Текст книги "В.Грабин и мастера пушечного дела"

Автор книги: Андрей Худяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Контроль и учет – серьезное дело. На первых порах у нас появилось много явных и скрытых недоброжелате-

179

лей. Любая проверка всегда задевает личные интересы. Как-то, кстати, во время очередного доклада Грабину о выполнении графика я полушутя сказал ему об этом случае.

– Если уж, Василий Гаврилович, ваш заместитель посулил рассечь меня до пупа, тогда чего же можно ждать от других?

Главный смолчал и углубился в показания «штаб-карты». Когда он читал, слегка наклонив голову, лицо его выглядело особенно суровым. По данным учета никаких замечаний не сделал. Привычным движением руки нажал кнопку звонка, и тотчас же вошла секретарь. Грабин попросил принести две бутылки пива и три стакана. По внутреннему телефону он вызвал Шеффера.

За окнами большого кабинета от августовской жары и заводского шума все изнемогало. С западной окраины города из-за леса один за другим доносились глухие звуки контрольных выстрелов пушек, родившихся за сутки.

Генерал попросил Дмитрия Ивановича открыть бутылки и разлить пиво в стаканы. Загадочно молчит, но, как всегда, выдержан и спокоен. Главный встал, и мы тоже. Переложив стакан из правой руки в левую, он обратился ко мне:

– Вы знаете, Андрей Петрович, какой у нас Дмитрий Иванович? Как даст, так и до пупа! – Грабин приподнял правый увесистый кулак. – А я, Дмитрий Иванович, – сердито глядя в глаза Шеффера, – так могу ударить, что мозги вылетят на мостовую. Кто тебе дал право не выполнять мой приказ? Кто? У нас наводят порядок, а ты этому мешаешь!

– Я, Василий Гаврилович!… – смешался Шеффер.

– Дай мне высказаться до конца, а потом и тебе слово. Подотдел контроля и информации – мои глаза и уши! А ты хочешь надеть на них шоры. Мы – в первую очередь, я и ты – должны поддерживать новое!…

Грабин чокнулся с нами:

180

– За ваше здоровье, други! – и медленно выпил пиво. – Теперь, Дмитрий, Иванович тебе слово. Только не пытайся оправдываться.

– Василий Гаврилович, я рекомендовал бы внести поправку в положение о двенадцатом подотделе.

– Именно?

– Расширить его права, возложив на него обязанности диспетчерской службы.

– Тогда у нас, – Грабин перебил Шеффера, – не будет того, что мы имеем. Двенадцатый подотдел дает фотографически точную «штаб-карту», на которой видны плюсы и минусы не только ОГК, но и всего завода. А уж принимать решения по ним – это, Дмитрий Иванович, моя и твоя обязанность…

11 августа. Понедельник

В третьем часу пополудни Грабин позвонил мне домой и пригласил зайти. Василий Гаврилович одет по-домашнему. По сосредоточенному, немного суровому лицу невозможно понять, для каких дел я понадобился. Прошли в его кабинет. Сели за стол. Легкий пар курился над стаканами горячего чая, распространяя по комнате приятный аромат. Чай солнечной Грузии теперь редкость в нашем быту.

– Отхожу от ночной суматохи. Столько неотложных задач после разговора с товарищем Сталиным, а мысли скачут…

В эту минуту Грабин показался мне молодым Тарасом Бульбой. Он будто только что вернулся из похода на шляхтичей, искупался в Днепре и с устатку пьет малиновый напиток. Грабин выждал немного и, отхлебнув два глотка горячего чая, сказал:

– Вчера за полночь пришел домой из ОГК. Только встал под душ, как сообщили с завода, что к телефону вызывает Москва.

181

Елян уже выслал машину и ждет в своем кабинете. Соединили сразу. Спокойным голосом Сталин сказал, что положение на фронтах тяжелое, что гитлеровская армия продолжает наступать и теснить наши войска по всему фронту. Фашистская Германия имеет значительное количественное превосходство в вооружении. Я поразился тому, что Сталин, пренебрегая секретностью, обратился с просьбой лично ко мне. «Очень прошу вас, – сказал он, – сделайте все необходимое и дайте поскорее как можно больше пушек. Если для этого потребуется пойти на снижение качества, идите и на это… Учтите, нам дорога каждая пушка».

– Просьба Верховного, как я себе представляю, это не приказ. Это крик человеческой души! В самом деле, под ударом фашистских танков древний Киев! В смертельной опасности Ленинград! Гитлеровцы рвутся к Москве. Есть от чего закричать!

На это Грабин мне ответил:

– Я заверил вождя нашей партии: «Завод в ближайшее время обязательно резко увеличит выпуск пушек».

– Василий Гаврилович! Спрашивается, о чем думал начальник Главного артиллерийского управления Кулик в конце 1940 года, когда принимал решение о снятии с производства нашей дивизионной пушки?… Разговоры о том, что их вполне достаточно на случай войны, оказались болтовней. Вы бы послушали, как матерятся наши рабочие, особенно те, у кого сын или брат на войне, когда диктор по радио начинает хвалить бойца за то, что он бросился на фашистский танк с горючей смесью в бутылке. Ею Гудериана не остановить.

– Я, как и в начале войны, вновь утверждаю, что только коренная перестройка всего производства поможет перейти заводу на подлинно военные рельсы,

– Выходит, не бывает худа без добра! Теперь инициатива в наших руках.

– Так-то оно так. Работая над проектом танковой пушки ЗИС-6, мы делом доказали наши возможности А Елян в

182

нас не верит. После возвращения из Москвы от Кулика он категорически отверг мои соображения по коренной перестройке производства. Поосторожничал. Теперь я уверен: как только рабочие узнают о просьбе Сталина, весь завод поднимется.

В разговоре с Председателем ГКО я в деликатной форме попросил его дать указание директору поддержать начинания отдела Главного конструктора, не объясняя детально, какие именно.

– И как он ответил?

– Дословно: «Передайте, чтобы он выполнял все, что вы считаете нужным!» Помолчав, Сталин спросил: «Товарищ Грабин, вы твердо убеждены, что в ближайшее время завод резко увеличит выпуск пушек? Ведь эта задача чрезвычайно сложная». Я сказал: «Понимаю, но у меня сомнений нет…»

– Теперь Елян не должен возражать. Суть случившегося я понимаю так – Председатель ГКО весь завод передал в ваши руки.

– Когда я разговаривал с Верховным, Елян был рядом и слышал весь разговор, а Сталин не захотел сказать ему хотя бы несколько слов. Горькая пилюля, кому ни доведись. Тяжело ему было проглотить ее. Я положил телефонную трубку и пересказал Еляну весь разговор. Закурив, Амо Сергеевич сказал: «Я убежден, вы переоценили наши возможности. Допускаю, что нам удастся до конца года увеличить выпуск пушек в два раза. Но вы недавно утверждали: выпуск орудий можно увеличить в пять-семь раз к довоенному году. Понимаете ли, кому вы дали обещание?!»

– Так и сказал?

– Да. Работникам отдела Главного конструктора предстоит тяжелая и бескомпромиссная борьба. Такова реальность! Меня очень беспокоит то, что даже после звонка Сталина Елян пытается отстаивать свое.

– Василий Гаврилович, какой теперь может быть разговор, после того, когда все решено?

183

– Вы правы. Но все же мне хотелось, чтобы в такое тяжелое время между нами, как и раньше, было полное согласие. Теперь ни к чему чванство и забота о престиже.

– Его можно понять. Для резкого увеличения выпуска орудий надо увеличить станочный парк и производственные площади, которые еще надо построить. Это все требует времени и времени, а фронт ждет пушки сегодня.

– Вот-вот, вы верно уловили мысль Еляна, но, как и он, не учитываете, что решающим фактором в любом машиностроительном производстве является конструкция создаваемой машины. Именно конструкция! Чем она, грубо говоря, проще, чем меньше в ней деталей и узлов, тем меньше времени необходимо на изготовление. Конструкция несет в своем зачатке все – и будущую трудоемкость, и себестоимость, и качество пушки. Наши конструкторы и технологи ОГК помогут заводу обойтись без дополнительных станков и дополнительных цехов.

Генерал порывисто встал и, расхаживая по кабинету, рассуждал вслух. Вернее, не рассуждал, а излагал уже обдуманный план:

– Нужна качественная перестройка всего производственного цикла завода. Вначале быстро организуем конструктивно-технологическую модернизацию пушек, чтобы сократить число деталей и повысить их технологичность. Уже это позволит увеличить выпуск орудий в 5-7 раз. А когда внедрим в производство в широком масштабе высокопроизводительную технологию, то через год дадим фронту орудий в 18-20 раз больше, чем делали до войны…

Услышав цифры столь головокружительного скачка, я впервые за время знакомства с Грабиным подумал – ну это уж слишком, фантазия какая-то!

Василий Гаврилович по выражению лица, видимо, догадался о мелькнувшем сомнении и спросил;

– Сомневаетесь? А зря. Учтите, что перестройка будет идти поэтапно, но наращивание темпов производства начнем сразу. Тяжело будет? Да. Но война есть война…

184

12 августа. Вторник

10 часов. В ОГК идет экстренное техническое совещание. Присутствовали директор завода Елян, начальники цехов, отделов завода и секретари партийных организаций.

Директор предоставил слово главному конструктору. Грабин рассказал о разговоре и обещании товарищу Сталину резко увеличить выпуск пушек, подчеркнув, что согласие Председателя ГКО на снижение качества пушек за счет количества противоречит убеждениям конструкторов и технологов.

Хотя в докладе генерал изложил контуры общей стратегии перестройки, однако из нас никто еще не представлял сложности и масштабов всех предстоящих работ. Грабин выдвинул конкретные предложения: каким образом заводу в самый кратчайший срок, т.е. к концу декабря, дать фронту пушек в пять раз больше, чем завод выпускал до войны.

Он предложил осуществить на первом этапе – малую модернизацию орудий, идущих в производстве. На втором – большую модернизацию, а на третьем этапе – подготовить и внедрить «Программу рациональной технологии».

Совещание постановило приступить к решению первого и второго этапов незамедлительно, используя успешный опыт скоростного проектирования танковых пушек Ф-34 и ЗИС-6.

Мне поручили написать вводную часть секретного приказа о применении комплексного сетевого графика как для проектных конструкторско-технологических работ, так и для всех технологических секторов механического производства завода – от выхода рабочих чертежей до сдачи пушек заказчику. На совещании был создан и утвержден штаб во главе с главным конструктором, которому поручалось немедленно приступить к разработке и составлению комплексного плана-графика с указанием конкрет-

185

ных сроков исполнения в соответствии со спецификациями всех идущих в производстве пушек: Ф-22 УСВ, Ф-34, ЗИС-2, ЗИС-3.

В штаб вошли: Шеффер, Ренне, Гордеев, Котов, Худяков, Горшков, Мещанинов, Муравьев, Назаров, Семин, технологи Антонов, Лычев, Маринин, начальник КБ по станкостроению Бородкин, начальник производственного отдела завода Максименко, начальник фасонно-литейного цеха Чумаков.

13 августа. Среда

В полном составе штаб собрался у главного конструктора. В течение двух дней непрерывной работы был создан всеобъемлющий график комплексного плана с указанием конкретных исполнителей и сроков по малой и большой модернизации с разработкой высокопроизводительной технологии.

На первом этапе без остановки производства планировались: заменить у полевых пушек трубы в кожухе моноблоками; конструктивно и технологически упростить у всех полевых и танковых пушек казенники; заменить клепаные станины на трубчатые у пушек ЗИС-2 и ЗИС-3; технологически упростить изготовление цилиндров противооткатных устройств; нормализовать специальные втулки. Все эти работы завершить к середине сентября.

На втором этапе предусматривалось: заменить клепаные люльки литыми у пушек ЗИС-2 и ЗИС-3; спроектировать новый верхний и нижний станок для ЗИС-2 и ЗИС-3; заменить клепаные станины пушки Ф-22 УСВ литыми; создать для всех пушек (Ф-22 УСВ, ЗИС-2, ЗИС-3, Ф-34, ЗИС-5) единый унифицированный затвор; заменить трубу в кожухе на моноблок у танковой пушки Ф-34. Все работы по большой модернизации завершить к ноябрьским праздникам.

186

Жесткие требования предъявлялись технологам: повысить отдачу станками машинного времени, внедрить технически обоснованные нормы выработки станочниками и помочь рабочим значительно поднять производительность труда.

Предварительный расчет – малая и большая модернизации позволят заводу к концу года увеличить выпуск пушек в 4-5 раз, а к маю 1942 года в 9 раз по сравнению с довоенным годом. Контроль исполнения комплексного плана-графика Грабин возложил на 12-й подотдел ОГК.

15 августа. Пятница

Во время доклада о выполнении графика за сутки я напомнил Главному, что он собирался поехать к секретарю обкома ВКП(б), председателю ГКО области М.И. Родионову.

– Уже был у него. Вчера поздно вечером Михаил Иванович вызвал в обком Еляна, Проскурина и меня. Настоящего разговора в обкоме не получилось. Елян опять повторил свои опасения: «Товарищ Родионов, время не потерпит ни заминки, ни малейшего промаха. Я убежденно заявляю, что переналаживать производство, что называется, с корня – значит издергать весь коллектив завода. Мы и так работаем на пределе возможного. Резкого увеличения выпуска пушек нам все равно не добиться». Я, конечно, возразил. Родионов сказал Еляну: «Вы должны помочь Грабину выполнить просьбу товарища Сталина». Я попросил у Родионова согласия просмотреть план-график намеченных нами работ. «Обком партии выслушает вас в любой час дня и ночи», – сказал Михаил Иванович и тут же спросил: «Чем вам помочь?» Я поблагодарил его. Мне стало ясно – он решил поддержать наш риск… Жаль, конечно, что ни директор, ни главный инженер до сих пор не поверили в метод скоростной работы. Плохо жить и работать, когда тебя не понимает прямое начальство.

187

1 6 августа. Суббота

До обеда Грабин стремился больше находиться в конструкторских подразделениях. Он медленно проходил по стройным рядам кульманов, напоминавших парад парусных лодок в Финском заливе. Он опытным взглядом окидывал чертеж конструктора. Спрашивал, как ему работается с технологом и бывают ли у него конструкторы по приспособлениям и инструменту? В большинстве случае на третий или пятый день параллельной работы конструктора и технолога был виден результат. Деталь получалась малой металлоемкости, технологичной и прочной. Там, где главный проектант детали или очень важного узла пушки вступал в противоречие с технологом, Василий Гаврилович внимательно выслушивал того и другого. После уяснения существа спора, который не смогли решить их прямые начальники Ренне и Назаров, вызывал их к рабочему месту конструктора, где и принималось приемлимое коллективное решение. Если же согласие все же не достигалось, что было редко, главный конструктор принимал окончательное решение. Он знал намного больше своих подчиненных, иначе не был бы Главным!

Василий Гаврилович особое внимание уделял конструктору унифицированного затвора Василию Сергеевичу Иванову. Белоголовый, с голубыми глазами молодой человек умел, как никто другой, работать сосредоточенно и продуктивно. Не любил, когда товарищи подходили к его кульману, и встречал фразой: «Не мешай работать!» Завод выпускал сразу пять модификаций пушек, и у каждой был свой затвор, отличавшийся от других. Иванову и технологу Гордееву Грабин поставил задачу: на основе наиболее простого затвора пушки ЗИС-2 спроектировать единый, унифицированный затвор для всех пушек. Забегая вперед, отмечу, что такой затвор, в котором осталась 51 деталь вместо 116, они создали досрочно. Он оказался настолько технологичным, что работницы стали собирать его на поточной линии, которую спроектировали и освоили на сво-

188

ем же заводе. Небывалый случай в артиллерийском производстве! Затворы теперь изготовлялись вчетверо быстрее, чем раньше.

Главный конструктор сутками не уходил с завода, но оставался, как и прежде, доступным и оперативно решал любые вопросы. К 20-му августа все руководители подотделов ОГК, решавшие задачи малой модернизации, ведущие конструкторы и технологи перешли на казарменное положение. Последняя декада месяца была самой страшной и горькой. В небо нашего города зачастили немецкие самолеты…

22 августа. Пятница

Обеденный перерыв. Не урочный в это время тревожный заводской гудок… По отделу объявили: «Выходить всем на митинг!»

День солнечный, но уже не жаркий. Всю площадь около заводского гаража заполнили люди. У наскоро сбитой из теса трибуны ветерок шевелит бархатное заводское знамя.

Секретарь партийного комитета А.Д. Проскурин открыл митинг по случаю награждения завода Красным Знаменем ЦК ВКП(б). В выгоревшей гимнастерке Герой Советского Союза, солдат-артиллерист поздравил коллектив завода с производственными успехами и вручил директору Красное Знамя. О войне сказал коротко:

– На войне как на войне! С той и с другой стороны стреляют. В тот день мы с утра били фашистские танки и автоматчиков. К обеду наступило небольшое затишье. У нашей дивизионной пушки поврежден щит, вышел из строя прицел. Две другие пушки из нашей батареи погибли вместе с расчетами. Нашего командира ранило в плечо. С санитаркой оттащили его за бугор в лощинку. Открыл затвор у пушки. Работает. Натаскал побольше снарядов. Жду, что будет дальше? Кругом дым и гарь. Приготовился. Вижу,

189

левее из леса по пшеничному полю к косогору, на котором стояла наша батарея, опять, как черепахи, поползли танки, стреляя на ходу. С нашей стороны фашистам тоже стали отвечать орудия соседней батареи. Оставить убитых товарищей, раненого командира и пушку бесчестно. Открыл затвор, гляжу через ствол. И тут вижу, за оврагом танк вылезает и поворачивает на меня. Я снаряд в ствол – раз! И врезал по первое число. Снаряд угодил в керосинку – танк загорелся.

Дружный смех, аплодисменты.

– Так приноровившись, я подбил и второй танк. Опять аплодисменты.

– Гляжу, справа от меня тоже пыхтит и лезет на косогор новый танк. Повернул орудие к нему. Ловлю его через ствол. Один момент – и снаряд в пушке. Выстрелил. Горит третий танк…

Бурная овация! К сожалению, я не записал тогда фамилию артиллериста, привезшего в родной дом пушки Ф-22 УСВ добрые вести.

…После митинга по дороге в ОГК подскочил начальник отдела рабочего снабжения В.И. Самсонов и молча торопливо сунул в руку Грабина полоску синей бумаги. И тут же нырнул в толпу оживленных людей. Генерал, прочитав приглашение, положил его в карман кителя. Как обычно, когда человек чем-то удивлял его, он сказал:

– Ну и op-ел!… На банкет я не пойду. Поедемте лучше на природу. Погуляем часок по лесу и подышим свежим воздухом.

Зашли в столовую. За обедом выпили бутылку холодного нарзана и не спеша вышли из отдела. Автомобиль «ЗИС-101» – подарок правительства Грабину как Герою Социалистического Труда – уже стоял у подъезда.

Автомобиль бесшумно уносил нас по Московскому шоссе от утомительной колготни большого и тревожного города. По обочинам дороги молодые березы, уже тронутые желтизной, и рябинки с собранными в круглый купол оран-

190

жевыми кистями. То тут, то там с телеграфных проводов взлетали стайки молодых лесных голубей. Свернув в сторону на старую лесную дорогу, мы, будто по сказочному волшебству, оказались во власти гладкоствольных сосен и забытой нашим слухом тишины.

Птицы уже отпели свои песни. В лесу строгость и безмолвие. На наши шаги чуть слышно отзывалась старая хвоя… Вдруг эту безмятежную благодать нарушил дятел – хранитель заокских лесов, начав дробно стучать по дуплистой сосне. Затем на миг воцарилась тишина, но через несколько секунд вновь звенящая серебром дробь оглушила предосенний покой леса.

– Не посмотреть ли нам боровиков? – сказал Василий Гаврилович…

По давней привычке, заложив руки за спину и слегка нагнувшись вперед, он шагнул между деревьев где посветлее. Мы сравнительно долго бродили под крышей сомкнувшихся в высоте куп сосен и елей. Не проронив ни одного слова. Из праздничной красоты светлой рощицы мы вышли на широкую поляну, еще цветущую густым разнотравьем. Прохладный ветер хлынул на нас от высохшего болота с камышом-шептуном. Генерал как бы очнулся и спросил:

– О чем думаете?…

– А вы о чем, Василий Гаврилович?

– Я, например, думал о высокой награде заводу… А вы?

– А я думал о гулянке на фабрике-кухне. Ни к чему она теперь…

– Мы думали о разном, а если разобраться и вникнуть в суть, наши мысли тревожат душу одним и тем же – о нашем партийном и гражданском долге. Награда заводу может вдохновить людей, а может и убаюкать. Выпуск пушек растет. Модернизация, которая не всем нравилась, дает первые результаты. Скоро после большой модернизации они будут еще ощутимей, но этому когда-то наступит ко-

191

нец. По моим расчетам, малая и большая модернизация пушек и разработанный для них технологический процесс к концу года полностью себя исчерпают. А дальше что?

– У нас есть только один выход – мобилизовать новые резервы, начать третий этап, о котором вы говорили.

– Мысль правильная. Я только добавлю мобилизацию резервов в больших масштабах! Но как все это осуществить?… Вот вопрос. А он не так прост. На ходу до основания технически перевооружить завод ох как трудно…

Он вдруг заторопился на завод и всю обратную дорогу молчал.

16 октября. Четверг

До ноябрьского праздника осталось три холодные недели. Ночи бессонны и тревожны. Гитлеровцы предприняли новую попытку прорваться к Москве. Город Горький, как вся страна, затаил дыхание. Вот уже месяц как по Московскому шоссе с нарастающей силой движутся стада скота и непрерывный поток беженцев, грузовых машин с людьми и домашним скарбом в кузове.

Во время поездок в Дзержинск по особым заданиям главного конструктора (для противооткатных устройств не хватало тормозной жидкости – ствола) я видел, как строились укрепления – дзоты и доты. Дни и ночи на оборонительной линии копошились сотни тысяч людей всех возрастов – с заводов, из институтов и даже из городских школ. Она протянулась от берегов Волги до Мурома. Выходит, Москва может не устоять? Наш славный Горький станет прифронтовым городом? Тревога и озабоченность на заводе нарастают. В цехах и отделах составляются списки на эвакуацию детей.

Ныне Грабин досрочно вызвал меня к себе. Он, как всегда, чисто выбрит и по-военному подтянут. Ни во взгляде, ни в словах нет и тени тревоги. Он попросил меня подробно доложить об исполнении графика. Его особенно инте-

192

ресовала экономия машинного времени при изготовлении отдельных узлов пушек после применения новых приспособлений и специального высокопроизводительного инструмента, в том числе многорезцовых головок. Василий Гаврилович поручил изучить сортамент имеющихся на складе завода металлов и по списку, который вручил мне, представить небольшую справку. В кабинет вошел Петр Михайлович Назаров. Главный разговаривал по телефону. Назаров вынул из кармана серенького пиджака платок с розовой каемкой и старательно вытер мощный выпуклый лоб и просторную лысину. На скуластом, монгольского склада лице глубоко спрятанные живые серые глаза, и сам он – средоточие интереса и внимания.

Грабин спокойно, будто речь пойдет о каких-то обыденных частностях жизни ОГК, сказал:

– Петр Михайлович! Не пора ли нам с вами начать по-серьезному думать и вплотную заняться новой мобилизацией внутренних резервов завода?

– Ого! И каким это образом, позволительно вас спросить? – чуть заметная тень саркастической улыбки скользнула по его лицу. Она как бы говорила: «Мы все время изыскиваем резервы – модернизация систем, новая технология, технически обоснованное нормирование. Что еще теперь надо?»

Назаров пожал плечами.

– Вы понимаете, Петр Михайлович, о чем я говорю? Я имею в виду рациональную технологию. Вы и Петр Иванович Иванов через неделю представите техническому совету соображения по выпуску в 1942 году 2800-3000 пушек в месяц. Дело не терпит ни минуты отсрочки.

– Ого! – опять воскликнул Назаров. – А где, позвольте у вас узнать, нам взять станки? Производственные площади? Рабочие кадры?

Назаров с Главным всегда на равных. Хотя Грабину и не понравился тон его заместителя, он терпеливо выслушал его.

193

– Если бы, Петр Михайлович, – продолжал Главный, – они у нас были, и задачи не было бы. А вы, не имея желаемых условий, создайте их.

– Василий Гаврилович, по-вашему получается, мы должны из воздуха печь пироги? Ваше поручение противоречит давно сложившемуся понятию планирования. Программа заводу до сих пор давалась с учетом наличного у него оборудования. Если его не хватало, оно испрашивалось. А теперь у кого и чего мы спросим? Многих заводов уже нет. Наркомат наш, вам хорошо известно, – в бегах!

– Петр Михайлович, у войны свои законы и требования. Резервы надо искать в действующей технологии, в ее рационализации. Точнее говоря, в коренной ее реконструкции. И на ее базе перестроить все производство завода. Нам предстоит большой труд. С чего следует начинать решение задачи? Прежде всего с паспортизации станочного оборудования. Мы должны точно знать его возможности. И на этой основе определить конкретные мероприятия по наращиванию механических мощностей завода. В технологии лежат резервы. В технологии!!! Она обладает бесконечными возможностями. Вот из этого и надо исходить. Теперь дело только в том, насколько мы быстро и умело организуем эту работу. Я ваш первый помощник. Встретятся трудности, обращайтесь ко мне в любое время.

22 октября. Среда

Артиллерист должен верить своей пушке как самому себе. Василий Гаврилович не раз высказывал это требование конструкторам и технологам. Ей не должны быть страшны ни трескучий мороз, ни жара, ни песчаные бури. Все эти качества она получает прежде всего в стенах ОГК. В цехах рабочие изготовляют орудие точно по чертежам. А готовому орудию «путевку в жизнь» дают испытатели.

Не могу себе отказать в том, чтобы не написать о двух молодых специалистах-испытателях: Вениамине Митрофа-

194

новиче Земцове и Борисе Николаевиче Матвееве. Земцов писал проекты руководства по эксплуатации новых пушек: танковой Ф-34 и дивизионной ЗИС-3. Молодой и лобастый парень был и первым учителем и наставником расчетов, прибывавших за пушками на завод. Артиллеристы эшелонами увозили пушки на фронт и прежде всего на защиту Москвы.

Борис Николаевич Матвеев – небольшого росточка, щупленький белобрысый паренек, ленинградец. Он испытывал новый образец дивизионной пушки ЗИС-3. И кто бы мог подумать, сколько терпения и силы в щуплом и вихрастом испытателе? Борис мог сутками, с засохшим куском хлеба, сидя на лафете, «объезжать» пушку по лесным и проселочным дорогам! Говорил всем правду принародно и прямо в лицо, когда речь заходила о недостатках орудия. На большие полигонные испытания ЗИС-3 ведущий конструктор Хворостин непременно брал с собой Матвеева.

26 октября. Воскресенье

Собрание партийно-технического актива. Присутствуют все руководящие работники отдела Главного конструктора, главный инженер М.З. Олевский, начальники цехов и управленческих отделов завода. На повестке дня: «Предварительные итоги по технологическому упрощению артиллерийских систем по плану первого и второго этапов и некоторые мероприятия по третьему этапу рациональной технологии».

Грабин в докладе отметил, что все конструкторско-технологические работы по упрощению артиллерийских систем идут строго по сетевому графику. По некоторым очень важным позициям есть опережение. Все детали пушек, находившиеся в переконструировании, а это 40-50% общего количества деталей, в ближайшие два-три дня уже поступят в производство. Многие трудоемкие детали, как,

195

например, моноблоки, два верхних литых станка Ф-22 УСВ и ЗИС-3, уже находятся на обработке в первом механическом цехе. Командные и многие комплектующие детали первых модернизированных образцов пушек стали поступать на сборку. Модернизация позволила уменьшить общую номенклатуру деталей орудий на 15-30%. Такой результат получен от применения в проектировании широкой унификации. Ярким примером в этом случае может послужить создание унифицированного затвора.

Далее докладчик сказал:

– В настоящее время нас обнадеживают и другие результаты. Например, расход металла на танковую пушку Ф-34 сокращен на 44%. Мы значительно уменьшили сортамент и число марок сталей. Ощутимо сокращаем расход цветных металлов и других остродефицитных материалов. В новом технологическом процессе применяется более усложненный и более производительный специальный инструмент. На сверловке и расточке цилиндров противооткатных устройств уже идет опробование шестирезцовой головки.

Напомню, что этапы комплексного плана мобилизации внутризаводских резервов – понятия условные. Они тесно связаны между собой. На практике мы выполняем и такие конструкторско-технологические работы, которые дадут полную отдачу только на третьем этапе. Мы глубоко убеждены, что наш завод на том же оборудовании завершит текущий год выпуском пушек в 5 раз больше довоенного.

Теперь несколько слов о дальнейшей перспективе. Нам предстоит организовать поточное производство с применением конвейерной сборки орудий. Должен сообщить вам, что небольшая группа работников ОГК уже давно и тщательно работает над этим. Соображения по рациональной технологии в ближайшее время мы вынесем на обсуждение. Сегодня же коротко доложу только о том, какие главные направления вырисовываются в нашей работе.

196

Первое – изучение станочного парка и завершение паспортизации его; второе – специализация универсальных токарных станков с переделкой коробок скоростей; третье – перегруппировка в механических цехах всего оборудования с целью получения прямого потока при изготовлении деталей и узлов пушек; четвертое – специализация механических цехов и отделений по замкнутому принципу изготовления целиком агрегатов и узлов орудий; пятое – реконструкция внутрицехового транспорта с внедрением малой механизации; шестое – разработка и внедрение в серию многоместных приспособлений и высокопроизводительного инструмента; седьмое – проектирование и изготовление на своем заводе многошпиндельных агрегатных и протяжных станков.

Работа предстоит, как видите, очень большая, но мы не сомневаемся с том, что завод выполнит ее в самый короткий срок. Применяя параллельный метод работы конструкторов, технологов и производственников, мы уже, как вам известно, досрочно заказали первую группу перспективных приспособлений. Таков наш первый вклад в завтрашний день.

Я часто говорил и считаю необходимым повториться, что работники ОГК к любым техническим предложениям будут относиться с чувством уважения и с самым добрым вниманием… Кадровый слесарь нашего завода – не просто сборщик пушек. Его смекалке порой может позавидовать конструктор и хороший технолог. Я прошу всех специалистов завода не гнушаться советами рабочих. В принципе, они всегда полезны. Если какое-либо предложение или совет не пригодны для немедленного использования, все равно рабочему надо сказать спасибо. Он заставил нас посмотреть на работу со стороны и другими глазами. Это безусловно обострит наш критический взгляд на свои дела и непременно родит какое-то новое решение в конструкции узла пушки, в сложном технологическом процессе или методе руководства производством.