Заорал Вийон. – Он был моим другом! Настоящим!

– Конечно, конечно, – успокаивающим тоном проговорил душевидец.

– Что «конечно»?! Вы ведь сказали, что его нет и никогда не было! Откуда вы это можете знать?!

– Я наблюдаю за вашими реакциями и вижу, насколько для вас важна эта тема. Но вы не дали мне договорить. Пусть Айнри Тозола никогда не существовало в качестве реального человека, но для вас он, безусловно, был более чем реален. Вы спроецировали на Айнри все то, чем хотели бы быть или чем хотели бы обладать, но чего не имели. Посмотрите сами: вы говорили, что ваш отец запил после смерти Эркина, вашего младшего брата, которого в семье любили гораздо больше вас, а мать после этого печального события и вовсе перестала обращать на вас внимание. Но об Айнри Тозоле всегда заботились и любили его, даже сверх меры. Идем дальше. Вы бедный человек, из бедной семьи, а Айнри был богат настолько, что – как вы сказали? – «одна его пуговица стоила больше, чем ваш дом», верно? У него было все, чего не было у вас – любящая мать, слуги, роскошь, вкусная и дорогая еда, красивая одежда. Разве вы не желали этого? Вполне естественно желать подобных вещей, но вы не могли себе их позволить и поэтому подавили желание, а затем спроецировали его на созданный вами образ… Нет, не перебивайте меня, позвольте закончить. Далее, вы говорите, что у Айнри Тозола была сила, которая всех пугала, только почему-то не пугала вас, верно? Но ведь это же совершенно типичная история: многие дети придумывают себе друзей, обладающих огромной мощью, физической или магической. Ну, и наконец, друзья. Вы говорили, что в детстве у вас не было друзей. Никто не хотел играть с вами, а если вас и принимали в игру, то обижали или обманывали или придумывали, как бы поиздеваться над вами, верно? Айнри стал вашим единственным другом, потому что вы нуждались в друге, но этого друга вы придумали сами! Также, как придумали всех этих Бумкалок и прочих…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю