Текст книги "Корзина желаний (СИ)"

Автор книги: Андрей Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

В это время мимо них прошла женщина, бросившая на детей удивленный взгляд. Вийон подумал тогда: чему это она удивляется? Неужели видела, как с руки Айнри слетает бабочка из световых бликов? Но сейчас, бредя наугад сквозь мешанину снов, он как будто бы увидел происходившее тогда глазами той женщины. Она посмотрела на Айнри, скользнула взглядом в сторону Вийона, проскочила через него чуть дальше и опять, не задерживаясь на Вийоне, вернула внимание к Айнри. Видела ли она второго мальчика на заборе в тот день или же удивилась тому, что неизвестный мальчишка разговаривает сам с собой с таким видом, как будто бы у него есть невидимый собеседник?

А история с нападением Джадура, Гсина и еще трех малолетних ублюдков на чистенького и богатого мальчика, невесть каким ветром занесенного в Нижний город? Вийон прокручивал в голове то, что случилось тогда, вновь и вновь и видел эту сцену сейчас как будто вживую. Айнри крикнул, зовя Вийона на помощь, и тот побежал, и достиг группы прежде, чем подростки успели причинить Айнри какой-либо вред. Джадур только-только разворачивался и шарил глазами по округе, ища того, к кому обращался Айнри – а Вийон уже был тут как тут и ударил его по ноге со всей силы. Как Вийон успел пересечь всю улицу за такое короткое время? Почему Джадур не защитился, будто не видя ни нападающего, ни направления удара? Не потому ли, что видеть было нечего, был лишь порыв ветра в ответ на зов юного чародея и удар, нанесенный отнюдь не мальчишечьей ногой? Это потом Вийон придумает, убедит себя самого, что бил ногой по ноге Джадура со всей силы. Но будь так на самом деле – он бы ничего не сумел сделать, слишком уж неравны были силы.

А потом, когда они с Айнри как будто бы встали спиной к спине и дрались с четверыми? Подростки нападали со всех сторон, и Вийон некоторое время просто отталкивал тех, кто лез к Айнри сбоку или со спины. А потом он ударил высокого мальчика, второго в банде после Джадура, и бой на этом закончился. Шпана бежала, крича «одержимый!» и «чернокнижник!» потому, что они наконец поняли, что мальчик, которого они хотели запугать, избить и ограбить, был сильнее их всех вместе взятых, потому что его охраняла незримая и текучая сущность, которая продолжала кружить вокруг мальчика-чародея, поднимая в воздух с земли песчинки и мелкий мусор. Вийон не был тогда человеком, еще не успел им стать, но Айнри продолжал дарить ему свою силу, внимание и любовь, и все это не исчезло бесследно.

Почему же они расстались? Раньше, когда Вийон вспоминал об этом, ему чаще всего казалось, что Айнри заболел и переехал, но иногда он думал, что надолго заболел он сам. На самом же деле, Ирцина, по видимому, нашла своему сыну подходящих учителей, которые во-первых, установили границы для его сил, сделав почти невозможным бесконтрольное их использование, а во-вторых, так загрузили учебой юного чародея, что тому сделалось не до игр.

Но иногда он, по всей видимости, все же возвращался к мыслям о своем друге. Вийон, тоскующий и потерянный, кое-как приспособился к жизни среди людей, стал одним из них, вырос и даже женился, потому что Айнри придумал для него эту историю. Хотел ли Айнри, чтобы у них с Элесой все вышло именно так, как вышло? Вряд ли. Вийон был уверен, что Айнри никогда не желал ему зла. Он делал то, что считал хорошим и правильным делом, вот только усилия его преломлялись и искажались, сталкиваясь с реалиями мира людей. Айнри возвращался к мыслям о своем друге все реже, и жизнь Вийона становилась все более серой и обыденной, наваливалась тоска, любовь сменялась ссорами, дети стали презирать своего безропотного отца, а место благодушного старого Таршина Лекарида занял его жестокий сын. Айнри придумал доброго и мягкого человека, но человек этот, оказавшись в реальном мире, сделался предметом насмешек и унижений потому, что сотворивший его чародей был еще слишком юн, чист душой и смотрел на окружающий мир еще слишком неопытным и наивным взглядом.

Но ведь… Вийон изменился, не так ли?

Айнри заложил в нем лишь основу, но Вийон не застыл навсегда в своем первозданном виде. Он менялся со временем, накапливал опыт, и пусть множество ошибок – но кто из людей их не совершает? В конце концов, он завоевал расположение и уважение своих товарищей и стоял в двух шагах от того, чтобы сделаться главой новой гильдии, он дал начало новому дежьену и даже нашел способ сотворить корзину желаний. Впрочем… имели ли все эти усилия хоть какое-то значение, если он не был настоящим человеком, и не имел даже собственной души, оставаясь порождением чужого воображения?

…Вийон вдруг очнулся от дум и огляделся вокруг. Он стоял на балконе, опираясь руками на белоснежные перила и смотрел на город, расстилавшийся внизу. Кажется, это была Дангилата, озаренная лучами восходящего солнца, но с такого ракурса Вийон еще ни разу ее не видел. Что это? Где он? На одной из башен Верхнего города? Но что это за дом и как он здесь оказался? Вийон чуть наклонился вперед, а потом посмотрел направо и налево. Нет, Верхний город – вот он там, за стеной дворца, немного внизу… За стеной дворца? Светлые боги, как он сюда проник? Что с ним сделает стража, когда обнаружит его здесь? Нет-нет, это какая-то ошибка, такого не может быть… Потом он вспомнил, что спал и странствовал в сновидениях, встречаясь с душой Ирцины Тозол, и немного расслабился. Все вокруг выглядело чертовски реалистично, но, наверное, это просто еще один сон. Он постоит тут еще немного и полюбуется городом, а затем вернется в сарай, откроет глаза и окунется в повседневность.

Вийон сосредоточился на ощущении своего оставленного где-то тела и постарался проснуться. Ничего не получалось. Ну же!.. Нет, ничего.

Взглянув на свои руки, он в первое мгновение подумал, что руки эти принадлежат не ему – они были богато украшены перстнями, укрыты тканью расшитого серебром и золотом халата и имели, как и у многих аристократов в Ильсильваре, кожу более светлую, чем та, которой обладали жители Нижнего и Среднего города. Потом все смазалось и вернулось на место: бедная одежда, темные руки с парой болячек и грязью под ногтями вместо каких-либо украшений. Похоже, что «сценарий этого сна», как выражалась Ирцина, навязывал ему изначально роль богатого и влиятельного человека. Может быть, и не стоило от нее отказываться? Побыть нищим он всегда успеет.

Вийон услышал за своей спиной шаги и, обернувшись, увидел Бейза Лекарида, мягко входящего в комнату. Комната, кстати говоря, была чрезвычайно роскошна, украшена коврами и была обставлена безукоризненной лакированной мебелью.

«Что делает Бейз в моем сне? – Недовольно подумал Вийон. – Что он здесь забыл? Торговца из Нижнего города не должно быть во дворце!»

Впрочем, и его самого здесь быть не должно.

Но сон не смазывался и не менялся (если не считать разве что метаморфозы, произошедшей чуть ранее с одеждой Вийона и кожей его рук), все было предельно натурально и это начинало беспокоить.

– Вот, значит, ты где, – проговорил Бейз, подходя ближе. – Ну что, ты сделал корзину желаний?

«Ясно. Это кошмар, – подумал Вийон. – Поскорее бы проснуться… Хотя мне и наяву придется видеть его мерзкую рожу… Так что нет разницы. Скажу ему все сейчас. И повторю, если придется, при пробуждении.»

– Да, – сказал он, набравшись смелости. Бейза он боялся даже здесь, во сне. Тем более, во сне столь реалистичном. – Да, я нашел способ создания этих корзин, и одну из них уже сделал, испытал и сжег. Все работает.

– Великолепно! – Обрадовался Бейз, потирая руки.

– Вы ничего не получите, – произнес Вийон. – Корзина желаний – слишком опасная и могущественная вещь, чтобы принадлежать такому злому и жестокому человеку, как вы. Делайте со мной что хотите: бейте, зовите стражу, режьте на части – от меня вы ничего не получите. Я слишком многое в своей жизни сделал не так, но я учусь, и пусть даже я никто, пустое место, меньше чем человек – теперь я буду поступать только так, как сам считаю правильным. Вам меня больше не запугать.

И сказав так, он отвернулся от Бейза и вновь посмотрел на город, озаренный утренним светом. Он ожидал, что услышит ругательства, разгневанные крики, что его ударят и бросят на пол, начнут избивать – но стоял спокойно, не поворачиваясь, не пряча голову, не дрожа и не напрягая мышцы тела. Пусть будет то, что будет. Он будет делать то, что считает правильным, а все остальные пусть делают то, что считают правильным они. Он больше не будет бояться, кланяться и умолять о пощаде. Может быть, его убьют, и уже совсем скоро, но хотя бы немногие оставшиеся дни – или даже минуты – он побудет самим собой. Побудет тем, кем всегда хотел быть он сам, а не тем, к чему его склоняла излишняя мягкость характера, вложенная в него Айнри, и жестокий мир, в котором он был принужден жить.

Но Бейз его не ударил и не стал кричать. Торговец лозой подошел и встал рядом, также оперевшись руками о белоснежный балкон.

– Вообще-то, я и не ждал, что ты отдашь мне корзину, – как бы между делом сообщил Бейз. – Вполне достаточно уже и того, что ты способен ее сделать.

– Раньше вы говорили иначе, – заметил Вийон.

– Раньше ты говорил, что ты Вийон Рауп, обычный корзинщик, – парировал Бейз. – Но я же не выставляю тебе это на вид.

– А кто же я, по-вашему? – Спросил Вийон. – Я и есть обычный корзинщик из Нижнего города, Вийон Рауп.

– Айнри, – сказал Бейз. – Этот спектакль уже и так слишком затянулся. Если ты все сделал, как надо, если ты создал наконец малую призму, как собирался – продолжать игру никакого смысла уже нет. Пора пробуждаться.

– Вы что-то путаете, – помолчав несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, ответил Вийон. – Я даже не буду спрашивать, откуда вы знаете про Айнри и как можете помнить его имя, если сделал заклятье, которое… нет, это неважно. Но вы ошибаетесь насчет меня. Между нами действительно есть связь, но я – это не он. А большего вам знать и не нужно.

– Айнри, – повторил торговец лозой. – Не морочь мне голову. Вернее сказать, хватит морочить ее самому себе. Цель достигнута. Ты либо создал малую призму, либо научился ее создавать – эту твою корзину желаний или какую еще там форму ты пожелал ей придать. На этом все. Сон окончен. Пора просыпаться и приступать к делу.

Голос Бейза менялся от начала к концу речи, и когда Вийон повернул к нему голову, то увидел не Бейза, а Мелана Ортцена. Он потряс головой и потер глаза, а когда открыл их – не было уже и Мелана, и рядом с Вийоном стояла миловидная темноволосая женщина в весьма фривольном наряде.

– Не знаю, что все это значит, – сказал Вийон. – Не понимаю природы снов и по каким законам тут все меняется, но пора, действительно, это все прекращать. Сейчас я досчитаю до десяти и проснусь в своем сарае…

– Тогда уж – в моем сарае, – с непередаваемой язвительностью сообщила ему женщина, которая минуту назад была Бейзом. – Тебе там позволили лишь провести несколько ночей, а ты, похоже, решил, что теперь это твой собственные апартаменты.

Вийон, закрывший глаза и приготовившийся считать, вновь открыл их, потому что голос опять изменился. Теперь не было уже и женщины. Бесполая фигура в длинной хламиде, с голым черепом и движущемся по часовой стрелке мясным киселем вместо лица. Вийон долго вглядывался в мясную массу, заменявшую существу лицо – понимая, что все это значит, и одновременно всей душой не желая понимать.

– Нет. – Сказал корзинщик.

– Да. – В тон ему ответил Безликий. – Ты можешь проснуться в сарае или еще где угодно, но неужели, Айнри, ты думаешь, что я не последую в это место вслед за тобой?

– Я не Айнри, – возразил Вийон.

– Пока еще нет, ты слишком увлекся своей ролью. Пробудись – и ты вернешься к самому себе.

– Нет, все не так. Айнри придумал меня…

– Верно, – согласился Безликий.

– Поэтому мне не к чему возвращаться. Он мой друг, мой создатель, но не…

– А вот это уже неверно. – Безликий поднял кисть и поводил указательным пальцем из стороны в сторону. – Да, Айнри хотел друга и дал тебе максимум самостоятельности. Но он не мог сотворить новую душу, и поэтому твоя стала лишь отображением его собственной. Проекцией одной из сторон его личности – мягкой и доброй стороной, которую он здесь, во дворце, мало кому мог показать. Если бы все шло своим чередом, ты бы так сохранял автономность еще долгие годы, медленно истаяв, возможно, лишь после кончины Айнри. Но кое-что произошло, кое-что не слишком приятное, и оно продолжает происходить прямо сейчас. Айнри понадобилось вся его сила, а в тебя он вложил ее очень много. Уж поверить, сотворить настолько полное подобие человека, взаимодействующее со множеством других, в основном живых, но иногда и мертвых людей – это очень непросто и требует немалых затрат. И теперь эта сила должна вернуться к нему. К тебе-настоящему. Вместе со знаниями и навыками, которые ты получил, когда учился создавать корзину желаний.

– Так значит, я – всего лишь сгусток силы? – Сказал Вийон, вновь отвернувшись к городу. Солнце уже поднялось над горизонтом и Дангилата постепенно оживала с наступлением нового дня. – Сгусток силы и немного полезных знаний? Так?.. А знаете что? Идите-ка вы к черту! Возвращайтесь в свою Преисподнюю или откуда еще вы там вылезли! Я больше ничего не боюсь, даже вас! Я сделаю новую корзину желаний и пожелаю стать настоящим человеком. Вложу в нее всю свою память, всю свою душу (пусть даже у меня ее и нет), все свои надежды, все хорошее и плохое, что со мной случалось – в общем, всю свою жизнь, и обрету новую жизнь! Вот что я сделаю.

Безликий вновь принял облик торговца лозой Бейза Лекарида, и почтенный и жестокий Бейз облокотился на перила дворца, чуть подавшись вперед.

– Ты можешь это сделать, – согласился Безликий-Бейз. – И может быть даже, обставишь все так, что я не сумею тебя ни отыскать, не пробудить. Да, твоей силы на это хватит, Айнри Тозол – особенно, если учесть, что мощь малой призмы, усиливающей твое волеизъявление, будет поддержана сорока четырьмя учениками в сорока четырех снах, круг которых представляет собой вторую, великую призму. Да, я допускаю, что ты можешь все это устроить. Остается только один вопрос: а ты готов заплатить за все это удовольствие ту несоизмеримую цену, в которую тебе – и всем нам – твой каприз обойдется?

– Несоизмеримую? – Вийон равнодушно пожал плечами. – Чему несоизмеримую? Вам на меня плевать, я для вас просто… заблуждение, призрак, ложная личность… Сгусток силу, которую нужно поглотить и крупица знаний, которые нужно освоить. Так почему мне должно быть дело до вас и ваших проблем? Я хочу жить. Жить настоящей, а не иллюзорной жизнью…

– Проснись – и у тебя будет эта жизнь! – Повысив голос, перебил его Бейз.

– Но в этой жизни не будет меня! – Перекричал Бейза Вийон и хлопнул ладонями по белому камню перил. – Зачем мне какая-то другая жизнь, если она будет принадлежать не мне, а кому-то еще?! Пусть даже и Айнри! Я хочу жить сам, я ничего не хочу и никогда не хотел так сильно, как сейчас хочу жить. Я словно ходил в полутьме, в тенях, подчинялся влияниям – вашим, жены, знакомых, тому, что вложил в меня Айнри – существовал, но не жил. Да одни только минуты, что я стою здесь и говорю – наконец-то – от себя самого, говорю то, что хочу сказать, стоят всей моей предыдущей недожизни! Больше никому я не позволю определять свою судьбу, я буду определять ее сам, руководствуясь исключительно собственными решениями и целями!

– Браво, – Безликий, приняв облик алхимика Нориса, легонько похлопал четырьмя пальцами одной руки о ладонь другой. – Блистательная речь! Сколько патетики, энергии, силы и гордости! Очень красиво! Я тронут до глубины своей бесстрастной души. Но ты, мой друг, не хочешь ли задуматься, хотя бы на минуту, откуда, вообще говоря, проистекают в тебе вся эта неожиданная сила, страсть, решимость и гордость?

– Нет, – сказал Вийон, мотая головой. – Неееет, вы мне голову не заморочите. Это все мое и только мое! И ничье больше!

– Ну конечно же твое, мой дорогой Айнри, и больше ничье, и оно станет еще более твоим, когда ты проснешься.

– Нет. Я на это не поведусь.

– Ну что ж, – констатировал Безликий. – Ослиное упрямство, стремление сделать все по-своему, безграничная уверенность в своих силах – все это мне слишком хорошо знакомо, мой друг. Айнри Тозол очень близок к пробуждению, его качества перетекают, перехлестываются через барьер между вашими личностями – но, конечно, ты все еще можешь сделать то, чем грозился, и уйти в какой-нибудь маленький уютный мирок в надежде провести там «самостоятельную» жизнь. Уговаривать тебя больше смысла не вижу – чем настойчивее я убеждаю, тем сильнее ты сопротивляешься. Хорошо. Я сейчас объясню тебе, какие будут последствия твоего бегства в уютный комфортабельный сон, а потом уйду, и что делать дальше – решай сам.

Вийон скосил взгляд на бессмертного демона и изобразил на губах легкую усмешку. Вот как, и это все? Какими еще последствиями собирается напугать его это существо? Что еще, более худшее, может произойти с ним, чем то, что уже случилось?

– Посмотри-ка вон туда, – Бейз поднял руку, показывая на небо.

Вийон посмотрел. Поначалу он не увидел ничего особенного, но затем глаза его расширились от удивления: над привычным светло-голубым небом, пронизанным светом восходящего солнца, высилось еще одно небо – словно второй, более высокий и сильнее изогнутый купол над другим. И это небо вовсе не было мирным и пронизанным светом. Там плыли сумерки, переходящие по краям в сероватую мглу, в центре же клубилась тьма, подобная армии грозовых туч, наползавшая с севера.

– Это конец всего, – тихо сказал Безликий, и больше он язвил и не шутил. – Гибель людей и богов, исчезновение мира, который мы любим и знаем. Эта тьма поглотит землю, затронет каждого из живущих, погасит или извратит все сны. Не найдется места, где можно будет спрятаться. Конечно, можно растянуть время и проживать целые годы в отдаленных сновидениях в то время, когда здесь, в мире людей, будет царить такой ужас, который невозможно представить. Но рано или поздно это зло доберется до всех, погубит и извратит все, что ты любишь, растерзает твою семью у тебя на глазах, отнимет у тебя волю и сделает соучастником своих злодеяний, рабом тех, кто некогда был изгнан Князьями Света за пределы вашего мира, и кто вернулся, потому что все пророчества, предвещавшие конец света, начинают сбываться. Узнав, что грядет, Айнри Тозол, искусный и могущественный маг, чье искусство и сила – пыль под ногами некогда низринутых, а теперь восставших из бездны богов – захотел остановить неизбежное. Корзина желаний, малая призма и большая – нужны только для этого. Шанс невелик, мы говорили ему об этом, но Айнри все равно хотел попытаться. Поэтому ему понадобилась вся сила, которую он мог получить, даже та, которую он некогда передал призраку, получившему от своего «друга детства» вполне самостоятельную и независимую жизнь. Айнри знал, что заклятье, которое он собирался сотворить при помощи этих двух призм, скорее всего, убьет его, вберет в себя всю его душу – но был готов заплатить даже и такую цену. И да, призрачную жизнь своего друга-корзинщика он тоже был готов забрать, раз уж это было необходимо. На этом все, Вийон Рауп. Или Айнри Тозол. Выбор за тобой. А я ухожу.

– Подожди… – Попросил Вийон, проводя ладонью по лицу. Он вспомнил слова Майрына, переданные тому по сложной и долгой цепи от человека из сна, где время шло в обратную сторону: о том, что корзина желаний будет сотворена незадолго до конца света. И как только он не подумал об этом раньше? Выходило, что Безликий не лжет.

– Что еще? – Сухо спросил Бейз.

– Была крыса. Писала на стенах странные слова, в том числе и «Айнри». Я долго не мог понять, вредит она мне или помогает. Потом… она привела меня в ужасное место. Какая-то яма с трехголовым поверженным богом, похожим на огромную иссохшую, но все еще живую крысу… Меня до сих пор начинает колотить дрожь, когда вспоминаю об этом. Чудовище говорило, что у меня ничего не выйдет, но называло меня «Айнри». Я тогда еще не понимал, что так оно обращается ко мне… Почему? Почему оно хотело, чтобы я вспомнил, кто я такой?

– Разве не очевидно? – Пожав плечами, спросил Бейз. – Если бы ты пробудился прежде, чем научился создавать корзину желаний – это было поражение. Чудовище в образе крысы, которое ты видел – одно из тех, что направляются сюда прямо сейчас. И если не осуществится то, чего хочет Айнри Тозол, осуществится то, чего желают они. Подумай об этом, корзинщик Вийон.

Бейз ушел, а Вийон остался на балконе. Он смотрел на город и небо, стараясь не замечать то, второе, небо над небом, что было расположено выше. Предоставленная свобода казалась невыносимой, терзала и выворачивала душу наизнанку – или то, что заменяет душу призракам и чересчур самостоятельным фантазиям. Но существовал ли выбор вообще? Или же он и так давным-давно все решил, и спорил лишь потому, что не хотел принимать решение, навязанное кем-то другим? Проще было спорить с Безликим, чем соглашаться с самим собой.

«Как странно, – подумал Вийон. – Я полагал, что делаю корзину желаний лишь потому, что этого требовал Бейз – но он, как оказалось, всего лишь помогал мне осуществить мою настоящую волю. Я бегал по городу, разыскивая Айнри Тозола, донимая всех подряд вопросами о нем – но на самом деле все это время я искал себя самого. Вспомнит ли Айнри обо мне с теплотой хотя бы на мгновение после того, как проснется?»

И, подумав так, Вийон Рауп, смиренный и бедный корзинщик из Нижнего города, сомкнул глаза – а открыл их гордый и своенравный вельможа, придворный маг императора Ильсильвара, великий волшебник Айнри Тозол.