Текст книги "Сыщик Брок. Дилогия (СИ )"
Автор книги: Андрей Буторин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)
Ирина Геннадьевна тяжело вздохнула, но мужа послушалась. И все-таки сходила на кухню, положила на тарелку три фаршированных перчика и, вместе со стаканом чая, отнесла в Сашину комнату. Когда вернулась, Брок вовсю молотил. Перчик за перчиком, прямо из кастрюли. Стоя.
– Оголодал-то как, бедненький, – всхлипнула Ирина Геннадьевна. – Ты сядь, поешь по-нормальному, я сейчас положу. Еще вот колбаска есть, сыр, огурчики.
Пригодились и колбаска, и сыр, и огурчики. А также сало, чеснок, укроп, бисквитный рулет, полбаночки аджики, шоколадный батончик, сухарики с маком и сельдь в маринаде. Короче говоря, все, что нашлось в холодильнике, столе и прочих кухонных полках и шкафчиках. Запил все это Брок двумя большими кружками чая и литровым пакетом молока.
– А у нас кваса нет? – спросил он напоследок и, получив отрицательный ответ, успокоился. – Ну и хорошо.
Ирина Геннадьевна терпеливо ждала. Но стоило Броку, сытно выдохнув, привалиться к стене, тут же набросилась на него с градом вопросов:
– Так что все-таки с Мироном? Он попал домой? Где вы были? Параллельный мир существует? Видели вы того старика в котелке? Ты чего за живот держишься?
– Да что-то, как-то… нехорошо мне, – ответил сыщик на последний вопрос и побледнел. – Может, укроп был немытый?
– Что ты говоришь-то такое? – обиделась Ирина Геннадьевна. – Все мытое, все свежее. Это у тебя от переживаний, наверное. Давай я тебе коньячку капну.
– Ну, капни, – пробормотал Брок. – Ты пока капай, а я сейчас…
Он, тяжело переваливаясь, спешно покинул кухню. Хлопнула дверь туалета. Не прошло и получаса, как сыщик, заметно повеселевший, вновь сидел перед супругой.
– Ну, – поднял он рюмку, – за встречу!
– За возвращение, – кивнула Ирина Геннадьевна.
Супруги чокнулись, выпили, помолчали минутку. Затем Брок выдохнул, хлопнул по коленям и веско изрек:
– Значит, дело было так.
Но как было дело, сыщик поведать не успел. Зазвонил телефон. Ирина Геннадьевна раздосадованно дернула головой, выбежала из кухни и вскоре вернулась с трубкой.
– Это тебя. По-моему, Костя.
– Костя? – поднял бровь сыщик. – У них же телефона нет…
– Ну, не знаю… Может, от соседей?
Брок забрал у жены трубку.
– Алло! Слушаю. Да. Да. Нет. Нет. Здравствуй, Костя. Нет. Нет. Да. Да. Как же, как же! Тут вот какое дело, мой друг. Написал ты все замечательно. Даже очень. Вот и Олегу Константиновичу понравилось. Какому? Брокалеву. Да, это я – Олег Константинович, я помню. Но и тот – тоже я. Так уж получилось, не бери в голову. Мне обоим понравилось. Только вот… Как бы это тебе помягче сказать?.. Не годится твой рассказ на конкурс… Да нет, что ты! Да не поэтому как раз!.. И не поэтому. Нет. Нет. Да. Нет-нет! Ты понимаешь, какое дело: это ведь конкурс фантастического рассказа. А у тебя – мемуары. А это совсем другой жанр… Как это не верил? Я верил. Просто сомневался. Ага. Да. Да. Коне-е-ечно! Разуме-е-ется!.. И мой тебе совет: рассказ и так большой, практически – повесть. Вот и разверни-ка ты ее в роман. Ну и замечательно. Ну и ладненько. Ну и чудесненько. Ага-ага. Да. Да-да! Нет. Пока-пока.
Во время всего разговора Ирина Геннадьевна не сводила глаз с мужа и с каждым его словом все больше и больше хмурилась. А когда Брок вернул ей телефон, сердито прищурилась:
– Что ты наговорил мальчику? Какие еще мемуары? Ты ведь отчитывал его до этого, что он нафантазировал всякой чуши и выдает ее за правду. Звездолеты, драконы!.. А теперь что случилось?
– Ой, Ирусик, перестань, – отмахнулся сыщик. – Не бери в голову. Когда я тебе свои мемуары расскажу, ты их тоже за фантазии примешь. Так что, кто его знает, этого Костика… А вдруг?..
– А как же… твое кредо?.. Неужто ты отказался от него?
– Да ты чего? – подпрыгнул Брок. – С моим кредо все в порядке! Чудес не бывает! Ни-ни, так сказать. Все можно объяснить с научной точки зрения. Если захотеть, конечно. Если верить людям, а не зачислять их сразу же, не разобравшись, в фантазеры. В обманщики, если можно так выразиться. Ну, подумаешь, звездолеты! Эка невидаль!.. Да и драконы, если посмотреть непредвзято… Разве это чудо? Просто редкий вид животных, как говорится. Это даже не блины у Берендея Четвертого. Вот те, скажу я тебе…
– Олеженька, что с тобой?.. – заплакала вдруг Ирина Геннадьевна. – Какие драконы? Какие блины?! Я так и чувствовала, что шастанья по иным измерениям повлияют на психику!.. Вон, и Сашенька неадекватная вся…
– Ну-ну, Иришечка, успокойся, – придвинулся Брок ближе к супруге и обнял ее за плечи. – Все у меня с психикой в порядке… Ну, во всяком случае, какая она была – такой и осталась. А у Сашеньки просто любовные переживания… Ну, то есть, не просто, конечно, а сложно, – поправился он, – но все вполне закономерно и, так сказать, объяснимо.
– Ну так и объясни же мне все наконец! – всплеснула руками Ирина Геннадьевна.
И Брок объяснил.
Супруга слушала, не произнося ни единого слова. Только изредка покачивала головой, то ли сочувствуя услышанному, то ли сомневаясь в его достоверности. И, когда Брок выдохнул: «Все», оказалось, что второе предположение более правильно.
– Что-то это как-то… – произнесла, отведя взгляд в сторону, Ирина Геннадьевна.
– Ты мне не веришь?! – подскочил Брок.
– Ну, не то чтобы не верю, но хотелось бы доказательств.
– Ты мне не веришь! – констатировал сыщик и, рухнув на табуретку, схватился за голову. Так он сидел, раскачиваясь и вздыхая, с полминуты, а потом встрепенулся: – Доказательства есть! Пойдем! – Он схватил жену за руку и потащил за собой в Сашину комнату.
Саша в прежней позе лежала на кровати. Но перчики с тарелки исчезли. Стакан тоже был пуст.
– Александра! – строго позвал Брок. – Покажи маме фотографии. Она мне не верит.
Сашенька подняла заплаканное лицо. Шмыгнула носом, буркнула: «Сейчас» и слезла с кровати. Вскоре позвала из общей комнаты:
– Идите сюда, все готово.
Супруги прошли к столу, где светился дисплеем ноутбук. Рядом, соединенный с компьютером проводочком, лежал фотоаппарат. Саша сидела на диване и щелкала клавишами.
– Садитесь, я все сбросила.
Брок и Ирина Геннадьевна сели возле дочери. Сашенька запустила слайд-шоу. На экране, медленно сменяя друг друга, стали появляться кадры.
– О! Это чердак! – воскликнул Брок. – Там переход в параллельный мир. А ты не верила, – глянул он на супругу.
– Верю, что чердак, – ответила та. – Самый настоящий чердак.
– А это я, – ткнул в следующий снимок Брок.
– Да что ты говоришь? Никогда бы не подумала…
На следующем кадре оказался Мирон. Взлохмаченный, улыбающийся, еще в очках. Саша тихонечко взвыла.
– Перелистывай, перелистывай! – скомандовал сыщик. – Покажи лучше маме царя.
Сашенька, всхлипывая, защелкала мышкой. На экране появился Берендей Четвертый.
– Ой! – прижала к заалевшим щекам ладони Ирина Геннадьевна. – Вячеслав Добрынин! Вы с ним встречались? Автограф взяли для меня?
– Это царь, – насупился Брок. – Я же рассказывал.
– Ага, царь, – закивала супруга. – Король поп-музыки. Доктор Шлягер.
– Ирина! – вскочил сыщик. – Да что это такое?! Ты хочешь сказать, что мы на концертах прохлаждались? Эх, говорил же я тебе, Александра, зря ты космос не сняла! Теперь нам даже родная мать с женой не верит… Хорошо еще хоть ты там была, а то бы вообще меня заклевали…
– Да никто тебя клевать не собирается! – рассердилась и супруга сыщика. – Но ты сам-то посуди: вот вернулась бы я через двое суток домой и заявила, что летала, дескать, в космос с Царем-батюшкой. Ты бы мне сразу поверил?
– Я бы? – нахмурился Брок. – Да я бы... – затряс он кулаком, – показал этому батюшке, как с чужими матушками летать.
– Вот видишь.
– Но я-то никуда с царем и не летал!.. – Тут сыщика осенило: – О! Сашенька, будь добра, покажи маме дядю Олега.
Саша снова заклацала мышью. На мониторе появилась физиономия Брока-два.
– Ой, Олежа, – воскликнула Ирина Геннадьевна, – что это на тебе такое зеленое? Вы там маскарад, что ли, затевали?
– Это не я, – буркнул сыщик. – Этот Олег.
– Да, мамочка, это дядя Олег, – поддержала отца Сашенька.
– А по-моему, это папа. Не понимаю, дорогой, – сурово посмотрела она на супруга, – как тебе удалось подбить нашу дочь на этот спектакль? Чем он тебя подкупил, Александра? – перевела она взгляд на Сашеньку.
– Да ничем он меня не подкупал, мама! Ну почему ты нам не веришь? Вот же фотки!.. – Саша принялась лихорадочно перелистывать снимки.
– На этих фотках я вижу только вас двоих, Мирона… – Ирина Геннадьевна взглянула на Сашу. – Прости, доченька… Вячеслава Добрынина, какого-то лысого старика, жгучую брюнетку… – Теперь уже досталось взглядом и Броку. – Опять вас двоих, теперь двоих Олегов и… Постой-ка!.. Верни предыдущий кадр… А почему тебя двое, Олежа?.. – заморгала она.
– Ну, наконец-то! – воздел Брок к потолку руки.
– Что «наконец»? Ты ведь не хочешь сказать, что у меня двоится в глазах от половины рюмки коньяка?
– Нет, мама, – помотала белой головкой Сашенька. – Это не у тебя в глазах двоится. Это на самом деле два папы. То есть, вот это папа, а это – дядя Олег. Или наоборот.
– Так значит… параллельный мир и впрямь существует?!..
– А о чем я тебе битый час толкую! Да какое там час, два скоро…
– Боже мой, – сказала Ирина Геннадьевна. – Боже мой.
– Вот именно, – кивнул Брок. – Так сказать.
– Сашенька, ты приберись тут пока, – притворно-ласково сказала мать дочери, а сыщику легонечко двинула в бок локтем и шепнула: – Пойдем-ка, выйдем…
Оказавшись с мужем наедине, Ирина Геннадьевна плотнее закрыла дверь в кухню и горячо зашептала:
– Так значит это все правда, что ты мне тут рассказывал?
– А как же! – прижал Брок к груди руки. – До последнего слова – одна лишь правда.
– И с Марфой этой ничего у тебя не было? – прищурилась супруга. – Что-то уж больно ласково она на тебя смотрит на снимках…
– Да это не на меня! – замахал сыщик руками. – Это на Олега! У них любовь, говорил же тебе!
– Значит, меня для него ты найти не сумел, – поджала губы Ирина Геннадьевна.
– Я пытался! Правда, пытался. А он – ни в какую. Я ведь тебе рассказывал – ему сосулька на голову упала, вот он с Марфой и познакомился. Прям, как у нас с тобой история вышла. Судьба, видно, такая.
– Давно ты стал верить в судьбу? – подняла на мужа удивленный взгляд Ирина Геннадьевна.
– Не очень, – поморщился Брок. – Но тут уж случай такой, так сказать, характерный.
– Вот-вот, – вздохнула супруга. – У меня тоже характерный. Для того я тебя и позвала, чтоб рассказать… О-хо-хо, да может и не стоит теперь уж…
– Нет уж, давай выкладывай! – запротестовал сыщик. – Так нечестно.
– Да чего там, – отмахнулась Ирина Геннадьевна. – Это ведь не меня касается.
– А кого?
– Мирошеньки горемычного…
– Его-то каким боком?
– Таким вот, Олежа, таким… Ладно, слушай. Помнишь, он про аварию рассказывал, в которой родителей лишился?
– Дык!..
– Ну вот, а у меня в бухгалтерии женщина работает, Андратова Валентина Сергеевна. Моего примерно возраста…
– Андратова?! – закричал Брок, округляя глаза.
– Тише ты!.. – зашипела, оглянувшись на дверь, супруга. – Сашеньке это ни к чему слышать…
– А я уже и так слышу. – Дверь раскрылась. За ней стояла хмурая Саша. – Зачем ты от меня это скрываешь, мама? Я ведь люблю Мирона. Мне все о нем знать нужно.
– Да это ведь не о Мироне, – смутилась Ирина Геннадьевна. – Не совсем о Мироне… Да и не о том.
– Все равно. – Сашенька была непреклонной.
– Ладно уж, чего уж теперь… Слушай. Только не плачь, ладно?
– Не буду, – буркнула Саша.
– Хорошо, – в который уж раз вздохнула Ирина Геннадьевна. – Так вот, Валентина Сергеевна эта в середине восьмидесятых потеряла в аварии сына. Ему четыре годика всего было. Когда они возращались с дачи, в их машину врезался автобус.
– Грузовик, – поправила Сашенька.
– Да нет, здесь это автобус был.
– А мальчика звали Мироном… – то ли спросила, то ли подсказала Саша.
– Мироном. Только он и погиб. Валентина синяками отделалась, муж пару ребер сломал.
– Продолжай, – бросила Сашенька на маму взгляд исподлобья.
– А чего продолжать? Все. С тех пор Валентина места себе не находит, мается все. Чуть что – фотокарточку достает и плачет.
– И ты… – начал за супругу Брок.
– А что я? – опустила глаза Ирина Геннадьевна. – Я ведь не знала, что так все закончится… Да я ничего конкретного ей и не сказала. Ляпнула только: а вдруг есть такое место, где все вышло наоборот…
– А она? – пуще прежнего нахмурилась Саша. – Мама, ну почему из тебя все тянуть приходится?
– Да что она? Она взвилась, конечно, бросилась ко мне. Ты что-то знаешь, говорит. А что я знаю? Ничего ведь не знаю. А что знаю – то и рассказала…
– Ты рассказала ей про Мирона?! – дуэтом воскликнули отец с дочерью.
– Ну, да… Я ведь не знала… Да она бы все равно из меня душу вытрясла. Видели бы вы, как она в меня вцепилась, чуть телефон не расплавился.
– Так ты ей по телефону все рассказала? – удивился Брок.
– Ну да, вчера же выходной был.
– То есть ты вот так взяла, набрала номер и случайно проболталась несчастной женщине о параллельном мире? – часто-часто заморгала Сашенька.
– И обнадежила убитую горем мать непроверенной информацией? – насупился сыщик.
– Давайте, давайте… – всхлипнула Ирина Геннадьевна. – Укоряйте меня, стыдите. Вдвоем-то у вас это хорошо получается!.. А что я такого сделала? Почему же информация непроверенная? Я ведь собственными глазами Мирона видела, говорила с ним. Да и хотелось ведь выяснить, что об этом думает Валентина. Примет ли Мирошеньку, если они встретятся. Я ведь и для него старалась тоже…
– Прости, мамочка, – прижалась к ней Саша. – Прости, пожалуйста. Ты у меня самая хорошая, самая добрая.
Брок тоже понемножку оттаивал.
– И что же она все-таки ответила? – спросил он.
– Что, что?.. – все еще продолжала дуться супруга. – Да она чуть сразу ко мне не помчалась. Еле объяснила ей, что Мирона сейчас в городе нет. Конечно же, она его примет, сказала. Не то что примет – пылинки с него сдувать будет, кормить с ложечки станет.
– А вот это уже лишнее, – сказала Сашенька.
– Так ведь он для нее навсегда четырехлетним остался, как же ты не понимаешь?
– Я-то как раз понимаю, – захлюпала носом Саша. В итоге, мама с дочерью обнялись и зарыдали в два голоса.
– Да ну вас, – махнул рукой Брок. – Развели тут Ниагару!.. Я лучше рассказ пойду дописывать.
Так он и сделал. Только, прежде чем дописывать, пришлось восстановить начало. Хорошо, что у Брока была теперь распечатка двойника. Набив с нее текст в компьютер, сыщик почти без остановки стал писать дальше. Теперь это давалось ему на удивление легко. Он даже не заметил, что время давно перевалило заполночь. Зато когда он наконец откинулся на спинку кресла, на экране монитора красовался полный текст сказки под названием «Иван-недурак».
Бегло перечитав уже дважды читанное начало, сыщик углубился в текст продолжения…
[1] См. главу 30.
Глава 34. «Иван-недурак». Продолжение (оно же окончание) сказки
* * * * *
«…И получилось так – как и почему нам, опять же, неведомо, – что за пределами земной атмосферы пространственная изоляция для Ивана существовать перестала. Увидел он на Земле-матушке, под кораблем проплывающей, очертания и Европы, и Азии, и даже Африки с Австралией и сказал восхищенно: «Ух ты! Хорошо-то как!..» А когда над Америками пролетал – ничего не сказал. И не потому, наверное, что плохо ему от сия видения стало, а потому, скорее всего, что в это время его внимание некая каракатица привлекла, прямо по курсу перед ним проплывающая.
«Ну-ка, ну-ка», – сказал Иван-недурак и поближе к непонятной конструкции подлетел. А как подлетел – понятно ему стало, что в той каракатице металлом поблескивающей, люди обитают, поскольку круглые окошечки в ней заметил, а в них свет жилой. Вот и нос чей-то к окошку приплюснулся, и глазенки замыргали, на Ванино межзвездное творение глядючи.
Иван не стал чужое любопытство испытывать, к хлипенькой на вид конструкции аккуратно причалил, через шлюзовую камеру к люку пробрался и вежливо постучал. Ждать ему долго пришлось, но люк все же открылся. На чуть-чуть сперва, на пару сантиметров.
– Кто там? – настороженно-тихо спросили из люка.
– Иван Царевич Недурак, – по всей форме представился Ваня. – Совершаю межзвездный перелет по воле отца моего, Царя-батюшки. А вы кто?
– Здесь вопросы задаю я! – несколько грубо бросили в ответ.
– Ну так впустите меня – и задавайте, – удивился Иван-недурак. К грубости он как-то еще не привык, а потому не обиделся.
Крышка люка нехотя, со скрипом, сдвинулась вбок наполовину. С той стороны на Ваню смотрело одутловатое неприветливое лицо.
– Ну? – сказало оно царевичу.
– Что «ну»? – переспросил Ваня.
– Документы есть?
– А это еще что такое? – не понял недурак.
– Паспорт, военный билет, водительские права, – хмуро пояснил одутловатый собеседник.
– Н-нет… – замялся Ваня, сокрушаясь недостатками собственного образования. – Зато есть грузди соленые, капуста моченая и… – тут парень перешел на шепот, – медовухи жбан.
– О-у!.. – послышалось вдруг из-за плеча незнакомца. – Серьожа, впустить его, плиз! Я польюбить капьюста! А что есть грьюзди и мьедовуха?
– Грузди – это грибочки такие, – заглядывая через плечо одутловатого, крикнул Ваня, – вкууусные!.. А медовуха – это…
– Отставить медовуху! – отчеканил тип за люком. – Несите грибы и капусту. Что еще имеется на борту из продуктов питания?
– Студень свиной, кисель клюквенный, пироги со стерлядью, лещ вяленый, репа пареная… – стал перечислять Ваня.
– Отставить репу! – оборвал его одутловатый. – Остальное тащи. – Тут незнакомец быстро оглянулся и шепнул: – Медовуху тоже неси, только Стиву с Ленкой не показывай, сразу мне в руки давай…
– Ладно, – пожал плечами царевич и поплыл назад на «Царя». Ополовинив запасы – жадностью Ваня никогда не страдал, – он вернулся к люку, волоча за собой – благо, что в невесомости это было нетрудно – мешки с провизией, а под мышкой зажав жбан с медовухой.
– Давай, – вырвал у него жбан одутловатый незнакомец и распахнул люк во всю ширь.
Иван заволок в шлюзовую камеру мешки и пакеты и стал передавать их в другой люк, откуда к нему тянулись уже две пары рук. Одни были женскими, это недурак приметил сразу, а вторые… черными!.. Ваня шепнул: «Свят-свят-свят!» и попятился было, но сзади его подтолкнул давешний собеседник:
– Давай-давай! Чего копаешься? Время – деньги. И так его из-за тебя столько потеряли…
Пришлось Ване лезть и в этот люк. Сначала он даже зажмурился – страшновато стало увидеть хозяина черных рук… Потом один глаз приоткрыл – да тут же и другой вытаращил: такая краса-девица перед ним в воздухе плавала!.. На черного мужика он и внимания не обратил. Подумаешь, черный! Не зеленый ведь.
– Ты кто? – спросила девица. Глаза синие распахнула, губки алые раскрыла, зубками белыми блеснула… У Вани в горле враз пересохло, все слова из головы вылетели.
– Я… этот… – насилу выдавил он, – который… ну, там, в общем, и, соответственно… тут. Вот.
– Понятно, – залилась колокольчиком красна девица. – А я – Лена. – И протянула руку. – Можно Аленка.
– Але-о-онка!.. – протянул Ваня. – Але-о-онушка!.. – Хотел взять протянутую руку в свою, но тут его ладонь крепко сжала огромная черная лапища:
– Привьет, Ванья!!! – загремело над ухом. – Я зваться Стив! Амэрикэн астронаут! Андэстенд?..
– Ноу, – признался Иван. – Не очень. А откуда вы знаете, что я Ваня?
– Капьюста, грибьи! Ит из рашн фуд! Рашн Ванья! – заорал над самым ухом черный, как смоль, мужичина. И расплылся ослепительно-белой улыбкой: – Руски Ванья – карашо!
– Спасибо, неплохо, – согласился Иван, решив окончательно, что черная кожа вовсе не означает черную душу. И все-таки ему больше хотелось смотреть на Аленку. И слушать, желательно, тоже ее.
Но слушать ему не Аленку пришлось, а того, первого, одутловатого, который уже медовуху припрятал и к честной компании вернулся. Перво-наперво тот, правда, представился – Сергеем Сергеевичем Бессмертных назвался, командиром «эмкаэс» какой-то. А потом принялся Ивана-царевича вопросами странными мучить: кто такой да откуда, да что за принцип действия корабля и в каком государстве спроектирован, на чьи деньги построен?
Недурак все честь по чести, как на духу, ответил, а Сергей Сергеевич осерчал почему-то, кричать начал, бранные слова молвить… Даже черному Стиву неловко стало:
– Это не гуд, Серьожа. Мисс Альона плохо слушать…
– Мисс Альона как раз очень хорошо слушать! – фыркнула Аленушка. – Вам, Сергей Сергеевич, стыдно должно быть. И ладно я, а что вот о нас гость подумает?
– А мне плевать, что он подумает, – буркнул одутловатый Серьожа, хоть пыл немного и поумерил. – Шляются тут всякие по космосу… А ну как он агент вражеский?.. Вот смену дождемся и под белы рученьки его куда следует доставим…
– Нет-нет! – испугался царевич. – Мне куда следует не надо! Я невесту ищу.
Аленушка прикусила вдруг губку алую, а командир «эмкаэс» зубы желтые ощерил:
– Сбежала, что ли?
– Еще нет, – сказал недурак. – Я ее пока не нашел. Вот, как раз на поиски и отправляюсь.
– На Марс, что ли? – снова ощерился Бессмертных.
– На Марсе жизни нет, – ответил царевич, удивляясь, что человек, в космос летающий, таких элементарных вещей не знает. – Разве что бактерии одноклеточные, так они мне в жены не годятся. Мне многоклеточную надо. Очень много.
– Много жен? – ехидно бросила Аленка.
– Много клеток, – пояснил Иван. – Желательно в человеческом обличье. А еще желательно, чтобы… – Он хотел сказать про царскую кровь, но Аленка его перебила, прищурив вдруг синие глазки:
– И далеко ли ты собрался, добрый молодец?
– В иные звездные системы, – ответил царевич. – Как говорится: помчусь я вперед, от звезды до звезды!..
– Я с тобой! – выпалила вдруг красна девица. – Только ноут и цифровик возьму…
– Отставить! – рявкнул командир «эмкаэс». – Данная личность задержана, как подозрительная, корабль – тоже. А вы, Елена Михайловна, член экипажа и находитесь в полном моем подчинении, так что…
– Что-о-о?! – вскинулась вдруг красна девица. –Я двадцать лимонов заплатила, так что я не член экипажа, а свободная туристка! И куда хочу – туда и лечу.
– Ну и лети, – отвернулся Сергей Сергеевич. – Скатертью дорога. А гражданин Недурак и неопознанное транспортное средство задержаны и находятся под моей юрисдикцией.
– А почему не под моей? – почему-то совсем без акцента спросил вдруг Стив. – Я свяжусь с президентом и…
– А я свяжусь с папой, – прищурилась Аленка, и синие ее прекрасные глаза превратились в тонкие, словно острые серпики, щелочки.
Это высказывание имело неожиданный эффект. Стив проблеял: «Айм сорри!» и отлетел к дальней стене, а Бессмертных побелел и закашлялся.
– Полетели, Ванечка, – дернула царевича за рукав Аленка, и тот поплыл следом за красной девицей по направлению к шлюзовой камере. Напоследок Иван обернулся, но Стив и Сергей Сергеевич сосредоточенно что-то разглядывали в иллюминатор и даже не посмотрели в их сторону, словно Иванушка с Аленушкой были лишь сказочными персонажами.
В какой-то мере это являлось истинной правдой. И, как говорится в подобных случаях, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Три звездные системы облетели уже Иван-недурак и Алена прекрасная, да только нигде не только невесты, а и самой жизни не нашли. На четвертой нашли. Жизнь. Многоклеточную, как и хотелось царевичу, да только вот сплошь неразумную. А неразумная жена была Ване без надобности. Ему о недуре мечталося. Хотя… что-то Ивану в последнее время совсем о другом мечтаться сподобилось, все чаще стал он на Аленушку заглядываться, да вздыхать тяжко. Но Аленка на те вздохи внимания не обращала. Знай себе щелкала на цифровой фотоаппарат красоты межзвездные-инопланетные, в ноутбук переносила, да в «Фотошопе» редактировала.
И вот настал черед пятой звездной системы. Еще издали заметил Иван, что у звезды той три планеты имеется. И вторая – ну, точь-в-точь Земля! У царевича так сердце и екнуло, словно что-то почуяло. Приземлились – так и есть! Обитаема та планета-то. И не чудища там по ядовитым болотам рыскают, а красивые люди по травке-муравке похаживают, вкруг «Царя»-корабля собираются.
Вышли на волю Иван да Алена, в пояс местным жителям кланялись. А как все должные церемонии соблюдены были, Иван-царевич главный вопрос и задал: есть ли у вас тут, дескать, принцесса какая поблизости?
И на сей раз свезло Иванушке. Жила-была на той планете принцесса, если добрые люди не врали. Даже проводить к ней Ваню с Аленой согласились. Правда, Иван поначалу брать с собой Аленку не хотел – неловко отчего-то стало. Но та лишь ремень сумки с ноутбуком через плечо перебросила, чехол с фотиком на шею повесила и сказала:
– Ну уж, дудки! Я тоже принцессу инопланетную позырить хочу. И фоток наделать. Да и тебя, Ванечка, одного отпускать боязно. Окрутят тебя, дурака, облапошат, как пить дать!
– Я – недурак, – поправил царевич.
– Вот и посмотрим, – непонятно буркнула девица.
Пришли ко дворцу. Дворец Ивану понравился. Красивый, из кирпича красного. Справедливости ради, он даже отметил, что дворец тот покруче отцовского терема будет. Подошли, постучали в ворота резные. Дядька в жилетке, кепке и галстуке крапчатом те ворота открыл.
– Веди нас к принцессе, – велел Иван.
– Сначала к царю, – шепнула на ушко Аленка. – Субординацию блюсти надобно.
– Точно, – хлопнул по лбу царевич. – Кто у вас глава государства?
– Я, – просто ответил дядька в жилетке. Улыбнулся, кепку снял.
Ваня недоверчиво окинул того взглядом. Лысый, ростом невелик… Бороденка куцая. Да еще сам ворота открывает…
Мужичонка хитро прищурился и ласково так, с легкой картавинкой спрашивает:
– А вам, батенька, кто все-таки нужен: цагь или пгинцесса? Или вас, может быть, вгеменное пгавительство устгоит?
– Не устроит, – растерялся Иван. – Мне постоянное надо. А вообще-то мне принцесса нужна. Жениться пора. Вот, Царь-батюшка меня и благословил в путь-дорогу.
– Ну, хогошо-хогошо, – блеснул лукавинкой во взгляде картавый. – Пгинцесса – девка на выданье, все пги ней. Да и я пготив такого зятька ничего не имею. Только вы, батенька, часом не женаты? Кто это с вами такая?
– Я секретарь господина Недурака, – присела в книксене Аленка.
– У-у, секгетагь! – уважительно дернул бороденкой картавый. – А вы деловой человек, батенька, как я погляжу. Такие мне нгавятся.
– Лучше бы он вашей дочери понравился, – снова встряла Аленка. Иван ей даже на ногу слегка наступил – не серди, мол, главу государства, а то как бы дальше лететь не пришлось.
Но лысый собеседник лишь весело так засмеялся, подмигнул Аленушке и говорит:
– Нгавится, не нгавится… Когоче, я тут главный – как скажу, так и будет.
– А как вы скажете? – полюбопытствовал Иван, переминаясь с ноги на ногу. Очень уж ему в воротах стоять надоело.
Дядька картавый это заметил, но даже виду не подал. Прищурился снова:
– А вот коли вы, батенька, тги моих задания выполните, загадки газгадаете, отдам вам пгинцессу в жены. Полцагства не обещаю, самому мало, а дочь у меня еще одна есть. От пегвого бгака. – И пояснил для чего-то: – В дегевне живет.
Оглянулся Иван на Аленку, та ему успокаивающе кивнула – соглашайся, дескать, все путем.
– Ладно, – сказал Ваня. – Давайте ваши загадки.
Лысый кепку напялил, ладошки потер, привычно сощурился:
– А вы, батенька, в шахматы иггаете?
– Чего это? – поднял брови Иван, но тут же толчок в спину от Аленушки получил.
– Играем, играем мы, – поспешно сказала девица. – В обеденный перерыв только этим и занимаемся.
– Какой газгяд? – заинтересовался картавый.
– Любой, – решил не сплоховать на сей раз царевич.
– Ну-ну, – захихикал папа принцессы. – Тогда скажите-ка мне: если я на шахматную доску зегнышки стану складывать – на пегвую клетку одно зегнышко, на втогую два, на тгетью еще в два газа больше и так далее, хватит ли мне под те зегнышки вот этого мешочка? – Он, словно фокусник, достал из-за спины холщовый мешок, точь-в-точь в таких же дома Иван картошку хранил. – И сколько пгимегно хотя бы тех зегнышек получится – плюс-минус тысяча?..
– Да какая там тысяча!.. – усмехнулся было Иван, и очередной тычок от Аленки схлопотал. Красна девица на субординацию плюнула, поперед «шефа» шагнула:
– Какая тысяча! – повернула она слова Иванушки в нужное русло. – Мы вам сейчас точно все выдадим – зернышко-в-зернышко.
– Ну-ну! – вновь захихикал дядька в жилетке. – Сколько вам вгемени дать? Недели хватит?
– Пару минут, ваше превосходительство! – вытянулась во фрунт Аленка, и теперь уже сама получила тычок в спину от Вани, который зашипел вдобавок ей на ухо:
– Какие пару минут? С ума сошла, что ли? Бери неделю, коли дают!..
– Спокуха, – шепнула в ответ красна девица и скинула с плеча сумку с ноутом. Раскрыла устройство, защелкала клавишами... Но тут Ваня кое-что вспомнил, вновь Алене в ухо задышал:
– Нельзя, Аленушка! Папа не велел волшебством пользоваться...
– Отстань, – дернула плечиком девица. – Это не волшебство. Обычная электроника.
– А-а!.. – успокоился царевич и стал через плечо Аленушке заглядывать, дивиться, как она с прибором чудным работает. Хоть и попривык Ваня маленько за время полета к этому плоскому ящичку, функционально слегка на его блюдечко схожему, но все ж никак поверить не мог, что без волшебства тут обошлось. Но Аленке он верил уже почему-то пуще чем себе самому.
Она же пока этакую штуку сделала: открыла на экране таблицу некую, где поверху буковки шли нерусские, а сбоку – цифры арабские. Спросила у лысого:
– В ваших шахматах клеток тоже восемь на восемь?
– Что ж мы – не люди? – обиделся тот.
– Тогда так, – сказала Аленка, набрала в двух левых клеточках таблицы цифры «1» и «2», выделила их и протянула вправо, пока крайним числом не стало «64». Оно оказалось аккурат под буквами «BL», отмеченными сверху. Потом красна девица вернулась к левому краю и под единичкой написала еще одну единичку, а вот под двойкой – нечто совершенно для Вани непонятное: «=A2*2». Затем она выделила эту загадочную клеточку и тоже протянула ее вправо, под то самое «BL». И в крайней клеточке Иван-недурак увидел испугавшее его число: «9223372036854780000». Но Аленушка не остановилась на достигнутом. Она встала на соседнюю клеточку справа и опять написала абракадабру: «=СУММ(A2:BL2)». Стукнула пальчиком по клавише, и в клеточке появилось еще более безумное число: «18446744073709600000». Ваня только крякнул, но Аленка уже пихнула его локтем в бок:
– Говори!
– Я таких чисел и не знаю даже... – признался царевич. – Если примерно, то восемнадцать на десять в... раз-два-три-четыре... восемнадцатой степени...
– Кто-то мне точно обещал сказать, до зегнышка, – засмеялся лысый в кепке.
– Я обещала, – сказала красна девица.
– Ну, и скажи! – еще пуще развеселился картавый.
