Текст книги "Сыщик Брок. Дилогия (СИ )"
Автор книги: Андрей Буторин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 40 страниц)
– То-то у нас в офисе не протолкнуться, – фыркнула Сашенька.
– А что? – вскинулся Брок. – Разве у нас нет клиентов?
– А что, есть? – прищурилась девушка.
Сыщик крутанулся, озираясь. Кости не было.
– А-а-а! – завопил Брок, размахивая руками, и кинулся вслед удаляющемуся автобусу. – Подождите!
– Я здесь! – послышался сзади мальчишеский крик, но сыщик лишь отмахнулся и припустил еще быстрей.
– Папа, остановись, он здесь! – крикнула Сашенька.
– Кто? – не оборачиваясь и не сбавляя скорости, крикнул в ответ Брок.
– Костя!
– Тогда догоняйте! – завопил сыщик и усиленно заработал ногами, наверстывая упущенное.
– Да стой же ты! – услышал он уже изрядно отдаленный возглас дочери. – Скоро будет следующий автобус!
«И правда, – подумал сыщик, – что мне дался именно этот?» Он пробежал по инерции еще немного и остановился. Собственная мысль ему чем-то не нравилась. Логичная, казалось бы, от и до. Если один автобус уехал, значит, стоит подождать следующего, а не гнаться за первым. Ведь особо спешить некуда. Грибы не убегут. Ног у них нет. И потом… Разве они уже не приехали?
– Саша, – сыщик зашагал назад, размахивая корзиной. – А зачем нам следующий автобус? Мы же приехали.
Дочь смотрела на приближающегося отца с открытой тревогой. Когда он подошел к девушке вплотную, та положила ладонь на его вспотевший лоб. Удивленно пожала плечами, покачала головой:
– Папа, ты меня всерьез беспокоишь…
– Чем?!..
– У тебя вполне нормальная температура.
– Я всегда думал, что это как раз не повод для беспокойства, – улыбнулся Брок.
– Это, по крайней мере, объясняло бы твое поведение, – ответила Саша.
– Хватит говорить загадками, – поморщился сыщик. – И ответь: зачем нам автобус?
– Давайте лучше пойдем искать папу! – заныл топтавшийся рядом Костя.
– Подожди, мальчик, не до тебя!.. – начал было Брок, но тут в его мозгу что-то щелкнуло, и причинно-следственные связи, нарушенные видимо недавним «грудным» стрессом, восстановились. Сыщик вспомнил, зачем он погнался за автобусом. Поэтому теперь недоуменно захлопал глазами на Костю: – Откуда ты взялся?
– Папочка, он с самого начала был с нами, – заплакала Сашенька. – Это же наш клиент, вспомни!
– Да я всё прекрасно помню, – буркнул сыщик. – Но мы ведь его потеряли!
– Не, я просто в лес сразу пошел, – сказал Костя и махнул рукой в сторону молодого березняка, росшего вдоль самой обочины. – Надо же папу искать! – Голос мальчика стал умоляющим.
– Не делай так больше, мальчик! – строго произнес Брок. – Держись нас с Сашей.
Костя виновато кивнул. У Сашеньки отлегло от сердца.
– Вперед! – махнула она красным ведром и первой шагнула в березняк.
Грибов в лесу и впрямь оказалось много. Год на них был вообще урожайным. Но и грибников в окрестных лесах можно было встретить столь же, пожалуй, часто, как сами грибы, отчего количество последних находилось в обратнопропорциональной зависимости от числа первых.
Здесь же, у Сорокиной горки, любителей «тихой охоты» почти никогда не было. Нехорошим считалось это место, «нечистым». Почему – никто не знал. Но все были твердо уверены, что это именно так.
Брок и Саша тоже были наслышаны об этом лесе. Но Брок не верил в чудеса в принципе, а Сашеньке, в силу ее молодости, подобные суеверия были вообще пофиг. Тем более, в неисхоженном лесу оказалось столько грибов! И отец с дочерью принялись активно наполнять ведро и корзину крепенькими боровиками и подосиновиками.
Но этому увлекательному занятию помешал мальчишеский, дрожавший обидой голос:
– Дядя Брок, тетя Саша, что вы делаете?!
– Мы собираем грибы! – радостно возвестила девушка. – Погляди, сколько их!
– Присоединяйся, – великодушно предложил сыщик. – Кстати, где твоя корзина?
И тут он вспомнил всё. Ему вновь стало стыдно. Брок даже покраснел и почувствовал это. «Становлюсь сентиментальным!» – с досадой отметил он и решительно разогнул спину.
– Прошу прощения. – Брок коротко мотнул головой, попытался щелкнуть каблуками, но лесной мох не позволил это сделать. – Увлеклись. – Он бросил полный осуждения взгляд на удивленную дочь, которая стояла на коленях возле живописного грибного семейства. – Забыли о деле, о долге, о чести!..
Сашенька ойкнула и живо поднялась с колен.
– Прости, Костичек, – пробормотала она и, следуя примеру отца, залилась ярким румянцем. – Веди нас скорее к твоему папе!.. Ну, то есть, туда, где он… потерялся…
– Растворился, – угрюмо поправил Костя.
– Веди! – снова мотнул головой сыщик, не без сожаления поглядывая на ехидно торчавшие отовсюду шляпки грибов. И, словно в отместку им, добавил: – А грибы соберем на обратном пути.
До места, где «растворился» папа Кости, идти оказалось недолго. Веселый березняк, разбавленный горделивыми соснами, быстро закончился, Сорокина горка – невысокий, почти полностью лысый холм – предстала перед путниками во всей красе. Подступы к ее подножию были и впрямь завалены сухими деревьями, многие из которых щеперились вывороченными корнями. Складывалось впечатление, что кто-то очень давно обвел непривлекательный холм по кругу огромной могучей лапой. Всем троим стало неуютно.
– Вот, вот это место! – ткнул вперед пальцем Костя. И побежал туда, куда только что показывал. Брок и Саша ринулись следом. Но догнать мальчика не успели. Добежав до первого поваленного дерева, которое распростерло сухие скрюченные сучья, будто призывая небо к ответу за свое вынужденное падение, Костя стал перелезать через выбеленный временем толстый ствол, как вдруг беззвучная вспышка неестественно синего пламени накрыла мальчишескую фигурку и мгновенно слизнула ее, словно комара лягушка.
Брок прыгнул на дочку, свалил ее на землю и вдавил в мох собственным телом.
– Вяу!.. – успела пискнуть Саша, пока влажный мох не забил ее ротик.
– Тщ-щ-щ! – прошипел зачем-то сыщик.
Вскоре Сашенька начала дергаться. Ее ладошка судорожно зашлепала по земле.
«Сдается», – подумал Брок и осторожно сполз с дочери. Та сразу вскочила и принялась плеваться.
– Тьфу, папа, ты и тьфурак! Я ж тьфуть не затьфухнулась!..
– Я тебя спасал, а ты ругаешься, – обиделся сыщик.
Девушка наконец-то проплевалась и заговорила внятно:
– Спас? От чего, собственно? Ты бы лучше парня спасал!
– Ему уже было не помочь, – траурным голосом сказал Брок. – А ты еще была живой.
– Да я и сейчас не мертвая вообще-то, – заметила Сашенька. – И с чего ты взял, что Косте уже не помочь?
– А кому уже помогать? – простер сыщик руку к лежащему дереву, до которого было пять-шесть шагов.
– Надо хотя бы осмотреть место происшествия, – сказала Саша и не успел Брок отреагировать, как она уже эти шаги и отмерила. «Всё-таки шесть», – машинально отметил сыщик, наблюдая, как дочь растворяется в огненно-синем облаке.
Глава 14. Непреднамеренное купание и грубиянка-мадонна с младенцем-уродом
Броку стало страшно. Очень. Потерять дочь для него было во много раз хуже, чем погибнуть самому, теперь он в этом убедился окончательно. Поэтому, совершенно не задумываясь, он перепрыгнул через опрокинутые корзину с ведром и рыбкой влетел в услужливо распахнувшееся синее пламя очередной вспышки.
Сыщик инстинктивно зажмурился, а когда распахнул глаза, увидел, что летит прямо к краю обрыва. Соображать, откуда взялся этот обрыв, куда делись деревья и вообще – жив ли он еще, было некогда, поэтому Брок всего лишь и сделал, что отчаянно заверещал и замахал руками, словно пытаясь изменить этим траекторию полета.
Траектория почти не изменилась, да и обрыв оказался слишком уж близко. Правда, перелетев таки через его край, Брок с облегчением заметил, что склон довольно пологий и высота его не так уж и велика. С двух– трехэтажный дом, не более. Сыщик успел сгруппироваться и закувыркался вниз, с удовлетворением отметив, что катится по мягкой траве. Приземление оказалось и того мягче – в воду. То есть, получилось не приземление даже, а приводнение.
Брок какое-то время продолжал погружаться. Он почему-то совсем не испугался. Скорее всего потому, что вода оказалась теплой, прозрачной, играющей даже в глубине веселыми солнечными переливами. Да и пловцом себя без преувеличения сыщик считал неплохим.
И не без оснований. Пара-тройка сильных гребков – и вот он уже на поверхности. Отдышался, отплевался (вода оказалась соленой), осмотрелся. С одной стороны – бирюзовая, подернутая легкой рябью гладь до самого горизонта. С другой – крутой, поросший травой берег, с которого Брок и скатился.
«Интересно, – подумал сыщик. – Угораздило же меня! В мире, оказывается, есть еще множество грабель, на которые не ступала нога человека!..»
В пару гребков Брок достиг берега. Удивился тому, что не может достать дна и у самой береговой кромки. Это его напугало – он вспомнил о Саше и Косте. Дочь плавала очень плохо, почти никак, а о способностях мальчика он вообще ничего не знал. Это подстегнуло сыщика. Он вылез на берег и полез по склону, оскальзываясь и цепляясь за траву.
Наверху полыхал зеленью луг. Чуть вдалеке начинался живописнейший лес. С нереально синего неба сияло нереально большое солнце. Броку показалось, что он попал в мультик – настолько всё казалось преувеличенно ярким, чересчур насыщенным, подчеркнуто красивым.
Но любоваться красотами сыщику было некогда. Надо было искать Сашеньку и Костю. Впрочем, где их тут искать? То есть, где они тут могли бы скрыться? Разве только в лесу… Но зачем им скрываться в лесу?
Сыщик пожал плечами. Версию о том, что Саша и Костя утонули, он решил пока не рассматривать. Слишком уж она ему не нравилась. Поэтому Брок вылил из сапог воду, выжал ветровку и решил начать с опроса свидетелей.
Свидетели, а точнее – свидетельница с младенцем на руках, сидели на краю обрыва. Женщина была довольно привлекательной, правда, – лысой. Ну, почти лысой. Коротенький золотистый ежик всё-таки обрамлял ее красиво слепленный череп. Одета женщина была в короткую светло-зеленую юбку. Только в юбку. Но сыщика это не смутило. В конце концов, они жили в свободной стране. Тем более, здесь был скорее пляж, нежели общественное место.
Ребенок на руках и отсутствующий, умиротворенно-мечтательный взгляд придавали облику женщины нечто высокодуховное, почти иконописное, так что Броку не пришло даже в голову посмотреть на нее в эротическом ракурсе. Хотя и очень хотелось.
Сыщик подошел ближе и вздрогнул. Ребенок на женских руках был не совсем ребенком… То есть, ребенком-то он, может, по сути являлся, вот только человеческим – вряд ли. У младенца были черные глаза в пол-лица, малюсенькое отверстие на месте рта, а вот нос отсутствовал вовсе. Зато уши оказались такими, что в них впору было этого уродца пеленать, что, кстати, женщина и стала делать, пока сыщик пялился на чудо природы из-за ее плеча. Правда, взгляд его то и дело соскальзывал на обнаженные груди незнакомки. Сыщику вспомнились желеобразные грузные «сумоисты», боровшиеся совсем недавно на его плечах; он вздрогнул, опомнился и, чтобы развеять страшные воспоминания, равно как и отвлекающие от дела грезы, откашлялся в кулак и очень вежливым тоном сказал:
– Какой у вас чудный ребенок! Это симпатичный мальчик или страшненькая девочка?
Женщина обернулась, окинула Брока усталым взглядом, снова повернулась к морю и ответила:
– Это маг. Пока еще маленький. Магёныш.
– А-а!.. – понимающе кивнул сыщик. – Как же, как же! Маги, они, знаете ли, ухода требуют…
– Еще какого, – вздохнула женщина. – Самое грустное, желания при нем загадывать нельзя…
– Почему?
– Отгадывает, сволочь!
– А исполняет? – воодушевился Брок.
– Когда как, – пожала плечами незнакомка. – И не всегда так, как думалось. Он же маленький еще, паразюка.
– А где его папа? – поинтересовался сыщик. Ему вдруг подумалось, что хороший маг в данной ситуации оказался бы очень даже нелишним. Хотя Брок и понимал уже, что всё это – всего лишь его бред. Однако даже в бреду дочь и мальчишку надо было найти. На всякий пожарный, так сказать. Чтобы спокойно бредить дальше.
Женщина вновь обернулась и задержала на сыщике взгляд несколько дольше.
– А тебе зачем?
– Видите ли, я потерял дочь… И мальчика еще. И сам я тоже потерялся… – Броку стало так жалко себя, что он чуть не заплакал. Но женщину его слова ничуть не разжалобили.
– Потеряться тут легко. Ничего удивительного. Давайте лучше поговорим о прекрасном.
– Д-давайте… – растерялся сыщик.
– У вас геморрой есть?
– Н-нет… – совсем обалдел Брок.
– Ну, вот и прекрасно. – Женщина снова отвернулась к морю.
«Какой-то у меня некачественный бред, – огорчился сыщик. – Даже прекрасные незнакомки несут в нем чушь!»
– А что ты хочешь, дядя? – раздалось вдруг прямо в голове у Брока. – От прекрасных-то незнакомок!.. – Казалось, что это пропищал ребенок…
Ребенок?! Сыщик подпрыгнул и с опаской глянул на чудовищного младенца. Черные глаза-блюдца не мигая смотрели на Брока. И взгляд этот вовсе не выглядел детским.
– Да ребенок я, ребенок! – успокоил тот же писклявый голос внутри сыщицкой головы. – Не человеческий только.
– А каковский? – мысленно спросил Брок.
– Тебе это надо? Нет. Тебе ж дочку надо найти и мальчика. Так?
– Допустим…
– Вот и ищи.
– А… ты… вы мне не поможете?
– Искать?
– Ну… да.
– Как же я тебе помогу? Я ж маленький еще, ходить не умею. Вот, описался даже!..
И магёныш вдруг совсем по-человечески заплакал. Точь-в-точь, как земные младенцы.
Женщина сердито зыркнула на Брока, словно он был виноват в случившемся, и принялась перепеленывать малыша – развернула тому уши и стала вытирать их травой.
– Иди-иди! Чего уставился? – грубо буркнула женщина.
– Иди-иди! – эхом отозвался писклявый голосок в голове Брока. – Ищи своих. Живы они, не боись!
Последнее замечание воодушевило сыщика и он зашагал в сторону леса.
До леса было рукой подать, но пока шел, Брок успел придумать более-менее стройную версию происходящему. В чудеса он не верил, посему сразу отбросил мысль, что всё это – море, луг, лес, грубиянка-мадонна с младенцем-уродом – есть на самом деле. Разумеется, всё это явные глюки. Его, сыщика Брока, видения. Таких ярких, натуралистических снов не бывает, поэтому это не сон. Во всяком случае, не обычный сон. Скорее – галлюцинация. Но чем она может быть вызвана?
Брок стал вспоминать последовательность своих действий в реальности. Мальчик Костя, у которого пропал отец. Реально. Вполне допустимо и правдоподобно. Автобус… Даже чересчур реально! Сыщик невольно передернул плечами, которые до сих пор слегка ныли от недавней тяжести. Что потом? Потом они с Сашей и Костей зашли в лес. Обычный, нормальный, реалистический лес. Стали собирать грибы. Стоп-стоп-стоп!.. А не набрали они грибов-галлюциногенов?! Вполне вероятно!.. Хотя… Они же их не ели! Или ели?
Сыщик даже остановился и почесал затылок, вспоминая. Ничего подобного не вспоминалось. Да и вряд ли им бы пришло в голову есть сырые грибы. Но всё же данную версию он решил оставить на крайний случай, как допустимо-вероятную.
Брок зашагал дальше. И стал вспоминать, что было после сбора грибов. А было то, что они вышли к Сорокиной горке, возле которой валялись сухие деревья. Почему они там валялись? Кто-то их повалил. Или что-то. Например, ветер. Но деревья повалены только вокруг холма. Вряд ли ветер мог обладать такой избирательностью. Значит, кто-то. А кто, кроме людей? Некому. А зачем людям валить деревья? Например, на дрова. Или на стройматериалы. Но деревья никто не забрал. Следовательно, они были нужны для чего-то иного. Или, наоборот, они чему-то мешали.
Ага! Сыщик вновь остановился. Деревья могли мешать при прокладке чего-либо! Например, газопровода. А газ имеет свойство гореть синим пламенем! Сыщик хлопнул ладонью о ладонь и счастливо рассмеялся. Впрочем, тут же и погрустнел. Во-первых, он ничего не слышал ни о каком газопроводе в окрестностях родного города. Во-вторых, что это за газопровод – вокруг холма?
Но газ, газ!.. Как всё с ним логично выходило…
Стоп! Брок даже подпрыгнул. А почему он решил, что газ должен быть обязательно в газопроводе? Ведь изначально он находится, так сказать, в недрах! И что ему мешает находиться в этих недрах в лесу возле Сорокиной горки?
Точно! Сыщик опять подпрыгнул. Вокруг Сорокиной горки из подземных природных источников выделяется газ. От этого и деревья погибли. Высохли на корню, а потом уже сильный ветер их легко и свалил. Синие вспышки – это и есть выбросы газа. Почему они именно такие – синие и яркие – это пусть специалисты разбираются, он, в конце концов, не химик!.. А вот все они – Костин отец, сам Костя, Саша и он, Брок, – жертвы этих газовых выделений. Надышались – и оп-паньки!.. Лежат сейчас себе, горемычные, в лесу, помирают, предсмертными видениями любуются…
Брок всхлипнул, так ему стало жалко себя. И Сашеньку тоже, конечно. И даже Костю с его отцом-алкоголиком. Единственное, что утешало – раз он всё еще это видит, значит, еще жив. И другие, вполне вероятно, тоже. И есть большой шанс, что их еще могут успеть спасти. Ведь Ирусик знает, куда они пошли!.. Или не знает? Брок стал вспоминать. О том, что пошли за грибами, он супруге сказал. А вот сказал ли, что пошли к Сорокиной горке? Да какая разница! Искать будут – найдут. Лишь бы не слишком поздно… Брок снова всхлипнул. Но тут же одернул себя: не раскисать! Пока он мыслит – он живой. Следовательно, надо продолжать мыслить. Даже в бреду.
«А вот стоит ли теперь дергаться? – подумалось сыщику. – Куда-то идти, кого-то искать? Толку-то! Не лучше ли лечь вон под кустиком, вздремнуть? Спать-то и правда уже хочется, утомительная какая-то галлюцинация попалась…»
– Я те посплю! – вслух обругал себя сыщик. – Если ты уснешь в галлюцинации – это будет означать, что ты кирдыкнулся там, наяву!..
И Брок решил ни в коем случае не спать. А чтобы отогнать дремоту, лучше всего действовать. Не всё ли равно, как именно? Почему бы и не поискать Сашу и Костю? Хуже не будет, если он их всё же отыщет…
Сыщик не стал признаваться даже самому себе, что один процент на то, что всё происходящее реально, он всё же оставил.
Глава 15. Знакомство с длинноволосыми охотниками. Все снова в сборе и слушают местные новости
До леса Брок дойти успел. А вот полюбоваться лесными красотами ему не удалось. За первыми же деревьями сыщика ждали. Впрочем, может быть ждали и не конкретно его, но раз уж пришел сыщик – им тоже не побрезговали.
Охотников было четверо. Брок так и подумал – «охотников», скорее всего потому, что в руках у двоих из них были копья, а еще двое направили в грудь сыщику арбалеты. В остальном экзотическая четверка на охотников походила мало. Из одежды на них были лишь набедренные повязки, золотые волнистые волосы ниспадали до самых бедер, и Броку показалось сначала, что перед ним прекрасные амазонки. Но вторичные половые признаки у незнакомцев отсутствовали напрочь, зато мускулатура была развита более чем здорово. Да и суровые мужественные лица сразу отметали любые предположения о их принадлежности к прекрасному полу. Хотя, эти лица и были по своему тоже прекрасны.
Но и строгой мужской красотой налюбоваться сыщику не дали. Ближайший мужчина размахнулся и треснул кулаком Броку по темени. В глазах сыщика вспыхнули искры, которые тут же стало затягивать тьмой. «Ай-яй-яй! Мне нельзя отрубаться!» – хотел выкрикнуть Брок, но не успел. Тьма погасила последнюю искру.
Сыщик очень удивился, когда снова открыл глаза. Во-первых, он удивился самому факту, что открыл их в принципе. А во-вторых, удивился тому, что эти глаза увидели. А увидели они всё ту же четверку длинноволосых красавцев-охотников, сидевших возле костра и… – вот тут Брок удивился по-настоящему – по-свойски расположившихся у того же костра Сашеньку, Костю и незнакомого худого мужчину в сапогах и ветровке.
«Не я ли это? – подумал Брок, разглядывая мужика. – Ветровка похожа, сапоги тоже… Резиновые, черные… Не, я не такой исхудавший!..»
– Здрасьте, – сказал он вслух, – давно не виделись.
– Папа! – бросилась к нему Сашенька. – Очухался!
Дочь принялась радостно тормошить и тискать отца. У сыщика сразу же заболела голова, и он вспомнил, что случилось с ним в лесу. Вспомнил и свою стройную теорию насчет газа и вызванную им галлюцинацию. Немного смущал тот факт, что она была чересчур последовательной и то, что он умудрился потерять сознание, находясь уже вне его. Но Брок не был уверен, что такого быть не может, а потому решил пока сии факты игнорировать. А вот Сашу игнорировать не получалось, равно как и разбуженную ею головную боль.
– У тебя от головы есть что-нибудь? – спросил сыщик, пытаясь увернуться от Сашиных объятий.
– У меня есть, – отозвался один из волосатых охотников. Сыщику показалось, что именно тот, кто треснул его кулаком по темени.
– Топор? – язвительно переспросил Брок.
– Нет. Булгул.
– А-а-ааа! Булгул? Как же, как же! – скривился в усмешке сыщик. – Самое, знаете ли, верное средство от головной боли. Вот, помнится, набулгулились мы как-то с друзьями…
– Папа! – тряхнула Саша отца. – Уурнаау не шутит. Булгул очень хорошее лекарство, – девушка закатила глаза и причмокнула. – Очччень!
– А-а, – махнул рукой Брок, вспомнив, что находится в бреду. – Ладно. Набульгулькайте пару капель… как вас?.. Урна.
– Уурнаау, – поправила Сашенька.
– Я так и сказал. Только без подвываний.
– Но его зовут именно с подвыванием. Правда, Уурнаау?
– Пусть зовет как удобно, – сказал волосатик и протянул сыщику глиняную чашку.
Брок поднес посудину к носу. Пахло приятно – хвоей и цветами. Сделал глоток. Показалось вкусно. Допил всё. И, хоть спирта в напитке он не почувствовал, в голове приятно зашумело, а боль мгновенно улетучилась. Захотелось поговорить.
– Ну, а вас как зовут, добрые люди? – саркастически выделив определение «добрые», посмотрел на других «охотников» Брок. Те поочередно представились:
– Миитлаау.
– Сааувоок.
– Ауутлуук.
– Замечательно! – хохотнул сыщик. – Чудесная компания! Урна, Метла и Совок. А вот вы, голубчик, – глянул Брок на того, кто назвался последним, – подкачали. Аутлук не из той темы маленько. Письма сюда вряд ли кто-то намылит. Хотя… в глюках всё возможно.
– В каких глюках, папа? – забеспокоилась Сашенька. – Голова еще не прошла? – Девушка с осуждением посмотрела на первого «охотника»: – Зачем ты его так сильно-то, Уурнаау?
Уурнаау замотал головой и виновато развел руки, а Брок встрепенулся:
– Ага! Ты с ними уже на «ты»? Вижу, день оказался не напрасной тратой макияжа.
– Фи, папа! – вспыхнула Сашенька. – Фи, фи, фи!
После каждого Сашиного «фи» Брок загибал пальцы.
– Четыре, – подытожил он. – А с этим, значит, на «вы»? – кивнул сыщик на мужика в сапогах и ветровке.
– Папа, ну он же старый! – возмущенно зашептала Саша. – Ему уже тридцать восемь, у него жена и ребенок.
– Зарплату и марку машины выяснить не успела? – съехидничал Брок. – А то ведь – подумаешь, жена!..
– Папа!.. – задрожали губы дочери. – Как ты можешь?.. Это ведь Константин Петрович, Костин папа…
– А-а! Пропажа нашлась, – сыщик подмигнул мужику. – Как оно? Может, бульгульнем по маленькой?
– Я не пью… – процедил Константин Петрович, покосившись на сына.
– Перестаньте, – отмахнулся Брок. – В глюке всё можно. Тем более, в моем. Угощаю!
– Папа!!! – Сашенька даже вскочила на ноги. – Опять ты про какие-то глюки! Объясни наконец, в чем дело?!
– Сядь, – потянул сыщик дочку за руку. Та послушно села рядом с отцом и потрогала ему лоб. Брок поморщился и отвел Сашину ладонь. – Послушай, но ведь это всё – бред. Мой бред. Мои глюки.
– Что именно бред? – нахмурилась девушка.
– Да всё! И это, – Брок обвел руками вокруг, только сейчас заметив, что находятся они в просторной пещере, – и эти, – он кивнул на сидящих возле костра людей, – и ты.
– А ты? – обиженно фыркнула Саша.
– Я – нет. Просто я валяюсь сейчас в отключке возле Сорокиной горки и смотрю этот глюк.
– Ах во-о-от оно в чем дело! – протянула Сашенька. – Теперь я всё поняла. Чудес не бывает, да, папочка? И ты придумал всему разумное объяснение?
– Именно так, – буркнул сыщик, которого неприятно покоробило то, что дочь сделала акцент на слове «разумное».
– Ах, так, да? – Саша поднялась и обошла костер, встав рядом с Уурнаау. – Говоришь, так? А вот так? – Девушка наклонилась и поцеловала длинноволосого красавца в губы. Тот вздрогнул от неожиданности, но быстро пришел в себя и обнял Сашеньку за талию.
– Э-э-эээ!!! – подскочил Брок. – Что вы себе позволяете?! И что ты себе позволяешь, Саша?!
– Так это же только глюк, – подняла на отца раскрасневшееся личико Сашенька. – Не обращай внимания, папа. – И она вновь склонилась к лицу Уурнаау.
– Хватит!!! – завопил сыщик. – Даже в бреду я не хочу смотреть на такое!
– И правда, Александра, – подал голос Константин Петрович, – не стоит. Тут ведь всё-таки дети… Мы-то не бредим.
Сашенька отпрянула от Уурнаау и закрыла лицо руками.
– Ой-ей-ей, – запричитала она. – Простите меня, Константин Петрович… Я совсем забыла… – Она разжала ладони, вскинула голову и сердито глянула на отца: – Это всё папочка виноват! Довел меня своими выдумками. Вот скажи теперь, папа, чего же ты дергаешься, если это всего лишь глюк?
Брок зарычал, но ответить не смог. Почему-то ему и впрямь стало казаться, что для глюка его эмоции, вызванные поступком дочери, оказались слишком уж сильными. Но всё-таки с теорией отравления газом он расставаться не спешил. И подумал так: если это галлюцинация, то спорить с вызванными ею миражами просто глупо. А если всё же правда, необъяснимая реальность… Этого не может быть, но если сделать такое допущение… Тогда сам он и действует, и выглядит глупо. А выглядеть глупо сыщик не любил. Поэтому решил вести себя так, как вел бы в обычной ситуации. На всякий случай.
Он обвел взглядом присутствующих, приложил к груди ладонь и сдержанно поклонился:
– Приношу свои извинения, господа… – он покосился на дочку, добавил: – И дамы. Последствия травмы. – Брок осторожно погладил темя, которое уже почти не болело. – Зачем вы меня так, кстати, дорогой Урна?
«Охотники» переглянулись, покивали друг другу, и Уурнаау поднялся.
– Ты шел туда, куда идти было нельзя. Я должен был тебя остановить.
– Именно таким вот способом? А просто сказать было нельзя?
– Ты всё равно бы не поверил. Теперь я полностью убедился в этом. Я правильно сделал, что поступил именно так. Прости за ущерб, но он гораздо меньший, чем оказался бы тот, зайди ты вглубь леса.
Сыщик поразился, как правильно изъясняется полуголый «охотник». Он ожидал от него более бессвязной речи. И неожиданно для себя Брок спросил:
– А чего вы голые?
– Здесь тепло.
Сыщик удовлетворенно кивнул. Вот теперь Уурнаау ответил в полном соответствии облику.
– Ладно. Так что меня всё-таки ожидало в лесу?
– Трехголовый дракон.
– Ага. Змей Горыныч?
– У него нет имени, – пожал плечами «охотник».
– Вот и пусть будет Змеем Горынычем, – хихикнул Брок. – Хотите, анекдот расскажу? – И, не дожидаясь согласия, начал: – Приходит как-то Змей Горыныч пьяный домой, а жена ему с порога: «Ну-ка дыхни, гад!» Словом, глупая вышла у нее смерть, нелепая…
Засмеялся один только Костя.
– Ну и ладно, – обиделся сыщик и снова уселся к костру.
– Что ты хотел сказать своей историей? – спросил вдруг один из «волосатиков».
Брок, всё еще обиженно дуясь, буркнул:
– Если человек знает, чего он хочет, значит, он или много знает, или мало хочет.
– Ты настоящий философ, папочка! – фыркнула Сашенька, которая тоже еще не отошла от обиды на отца.
– Ладно, – поморщился сыщик и обратился к экзотической четверке: – Расскажите-ка лучше, где мы, кто вы, ну и вообще, что это всё такое, если не глюк?
«Охотники» стали рассказывать. Говорили они сухо и сдержанно, в основном, короткими, лаконичными фразами, и, тем не менее, Брок подивился тому, что речь дикарей – на что намекал их внешний вид – оказалось правильной и вполне «современной». То, что говорят они по-русски, тоже разъяснилось.
Во-первых, «охотники» и впрямь были именно охотниками. Жили они в небольшом селе, человек на триста; занимались сельчане, что было вполне логично, садоводством, огородничеством, разведением скота и птицы, рыбной ловлей, той же охотой, пользовались дарами леса. Вроде бы всё, как обычно. Кроме одной «малости». Жил недалеко от селения в собственном замке седобородый старец, который активно помогал жителям и этого, и других активных сёл. Но помогал, в первую очередь, не материально – хотя кое-что, металл, например, для оружия и инструментов, он предоставлял, – а, так сказать, духовно. Он учил сельских детишек, да и взрослых активно просвещал – нес, как говорится, знания в массы.
В этом месте рассказа Брок не удержался и спросил:
– А уши у этого старца нормальные? Или он ими вместо плаща пользуется?
– Уши как уши, – пожал плечами Уурнаау. – А плащ у него тоже есть. Черный.
Сыщик неопределенно хмыкнул, и охотники продолжили повествование. Добавили еще про старика-миссионера, которого называли они магом Каакоонгом, что он также лечил людей, причем очень искусно, возвращая к жизни и совсем безнадежных.
– Головы ваш Кинг-Конг не умеет, случаем, пришивать? – снова встрял Брок. На него зашипела Сашенька, бросил неодобрительный взгляд Константин Петрович. А один из охотников, кажется Сааувоок, невозмутимо ответил:
– Такого я не припомню. А вот руки-ноги пришивал. – Он вытянул руку, пошевелил пальцами. – Мне самому как-то на охоте куркукр откусил ладонь. Маг Каакоонг вернул ее на место. Даже следа не осталось.
Все потянулись к охотнику, смотреть руку. Никаких следов и впрямь не было видно.
– А от алкоголизма ваш маг лечит? – спросил вдруг Константин Петрович.
– Что это такое? – переглянулись охотники.
– Да ладно, – смущенно махнул рукой мужчина. – Это я так…
– А вот это вы зря, голубчик! – встрепенулся Брок. – Галлюцинация галлюцинацией, а попробовать, думаю, стоит! Вы знаете, если вы сейчас тоже без сознания, может еще и лучше получиться! Этакий самогипноз. Уверяю вас, надо непременно попробовать!.. Хотите, я с вами тоже схожу? У меня как раз есть к этому Кинг-Конгу пара вопросов!..
– Мага зовут Каакоонг, – поправил Уурнаау. – И он вряд ли вас примет. Он никого не принимает, кроме тяжелобольных. И то чаще сам приходит. Он всегда знает, когда надо прийти.
– Ну, мы-то не местные, – заметил сыщик. – Неужели ему чуждо гостеприимство? Любопытство, в конце концов! Вряд ли у вас тут часто гости залетные шастают.
– У-у-ууу! – провыли вдруг хором охотники и все четверо схватились за головы.
– Что с вами? – забеспокоилась Сашенька. – Папа какую-то глупость сморозил?
– Не то чтобы глупость, – деликатно ответил Уурнаау. – Только он самое больное место задел… Эти гости нас просто… – он чиркнул ногтем большого пальца по горлу.
– Достали… – «перевел» мальчик Костя.
