Текст книги "Принц воров"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– «Целерус Вентус» – добрый корабль, – негромко заметил какой-то моряк, сидевший с удочкой на причале. – И шкипер его – человек ушлый, своего не упустит.

– «Целурус Вентус», – машинально повторив, Александр встрепенулся. – Как, как ты сказал, называется это судно? «Целерус Вентус»? «Быстрый ветер»?

– Я и говорю – «Быстрый ветер». Именно так, господин.

Глава 13. Морячок

И, в цепи ада

попав, запятнает

себя пороками…

«Беовульф»

Лето 533 года. Карфаген (Колония Юлия)

И что было делать? Срочно нанять лодку – так на то нужны деньги, да и еще попробуй, сыщи подходящий челн. И выглядеть будет очень уж подозрительно – с чего бы это догонять уже ушедшей из гавани парусник? Да, подозрительно. Вот, если б сразу… Черт! Вот дурень-то! И чего ж не спросил, как называется судно? Услышал бы – «Быстрый ветер». Сообразил бы, что к чему… Как вот сейчас сообразил… только поздно. Впрочем, а почему поздно? Гадрумет ведь и впрямь – не за семью морями. Тут и плыть-то – тьфу. Тем более, все равно пришлось бы вместе с Лешкой в Гадрумете и высадиться, правда, допрежь того можно было бы попытаться разговорить моряков, что-то вызнать. Да, да – вызнать! Александр чувствовал, что напал на след! Мясо и прочее продовольствие, женщины – это все якобы везли на Сардинию. Якобы на Сардинию, теперь ясно – специально распустили слух. На самом же деле, курс трех судов – «Гейзерих», «Святая Анна» и «Быстрый ветер» – лежал совсем в другую сторону – на юго-восток, в сторону Гадрумета… Да, этот город лежал у них на пути, конечно же целью мог быть… нет, не «Мистраль», вряд ли «советники» Гелимера будут «светить» корабль раньше времени… скорее всего – какой-нибудь уединенный остров. С одной стороны, в какой-нибудь укромной бухточке отстаивается «Мистраль» с головорезами олигарха Киреева, а совсем в другом месте время от времени пришвартовываются обычные суда с продовольствием и вот, с падшими женщинами – для поднятия боевого духа, наверное. И вовсе не обязательно, что жрицы любви попадут на корабль-город – интимные встречи вполне могут происходить и на нейтральной почве, в каком-нибудь селении… как уже было когда-то с командой «Тремелуса». Но то – «Тремелус» – обычный, лишь слегка переделанный, траулер, и совсем другое – «Мистраль». Страшно даже представить всю его огневую мощь… пусть даже и без вертолетов. Тысячу бойцов на борт возьмет – запросто!

Итак, снова нужно попасть в Гадрумет. Саша прищурился – да, опасно, ведь там его ищут, точнее, не его, а некоего вандала Авдальда сына Рутгора. Но приметы есть – Мириам наверняка доложила. Правда, сумела ли описать татушку: штурвал, якорь и лента с надписью «Товарищ». Мириам – девушка умная, вполне могла рисунок запомнить. Хотя… ничего там такого необычного нету, даже с точки зрения этой эпохи людей: якоря здесь почти такие же – лапы и перекладина, вот только штурвал – так и тот на тележное колесо похож, а надпись на ленте – греческая. Правда, если девчонка изобразила все по памяти – а память у нее прекрасная – в точности. Кое-кто… кто ее послал – вполне мог бы кое о чем догадаться… Но это все опять же – из области домыслов. К тому же Мириам его тогда предупредила о засаде… которую же сама и привела. И, тем не менее – модно сказать – спасла… Да! «Браунинг» – если станут все тщательно расследовать, найдут гильзы… и пули в убитых… и сам пистолет. Местные-то ладно, не догадаются, а если это пришельцы из будущего? Люди Киреева… Опять домыслы. Да, гадать пока рано, и все же в Гадрумете следует быть весьма осторожным. А попасть туда, как выяснилось, необходимо. К тому же – больше месяца уже прошло с тех пор… может, уже и не ищут?

Однако сейчас, в данный момент, главнее другое – как до Гадрумета добраться? Лучше и быстрее всего – на попутном судне. Сойдет и рыбацкий челн, что тут плыть-то? Тем более сейчас, летом – время спокойное. Денег бы раздобыть – тогда и челнок нанять можно. А, в крайнем случае – просто угнать, уж с парусами-то Саша сумеет управиться. Значит, надо присматривать подходящую посудину уже сейчас, а уж затем, выбрав время, рвануть в Гадрумет.

Придя к такому выводу, молодой человек сразу же начал действовать – все чаще и чаще гулял по побережью, присматривался к рыбакам, даже завел шапочные знакомства, вот только еще не прояснил, где рыбаки прячут паруса и весла? Но и до этого оставалось не так уж и много.

Обычно Александр отправлялся на прогулку с утра – в полдень было б очень жарко, да и любой праздношатающийся человек вызвал бы подозрения – сиеста. И вот, в один из летних деньков, жарких и светлых, молодой человек возвращался с прогулки обратно в таверну – пора уже было что-то готовить на вечер. Солнце уже жарило, и на террасе, под деревьями, никого не было – еще не вечер – да и внутри не должно было еще никого быть, разве что так, кто-нибудь по пути зайдет воды выпить.

Однако… Однако на это раз в таверне было как-то шумно. Доносились чьи-то разъяренные крики, ругательства, звуки ударов… а вот, кажется, начали ломать мебель. И – странно – скандалили-то на втором этаже, а не в зале!

Удивленный Саша вошел в таверну…

Мимо неслышно прошмыгнула Фиорина… не сказав ни слова, словно бы ничего такого и не происходило.

– Эй, эй, что там такое происходит-то? Кого-то бьют?

– Э, это ты пришел, – из кухни выглянул явно обрадованный хозяин, Сильвестр. – Вот славно.

– Да что там такое-то?

– Фелиций приехал.

– Что еще за Фелиций?

– Летиции нашей муж, а мне – свояк, так выходит. Да я про него рассказывал, тот самый моряк.

– А, – наконец, вспомнил Саша. – Моряк, значит. И что он там делает? Супружницу жизни учит?

Наверху вновь послышались крики, перешедшие в истошный женский визг.

– И хорошо учит! – молодой человек ухмыльнулся. – Как бы только не прибил.

– Ее-то не жалко, как бы нас не прибил! – посмотрев наверх, опасливо признался хозяин. – Что-то он в этот раз разошелся.

– Что ж, – Александр пожал плечами. – Пойду, погляжу… тем более – мне и переодеться надо.

Переоделся он сразу же, как только поднялся, сменил пропитавшуюся потом тунику, после чего уже отправился в другое крыло, где жили девушки – Летиция и Фиорина.

– Ах ты, тварь! – сквозь распахнутые дверные створки доносилась громкая ругань. – Шестоперстка вонючая! Гнусная шняга! Гадина злоковарная! А ну, признавайся, кого без меня в постель затащила? Убью-у-у-у!!!

Бамм!!!

– А-а-а-а! – в соседней комнате – у Фиорины – заорали притихшие было детишки.

А ведь и вправду убьет, подумал Саша и заглянул в комнату.

– И совершенно незачем тут так орать! В соседних домах жителей перепугаете.

– Что?! – обернувшись, поинтересовался маленький кривоногий субъект с плоским лицом и кривоватым носом, вовсе никакой не атлет, упаси боже.

В правой руке субъект держал помятое медное блюдо, которым, по всей видимости, и учил жизни жену, в добропорядочности и нравственности которой у него, как ни крути, имелись все основания сомневаться. Левой же рукой морячок сжимал опрокинутой на софу супружнице горло, однако при виде Саши ослабил хватку.

– Это еще кто такой? Ага! Полюбовничек! Ах ты ж…

Оставив жену, моряк с неожиданным проворством подскочил к вошедшему, явно намереваясь ударить того по голове все тем же многострадальным блюдом. Александр, конечно же, не стал дожидаться подобного, а просто напросто заехал нахалу кулаком в нос.

Выронив блюдо на пол и захрипев, бедолага моряк отлетел к стенке и – уже по ней – сполз на пол, где и застыл, запрокинув голову и раскинув в стороны руки.

– Ай-ай! Фелиций, душа моя! – несчастная Летиция сразу же пришла в себя и, проворно припав к груди поверженного супруга, запричитала. – Фелиций! Фелиций! О, муж мой…

– Так кто это? – приподняв голову, строго спросил моряк. – Не любовник?

– Да нет же, говорю тебе, нет! Это просто наш новый повар.

– Ах, повар… – незадачливый супругу вдруг как-то неожиданно успокоился и даже ухмыльнулся. – Эй, повар! Может, пойдем, выпьем?

– А почему ж нет? – пожал плечами молодой человек. – Давай пошли в залу.

Через пару минут, они все втроем – Саша, Сильвестр и его свояк, морячок Фелиций – уже сидели во дворе у летней кухни и пили вино. Время от времени Александр важно удалялся, помешивал кипящие на плите яства, да давал ценные указания Фиорине с Летицией. Последняя то и дело подбегала к мужу, подливала вина, да и вообще выказывая ему всяческое почтение. Тем не менее морячок как-то нехорошо косился на повара, то ли вспомнил нанесенный наверху удар, то ли вдруг вновь начал испытывать муки ревности. Кстати, Саша давно уже заметил, что большинство здешних, карфагенских – и не только карфагенских – мужиков – страшные ревнивцы. Взять к примеру хоть краснодеревщика, что ли. Тоже еще тот типус. И дело тут вовсе не в их суперсексуальности – вовсе даже и наоборот, – а в том, что женщину – жену, любовницу, даже служанку – все здешние мужчины рассматривали как свою неотъемлемую собственность, причем – неодушевленную и не имеющую никаких прав. Отсюда и все скандалы. С точки зрения принятой в этом обществе морали возвратившийся из плаванья морячок поступил совершенно правильно: первым делом поскандалил и побил жену, потому как верить женам – смешить людей, это уж всем известно! А, поучив супружницу, немедленно успокоился, словно человек, выполнивший свой неотложный долг. Ну да – главное сделано, теперь можно и выпить.

Вот и пили…

Морячок опьянел быстро, Летиция с Сильвестром осторожно отнесли его наверх, спать, и снова спустились – пора уже было работать, в таверну потянулись клиенты.

На следующий день Александр вновь отправился на прогулку, прошелся по пристани, заглянул в торговую гавань. В тенечке, под платанами, у развалин старых пунических жертвенников, играли в бабки, только вместо коровьих костей использовали верблюжьи – те были крупнее. Молодой человек остановился посмотреть, судя по солнышку, время еще было.

Первым бросал какой-то растрепанный старик в длинной берберской накидке – джелаббе. Прицелился, размахнулся и-и-и… оп! Мимо!

– Эх ты, Традемон, раззява! – со смехом прокомментировал кто-то из собравшихся вокруг зевак.

Старик гневно обернулся, прищурился:

– Хотел бы я на тебя посмотреть, доживи только до моих лет!

– Да уж куда уж нам уж.

Саша обернулся – больно уж громко сказали, прямо чуть ли не слюной забрызгали ухо. Правда, стоящий позади человек – не такой, впрочем, и молодой – тут же и извинился за доставленное беспокойство.

– Это Традемон, старичище – мой дядюшка. Уж всем нам плешь проел этими своими играми. Последнюю тунику с себя проиграет!

– Э-э, парень! – шутливо погрозил кулаком подошедший старик. – Тунику не проиграю… а вот эту накидку – пожалуй! Все равно она уже старая.

– Эй, эй, старче, не вздумай! Ох и вздует же тебя тетушка Каримхат, да еще и мне достанется, за то что за тобой, старым, не уследил.

Стоявшие рядом зрители засмеялись, и Александр вдруг встретился взглядом с двумя дюжими парнями, маячившими чуть поодаль, у жертвенников-тофетов, точнее сказать – у развалин. Причем так получилось, что Саша посмотрел на парней неожиданно, так, мельком… и – пересекся взглядами. Глаза в глаза! А это было насквозь неправильно, вовсе не в местных традициях так вот – прямо в глаза – смотреть, в этом запросто могут заподозрить издевку и даже прямой вызов. В конце концов – неприлично просто!

Парни, похоже что, устыдились, отвели глаза… Моряки – судя по одежке: широкие штаны, короткие – без всяких застежек – куртки, Саша не помнил, как они назывались.

А зрители снова разорались, подбадривая очередного игрока – здоровенного нубийца:

– Давай, давай, парень! А ну-ка, брось.

Нубиец бросил. Попал – развалил пирамиду.

Старик Традемон, бедняга, разволновался, аж затрясся весь.

Александр не стал дальше смотреть, хоть и увлекательно было, но время уже поджимало. Поправил на голове широкополую – от солнца – войлочную шапку, да и зашагал себя ближе к таверне. Свернул меж развалин, срезая путь…

И тут же услышал сзади шаги. И голос:

– Эй, подожди-ка! Не торопись так.

– Это вы мне? – молодой человек обернулся, разглядывая… тех самых парней, моряков. – И что вам нужно?

– Ты зачем оскорбил нашего друга-нубийца?!

– Я?! Оскорбил? Интересно, когда же?

– А вот только что! Вот прямо сейчас.

Оглянувшись по сторонам, парни, сжав кулаки, ринулись в драку. Саша, в общем, не удивился, заводки были реальные, примерно как: Дядя, дай закурить. – Не курю! – Ах, ты, сволочь еще и не куришь?!

Одного молодой человек тут же сбил с ног подсечкой, со вторым же пришлось повозиться – амбал оказался тот еще. И, самое главное – стремительный, быстрый. Да и напарник его на земельке не залежался, живо вскочил… И это хорошо, Саша отступил меж колоннами полуразрушенного портика – так, чтоб нападавшие мешали друг другу – и, пропустив чувствительный удар в грудь, тут же ответил – ногой в подбородок.

Хрюкнув, один из врагов упал – все тот же незадачливый парень, только на этот раз быстро подняться он уже оказался не в силах. Зато его напарник-амбал попер напролом, явно собираясь перевести драку в ближний бой – обхватить, сдавить, придушить…

Н-на!!! Александр встретил его ударом в челюсть. Ах, ну до чего же хороший удар, смачный такой, хлесткий… Жаль только – не эффективный, здоровяк пер, словно взбесившийся паровоз… Оп! Уже ударил головой Саше в живот, обхватил руками… А вот тебе – по ушам! Удар болезненный, останавливающий… Не помогло? Ну, что же…

Изловчившись, молодой человек выхватил из-за пояса нож и, приставив лезвие к шее амбала, участливо осведомился:

– Ну? Тебя сразу прирезать или как? Убрал руки – живо!

– Да ладно, ладно… – парень нехотя попятился назад и обиженно ухмыльнулся. – С ножиком-то каждый может…

– Ты меня еще жизни поучи! Все, проваливайте, пока я добрый! – Александр с самым зловещим видом подбросил на руке нож. – Проткну ведь! Интересно, чем я Фелицию помешал? Вроде на супружницу его не засматривался…

– Супружница его сама та еще сучка! Глаз да глаз, – помотав головой, негромко заметил поднявшийся с земли тип. И тут же прикусил язык. – Ой! Откуда ты знаешь про Фелиция?

Саша лишь хмыкнул:

– Догадаться не трудно.

И в самом деле, не трудно – он ведь моряка просто так упомянул, и, надо же – сработало. Ах, Фелиций, Фелиций… непростой ты человек.

– Тебе лучше из этого города убраться, – неприязненно посоветовал здоровяк. – Пока мы только хотели намять тебе бока… но что будет дальше – кто знает? Ножичков и у нас на всяких чужаков хватит.

– Ладно, ладно, проваливайте, – молодой человек хмуро махнул рукой. – А над вашим советом я обещаю подумать.

– Вот-вот, подумай, – оглянувшись, прошипел амбал. – И чем скорее – тем лучше.

Вот же, черт! – подходя к таверне, рассуждал про себя Саша. – Все ж таки лучше б и в самом деле с этой шнягой Летицией переспать – не так обидно было б. А то… на ровном же месте! Ну, погоди, морячок! Ишь ты – ножичков у них хватит – шпана!

Рассеянно кивнув уже набившимся в таверну клиентам, Александр направился на летнюю кухню, где и провел время до глубокой ночи, постепенно наливаясь самой лютой злобой. А как тут не озлобиться? Ну, карфагеняне, ну, народ – это ж надо! Понятно, что чужаков никто и нигде не любит, но чтоб до такой степени! Лешку чуть не убили или не покалечили, теперь вот… еще…

– Фиорина, а Летиция где? Что это она нынче бездельничает?

– Дядюшка Сильвестр разрешил. В честь приезда Фелиция.

Вообще-то, правильно – как тут не разрешишь?

Ладно…

– А что за человек этот Фелиций?

– Да люди болтали разное…

Фиорина явно смутилась и побыстрее ушла от расспросов. Пожав плечами, Саша немного подумал. И прихватил с собой острый кухонный нож, размерами напоминавший римский меч-гладиус. С таким соседом – сгодится!

Взял светильник, они здесь все – глиняные, бронзовые, золотые даже – сильно напоминали заварочные чайники, только внутрь заливалось масло, а в носике находился фитиль, поднялся по шаткой лестнице…

Молодой человек ожидал любой пакости, типа пристроенной над косяком двери ночного горшка с экскрементами или еще чего-то такого подобного, но… то, что он увидел, точнее говоря – услышал, уже не лезло ни в какие рамки!

А услыхал он шипение!

Ишь ты – ну, подумаешь, распахнул створки двери ногой – что, нельзя уже? Это ж надо, в его же собственном жилище кто-то сидит, да еще и шипит этак злобно.

И тут же, прямо на пламя светильника, метнулась из комнаты быстрая тень… Только готовый ко всему Александр оказался куда быстрее – живо взмахнул ножом, без особого труда отрубив голову… средних размеров кобре!

Ну, а что тут рубить-то? Разделочным-то ножом? Змея – существо нежное, это вам не какой-нибудь там свиной окорок! Солидная такая змея…

Саша побледнел – а если б не те парни? Если б не нож?

Ла-адно… Сейчас разберемся!

Первой мыслью молодого человека было взять за хвост скользкое змеиное тело да отходить им коварного морячка, а заодно и его неверную шмару-супружницу! По большому-то счету – это ведь из-за нее все.

Саша, наверное, так бы и сделал… да что-то побрезговал, остыл.

Просто прошелся в соседнее крыло, да с ноги вышиб дверь супругов. Слышно даже было, как жалобно звякнул засов да, проснувшись, заплакали дети.

Не говоря ни слова, молодой человек прошел к ложу и, выдернув оттуда незадачливого Фелиция, выкинул в коридор… и уже до самой лестницы бил его смертным боем, не обращая никакого внимания на крики Летиции и плач детей. Даже хозяин, Сильвестр, и тот на шум выскочил… и его вечно беременная жена.

– Ну? – кубарем спустив морячка с лестницы вниз, в трапезную, Александр не торопясь спустился туда же и сам. Уселся за стол. – И чего ж ты, гад, от меня хочешь, а?

– Хочу, чтоб ты убрался отсюда! – набравшись храбрости, сварливо заявил морячок. – Подальше от моей жены.

– Что ж ты раньше не сказал, чудик? – молодой человек неожиданно расхохотался и подвинул к себе кувшин с вином. – Я ведь и сам собираюсь уехать, причем, на радость тебе – навсегда. Только вот не могу отыскать попутное судно.

– А куда тебе надобно? – усевшись на лавку, с надеждой вопросил избитый – вполне за дело – муж.

– В Гадрумет.

– Х-ха! – Фелиций презрительно скривился и сплюнул с разбитой губы кровь. – Всего-то и дел? Пойдешь завтра с утра в торговую гавань, спросишь Кадика, шкипера с корбиты «Игривая лань»…

Глава 14. Кросс по кривым улицам

…повесить

на радость воронам

на древе смерти.

«Беовульф»

Лето 533 года. Гадрумет

Финикийцы, основавшие сей прекраснейший город еще раньше Карфагена, назвали его Хадр-мешт – «Жемчужина долины», и точно так же именовали его римляне, а вот вандальское «Гуннерихополис» не прижилось, несуразное какое-то название, длинное и не поймешь, какое – то ли германское, то ли греческое, к тому же местные жители – а они, естественно, составляли в этом городе подавляющее большинство – не очень-то жаловали алчных завоевателей и их жестоких королей – типа того же Гуннериха. Так и не стал Гадрумет Гуннерихополисом, как вандальская знать ни старалась.

У стоявшего на носу «Игривой лани» Саши было такое чувство, будто он возвращался домой. Во-он у той воротной башни он обычно покупал каштаны, а вот там, у цирка, любил иногда прогуляться, полюбоваться великолепными садами и гаванью. Тут же, недалеко – кажется, во-он под той красной крышей – таверна «Золотой гусь», с грузным чернявым хозяином-молчуном и очень неплохими комнатами на втором этаже.

Вспомнив таверну, молодой человек явственно представил перед собою Мириам – ее смуглую кожу, едва заметный золотистый пушок над верхней губой, сверкающие темно-шоколадные глаза… Страстные объятия, веселый смех и шепот: «Беги!». Почему она тогда его предупредила? Александр не знал. Мало ли что могло прийти в голову молоденькой женщине? Хотя не столь уж и молоденькой – около двадцати лет – по здешним меркам – возраст более чем солидный. Да и вообще, в эти времена замуж выходили рано, обычно лет в четырнадцать, в пятнадцать рожали первенца, затем – каждый год по ребенку, из которых большинство умирало еще во младенчестве – болезни, голод и все прелести темных веков. Мириам же этой участи избежала – и потому была глубоко несчастна. Может быть, именно поэтому, потому что Саша как-то сумел расположить девушку к себе, она и…

Мириам… Интересно, где она сейчас? Выполняет очередное задание своих таинственных хозяев? Знать бы наверняка – кто они? Или все гораздо проще – девчонку подослал кабатчик, так, на всякий случай? У него и спросить, у хозяина «Золотого гуся», вот, сегодня же и пойти…

Нет! Пожалуй, все же не стоит без предварительной разведки соваться волкам в пасть. А вот навестить Алексея – стоит. Он тут один, кому можно довериться, да и – в конце концов – денег занять, хотя бы на первое время. И искать, искать этот чертов «Мистраль» – «корабль-город».

«Игривая лань» – груженная мраморными плитами двухмачтовая корбита, судно менее вместительное, однако более быстрое, нежели скафа – вообще-то шла в Тапс, но по просьбе вполне за дело побитого Фелиция шкипер велел замедлить ход у Гадруметской бухты. В порт не заходили, боцман лишь махнул рукой, подзывая одну из многочисленных рыбацких лодок, хозяин которой – вислоусый мосластый мужик – согласился доставить пассажира на берег за небольшую плату.

– Только я тебя, господин, в самом начале причала высажу, – помогая Саше перебраться в челн, предупредил рыбак и тут же крикнул сидевшим на веслах подросткам – наверняка сыновьям: – Давай, ребята, поплыли!

Махнув рукой шкиперу и команде, Александр развалился на корме, с удовольствием наблюдая, как споро управляются веслами парни. Вот уж правду говорят, что нет ничего лучше, как смотреть на луну, на пламя костра да на чужую работу.

Парус не поднимали – ветер вовсе не был попутным, да еще и море разволновалось, для груженой корбиты – не очень заметно, а вот для рыбацкой лодки – так даже весьма. Как на американских горках – с вершины волны – у-у-ух – вниз, едва отдышались, опять – у-у-ух… И соленые брызги – в лицо, и шум волн, и ветер… Саше, как бывшему моряку, нравилось.

Поблагодарив рыбаков, молодой человек по камням поднялся на причал, пошел мимо пришвартованных судов, невольно любуясь быстрыми, с чуть наклонненными вперед мачтами, керкурами, пузатыми, огромными, словно доходные дома, скафами, двумя узкими и длинными военными сторожевиками – актуариями, с пережитками античных времен – таранами и поднятыми абордажными мостиками – воронами.

Так же, как и всегда, свесив ноги, ловили рыбу мальчишки, и так же терпеливо дожидались их улова многочисленные портовые коты самой разнообразной расцветки. Александр на ходу улыбнулся: во-он там, за тем складом, он когда-то ускользнул от облавы, а вот здесь, рядом, раздобыл лодку. Что за шайку тогда ловили стражники? Кажется, какого-то Хромого Волка… Хромого Лупуса – ну, так «Лупус» по-латыни и есть – Волк.

Саша вышел из гавани спокойно, никто к нему навязчиво не приставал, даже мелкие торговцы, да и стражники не обратили никакого внимания, даже не обернулись, да и к чему – таких, как Александр, здесь были тысячи. Молодой человек к этому времени уже загорел, и по внешнему виду ничем не отличался от внешних, тем более и одевался точно так же – две длинные туники, бежевый полотняный плащ, пояс, заплечный мешок, на ногах – кальцеи – высокие кожаные ботинки-сандалии.

Саша покинул Колонию Юлия, не простившись с Сильвестром, своим работодателем, а потому и не получил никакого расчета, однако денежки у молодого человека имелись, пусть и не очень много – все, чем смог поделиться морячок и его неверная супружница Летиция. Последняя даже всплакнула, прощаясь – естественно, не на глазах мужа – и даже сунула Александру золотой гребень и серебряное полированное зеркальце – на память. И то и другое было реализовано еще в карфагенском порту. Так что кое-какие средства имелись, да еще можно было занять у Алексея. Только его сначала найти… ну да, мастер мозаики – не столь уж и распространенная профессия, тем более новый Лешкин патрон – Лициний из Гадрумета – был очень даже известен.

Вечерело, белое жаркое солнце умерило свой дневной пыл, уныло склоняясь к закату. Бледное выцветшее небо, дышавшее зноем, поголубело, похорошело, и стало куда более прохладным на вид – сиеста закончилась, начиналось самое веселое время.

Свернув на узкую улицу, Александр покрутил головой: неплохо было бы где-нибудь перекусить да преклонить голову на ночь…

Ввух!!!

Слева, из распахнувшихся резко дверей, с воем вылетело пахнущее вином тело и, едва не сбив Сашу с ног, растянулось на мостовой… и тут же захрапело.

– Однако! – молодой человек покачал головой и посмотрел налево. – А сие достоянное заведение, верно, и есть то, что я ищу… Эй, парень! – Саша окликнул пробегавшего мимо подростка. – Это что тут – таверна?

– Да, таверна, – чуть задержавшись, пояснил юноша. – И постоялый двор. Называется – «У пса».

«У пса» – надо же! Как аспирин.

Усмехнувшись, Александр решительно свернул к дверям – двухстворчатым, как и положено по римской традиции.

Он нарочно, специально забрел в этот квартал, отнюдь не самый фешенебельный, а, скорее, даже наоборот – ну, не совсем уж трущобный, но что-то вроде того. На чистеньких и богатых улицах Сашу могли бы узнать – именно там он в свое время и ошивался, бездумно тратя выданные профессором Арно деньги – тогда ведь какое-то время казалось – а что их жалеть? Черт… ну, надо же так влипнуть! Промахнуться на десять лет…

Оп-па!!!

Молодой человек еле успел отскочить в сторону – из дверей прямо на улицу выплеснули помои.

– Э! – разозленно закричал Александр. – А в морду?

– Ой, господин! – разогнувшись, подняла глаза юная девица в каком-то невообразимом рубище. – Извини, я тебе не заметила.

– Не заметила, – передразнил Саша. – Ты что ж здесь – в служанках?

– В служанках, мой господин, – девица испуганно поклонилась. – Так.

– А где тут постоялый двор? «У пса» называется.

– Ах, господин, – служанка неожиданно обрадовалась. – Да вот же он, проходи, милости просим.

Освободив проход, девчонка снова поклонилась… смешная, большеглазая… с выбитым передним зубом.

– Ну, и кто тут пес? Хозяин твой, что ли?

– О, нет, господин – у хозяина собака когда-то была, очень верная, да подохла давно, а он уж так ее любил, так любил, эту свою собаку, вот и постоялый двор так назвал… Ты, проходи, проходи, господин, не думай – у нас тут очень даже уютно.

– Да я вижу, – обернувшись, Александр кивнул на храпящее посреди мостовой тело.

– А, это Мардиний, пьяница. Он вообще-то мирный, но иногда, если не допьет, то может затеять скандал… вот и выкинули.

– Ну, тогда правильно, наверное, сделали… Тебя как зовут-то, девица?

– Фекла я, господин.

– Ишь ты – Фекла! Ну, что стоишь, Фекла – веди!

– Идем, мой господин, идем, – снова затараторила девушка. – Вот увидишь, тебе здесь понравится.

– Не сомневаюсь, душа моя.

Хмыкнув, молодой человек спустился вслед за служанкой на три ступеньки вниз, в полутемную, но, в общем, вполне уютную, трапезную, с большим длинным столом посередине и четырьмя маленькими – по углам. Два небольших окна выходили на улицу, два других – напротив – во внутренний двор, туда же вела и распахнутая настежь дверь – судя по запаху, к кухне. В холодные времена окна забирались деревянными решетками со вставленными в них кусочками стекла или слюду – уж кому что было по карману, – нынче же эти решетки было сняты, из оконца тянул приятный сквозняк. К сводчатому потолку была подвешена люстра – тележное колесо с подвешенными на тонких цепочках подставками для светильников, из которых пока что горело два. Все тот же римский тип – «чайники» с фитилем, здесь вот – не медные, керамические, медные или там, бронзовые не для подобного класса заведений.

И все же было уютно, может быть, потому что кругом царил приятный полумрак и даже некая обволакивающая прохлада, да и посетители – с полдюжины человек – говорили промеж собою негромко, не шумели. Самого шумного – выбросили!

Присев за угловой столик, Александр улыбнулся – честно говоря, он ожидал худшего.

– Что угодно любезнейшему господину? – судя по всему, к столику подошел не слуга, а хозяин – невысокий коренастый крепыш лет сорока с умным вытянутым лицом, бритым подбородком и большими залысинами, делавшими кабатчика похожим на какого-нибудь философа. Две туники, золотая цепочка на шее – ну, точно – хозяин.

И все же молодой человек уточнил:

– Владелец харчевни – ты?

– Я, господин, – кабатчик с большим достоинством поклонился.

– Не найдется ли у тебя комнаты на пару дней?

– Можно и больше, чем на пару, – улыбнулся хозяин. – Мое имя – Теренций, позволь же узнать твое?

– Меня зовут Александр, я человек небогатый.

– Богатые у нас и не останавливаются, – усмехнулся Теренций. – И все же – это приличное место. Надолго к нам?

– Как повезет, – Саша пожал плечами – подходящую легенду он придумал еще на борту «Игривой Лани». – Я, видишь ли – торговый агент. Мой патрон, Аркадий Гальба из Гиппона – виноторговец.

– Из самого Гиппона? – изумился хозяин харчевни. – Ну, надо же! Но… не хочу тебя огорчать, уважаемый, однако у нас в достатке и своего вина.

– Каждое вино в чем-то разное, – с улыбкой заметил молодой человек. – У моего патрона – на самый изысканный вкус… но есть и очень дешевое.

– Да, но… дорога!

– У нас свои барки.

– Ну, если так… – кабатчик вдруг смутился. – Извини, господин, что заговорил с тобой о делах. Ты, верно, хочешь отдохнуть с дороги? Я пошлю служанку приготовить тебе комнату. Итак… осмелюсь предложить седло барашка с бобами и белым соусом, тушеных перепелов, мягкие хлебцы, сыр и кувшинчик хорошего вина. Разбавить морской водой или пресной?

– Лучше пресной.

Саша, конечно, с удовольствием выпил бы и неразбавленного, но это выдало бы в нем варвара, так что уж приходилось терпеть, подлаживаясь под местные вкусы.

И еда, и выпивка оказались вполне приличными, тем более за вполне умеренную цену. Откушав, молодой человек подозвал кабатчика, и тот проводил его наверх, показав на распахнутую наполовину створку дверей:

– Вот твои покои, любезнейший господин Александр. Располагайся, отдыхай… да… – трактирщик замялся, искоса посмотрев на гостя. – Осмелюсь предложить девушку… или красивого мальчика… но – за особую плату.

– Не теперь, – отмахнулся Саша.

Теренций поклонился:

– Ну, тогда – доброй ночи и приятных снов.

Молодой человек вошел в комнату… и едва не столкнулся с Феклой.

– А я тут все приготовила, чтоб тебе, господин, было удобней спать, – затараторила девушка. – И подушки приготовила, и тюфяк, и покрывало, а это ложе – оно, конечно, узковатое, но если пододвинуть к стене…

– Не надо к стене, – с сомнением покачал головой Александр. – Скажи-ка лучше, душа моя – клопов у вас здесь много?