Текст книги "Законник Российской Империи. Том 5 (СИ)"

Автор книги: Андрей Протоиерей (Ткачев)

Соавторы: Оливер Ло
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17

Приморск встретил нас типичной суетой портового городка, несмотря на приближение вечера. Рыбаки тащили сети, торговцы закрывали лавки, а из трактира доносился гомон голосов и запах жареной рыбы. Но мне было не до местного колорита – где-то впереди ускользал Корнилов, унося с собой ключи к государственному заговору.

– Разделимся, – бросил я своему спутнику, спрыгивая с лошади и морщась от боли в затёкших мышцах. – Вы прочешите верхнюю улицу до порта, я – нижнюю. Встретимся у причалов.

Ликвидатор Стрельцов кивнул и растворился в толпе с поразительной для его могучего телосложения ловкостью. А я бросился вниз по улице, ведущей к гавани.

Порт надвигался, разрастаясь с каждой минутой. Дома по обеим сторонам улицы становились всё более обшарпанными, запахи – солёными, а лица прохожих – менее дружелюбными. Когда впереди замаячили мачты кораблей, я замедлил шаг и прижался к стене, оценивая обстановку.

Пристань была полна активности даже в сумерках. Последние баржи разгружались, матросы сновали туда-сюда, а в стороне виднелось несколько военных чинов, явно поднятых по тревоге первым ликвидатором. Огромный трёхмачтовый корабль, судя по флагу – британский торговый галеон, готовился к отплытию.

Я ринулся вперёд, игнорируя протесты уставшего тела. Пространственная магия в моём истощённом состоянии была рискованным выбором, но другого не оставалось.

– Перемести, – активировал я заклинание, мгновенно преодолевая часть расстояния.

Мир на миг размылся, а в следующую секунду я оказался в двадцати шагах от тележки. Корнилов, заметив меня, яростно крикнул своему спутнику – высокому человеку в тёмно-синем камзоле:

– Держи его, Морозов! Любой ценой!

Маг, явно не из простых, мгновенно развернулся в мою сторону. Его глаза холодно блеснули в сумерках, а руки описали замысловатую фигуру в воздухе.

– Круг Третий: Ледяная Клетка! – произнёс он с безупречным произношением.

Вокруг меня начал формироваться кристаллический барьер из морозного воздуха. Магия Воды, усиленная близостью моря, была здесь особенно эффективна. Ещё мгновение – и я оказался бы заперт в ледяной тюрьме.

Но я не собирался так просто сдаваться.

– Искази, – бросил я, направляя остатки силы на формирующийся барьер.

Моё заклинание ударило по магической структуре противника, внося хаос в идеальную геометрию льда. Кристаллы пошли трещинами и осыпались, не успев полностью сформироваться. На лице мага отразилось удивление – он явно не ожидал встретить равного себе противника.

– Круг Второй: Ледяные Копья! – он атаковал снова, не теряя времени.

Десятки острых сосулек сформировались в воздухе и устремились ко мне. Прохожие с криками бросились врассыпную. Я перекатился вправо, уходя от основной атаки, но несколько ледяных снарядов всё же задели меня – один оцарапал щёку, другой распорол рукав.

– Впечатляюще, – процедил маг, готовя новое заклинание. – Но у тебя кончаются силы. Я вижу твою ауру – она почти истощена.

Он был прав. После применения мощной деструктивной магии в лаборатории мои резервы были на исходе. Ещё одно или два серьёзных заклинания – и я рискую магическим выгоранием. Но я ещё не исчерпал все козыри.

С другой стороны, встретить такого умелого мага – довольно большая редкость, но даже так и такого противника можно удивить.

– Может, и так, – усмехнулся я, вытирая кровь со щеки. – Но для тебя хватит.

Не теряя ни секунды, я рванулся вперёд, сокращая дистанцию. Маг, привыкший к бою на расстоянии, на миг растерялся.

– Круг Первый: Морозный Щи…

Договорить он не успел. Я с силой впечатал кулак в его солнечное сплетение, прерывая заклинание. Воздух со свистом вырвался из лёгких мага, а глаза расширились от удивления. Этот явно привык полагаться на магию, забыв о простейшей физической защите.

Пока он пытался восстановить дыхание, я развернул его и заломил руку за спину. Быстрый удар по колену – и противник рухнул на колени.

– Сдавайся, – прошипел я ему на ухо, выкручивая запястье до грани вывиха. – Ещё движение, и ты останешься без руки.

Маг что-то прохрипел, но сопротивляться перестал. А я уже искал глазами Корнилова. Тот, воспользовавшись схваткой, почти добрался до корабля. Оставался последний отрезок пирса.

– Смещение, – снова активировал я заклинание, черпая ману из последних резервов, во рту завязался металлический привкус. А вот это уже плохо.

Пространство исказилось, и я оказался прямо перед Корниловым. Глаза заговорщика расширились от ужаса.

– Как ты?..

– Конец пути, Федор Антонович, – ответил я, не дав ему закончить.

К моему удивлению, этот холёный аристократ без колебаний бросился в драку. Его кулак просвистел в миллиметре от моего лица. Я ушёл от удара, поражаясь скорости зрелого человека. Но когда он атаковал снова, я заметил странную пульсацию вен на его шее и неестественный лихорадочный блеск в глазах.

Стимуляторы. Тот самый «Феникс», который они сами же и разработали.

– Что, Федор Антонович, опробовали собственную отраву? – я легко блокировал очередной удар. – Небезопасно в вашем возрасте.

– Ты ничего не понимаешь, щенок! – прорычал он, наступая с неестественной силой. – Мы на пороге величайшего прорыва в истории человечества! А вы нам мешаете!

Его кулак всё же достиг цели, ударив меня в плечо с такой силой, что я отлетел на несколько шагов. Усиленный препаратами, Корнилов мог потягаться с профессиональным бойцом, но было заметно, что его движения становятся всё более неконтролируемыми, а глаза наливаются кровью.

– Вижу, побочные эффекты налицо, – заметил я, уклоняясь от очередной атаки. – Агрессия, нарушение координации… Что дальше? Кровоизлияние в мозг?

– Заткнись! – он бросился на меня с отчаянной яростью.

Я проскользнул под его рукой и провёл подсечку. Корнилов рухнул на доски пирса, но тут же начал подниматься с нечеловеческой скоростью. Пришлось действовать решительнее.

– Придави, – активировал я базовое заклинание, увеличивая локальную силу тяжести вокруг Корнилова и только его.

Эффект был мгновенным – заговорщик распластался по пирсу, не в силах даже поднять голову. Его лицо побагровело от напряжения.

– Проклятый выскочка, – прохрипел он. – Ты не представляешь, во что вмешался…

К этому моменту подоспел Стрельцов в сопровождении двух солдат береговой охраны. Один из них держал связанного мага Морозова.

– Всё в порядке, господин Законник? – осведомился ликвидатор, оценивая ситуацию.

– Вполне, – кивнул я, доставая из кармана специальные магические наручники. – Наденьте на него это.

Пока Стрельцов и солдаты заковывали Корнилова, я присел на ближайшую тумбу, пытаясь восстановить дыхание. Магическое истощение давало о себе знать – перед глазами плясали чёрные точки, а конечности начинало сводить судорогой.

– О, вы ещё пожалеете… – начал было Корнилов.

– Сохраните силы для допроса, Федор Антонович, – оборвал я его. – Вам предстоит многое рассказать.

Стрельцов тем временем обыскивал задержанного и извлёк из его одежды несколько свёртков с документами, запечатанными вощёной бумагой.

– Взгляните, – он протянул мне самый крупный свёрток.

Я развернул бумаги и бегло просмотрел их. Меня пробрал озноб, и не от вечерней прохлады. Передо мной были контракты, подписанные представителями Британской короны и, что удивительно, Пруссии. Детально прописанные схемы поставок «улучшенных» солдат, технологий продления жизни, супероружия… Цифры сумм заставили бы вздрогнуть даже опытного финансиста.

– Вы продавали имперские секреты иностранным державам, – медленно произнёс я, глядя на Корнилова. – И не просто секреты – вы готовили почву для переворота.

На лице заговорщика мелькнула странная усмешка.

– Вы понимаете только десятую часть происходящего, Законник. Это гораздо больше, чем просто переворот или продажа секретов. Гораздо больше, – злобно ухмыльнулся он.

– Разберёмся, – перебил я его, кивая Стрельцову. – Грузите его в повозку. Нам предстоит долгий путь обратно в столицу. И не забудьте про мага – он нам тоже пригодится.

Я ещё раз просмотрел документы, понимая, что это лишь верхушка айсберга. Интуиция кричала, что за всем этим стоит нечто более масштабное. Какой-то грандиозный план, частью которого были эксперименты Корниловых. И чем дольше я вчитывался в строки, тем сильнее становилось ощущение, что мы открыли лишь одну дверь в огромном лабиринте заговора.

* * *

Обратный путь в Санкт-Петербург занял почти двое суток. Дорога была изнурительной – мы останавливались только для смены лошадей и короткого отдыха. Всё это время я не спускал глаз с Корнилова, опасаясь, что у него могут быть сообщники, готовые устроить побег. Однако путешествие прошло без происшествий, и ранним утром третьего дня повозка въехала в столицу.

Судебное Бюро гудело как растревоженный улей. Операция увенчалась успехом – все четыре группы достигли поставленных целей, ликвидировав лаборатории Корниловых и спася пленных учёных. Мы понесли потери – причем немалые.

Виктор был в лазарете в тяжелом состоянии. Мне сказали, что его кое-как вытащили из-под завалов. Несмотря на то, что мы действовали внезапно и в четырех направлениях, противник явно был готов и имел хорошую защиту.

Корнилова поместили в специальную камеру с магической защитой, блокирующей любые попытки использовать ману. Морозова, как мага, определили в соседнюю.

Допросная камера Судебного Бюро представляла собой сдержанное, но гнетущее помещение. Серые стены без окон, массивный стол, два стула и, что самое примечательное – полное отсутствие магического фона. Это место создавалось с единственной целью – выжать правду из допрашиваемого.

Корнилов сидел, выпрямившись, сохраняя осанку аристократа даже в столь унизительном положении. Когда я вошёл, он поднял глаза – острые, пронзительные, полные затаённой ярости. Действие стимуляторов прошло, и передо мной был обычный человек, пусть и с недюжинным умом.

– Господин Темников, – произнёс он с ледяной вежливостью. – Какая честь. А я ведь действительно поверил, что вы заинтересованы в моих изысканиях.

– Оставим любезности, Федор Антонович, – я сел напротив него, положив на стол папку с документами. – Время откровений.

Корнилов усмехнулся, но его глаза оставались холодными.

– Вы думаете, я стану говорить? Смешно. Можете пытать меня – я не боюсь боли.

– Не сомневаюсь, – кивнул я. – Но есть вещи пострашнее физической боли, не так ли?

Я достал из папки несколько листов бумаги, исписанных медицинскими формулами и диагнозами.

– Болезнь Грейнера. Редкое магическое заболевание, поражающее энергетические каналы. Смерть наступает через высыхание тела изнутри. Очень болезненно и неизбежно. У вас поздняя стадия, я прав?

Корнилов дёрнулся, как от удара. Его лицо на миг исказилось, показывая истинные эмоции – страх, панический, животный страх смерти.

– Откуда вы…

– Ваши собственные медицинские записи, найденные в лаборатории, – ответил я, перелистывая бумаги. – Плюс анализ, который мы провели, пока вы были без сознания после задержания. Нам же не хотелось, чтобы вы умерли от какой-то мелкой травмы до того, как будет проведен допрос. Судя по всему, вам осталось месяца три-четыре. Без постоянных приёмов ваших экспериментальных препаратов – и того меньше.

– Вы ничего не понимаете, – прошипел Корнилов, наклоняясь вперёд. – Наши исследования могли спасти не только меня, но и тысячи других!

– Ценой экспериментов над невинными? – я поднял бровь. – Ценой государственной измены?

– А разве наша империя безгрешна? – огрызнулся он. – Ваш обожаемый император и его предки не гнушались жертвовать тысячами для своих целей. Я всего лишь пытался выжить! И заодно продвинуть науку вперёд.

Я активировал заклинание «Внимание». Его слова о выживании были искренними, хотя и неполными.

– Расскажите о заговоре, – потребовал я. – Кто ещё замешан? Какие чиновники помогали вам?

Корнилов сжал губы, явно не желая выдавать сообщников. Я решил сыграть ва-банк.

– Послушайте, Федор Антонович, – я подался вперёд, понизив голос до почти дружеского тона. – Ваша жизнь окончена в любом случае. Вас ждёт либо казнь за измену, либо мучительная смерть от болезни. Но есть отличие – в первом случае вы умрёте, зная, что ваши сообщники тоже получат по заслугам. Те, кто бросил вас на произвол судьбы, когда мы начали операцию. Те, кто, вероятно, уже подчищает следы вашего сотрудничества.

Глаза Корнилова блеснули новой эмоцией – гневом. Значит, я попал в точку.

– Истина, – тихо активировал я заклинание, усиливающее внушение и снижающее ментальное сопротивление.

Это было не принуждение – я не мог заставить его говорить против воли. Но я мог создать ощущение, что правда – единственный выход, единственное, что ещё имеет смысл.

– Граф Толстов, министр торговли, – наконец произнёс Корнилов, сдаваясь. – Он обеспечивал прикрытие для импорта оборудования и экспорта образцов. Генерал Савельев курировал военные аспекты. А ещё…

Он внезапно осёкся, словно что-то вспомнив.

– Продолжайте, – мягко подтолкнул я.

Корнилов поднял взгляд, и в его глазах мелькнул странный огонёк.

– Марк Ольденбургский, – произнёс он, тщательно выговаривая каждый слог. – Личный советник императора по науке. Именно через него мы получили доступ к архивам вашей матери, Марии Леонхарт. Её работы по улучшению человеческой природы стали фундаментом для наших исследований.

Я замер, почувствовав, как холодок пробежал по спине. Советник императора? И работы моей матери?

– Объясните, – потребовал я, едва сдерживаясь, чтобы не схватить Корнилова за грудки.

– Ваша мать была гением, Темников, – с неожиданным уважением произнёс Корнилов. – Она первой поняла, как манипулировать жизненной силой на клеточном уровне, как усиливать природные способности человека. Но она была слишком… нравственной. Отказалась заходить в исследованиях дальше определённой черты. А вот мы – нет. С помощью Ольденбургского мы получили её записи, даже те, что считались уничтоженными после её смерти.

Маленький артефакт-детектор продолжал светиться голубым – Корнилов говорил правду, по крайней мере, ту, в которую верил сам.

– И что вы сделали с этими исследованиями? – я изо всех сил старался сохранять спокойствие.

– То, чего не решилась сделать она, – глаза Корнилова загорелись фанатичным блеском. – Мы нашли способ не просто продлевать жизнь, а делать человека фактически бессмертным! Теоретически, конечно. Практические испытания требовали… специфических условий.

– Вы использовали людей как лабораторных крыс, – процедил я.

– Ради прогресса! – даже несколько возмущенно воскликнул Корнилов. – Поймите, Темников, смерть – вот истинный враг человечества. Я понял это, когда мне поставили диагноз два года назад. Все наши достижения, вся культура, все империи – всё обращается в прах перед лицом неизбежной смерти. Но мы были так близки к решению!

– Ценой чудовищных страданий невинных, – возразил я. – Ценой национальной безопасности. Вы продавали технологии врагам империи!

– Они были всего лишь средством, – отмахнулся Корнилов. – Деньги и политическая поддержка нужны были для продолжения исследований. Когда мы достигли бы цели, все эти мелкие державы стали бы несущественны.

Я откинулся на спинку стула, внимательно изучая лицо заговорщика. Передо мной сидел человек, настолько одержимый страхом смерти, что был готов погрузить мир в хаос, лишь бы избежать собственного конца. Фанатик, верящий в свою особую миссию.

– И что же вы планировали делать с полученным бессмертием? – спросил я. – Раздавать всем желающим?

Корнилов рассмеялся, но в его смехе слышалась горечь.

– Конечно, нет. Бессмертие для всех означало бы катастрофу – перенаселение, истощение ресурсов, стагнацию. Нет, эта технология предназначалась только для избранных. Для тех, кто действительно заслуживает вечности. Для элиты, которая бы двигала человечество дальше.

– А судьи кто? – процитировал я, почувствовав накатывающее отвращение. – Вы?

– Консорциум правителей, – ответил Корнилов. – Британская корона, Гогенцоллерны, представители нашей императорской семьи… Те, кто в течение столетий показал себя достойным управлять.

Вот так значит. Заговор гораздо масштабнее, чем казалось изначально. С участием не только предателей из высших кругов империи, но и иностранных монархов.

– Расскажите подробнее о роли Ольденбургского, – потребовал я. – Как глубоко он вовлечён?

– Он был нашим главным связным при дворе, – охотно продолжил Корнилов, словно испытывая странное удовольствие, раскрывая все детали. Небольшое воздействие магии и человек уже сам хочет все рассказать, даже не замечая этого. Вот только сил это пило изрядно – хорошо, что до допроса я успел восстановиться. Да и воздействие было точечным, что экономило магическую энергию хоть немного. – Обеспечивал доступ к засекреченным архивам, предупреждал о возможных опасностях. Именно он помог нам получить разрешение на разработку военных стимуляторов – первый этап нашего проекта.

Я сделал мысленную заметку запросить более детальное досье на этого человека. Если его связь с заговорщиками подтвердится, это будет сенсацией национального масштаба.

– А что насчёт возможных утечек информации от вашего консорциума? – спросил я, вспомнив об анонимных подсказках, которые получал в ходе расследования. – Были недовольные среди сообщников?

Глаза Корнилова сузились.

– Не без этого. Некоторые считали, что мы заходим слишком далеко. Другие опасались политических последствий, если всё раскроется. Возможно, кто-то из них решил подстраховаться.

Допрос продолжался ещё несколько часов. Корнилов, словно прорвав плотину, говорил без остановки, выдавая имена, даты, локации, детали финансовых операций. Всё это тщательно протоколировалось магическими самописцами, а я отмечал, что он говорит правду.

К концу допроса у меня сложилась достаточно полная картина заговора. Амбициозный план, включавший не только научные эксперименты, но и политические манёвры, направленные на смену власти в крупнейших державах мира. Новый мировой порядок, где избранная элита правила бы вечно. Безумие чистой воды, но безумие, которое едва не воплотилось в реальность.

Когда истощённого Корнилова наконец увели обратно в камеру, я ещё долго сидел в пустой допросной, перебирая записи и осмысливая услышанное. Интуиция подсказывала, что мы узнали далеко не всё. Что-то ускользало, что-то скрывалось за маской готовности Корнилова сотрудничать.

Тем не менее, даже имеющейся информации хватало для начала масштабной операции по зачистке государственного аппарата от предателей. Граф Толстов, генерал Савельев, Марк Ольденбургский – все они вскоре окажутся за решёткой. Но прежде нужно доложить императору.

Я собрал все записи в папку, запечатал её личной магической печатью и вышел из допросной. Мне требовался отдых, но это могло подождать. Сейчас главным было довести дело до конца.

Соколов встретил меня в коридоре, его лицо выражало крайнюю степень усталости и тревоги.

– Ну что? – спросил он, кивая на папку в моих руках.

– Хуже, чем мы думали, – ответил я. – Заговор на международном уровне, с участием высших чинов империи. Нужно немедленно доложить Его Величеству.

Наставник сдержанно кивнул, в его глазах мелькнуло беспокойство.

– Будь осторожен, Максим. Если всё так серьёзно, как ты говоришь, то враги не остановятся ни перед чем, чтобы заставить тебя замолчать.

– Я знаю, – я благодарно пожал руку своему наставнику. – Спасибо за поддержку, Андрей Павлович.

Выйдя из Судебного Бюро в прохладу и свежесть, я задержался на мгновение и глубоко вдохнул, после чего направился ко дворцу. Мне предстоял непростой разговор с императором.

Глава 18

Император выслушал мой доклад с поразительным спокойствием, лишь желваки на его скулах выдавали внутреннее напряжение. Мы находились в Малахитовом кабинете, где вечерний свет, просачивающийся сквозь высокие окна, придавал изумрудным стенам особую глубину. Пока я говорил, император молча перебирал документы, которые я предоставил – свидетельства измены в самом сердце государства.

– И вы уверены в достоверности этих показаний? – наконец спросил он, откладывая последний лист.

– Абсолютно, Ваше Величество, – я указал на магическую печать в углу протокола. – Во время допроса использовалось заклинание, воздействующее на разум. Корнилов просто не мог лгать.

Алексей Сергеевич поднялся и подошел к карте империи, занимавшей половину стены. Его пальцы скользнули по территории, где располагались лаборатории Корниловых, и остановились на столице.

– Ольденбургский, – произнес он с непередаваемой интонацией. – Мой собственный советник. Как долго, интересно, он готовил этот нож для моей спины?

Я молчал, понимая, что император не ждёт ответа. Он размышлял, принимая решение, которое повлияет на судьбу всей империи.

– Действуйте немедленно, – его голос стал стальным. – Используйте все доступные ресурсы. Все упомянутые Корниловым лица должны быть арестованы. Никто не должен успеть уничтожить доказательства или сбежать.

– Будет исполнено, Ваше Величество.

– И, Темников, – император повернулся ко мне, его взгляд стал пронзительным, – никому не доверяйте полностью. Даже тем, кого считаете союзниками. Заговор такого масштаба мог иметь корни глубже, чем мы полагаем.

Я склонил голову, принимая предостережение. Император был прав – в деле государственной измены осторожность никогда не бывает излишней.

К полуночи операция была спланирована до мельчайших деталей. Соколов развернул в Судебном Бюро настоящий штаб, а я координировал действия ликвидаторов. Группы захвата, усиленные магами из императорской гвардии, были готовы действовать одновременно по всему городу.

Основной удар планировался по трем направлениям: Ольденбургский в его особняке на Английской набережной, граф Толстов в имении за городом и генерал Савельев в штабе армии. Плюс ещё два десятка менее значительных фигур заговора – чиновники, дипломаты, военные, банкиры.

Операция началась, словно симфония хаоса – слаженная, точная, беспощадная. Я лично возглавил группу захвата, направляющуюся к Ольденбургскому. Его особняк казался спящим, лишь в нескольких окнах горел приглушенный свет. Мы окружили здание, блокировав все выходы, включая потайные, о которых доложила разведка.

– Смещение, – активировал я заклинание, появляясь прямо в кабинете графа.

Ольденбургский сидел за столом, перебирая какие-то бумаги. Его изящные пальцы застыли над документом, когда он увидел меня. В его глазах не было ни страха, ни удивления – лишь холодный расчет.

– Законник Темников, – произнес он с легкой улыбкой. – Какая неожиданность.

– Знаете, кто я, польщен, тогда, должно быть, вы понимаете, зачем я здесь? – улыбнулся я.

Ольденбургский медленно откинулся на спинку кресла, его руки спокойно легли на подлокотники.

– Полагаю, Корнилов оказался разговорчивее, чем мы рассчитывали, – заметил он с легким вздохом. – Что ж, такова жизнь. Порой приходится проигрывать.

Его смирение настораживало. Слишком легко он принял свой арест, слишком спокойно встретил обвинения.

– Защити, – едва слышно активировал я заклинание, создавая вокруг себя невидимый барьер.

И вовремя. Воздух вокруг Ольденбургского внезапно заискрился, его фигура на миг словно утратила чёткость, а затем в меня ударила волна чистой энергии. Моя защита выдержала, но отбросила меня к стене.

– Простите за эту маленькую демонстрацию, – усмехнулся мужчина, поднимаясь. – Не мог удержаться от искушения.

В этот момент в кабинет ворвались ликвидаторы. Четверо бойцов окружили Ольденбургского, направив на него артефакты подавления магии.

– Не стоит сопротивляться, граф, – произнес я, отряхиваясь. – Вы только усугубите своё положение.

Мужчина скептически оглядел окруживших его людей, затем чуть улыбнулся и поднял руки, признавая поражение.

– Вы правы, Законник. Иногда мудрость заключается в том, чтобы знать, когда отступить, – он показательно вывел руки вперед, будто предлагая сковать их.

* * *

Арест остальных заговорщиков прошёл с различной степенью драматизма. Граф Толстов пытался бежать через подземный ход, но был перехвачен второй группой ликвидаторов. Генерал Савельев оказал вооружённое сопротивление, ранив двоих оперативников, но, в конце концов, сдался, поняв безнадёжность своего положения.

К рассвету операция была завершена. Двадцать шесть арестованных, среди которых шестеро высокопоставленных чиновников, четверо генералов, трое банкиров и тринадцать других пособников заговора. Все они содержались в специальных камерах Судебного Бюро с магической защитой, исключающей возможность побега или самоубийства.

Следующая неделя пролетела в беспрерывной работе. Допросы, протоколы, обыски… Каждый арестованный заговорщик приводил к новым нитям расследования, новым именам, новым тайникам с документами. Цепочка измены разрасталась, охватывая многие сферы имперской администрации.

Император регулярно требовал отчёты. Его рука не дрогнула, подписывая приказы о конфискации активов предателей – особняки, счета в банках, земельные владения, фабрики и заводы. Всё переходило в казну.

На пятый день после операции, когда главная волна арестов и допросов схлынула, я наконец нашёл время навестить Виктора. Он получил серьёзные ранения во время штурма объекта в Псковской губернии – открытый перелом ноги и глубокие порезы от атаки «улучшенного», еще и чертов завал.

Госпиталь Судебного Бюро располагался в отдельном крыле здания – светлом, просторном и оснащённом по последнему слову медицинской магии. Виктор занимал отдельную палату в конце коридора. Когда я вошёл, он сидел на кровати, изучая какие-то документы.

– Не можешь без работы даже на больничной койке? – усмехнулся я, ставя на тумбочку корзину фруктов.

Виктор поднял взгляд, и на его обычно непроницаемом лице мелькнула улыбка.

– Безделье – хуже смерти, – он отложил бумаги. – К тому же, я уже почти в порядке. Местные костоправы творят чудеса.

Я осмотрел его ногу, закованную в сложную конструкцию из магически укреплённых шин. Вокруг сустава пульсировало голубоватое свечение – регенерационное заклинание, ускоряющее срастание костей.

– И как долго тебе ещё здесь находиться надо? – поинтересовался я, присаживаясь на стул у кровати.

– Дня три-четыре, не больше, – Виктор пожал плечами. – Ничего серьёзного, правда. Просто нужно время, чтобы кости срослись правильно. А потом пара недель реабилитации – и снова в строй.

Он выглядел бодрее, чем можно было ожидать. Травма явно не подорвала его моральный дух, да и часть его операции была выполнена.

– Как прошла операция? – спросил Виктор. – Слышал, вы накрыли всю верхушку заговора?

– Да, схема оказалась гораздо шире, чем мы думали изначально, – я кратко обрисовал ему ситуацию с арестами и допросами. – Следствие продолжается, но основных фигурантов мы уже взяли.

– А Корнилов?

– Сидит в камере, охотно сотрудничает, – я покачал головой. – Болезнь прогрессирует быстрее, чем предполагали врачи. Без его экспериментальных стимуляторов… ему осталось около месяца.

– Поделом, – жёстко заметил Виктор. – После того, что я видел в их лаборатории…

Он не закончил фразу, но я понял. Виктору довелось увидеть последствия эксперимента Корниловых, который вышел из-под контроля. Насколько я знал из рапортов, это было не из самых приятных зрелищ.

– Как твоя команда? – сменил я тему.

– Морозова задело серьёзно, – Виктор указал на кровать у окна. – Он через пару дней выйдет. А Леонтьева уже выписали. Но… без жертв не обошлось.

Мы проговорили ещё около часа, обсуждая детали операции, строя планы на будущее, делясь мыслями о расследовании. Виктор, даже прикованный к больничной койке, оставался ценнейшим соратником – его аналитический ум и внимание к деталям не раз спасали нас в сложных ситуациях.

Когда я собрался уходить, Виктор неожиданно остановил меня.

– Максим, – голос его стал серьёзнее, – будь осторожен. Такие заговоры не исчезают бесследно. Всегда остаются невидимые нити, скрытые игроки.

– Я знаю, – кивнул я. – Именно поэтому нам нужно, чтобы ты поскорее встал на ноги.

Он усмехнулся и отсалютовал мне стаканом воды.

– За неделю буду как новенький. Обещаю.

* * *

Покинув госпиталь, я наконец позволил себе осознать, насколько же я на самом деле устал. Последняя неделя выжала меня, как лимон – бесконечные допросы, отчёты, совещания… Лицо в зеркале каждое утро становилось всё более измождённым, а магические резервы не успевали восстанавливаться.

Когда мой экипаж остановился у ворот особняка, сумерки уже опустились на город. Окна приветливо светились – прислуга явно ждала моего возвращения. Едва переступив порог, я почувствовал аромат свежей выпечки и душистого чая.

– Господин вернулся! – радостно воскликнула Василиса, выглянув из столовой.

– Спасибо, Василиса, – улыбнулся я, и передал плащ Себастьяну. – Пожалуй, мне бы хотелось принять ванну. День был долгим.

– Я уже распорядилась приготовить горячую воду, – с гордостью сообщила она. – И добавила травы для снятия усталости. Господин Себастьян говорил, что вы вернётесь уставшим.

Я благодарно кивнул. Мой дворецкий знал меня лучше, чем я сам. Неудивительно, что они с Василисой сработались – оба обладали удивительной интуицией в отношении хозяйских нужд.

Ванная комната встретила меня теплом и ароматом хвои и мяты. Огромная медная ванна была наполнена до краёв водой идеальной температуры, на поверхности которой плавали лепестки каких-то трав. Рядом на столике стояли масла, соли и чистые полотенца.

Опустившись в горячую воду, я почувствовал, как напряжение последних дней начинает отступать. Мышцы, сведённые от постоянных сражений, понемногу расслаблялись в целебной воде. Я закрыл глаза, позволяя себе на несколько минут забыть о заговорах, допросах и гнилых предателях.

Стук в дверь вырвал меня из полудрёмы.

– Господин, – голос Василисы звучал смущённо, – я принесла чай. Могу войти?

– Да, конечно, – ответил я, приподнимаясь в ванне.

Василиса вошла, неся поднос с дымящейся чашкой и тарелкой булочек. Её щёки слегка порозовели при виде меня, но она быстро совладала с собой.

– Вот, выпейте горячего, – она поставила поднос на столик рядом с ванной. – Это поможет восстановить силы.

– Спасибо, – я потянулся к чашке и сделал глоток. Травяной сбор с мёдом и лимоном – именно то, что нужно после изнурительной недели.

Василиса неуверенно переминалась с ноги на ногу.

– Что-то ещё? – спросил я, заметив её нерешительность.

– Я подумала… может, вам помочь? – она указала на мочалку, лежащую на бортике ванны. – Спину потереть или плечи помассировать? Вы же совсем измотаны.

Предложение было неожиданным, но приятным. Василиса, действительно, заботилась о моём благополучии, и в её глазах читалась искренняя тревога.