Текст книги "В.Грабин и мастера пушечного дела"

Автор книги: Андрей Худяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Вы видите, – заметил Владимир Иванович Розанов, – В ней нет той элегантности, что присуща Ф-22. Зато она на сто пятьдесят килограммов легче ее. Конструкция Ф-22 УСВ – новое слово в артиллерии. Она более технологична и обещает быть более маневренной в бою. Ее сектор обстрела полностью отвечает современным требованиям борьбы с танковыми и механизированными войсками.

1939 год. 25 февраля. Суббота

Настроение гиблое. День ото дня в редакции утверждается мысль: «Горьковский рабочий» скоро закроют. Нет бумаги. Этому трудно не поверить. Пришла почта. Розовый пакет. Открываю. Вынимаю – приглашение на спектакль «Человек с ружьем» и пропуск в ресторан «Интурист». Удивление так велико, что трудно передать словами. Приглашаются поименно – я и моя жена. Догадался – это дело рук Иллариона Аветовича Мирзаханова.

В назначенный час пришла легковая машина. С непривычным ощущением поехали в город. Драматический те-

121

атр. Здесь все для нас ново. Много знакомых заводчан. Вот медленно раздвигается тяжелый занавес из штофного шелка с расцветкой ржаных колосьев. На сцену к столу, накрытому красной материей, вышли столичные гости, партийное и заводское руководство. Люди в зале зашевелились, зашушукались. На трибуну поднялся нарком вооружения Борис Львович Ванников и огласил Указ Президиума Верховного Совета СССР. В нем говорилось, что за успешное выполнение задания партии и правительства наш завод награждается орденом Ленина.

Дивизионная пушка образца 1936 года не только открыла перспективу молодому заводу, но окончательно определила профиль его основной продукции, принесла ему славу и почет.

Надо было быть участником этого собрания, чтобы ощутить и понять силу людской радости. Заводчане аплодировали до боли в ладонях. А когда зачитали второй Указ о награждении небывало большой в городе Горьком группы рабочих и инженеров орденами и медалями, аплодисменты с новой силой раздались в стенах с золоченной лепниной театра.

После спектакля я отыскал в ресторане первого заместителя начальника КБ Розанова и спросил его:

– Владимир Иванович, вы послали Василию Гавриловичу поздравление с награждением его орденом Красной Звезды?

– Нет. Телеграмму Грабину пошлет новый директор завода.

28 мая. Воскресенье

Уже обсохли поля. Высоко над Волгой стоит солнышко. Цветут сады, зеленеют луга. Приехал на вокзал встретить Грабина. Нас оказалось пять человек. Конструкторы П.Ф. Муравьев, К.К. Ренне, В.Д. Мещанинов и секретарь партийной организации КБ Иван Андреевич Горшков.

122

Василий Гаврилович с женой и сыном прямо с вокзала уехал на дачу в «Зеленый город». Выглядел он хорошо, поправился. Много шутил.

Вскоре он приехал в поселок, и мы наговорились вдоволь. Василий Гаврилович радовался тому, что КБ и завод выполнили данное им Сталину и Ворошилову обещание. Вместе с ленинградской соперницей И.А. Маханова пушка Ф-22 УСВ готовится к войсковым испытаниям.

В ближайшие недели боевая работа на полигоне скажет: «Кто есть кто?»

11 июня. Воскресенье

Утром позвонил Грабин и просил прийти к нему на квартиру.

Василий Гаврилович встретил меня по-домашнему в пижаме. Строгий и сосредоточенный…

– Что-нибудь случилось? – спрашиваю с ходу.

– Пока нет. Поведение Розанова на войсковых испытаниях Ф-22 УСВ настораживает меня. Только под сильным давлением он согласился на применение в затворе «отжимов». Надо было ехать на полигон самому. Но главный врач заводской поликлиники решительно запретил. Мне нельзя долго быть на солнце.

– «Отжимы»… Василий Гаврилович, что это такое?

– Это устройства, которые помогают надежно выбрасывать из каморы отстрелянную гильзу. У меня на них особые надежды. Владимир же Иванович относится к ним с недоверием. Спор с Розановым о целесообразности применения «отжимов» для меня как конструктора принципиальный. «Отжимы» исключают заклинивание гильзы в камере ствола после выстрела. Раньше на испытаниях Ф-22 были случаи заклинивания. Это лишало пушку абсолютной надежности в бою, что недопустимо.

– Неужели Владимир Иванович этого не понимает?

123

– Как угодно судите… При наличии «отжимов» в затворе нельзя пушку заряжать резким броском снаряда в камору. Получается заминка. Я наказывал Розанову обязательно армейскую артиллерийскую прислугу обучить правилам заряжения нашей пушки. Он прислал сообщение с испытаний: «Пушки и техническая документация прибыли в полной исправности. Комиссия уже на полигоне. Идет формирование войсковой части для обслуживания наших пушек. Материалы изучаются. Пушки Кировского завода тоже на испытания прибыли… При заряжении наших УСВ артиллерийский расчет нервничает. Прошу разрешить снять «отжимы» со всех четырех орудий».

Я послал телеграмму: «Снимать «отжимы» не разрешаю… прошу этот вопрос обсудить в бригаде. Ее решение немедленно сообщить мне. Категорически настаиваю на обучении артиллерийского расчета приемам заряжения».

На войсковой полигон пришлось дополнительно послать Якова Афанасьевича Белова и Ивана Кузьмича Семина. Я просил их сообщить мне впечатления о работе пушек и складывающуюся атмосферу на испытаниях.

Не успел пережить одну неприятность, навалилась другая. Розанов сообщает: «Во время первой обкатки батареи одну пушку на быстром ходу перевернули и проволокли несколько метров. Полностью смят прицел, сломан кронштейн прицела, маховик привода. Председатель комиссии решил остановить испытания до получения нового орудия. Добились разрешения за ночь отремонтировать ее силами нашей бригады слесарей. Если Мигунов не успеет к утру произвести ремонт пушки, то что делать?» Послал телеграмму Розанову: «Верю Мигунову!»

А вот что сообщил Семин: «Розанов настойчиво требовал снять «отжимы» со всех четырех пушек, но бригада воспротивилась этому решительным образом». Вот так-то! А Мигунов молодец. К утру все исправили.

– Что же получается? Выходит, дисциплины в КБ нет?

124

– Не знаю, не знаю… А то, что у Владимира Ивановича упрямства хоть отбавляй – это очевидный факт. У него чертовски тяжелый характер!

Василий Гаврилович всегда искал во мне собеседника, когда ему было очень тяжело.

14 июля. Пятница

Месяц с небольшим прошло после встречи с Грабиным. Ничто не предвещало мне каких-либо перемен. Ездил по заводам, писал в «Горьковский рабочий». Опубликовал очерк «Сталевар» о бывшем деревенском мальчишке Данилове. Неожиданно вызвали к секретарю горкома ВКП(б) по кадрам Александру Федоровичу Отвагину. Он просто сказал:

– Завтра выходи на работу в горком. Бюро опросом решило назначить тебя инструктором моего отдела. Будешь курировать партийные организации оборонных заводов № 12 «Красное Сормово», № 92 «Новое Сормово» и № 21 им. Орджоникидзе.

После недельного пребывания на заводе «Красное Сормово» написал справку для секретаря по кадрам. Отвагин доволен. Попросил у него разрешения поехать на родной завод «Новое Сормово».

20 июля. Четверг

Мне повезло – попал на расширенное заседание технического совета КБ. С отчетом о работе бригады на войсковых испытаниях Ф-22 УСВ выступил Яков Афанасьевич Белов. Он рассказал, что решительность и смекалка Ивана Степановича Мигунова спасли положение. За ночь удалось отремонтировать пушку в артмастерской на полигоне. С полной отдачей сил работали все слесари: Саратовцев, Лавров, Тарасов. Они быстро выполняли каждое указание бригадира. Наутро пушка с новым прицелом встала в строй.

125

На первом этапе больших стрельб армейские расчеты показали блестящее умение заряжать орудия. Пустые гильзы со звоном летели на бетонный пол. При таком зрелище сердце замирало от восторга. Правда, было два заклинивания гильзы, но комиссия на это не обратила внимания, потому что огонь велся снарядами с повторными (старыми) гильзами. Часть снарядов были выпуска 1915-1916 годов. Металл гильз почти полностью потерял пластические свойства. После выстрела гильза из каморы извлекалась с огромными усилиями.

У кировцев дело со стрельбой не получилось, часто заклинивало гильзу. Только на первом этапе это было до сорока раз. Армейскому расчету приходилось разряжать пушку с дула с помощью разрядника.

Маханову показалось, что для Ф-22 УСВ снаряды поданы более высокого качества. Свое недовольство он резко высказал комиссии. Маршал Кулик приказал батареи поменять местами, но это Маханову не помогло. Его пушки на середине испытаний одна за другой стали выходить из строя, а наши продолжали стрельбу безотказно. Выручили «отжимы». За четыре часа артподготовки каждое орудие сделало 600 выстрелов, и было только два случая заклинивания.

Главный конструктор сказал:

– Сейчас вдаваться в частности испытаний Ф-22 УСВ не будем. Главное – они прошли успешно. Теперь о другом. Вчера Петр Федорович Муравьев сообщил из Ленинграда, что на Кировском заводе наша пушка Ф-32 для вооружения танка КВ-1 идет в серийном производстве полным ходом. Выходит, мы успешно сдали второй экзамен – теперь по новой танковой артиллерии. Но радоваться пока рано.

Я послал в Москву свои соображения: тяжелые танки вооружать пушками калибром как минимум в 85 миллиметров, а в перспективе 107 и 122 миллиметров. Ответа до сих пор нет. Инициативные подготовительные работы по

126

проектированию этих танковых пушек ввиду отсутствия согласия арткома прекращаем.

Мне стало известно, что одному КБ поручено спешно создать пушку для среднего танка. Ни в ГАУ, ни в АБТУ я не нашел доброжелательного отношения. Мне просто сказали, что пушка для среднего танка уже заказана и никакой другой не требуется. Я принял решение, – продолжил Грабин, -для среднего танка спроектировать в инициативном порядке танковую пушку большей мощности, чем наша Ф-32 для танка КВ.

Калибр новой пушки – 76-мм, начальная скорость снаряда семьсот десять метров в секунду. Убежден, что наш риск оправдан. Конструктивно-технологическую разработку поручаю инженерам-конструкторам Муравьеву и Липпинг.

Так началась жизнь инициативной танковой пушки, которая получила индекс Ф-34. У нее оказались сложная судьба, много недоброжелателей, но мощность и надежность грабинского орудия помогла преодолеть все препятствия. Именно этой пушкой стали вооружать средний танк Т-34, который в годы Великой Отечественной войны на поле боя не имел себе равных.

6 сентября. Четверг

Как тревожно на душе. По радио сообщили скупые подробности стремительного продвижения немецких войск в Польше. Англия и Франция объявили войну Германии. Непомерный аппетит Гитлера растет: захвачены Австрия и Чехословакия, а теперь его танковые лавины сметают слабые польские части. Кто же остановит фашистов?

1940 год. 20 мая. Понедельник

Конец весны, а теплынь июльская. Хорошо бы теперь побродить по берегам Волги. Знаю: на черемухе без уста-

127

ли жужжат пчелы и черноспинные шмели. На сухих пригорках, словно горящие угли, густо набросаны цветы одуванчика. А еще лучше бы пройтись по речному горячему песку и полежать в пойменной траве.

После праздника Первомая вновь побывал на подопечных предприятиях. Пружина производства на военных заводах всюду закручена до предела. «Давай! давай!» и «надо» – слова, которые чаще всего слышны и в цехах, и от руководства.

С утра получил задание поехать на родной 92-й завод, где пройдет внеочередное заседание партийного комитета, на котором состоится знакомство с новым директором. Потом зайти к Грабину, узнать, как идут дела для справки секретарю обкома М.И. Родионову.

А.П. Кошелев представил членам партийного комитета нового директора. Спокойно поднялся высокий, с выразительными карими глазами, красивый человек. Одернув гимнастерку цвета хаки, кавказец ладонью пригладил черные кудри и слегка гортанно заговорил;

– Меня зовут Амо Сергеевич, фамилия Елян. Инженер-технолог по холодной обработке металла. Исполнял разные должности на патронном заводе. В последнее время был директором. Наркомом вооружения направлен на ваш завод. Обещать конкретно могу одно: уделять внимание артиллерийскому производству… За два дня моего знакомства с оборудованием механических цехов, с их руководителями, особенно после беседы с главным технологом Гордеевым и начальником КБ Грабиным, я пришел к убеждению, что мы можем добиться успехов в работе только при одном условии – не будем довольствоваться тем, что достигнуто, и позаботимся о перспективе… Я в ближайшее время попытаюсь удовлетворить просьбу Главного конструктора – расширить цех опытного производства и пополнить его новым оборудованием.

Вот и все! Что касается горячих цехов, то здесь для меня многое пока не ясно. К предстоящему партийно-хо-

128

зяйственному активу постараюсь подготовить соображения и по этим подразделениям завода.

Василия Гавриловича я отыскал в опытном цехе.

– Вот эту противотанковую пушку мы сделали в честь шестидесятилетия со дня рождения Маршала Советского Союза Ворошилова. На лафет Ф-22 УСВ наложили 57-миллиметровый ствол. Задача: получение опытным путем подтверждения расчетных характеристик нового ствола. Об этом я более подробно расскажу вам немного позже. А вот это образец 122-миллиметровой пушки гаубицы Ф-25. А вот это…

– У вас тут целая ярмарка новых пушек.

– Ярмарка? Она тогда хороша, когда есть покупатель. А если его нет? Тогда ярмарка превращается в музей.

– А где же танк с новой длинноствольной пушкой?

– Из-за этого ствола идет большой спор. Большое военное начальство против нашего орудия.

– Почему?

– Известно, что мощность пушки одного и того же калибра зависит от длины ствола. Они же говорят, что-де во время хода по бугристой местности или при преодолении препятствий танк будет дулом зачерпывать землю, что при стрельбе чревато разрывом ствола… Образец новой 76-миллиметровой пушки Ф-34 мы установили в БТ-7. На это у нас ушло всего четыре месяца от начала проектирования. Машину предъявили военным для полигонных испытаний. Они прошли успешно. А потом по решению Главного бронетанкового управления опытный танк отправили на финский фронт… До нас доходили хорошие вести. «Наш» танк очень эффективно расстреливал бетонные надолбы, давая свободный проход военной технике. Война уже закончилась, а мы не можем даже найти место, где находится первый образец Ф-34. Невнимание к ней людей, ответственных за вооружение среднего танка, объясняется просто. Они еще раньше предопределили для него пушку Л-11 Кировского завода. И тем не менее я агитирую ново-

129

го директора начать валовый выпуск Ф-34. Риск? Большой, но стоящий. Наконец-то Москва разрешила нам связаться с танковым КБ и провести компоновку пушки с танком Т-34. Туда выезжали Муравьев и Ласман. Конструкторы-танкисты и сам главный конструктор Александр Александрович Морозов их приняли сверх ожиданий хорошо. После беглого просмотра чертежей Ф-34 они стали нашими союзниками. Пушка без труда вписалась в башню танка Т-34. Да Л-11 и не может быть соперницей Ф-34. У нее меньше мощность и в конструкции имеется недостаток противооткатных устройств. Уверен, ее забракуют. И кроме нашей пушки в танк Т-34 военным ставить будет нечего.

– Все же, Василий Гаврилович! При всем при том у вас большие успехи.

– Э! Успехи! Успехи! – воскликнул Грабин и, задумавшись, глубоко вздохнул… – Я не жалуюсь, но не обидно ли нам? Мы спроектировали 122-миллиметровую пушку Ф-25. Испытали. А заводу уже приказали изготовлять такую же пушку другого КБ. На устранение недостатков ее конструкции и доработку пришлось переключить большинство конструкторов нашего КБ. А исправлять чужое – дело тяжелое. Была возможность отказаться. Но мы не стали. Нашлись бы люди, которые увидели бы «саботаж Грабина» ради своей пушки! Хотя наша на семьсот килограмм легче и лучше по всем показателям. Однако замечу – худа без добра не бывает. Конструктивная схема Ф-25 принципиально новая и многообещающая. Но давайте оставим в покое пушки.

– Что вы можете сказать о новом директоре?

– Поживем – увидим. Во всяком случае, первая беседа с ним внушает оптимизм. А что нового у вас в горкоме?

– Наше руководство проявляет большой интерес к вашим работам. Мне предстоит подготовить справку.

– Знаете что, – остановил меня Василий Гаврилович, – пожалуйста, обязательно доложите о примененном в порядке эксперимента методе параллельной работы конструкторов и технологов. При проектировании танковой

130

пушки Ф– 34 мы получили огромные выгоды -выигрыш во времени и качестве конструкции, а также и в сроках разработки чертежей и изготовлении опытного образца. Этот метод перспективен не только для артзаводов. Вон сколько наговорил. Приходите к нам почаще.

28 октября. Понедельник

Жду не дождусь врачебного обхода. Наконец-то. Заведующая отделением разрешила мне спуститься на первый этаж к телефону. Позвонил в КБ.

– Грабин слушает.

– Василий Гаврилович, от чистого сердца, со всей душевной теплотой поздравляю с присвоением звания Героя Социалистического Труда! Искренне рад!

– Спасибо. Вы лучше скажите – как ваши дела? Когда вас ждать из больницы?

– Неважно с легкими, но хуже всего с последствием дизентерии.

– Поправляйтесь, скоро увидимся, к сожалению, на завтра вызывают в столицу.

17 декабря. Вторник

Второй день в дороге. Еду лечиться в Ессентуки. В Ростове-на-Дону, из газеты «Известия» узнал, что Василию Гавриловичу Грабину присвоено воинское звание генерал-майора технических войск.

1941 год. 9 февраля. Воскресенье

Василий Гаврилович пригласил меня на стакан чая. Прошли на кухню. Там было теплее. Гарбин после перенесенной операции нуждался в более высокой температуре, чем была в комнатах квартиры. Хозяин в генеральской форме, но на ногах домашние тапочки. Все равно впечатляет.

131

– Василий Гаврилович, как вас встретили заводчане в форме генерала?

– Еще не надевал. Боюсь, как бы люди не сочли такой шик за демонстрацию. Жду подходящего момента.

Генерал переоделся в домашний костюм и пригласил к столу. Подняли тосты за успехи и обмыли генеральское звание, и разговор пошел по прежнему руслу – о заводе и пушках. И опять с присказкой: «С ними надо спешить!!!»

– Если честно смотреть на международную обстановку, – заговорил генерал, – война стоит уже у порога. Договор с Германией о ненападении, говорю прямо – фикция! Он и той и другой стороне нужен для выигрыша времени. Нам нужен позарез. Помните, я вам показывал 57-миллиметровую пушку – ствол, наложенный на лафет Ф-22 УСВ?… Мы от этой пушки шагнули к новому орудию – мощной противотанковой 57-миллиметровой пушке ЗИС-2. В нее заложена схема нашей Ф-25, которая не пошла в серию. У нее особый по своей форме верхний станок, ничем не похожая на УСВ лобовая коробка. По мощности орудие будет превосходить в четыре раза нынешнюю «сорокапятку». Она экономична по расходу металла и других материалов. Вот ее некоторые расчетные данные: начальная скорость снаряда 1000 метров в секунду, вес бронебойного снаряда три килограмма, скорострельность 20-25 выстрелов в минуту. На дистанции в 1000 метров ЗИС-2 при угле встречи снаряда 30 градусов будет пробивать броню толщиной в 90 миллиметров, а подкалиберным снарядом – 105 миллиметров. На дистанции 500 метров эти цифры составляют 100 и 145 миллиметров соответственно.

По моим данным, противотанковой пушкой такой мощи не располагает ни одна армия в мире, вот только бы успеть довести ее до ума.

– Значит, опять «с ними надо спешить»? – заметил я. Грабин улыбнулся и сказал:

132

– Когда нарком вооружения Ванников выделил необходимые средства, то приказал немедленно приступить к реализации проекта КБ. Получается почти по нашей присказке.

1 марта. Суббота

На третий день после очередного выхода из больницы и появления на работе в горкоме меня пригласили на военно-медицинскую аттестационную комиссию. Мои товарищи после аттестации получили воинское звание – старший политрук. Ввиду тяжелой болезни в аттестации мне категорически отказали. Попросил горком сделать мне перевод на завод «Новое Сормово», который стал родным.

21 марта. Пятница

Своей бедой не хотел огорчать Василия Гавриловича и отягощать нашу дружбу. Пошел в партийный комитет. Новый секретарь и парторг ЦК ВКП(б) Алексей Дмитриевич Проскурин принял сразу. Как-никак, знаем друг друга около семи лет. Конечно, прежде всего разговорились о производстве и его былых трудностях. Вспомнили станколомов и крошителей инструмента, злостных прогульщиков, горьких пьяниц и прощелыг. Все это давно забыто и травой поросло. Больше всех для становления завода и наведения порядка сделал И.А. Мирзаханов. Кто-кто, а Проскурин об этом хорошо знал, работая при нем после П.Н. Горемыкина начальником первого механического цеха.

Подумав немного, Алексей Дмитриевич сочувственно сказал:

– Не печалься. Завод наш большущий. По твоему здоровью подыщем подходящее место. Погуляй с часик, а я тут кое с кем посовещаюсь.

Неожиданно в кабинет вошел Грабин. На нем празднично и ладно сидела генеральская форма. На груди звезда Героя. Василий Гаврилович спросил заинтересованно:

133

– По каким к нам делам, Андрей Петрович? Может быть, и в КБ заглянете?

За меня ответил Проскурин. Василий Гаврилович удивился и, немного подумав, попросил направить меня в распоряжение КБ.

Грабин заходил к Поскурину по поводу жалобы рабочих первого цеха на оплату труда. Василий Гаврилович убежденно сказал: – Рабочим надо платить больше. Тот, кто дает больше продукции, тот и должен больше получать. Другое решение будет обидным. Наша обязанность – помогать рабочему увеличивать выработку.

Идем в КБ. Молчим. Василий Гаврилович даже намеком не упрекнул меня в том, что я обратился за помощью к Проскурину, а не к нему.

Кабинет главного конструктора находился в бытовке нового опытного цеха. В нем все ново и солидно. Стены от плинтусов паркетного пола до половины стены отделаны фанерой из кавказского бука. Два стола – один поменьше, другой, раза в три больше, для заседаний технического совета. Они обтянуты зеленым сукном и обиты деревянной рейкой. Три широких окна смотрят на юг. На рабочем столе настольная лампа в виде грибка под зеленым стеклянным колпаком, деревянный стаканчик с заточенными карандашами. У входа вешалка из никелированных прутьев на металлической вертушке.

Грабин показал комнату отдыха. В ней два мягких кресла, сейф и кульман.

– Видите, теперь мы живем не то, что раньше, – просторно, тепло и светло.

Сошли на первый этаж. Прошли в опытный цех. У глухой стены, как в музее, одна к одной опытные пушки.

– Вот эта 57-миллиметровая противотанковая пушка, – сказал Грабин, – на лафете Ф-22 УСВ. А вот она же на своем собственном лафете. Конструкторы зовут ее «балериной».

134

Конструкторское бюро показалось мне огромным, а опытный цех КБ – большим цехом среднего механического завода.

Грабин предложил мне на выбор три должности. Я решил остановиться на самом близком мне деле. Это сбор и обобщение материалов по передовому опыту скоростного проектирования. Через неделю представил план лекций ведущих конструкторов для молодых специалистов, который генерал утвердил. Готовясь к проведению лекций, я занялся глубоким изучением комплексного плана-графика уже завершенных проектных работ по Ф-34. Исполнение графика контролировал особый сектор КБ, подчиненный лично Грабину. В этом подразделении работало семь человек, которых возглавляла инженер Клавдия Васильевна Алферова. В ее сравнительно большой комнате висели бумажные полотнища, покрывшие три глухие стены. Они все были испещрены прямоугольниками: красные означали движение деталей пушек, зеленые – технологию, синие – приспособлений, фиолетовые – специального инструмента. При внимательном ознакомлении вся эта красочная мозаика, показывающая выполнение плана по изготовлению серии Ф-34, оказалась с недостатками. По данным цветного графика, чертежи на приспособления, сданные в архив, оказались аннулированными. Много возникло вопросов и по технологиям – не понять, сколько специальных и сколько типовых.

Вспомнил книгу о том, как в одной судостроительной фирме Америки организовано комплексное планирование корабля от начала разработки чертежей до сдачи его заказчику. Почему бы не сделать так же, но применительно к нашим условиям? Написал записку о коренной перестройке работы данного сектора и предложил метод графического комплексно-сетевого планирования от выпуска рабочего чертежа до сдачи изделия заказчику. Главное – метод делал возможным ежедневный точный учет выполнения сроков по всей цепочке производства. Грабину пред-

135

ложения понравились, и он предложил мне возглавить 12-й подотдел.

Буквально через неделю, как только график подписал главный конструктор, мы с бухгалтерской точностью повели учет исполнения. По всем работам получилась своеобразная фотография, которая оказала высокое организующее действие.

28 марта. Пятница

В этот день Елян после долгих колебаний принял рискованное решение – подписал приказ о создании отдела Главного конструктора (ОГК), в который вошли сотрудники КБ и техотдела. Рискованный потому, что его решение нарушало утвержденную общегосударственную схему заводоуправления. Пошел он на этот шаг по настойчивому требованию Грабина, который упорно добивался объединения конструкторов и технологов в единой заводской структуре.

Василий Гаврилович доказал директору, что участия технологов на добровольных началах в процессе конструирования элементов пушек уже недостаточно. Необходимо перейти к обязательной, совместной, одновременной и параллельной работе конструкторов и технологов над созданием орудий.

Предложенную структуру ОГК Елян утвердил без каких-либо замечаний, назначив Грабина начальником. Он взвалил на свои плечи конструкторские и технологические обязанности по внедрению новых высокопроизводительных технологий в производство от разработки всех чертежей и технической документации до конечного результата – сдачи пушек заказчику. ОГК становился штабом, возглавляющим всю подготовку производства.

Место первого заместителя ОГК занял Д.И. Шеффер. В его подчинении подотдел корректировки чертежей валового производства, все сектора технологов в механических цехах.

136

Вторым заместителем стал бывший главный технолог – Ананий Федорович Гордеев, Ему подчинены подотдел конструкторов по разработке приспособлений – начальник Лычев Григорий Дмитриевич; подотдел конструкторов по проектированию специального инструмента – начальник Борис Александрович Маринин.

Место третьего заместителя занял Петр Михайлович Назаров. Ему подчинены все подотделы, разрабатывающие технологии по каждой группе орудия. В его ведении планирование и размещение оборудования.

Отдел главного конструктора совершенно по-новому начал организовывать подготовку всего производства пушек. Впервые на заводе по-научному стали подходить к технологии производства. И технолог перестал быть рабом оборудования.

30 марта. Понедельник

По давней журналистской дружбе ко мне обратился с просьбой известный в Горьком автор исторических повестей писатель Валентин Иванович Костылев. Он хотел получить у В.Г. Грабина согласие на посвящение ему первой книги романа «Иван Грозный». Доложил генералу. Василий Гаврилович предложил организовать громкую читку глав из рукописи романа по выбору автора.

6 апреля. Воскресенье

К концу рабочего дня на машине Грабина я доставил Валентина Ивановича в ОГК. Желающих послушать автора известной повести «Питирим» набралось человек сорок.

Конструкторы и технологи тепло встретили небольшого сухощавого старичка. Взглянув на всех быстрыми глазками, он извинился за то, что, сняв с головы шляпу, остался в черной татарской шапочке.

137

– Голова зябнет… Кто поверит?!. Принесите, пожалуйста, стаканчик воды, – сказал он.

– Может быть, хотите боржоми?

– Нет-нет, стакан волжской…

Валентин Иванович выбрал небольшой отрывок о стрельбах из новых пушек Андрея Чохова и начал читать:

«Великий князь Московский и всея Руси Иван Васильевич, в основном завершивший объединение русских земель вокруг Москвы, готовился к войне с Ливонским орденом…» Голос тихий и проникновенный. В нем слышался говор заволжских скитских людей. Он временами дребезжал, напоминая расколотое стекло в лесной сторожке под напором осеннего ветра.

«…Среди поля одна на другую сложены глыбы льда; рядом несколько бревенчатых домов, набитых землею; вдали наподобие людей чучела».

– Эта искусственная крепость предназначалась для испытаний мощи пушек, отлитых Чоховым и его сотоварищами, – пояснил писатель.

«…Грузно, шумно тянутся воза с громадными ящиками. В них каменные, железные и свинцовые ядра, прозванные иные «соловьями», иные «девками», иные «воинами»… Зелейные бочки в татарских арбах с сеном…

… И когда начали прибывать бояре из уездов со своими воинами на «огневую потеху» и, особенно тогда, когда гости и городской торговый народ и простой люд увидели движение по Москве артиллерии от Пушечного двора до окраины за рекой, все, кто мог зреть, высыпали на улицы…

…Осадные большие пушки на длинных колесницах, запряженные десятками лошадей, покачивались на широких лотках… Орудий много и полевых и полковых: двойные пушки (с двумя жерлами), крупные василиски и гаковицы, чеканенные молитвами, гауфницы, они же дробовки, на них чеканка – «Иван Васильевич – царь всея Руси», и широкодульные мортиры. На телегах более мелкие орудия, сред-

138

некалиберные пищали, прозванные «змейками», малокалиберные короткие фальконеты. Около них пушкари с железными вилами – подставками…

Сигнал к стрельбе. Поднялась суматоха. Замелькали длинные фитили. Люди торопливо носили к пушкам ядра… Первый залп вышел не совсем ладен. Ядра перелетели через лед. Второй залп раздробил в мелкие куски четыре громадные льдины».

После, когда роман «Иван Грозный» появился в печати, мы прочитали на первом листе посвящение: «Дорогому Василию Гавриловичу Грабину и всем советским пушечного и оружейного дела мастерам посвящаю – Автор».

139

Шедевр конструкторской мысли

140

141

Глава третья

Срочное задание Сталина. – «Конструктор – папа, технолог – мама».– Танковая пушка создана за 38 дней.– Артиллерийские мастера высочайшего класса. – Зачем лишняя головная боль? – Какая прелесть обычная гречневая каша. – Маршал Кулик: «Ваши пушки не нужны». – Трудная судьба «незаконнорожденной». – Пренебрегая секретностью. – «Понимаете ли, кому дали обещание?!» – Довоенный выпуск превзойден в 5,5 раза. – Немой укор. – Орудия в Кремле. – Программа «Рациональная технология».

7 апреля. Понедельник

Резкий телефонный звонок. За окном еще темно. Кто бы это мог быть?

– Слушаю…

– Горшков…

– Доброе утро Иван Андреевич! Что-нибудь случилось?

– Видимо… Василий Гаврилович с поезда проехал прямо на завод. Он позвонил с вокзала и попросил до начала